Начало игры
13 апреля 1826 года.

Как же странно... — пронеслось в голове Теодора, — как странно, что с появлением этого маленького пронырливого человека, многие мои идеи обрели исполнение и вторую жизнь... Никак это проведение самого господина... О Моргот, совсем уже скоро твоей верный избранный слуга подготовит эти земли для твоего прихода...
Эти мысли чередой проносились в голове юного вампира, пока он вводил себе очередную дозу обезболивающего. Ванесса неотрывно находилась рядом, ожидая возможности забрать у своего господина шприц.
— Мы определенно мыслим в одном направлении и движемся к одним целям... И вместе с этим механиком мы весьма быстро их достигнем... — открыв глаза, громогласно произнес Ренд. Вампир поднялся из кресла в котором сидел, отдал своему творению шприц и прошел к книжной полке, что находилась неподалеку. Вынув оттуда рукописный труд своего далекого предка, юноша с задумчивым видом пролистал его.
Когда наши камни дозреют, я без проблем смогу вернуть к жизни Спинозу... И теперь уже он будет обязан мне жизнью... Хах...
При этих мыслях глаза вампира неприятно заблестели.
А если я закончу работу над сывороткой, избавляющей от ликантропии, то и Фест будет у меня в руках... Впрочем что это я... Это всё позже... А пока мне нужно отвлечься...
Фолиант вновь занял своё законное место на полке, а Теодор направился прочь из библиотеки. Он привычным движением нырнул рукой во внутренний карман и, вынув часы, проверил время.
— Второй час ночи... Всё только начинается...
С этими словами юноша вышел в холл и направился ко входной двери.
— Господин, нужна ли я сегодня вам на прогулке? — прозвучал сзади мягкий голос Ванессы.
— Нет, дорогая моя, сейчас я всего лишь ухожу, что бы отдохнуть... Но пока меня не будет, проследи, будь добра, за нашими новыми подопытными...
Дверь поместья захлопнулась за спиной молодого вампира...

  Галерея искусств «Лунный свет»

Отредактировано Теодор Дем Ренд (02.03.2011 15:03)

Галерея искусств «Лунный свет» 

13 апреля 1826 года.

Как иногда глупо и наивно могут полагать сильные мира сего, что всем владеют и могут управлять. Они строят планы и замки из песка, не веря, что бушующие волны океана жизни смогут хотя бы пошатнуть это массивное строение. Но песок — это всего лишь песок. Как бы прочно не выглядела крепость, она всегда будет уничтожена. Нет ничего под прекрасной луной, чтобы могло жить вечно. Ее спутник, возможно, и был опасен и считал себя куда более могущественным, чем это хрупкое создание, коем являлась Сир. Но ведь она уже давно не была ребенком. Точнее сказать, она никогда и не была маленькой девочкой — ей просто не позволили ей стать. И Сирените, будучи давно уже взрослой, отлично осознавала все опасности, что ей сейчас угрожали. Глаз Зверя беспощадно завывал, точно раненый зверь: он вгрызался в бедную душу, открывая жестокую истину, которую так тщательно скрывал от нее этот вампир. Он представлял для нее опасность. Он являлся угрозой. Не скрытой, а явной. Он был опасностью для ее существования. Его эмоции, его мысли и желания отлично выдавали суть вещей. Сир не могла уловить тонких нюансов — она не знала, чего ожидать. Но то, что нужно быть на стороже, она отлично понимала. Вот только боль уже давно стала ее союзницей — эта старая логическая цепочка, что была произнесена в галереи, являлась скорее правилом ее существования, чем глупой шуткой. Порой следует рискнуть и кинуться в пасть льва, устроить свидание с Морготом, чтобы получить нечто более могущественное и великое, чем может дать простая осторожность.
И вот эта прекрасная пара неторопливо подошла к старинному поместью, чьи стены были увиты плющом. Старое здание уже давно обносилось, видевшее не один век существования этого мира. Беспощадное время оставило на нем свой отпечаток и увядание и погибель уже давно ходили вокруг поместья, точно падальщики, что почувствовали гибель могучего исполина. Но во всем этом была своя прелесть и своя некая неуловимая красота. Вампир попытался извиниться за такой внешний вид своего жилища, вот только Сирените это не особо тревожило. Она видела фасады и пострашнее. К тому же ее собственная квартира давно желала лучшего. И суть была не в том, что ей не на что было купить жилье. Недостатка в финансах жрица смерти не испытывала. Просто, зачем тратить время и силы на то, что никогда тебе не пригодиться? Она бывала там так редко, что уже стала забывать, как выглядит некоторые детали...
— Прощение, как и кару, еще нужно заслужить, — чуть улыбнувшись, произнесла она, поднимаясь по ступеням следом за Теодором.- А вам пока не за что извиняться.
Вампир осторожно потянул маленький молоточек на двери, и в доме послышался мелодичный звон. Странный механизм, который еще никогда не встречался дочери проклятого рода, но подобная игрушка вызвала у нее скорее желание большего, намерение познать и раскрыть секрет, чем удивление. «Ничему никогда нельзя удивляться» — это правило Сир заучила еще в те времена, когда была маленькой и несмышленой. Всегда нужно оставаться спокойной и уверенной. Всегда... Тогда тебя будут уважать, тогда тебя будут бояться. Пусть даже ты не знал ответа ранее, пусть ты слышишь все в первый раз... Но этого никто не должен знать, ибо сильные мира сего знают все...
Дверь открылась, но вместо человека в темном проеме стояло удивительное существо, напоминающие женщину с огромными крыльями и копной рыжих волос. При виде нее ни страх, а толика удивления и неожиданности проскользнула по душе. Но не прошло и секунды, как подобное ощущение сменилось совсем другим... Разум судорожно и бешено перебирал все возможные варианты, ища тот единственно правильный. Множество обломков одной мозаики хаотично складывались и вновь рассыпались, прежде чем, наконец, не прорисовался нужный образ. Гаргулья — вот имя создания. Она читала о подобных творениях в те годы, когда пыталась разобраться в свойствах своего «хранителя». Тогда девушка перерыла множество алхимических книг, большая часть которых относилось к запрещенным. В одном из таких фолиантов Сирените увидела упоминание о подобном существе... Но разум просто забыл эту деталь: он убрал ее в далекие уголки сознания, чтобы спустя много лет снова выложить на свет. «Верный страж», — вынесла она свой вердикт, расплывшись в милой улыбке, адресованной диковинному созданию. А следом с подачи хозяина дома закрепилось еще одно название «Ванесса». Имя того, кто может стать и ее врагом, и ее союзником.
Внутри дом оказался совсем не таким, как могло показаться на первый взгляд: помещения были отреставрированы и полны величие. Словно и не проходили столетия, и время здесь остановилось. Небольшой путь вглубь особняка и огромный зал, уставленный книжными полками — вот и все, что пока она могла сказать про убежище алхимика.
Присев в кресло, Сир со скептицизмом стала наблюдать за тем, как ее знакомый расстегивает свой плащ. Ну что ж, он все-таки хозяин своего дома. И может делать тут все, что пожелает. К тому же она абсолютно спокойно переживет любое продолжение событий и, не показав вида, примет любой неожиданный финал. Ведь, если Теодор попытается ей навредить, — он всегда опоздает. Всего лишь на мгновение, всего лишь на секунду... Но этого вполне достаточно, чтобы она осталась стоять, а он отправился в бездну. Дверь зала мелодично скрипнула, и в комнату вошла Ванесса, неся с собой чашечки кофе и конфеты. Мило улыбнувшись существу, и чуть наклонив голову в знак одобрения и благодарности, Сир вновь перевила взгляд на Теодора. Он уже расстегивал жилетку, а плащ бесхозной тряпкой валялся в стороне. Чуть усмехнувшись такому рвению кавалера, Сир демонстративно зевнула и, осторожно сняла вуаль, отбросив ее в сторону. Юная девушка с гривой золотых волос, что ниспадали на грудь, обрамляя мертвенно бледное лицо, алые, точно покрытые кровью губи, и яркие изумрудного цвета глаза — прекрасная кукла, во всем своем пугающем великолепии. Это был ее ответ, на подобный ход молодого человека.
— Меня удивить очень трудно, — облокотившись на спинку кресла, пропела Сир. Острый глаз тут же поймал черную кожаную ленту, что шла через грудь Теодора. Затем послышался лязгающий звук... И за спиной у вампира возникли крылья. Подобное зрелище можно было бы отнести к разряду невероятных и пленительных. Вот только единственное, что оно смогло вызвать у Сир — это довольный смех, с ноткой презрения и язвительности.
— Браво! — смеялась она, захлопав в ладоши, с таким видом, будто перед ней сейчас находился неудачный актер одного из провинциальных театров, который просто мечтал стать великой звездой. Но своими попытками только рассмешил строгого критика. — Потрясающе, просто великолепно, — ее удивление превратилось в сарказм и злую иронию. Что поделать, такова была зашитая реакция ее души, таков был ее ответ для тех, кто хоть как-то пытался ее одолеть. — Удивительный механизм, я бы сказала, что вы — Икар. Только вот где же солнце?- девушка поднялась с кресла и, обойдя вампира со спины, стала изучать механизм. — Неплохо... но слишком шумно, поэтому его использование можно назвать не рациональными. Какой металл вы используете? Если применять простые сплавы, то в случае долго воздействия воды, крылья могут повергнуться коррозии и выйти из строя. А источник энергии? Если тут в расчет берется мускулатура, то велика вероятность того, что тело не выдержит и сдаст в самый не подходящий момент. То же я могла бы сказать и про обычное электричество, или паровой двигатель — слишком не надежные составляющие. Тут, на мой взгляд, больше бы подошла так называемые психические импульсы. Тот электрический ток, что протекает в нашем теле. Если подсоединить крылья напрямую к центральной нервной системе, то мы получим постоянный источник непрерывной энергии. И даже в случае отключение основных функций организма, в условиях переутомления или сильных ранений, данный аппарат все также будет продолжать функционировать.
Закончив подобную речь, Сир не спеша подошла к столику, на котором расположилось принесенное гаргульей угощение, и хитро улыбнувшись, взяла одну из чашек.
— Раз уж мы сегодня собираемся удивлять друг друга, то и я хочу поделиться с вами одним моим изобретением, — лукавый взгляд перешел на вампира, и фарфоровая чашка упала на пол, разбившись на мелкие кусочки. — Все вампиры обладают толикой психической энергии. То есть, каждый из вас, может при желании почувствовать или прочесть мысли собеседника. Просто у одних эти свойства развиты лучше, у других нет. Но если человек помогает и добровольно позволяет проникнуть в свой разум, то эффект становиться более видимым. Я позволю вам проникнуть в мой разум и душу, и покажу вам кое-что интересное, — произнося это, Сирените наклонилась и, подобрав один из осколков, вернулась в кресло.
Демонстративно вытянув руку вперед, чтобы вампир мог видеть все до мельчайших деталей, девушка привила острой частью осколка по руке, нанося себе глубокую рану. В тот же момент ее лицо стало еще бледнее, но на нем так и осталась довольная улыбка. Но это была только внешняя сторона. Там, за спокойствием и безмятежностью, скрылся жуткий крик, переходящей ни то в вой дикого зверя, ни то в ужасную канонаду. Он пронзал разум, нещадно опаляя его, разрывая на части, стремясь уничтожить саму сущность девушки и того, кто попытается проникнуть в нее. Все это усугубляло то, что Сир специально старалась не сдерживать себя — она полностью отдалась в объятия крика смерти. Зеленые глаза пристально смотрели на вампира, наблюдая за реакцией алхимика.
— Это так называемая песнь смерти, — холодно произнесла она, доставая из сумочки платок и перевязывая рану. Сейчас, ее радовало то, что она сидит, а не стоит. Переносить подобные удары на ногах — непосильная задача даже для того, кто испытывал их не раз. — Или ее поступь. В разных алхимических трактатах можно найти различные названия. Считается, что услышавшей ее сходит с ума и просто умирает от боли и страданий. Но как видели, ее возможно пережить, при том весьма успешно. Алхимики древности пытались ее синтезировать и найти, дабы, как они утверждали, поговорить с Морготом. Насколько я смогла выявить из обстановки и вашего поведения, вы — один из служителей этого милого мальчика, — усмехнулась она. — И я просто не могла себе отказать в такой мелочи, как позволить вам услышать господина.

Сирените с издевательской усмешкой наблюдала за тем, как железные крылья, раскинувшись волную, закрыли собой свет. Красивое, завораживающее, смертоносное зрелище — ангел тьмы, посланник Моргота. Но именно этот факт, это глупое сравнение, и смешило ее: столько гордыни и наглости, самоуверенности и спеси. Он точно не привык проигрывать и практически не представлял, что где-то в огромном мире может быть хищник пострашнее его. Темный сокол — вот кто он. Но она — змея, которая уже вонзила клыки в горделивую птицу. Смешно до слез... Он называл великим мастером того, кто проиграл небесам и погиб по глупости своей. Что ж, она не против, взглянуть на историю и под таким углом.
— Гением? — удивленно приподняв бровь, ласков пропела она, или, лучше сказать, прошипела словно змея. — Если глупый мальчишка, который подлетел к солнцу, не послушав отца, и упал в бездну океана, по-вашему, гений? То да, я полностью согласна, что вы с ним очень похожи. Я бы сказала одно лицо, — улыбка превратилась в звериный оскал, словно на вампира смотрела сама смерть, будто древнее зло, что таилось у нее в руках, наконец, взяло верх над девушкой, вырвавшись на свободу. — У вас достаточно минусов, чтобы проиграть. Вы уже проиграли, просто не видите этого. Большая ошибка всех обличенных властью... На данный момент я насчитала уже порядка десяти или пятнадцати слабостей, которые даже при всей своей гордыни вы не сможете отрицать. Если хотите, могу приоткрыть вам глаза и показать реальность в ее истинном свете?
Тихий шепот и ноющая боль, приглушенный до этого, вновь пробудились, предзнаменуя приход новой опасности. Ей даже не нужно было поворачиваться, чтобы почувствовать еще за мгновение, как за спиной возникла гаргулья. Это создание было готово умереть за своего господина, но вот парадокс жизни — еще не один господин не был готов умереть за гаргулью. Сейчас эти двое были просто уверены, что владеют ситуацией — Ванесса и Теодор — два кукловода... Вот только в этом была ошибка. Они всего лишь марионетки, которым не посчастливилось встретиться с ней. И кого он думает напугать своими глупыми угрозами и словами про опыты и ампутацию? Что он думает доказать? Глупец! Она уже давно не боялась смерти и уже не первый год мечтала о ней. Да если бы она была уверена, что от его опытов получило бы хоть толику покоя и тишины, то девушка, наверное, безоговорочно согласилась. Но... Жизнь — это игра, в который победителям достается смерть. А значит, она не будет проигрывать никому. Даже этому алхимику, чтобы он о себе не думал.
— Не утомляйте меня пустыми обещаниями. В данный момент я вижу только одного кролика, и он стоит передо мной. Хотя есть еще один. Такой милый, крылатый зверек. Но это скорее крыса, — сладко зевнув и, потянувшись на кресел, произнесла Сир.
Руки взмыли вверх, отгоняя искусственно навеянный сон, практически коснувшись лица гаргульи, стоящей за спиной. И медленно опустившись, словно рисуя в воздухе причудливый узор. Девушка слега провела руками по рукам гаргульи — лезвия бесшумно выползли на свободу, больно укусив диковинное создание, но прежде чем кто-то мог что-то понять, они уже скрылись вновь, оставив после себя два отчетливых кровавых следа на руках Ванессы.
— Какая вы не ловкая, дорогая моя, где же вы уже умудрились порезаться? — невинно заулыбавшись, посмотрела она ласковым взглядом на гаргулью. Дивичи пальчики быстро проскользнули в сумочку, вытащив граненый флакончик, и, все также нежно улыбаясь, Сир без тени смущения протянула его созданию. — Выпейте, это лекарство, которое остановит кровь. Кто знает, что может случиться, и как долго она будет бежать, — голос был спокоен и вежлив, и ни движением, ни мыслью Сир не выдавала, что ее, честно говоря, веселила подобное положение вещей.
Не дожидаясь ответа гаргульи, Сирените осторожно поставила флакончик на спинку, кресла прямо у окровавленных рук Ванессы и, потеряв к ней всякий интерес, переключилась на хозяина чудовища
— Удалить руку или ногу? — обратилась она к вампиру, чуть наклонившись вперед. — На вашем месте я бы лучше удалила голову. Именно она не дате покоя ни ногам, ни рукам. А еще я была бы аккуратнее в словах. Не всегда внешность и реальность схожи друг с другом. В данный момент, я могу сказать лишь то, что вы не знаете, с кем имеете дело. Но в отличие от вас, я это предвидела еще в тот момент, когда вы только заговорили со мной, — ласковая улыбка сменилась каменной маской и, Сирените поднявшись с кресла, спокойно, будто ее жизнь и не находилась в опасности, прошлась по залу взяв со стола чашку с чаем и, проплыв над полом преподнеся ее Теодору.
— Выпейте и успокойтесь,- протянула она молодому хозяину дома фарфоровую чашку с поостывшим чаем. — А еще подумайте здраво и трезво, стоит ли пытаться угрожать и ссориться с человеком, который заведомо зная о том, что может случиться, сам пришел к вам в дом? А еще, — довольная усмешка пробежалась по каменному лицу. — Стоит ли злить того, кто разговаривает постоянно с вашим господином? И не причините ли вы своим намереньем мне навредить оскорбление своему хозяину, который так трепетно и нежно относиться к данной леди, раз оставляет ее в живых после беседы? — последние слова почти растворились в темноте, исчезнув в ночи.
Убедившись, что ее слова достигли адресата, Сирените улыбнувшись прошла в дальний конце зала и, прикоснувшись к холодной стене, словно намериваясь успокоить саму себя, тихо произнесла.
— Ваш ход.

Вампир без труда отметил приспособления, что использовала собеседница. Но, впрочем, они были ему не интересны — грубо и примитивно... Пройденный этап. Сталь не была способна сильно навредить детищу алхимика. Чрезмерно частая подпитка Ванессы кровью создателя разбила в ней немалые способности. Оттого руки её быстро пришли в привычный вид. Теодору становилось всё сложнее определить веселит ли его напускная уверенность его новой подопытной крольчихи или же раздражает... То же можно было сказать и о еще одном моменте — девушка наивно полагала, что имеет козырь, защиту, которой периодически старалась тщетно прикрыться. Она так наивно надеялась, что её утверждение о покровительстве Моргота может её спасти...
— Боюсь у вас не получается меня убедить... Подлые глупые твари из Ордена тоже считают, что имеют покровительство господина, только вот незадача — они чаще других гибнут от моей руки... Хах... Таков завет моего рода... Ах да, еще кое-что... Жаль вас огорчать, но я прекрасно общаюсь со своим господином и без вашей помощи. А вот та боль, которую вы принимаете за его голос — ни что иное, как воздействие на вашу не совсем здоровую психику этой милой побрякушки...
Острый кончик правого крыла чуть поддел кулон на шее Сирените. Впрочем оно тут же отпрянуло, грозя оставить кровавый порез. Сверху послышался смешок. И весьма знакомый смешок. Затем к потолку взмыла капелька девичьей крови.
А что еще можно было бы от него ожидать? Показушник, — с ухмылкой подумал Теодор.
— Ты же знаешь, Лео, что наши приоритеты разнятся... После того, как я соберу её тело заново, я так уж и быть разрешу тебе с ней поразвлечься...
Брат, кажется, расслабился. Обратившись к Ванессе, он вынудил её перевести взгляд с Сирените сначала на себя, а потом на хозяина, задавая немой вопрос «Что сделать?». Вампир спокойно кивнул в ответ и гаргулья удалилась.
Тео чуть прислонился спиной к стене. Теперь, когда появился брат, смысла в спешке не было, хотя бы потому, что пока Леонхарт не удовлетворится словесными издевательствами над новой жертвой, он не даст алхимику начать. Хотя...
— А чего мне с тобой говорить? Ты же знаешь, что если будешь мешать, то я и тебя разберу на составляющие...
Перед лицом младшего брата Теодора возникла дымящаяся чашка с кофе.

Как и ожидалось, ни Теодор, ни Сирените не отступали и каждый гнул свою линию, добавляя ей аргументов. Всё можно было сравнить с ситуацией, когда на двоих одни весы и у каждого есть различные аргументы — гирьки самых разных весовых категорий. А правило одно: сделать так, чтобы два хода твоя чаша весов оставалась тяжелее, чем чаша оппонента. До появления Леона всё происходило по правилам, но теперь он мог выступить в роли подлого чертёнка, который может сделать что-то с аргументами на чашах весов, тем самым приблизив победу одного из участников, а мог принять участие, повесив на весы третью чашу. Однако, что именно сделать Ренд ещё не решал, доверившись, как обычно интуиции и дальнейшим событиям.
Пока Леонхарт подходил к общающимся, Теодор успел рассказать о своих подвигах в бравом деле рода. Для кого-то это было искоренение не верных, для Леона же это просто была некая игра кто выживет. Всё же только сильные достойны служить злу, не так ли? А тех кто недостоин постигнет смерть. Но особо часто по таким поводам Ренд не размышлял и говорил своё отношение лишь тогда, когда того потребует ситуация. В ответ же Тео, Сир изложила немалую тираду, обвиняя его в глухости и слепоте. Все причины такого обвинения вампиру были не ясны, но некоторые из них девушка всё же озвучила, но, признаться, они мало заинтересовали Леонхарта на данный момент.
— После того как соберу заново — повторил слова брата Ренд — если бы мне это было надо, я бы уже давно бы заставил тебя сделать мне уйму проституток. Так что, твоё предложение пока что не подходит. Согласись, лучше есть яблоко тогда, когда оно целое — улыбнулся Леон — вообще-то я не тебе — продолжил отвечать брат на реплики Теодора — думаю разобрать на составляющие мы оба мастера, а вот собрать у тебя пока нормально не получалось. Насколько помню ещё никто тестирование с отличием не закончил. Были так, претенденты на троечку, конечно, но не то — покачал головой Ренд и взял чашку кофе левой рукой, так и не снимая перчатки. — Ты решил вести трезвый образ жизни? — поинтересовался Леон и посмотрел в сторону источника звонкого смеха — Тео, можно тебя поздравить, ты её развеселил — поаплодировал брату Леон и затем с просто ангельской улыбкой стал слушать речь Сирените, иногда словно что-то припоминая.
— Какие замечания однако, вот только в них мало веса — заметил Леон — я это я, а клоун, лишь тот, кто играет образ и одевает маски. На разных приёмах, балах, их очень много. Кстати, а как ведёте себя вы на подобного рода мероприятиях? — улыбнулся Леон и встав, кинул пустую чашку в сторону подноса, поймав её телекинезом под конец и аккуратно поставив на твёрдую «почву».
— Джокер? Меня так ценят? Надо же. Вот только интересно, расценка происходит по отличию или по силе карты? — задал вопрос Ренд, приближаясь к девушке, которая не так давно очертила руками контуры своего тела — разве? А на сколько мне известно все женщины прелестны. А красоту им придают лишь мужчины. Вампир протянул вперёд левую руку и провёл железной набойкой на указательном пальце по тому же маршруту, который не так давно проделала кровавая сфера. — О, вижу вы очень хорошо разбираетесь в моде борделя. Видимо частенько там бываете? — улыбнулся Леон и его рука стала спускаться ниже к ноге девушки — бывал я там пару раз по делу, ничего стоящего! — рявкнул вампир и резко дёрнул рукой, вонзив сальные когти перчатки в ткань платья, и оторвал приличный кусок его подола — нет смысла развлекаться с тем, что куплено, не так ли? — Ренд откинул в сторону обрывки платья девушки, прошёлся взглядом по открывшейся ножке и заглянул в глаза девушке.
— Так значит хочешь умереть? — совсем другим тоном спросил Лео, словно он и не разрывал платья Сир. Отойдя от девушки и сел на подлокотник кресла, в котором не так давно сидел — А в чём причина?

Эта беседа стала ее утомлять: один брат — забавно, но два — это уже перебор. Но этот наглец, что теперь строил из себя великого и ужасного знатока и обольстителя, ничего не мог ей предложить. Всего лишь еще одна жалкая соринка на дороги ее жизни. Только еще одна неудачна оплошность, которую просто не хочется убирать. Просто лень тратить на такого силы и время. Без особого интереса Сир проследила за движением чашки, которая еще раз подтвердила, что новый гость, обладает даром, который даже не намеревается скрывать. Он просто считает, что она попала в переплет и уже некуда не сможет сбежать, что девушка вся цело в его власти, а значит, можно и поиздеваться над «бедной жертвой»... но выбор есть всегда... Всегда есть запасной путь... Один мудрец в Мун-Ци написал когда-то «Человек не видит другого выхода кроме как через дверь». И Сирените уже давно научилась видеть пути там, где его не должно быть — каждый раз совершая свой прыжок «безумной веры». И этот вампир ошибся — она не попала в переплет. Она свободна даже сейчас... Нет... Она свободна сейчас так, как не была никогда в жизни, и все благодаря им двоим.
— Джокер — это шут и перевертыш, он не тот, кем кажется или хочет казаться. Так что решайте сами, кто вы есть. Я давно уже арлекина и не скрываю этого, я и забыла, наверное, какой являюсь на самом деле, — произнесла она, устало прикрыв глаза, не слишком заботясь о том, что происходит вокруг. — Что касается мужчины, который служат украшением женщины. То надеюсь, молитвам вашего брата, я отправлюсь в бездну теней раньше, чем обзаведусь подобной безделушкой. Слишком болтливая и постоянно требует к себе внимание. А пользы не на грош.
Краем глаза Сирените заметила, как гаргулья покинула зал, отправившись куда -то. Куда именно ей не стоило объяснять. Достаточно просто посмотреть на фигуру хозяина чудовища, на его довольное лицо, чтобы сразу стало ясно — готовить все для ее приятного времяпрепровождения. Тем временем Леонхарт чувствуя свою безнаказанность, подошел ближе, обвинив Сир в том, что она сама частая гость в публичном доме. Но для Сир это был скорее комплимент, чем оскорбление. Те женщины знали себе цену и могли управлять мужчинами, как им вздумается. И речь шла не о простых уличных девках, а о куртизанках — истинных королевах ночного города.
— Не так часто, как хотелось бы, — улыбнувшись произнесла она. — Эти девушки знают столько тайн, что каждая из них стоит целого состояния, главное знать, как и кого спрашивать, — ехидно заметила она.
Но вампир перешел в наступление — он оторвал от юбки платья хороший кусок, обнажив стройные девичьи ноги. И внимательно, будто покупая породистую лошадь, посмотрел на нее. И задал простой до боли вопрос: «Почему она хочет умереть?»
Но Сир не смогла на него ответить, точнее у нее просто не было сил на это. Этот глупый, наглый поступок стал последний каплей, которая переполнила чашу терпения ее защитника. Слишком много опасности в одном месте, для одного человека. Операция, ненависти, нахальство, а еще открытая угроза для ее жизни. Такого всплеска боли, такого жуткого крика, она не чувствовала уже давно. Словно в голове кричали все демоны ада, будто муки всех душ, что томились в царствии Моргота, разом рухнули на плечи бедной девушки. Голова трещала, в глазах темнело, сознание практически помутилось. Она ничего не видела, ничего не понимала... Нет... она пыталась понимать. Пыталась сопротивляться... Но чем яростнее Сирените сражалась, тем ужаснее и невыносимее становилась боль. Вот она истинная мощь камня. Вот почему его считали в первую очередь проклятьем. Вот она полная песнь смерти со всеми нюансами и перекатами. Истинный крик тысяч, сотен тысяч, замученных душ. После этого даже ад покажется раем, даже смерть покажется спасением.
Такое было лишь однажды, тогда Сир практически умерла, ее сердце остановилось на несколько мгновений. Но этого хватило, чтобы девушка прочувствовала на себе всю мощь Глаза Зверя, всю канонаду смерти. С того дня она уже не боялась умереть — ведь такое напоминание о жизни, куда страшнее. С тех пор она постоянно пила огромные дозы лекарств, она перестала чего-либо бояться и чувствовать боль. И просто пыталась выжить в этом мире.
Но сейчас, сами того не ведая, эти двое пробудили древние силы, разорвав тонкую грань, уничтожив тот поводок, что держал мощь артефакта под контролем. И вот вся эта сила бешеным потоком хлынула в наш мир, уничтожая каждого, кому не посчастливилось ее услышать. Но одна вещь удручала и радовала одновременно. Теодор — алхимик. Он был эмпатом, а значит, в полной мере ощутил всю эту боль на себе. Он посмеялся тогда над ее демонстрацией, говоря, что это всего лишь жалкая игрушка, что ее силы ничего не стоят. Слепец и глупец! Он ведь даже не задумался, что это был всего лишь маленький порез, всего лишь одна миллиардная толика того, что происходит на самом деле. Он не поверил и не понял. Он решил проверить... И вот теперь и на него свалилась вся эта ужасающая мощь. Вот она страшная расплата за гордыню. Сил бороться почти не оставалось, и Сир на несколько секунд потеряла сознания, но, даже находясь в беспамятстве, она все еще продолжала ощущать ее. От подобного нет спасения. От смерти не сбежишь, чтобы ты не делал... Только смерть всему конец... Но нужно жить... Нужно продолжать бороться.
Собрав последние силы, Сирените попыталась придти в себя. Глаза практически ничего не видели: лишь смутные очертания того, что творилось вокруг. Сильно зажмурившись, она вновь постаралась открыть глаза — образы не четкие, но все-таки уже с какими-то деталями. На данном этапе и этого было достаточно. Хотя бы она все еще в сознании и продолжает мыслить. Хоть и с трудом.
— Спросите... у... брата, — переводя дыхание после каждого слова, вцепившись в подлокотники кресла, произнесла она. Голос хрипел, став практически едва различимым шепотом. Каждое слово стоило титанических усилий. Даже простой вдох и тот отдавался ужасающей болью, которую не возможно так просто успокоить. — Сейчас он вам точно ответит... Если, конечно, еще сможет что-то сказать, — с трудом Сир перевела взгляд туда, где должна была, по ее мнению, находится фигура Теодора. Все, что она увидела сейчас, — это расплывчатое пятно, напоминающее мужчину. — Вы этого добивались? — спросила она в темноту.
И вновь боль захлестнула ее новой волною, ничуть не слабее. И не в силах найти хотя бы одну точку, чтобы можно было сфокусироваться на ней и перейти в нужное состоянии, Сирените повесила голову на грудь, крепко закрыв глаза и направив все свои силы на войну с внутренним демоном. Сейчас ей было все равно, что произойдет потом. Если ее убьют... Что ж, эти двое сделают ей большое одолжение. Величайший подарок. Правда перед этим, за миг до смерти, песнь пробудиться окончательно. И даже эта боль покажется манной небесной, тому, кто ощутит на себе последний вдох. Забавно и смешно... Вот истинная штукам Моргота.

До чего же они были не похожи... Два брата, но будто бы и не родственники вовсе. Один спокоен и рассудителен, другой вспыльчив и импульсивен. Один теоретик, другой практик. Один учится на ошибках, другой их совершает. Один изворотлив, другой упрям. Один не позволяет эмоциям выйти наружу, другой и не пробовал никогда их сдерживать. Даже внешне они были не похожи. Один всегда строго и аккуратно одет, другой больше похож на разбойника. Один ловок и гибок, другой подтянут. И только в одном они всегда были одинаковы. Один всегда добивался своих целей, другой всегда получал то, чего он хотел. Учитывая всё это, можно понять, что конфликтовали братья часто... Вот и сейчас напряжение между ними росло. И было всего два варианта развития событий: или один добровольно устроит другому, или не добровольно... Признаться честно — первый вариант Ренды выбирали редко...
Лео всё развлекался, а вот у Теодора терпения оставалось всё меньше. А в голове всё нарастало какое-то странное чувство... Будто бы череп медленно, но верно сдавливал небольшой обруч.
— Прелестно... Я попал в общество дешевых клоунов, — недовольно прошептал алхимик. В отличии от этой парочки, за всю его длинную жизнь старшему Ренду так ни разу и не пришлось наведаться в какое-нибудь заведение, наподобие борделя. Вампир просто не видел в этом необходимости. Жизнь старшего наследника не только не страдала от недостатка лишнего к себе внимания, даже наоборот. Порой Теодор избавлялся от излишне назойливых пассий, и избавлялся достаточно жестоко. Алхимик уже собирался остановить брата и забрать свою подопытную, но что-то пошло не так. Давление в голове стало резко возрастать, с каждой секундой невероятно усиливаясь. В глазах сначала потемнело, а затем на черном фоне стали мелькать красные пятна. Стоять стало практически невозможно. Юноша стал просто-напросто заваливаться всем телом вперед. Ноги подогнулись, но ожидаемого столкновения с полом не последовало — крылья за спиной стали интенсивно совершать взмахи, не давая своему создателю упасть. Ренд с усилием поднял веки. Белка почти не было видно. Слишком многие сосуды лопнули от напряжения. Глаза стали больше похожи на глаза бешеного гуля. Алхимик яростно взглянул на Сирините. Во взгляде читалось легкое непонимание, затмеваемое жаждой убийства. Но тут камень на груди девушки будто блеснул зеленым светом и боль захлестнула вампира новой войной. Монокль выпал и повис на цепочке. Вены на лице сильно вздулись, проступая сквозь бледную кожу. Ренд поднес к лицу левую руку, открыл рот и резко впился в неё клыками, рванув в сторону и разрывая белоснежный рукав и собственную плоть. Кровь тут же хлынула, стекая по руке вниз, затекая внутрь перчатки и неприятно там хлюпая. Боль тут же отступила. Рубашка потеряла свою белизну, окрашиваясь багровым цветом, а на ковре у ног алхимика уже собиралась кровавая лужица. Теодор открыл глаза и утер испачканое лицо левой рукой. Взгляд наконец удалось сфокусировать и юноша твердо встал на пол. Сейчас от него вдруг будто бы физически повеяло холодом и смертью. Он осмотрелся вокруг и увидел, что брат уже скрывается в одном из боковых проходов. Тео рывком двинулся за ним. В этот момент в библиотеку вернулась Ванесса. Она хотела лишь обратиться к своему господину, но тот тут же одним лишь взглядом заставил своё творение упасть на колени и склонить голову. Старший Ренд быстро ворвался в зал с бассейном и яростно прошипел.
— Щенок, кретин! Ты что, решил утопить мою подопытную?!
Теодор буравил брата взглядом. Еще миг и крылья за спиной Леонхарта раскрылись по воле Теодора, разрывая одежду. Тоже произошло и с хвостом. Старший Ренд с легкостью подчинил их себе, будучи их создателем. Именно это свойство он впоследствии желал проверить на девушке. Но сейчас он уже задумывался не об этом. Крылья лео стали загребать воду, утягивая владельца на дно, ноги не делали опираться, заставляя младшего Ренда погружаться с головой. Тем временем алхимик вынул из воды девушку и удалился прочь. Тут же власть над имплантантами вернулась к Лео.
Теодор, неся Сирините на руках поднялся на второй этаж и распахнул дверь одной из гостевых комнат. Войдя внутрь, юноша положил девушку на кровать и прислушался. Она тяжело дышала и внутри был слышен булькающий звук. Теодор выхватил из сапога кинжал и быстро вспорол корсет на платье девушки — ткань намокла и сильно сдавливала девичью грудь. Боль в голове вновь стала усиливаться и алхимик со злостью сорвал злосчастный медальон с шеи девушки. Вампир зажал нос девушки, припал к её губам и выдохнул. Сложил ладони на девичьем солнечном сплетении и несколько раз резко надавил. После несколько раз повторил действия, пока девушка не закашлялась. Ренд устало прошел в сторону и посмотрел на представшую перед ним картину: мокрая, залитая кровью постель, на которой лежит в полусознательном состоянии в разорванной одежде молодая девушка.
Хех, а я ведь еще не начал эксперимент..., — подумал устало алхимик.
Подняв кулон за цепочку, он спросил, глядя Сирините в лицо, — откуда у вас эта вещь?

У каждого живого существа есть одна или несколько ниточек, которые никогда не стоит дёргать, так как это чревато порой серьёзными последствиями. У животных эти ниточки зачастую носили названия «загнанный в угол», «сильная боль», «моя собственность». У разумных существ разнообразие этих нитей было довольно таки большим, но у каждый имел разное их количество. У кого-то была одна, у кого-то две, а у кого-то 10. Для Леонхарта одной из таких ниточек был момент, когда братец начинал контролировать его улучшенные части тела. Со временем он научился этому сопротивляться, но всё же, когда младший Ренд к этому не готов, крылья и прочие конечности подчинить создателю намного легче. Это же произошло и сейчас. Когда Лео был сосредоточен на разрезании одежды девушки, дабы она не задохнулась, Тео ворвался с криками в комнату, нагло вмешался, тем самым подвергая опасности девушку вновь. Леонхарт скрылся под водой стараниями Ренда старшего, а Сир благополучно оказалась у него в руках и он с ней отправился в одну из комнат, где начал «ритуал» спасения от своей же ошибки. Лео, получив власть над своим телом не спешил вылазить из воды. Его обуревали не совсем радужные эмоции. Всё же его можно понять. Что б я ещё раз! — зарычал вампир и рывком встал, расплескав половину бассейна с помощью телекинеза. Вернее сказать всплеска этой энергии. Когда кто-то очень злится, контролировать всё до мельчайших деталей редко получается. Выйдя из комнаты с бассейном, Леонхарт направился вверх по мокрому следу, оставленному платьем девушки. Он вёл на второй этаж в гостевую комнату. Подойдя к двери, Ренд не стал ждать пока ему откроют и постучался сам, притом ногой. А учитывая, что телекинетический приступ ещё не прошёл, то эта энергия вырывалась во все открывающиеся щели. Удары зачастую как раз и были такими выходами. Очевидно, что дверь слетела с петель, пролетев половину комнаты. В проёме показался Лео с горящими голубым огнём глазами. Крылья были слега расставлены, а хвост совершал резкие движения из стороны в сторону. Эта картина продержалась в относительно неподвижном состоянии около секунды и в следующее мгновение множество мелких предметов улетело в сторону Тео, а следом и сам Леонхарт. Произошло несколько ударов, один из которых таки достиг цели, вот только была это рука или нога, не столь важно. Главное, что Теодор отлетел от своего младшего братца.
— Я тебя предупреждал, скотина! И сейчас ты ответишь не только за это! Обычно за всем этим следует продолжение в виде разрушения в хлам нескольких комнат, но сейчас всё остановилось на том, что Лео замахнувшись стулом на Тео, замер ненадолго в такой позе, а затем его сотряс приступ смеха. Стул улетел в угол комнаты, а сам Ренд плюхнулся на кровать и посмотрел на Сир.
— Очухалась — довольно произнёс Лео, пытаясь сдержать остатки смеха — знаешь, вот это на 16 лет меня старше, а ума порой — вампир потряс головой и закатил глаза к потолку. После же он положил руку на плечо девушки и вновь улыбнулся. — Вот такая вот семейка, немного сумасшедшая, но с кем не бывает. И, да, добро пожаловать — добродушно сказал Лео, кинув взгляд на братца — он явно такого не говорил да? А после Ренд младший лёг на кровать, подперев голову рукой.

Отредактировано Леонхарт Дем Ренд (30.03.2011 18:20)

Порой наши амбиции становятся нашими самыми злейшими врагами: Сирените уже отлично поняла, что в этом доме на данный момент ей мало, что будет угрожать. Сейчас у нее в руках находилась карта, цена которой — жизнь. Теодор не на шутку заинтересовался ее наследием, как девушка и предполагала когда-то. Лишь об одном Сир сожалела, что данное прозрение наступило не на операционном столе. Ведь тогда уже ничто бы не смогло помочь старшему Ренду. Но нужно уметь довольствоваться тем, что есть: не стоит жить, дольше своей жизни, и летать выше своей крыши.
— Всё или ничего... — улыбнувшись, произнесла она.
Но закончить беседу Сир так и не удалось. Джокер вновь выскочил из колоды, отказываясь признавать поражение. Младший Ренд ворвался в комнаты и со злостью накинулся на брата. Сирените невольно закрыла глаза, не привыкшая к подобным неожиданностям. Она чувствовала себя немного не комфортно в ситуации, где не могла предсказать дальнейшей ход событий. Но первоначально смятение быстро сменилось заинтересованностью и даже неким азартом. Спор двух братьев, таких разных, словно солнце и дождь, представлял собой невероятное зрелище. Внешне девушка ничем не выражала свои эмоции, но вот глаза блестели полные восторга. Она вылавливали каждую деталь, не желая упускать ничего.
«Удивительная внешность, поразительные механизмы», — промелькнула внезапно мысль, когда к крыльям добавился еще и хвост.
Но даже будучи в некой степени в восторге от подобных улучшений, Сирените ни за что бы не согласилась модифицировать себя. Нет... У ее слабой плоти есть свои огромные преимущества, от которых девушка никогда не откажется. Одно из них отлично продемонстрировали недавно оба брата. Ее никогда не воспримут всерьез, а значит, она сильнее многих в этом мире. А еще, что было немало важно, ее телом никто не сможет управлять с такой же легкостью, как Теодор управлял телом Леонхарта.
Но вот дуэль двух братьев внезапно прекратилась на самом интересном месте. Данный факт немного разочаровал Сир: она даже тяжело вздохнула, будто обидевшись, что ее лишили возможности увидеть развязку дуэли. Но еще большее недовольство вызвало, абсолютно не входящее не в какие рамки, поведение младшего брата. Порой, конечно, можно позволить клоунам развлекать себя. Но и у шутов должны быть границы дозволенного. Мало того, что он вмешался в игру и чуть не убил ее «своей заботой», так теперь этот наглец смел улечься рядом с ней и положить руку на плече. Подобного Сир не прощает ни кому. Но дочь проклятого рода ничего не ответила на нахальные заявления молодого человека, а лишь презрительно усмехнулась, дернув плечом. Дыхание девушки участилось, сердце стало биться чаще: сейчас только здравый смысл, понимание того, что она не справиться с двумя братьями сразу, сдерживал ее гнев. Но чаша могла переполниться в любой момент, и поток раскаленного свинца выльется на Лео. К счастью этого не произошло. Теодор так же не намеревался терпеть выходки брата, «вежливо» попросив его удалиться, сам того не замечая, он избавил Сирените от невероятной проблемы.
Пока все обитатели особняка решали вечную проблему «кто в доме хозяин», Сирените скопив за последнюю потасовку достаточно сил, быстро разрезала платье, скинув его остатки на пол. Всего лишь миг она была практически нагая, но вот легкий поворот и белая простыня, покрытая кровавыми пятнами, словно саван, скрыла ее тело от ненужных взглядов. К тому времени, как все успокоились, девушка уже стояла возле кровати в новом облачении. Призрак, пришедший мстить своему обидчику, по-иному ее трудно было представить. Бросив, довольный взгляд на Теодора, который разобравшись с «проблемой», вновь вернулся к ее наследию, девушка не спеша прошла по комнате, подняла стул и, поставив его в центре комнаты, села напротив вампира. Голова вновь тяжелым грузом упала на грудь, сознание затуманилось. Ненадолго, всего лишь какие-то секунды. Но все-таки... Она все еще была слишком слаба. Она все еще не могла долго управлять собой. Однако, хотя бы с каждым разом действия давались все проще и управлять сил становилось все больше. Один большой плюс в симбиозе с артефактом заключался в том, что ты учишься быстро восстанавливаться, потому что именно от этого зависит твоя жизнь. Простой естественный отбор и простое правило: «приспосабливайся или погибай». Третьего никому не дано.
— Нет, — подняв голову и смерив, Теодора взглядом, произнесла Сир. — Я ничего не скажу. Назовите причину, по которой я должна изменить свое решение. Несколько минут назад, вы собирались провести на мне эксперименты, так что мне просто нет резона вам помогать, — заметила она. — Если позволите, я избавлю вас от некоторых самых очевидных вариантов, чтобы вы не тратили ни мое, ни свое время зря, — добродушно пропела она, гипнотизируя взглядом кулон. — Первое, это пытки и опыты. Что первое, что второе в отношение со мной — бессмысленная трата времени и средств. Как вы уже успели заметить, меня ничем нельзя напугать. Я уже пуганная. До вас хорошо постарались. Еще можно обещать убить... Но смерть — это спасение, так что тут я только «спасибо» и скажу. Еще есть вариант с деньгами, властью, влиянием — все это не нужные мелочи жизни, на них даже силы тратить не хочется, — девушка перевила дыхание, на несколько мгновений замолчав и, опустив голову, восстанавливая силы. Но останавливаться было нельзя нужно продолжать.
— Еще один вариант — вы отказываетесь мне возвращать кулон. Что ж, забирайте. Неделя — вот срок, который я вам дам. По пришествию семи дней вы умрете. Так как эмпатия и данная безделушка — вещи не сочетаемые,- Сир вновь замолчала, вспоминая все возможные варианты, и сознание подкинуло еще одну мысль, соломинку за которую так часто цепляются и люди и вампиры. — Ах, да, есть еще один способ — сыворотка правды. Так же бесполезно. Я уже давно не знаю, что в моих воспоминаниях правда, а что плод фантазий и умелая ложь. Поэтому истину-то вы точно не найдете, — девушка улыбнувшись посмотрела на вампира. — Но, чтобы не совсем вас расстраивать, я скажу, что артефакт полностью удовлетворяет задумки автора. Он в идеале выполняет ту функцию, для который был когда-то создан...

Теодор оказался действительно полон сюрпризов. Мало того, что у молодого человека имелись хвост и крылья, так еще и в рукаве было припрятано — оружие небольшой пистолет. По строению он чем-то напоминал ее драгоценный «когти», но, увы, нужно было признать, что ее оружие уступает по разрушительной силе подобному изобретению. Но ведь перед ней стоял алхимик. Что еще можно было ожидать? хотя с другой стороны все, что мог себе позволить Теодор — один выстрел. А то, что могла себе позволить Сирените, ограничивалось лишь ее фантазией.
Девушка оценивающе посмотрела на обнаженную спину вампира, железные крылья и длинный хвост, придавали ему сходство с неким подобием гаргульи.
«Забавно, говорят, что собаки похожи на своих хозяев, не уже ли и алхимики похожи на свои творения?» — усмехнулась про себя девушка, когда в комнату вошла Ванесса, принеся хозяину чистую сорочку.
Девушка приводила творение скептическим взглядом и довольной усмешкой, отлично понимая, что в данный момент ей нечего здесь бояться. Как бы ни хотелось этого признавать старшему Ренду, но в это мгновение ему приходится, как никогда, считаться с ее мнением. Ведь только одна она сейчас знала так вожделенный для него ответ.
— Увы, сегодня я забыла запасное платье дома, — язвительно заметила она, одарив соперника издевательской усмешкой. — Но просить я вас не стану. Слишком много чести. Так что, если вам мой вид не мешает, то мне и подавно, — демонстративно стряхнув невидимую грязь с окровавленной простыни, произнесла Сир.
Как забавно это наверное выглядело со стороны: молодая девушка, тело которой прикрывала лишь одна жалкая тряпка, и чистокровный вампир в одной комнате. Могло показаться, что она пытается его всячески соблазнить и привлечь к себе. Но это было далеко не так. Из двух братьев Сир выбрала именно старшего только потому, что он был так похож на нее саму. Тот же расчет в глазах, довольная усмешка, невероятная уверенность в себе, твердая убежденность в превосходстве, умение здраво рассуждать даже в самых тяжелых ситуациях. Куда интереснее общаться с таким человеком, чем со взбалмошным мальчишкой. Вот только особых чувств она ни к одному, ни к другому не питала. Они для Сирените были безынтересны — просто способ провести вечер и возможность поиграть с судьбой. Возможно, для Теодора она виделась всего лишь очередной пассией — игрушкой на одну ночь. Но, Роза, сколько мужчин ошибалось так же, видя лишь то, что им хотелось. Скольких Сирените обвила вокруг пальца... Сколько их было на ее счету... Забавно то, что за все это время, никому так и не удалось довести дело до конца. Хотя, может кто-то и смог... Вот только рассказать о победе, он уже никому не сможет.
— Какая братская любовь, — закатив глаза, произнесла Сир, отчетлива представляя, что может случиться с Лео, если он хотя бы прикоснется к ее артефакту. Слишком много эмоций и волнений было в душе этого вампира. Ему она дала бы меньше трех дней. —Сразу видно, насколько вы к нему привязаны и как цените такого родственника. Сколько спеси и яду было вложено в эти слова. На месте алхимика, Сирените, пожалуй, по меньшей мере, обиделась. А когда она обижается, то упаси Роза оказаться на ее пути.
Но слова давались слишком тяжело — хотя на этот раз сил было куда больше. Но ей нужно было еще и еще, чтобы выжить и победить в этой игре. Поэтому девушка опустила голову на груди, прикрыв глаза. Губы чуть подрагивали в улыбки, слушая вампира. Молодой человек подошел совсем близко так, что Сирените ощутила его дыхание на своей коже. Он осторожно преподал ее лицо за подбородок, заставив посмотреть. И Сирените смотрела в бронзовые глаза, пристально и неотрывно. В ее изумрудных очах читался вызов, не прикрытый ничем. Готовность поставить все на кон в игре под названием жизнь. Несколько мгновений размышлений протянулись точно вечность. Нужно быть осторожной в словах и помнить, кто перед тобой стоит:
— Мне ничего не нужно. У меня нет желаний или стремлений. Вот в чем проблема,- ласково произнесла она, не сводя глаз с лица Теодора. — У меня есть все, что нужно. Если чего-то нет, то значит, это просто не имеет значение, — заметила девушка. — Но... — легкая искорка пробежала в глазах, предвещая очередную колкость. — У меня есть одно пожелание, или лучше сказать, совет. — Сирените чуть наклонилась вперед, склонившись к уху молодого человека, и нежно прошептала. — Отойди, свет загораживаешь.
И переборов в себе желание рассмеяться в лицо алхимику, девушка откинулась на спинку кресла, отдалившись от вампира, и, ласково улыбаясь, раскрыла ладонь, в немом приказе вернуть то, что принадлежит ей по праву. Нежный голос, точно пел колыбельную, произнося несколько коротких фраз.
— Не заставляйте меня вставать. Я такая ленивая, — взгляд девушки устремился поверх плеч Теодора на окно, где поблескивал зеленым светом драгоценный артефакт. — А если не секрет, — немного помолчав, спросила она. — Что вы готовы сделать, ради призрачной надежды узнать ответ?

Сирените с трудом сдерживая смех, слушала разглагольствования вампира про детей и конфеты. В какой-то мере в словах Теодора можно было отыскать зерно истины. Сир тихо ненавидели и побаивались все сверстники когда-то именно потому, что не могли добиться желаемого результата. Чтобы они не делали, чтобы не творили, ни слез, ни причитания, ни мольбы о помощи, ни криков никто так и не смог услышать. Всегда недруга встречал ледяной взгляд и каменная маска на лице. Часто Сирените сильно доставалось за подобные ответы, но никто никогда не мог похвастаться тем, что видел слезы на этом милом лице.
— Хотите оскорбить и посмеяться, а сами делаете комплименты, — говорила она, восседая на стуле, словно королева на троне, гордо выпрямившись и храбро глядя в лицо опасности. — Ваша жизнь стоит дорого, а значит, и за вашу голову много дадут. А вот моя, если верить вам, и выеденного яйца не стоит. Значит, и голова моя бесплатная. А в наше время благотворительность не в моде. Поэтому скорее мне в пору смеяться. А вдруг кто-то заплатит за голову Теодора? Интересно, во сколько оценят вашу жизнь? — наигранно задумалась она.
Из подобного искусственно созданного состояния девушку вывел артефакт, который вновь появился перед ее глазами. Но Сирените старалась не смотреть на каменья: все ее внимание в данный момент было приковано к Теодору, как к единственному интересующему ее в комнате предмету. Древнее сокровище сверкало холодным зеленым светом, отражаясь в монокле молодого человека. И в этом призрачном сияние алхимик напоминал собой существо из потустороннего мира: в его лице читались отзвуки смерти — призрак, который остался на земле, по одной лишь ему ведомой причине. Вот кто он был сейчас.
И вновь она слушала его слова. И снова хозяин дома допустил ошибку. Это стало входить в привычку. Он видел лишь то, что хотел и слышал, лишь то, что желал, отказываясь даже думать, что может быть и другой вариант, и другой путь решения.
Вампир обошел Сир со спины, и горячее дыхание обдало шею ледяной королевы. В душе проснулись протест и легкое волнение, которые тут же были остановлены железной волей, так и не успев развиться. Чувства — это помеха, которая не дает разуму работать оптимально, а значит, от них необходимо избавиться. Учитывая, что сейчас мозг девушки занимался трудными подсчетами, взвешивая и сопоставляя все возможные факты, эмоциям вообще опасно было возникать. Предложение Теодора звучало скорее как детский лепит, чем слова взрослого мужчины и гениального алхимика. Что одновременно и разочаровывало, и веселило Сир.
— Не плохая логическая цепочка, — произнесла она, взглянув на отражение молодого человека в оконном стекле.- Но вы поставили минус там, где следовало поставить плюс. Скажите, я правда похожа на бедную, несчастную, измученную девочку, которая страдает от невыносимых мучений и просто не знает, как убежать от невероятной боли? — словно актриса бродячего театра произнесла она, не скрывая всей искусственности эмоций. — Нет.. — Покачала головой девушка. — Я скорее гуль, который не в силах жить без вечного страдания. Я живу, только года слышу песнь. Моя душа ликует, когда боль пронзает разум тысячами игл, — прикрыв глаза от наслаждения, говорила Сир. — Возлюби боль свою, и ты возлюбишь смерть свою, и боль твой станет твоей силой, — прошептала она старый закон бытия, и тут же открыла глаза. Подсчеты окончены. — Как я могу отказаться от части себя? Избавиться от своего составляющего? Скажите, честно, вы бы отказались от Ванессы или от своего наследия? — спокойно спросила она, и тут же сама ответила. — Вряд ли...
Девушка резка стала, придерживая одной рукой импровизированное одеяние, дабы оно не упало в неподходящей момент, и неспеша подошла к окну. Взгляд зеленых глаз устремился в темнеющую даль ночного города, точно Сирените хотела убежать не столько из поместья, сколько от самой себя
— К тому же, вы верно заметили, что я жива только потому, что знаю то, что неизвестно вам,- тихо и печально произнесла дочь проклятого рода. — И я буду наслаждаться вашими мучениями. Я буду играть с вашими душой и разумом. Ведь как ужасно, когда истина находиться совсем близка, ответы на вопросы совсем рядом, стоит только протянуть руку... Но они вечно ускользают от тебя. Я буду улыбаться и наблюдать за тем, на сколько хватит терпения у Теодора Дем Ренда

Как бы хорошо девушка не умела скрывать свои чувства от окружающих, она не могла скрыть их от самой себя, а значит и от эмпата, находящегося рядом. По какой-то причине старший Ренд вызывал у неё сейчас ощущения, чем-то схожие с трепетом. Будто бы перед ней стоит сейчас не вампир, а кто-то несравнимо могущественнее и страшнее... Впрочем, если посмотреть объективно, Теодор являлся сейчас, как раз таки одним из самых могущественных, опасных и сильных вампиров. Гениальный алхимик, изобретший целое направление в своей науке, занявший место главы Гильдии, добившийся от своего тела многократного превышения потолка его возможностей, и еще далеко не раскрывший весь потенциал своего существования. Служитель темных сил и самой смерти, желающий уничтожить миллионы, ради одной идеи. Ставящий себя превыше всех, и раз за разом доказывающий, что он достоин этого положения. Да, он действительно был страшен...
— Я никогда не делаю комплиментов, и не хвалюсь сам... Я лишь констатирую факты...
Ренд отошел назад, прислоняясь спиной к стене, устало прикрыл глаза, тяжело вздохнув, и скрестил руки на груди. Какой бы холодной не пыталась казаться Сирените, её пусть и мимолетная реакция на действия юноши была вполне обычной и женской. Ренд ухмыльнулся и взглянул на собеседницу.
— Вы стали так часто упомянать вслух моё имя... Это оно так сильно вам понравилось или боитесь забыть имя вампира, от которого зависит ваше существование? Хех... Если бы моя голова была выставлена на продажу — вам бы не досталось ни гульдена... Мой дорогой брат уже давно бы отрезал и продал её...
Тут же в комнате вновь возник Лео.
Легок на помине..., — хмыкнул про себя старший брат.
— А вот твои бы даже для корма для домашней скотины бы не взяли..., — хвост медленно приблизился к лицу младшего брата, приподнося кулон, — возьми его..., — старший Ренд с ухмылкой кинул взгляд на полуобнаженное тело гостьи и вновь повернулся к брату, — не путай наши методы, горе-лавелас... Но ты прав, мне сложно понять существование без целей, желаний, амбиций... Иначе зачем жить? Что бы дышать воздухом, пить воду и поглощать пищу тех, кто к чему-то стремиться? Если ты не можешь принести пользу — не мешайся... Ты, Лео, кстати, тоже никогда этого не понимал...
Цепкий взгляд алхимика тут же отметил и проанализировал внешний вид сменного прореза брата.
Жалкая поделка, дорогой родственник... Её далеко до прототипов, что изготавливает Морган... Да и её работа — зря ты не задумывался почему я провожу этап трансплантации только в присутствии Феста. Жаль признавать... Его черный философский камень куда лучше того, что создали наши предки... Но это не беда, вскоре подоспеют несколько новых черных камней, по моей улучшенной технологии. А пока хорошо, если ты сможешь этой рукой просто двигать..., — размышлял Теодор, надменно глядя на замену его творения, что нашел брат, — будто картину мастера в галерее заменили на детскую мазню...
Комната была по прежнему слабо освещена лишь светом месяца, льющимся сквозь окна. Голова Тео была наклонена чуть вперед, оттого выражение его лица было плохо видно собеседникам. А на нем без труда читалось презрение. Именно это наследник рода испытывал к тем, кто не имеет цели и не следует ей фанатично... Они были лишь неинтересным мусором, материалом для опытов и не более. Это раздражало вампира.
— Достаточно..., — громогласно прозвучал голос старшего Ренда, — вы все достаточно сказали..., — хвост выудил артефакт из рук Лео и алхимик повернулся к Сирените, — если это и вправду неотъемлимая часть вашего существования, то должен вас огорчит, я заберу её, пока сам не получу ответы на те вопросы, что меня интересуют... Поверьте, это будет не так уж сложно..., — юноша развернулся и прошел к двери. Остановившись в проходе, он повернул голову и ехидно ухмыльнулся, — Ну а теперь вы совершенно свободны, я вас более не задерживаю, можете уходить... Тебя это то же касается, Лео, как всегда...
Старший Ренд развернулся и зашагал прочь от комнаты, скрываясь в глубинах дома.

Тео как всегда смотрел на своего младшего брата сверху вниз. Ещё бы, ведь он тщательно придерживается традиций, занимает высокое место в обществе, глава Гильдии, гениальный изобретатель, дитя пророчества. И кто по сравнению с ним Лео? Вампир, который часто стоит в тени братца, не обладающий особой властью силой, которого знаю только по фамилии. С одной стороны это угнетает, кому захочется стоять в чьей-то тени? Возможно многим, но Леонхарт никогда не испытывал от этого каких-либо неудобств. Он не стремился быть первым, быть лучшим. Он был одним из тех, кто просто знает что он может, а что нет. И о том кто он знаю те, кому действительно нужно это знать. Лео живёт чувствами, эмоциями. И зачастую, как знают многие, они охватывают Лео полностью. Но вампир может их контролировать, сковывая всё внутри себя, просто не использует это. Подделка? Ты забыл, братец, что я хоть и не практик, но, тоже не профан в этом деле — сказал мысленно Ренд. И действительно он был теоретиком. Практика, опыты не для него. Он выдвигал гипотезу, теорию, которую затем кто-то мог подтвердить или опровергнуть. Часто пользовался исследованиями братца, просматривая их, прочитывая, запоминая. Он никогда не разрабатывал сам что-либо, пользуясь лишь тем, что уже открыто. Поэтому, рассказы о прототипах, новшествах его не волновали. Заменённый протез прекрасно двигался. Возможно, он был хуже чем прежний, но зачастую вещи, их функции, применение зависят от хозяев. Если дать трусу физически крепкое тело и заставить его сражаться, то в результате после нескольких полученных ударов он сразу же повернёт и от уверенности, которая возможно могла бы появиться, не останется и следа.
Наконец, произнеся свои разрушительные речи, Тео забрал «артефакт» и удалился из комнаты, оставив Сирените и Ренда одних. Вампир взглянул на девушку и осмотрел её одеяния, склонив немножко голову на бок и слегка улыбнувшись. — Вот нас и оставили одних... — протянул Ренд и внимательно выслушал девушку, которая подошла к нему, вплотную и нежно прошептала на ушко подтверждение его утверждения. Младший чуть прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Всё же нет ничего лучше и прекраснее на свете, чем эти создания — женщины. Их ласка, нежность, таинственность, невинность, страсть и многие другие чувства, качества и ощущения, которые они могут подарить, постоянно пробуждали в Лео тёплый огонёк. Именно поэтому он зачастую соблазнял девушек, чтобы насладиться этим и, если возможно, найти действительно ту, которая ему нужна. Но эти соблазнения, игры никогда не выходят за рамки, за рамки воли девушки.
— Да, вот такая вот в семье гармония — Лео проследил взглядом за девушкой, севшей на край стула — не сказал бы, что меня это не устраивает... Даже наоборот. Мне так гораздо проще. В том, что меня считают недалёким, ничего не смыслящим в алхимии, мальчишкой, который живёт лишь эмоциями и своими фантазиями — младший начал идти по левой стороне комнаты и прислонив руку к стене, стал оставлять на ней глубокие царапины, которые затем сложились в два слова «думай шире». Они явно были предназначены для Теодора, но что именно Лео хотел этим сказать, Тео самому придётся думать — так он ничего не способен мне сделать, ведь он ничего не знает обо мне — Леонхарт улыбнулся и обернулся к Сир — точку невозврата, предел? Увы, но предела нет. Постепенно достигая, казалось бы предела один раз, мы его отдаляем, закаляясь, становясь сильнее. А вот обмануть смерть. Признаться, мне бы тоже этого хотелось. Но лишь при одном условии — вампир стал позади девушки и провёл рукой несколько раз по её волосам — при условии, что со мной будет моя половина и она также будет жить вечно. Ненадолго Леонхарт замолчал и провёл рукой по шее девушки, внимательно слушая её предложения. Но, признаться, ни одно из них ему не понравилось. В некоторых больно ему, в других больно Сир. Младший чуть наклонился к ушку девушки.
— Не могу не сказать, что ты прекрасно выглядишь. Жаль, конечно, что мой дорогой братец разорвал всю твою одежду... Но думаю и к твоему нынешнему наряду подойдёт эта драгоценность. И, наверное, такой вариант развития событий будет самым лучшим для каждого из нас. Из-под перчатки Лео выпал на цепочке подлинный артефакт, который он спрятал, пока Тео отвлекся на Сирените и заменил его почти таким же камушком, что и был. Вампир надел его на шею девушке и наклонившись, припал к шее Сир, медленно её прокусив и стал пить кровь, не спеша, наслаждаясь каждой каплей этого алого напитка. По телу начало распространяться тепло, заполняя каждый уголок. Вкус крови был неповторим, такого Лео ещё не встречал. Появлялось пьянящее ощущение, которое хотелось продлить насколько это возможно. Вот так и становятся гулями. Казалось бы лишний глоток, мимолётная слабость и в итоге кровь не приносит наслаждения, а лишь снимает боль. Боль, которую причиняет жажда. Ренд уже давно умел себя контролировать и вскоре он оторвался от шее Сирените, ослабляя хватку, которой сжимал тело девушки. Вампир выпил достаточно крови, чтобы насладиться, но и в тоже время этого количества хватило на то, чтобы девушка ненадолго потеряла сознание.
— Пора уходить... — сказал Леонхарт, взяв девушку на руки, после чего, подошёл к окну и с помощью телекинеза открыл его. Прыжок, взмах крыльев и через несколько секунд Лео и его невольная спутница растворились в ночи. В планах младшего было оставить Сирените в одном из нелюдных мест, будь то незаселённая квартира или переулок, где девушка вскоре придёт в себя и где её не найдёт братец. Лео же чётко представлял себе разъярённого братца и его негодование.

Отредактировано Леонхарт Дем Ренд (10.04.2011 22:27)

Как порой забавно и интересно выгладили игры, которые ведут между собой люди, танцую на тонкой грани, грозясь в любой момент упасть в бездну, переступив отведенную черту. За эту ночь Сирените уже не раз видела, на что способны оба брата, и отлично понимала, насколько для каждого из них важна победа в этой игре. Нет, тут дело было не в ней — девушка всего лишь разменная монета, еще одно поле боя, на котором схлестнулись интересы двух братьев. Дело в больном самолюбии, которое задевала мысль, что соперник может превзойти тебя хоть в чем-то. И Сирените ничуть не удивилась, когда увидела, как на стене из-под острых когтей Лео стало вырисовывать послание. «Думай шире». Сколько скрытой насмешки в этих двух словах. Им можно придумать массу значений, и не одно, скорее всего, не удовлетворило бы придирчивый вкус Теодора.
— Вечность — слишком долгий срок, — произнесла она, сосредоточенно смотря на темнеющие буквы, тем самым удерживая все свои эмоции под контролем и отказываясь даже помыслить о том, чтобы поддаться на провокации и ухаживания вампира. — Первые пятьсот лет еще интересно. Но потом становится скучно. Потому что все повторяется, и ты уже перестаешь чему-то удивляться. Прелесть смертности в том, что ты боишься не успеть, и поэтому всегда спешишь вперед.
Несколько нежных слов на ушко, которые чуть не разбили ледяные оковы, и камень вернулся на шею девушки. Сир прикрыла глаза, вслушиваясь в тишину, требуя старых ощущений. Но ничего не было... Гробовое молчание и абсолютное спокойствие. Леохард ошибся — это ему нужно думать шире. Глупа и самонадеянно недооценивать алхимика, который так искусно может управлять твоим телом. Но попытка была замечательна. Все-таки у него были таланты, которые требовали внимания, и такую смелость и самопожертвование необходимо поощрять. Особенно, когда они идут в отношении твоей персоны. Поэтому Сирените не подала виду, что узнала подделку — взгляд медленно перешел со стены на дверь комнаты, словно стараясь угадать, там ли он? Смотрит ли он за игрой? Она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться от странной жестокой иронии, которая здесь происходила.
Острые клыки осторожно прикоснулись к девичьей шее, и Сир ощутила ноющую боль от поврежденной коже и легкое жжение от того, что кровь, ее драгоценная кровь, вытекала из ран, становясь угощением для молодого Ренда. Но девушка не кричала и не думала пугаться — только блаженная улыбка и чуть прикрытые от наслаждения глаза. Она — гуль. Ее кровь — это боль. К тому же она сама предложила полные права на свое презренное тело, так что не зачем кричать на то, что естественно. Незаметной дымкой слабость накрывала Сир — нехватка крови быстро сказывалась на еще окончательно не окрепшем теле. Глаза закрылись — сознание помутилось в блаженном неведенье.
На несколько минут Сир будто провалилась в пропасть. Смешно... Это стало входить у нее в привычку. Второй раз за ночь. Но еще более забавное было пробуждение. Перед ней вновь стоял Теодор
«Дежавю. Попытка номер три», — улыбнулась про себя девушка. Сознание медленно, но верно, возвращалось к ней. Нехватка крови — это не боль на грани смерти. От нее оправляться немного тяжелее, но все равно терять контроль над собой нельзя.
— Скорее вы исправляли свои оплошности, чем спасали мне жизнь,- с трудом улыбнувшись, заметила Сир, рука девушки машинально сжалась, когда в ней оказался артефакт. Всего лишь несколько секунд понадобилось, чтобы надеть камень. И пьянящее обволакивающее чувство боли наполнило разум. Крик, переходящий в протяжную песнь и тихий шепот. Как много лет назад — в тот день, когда она впервые одела его... Так забавно было вновь ощутить былое. Глаза закрылись, дыхание участилось, и приглушенный стон вырвался из груди. Так неспеша привыкают к горячему источнику: сначала вода обжигает, и кажется, что ты не продержишься и секунды, но потом боль отступает, и остается только приятное пьянящее чувств, не свойственное ранее. Почти в забытье она слушала Теодора, упиваясь скорее его чувствами, чем словами. Она слышала и ложь, и надменность, и иронию — они кололи разум, уничтожали душу... И так радовали сердце. Не удержавшись, Сирените весело рассмеялась, резко сев на кровати, придирчиво разглядывая свой новый наряд.
— Как хорошо вновь почувствовать себя живой, — выдохнула она, довольно улыбаясь. — Трудно поверить, но меня бодрит и возвращает к жизни именно это ощущение. А тебе оно не по душе? — спросила девушка у Теодора, понимая, что, даже не желая того, он будет ощущать все ее эмоции. Тяжело быть эмпатом, когда рядом с тобой такой создание. — Благодаря вам, я выспалась на много лет вперед, — произнесла Сирените, с трудом поднимаясь с постели и неспеша подходя к Ванессе. — Учитывая данные обстоятельства, мне не стоит терять контроль и засыпать, по меньшей мере, дня три-четыре. Если, конечно, вы не горите желанием сойти с ума, — деловито заметила она, скидывая на пол остатки окровавленной простыни, которая поведала слишком много за эту ночь.
Не испытывая ни капли стеснения в том, что пристает перед вампиром практически обнаженной, девушка неспеша оделась и придирчиво осмотрев себя вынесла приговор
— Не плохо. На данный момент я бы сказала удовлетворительно. — Взгляд зеленых глаз перешел на вампира.
Но, не сделав и несколько шагов, девушка рухнула на край кровати. Слишком быстро она хотела восстановиться, слишком много произошло. И к тому же теперь ей вновь нужно было бороться за свое существование, что само по себе было не просто.
— Побочный эффект, — спокойно произнесла она, устало потирая лицо руками. — Дайте мне пять минут, и я вновь буду полна сил. И мы вновь продолжим нашу игру. Я бы поспорила, что у нас ничья. Все-таки из нас двоих у вас, Теодор, было куда больше шансов на победу, чем у меня. Но не будем продолжать не нужный спор. Все равно каждый останется при своем, — ненадолго замолчав и собравшись с силами, Сир вновь поднялась на ноги и, подойдя к алхимику, совсем близко и пристально посмотрев ему в глаза, произнесла.- А меня интересует, как появился на свет такой мечтатель, как вы. Кажется, впервые мы действительно можем найти интересную тему.

  (временной скачок в полгода)    Центральный парк