[Цалта] Берег моря 

Мужчина привез девушку к трактиру. Своего коня он оставил конюху, помогая Армель спуститься.
Двери помещения распахнулись. Трапезный зал довольно просторный и, что приятно, почти пустой, если не считать одного занятого столика. Уютный интерьер манил к отдыху. Светлые стены, камин, дарящий тепло, свечи — все это создавало расслабляющую атмосферу и поднимало настроение. Кэйшес выбрал место у камина, видимо, желая согреть девушку. К ним сразу же подошел незнакомец, принимающий заказы. Спутник Армель заказал все необходимое, а для нее — чай. Затем он посмотрел ей в глаза, ожидая ее выбора.
Немного растерявшись, Армель улыбнулась и произнесла: «Спасибо, я не голодна».
Она отвела взгляд от его глаз к огню. Ее всегда завораживало пламя, танцующее под дуновением ветра. Оно было поистине прекрасно: можно было смотреть на него вечно, не утомляясь наслаждаться его цветом, переливами от оранжевого к красному, от белого к желтому. В глазах девушки отражались все эти цвета. Будто огонь горел не в камине, а в ее взгляде, в зрачках.
Ноги замерзли во время поездки, поэтому тепло сейчас было очень кстати.

Наконец девушка отвела взгляд от пылающего огня и повернулась к мужчине, слегка улыбнувшись. Кэйшес уже подвел итог заказа, и трактирщик, топая каблуками по деревянному полу, удалился.
— Итак, сейчас нам в лучших традициях стоит начать рассказывать о себе, — произнес светловолосый мужчина и начал повествовать о своей жизни. Однако Армель чувствовала, что он многое недоговаривает. Это скрывалось в глубине его глаз и было почти незаметно, но Армель, чуткая к настроениям окружающих, все видела, все понимала. В тот момент, когда мужчина закончил свой рассказ, или, скорее, просто на время отложил его, трактирщик принес чай. Мелли осторожно подхватила тоненькими пальчиками кружку, опасаясь, что она перевесит и чай выльется на стол, но этого не произошло. Она аккуратно поставила кружку с содержимым к себе поближе, обхватила ее ладонями, предварительно повесив на шею голубой кулон, который до этого находился в ее кулаке, и ощутила все тепло, исходящее от кружки.
Теперь Кэйшес, наверное, ждал, что девушка расскажет свою историю, но она даже не представляла, с чего начать. Было слишком сложно вспоминать все сначала. Слишком много боли.
Впрочем, Армель все же начала говорить.
— Моя жизнь скучна и не пестрит красочными событиями, — начала девушка и поднесла кружку к своим губам. Но, не успев сделать глоток, она обожглась и поставила кружку на стол, снова обняв ее ладонями. — Я родилась в небольшом городке. Мать умерла при родах. Отец был монстром, от которого я бежала. — Девушка улыбнулась, чтобы хоть как-то себя подбодрить и не поддаться печали. — Я от него бежала и до сих пор скрываюсь. Вряд ли он меня по головке погладит, когда найдет. И я сомневаюсь, что его любовь ко мне оставит меня в живых. — Она даже не понимала, зачем и кому она все это рассказывает. Ведь могла солгать, что у нее все замечательно, что у нее любящие родители и вся ее жизнь похожа на сказку.
«Боюсь, продолжение еще более скучно и мрачно», — закончила девушка и заглянула в глубину кружки.

Отредактировано Армель Фон Флесс (31.07.2011 11:09)

Мужчина нахмурился, услышав ее историю. Это и неудивительно. Армель понимала, что своими рассказами о жизни, которую она хотела бы забыть, не доставит ему радости. Но не рассказывать или врать было бы некрасиво с ее стороны. Все-таки он хотел помочь и, как ей показалось, не желал ей зла.
В Кэйшесе тоже таилась какая-то тайна, это она чувствовала. Но, возможно, она ошиблась, поэтому напрямую задать вопрос не решилась.
— О хорошем? — на лице девушки появилась ухмылка, выражающая не насмешку, а боль. — Все хорошее в моей жизни закончилось так же быстро и неожиданно, как и началось. Мне помогли написать счастливый эпизод в книге моей жизни... Но... похоже, судьба не благоволит мне. Кто-то на небе или в аду не хочет, чтобы я улыбалась и была счастливой. — Мелли осмелилась заглянуть в глаза собеседнику и продолжила, пытаясь улыбнуться. — Помочь? — глаза снова опустились к жидкости в кружке. — Боюсь, уже ничем не помочь. Понимаете, когда теряешь то, что было тебе дороже жизни, начинаешь осознавать ничтожность своего существования. Я не вижу смысла улыбаться, радоваться и продолжать жить. Да, у меня не хватило сил покончить с собой, но не хватило сил и на то, чтобы продолжать радоваться и жить жизнью, о которой мечтают маленькие девочки.
Девушка осторожно покосилась глазками на огонь, не зная, куда деть смятенный взгляд.

Мужчина вновь нахмурился, что заставило ее улыбнуться. Он был такой забавный, когда его брови хмурились, а губы слегка, почти незаметно надувались.
— Стоп-стоп, Армель, — начал говорить Кэйшес и осторожно дотронулся до ее руки своими пальцами. По спине девушки пробежала дрожь, отразившаяся на ее лице. — Мы ведь с вами уже решили, что отовсюду есть выход? — закончил собеседник и через некоторое время снова принялся за еду. Видимо, он сильно голоден.
Конечно, она и сама понимала, что выход есть всегда и везде. Просто она не могла успокоиться. До сих пор не могла успокоиться и забыть тот день, когда страх поселился в ее душе. Слишком сложно, слишком больно...
Армель слегка улыбнулась, увидев в его глазах понимание безнадежности ситуации, в которой она оказалась. Видимо, он опустил руки и решил больше не пытаться ее переубедить. С одной стороны, это ее расстроило, хотя, с другой стороны... Ей просто нужно время. Говорят, оно лечит. Жаль только, что она не чувствовала его врачевательного воздействия на себе, во всяком случае до сих пор.
— Конечно, вы правы, и мы с вами уже решили, что всегда есть выход, — осторожно проговорила девушка и допила последний глоток чая. «Но почему-то внутри я так совершенно не чувствую. Опять надевать маску радости, а внутри обливаться кровью ради толпы, которой так необходимо видеть всех счастливыми, веселыми и довольными? Нет. Так нельзя».
Тело девушки уже согрелось, но платье не желало сохнуть и по-прежнему весило больше, чем сама девушка.

Видимо, Кэш угадал ее недосказанную фразу, хотя догадаться о ее мыслях было нетрудно. Мужчина снова начал делиться житейской мудростью. А она уж думала, что он бросил эту затею. Что ж, Армель была рада нравоучениям. Это лучше, чем безразличие.
— Я переехала в Дракенфурт, — усмехнулась девушка. — А сразу после этого отправилась в Цалту на море, потому что мне нужно было развеяться. Я здесь первый раз, и все здесь вижу впервые. — Она осторожно дотронулась пальчиком до края кружки и провела по его контуру, сжав остальные тоненькие пальчики в кулачок. — Вы мой первый... новый знакомый, — закончила девушка и чуть отодвинула кружку от себя.
Продолжила, хотя скорее не свою предыдущую фразу, а свой рассказ.
— Я бы, наверное, никогда не переехала и не решилась уехать из своего... дома. Однако он об этом мечтал. Хоть что-то я должна была сделать, о чем он меня просил. Хоть как-то... исполнить его мечту, пусть и не в полной мере. — Конечно, мечтой Марка был не столько переезд, сколько их новая жизнь. Он хотел видеть счастливую девушку перед собой. Ту, что будет улыбаться и нянчить их детишек. А дети будут резвиться, озоровать и постоянно чего-то требовать. Мечты, мечты... Как легко их разрушить. Одна случайность. Одна минута. И все рассыпается, словно белый песочный замок от одного удара волны.
— Знаете, в ваших глазах столько боли и пустоты. Вы ведь тоже многое пережили. Вы поэтому пытаетесь мне помочь? — вдруг начала Армель, слегка испугавшись своих слов. Она не имела права так вот в лоб говорить такое, тем более человеку, которого совсем не знает. Но девушка лишь хотела узнать что-то большее. Если она сейчас покопается в его разуме, все будет гораздо проще. Но нет, так нельзя, слишком подло с ее стороны. Да и к тому же не факт, что он не сможет ей противостоять.

Лошади? Девушка их любила, но больше боялась. Заглядывая в конюшню доктора Флесса, она всегда поражалась тому, как быстро и ловко конюхи управлялись с работой. У Армель же, сколько бы она ни пыталась, никогда ничего не получалось. В итоге она только пачкалась и получала синяки. Поэтому после нескольких неудачных попыток главный конюх просто-напросто запретил ей появляться в конюшне. Еще бы, ведь когда Армель в очередной раз пришла к нему в слезах, упав с лошади, ударившись и посадив себе огромный черный синяк во всю лодыжку, мужчина был в ярости. Вспомнив, как глупо она выглядела в тот момент, Мелли улыбнулась и взглянула в глаза собеседнику, отвечая на его вопрос.
— Я очень люблю лошадей, но почему-то работа на конюшне у меня никогда не ладилась. Обычно все заканчивалось слезами и травмами, — девушка хихикнула и опустила глаза, покраснев. — Боюсь, на ферме я доставлю вам слишком много хлопот.
Только сейчас Армель заметила, что Кэйшес всеми способами уходил от ее вопросов, связанных с его жизнью. Видимо, она оказалась права. Не так-то уж он и прост. Появился легкий соблазн заглянуть в его сознание и побольше узнать о нем, покопавшись в его мыслях. Скорее всего, он не обладает псионическими способностями и не сможет ей воспротивиться, ведь, по словам Марка, телепаты не задают лишних вопросов. Правда, девушка считала, что так делать нельзя. Нельзя добывать информацию без ведома собеседника. Все должно происходить естественным путем — через разговор. Если собеседник захочет, он сам все расскажет. А лезть в чужую голову без спросу неприемлемо, если не сказать подло.
— Почему вы начали заниматься лошадьми? — неожиданно для себя спросила Армель и легонько улыбнулась.

Действительно, она понимала, что ее кожа достаточно быстро затягивает ранки и ничего страшного с ней не случится на ферме. И все же трудно представить себя объездчицей. Она даже не знала, кто это такие. Соглашаться было чертовски глупо, но она согласилась.
— Хорошо, я буду рада посетить вашу ферму и стать ученицей, — Армель хихикнула, представляя себя послушной ученицей. — Вот только я остановилась в гостинице. Мне будет непросто добираться дотуда каждый вечер после... после работы... то есть обучения. — Она улыбнулась, понимая, как легко надевает на себя маску беззаботности, пряча глубоко внутри грусть, скорбь и ненависть к тем, кто убил Марка. Сейчас по ее глазам невозможно определить ее внутреннее состояние. Именно этого она и добивалась.
Жесткость характера? Армель понимала, к чему он клонит и почему она показалась ему столь слабой и беззащитной, а может, и слишком мягкой. Однако он ошибся. Она далеко не мягкая. Просто она забыла, что значит быть жестокой. Ей не приходилось злиться больше пяти лет. Она жила с любимым, который отучил ее от этого, который постоянно ее защищал, а она его защитить не смогла. Наверное, она и за это себя винила. За то, что научилась быть слабой. Кто знает. Может, это и хорошо. Может, лучше, если люди будут считать ее беззащитной, а потом, в случае чего... им придется удивиться ее жестокости. Мелли улыбнулась своим мыслям. Было так странно ощущать, что кто-то считал ее слабым созданием, которое постоянно нуждается в опеке.
Поближе к лесу, подальше от города? Странно. Хотя мужчина вообще хранил в себе много тайн, и, как бы он ни старался, его глубокие глаза не могли утаить от девушки его настоящие чувства. Зрачок с середины двигался сначала влево, затем вправо. Значит, он вспоминал, а потом думал над тем, как бы ей соврать, чтобы она поверила. Точнее, не соврать, а уйти от ответа, поведав Армель только малую часть своей истории. Он что-то недоговаривал и тщательно пытался это скрыть. Что ж, она понимала, что рано или поздно, тем более если поселится на его ферме, узнает о нем многое.

Жить прямо на ферме Армель действительно предоставлялось впервые, да еще и с кем-то в одном доме. Возмущению Отто не будет предела. Но, с другой стороны, он должен быть рад, что девушка чем-то занята. Быть может, хотя бы труд ее немного взбодрит и заставит питаться, а то в последнее время Мелли почти ничего не ела, разве только наскоро перекусывала, чтобы в обморок не падать.
— Я отдохнула достаточно, — улыбнулась девушка своим же словам, сознавая, насколько они не соответствуют действительности, а затем посмотрела на Кэйшеса. Она провела в дороге больше недели, при этом спала не более четырех часов в сутки. Знакомилась с коневодами, пока верный Отто занимался делами и обустройством в отеле, а теперь еще и согласилась работать на ферме. Конечно, ей недостаточно отдыха. — Мы направимся сегодня? — закончила она и посмотрела на подол своего платья, который до сих пор холодил ей ноги и доставлял неудобства: тяжесть мокрого платья достаточно весома для ее тела. Несмотря на то, что она вампир, она все-таки очень маленькая для своей расы. Маленький рост, очень маленький вес. Впрочем, ее миниатюрность вовсе не портила ее, а только добавляла ей шарма, делая похожей на механическую фарфоровую куколку, в которой, правда, садится завод. Меланхоличный характер и отсутствующий взгляд только усиливали это сходство.
— Я полагаю, платья мне там вряд ли понадобятся. К сожалению, у меня нет подобающей для фермы одежды. Вы не подскажете, где ее можно приобрести? А то я тут, в Цалте, не больше трех часов, еще не осмотрелась и не знаю, где что находится, — милая улыбка скользнула по ее лицу, а затем вновь ушла. Ей всегда казалось, что она не должна радоваться. Ведь, по сути дела, радоваться-то и нечему. Марка убили, отец — маньяк, который ее преследует. Так много помех к тому, чтобы быть счастливой.
Мысленно перебрав вещи в своем гардеробе, Армель вздохнула, признав, что не взяла с собой ничего подходящего. Что ж, кто мог знать, что ей придется работать, да еще и на ферме с лошадьми?

Девушка не успела толком сообразить, как уже сидела на коне, неспешно двигаясь вперед. К Отто она так и не заехала. При мысли об этом ее сердечко сжималась, и девушка ощущала укол стыда. Хотя... Она отправила ему записку в отель, когда у нее появилась такая возможность. Попросила трактирщика отправить посыльного с наспех написанным посланием, лаконичным, но теплым по содержанию. Если подумать, кошелек Армель остался у Отто, жить ему есть где (планировалось, что слуга снимет для них соседние номера в отеле), так что все с ним будет в порядке.
Несколько раз Армель со своим спутником останавливались в таверне, чтобы поесть и отдохнуть. Мужчина, наверное, и не представлял, как юная леди устала за это время. Она, кажется, никогда так не утомлялась. Наверное, по приезде она проспит не меньше суток. Но вряд ли ей там дадут отдыхать. Ей казалось, что работать ей придется много, несмотря на то, что она ничего не умеет.
За все время поездки Мелли постепенно начала осваиваться рядом с мужчиной и привыкать к его обществу. Несмотря на некоторое смущение, которое она не могла скрыть, и постоянную любознательность, которую активно проявляла, ей нравилось в дороге. Через несколько дней конь привез их на ферму. Армель сразу же понравилась обстановка, царящая там. Потрясающий воздух, глубокая тишина и легкий ветер, холодящий разгоряченное с дороги лицо, освежающий мысли и приглашающий насладиться природой.

  [Пригород Филтона] Коневодческая ферма «Фердесталь»

Воздушный корабль «Зефир» 

Они шли почти бегом. Всю дорогу Квин держала (точнее, тащила) штурмана за руку, ведя его за собой. «Неужто так напиться торопится?» — только и удивлялся Яккельсен, пассивно следуя за девушкой и периодически выдавая какие-то бессвязные стенания. Он даже ни разу за всю дорогу прикурить не смог! Луиза вцепилась мертвой хваткой в здоровую руку, а перебинтованная доком никак не хотела слушаться, поэтому парню пришлось смириться.
Яккельсен всего пару раз бывал в Цалте и то пролетом. У него тут, как ему помнилось, даже ни одной любви не было (впрочем, это никогда не поздно исправить, в этом он не сомневался даже сейчас). Поэтому таверна, в которую его вела капитан, была мало знакома. Он лишь слышал, что все основные сделки «черного» рынка Орлея проворачиваются в стенах этого заведения, однако сам никогда не бывал там.
Вскоре, они вышли к трехэтажной развалюхе (зданием это назвать было сложно), из которой доносился невнятный шум большого количества голосов. Вокруг таверны, как это обычно бывает, стояла особая аура угара и мрачного веселья — сегодня обязательно кого-то убьют, после посиделок в таком заведении. Штурман отправил кэпа внутрь искать место, а сам остался понаблюдать за происходящим внутри с улицы. Справившись наконец-то с пачкой сигарет, он встал немного сбоку от открытого окна таверны, вглядываясь внутрь. Контингент, конечно, был не самый порядочный, и девушки были под стать посетителям... От одного взгляда на них чувство прекрасного штурмана поежилось и предпочло забиться куда-нибудь подальше. Однако, присутствовали и вполне себе прилично одетые личности — заказчики. Они выделялись среди сброда исполнителей не только внешним видом, но и взглядом, в котором читалось презрение к таким, как он — «простым рабочим». Яккельсен докурил сигарету и кинул окурок на землю, затоптав ногой. Бросив последний раз взгляд в окно таверны и не обнаружив знакомых лиц, парень вошел.
Отыскать Квин внутри оказалось не так-то просто. Она забилась в самый дальний темный угол, но уже успела заказать им портвейн и даже осушить свой первый стакан.
— Ну ты и спряталась, — произнес парень, усаживаясь за маленький деревянный столик напротив кэпа и наливая себе портвейна. — Давай выпьем за что-нибудь? — Сам Яккельсен, несмотря на любовь к спиртным напиткам, так и не научился произносить красивые тосты. Поэтому всегда оставлял это другим, как и сейчас.

Отредактировано Яккельсен (13.10.2013 20:07)

Как и полагается каждому уважающему себя пирату, Энзо пил ром. И плевать, что он не выжигает из него разум за пару стаканов ( о да, из мелкой посуды пираты тоже не пьют), зато приятно обжигает нутро и прочищает мозги. Возможно, со стороны все это выглядело весьма карикатурно — давно уже в тавернах и на кораблях можно промочить горло пойлом поприятнее, но Найтлорд не привык изменять своим привычкам.
Продолжая изображать одиночку, отдыхающего в компании с бутылкой, авантюрист весь превратился в слух. И не только физический — дар матушки природы помогал беззастенчиво копаться в мозгах потенциальных соратников. Пираты, конечно, все как один создания ненадежные, но степень ненадежности у всех разная — кто-то подставит по мелочи, попытается надуть при дележке или просто сбежит с награбленным, а другой попросту выстрелит в спину, что, согласитесь, менее приятно.
Вампир не стал исключением и, как и все в таверне, обратил свое внимание на вошедшую девушку.
«Ох, какая! С характером, — бойкая девица заставила его вспомнить одну златоглазую вампирессу, с которой он пару раз замечательно провел время, — Может у тебя, милая, еще и корабль есть?»
Заинтересованный еще больше, Энзо повернулся в сторону объекта наблюдения уже не только головой, но и всем корпусом.
— Любезный, ты, случаем, не в курсе, что это за прелестная воительница уселась вон за тем столом? — указательный и средний пальцы вампира, сведенные вместе, невежливо указали на девушку, к которой подсел некто, чей внешний вид красноречивее любых слов сообщал всем желающим о его роде деятельности.
— Это? — бармен хохотнул, — Капитан Квинби собственной персоной.
«Неужто удача снова мне улыбается?»
— И какого же корабля она капитан?
— Корабля? Ну, если господину угодно назвать кораблем эту старую развалину, то «Зефир». Небесный охотник, если вы понимаете.
Он понимал. Пусть и не разделял всеобщего восторга от идеи воздухоплавания (море все-таки надежнее и знакомее), но в курсе был.
«А, чем Моргот не шутит! Рискнем».
Одной рукой водружая на место шляпу, другой мужчина уже схватил бутыль рома и свой стакан:
— Премного благодарен, — мелкая серебряная монета легла на стойку.
На ходу позаимствовав от одного из столов свободный стул, Найтлорд с присущей ему наглостью со стуком опустил его возле стула Квинби, уселся на него, опустил на стол ром и стакан, и только потом соизволил заговорить:
— Мазель, я вижу по глазам, что вы нуждаетесь в опытном моряке, и он таки перед вами! — улыбка, не менее наглая, чем поведение, растянула губы.

После двух стаканов отвратительного пойла, льющихся внутрь не слишком-то крепкого организма из замызганной тары, Квинби стало совсем нехорошо. Прежде всего морально. Память, как это бывало прежде, все не пропадала, а вот чувство вины перед старпомом росло с прямо-таки угрожающей скоростью. Казалось бы, сколько уже пропало без вести пиратов, среди которых и друзей немало было, но потеря Скайлер не была одной из сотни случаев. Без нее Луизе, не слишком-то, чего греха таить, опытному капитану, будет сложно одновременно справляться с командованием на «Зефире» и поиском работы. Причем работы желательно не слишком законной (за такую платят больше) и не очень-то опасной (умирать им еще ой как рано)... Кстати, им опять не на что жратву покупать. Корки вопить буде-е-е-ет...
— Бунт? — ворвался в невеселые размышления горе-капитана на удивление спокойный голос Яккельсена. — Не смеши меня, кэп. Какой мне резон? Был бы корабль сносный, а так — развалюха. Да и команда без тебя разбежится, кто куда.
Девушка подняла голову, сдула упавшую на глаза прядку непослушных волос и внимательно посмотрела на штурмана. Тот расслабленно развалился на стуле и невозмутимо курил так, будто это были их обыденные посиделки, а не поминки по пропавшему члену команды. Портвейн наконец-то добрался до нужных центров в белобрысой голове и теперь восхищенно вопил: «Ты погляди, какой он ми-и-и-илый!» Квин благодарно улыбнулась парню и даже хотела сказать что-нибудь вежливое и не обидное в ответ, но им совершенно наглым образом помешали.
— Мазель, я вижу по глазам, что вы нуждаетесь в опытном моряке, и он таки перед вами! — сообщил высокий зеленоглазый мужчина, преспокойно подсаживаясь вплотную к Луизе и ослепительно улыбаясь, определенно не сомневаясь в собственной неотразимости. На Яккельсена он даже не взглянул, рыжий тоже, казалось, не особо впечатлился внезапным вторжением в их беседу. Однако потом явно передумал.
— Мазель уже не одна, как вы можете заметить. И в «опытных» не нуждается. У нее своих таких — полный корабль, — с вызовом отозвался штурман, накрывая своей ладонью руку Квин.
«Мазель» тем временем растерянно переводила взгляд с одного пирата на другого, пытаясь сообразить, что этим двоим от нее надо. В конце концов пьяный разум подсказал, что рыжий — свой, а зеленоглазый — непонятно чей. Луиза немедля придвинулась вместе со стулом поближе к Кели, хорошенько подумала и сообщила незнакомцу:
— Это мой муж! А вас я не знаю!

То, что произошло дальше, Кели не очень понял. Фраза Квин — «это мой муж!» — выбила его из равновесия. Во-первых, потому что быть мужем Квин было опасно — все знали, как кончил ее первый. Во-вторых, это вызвало достаточно смешанные чувства в сердце штурмана, от которых, впрочем, он поспешил откреститься, сославшись на алкоголь и обстановку. Реакция же незнакомца поставила его в еще большее замешательство. Вместо того, чтобы уйти, он рассмеялся и предложил какой-то несуразный тост. Значит, ему что-то от них, конкретно от них с Квин надо. Парень отпустил руку девушки и взялся за стакан, не переставая рассматривать подсевшего к ним мужчину.
— Прошу меня простить — давно так не веселился. Позвольте представиться: Кот. Может, слыхали? «Ловец Удачи», остров Фабиас, императорское золото? Ну да ладно, это почти сто лет назад было, так что вам не знать простительно, — «Так он действительно „из этих“. Да, весело бы было, если бы он согласился на провокацию драки», — штурман ухмыльнулся и отпил немного портвейна. Но на задворках сознания парню казалось, что он все же слышал что-то о каком-то знатном вампире, промышляющем морским пиратством, еще от старого капитана, на корабле которого он провел, если можно так сказать, лучшие годы своей еще не такой длинной жизни. — Команда — это же замечательно, — без умолку продолжал Кот. — Согласитесь, отправляться на поиски клада втроем было бы глупо, — «Втроем? — парень вновь усмехнулся. — Ишь, шустрый какой». Хотя этот мужик (простите мой орлесианский) уже начинал нравиться штурману. А если у него действительно есть, как говорится, и «ключ от квартиры, где деньги лежат», так и вообще прекрасно! — А что полный корабль и все как один опытные — это просто великолепно. Итак, теперь, когда вы меня знаете, как насчет того, чтобы записать меня в команду? Согласен не быть капитаном, — Яккельсен поставил стакан на стол и внимательно посмотрел на Луизу, оценивая степень опьяненности той. Как говорится — несогласие с капитаном нужно выражать наедине, в «семейном» кругу, а при посторонних — держи язык за зубами. Вот и сейчас, он предоставил право ответа Квинби. Хотя, судя по состоянию последней, что-либо решать ей сейчас хотелось меньше всего.
Подозрительным казалось и то, что именно сейчас, когда их старпом стал жертвой обстоятельств, к ним в команду напрашивается какой-то кровопийца (парень не слишком жаловал вампирский род, который, впрочем, сам с презрением относился к людям).

Отредактировано Яккельсен (30.10.2013 13:45)

Энзо с интересом наблюдал за новыми знакомыми, из последних сил удерживаясь от старой привычки основательно покопаться в их головах.
Склонив голову чуть вбок, он не спеша систематизировал собираемую информацию.
«Итак, мы имеем женщину-капитана и некоего „дорогого“, который проронил пока всего одну фразу, остальное время предпочитая буравить меня единственным глазом. Кто-нибудь вроде старпома или боцмана. Вон как она на него оглядывается постоянно. Наживку мою заглотили оба, хотя виду и не подают. Осторожные или успешные? Скорее первое. Продолжаем наш концерт по заявкам, дамы и господа».
— А шут их знает, — авантюрист разделил остатки рома между тремя стаканами, — У меня было одно важное дело в Дракенфурте, отпустил их на все четыре и больше не видел. Так что я, можно сказать, капитан без корабля. Собственно, поэтому мне и нужны вы, ваша команда и корабль. Клад — сущий пустяк. Сокровище Стальной Бороды.
Кот замолчал, давая собеседникам пройти весь путь от «Охты ж ничего себе» до «Во придурок, он бы еще море ложкой вычерпать предложил».
— Заранее отвечу — нет, я не сошел с ума. И да, я действительно хочу найти легендарный клад старого хрыча. Более того, я его найду с вами или без вас. Просто с вами несколько быстрее и веселее. Вот эта вещица из мастерской другого известного морехода лучше любой карты подскажет нам путь — вампир распахнул ворот сорочки, показывая подвешенный на манер кулона компас Нэмо, — От вас потребуется лишь доставить всю честную компанию из пункта «А» в пункт «Б». Навар пополам. Итак, не будем тянуть Кракена за щупальца: ваше решение?
И снова веселая улыбка вкупе с хитрым прищуром зеленых глаз.

Отредактировано Энзо Найтлорд (04.11.2013 01:54)