— Вы уверенны, я никого не вижу за теми деревьями. Наверное, мой преследователь уже сбежал. Или постойте, Вы что-то слышали?
В ее голосе звучала нота волнения, но все же Алан насторожился. Он посмотрел на девушку и ответил.
— Вы знаете, я все-таки скажу, что я слышал. Но есть и небольшие сомнения насчет этого инцидента...
Еще пару минут Алан оглядывал окрестности. Потом опустил голову и протер глаза. После чего он сел рядом с Розмари. Мужчина перевел взгляд на соседку, позже достал ту же газету и сделал вид, что читает. Алан прислушивался к каждому шороху, каждому шебуршанию травы.
«Ты в этом уверен, Алан? — Абсолютно, и я думаю, что придется с этим бороться... — Ну, если что, ты знаешь, что можешь на меня рассчитывать. — Я и не сомневаюсь...»
Просидев так минут пять, он все-таки сказал:
— Ах, да. Чуть не забыл, — Алан перевернул страницу: — За Вами следят...

Отредактировано Алан э Вулф (07.06.2011 11:08)

— Следят? И что же мне делать? Хотя нет не отвечайте, я знаю.
Алан ухмыльнулся, но этого не было видно из-за газеты. Вскоре он услышал цокот копыт. Мужчина слегка сдвинул газету и увидел крайне подозрительного молодого человека на лошади вороненного оттенка. «Хм... Я не его имел ввиду. И все же, надеюсь, это немного отвлечет Розмари от настоящей проблемы.»
— Мда, весьма странно, что по аллее разгуливает лошадь, — он улыбнулся: — интересно, ему кто-нибудь говорил о том, что здесь не зверинец?
Алан сложил аккуратно газету и почти не слышно произнес:
— Я советую пройтись нам. Пройдем несколько метров, вон, до дальней скамейки...
Он указал взглядом лавочку, которая были довольно дальше остальных и была рядом с небольшим ручейком.
— ...Узнаем, за Вами следят, или нет...
С взгляда казалось, что Алан просто говорит что-то личное, что-то между ним и рядом сидящей девушкой. А потом он сказал уже в нормальной тональности:
— Ну как Вам такая идея?

— Хорошо. Я не против, пойдемте.
После этих слов, парочка встала со скамейки. Алан шел рядом с Розмари, не давая вида, что что-то замыслил. Они шли достаточно не долго, но он ловил каждый взгляд и звук, обращенные к ним. А так же и звук идущей следом лошади. Алан специально шел медленно, не торопясь. Через пару минут они дошли до той самой скамейке у ручейка. Пара остановилась, девушка села на лавочку, а Алан слушал, вглядываясь в шебуршащий поток чистой воды. Вдруг, послышался чей-то шорох. Мужчина быстро обернулся в сторону звука и с зловещим выражением лица начал смотреть в пустоту деревьев. Он угадал. Оттуда выбежал человек в довольно странной одежде и побежал вдаль, будто за ним погнался Алан. Пыхтя и запинаясь, он исчез из виду. Осмотрев прилежащую территорию, Алан сел рядом с девушкой и, взглянув на ручеек, произнес:
— Замечательная погодка, не правда ли?
Слышался цокот копыт приближающейся лошади...

Отредактировано Алан э Вулф (07.06.2011 22:41)

— Это тот человек, который за мной наблюдал с того момента как я ступила на аллею. О Моргот, я хочу свернуть ему шею.
«Немного странные слава для такой девушки», — подумал Алан.
— Да, погода сегодня замечательная.
Несмотря на то, что незнакомец был занят, чувствовался его взгляд, хищный и неугомонный. Но Алан не сказал ни слова об этом. Лишь прошло минуты две, как он спросил:
— Ну что ж, Розмари, что собираетесь делать теперь?
Мужчина еще раз оглянулся туда, откуда выбежал Моргот и далее место его побега.
— Я думаю, что сюда он вряд ли вернется. А вот за пределами аллеи советую быть осторожнее...
Алан немного подправил фрак, посмотрев на лошадь, он вспомнил, что давно не исполнял обещание, данное Зверю — есть больше мяса. Но сейчас была не та ситуация, чтобы быстро сбежать и купить фунт свежего мяса с кровью. Но так же мужчина знал, что обманывая Зверя, он обманывает и себя. Возможна потеря контроля над собой. И результатом окажется то, что Алан снова будет лежать в какой-нибудь канаве весь в крови. Спустя несколько секунд он добавил:
— Если что, могу проводить Вас до Вашего дома...
Алан взглянул на Розмари...

— Пожалуйста, проводите меня. Но сначала мы прогуляемся до прекрасного места. Это здесь недалеко.
— Хорошо, так и поступим.
Они направились по небольшой грунтовой дорожке к пруду, скрытому где-то в глубине парка.
«Мммммммммм... Ужасный голод. Но должно быть понятно. Это не человеческий голод. Меня всего рвет на части, затуманивается разум... Вот черт! Хоть прямо сейчас беги к ближайшему невинному человеку и съешь его».
И в правду, разум Алана начал темнеть. Он уже второй раз запнулся на равном месте. Лицо же его заметно покраснело.
И конечно же, прогулка до пруда не обошлась без болтовни. Это естественно. Алан и Розмари обсуждали следившего незнакомца и последние события Дракенфурта. Но оба были замкнуты в себе, в своих мыслях. Шли они не долго, пока не скрылись в тенях деревьев...

  Пруд

Каюта первого класса № 14  (скачок в пару дней, после крушения) 

— Ты чувствовала, как сердце разбивается шестьдесят раз в минуту? — Спросил однажды отец. — Это и есть потеря. Как никогда прежде, девушка вкусила суть оборота «быть не в себе». Раздавленная обломками собственных надежд, но воодушевленная жаждой отмщения. Подкошенная сердечными ранами, но воспрянувшая от одного Его присутствия.
Люсида часто задавалась вопросом, не проще была бы жизнь, унаследуй она от матери дар предвидения? Оградило бы это ее от боли? Удержало бы от неверных решений?
«Нет, конечно. Кого ты обманываешь!»
Знай она, как все обернется, неужели не пошла бы в тот вечер гулять в непогоду? Или не позволила бы чужаку в маске всколыхнуть ее душу? Не разделила бы с ним мечту? Напротив... она бы не изменила ни секунды. «Но как же это чертовски больно...»
Люсида жадно перебирала в памяти каждое мгновение первой встречи, нанизывая их одно за другим, подобно жемчугу, на воображаемую ментальную нить. Именно в ней, горько-сладкой ноябрьской ночи, положено начало разрывающему грудь восторгу и непрестанной томящей боли. И в Моргане...
Морган. Соль ее безумия. Больше года лихорадочных волнений и тщетных догадок. Шесть месяцев глумливой бессонницы и ярого самобичевания. И вот, подобно эпицентру бури, чистая строка, и юноша с девушкой, готовые взяться за перо. Так странно было идти подле него на глазах всего мира. Прежде их зрителями были лишь немые стены и... наемники. По крайней мере, так сочла в свое время Люсида. — Я бы нашел того, кто это сделал и утопил бы его в кислоте! — Гнев нахлынул новой волной, и девушка крепко сжала кулаки. Опомнилась они лишь когда ощутила вкус собственной крови на губах. — Но мы же ведь не остановимся на достигнутом!?
«Не значит ли это, что теперь он не уйдет так просто?»
Морган вел себя, как неловкий юноша. То с жаром привлекал ее к себе, то снова отталкивал, словно обнаруживал подобное поведение недостойным.
— Верно? Стоя за спиной у широкоплечего мужчины, Люсида, едва достигавшая его лопаток, чувствовала себя куда более хрупкой, нежели была на самом деле. О, сколько же раз она мысленно рисовала этот момент. Сколько отчаянных высокопарных речей приготовила. Полных обиды и боли. Досады и злости. Но об одном она забыла. О пронзающем взгляде его зеленых глаз... И все испарилось, ушло к богам, кроме единственно важного:
— Морган... — к горлу подкатил ком, и губы лишь немо пролепетали, — Я скучала.
«И что теперь?»
Люсида задавала себе этот вопрос снова и снова. Он спас ей жизнь. Уже во второй раз. Подобное просто не происходит по воле случая. Ее будущее лежало в небесах, но ее небеса рухнули. И Морган единственный, кто мог уберечь ее от полного краха.

Отредактировано Люсида Старк (23.06.2011 13:34)

Всего пара мгновений, и истлели все воспоминания о старых обидах. Что, в сущности, могло ее тревожить?
— Не спрошу. Ты — дважды мой спаситель, — благодарно улыбнулась девушка, — приму на веру.
Он низачто не дал бы ее в обиду. Он сам это сказал. И держал слово.
Морган умело скрывал свои эмоции, но неприступная стена пошатнулась. Люсида это чувствовала, оттепель в душе.
— У нас ведь так и не было времени нормально поговорить, верно?
Девушка грустно ухмыльнулась и взглянула из-под ресниц.
— Верно. Но это, в большей степени, моя вина. Прости, что стушевалась тогда. Не знаю, зачем я так себя повела, почему притворялась перед Эмилией. Я просто не знала, что думать, что чувствовать. Ты появился и исчез внезапно. Я надеялась, но не верила, что ты можешь вернуться в мою жизнь.
Гнев все еще кипел внутри Люсиды, но на фоне всеобщей трагедии лучшего бальзама, чем Морган, было не найти. Он тоже скучал. Такие простые слова стали отдушиной и, унимая дрожь, теплой негой растеклись по венам. Тело расслаблялось, в душу возвращался покой, но мысленно Люсида металась. Тысяча вопросов, сомнений и условностей грозовым облаком разрастались в голове. Больше всего ей хотелось, чтобы этих двух лет попросту не было. Тогда она не задавалась бы вопросом, что ей делать, как вести себя теперь, когда все придется начинать сначала. Обнять его? Отстраниться? Или плюнуть на все и поцеловать? Пожалуй, так бы она и поступила, если бы не чертова маска. Но для начала, подойдет и это... чувствать тепло его ладони, покрывающей ее маленькую кисть.
— Куда мы идем? — Спросила Люсида, сжимая его руку так крепко, словно от этого зависило ее жизненное равновесие.
«Впрочем, не важно куда. Важно, с кем».

Отредактировано Люсида Старк (23.06.2011 16:23)

Люсида многого не пробовала в своей жизни. Простые радости, понятные каждому, порой выбивали ее из колеи, равно, как в плохом, так и в хорошем смысле. Вот и сейчас она поняла, что никогда не получала в подарок цветов.
С проворством наемника, Морган метнулся к пожилой цветочнице, жадно рассматривающей каждую проходящую мимо парочку. Приметив молодого человека, торговка приосанилась, словно своим напыщенным видом могла скрасить упирающуюся в грудь благоухающую корзину.
В высокопарном мире снобизма, вне всяких сомнений, существовал набор условностей, именуемых символизмом. Но многие ли, в самом деле, наполняли свои подарки смыслом?
«Но право же... зачем? — Мысленно съязвила Люсида — Нынче в моде блистать ценниками».
Было в этом простом поступке особенное очарование. Нет, ее отнюдь не удивил бы подобный подарок из дрожащих рук сопливого юнца, тщетно сочиняющего любовные поэмы на бумажных салфетках. Но Морган... такого рода нежность в его жестах превосходила самое себя.
Парень пристально вглядывался в букеты, выбирая нечто определенное, — «Особенное?» — покуда не нашел то, что искал — орхидею... На секунду Люсиде пришла в голову озорная мысль: уж не по запаху ли он определял цветок? Но Моргану едва ли пришлось бы по душе лишнее напоминание о его... необычной природе. Да и ни к чему это сейчас. Сейчас ей хотелось тех самих пресловутых простых радостей. Хотелось расплыться в улыбке и издать вздох умиления. Зардеться, подобно аристократке на балу дебютанток, и даже состроить глазки. Хотелось... впрочем, нет. Не получается. Девушка хохотнула в ладонь и сняла маску нарочитого жеманства. Она ей была просто не к лицу. Морган, так и не сообразив, над чем она смеется, просто улыбнулся в ответ, и протянул цветок.
Вдохнув его нежный аромат, девушка сделала робкий шажок навстречу парню, и оставила легкий поцелуй в уголке его губ. Точнее, в том месте, где, как она предположила, он находился.
— Поесть? Что ж, я совсем не против. — С энтузиазмом ответила Люсида.
«Еще одна простая радость».
— Поесть я люблю. С детства. Прямо сказать, это мое увлечение. — Спустя мгновение добавила она и, уже воткрытую, рассмеялась, представляя, как задыхаются от возмущения высокосветские дамы, услышав подобную вульгарщину от мазели.
Отчего-то Люсиде стало так легко и захотелось смеяться. Мудрый ход природы, заложившей подобный механизм в людей и вампиров — способность смеяться, когда уже нет сил заплакать.
Как непохожи они были на себя в этот миг. Люсида, как никогда восторженная, и Морган — открытый донельзя. Разумеется, он был той еще головоломкой, даже для ее дара, но сегодня он совершил жест. И цветок, судя по всему, был только началом.
— ...Возможно, некоторое тебя испугает, но я не хотел бы этого. Я так устал от боязни.
Голос юноши снова поник, а взгляд помрачнел.
— Морган, не нужно... — ласково ответила Люсида, приподняв рукой его подбородок, — я не та девушка, что может в тебе разочароваться.

Отредактировано Люсида Старк (24.06.2011 20:02)

Девушка так и не смогла распознать, что творилось на душе у Моргана. Смятение? Беспокойство? Или просто безрассудство? В какой-то момент, дар начал подводить ее, запутывать, сбивать с толку и подчинять сомнениям. Такого с ней прежде не случалось. Люди были для нее открытой книгой, либо шумным радио, но еще никто не вводил Люсиду в заблуждение. Но ведь так было не всегда, она читала Моргана, почти что понимала его. Девушка не раз засыпала в раздумьях, но не нашла ни единого рационального ответа. Кроме, разве что, одного, совершенно иррационального. Все дело в природе чувств. Ее чувств к этому мужчине. Вероятно Некто, раздающий карты, распорядился так, чтобы игра была честной, а ведь эмпатия — подобно тузу в рукаве, позволяет быть на шаг впереди.
Рано или поздно придется довериться. Отчего бы не тому, кто дорог?
— Боюсь, что ужин придется перенести в другое место, а не в ресторанчик. Я настолько привык к ней, что иногда даже забываю. — Люсида улыбнулась и нарисовала в воздухе маску на своем же лице.
— Ты читаешь мои мысли! — С озорными нотами в голосе ответила девушка и хитро склонила голову набок.
Морган лишь едва заметно пожал плечами и крепче сжал ее руку. Слишком крепко. Люсида вздрогнула, но ничего сказала. Просто не рассчитал силы.
Тьма понемногу сгущалась, и окружающий мир терял краски и текстуры, окунаясь во всепожирающий кобальт. Девушке не хотелось иного общества. Не хотелось в ресторан или куда-либо, где мелькают чужие лица. Ей просто нравилось быть рядом с Ним, пусть даже сейчас она была не прозорливее слепого мышонка, которого уверенно увлекает во мрак.
Несколько бесконечных минут прошли в молчании. Целый ворох вопросов суматошно метался в голове, а Люсида никак не могла подобрать слов.
«Сколько еще тебе нужно времени, чтобы перестать сомневаться?»
В душе Люс была лишь одна червоточина — желчь предательства. Но Морган тут был неповинен. Ее он не предавал.
Когда глаза девушки несколько свыклись со мраком, ее взгляду представилось массивное, но неприметное в своей неухоженности здание. Выпустив руку Люсиды, парень звякнул ключами и, с мерзким скрипом, отворил входную дверь. И то, что отразилось в изумрудных глазах, покорило, отняло дух и парализовало девушку.
Легкий порыв ветра всколыхнул пару растрепавшихся локонов, от чего тело проняла дрожь, и к Люсиде снова вернулось чувство собственной материальности. Поразительной конструкции автомат, отдаленно напоминающий двуколку, но с иной осью опоры колес, отдавал холодным блеском в полутемном ангаре. Удостоверившись, все ли в порядке с его детищем (а так оно и было, вне всяких сомнений) Морган игриво усмехнулся и пообещал девушке приключение. Люс с клокочущим сердцем раболепно погладила воздух в дюйме от поразившего ее творения. Ей казалось, что прикоснись она, все развеется дымкой, оставив лишь крохотное озерцо разочаровывающего лунного света в том месте, где мгновение назад находилось чудо. Впрочем, к чему удивляться? Это ведь Морган. Человек, облачивший в плоть ее мечты. О небе...
Мысль об почившим дирижабле остро защемила в сердце, но боль прошла, когда механик, оседлав железного коня, протянул ей руку. — Держись за меня и не бойся, будет весело.
Девушка просияла, как вечернее зарево, раскинувшееся рыжими отблесками над головами молодых людей.
Уверенным движением Люс перекинула ногу через «седло» и крепко обвила руками парня. Рев мотора... Сердце Моргана... Рывок... Сердце Люсиды... Апофеоз!
Первые пару мгновений девушка не могла прийти в себя от завываний ветра в ушах, от безжалостно проносящихся мимо силуэтов, от гремящего пульса в висках, от посасывания в солнечном сплетении. Но после... наступил экстаз. Сердцебиение стихло, замедлилось точно в коме, воздух стал обжигающе-ласкающим, а размытые пейзажи складывались в невообразимую мозаику.
— Морган, — наконец заговорила Люсида, приблизившись к самому уху парня, — спасибо тебе за это. — И снова прижалась всем телом к человеку, с которым чувствовала себя в безопасности, как ни с кем другим на земле или в небе.

  Обитель Моргана

Отредактировано Люсида Старк (06.07.2011 03:10)

Тень — ее обитель, страх — ее визитка, отец ее — Моргот. Чудовище на вид, а внутри она дьявол, не знающий пощады. Говорят, что она вылезла из самой глубокой ямы, неся в себе все пороки. Грубая пергаментная кожа, беззубая улыбка, белесые невидящие глаза — ее обличье. Но мастерски скрывает она лицо, как будто стыдится явить его свету божьему. Тяжелый капюшон из свиной кожи и рванина, тряпки и веревки... Ну прям натуральная бомжиха из злачного района! Ей повезло, что органы порядка слепы нынче, не видят, что творится в столичных парках на аллеях. Завидев белую царицу, стала она кликать ее.
— Постойте! О прекрасная богиня! — грубый, хриплый, словно вой собаки, голос слышался из тени дерева напротив. — Госпожа! — кинулась она в ноги даме, пытаясь ухватиться грязными руками за белый снег ее прекрасного наряда. — Я была проклята Розой, обречена умереть голодной смертью! — взмолилась женщина. — Я не прошу у вас монеты, а лишь прошу прощение за все! Пожалуйста! Убейте вы меня! Нет мочи больше жить в таком порочном мире, нет здесь места для меня! — сказала она про себя и стала молчаливо ждать реакции дамы, у ног которой упала.

У ног сидеть — ее дорога, ее судьба — служить тому, кто болью адской в силах управлять. Она бедна, она слаба, она во власти темного начала. Молящий жест, молящий тон в ее словах: — Меня зовут Чума! — прокашляла она, будто вправду чумою больна. — Я приношу беды всем, кто меня знает! — будучи на грани слез, сказала она тихо. — Пожалуйста! Достаньте свой красивый ножик, что украшен ярким камнем, пройдитесь им по жилам с моей кровью! — продолжала умолять бедняга. — Убейте вы меня скорее!

Страшная женщина, в грязи-пыли измазанная, как черт, она просит нечто злое сделать даму.
— О госпожа! Простите бедную старуху, — сказала она, поднимаясь из пыли, — я хочу вас спасти. Только если вы меня убьете, спастись вы сможете в тюрьме, — продолжила она, показывая свой рот беззубый.
— Тюрьма — одно спасение для вас. Я не желаю больше смерти! Я не хочу видеть, как каждый год погибают невинные в этой ужасной игре! — кричала страшная женщина, пуская пару слез из глаз своих белесых. — Вы еще не поняли? Где ваш кинжал? Откуда он у вас? Вы в курсе?

Чума с поклоном протянула конверт, грязный и помятый, но зато с красивой печатью.
«Здравствуйте, Розмари Дракула.
Вы участник номер 23 в игре под названием Обман. Ваша задача как участника сохранить в своих руках кинжал, которым вы уже владеете давно. Участник номер 46 — ваш соперник, ваш вор, который соберется украсть кинжал у вас. Игра закончится ровно через 3 дня.
Удачи».
Женщина посмотрела на Розмари с восхищением.
 — Неужели вы настолько сильны, что готовы принять эту игру, — с грустным лицом продолжала курьерша смерти. — В письме не написано, но проигравшего обычно убивают, ну или заставляют заниматься гемоглобиновой проституцией... — упав на колени, она взмолилась: — Пожалуйста, госпожа, я грешница, искупите мои грехи, разрешите вам помочь, убейте меня! Тюрьмы — единственный ваш шанс спастись, — говорила она.

— Это все ужасная игра. Вас выбрали, теперь вы участник. Это кровавая игра, проигравший умирает, — сказала Чума. — Если вы убьете меня, то вы отправитесь в тюрьму, а значит, не будете принимать участие в этом кошмаре, — произносила она слова с такой грустью и теплотой, как будто Розмари была очень близка ей, как будто была ее любимой дочерью.
— Госпожа. Я не всегда была такой... Раньше я была прекрасна и богата, но игра испортила меня... — хрипела страшная женщина. — Уверяю вас! Поверьте! Нам необходим ваш кинжал! Ибо он ключ к победе! Поверьте! — опять она плюхнулась в ноги к девушке. — Если вы не хотите прятаться, если вы достаточно сильны, чтобы бросить им вызов, то скорее найдите свой кинжал! И спрячьте глубоко его! Чтобы вор, что точно к вам придет, не смог найти его!

Дом «Святой Януарий» 

Виктория не торопясь шла по аллее. Мысли девушки были далеко от этих мест. Она опять погрузилась в ностальгию. Прошлое оставило слишком много отпечатков. Их нельзя не видеть. На улице почти никого не было, точнее не было тех, кого знала Виктория, или тех, кто заговорил бы с ней. И её это устраивало. За много лет она привыкла к одиночеству и мысль о том. тчо будет не одна, уже казалась ей странной, необъяснимой.
«Мне нравится Дракенфурт. Это хорошее место, но как и везде, здесь есть свои недостатки. Так же имеются свои бандиты и преступники, в общем — свои недостатки. И этого не изменить. Любое место будет иметь как положительные, так и отрицательный стороны. И живое существо. Не бывает идеальных людей так же, как и не бывает полностью испорченных. Это то, что я смогла понять, но вот смогут ли это понять другие? Кто знает. Нельзя предвидеть каким будет человек во время его рождения, но можно сказать, кем он был, в старости. Это непонятные, но очевидные факты. Ведь нельзя распознать сущность человека, если не узнать его получше. При первой встрече невозможно охарактеризовать человека с точностью даже до десяти процентов. Нужно время, чтобы узнать человека, а главное, чтобы понять его... Понимание — это то, что требуется всем, в независимости от степени испорченности человека. Даже любой разбойник в конце может оказаться хорошим, просто жизнь у него была сложная. Любого можно оправдать, но смысл в том, стоит ли его оправдывать. Чтобы поручиться за человека, ему нужно доверять, а следовательно быть уверенным в том, что он также тебе доверяет. Но заслуживает ли он доверия? Если ты веришь, то да. Но если нет, то тебе никогда не узнать. И опять возвращаемся к сущности человека, ведь многое зависит именно от этого: какой сам человек...»
Виктория прервала свой мысленный монолог.  Она остановилась и посмотрела по сторонам. Никто не видит, никому не нужна. Внутри все больше и больше закручивался клубок обиды, но она не даст ему вырваться. Сделав глубокий вдох, Виктория подняла голову и направилась вперед. Она могла жить одна, могла, ведь это она. Гнев, злость, гордость — они брали верх во многих случаях, так же и сейчас. Скорее она продолжит прогулку одна, чем заговорит с кем-нибудь или вернется домой.

Отредактировано Мария-Виктория (24.06.2012 13:43)