[Орлей] Гиллесбальд
-----------------------------------------------------
Начало игры
Не сказать, что Джедидайя Чандлер был любимым деловым партнером Скай. Не сказать, что хотя бы продвигался в нужном направлении. Среди всей теребени Дэмвольда он отличался особой нечистоплотностью в делах, все больше и больше рискуя сменить марку верителя на ярлык паршивого кидалы. И все это в купе с его мерзкими крысиными глазенками (поправка: теперь уже одним крысиным глазом — Кели бы он понравился), сальными шуточками и вызывающим изжогу снобизмом, подчеркнутым измазанным засохшей блевотиной серым от грязи, но по определению белым пластроном. Непритязательностью к собственной персоне Джедидайя и до переезда в Орлей не выделялся, но только теперь ощутил себя воистину сладким джентльменом, ворвавшимся аккурат в бомонд. Вот только после каждой встречи с этим джентльменом упорно не покидало настойчивое чувство, будто тебя вываляли в грязи подноготной.
Отсидев пару лет только ради приличия (в Низшем Свете свой этикет — «А вы, достопочтенный милсдарь, не сидевши? — Не комильфо, не комильфо...») вбил себе в голову, будто понял жизнь, опуская при пересказах детали, что за решеткой был чьей-то подружкой, а глаза не на зоне лишили, а протрезвевшая после перепихона лярва вилку всадила. От того нелепее смотрелись всего его потуги занять место в свету софитов котлована общества — кажется, каждая шавка уже пережевала и выплюнула все скабрезные сплетни о Гнойном Чане — прозвище пристало как банный лист после инцидента с глазом.
После двух провалившихся сделок (и хотя четыре удались на славу, неприятный-то осадок остался), Скайлер решила, что игра не стоит свеч, и зареклась больше не иметь дело с этим ходячим неразумением. Но уже через месяц она снова выслушивала его сладкие обещания, изливавшиеся потоками даже из ушей и просачивающиеся сквозь поры. Как ни крути, а Джедидайя всегда предлагал аппетитный куш, не заморачиваясь однако деталями. И все бы ничего, если бы ублюдок не умалчивал нелицеприятные нюансы нарочно. Работа с ним походила на игру «слабо/не слабо», а после, ежели не слабо, перерастала в гадание на ромашке: «выгорит/не выгорит». И потому-то Чандлер, в отличии от самой Скай, любил иметь с ней дело — девушка не боялась высоких ставок. Но после становления частью команды, обстоятельства изменились — теперь, в случае ее промаха, проигрывают все.
Последний раз Скайлер виделась с Джедидайей порядком четырех месяцев назад, и тогда он уже прочно засел в Гиллесбальде. О’Нил в тот раз не посчитала нужным предупредить капитана о своем небольшом дельце, и пока все члены экипажа, вместе и порознь, напивались в стельку и смаковали прелести культурной столицы Орлея, Скай завязала несколько новых узлов в своей социальной сети. Да и кто сказал, что только друзьям должно оставаться в контакте? А два дня назад она получила первое приглашение на встречу от былого делового партнера — работа для всей команды. Перспектива воодушевляла и настораживала одновременно. У экипажа «Зефира» не было работы уже больше трех недель, а это означало, что вскоре придется уходить все дальше и дальше на периферию, где в душах местечковых «моралистов» так черно, как в зад... закромах у аборигена Муду-Вуду. Грязной работы Скай никогда не гнушалась, но и старалась не вести грязных же игр с теми, кто еще не замаран (а те по определению страдают, когда тебя нанимают безнравственный подонки). Свой кодекс чести должен быть у всех — в противном случае велика вероятность взять грех на душу за бесплатно, и хорошо, если при этом самому не доведется отдать душу.
Прокручивая в голове детали сегодняшнего разговора с Чандлером, Скайлер не отдавала себе отчета в том, как заламывает пальцы и хрустит костяшками всю дорогу от многолюдных кварталов до ближайшего «глаза» Стоозерья, где под сенью деревьев приютился «Зефир», почти полностью теряясь на глади воды, густо испещренной мозаикой солнечных бликов. Эта ее привычка страшно раздражала поголовно каждого члена экипажа (за исключением, разве что, Джима, не посмевшего бы рискнуть милой мордашкой ради едкого комментария), но как нельзя более красноречиво выдавала соображения старпома на тот или иной счет, если оные полны сомнений. А коронное чандлеровское «Хорошо выглядишь... Сзади» так и подмывало срезать с лица эту его гадкую ухмылку и с чувством выдавить последний налитый кровью глаз. Она не доверяла ему. Но и доверия капитана не могла не оправдать, а ведь накануне Скайлер почти торжественно обещала, что найдет им работу в Гиллесбальде — «Все идет по плану».
Бледная фигурка Квинби нарисовалась на палубе, как только по трапу застучали сапоги старпома. Рассмотрев еще издали красноречивое вопросительное выражение лица капитана, О’Нил выдохнула — толика напряжения покинула тело, но, похоже, передалась Квин.
— Лотерея, — коротко отсекла Скай в ответ на не прозвучавший вопрос и пожала плечами. — Плевое дело. Даже слишком. А вот идти или нет за бесплатным сыром — решать, тебе, кэп.

[Орлей] Гиллесбальд
-----------------------------------------------------
— Прямиком в мышеловку? — с невеселой улыбкой осведомилась капитан. — Почему до нас никто не польстился на лакомый кусочек?
— Потому что сыр обычно достается второй мышке. А в нашем случае — крысе, которая намерена дождаться, когда ловушка захлопнется. С парочкой храбрецов или идиотов внутри. Вот прям про нас, — сделала вывод Скай с почти безразличным видом, чуть возведя глаза к небу при упоминании идиотов.
В глотке саднило, а в трюме не осталось ни капли порядочного пойла — последнее док вылил на дубовую башку Джима (распластавшегося на собственной швабре в радиорубке), когда обнаружил, что даже его запасы спирта подошли к концу. Грешным делом заподозрив команду в причастности к этому зловещему преступлению на «крыше» (а вот нечего было швырять свою сумку на верхней палубе в самый разгар ужина на свежем воздухе!), Леви ответил тем же и по тому еже месту: «Жрете мои препараты — я лечу вас ромом».
От всего этого Скайлер начинала нервничать, а нервная она не нравилась никому, в особенности самой себе. Сложно было сказать, что раздражало больше — собственно недостаток еды и выпивки на борту или осознание нарастающей безысходности положения. Небо перед землей имело огромное количество преимуществ, но стабильность и благополучие в их число не входили. Хотя с этими словами большинство из членов экипажа было знакомо лишь понаслышке. Только одному доку довелось побывать Наверху, не отрываясь от грешной земли. Но ему О’Нил никогда не завидовала — тем тяжелее падать. Порой она задавалась вопросом, почему их начищенный, как офицерская пряжка, интеллигент так держится за свои прежние привычки, ведь в небе они ничего не значат, и только недавно поняла, что для человека, потерявшего все (не что-то или кого-то, как Луиза Адли или Скайлер Сэлинджер), блестящее воспитание, показная куртуазность и эта его порой чрезмерная манерность, быть может, кажутся ему последним, что осталось от него самого. Скайлер сама изумилась, от чего это ее вдруг потянуло порезонерствовать на эту тему, но любезно развесившая уши Квин только способствовала. Как-то раз один из подобных разговоров подслушала Корки и назвала это... как же?.. «Достать левой рукой правое ухо». Или это был Кели? Поди разбери их после полбутылки хастианского. Так или иначе, после той душевной беседы с капитаном «о жизни, Вселенной и обо всем таком», Скай стала несколько иначе относиться к субтильному доктору, с меньшей горячностью, что ли. Как самый зеленый (иногда буквально, когда в небе неспокойно, или штурман не первой трезвости) член экипажа, Леви дольше всех входил в круг доверия О’Нил, но теперь был уже близок к этому — хлеб они разделили, но на этом пока все и ограничивалось — иногда Скай полагала, что сам факт наличия доктора на корабле приносит им удачу (не считая одного невеселого случая, о котором Леви старается не напоминать лишний раз), раз за столько месяцев старпом не получила ни одного серьезного ранения, не считая нескольких ссадин, неглубоко поверхностного пореза и шишки от удара бутылкой виски по голове. Хотя, справедливости ради, стоит заметить, что самым опасным делом после легендарного парада-алле от доктора Леви была транспортировка ящика с живым карликом внутри (изначально ящик в планы не входил, но размер груза ничего не значит, когда речь заходит об умении создавать проблемы). Кажется, была еще парочка мокрых случаев, но сама Скай участия в них не принимала, занимаясь в это время делами дипломатического, как сама она выражалась, характера. Не лучшие времена.
Именно потому, что ситуация становилась отчаянной, Скайлер не находила себе места, но старалась изо всех не выдавать своей встревоженности, хотя и практически безуспешно. Квин, впрочем, и сама не слишком продвинулась в этом плане. А натянутые улыбки с угрюмыми смешками слабо спасали положение. В этот самый момент капитан и старпом пытались вести беседу в привычном для них духе веселой непринужденности:
— Я имела с ним дело несколько раз, — продолжала Скай, — и научена горьким опытом. Но кусочек и впрямь лакомый. Этим-то Джедидайя и славится — умеет найти дельце повкуснее. Только беда в том, что лапы свои не моет. И случается лакомство с душком, если понимаешь. Наше преимущество в том, что мы по крайней мере будем готовы к подвоху. Но я понятия не имею, в чем он может заключаться. Можем наткнуться на другую группу наемников или оказаться под воздействием артефакта. Или, может, все пройдет гладко, и мы будем до конца года плевать в потолок, поедая апельсины и играя на банджо. Как я и говорила, лотерея, — выдержав небольшую паузу, старпом уточнила. — Интересно? — утвердительный кивок головы. — В окрестностях города есть имение каких-то богатеев, в настоящий момент оставленное без присмотра. Хозяин якобы перебрался с женой и детьми в Бругге, оставив в имении только человеческую чету, живущую на территории в отдельном флигеле. Практически все добро стоит нетронутым — владелец вывез лишь небольшую часть. Груз выйдет не из легких и не самым удобным при транспортировке, но одну только антикварную мебель мы сплавим без особо труда — это тебе не облигации или фамильные ценности, с которыми хлопот не оберешься. Если ненадолго вывести из игры смотрителей, если их так можно вообще назвать, то, по словам Джедидайи, мы сможем хоть из пушек палить, и никто не услышит нас в той глуши.

Отредактировано Скай О'Нил (03.02.2013 06:18)

[Орлей] Гиллесбальд
-----------------------------------------------------
— Час от часу не легче, — выдохнула Квин аки чревовещатель сквозь стиснутые зубы.
Если бы не мужской наряд, пепельный румянец и пролегшие под глазами густые тени, капитана можно было бы принять за обычную чью-то там образцовую супругу, тихо сетующую на суровую женскую долю в накрахмаленный передник. Когда поживешь вольной жизнью хотя бы с полгода, невольно забываешь, какими должны быть уготованные нам природой роли. Но каковы бы ни были планы у судьбы на членов экипажа небесного охотника, те сами решили не плясать под чужую дудку. Если жизнь пытается тебя поиметь, сделай с ней то же самое — не это ли золотое правило настоящих нигилистов, коих на борту «Зефира» целый пучок? Луизу, равно как и Скайлер, жизнь имела долго и основательно, и нельзя было упустить ни единого шанса отплатить ей по первое число. Но риск...
— Ценность жертвы — в целесообразности, — слишком сухо даже для себя самой констатировала Скай.
Квин и так это отлично понимала, но отчего-то ее старшему помощнику показалось важным озвучить это прямо сейчас, точно высказанная вслух фраза обретет больше веса и сможет направить ход мыслей в нужное русло. Обычно в деликатных разговорах, в коих Скайлер выступала в качестве посредника, она говорила мягко и ровно, чуть склоняя голову набок, давая собеседнику понять, что все под контролем, нужно лишь только именно ей, О’Нил, доверить это дело, а та определит его в шляпу. Но теперь подбородок девушки был вскинут слишком высоко, чтобы назвать этот выпад гордым, а взгляд блуждал от переносицы капитана до макушки, пронзал солнышко растрепанных ветром волос и устремлялся сквозь кроны деревьев в самую пучину неба, тоскливо-голубого, как ее единственное застиранное платье.
Жертвовать своим здоровьем, подставляясь под пули, большинству из команды было не впервой. Но прежде они знали наверняка, что овчинка стоит выделки, а теперь Скай была готова предпочесть залезть Морготу в глотку, точно зная количество его зубов, чем идти вслепую против его беззубого приспешника.
— Одно я могу обещать наверняка — Чандлер не послал бы нас на откровенную гибель, ведь в противном случае никто больше не стал бы работать с этим куском дерьма. Но сама понимаешь, к чему могут привести непредсказуемые факторы.
Манерно закатив глаза, старпом выдала позаимствованный у дока выдох «сдуваем челку», хотя ни единая прядь волос не выбилась из-под платка. Квинби тоже подцепила этого мимического паразита, сдабривая его еще и колоритным «пф-ф!».
Не нужно было и напоминать о том случае, как к команде когда-то приставили проводника через дебри ночного Сфорцано (запамятовавшая вычурное название капитан как-то окрестила его нелицеприятной, но совершенно точной номинацией — «пердак мира»), страдавшего, что было невесело, хотя и иронично, диареей — Квин и так пронимала дрожь об одной мысли о их неудачной кампании в Хастиасе.
— Мы пойдем туда, — отчеканила она решительно.
Застыв на пару секунд в ожидании — как бы капитан не разразилась гомерическим смехом над попахивающим керосином предприятием — старпом расправила плечи и заговорщически ухмыльнулась.
Еще порядком двадцати-тридцати минут девушки обменивались соображениями и строили планы, в которых так или иначе оставалась брешь в виде неприятного сюрприза, обретавшего самые разнообразные формы в процессе беседы. И когда картина мало-мальски начала вырисовываться, пора было держать совет с остатками команды, благополучно рассыпавшейся на все четыре стороны (хотя... нет, на три — раздражающий лязгающий звук из машинного отделения явно выдавал присутствие Джима). Отправлять дока за нервно неуравновешенным в последние дни Кели и нервно неуравновешенной по жизни Корки было, может, и не самой лучшей идеей, но из них всех только Леви мог не привлечь еще большего внимания к сомнительного вида компании. Оставалось только надеяться, что кок не забыла пушку (как уже случалось однажды, и, по закону подлости, именно в тот раз она и вляпалась в неприятности с каким-то обдолбленным ушлепком), чтобы потом, попади они в переделку, троице не пришлось отстреливаться ноздрями.
Сосредоточенно таращась вслед удаляющейся фируге, Скайлер отпустила мрачную шуточку о двойном дне их доброго доктора, на которую Квин лишь бросила безразличное «пускай», что означало лишь чрезмерную ее озабоченность предстоящим делом. И это капитан! Предпочитающая встречать проблемы нервным смехом взамест кислой физиономии.
— Эй! — щелкнула пальцами Скай аккурат перед носом уткнувшейся в пустоту подруги. — Смотри сюда, кэп, — несколько мучительных мгновений возни в сумке, — подарок от Джедидайи.
Глубоко втянув обеими ноздрями воздух (кой ну никак не мог пропитаться запахом алкоголя из закрытой емкости), девушка продемонстрировала небольшую, но соблазнительно полную бутылочку коньяка с такой улыбкой, от которой хотелось разве что откреститься со словами «окстись, придурошная!»
— Тебе лично. Он еще и поцелуй передавал, но, пардонь, эту часть взятки я решила не принимать.

Отредактировано Скай О'Нил (11.02.2013 01:34)

[Орлей] Гиллесбальд
-----------------------------------------------------
Квин в очередной раз резко повернулась на пятках, чтобы уже в пятый раз пройтись мимо старпома, меряя палубу широкими, совсем не женскими, шагами, когда у нее перед носом вдруг очутился симпатичный, но очень уж небольшой бутыль.
— Подарок от Джедидайи тебе лично. Он еще и поцелуй передавал, но, пардонь, эту часть взятки я решила не принимать, — странным образом с улыбкой Скайлер не хорошела, а принимала весьма кровожадный и откровенно бандитский вид. Драгоценное без преувеличения пойло было переброшено из руки в руку да так небрежно, что у капитана пересохло в горле.
— И очень зря, — хмыкнула она, отбирая поскорее презент у посыльной... то есть подруги конечно же. — Вы-то хоть изредка успеваете развлечься, а у меня свободное время появляется аккурат в то время, когда пора лететь дальше. Я, может, и простому поцелую была бы рада.
Ущипнув Скай за то место, где у соблазнительных барышень имеются приятные округлости, и вдоволь полюбовавшись ее слегка обескураженной (а по-простому — охреневшей) физиономией, Квинби хрипло рассмеялась и мотнула головой, приглашая направиться в один из укромных уголков «Зефира», давно облюбованный девушками для задушевных бесед и тихих попоек.
И потому раздавшийся где-то вдалеке топот, а потом и последовавший за ним хмурый Джим были ну о-о-очень некстати. Прямо-таки до такой степени, что у Луизы страшно зачесалась коленка придать мальчишке верное и совершенно противоположное направление. Но вместо этого непедагогичного поступка капитан проворно спрятала выпивку за спину и даже изобразила приветливую гримасу, которая, впрочем, почти сразу сползла с усталого лица.
— У меня прискорбная новость, — можно подумать он хоть раз к ней притащился, чтобы порадовать. — Детали давно никто не менял, многие вышли из строя, треть вообще не работает. Такими темпами при следующем же полете нам впору будет взять статус не воздушных охотников, а летающих мертвецов!.. И к слову, другие члены команды знают о том, что у вас есть что выпить?
— И не узнают, — доверительным шепотом сообщила мальчишке Квин, пока ошарашенная Скайлер хлопала глазами от такой наглости. — А знаешь почему? Потому, что нашего бортмеханика постигнет печальная участь его предшественника... Какого Моргота я слышу о сдыхающем дирижабле за пару часов до полета?!
Девушка потрясла Джима левой рукой, а потом все же отпустила ему подзатыльник. Легкий такой, для лучшего мыслительного процесса. А вообще, подростков следовало бы лупить постоянно, только тогда из них вырастали нормальные люди. Так что юному механику даже грех было обижаться.
— У нас нет денег, — уже спокойно пояснила Луиза, — следовательно и деталей нет и ближайшее время не будет. Но «Зефир» должен подняться в воздух.
Бок бутылки заманчиво сверкнул на солнце — капитан уже не таясь, хищно разглядывала емкость.
— У тебя все? — нетерпеливо уточнила она.

[Орлей] Гиллесбальд
-----------------------------------------------------
Тонкая кисть поднялась в воздух и замерла, словно погруженная в вязкий кисель. Пальцы медленно разжались, и блестящий на солнце кусок металла, заменявший бортмеханику палец, ткнулся в худую щеку. Медная пластина ногтя с треском царапнула ярко-оранжевое пятно ржавчины, которое протянулось вдоль левой скулы, и рука плетью повисла у бедра.
— Какую швабру? — с нескрываемой издевкой промурлыкал Джим, мигом оказываясь у правого плеча капитана. — Эту?
Выждав мгновение, парень мотнул головой в сторону ведра и половой щетки, уютно разместившихся в тени камбуза, а потом, встретившись взглядом со Скай, ловко подхватил ту за древко и воткнул в палубу острым концом. Шутовски закинув ногу за ногу и опираясь о швабру одной рукой, он смахивал на трубочиста с обложки старых дракенфуртских книжек для малышни. Почти все время, свободное от работы на палубе, мальчик проводил в машинном отделении, куда не проникал ни один солнечный луч, и теперь его глаза предательски слезились. Бледный, как поганка, Джеймс Ливси чертыхнулся и, перехватив щетку как копье, отвернулся от старпома. Теперь его осунувшееся лицо было обращено к Квинби, и юноша вскинул светлые брови, будто желал услышать и ее точку зрения. Полминуты между членами экипажа висела напряженная тишина, а потом на нос бортмеханика села мошка. Моргнув, парень отмахнулся от нее и погрозил капитану своим первобытным оружием.
— Я готов намотать на коленчатый вал собственные кишки, капитан, — коротко бросил он и полуприкрыл глаза, окидывая корабль таким презрительным взглядом, что сразу стало ясно: он скорее нажрется грибов дока Леви, чем пошевелит ради этой развалюхи хотя бы пальцем. В воздухе со свистом пронеслась сойка, и мальчишка залюбовался размахом ее хрупких крыльев. Он все еще был юн и не мог не понимать красоты. Именно она, помноженная на юношескую жажду познания и приключений, гнала его по периметру облачного атласа.
— Чем я сейчас и займусь.
От высокой травы поднялась волна теплого орлейского ветра, и жестяное ведро у камбуза перевалилось на бок, громко и пискливо оповещая корабль о своей маленькой трагедии. Джим отдал честь то ли сойке, то ли скептически ухмыльнувшейся старпому и взлохматил соломенную шевелюру.
— Это родина моего отца. Разве можете вы понять меня? — скалясь как гиена, добавил он себе под нос мгновением позже и качнулся в сторону, перенося вес на левую ногу и разворачиваясь к женщинам задом. — Удачной попойки!

[Орлей] Гиллесбальд
-----------------------------------------------------
[Гиллесбальд] Паб «Белый кролик» 

«И вот ввели его под белы рученьки... Хотя нет, это из другой оперы», — сам себе под нос что-то мурлыкал штурман, подпихиваемый сзади доктором. Внятного ответа на свой вопрос про будущее дело он так и не получил, поэтому больше даже не пытался заводить разговор, а наслаждался недолгим эффектом от выпитой бутылки. «А жизнь все же не так плоха, когда есть, что поесть, и есть, что выпить», — Яккельсен сам себе улыбался и в общем-то ни о чем не беспокоился... Но из этого состояния его вывел крик доктора:
— Я их привел, — штурман вздрогнул от этой фразы и снова вернулся в свое смурное настроение. Как ему помнилось, в последний раз он не очень хорошо расстался с этими девушками, поэтому стоило войти на борт, как тут же навалило давящее чувство напряженности и раздражения. «А лучше бы не приводил...» — парень, может быть, и ретировался бы куда-нибудь, но все же сзади его упорно продолжали пинать, пока не допинали до того места, где стояли Скай и Квин. Увидев напряженных женщин, поднимающихся на вопль дока, Яккельсен растянулся в сладкой ухмылке.
— Ну что, дамочки, скучаем? — парень прислонился к поручням спиной, что, конечно, могло быть достаточно травмоопасно, если одна из «дамочек» захочет его толкнуть, но кто не рискует, тот не пьет шампанского. — Готов развеселить обеих сразу! — Яккельсен подмигнул. — Втроем оно всегда как-то повеселее выходит. — он достал не раненой рукой пачку сигарет и зубами выудил одну, затем прикурил. Все же для человека, который курит почти всю свою жизнь, плохо действующая рука — не помеха. Отруби ему хоть две, он все равно изловчится закурить, хотя это будет сложнее.
Тем временем док сбежал за бинтами, а Яккельсен начал рассматривать свою руку, ожидая рассказа Квинби, ради которого их сюда притащили. Рана действительно не была настолько серьезная. Всякое порой случается. «Главное, чтобы не ампутировали», — так размышлял штурман. Но поскольку она начала немного гноиться и опухать, то любые движения отзывались болью, что все же беспокоило его немного. Перспектива остаться безруким по глупости его никак не устраивала. «Хорошо все же, что есть док», — такая мысль посещала голову Яккельсена частенько (естественно, особенно с похмелья), но он старался ее не озвучивать.

Отредактировано Яккельсен (06.07.2013 20:58)

[Орлей] Гиллесбальд
-----------------------------------------------------
Джим бывал временами просто невыносим, но откровенную ерунду все же не нес в целях самосохранения. Понятно же — никто из пиратов трястись с мальчишкой не станет, пинком угостят, подзатыльником накормят и вперед, борт-механик, чини вяло подыхающий «Зефир» до следующей остановки. Конечно, странное поведение подростка можно было списать на юный возраст и соответствующие ему заскоки, но Квин заподозрила неладное.
Она ощутимо толкнула локтем в бок старпома, передала той драгоценный подарок и глазами указала на тощий зад удаляющегося Джима. Скайлер возмущенно цокнула да так, что худые плечи механика невольно вздрогнули, но все же согласно направилась в узкую (но отдельную!) комнатушку капитана. «Только не разводи душеспасительные беседы на три часа», — напоследок процедила она на ухо подруге и застучала сапогами по лестнице, ведущей на нижние палубы и кубрик.
— Эй, — капитан в два прыжка догнала мальчишку и схватила его за локоть, — что-то случилось?
Страдальческая физиономия Джима мгновенно преобразилась, превратившись в хитрую и довольную собой. Он лихо подмигнул собеседнице и, понизив голос, торопливо проговорил:
— Тут какой-то остроухий шляется неподалеку. Сказал, что будет ждать тебя сколько нужно, но через пару часов пристрелит первого попавшегося члена экипажа, если ты к тому времени не объявишься. И сказал, что никто кроме тебя не должен знать о нем, иначе...
Джеймс замолчал и скорчил выразительную гримасу. Помрачневшая девушка задумалась, продолжая комкать рукав и так расползающейся по швам рубашки подростка. Тот тоже замер, боясь потревожить капитана и ее мыслительный процесс. Живописная парочка проторчала на кватер-деке неподвижно добрых пять минут, а потом распалась. Квинби что-то кратко велела парнишке и направилась к трапу, а ее юный приятель проворно юркнул туда же, где совсем недавно скрылась Скайлер...
... Истошные вопли ненормального доктора вынудили стайку ворон взмыть в небо с диким карканьем, а более впечатлительного, нежели старпом, капитана — даже вздрогнуть. Судя по перекошенному лицу штурмана, его еще вдобавок и контузило от этих криков.
— Ну что, дамочки, скучаем? — тем не менее набрался наглости тот и развязно подмигнул подругам. — Готов развеселить обеих сразу! Втроем оно всегда как-то повеселее выходит.
Скай после почти самостоятельно вылаканной бутылки качественного спиртного, лишь добродушно ухмыльнулась, а Квинби неожиданно резко отчеканила:
— Заткнись!
Команда притихла и удивленно уставилась на капитана, будто не веря ушам своим. Даже док вернулся со своими бинтами тихо и незаметно, а Яккельсен беспрекословно протянул ему руку. Мельком взглянув на рану штурмана и укоризненно покачав головой, Луиза негромко, но четко проговорила:
— Нам нужно быть в небе через двадцать минут.
Если Скайлер и удивилась неожиданному приказу, то благоразумно промолчала. Она вообще предпочитала выяснять отношения с подругой наедине, уважая странное слово субординация, как никто другой.
— Остальное я объясню позже, здесь же нам больше задерживаться нельзя, — закончила капитан, махнула рукой старпому, приглашая следовать за собой, и проходя мимо штурмана бросила тому сухое «извини».
— Квин, что ты мелешь?! — раздраженно повысила голос Скай, оглядываясь на угрюмо молчащую девушку, шедшую за ней в сторону каюты капитана. — А теперь молчишь! Ты издеваешься? Что случилось?
— Небольшая неприятность, — честно призналась та и велела, — заходи давай, не здесь же беседовать.
Мгновение спустя послышался глухой удар и шорох съезжающего по стенке бесчувственного тела старпома.

Команде

Зефировцы мои, поскольку мы разбежались по судну кто куда, то в начале поста указывайте еще и место, где вы находитесь, чтобы не было недоразумений. И готовьтесь, нас ждет тако-о-о-ое... Хотя я сама еще даже не знаю, что именно. Но предчувствия меня редко обманывали.

Отредактировано Квинби (08.09.2013 18:23)

[Воздушное пространство над Орлеем]
-----------------------------------------------------
После успешно скрытой от глаз остальной команды вылазки Джим немедля был отослан в недра дирижабля — работать. «Зефир» давно пребывал в том состоянии, когда вроде все винтики, шестеренки и прочий хлам пашут, но в любую минуту могут отвалиться прямо на ходу. И вот тогда-то юный бортмеханик должен успеть вернуть заветную деталь на место, или хотя бы сообщить экипажу, что время становиться верующими, и продиктовать им какую-нибудь молитву. Такое давеча уже случалось, но тогда Джим жутко запинался и изредка срывался на нецензурную брань. Какое-то проржавевшее колесико с трубкой совместными усилиями (даже доктор пыхтел) приладили, но с тех пор Квинби строго-настрого внушила мальчишке выучить что-нибудь подобающее таким серьезным моментам... Да и просто язык за зубами легче удержать там, где никого нет, как ни крути.
Сам же капитан битых полчаса просидел на аккуратно застеленной койке, взявшись за голову и украдкой шмыгая носом. Скайлер было по-человечески жалко. Но еще жальче становилось остальную команду, когда Квин вспоминала, что ей пообещали за неисполнение условий договора. Потерять старпома или «Зефир» со всеми людьми на борту — в таком случае выбор становился очевиден. Конечно, они ее отыщут, но позже. Оставалось надеяться, что к моменту наступления того «позже» Скай все еще будет с головой на плечах.
Луиза резко поднялась, пригладила взлохмаченные волосы, гордо вздернула подбородок и твердым шагом направилась на кватер-дек, где уверенной рукой сквозь темные облака вел корабль их штурман. И который сейчас наверняка выглядит воплощением обиды за то, что она на него накричала. Вот что ей за команда попалась? Другие боятся слово поперек капитану сказать, лебезят перед ним, а эти спорят, кулаками стучат, суют нос куда попало и обиженно поджимают губы, когда им делают замечания. Чудесные люди, в общем.
Квин неслышно подкралась сзади к Яккельсену и ощутимо дернула того за рыжую прядку волос.
— Летим в Цалту, — примиряющим тоном обратилась она к парню. — И идем пить, я угощаю. И чуть севернее возьми, нечего нам светиться над Филтоном.

Отредактировано Квинби (15.09.2013 14:37)

[Воздушное пространство над Орлеем]
-----------------------------------------------------
Кватер-дек
-----------------------------------------------------
Парень стоял на своем рабочем месте и все еще отходил от крика капитана. Вопящих девушек он в принципе не любил (если они вопят не от удовольствия, конечно), а тем более если эта вопящая — Квин. «Какого Моргота она взбесилась?» — штурман достал сигарету из пачки и прикурил, бросив пачку на стол. Перевязанная доком рука неприятно ныла при каждом движении. Парень посмотрел на нее и, разжав пальцы несколько раз, вздохнул. Ничего серьезного, но обидно. Он внимательно всматривался в темноту черного неба, которая окутывала весь корабль. Смутное ощущение будущих неприятностей не покидало Яккельсена. Он чувствовал, что где-то их... обманывают. Он, конечно, поднял корабль, как и было велено, в течение двадцати минут. Но зачем? И что замышлял и выносил Джим с корабля перед отлетом? Эти вопросы при первой же возможности штурман хотел задать Луизе, но сам идти к ней не собирался. Он почти никогда не приходил к девушкам первым, особенно после ссор, — сами придут, а если не придут, то и Роза с ними.
Квин не заставила себя ждать. Через десять минут, после того, как они взлетели, она появилась, привычно дернув его за волосы. Яккельсена всегда раздражало такое, но на этот раз он смолчал.
— Летим в Цалту. И идем пить, я угощаю. И чуть севернее возьми, нечего нам светиться над Филтоном, — от этих слов Яккельсен даже не сразу нашелся, что ответить. Во-первых, сам тон девушки выдавал некоторую растроенность и грусть. Во-вторых, предложение пойти с ним выпить да еще и за ее счет демонстрировало не просто расстроенность, а почти депрессию. В-третьих, Цалта? Что они забыли там? До нее же лететь больше шести часов! И, в-четвертых, она еще и указывает ему, куда лететь?!
Он докурил и затушил окурок в пепельнице. Еще раз взглянув на девушку, он ответил:
— Совсем все плохо? — Яккельсен любил иногда задавать вопросы, ответ на которые очевиден. Однако, в большинстве случаев, за ответом следовало пояснение — почему же все-такие все плохо. А вот вопрос «что случилось» он терпеть не мог, хотя иногда и сам им грешил. Ну бестолковый вопрос же! Он требует слишком много эмоциональных усилий, чтобы на него ответить. Но сам по себе не демонстрирует заинтересованность со стороны собеседника. «Что случилось» уже подготавливает ответ: «М-м-м, ясно», — на все твои излияния.
Парень повернул севернее, как и сказала Квин.

Отредактировано Яккельсен (24.09.2013 21:04)

[Воздушное пространство над Орлеем]
-----------------------------------------------------
Кватер-дек
-----------------------------------------------------
Ответ Квинби был ожидаем, но, наверно, подсознательно Яккельсен все же надеялся, что девушка улыбнется и скажет обратное. А тут еще это многозначительное «хуже было, пожалуй, разве что однажды...», от которого парню стало совсем не по себе. Штурман поджал губы и, не отрываясь, вглядывался в небо.
— Поэтому теперь тебе надо быть в сто раз внимательней, ибо Скай уже не поможет и про надвигающуюся грозу не сообщит, — Яккельсен сначала не понял, почему, что да как. Но потом факты стали складываться в единую картинку, которая оказалась еще хуже, чем он мог представить.
— Какого Моргота?! — выпалил штурман. Скай была для него, может, и не любовью всей жизни, но именно на нее он клюнул, когда Квин пригласила его на «Зефир», именно она иногда веселила его своей суровостью так, как даже Квин этого не делала, а пить она умела, может, даже и получше всех на корабле. Он молчал несколько минут, а затем, мельком глянув на капитана, произнес: — Ну, мы же вернем ее? Вернее, даже не так. Мы вернем ее. Это вопрос времени. И небольшого, — голос его звучал твердо, и штурман даже попытался придать ему побольше оптимизма. — Но что ты собираешься говорить остальным? И зачем мы летим в Цалту?
Наверно, вопросов было слишком много. Но он знал, что Луиза уже взяла себя в руки, и лишний раз давить на больное вопросами типа «неужели не было другого выхода», «зачем ты это сделала» и т. п. было глупо и непродуктивно. Кроме того, не хватало еще и помимо старпома потерять капитана.
Он взял со стола пачку и снова закурил. Нервишки пошаливали, а интуиция подсказывала, что возвращать старпома будет ой как непросто. «А когда это пиратам было просто?» — Яккельсен усмехнулся и взял еще немного на север, корректируя курс. Цалта была уже совсем близко. Нужно было понять, где там припарковать еще их посудину.
Все же, несмотря на все своих головных тараканов и вечные ссоры с жителями корабля, они все стали уже для него семьей. Только признаваться в этом никому не хотелось. Прошло совсем немного времени, а он уже так вжился в эту роль — штурмана «Зефира», и все члены команды мыслились как неотъемлемая и неотделимая часть этой посудины. Пропажа Скай стала первой серьезной потерей с тех пор, как он лишился глаза. Но старпом — не глаз. Ее вернуть можно. Парень почему-то в этом не сомневался. «Вопрос в том, какой ценой», — Яккельсен выдохнул очередную струю дыма и внимательно всматривался в землю, простиравшуюся под ними.

  [Цалта] Таверна «Пьяный боцман»

Отредактировано Яккельсен (04.10.2013 19:42)

[Воздушное пространство над Орлеем]
-----------------------------------------------------
Трюм, мед. каюта
-----------------------------------------------------
Возвращение дока из трюма их летающей консервы было омрачено неожиданным срывом капитана. И сразу стало ясно, что сегодня не до шуток, что им предстоит не одно из тех приключений, когда вроде бы и опасно, а вроде бы и помидорами кидаешься.
Притихнув и опасливо поглядывая на капитана, Леви направился выполять свой профессиональный долг. Рука Яккельсена была повреждена не то, чтобы очень сильно, но нуждалась в уходе и покое. Первое ей не светило по причине взрывной природы своего обладателя, а второе — по виду его деятельности. Какой покой в пиратской жизни, тем более, если они идут на дело? Потому то врач и был так необходим на корабле, иначе бы некому было заботиться о бренных телах и травмах членов команды «Зефир».
Приложив железные пластинки по сгибу локтя, док ловко перекрутил бинт поверху и скрепил его друг с другом, завязав маленький, но аккуратный бантик. Ну не мог он хоть немного да не позлорадствовать. Потому из остатков бинты Леви сделал «подвеску» для руки и перекинул ее через шею рыжего.
— Я знаю, что это маловероятно, но постарайся двигать этой рукой поменьше. Она уже немного отекла, но чем аккуратнее ты будешь ею обращаться, тем быстрее спадет отек, — орлесиец автоматически понизил голос и говорил тише, чем обычно. Никогда док еще не видит Квинби кричащей и настолько шаткой, а этот неожиданный взрыв негатива он воспринял именно так.
Атмосфера на корабле была тяжелая, и Леви решил заткнуться и наблюдать, потому что очередного переворота в жизни ему не хотелось. Спасибо, хватило на ближайшие пару лет. Разве что ему дадут амнистию и примут обратно в цивилизованную жизнь и законную работу. Хотя, доктор сомневался, что после того, как он испытал эту безграничную свободу вне закона, он сможет вернуться к прежней жизни. Так или иначе, криминальная сущность снова покажет свое лицо, и вот уже очередной пациент не досчитается легкого ии пинты крови.
Но чего Док никогда не любил, так это быть не в курсе, что происходит. И на этой у него была развита хорошая чуйка, иначе бы не дожид он до своего третьего десятка. И сейчас эта чуйка волчком вертелась и пыталась понять, что не так, выследить и узнать. Сразу после того, как приказы были разданы, Леви удалился в свою мед. каюту, потому что во взлете и подготовке к нему он не играл никакой роли. Там врач стал медленно, размеренно перебирать все, что осталось от его медицинских запасов. А было то немногое. Пока никто не видел, Леви выпускал наружу свою темную, давящую сущность, которая и подбивала его на убийства пациентов, кражу их органов и небольшие эксперименты. Вечная легкая улыбка и раздолбайское поведение будто бы вытравливались растворителем, как только Леви оказывался в месте, где его никто не потревожит, и тогда между бровей появлялась складка, а губы складывались в тонкую линию. Сейчас, размышляя о том, к чему это напряженное поведение капитана, причем неожиданное для всех, даже для ее правой руки старпома, может привести.
И раз за разом он приходил к выводу, что ни к чему хорошему. Недомолвки и тайны в команде не означают ничего хорошего для команды, в этом Леви убеждался не раз. И убеждаться еще раз не хотел, тем более теперь, когда он и так занимался не самым стабильным и безопасным пиратским делом.
Врач оперся на край небольшого деревянного шкафа, в котором хранились его немногочисленные препараты и врачебные пожитки, сложил руки ладони в молитвенном жесте, прислонил их к губам и, замерев в такой позе, стал думать. Медицинские препараты были рассортированы, что-то полу-испорченное или с намеком на истечение срока годности не было выброшено, но было отодвинуто в отдельную кучку, а потом убрано в самый нижний ящичек. И тогда стопка на столе уменьшилась почти что втрое.
«И вот с помощью этого мне предлагаю лечить команду и, в случае необходимости, проводить операции?» — врач пришел к неутешительному выводу, что в случае тяжелого ранение кого-то из команды, он может оказаться беспомощен. Пулевое ранение не вылечишь спиртом, йодом и одними бинтами, тут нужны разные алхимические мази и эликсиры, произведенные в недрах Гильдии Алхимиков или больших фармацевтических компаний.
Корабль тряхнуло, и врач схватился за край стола. Приземлялись. И относительная атмосфера на корабле не улучшалась. А доктор всегда был живучим, и сейчас инстинкты, позволявшие ему быть таким, говорили, что что-то сгнило в городе Цалта. И чтобы выйти хотя бы относительно сухим, надо подготовиться. Прийдя к такой светлой мысли, Адриан выудил из-под стола кожаную сумку и поскидывал туда самые примитивные средства первой помощи — оставшиеся бинты, склянку спирта, в которой спирта от силы осталось 30 процентов, швы и скальпель. Поколебавшись немного и поспорив со своими ощущениями, Леви все же сдался на милость инстинктам и, прислушавшись к треску корабля на проверку того, идет ли кто-то в сторону его отсека, он сунул руку за шкафчик и выудил из-за него платок, в завернутой в него совсем небольшой колбочкой. Даже не разворачивая, врач сунул ее в сумку, на самое дно, а потом поспешил застегнуть кожаные ремешки и выйти из каюты.

Отредактировано Доктор Леви (08.10.2013 01:12)

[Воздушное пространство над Орлеем]
-----------------------------------------------------
Орлоп-дек, каюта
-----------------------------------------------------
На «Зефире» было несколько мест, где Корки чувствовала себя комфортнее и вольготнее всего — кухня, продовольственный трюм и собственная каюта. Был еще, конечно, склад алкогольных припасов, но на корабле слишком много пьющих конкурентов, чтобы распоряжаться им как заблагорассудится. Так что, если нужно было прийти в себя, отвлечься от негатива или просто остыть, молодая женщина либо делала ревизию провианта, либо осваивала новые кулинарные рецепты (достаточно громко орудуя ножом и гремя кастрюлями), либо ползла в логово. Как видите, обычно выбор для уединения имелся всегда... но, не сейчас. В виду последних событий и заметного обнищания как в финансово плане, так и продовольственном, Эйш пришлось затаиваться в каюте. Восседая на продавленной койке, она хмуро смотрела в иллюминатор. По ту сторону, наравне с судном, медленно проплывали ватообразные серые тучи — открой окно, протяни руку и можно попытаться «ухватить» атмосферный продукт. Только смуглянке было явно не до подобных забав. Она будто бы не видела ничего вокруг, уставившись в одну невидимую точку. Сколько уже Корки сидит в таком положении, сказать сложно. Поначалу, когда они спешно взлетели, девушка думала о том, чтобы проспать всю дорогу, но каждый раз, когда ее голова касалась подушки, перед глазами маячила одна и та же картина: сорвавшаяся Квин и ошарашенные члены команды... в особенности, недоумение в глазах старпома. Хмыкнув, пиратка запустила пятерню в густую шевелюру, еще сильнее растрепав спутанные волосы. «От белобрысая бестия! Поимела таки! Радует лишь факт, что не одну меня «опрокинули». К чему весь этот цирк? У нас и так, что не день, то смерть нервным клеткам... лавандосов нет, жратвы тоже — сидим, балду пинаем. А тут, на тебе... дело! Дело, мать вашу нарисовалось!!! Так какого хрена я сейчас сижу на койке, а не набиваю карманы золотом, победно напевая «Веселого мертвеца»?! Ититская сила, что ты с нами делаешь» раздраженно цыкнув, она резко встала. Преодолевая желание ворваться к капитану с требованием объяснений и, открыто угрожая, надавать той по заднице, смуглянка открыла тумбочку. В самом дальнем углу покоились видавшее виды старые карты, которые довольно давно были отжаты у невезучей соплеменницы — глупой ромалэ, пытавшейся предсказать судьбу пиратке.
— Что же, деточки, порадуйте хоть вы меня. Тащись карта большая, да удачная. Посули мне дорогу дальнюю, жизнь богатую...
Тихо бормоча себе под нос, Эйш, с ловкостью шулера, быстро перетасовала карты. Затем, сжав колоду двумя руками, она закрыла глаза, сосредоточилась на образе и вытащила первую попавшуюся. Открыв один глаз, девушка нехотя посмотрела картинку. Луна. Перевернутое положение. Не сказать, что радужное значение, но и не смертельно.
— Айщщ. Давай еще одну!
Быстрая перетасовка и, на свет появляется... башня. И без того хмурое лицо пиратки мрачнеет еще больше. Вот это уже фаталити. Нехорошее предчувствие закрадывается в душу, развеять которое мало что сможет. С горя, забросив колоду обратно в ящик, Корки подхватила утепленный плащ и спешно покинула каюту.

[Цалта]
-----------------------------------------------------
Покуда кок дошел до кватер-дока, задержавшись по пути на кухне, корабль не только успешно приземлился, но и заметно опустел. Как минимум троих не хватало — капитана, штурмана и старпома. По словам мелкого Джима, удачно выловленного девушкой, они ушли по делам, но строго настрого запретили покидать судно остальным. Решив, что срывать зло на мальчонке не практично и уши тому еще понадобятся, Эйш отправилась дышать свежим воздухом. А там глядишь, святая троица подтянется, можно будет перехватить их на входе. Правда, стоило ей пройти пол пути, вытащить из плаща полупустую пачку сигарет, как посторонний шум, заставший врасплох, перебил все желание «травануться» никотином.
— Мяу!
— Твою орлейскую мамашку! — Дернувшись от неожиданности, выпалила Корки.
Найдя глазами источник шума, озадаченный кок даже забыла куда и зачем пришла. Черный, достаточно крупный, пушистый и довольно деловитый котяра, восседал перед ней в нескольких метрах. Он явно никуда не торопился, хоть судно его и не впечатляло. А действительно, что в «Зефире» для кота может быть интересного? Если только заначка провианта. Но, она и для команды интересна, только не существует в природе. Пока. Вздохнув, пиратка, с едва слышным «кис-кис» двинулась на животное и, прежде чем оно смогло улизнуть, успела быстро подхватить на руки.
— Это что за шпион местного разлива?! — Осматривая находку, пробурчала девушка. Аккуратно перебирая пальцами темную шерстку, она добралась до уха кота и, чуть потрепав, продолжила более приветливо. — Так ты, поди, колбасу ищешь?! Эх, зря прокрался, морда, жрать у нас нечего. Даже крыс нет. Хотя... пошли на кухню... учти, только потому, что ты единственное живое существо, которое меня сейчас не раздражает, я покормлю тебя. Но, если нагадишь в святая святых — кухне... пойдешь на суп!
Слегка щелкнув найденыша по носу, Эйш зашагала в противоположную от выхода сторону, думая о том, что хорошо бы кота еще и отмыть...

Отредактировано Корки (30.10.2013 21:06)

[Орлей] Цалта
-----------------------------------------------------
Камбуз
-----------------------------------------------------
Пираты бесцеремонный народ, поэтому не стоит удивляться, что Корки мало волновало любит кот воду или нет. Если кухня «Зефира» всегда пребывала в чистоте, то и ее непосредственные обитатели должны были соответствовать и придерживаться определенных правил. Несогласные нарушители карались — вплоть до физической расправы (тряпки, швабры в бой!). Так что, прежде чем перед новоявленным четвероногим членом команды была поставлена миска с провиантом, Эйш удалось не просто затащить кота в раковину, но и хорошенько его отмыть. Процесс борьбы и прочей «прелести» процедуры описывать не стоит, итог все равно один: теперь уж иссиня черный, мокрый, приятно пахнущий зверь был любовно укутан в большое кухонное полотенце, опосля насухо вытерт и посажен на низкую тумбу. Облегченно выдохнув и смахнув проступившие капли пота вперемешку с мыльной пеной, цыганка с довольной ухмылкой смотрела на творение трудов своих.
— Ну, чего урчишь недовольно, морготовский посланник! Смотри каким стал! Любо дорого взглянуть. Кстати.
Закинув мокрее полотенце на плечо, кок вспомнила, что на складе, где в самом холодном углу у нее обычно хранились мясные продукты, должна была заваляться последняя курица. Предупредив животное, что тому лучше оставаться на месте и смерено ждать, девушка отправилась на разведку, которая увенчалась успехом. Во-первых, курица (одинокая и выпотрошенная) действительно дожидалась своего часа в глиняном горшке. Во-вторых, она не успела испортиться. Мысленно прикидывая, что из этой тушки можно приготовить, брюнетка вновь вошла в кухню, одела фартук и, принялась ощипывать, разделывать «трофей».
— Наваристого бульона на семь морд из этого задохлика не получится, конечно, но пережить один день вполне возможно. — Рассуждала вслух Корки, ловко орудуя большим ножом, отсекая от птицы шею. Сняв с нее [куриной шеи] кожу и промыв, она положила кусок перед котом. — Держи, бандит... пока только легкая закуска. После, приготовлю отдельную кашу или суп... не все ж на крысах выживать.
Ухмыльнувшись в очередной раз, Рикли хотела было отрезать небольшой кусок филе, но неожиданно до ее ушей, из открытого иллюминатора, донеслись голоса с улицы. Кто-то неспешно поднимался на борт. Отошедшую было от мрачных волнений девушку, вновь охватило нехорошее чувство — перед глазами всплыла карта «Башни». «Сейчас или никогда! Пусть объясниться наконец» пронеслось в мыслях цыганки и, оставив хладный трупик курицы на разделочном столе, она поспешно вышла из кухни.

Кватер-дек
-----------------------------------------------------
— Так, так... неужто вернулись, друзья мои! Мы и соскучиться не успели, сидим, значит, по своим будкам, смиренно ожидаем явление Розы народу! — Язвительно и громко произнесла Эйш, выходя на палубу, вальяжно перегородив дорогу воротившейся команде. В руках у нее остался разделочный нож, лезвие которого она ласково протирала краешком фартука. — Ба, малыш Джим, а ты с какого фига по ту сторону корабля делал... ломаешь систему, бунтуя против приказов кэпа?! Не осмотрительно... мать еще по жопе не надавала? Удивительно, Квин... Квин?
Насмешливый взгляд, которым она сверлила юного механика, перекочевал в сторону захмелевшего (?) капитана. Та аккурат была в заботливых руках штурмана. Наклонив голову чуть вбок, цыганка недоуменно вскинула бровь.
— Только не говорите мне, что вы все развлекались, — используя нож как указку, она дугообразным движением обвела каждого, пока острие металла не остановилось на высокой, доселе не примеченной ею фигуре. Кем был мужчина, Корки сразу не поняла, ибо раздумья сейчас крутились вокруг старпома, которой среди гуляк не оказалось. «Бухает дальше, отправив размякшего кэпа отсыпаться?» — Представить мил человека не жела...
Осекшись на полуслове, Эйш моментально переменилась в лице. Взгляд потяжелел, значительно похолодел и вообще, мало чего хорошего предвещал, по крайней мере для незваного гостя. Перед Рикли стоял вампир — «красная тряпка для быка»! Не сказать, что особа была расисткой, просто относилась к остроухим долгожителям с крайним недоверием и дела вести отказывалась. Для себя она давно провела негласную следственную цепочку: вампиры — знать — богатство — положение/почет — избалованность/вседозволенность — безнаказанность — Кармайкл. Обычно, данная трактовка помогала определиться с дальнейшей судьбой вампирской жертвы (если, таковая имелась), которая — либо, останавливаясь на пункте «богатство» обчищалась и отпускалась с миром... либо, пункт «Кармайкл» был приговором с заочным отпеванием. Но, на данный момент все обстояло иначе. Расправив плечи, с вызовом вздернув подбородок и продолжая указывать ножом на вампира, Корки сухо произнесла:
— И, кто же это у нас такой скромный, незаметный и неизвестный? Не хотите внести ясность в хреново складывающуюся ситуацию, капитан?!

Отредактировано Корки (26.11.2013 00:04)

[Орлей] Цалта
-----------------------------------------------------
Кватер-дек
-----------------------------------------------------
Зычное мяу, выдававшее смятение и лекое недовольство кота, спугнула какую-то большую фигуру, отчего кот чуть отпрянул назад и вздыбил шерсть. Фигура затараторила на языке двуногих, огляделась и, увидев замершего на деревянных досках кота, двинулась к Матиасу, приговаривая кис-кис. Это кис-кис так часто случалось с котом, что тот успел понять, что эти странные животные без хвостов таким образом пытаются приманить собратьев его типа. Вот только не работало это, а потому кот продолжал недвижимо сидеть на месте, и если бы коты могли иметь скептический взгляд, то именно такой бы сейчас был направлен на эту крадущуюся к нему самку человека.
Когда его бесцеремонно схватили под пузо, он издал полу-умирающий гортанный мявк, но заткнулся быстро — мучить его не собирались, наоборот, тон голоса этой странной женщины изменился и она понесла его куда-то. Ну а Матиас против ношений его-любимого на руках ничего и не имел, в свое время в Дракенфурте его бывшая хозяйка часто так делала, но по мере того, как Черногрив рос и становился больше и пушистее, стала носить его все реже и реже.

Кубрик
-----------------------------------------------------
Чего он не ожидал, так это вот такой вот жесткой подставы, уготованной ему. Не видевший куда его несут, потому что морду Матиас положил на плечо женщины и смотрел назад, кот был самым наглым, неожиданным и премерзким способом сунут в воду! Он тут же взвыл, распушил шерсть, выпустил когти и стал биться не на жизнь, а на смерть. Баталия была долгая, не утихающая, кровавая и мокрая. И даже несмотря на то, что бой был Матиасом проигран, он твердо решил, что в войне выиграет. А пока он просто будет укоризненно смотреть на черношерстную, как и он сам, двуногую, посылая ей лучи гнева и обиды, потому что несмотря на то, что его вытерли, шерсть все еще не была полностью сухой, а потому некогда пушистый и толстый кот теперь представлял из себя на ближайшие пять минут какую-то облезлую крысу.
На каждое обращение к себе кот отвечал долгим и заливистым последованием мяучих и рычащих звуков, так что у него с его новой знакомой состоялся почти что полноценный диалог.
Водное побоище было моментально прощено, стоило только перед мордой кота плюхнуться вкусно пахнущей куриной шейке, которую Матиас тут же запихнул себе за усатые щеки и стал зычной похрустывать хрящиками, не отрывая при этом взгляда с говорящей двуногой. Та неожиданно встрепенулась, заставив сделать то же и кота, а потом удалилась. Матиас уж хотел было последовать за ней, как до его нюха донеслись запахи. Других двуногих, и от троих из них кисло пахло жидкостью, которую его предыдущие спутники, цыгане, постоянно цедили и проливали вокруг себя, а потом становились очень веселыми. И от одного из этих троих пахло так же, как и от его предыдущей хозяйки — не старостью, но... долгой жизнью. И пока что Ченогрив решил затаиться, что не составляло труда с обиием темных углов на кухне.
Но прежде, чем уйти в тень, он стащил еще один тоненький кусочек курочки, отрезанный от основной части филе, что было так неосмотрительно покинуто один на один с котом...

Отредактировано Матиас (24.11.2013 14:47)