Торговый порт    (прошел месяц) 

После знакомства с Джефом Элисс многое переосознала. Она решила, что осталась той же девушкой, — которую можно было и любить; которая готова была быть самостоятельной; и которая была слабой внутри. Но для Элисс всё это было далеким прошлым. Потому всё придется строить с самого начала. Что ж... так она решила, и так она будет думать ближайшие месяца с два, пока её теории не станут для неё ношей и не станут требовать практического вмешательства.
Голова у Элисс болела еще со вчера. Девушка выздоровела, влив при этом в себя наверное с два литра горячих смесей. И больше, вроде не кашляет, но голова болит, тело ломит — вообще лажа!
Фиаргуст сидел на берегу моря и смотрел на чаек, которые кричали и кружили близ берега. Волк потерял интерес к происходящему на пляже. Вампиры, люди, дампиры... Вертятся вокруг трупа, в надежде найти хоть какую-то зацепку, ниточку. Но там пусто — так говорил волчий нос.
— Леди? Что вы там увидели? — голос лейтенанта четвертого отдела был более чем приятен. Элисс даже отметила его, как симпатичного вампира, и, насколько она поняла, он был еще и аристократ.
— Песок. И грубый след туши весом с две меня... Всё что я могу сказать. Капли крови увели нас в порт. Там искать надо, — Элисс слегка расстроилась по поводу такой неудачи. Конечно! На мороз вытянули, на роботу, а тут такой провал.
— И это всё что вы можете сказать?
Элисс многозначительно посмотрела Фиаргуста.
— Только в порту мы сможем сделать больше.
Лейтенант тяжело вздохнул и крикнул что-то хроникеру, мол: «Давай опиши место преступления, и поехали в штаб».
— Сэр, тут шприц какой-то, — внезапный крик молодого клирика заинтересовал даже Фиаргуста. Ну, волк не учуял шприц, который лежал аж под пирсом. Да и морская соль — не лучший помощник в поисках.
Элисс подошла к офицеру и осмотрелась. Вокруг стеклянного шприца лежали водоросли, а песчаный покров не говорил о том, что кто-то ступал на песок.
— Действительно шприц, — подытожил лейтенант.
— А вы думали, он соврал? — съехидничала Элисс, — вампиресса молча пошла к лестнице, дабы подняться на пирс.
— Леди? — удивленно спросил лейтенант.
— Вокруг даже маленького следа нету. Песок, конечно, не лесной грунт, но вампиры тоже не воздушные. Левитировать тут навряд ли стали бы. Вывод?
Клирик только показал жестом продолжать.
— Шприц сбросили вниз с пирса.
Девушка подозвала Фиаргуста и они, вместе, обследовали деревянный пирс. Понятное дело: ничего не нашли. Элисс посмотрела на плавающего в лодке, близ берега клирика и крикнула:
— В воде что-то нашли?

— Здесь я почти изгой, почти все готовы убить меня лишь за мое существование, кроме нескольких вампиров которые знают мое происхождение. На самом деле рассказать о моей семье сложно, все очень запутанно и прикрыто дымкой тайны. А я как личность... Я люблю помогать людям которые в моих глазах чего-то стоят, хотя моя оценка часто расходиться с оценкой других. Мне не нравиться большинство аристократов. В принципе моя жизнь очень странная и многое я рассказать не могу. Возможно в будущем ты что-то узнаешь, возможно нет. Но... — Елл немного подумал — давай лучше ты будешь спрашивать что именно тебя интересует а я тебе буду честно отвечать... Или же я просто промолчу, но врать не буду. — «Да наверное так лучше всего, чем перебирать и повторяться...» Елл смотрел на девушку и допил сок и поставил бокал ожидая её вопросов.

Беверли Дюбуа, Элисс Квайтстеп

Билл с увеличением разглядывал мрачное зимнее море бушующее за бортом. Зрелище и правда завораживало. Волны штурмовали борта рыбацкой лотки, похожие на тысячи воинов идущих на приступ крепости. Разбивались о борт и откатывались назад, что бы начать новый штурм суденышка. Наверное поэтому Билл не сразу обратил внимание на вопрос Беверли. — Э-эм... Нам надо в дракенфурт. Мы уже прибыли. Мне надо в управление попасть. Да и не плохо бы немного передохнуть. Месяц был насыщенный. Билл взялся за бородку и принялся ее поглаживать. Тем временем баркас стал швартоваться к к притоне.
— Да и тебе надо бы совсем выздороветь. Можем сразу отправиться в гостиницу или зайти перекусить. — Наконец моряки скинули трап к пристани закончив швартовку. Поры сходить. Крыс поежился от пронзительно, холодного ветра. Помог Беверли спуститься на берег.
— Не уютно тут... — Недовольно пробурчал Крыс. Довольно резво бредя по набережной и разглядывая вывески. Да месяц выдался насыщенный. Охота прошла довольно успешно. Да старые привычки тяжело оставить. Не охота, а расследование. Поправил сам себя Билл. Тут его взгляд привлекло сборище недалеко от пирсов. Там крутилось множество офицеров. В наверное а Били взыграла природная любопытность. Иначе как объяснить то что он свернул с набережной и подошел к стоящему ближе всего офицеру. Подойдя к ниму Билл показал значок клирика.
— Разрешите поинтересоваться что тут случилось?

Поиски в воде тоже не обвенчались успехом, а потому вампиресса слегка приуныла. В принципе ей было всё равно. Её дело было читать следы и рассказать о том, что случилось. Элисс любила свою работу за то, что она её абсолютно не напрягала. Девушка просто читала следы, а Фиаргуст помогал ей рассказать еще больше, чем могут рассказать обычные следопыты. Скажете, что она играет нечестно? Ну и что? До юстициара ей, конечно же, далеко, но некая доля «ангельского» влияния в ней была.
К месту преступления подошло пару новых лиц, и Элисс была первой, кто встретил их. Девушке пришлось взять Фиаргуста за поводок, поскольку волк зарычал и встал в позу, что выказывала его готовность к бою.
— Ша, маленький! — Элисс посмотрела на значок клирика-экзорциста и улыбнулась. Она была не в форме, а потому было понятно бахвальство клирика.
— Здесь происходят ужасные вещи, лейтенант. Здесь пытаются найти следы убийцы невинной, но обиженной судьбой, девушки, что теперь предстала пред Розой, — Элисс повернулась к лейтенанту и вынесла приговор всему этому расследованию, Похоже, нужно искать на улицах портового квартала. Я возьму кого-нибудь и схожу посмотрю.
— Леди Страж, я попрошу вас еще исследовать берег дальше, — лейтенант указал на соседние пирсы, — в ярдах двухстах. Если вас это не затруднит.
— Я сделаю это, лейтенант, но только из уважения к вам. Ибо смысла в этом не вижу никакого.
Элисс начала спускаться с пирса и вспомнила о двоих новоприбывших.
— Лейтенант, это ваши люди?
— Нет, Леди.
Элисс повернулась к худому клирику-лейтенанту лицом и наконец представилась:
— Леди Страж. А вы, прошу прощения, кто и откуда?

Девушка не спеша дошла до пляжа и приостановилась у самого моря. Синие волны суетливо набегали на берег, и так же стремительно покидали его.
Это чем-то похоже на мысли. Мысли так же мимолетны и почти незаметны, как волна. Но... Волну можно видеть, мысли же, кажется, вовсе другое. — Вздохнув, Дэлеомэль молча шла по пляжу, устремив взгляд в небо.
По небу плыли тучи, словно огромные корабли, никогда не утомляемые, и, казалось бы, даже непобедимые. Кто бы мог подчинить себе небо? Никто, скорее всего.
Девушка, подняв голову, вдали увидела юношу, как ей показалось, слегка уныло шагающего по пляжу.
— Драго?... — удивленно пробормотала она и уже в следующий раз крикнула изо всех сил, дабы юноша услышал, ведь между ними было немалое расстояние, — Драго! — Лицо Дэлеомэль осветила улыбка, и, девушка, сорвавшись с места, побежала к знакомому.
Ветер дул в лицо, развевал волосы, заставлял сбиваться дыхание, но она продолжала бежать. Подбирая края длинного платья цвета неба перед грозой, Дэлеомэль приближалась к Драго.

Оказавшись в дружеских объятиях юношы, Дэлеомэль ощутила что-то вроде неожиданного удара электричеством. Такое бывает, когда коснешься кошки или крайне наэлектризованного человека, но здесь было другое... Эмпатия. Эта вещь одновременно приносила неимоверную пользу, однако и мешала девушке. Тут же, буквально в первые доли секунды ей передалось дружелюбие знакомого, и, отстранившись от друга, Дэль все еще ощущала то некое тепло, которого не мог ощутить никто...
Да, даже эмоции могут согревать... Или заставлять застывать тело, принуждать сердце биться медленнее... Замерзать, словно бы за шиворот закинули груду мелких, колющихся и ранящих кусочков льда.
— Привет. — Девушка приветливо улыбнулась в ответ, — Да, давненько... — Она кивнула и слегка задумалась.
Устремив взгляд в небо, Дэлеомэль ответила:
— Такое красивое небо, не считаешь? Я пришла посмотреть на него... Представляешь, мне кажется, что сегодня какой-то особенный день. Чем-то отличающихся от слегка рутинных и скучных других.
Вампиресса подняла голову и вгляделась в лицо Драго, ища те мельчайшие крупицы признаков каких-то скрытых эмоций, которых она могла не заметить...
— Ты хочешь мне сообщить что-то неожиданное... — еле слышно сказала девушка. Это звучало скорее как утверждение, нежели как вопрос. Она вновь подняла глаза на юношу и посмотрела на него каким-то слегка туманным взглядом, будто бы пыталась «прочесть» эмоции друга как можно основательнее и тщательнее. Но, спустя пару минут, Дэлеомэль вновь устремила взгляд на море. По этому можно было судить, что она ничего нового не смогла узнать...

«Женюсь...» — это слово отчетливо повторилось в голове у девушки, будто стараясь себя вырезать, занести в память на долгое время.
Дэлеомэль не смогла сдержаться и улыбнулась настолько счастливо, насколько только могла.
— Это... Это же восхитительно! — радостно воскликнула она, и, следуя примеру Драго, тоже повернула голову в сторону моря. Послышался шорох и капюшон упал на плечи юноши. Девушка невольно улыбнулась.
— Так тебе идет намного больше... Не обижайся, но в капюшоне ты какой-то... Печальный, что ли. Выглядишь печальным и слегка расстроенным.
Услышав вопрос про море, Дэль притихла... Лишь спустя пару минут она еле слышно начала:
— Море... Это будто бы поток мыслей в разуме. Мысли приходят, словно волны, когда наступает прибой, и так же стремительно покидают нас, давая высказать все вслух... Это как отлив. И это постоянно повторяется. Только мысли более мимолетны, нежели волны, как мне кажется... — Девушка, вздохнув, добавила чуть громче, — Да, я думаю, море прекрасно.
— Благодарю за приглашение. — Дэлеомэль присела в изящном реверансе, и, улыбнувшись другу, кивнула, — Конечно... В жизни бы не пропустила такой возможности.

Девушка задумчиво взглянула на друга и слегка улыбнулась.
— Все будет хорошо, верь мне. — Вампиресса вновь устремила взгляд в небо, попутно слушая слова Драго.
Даже не прилагая никаких усилий, и даже не особо слушая, у нее будто в голове записывались слова юноши, словно бы их кто-то спешно выводил перышком по бумаге, стараясь, чтобы Дэль узнала все раньше, нежели все произнесут. Непроизвольно запоминая все, что говорит знакомый, девушка задумалась.
— Наверное, ты прав, Драго. Море постоянно беспокоится, волнуется за что-то... Иногда мне кажется, что когда приближается шторм, и кто-то еще плавает в море, лодочник к примеру, волны будто бы стараются помочь ему скорее добраться до суши, чтобы спастись, чтобы не погибнуть. — Дэлеомэль вздохнула, — Думаю, море приносит нам счастье.
Девушка подняла глаза на друга, и, увидев его добрую, волчью улыбку, ее уголки губ непроизвольно приподнялись, образуя на личике хозяйки милую улыбку. Казалось, что Дэль сейчас поднимется в воздух, и будет кружится, кружится, словно бы вальсируя, плавно и изящно двигаясь в темпе вальса счастья.
— Кажется... Кажется, он есть. — Девушка смущенно улыбнулась, подтягивая платок, повязанный на шее так, чтобы он прикрывал часть ее лица. Было видно, что платок вовсе не ее, ибо даже запах выдавал не Дэль. Кровь, легкий запах крови будто бы кричал девушке: «Нет, нет, не смей с ним связываться! Ты пострадаешь, тебе будет плохо с ним!», но, казалось, вампирессу это не особо волновало.
— Знаешь, Драго... Мне кажется, что я поняла, каково это чувство. Любовь.
Вначале чувствуется радость, радость того, что ты можешь видеть того, кто тебе понравился, что он появился на свет. Потом привыкание... Мы ведь все привыкаем ко всему? К вещам, что у нас в домах, людям, друзьям. Потом... Потом происходит то, о чем мы так не любим говорить. Когда любимый нами человек становится чужим, будто бы лишним. — Дэлеомэль опустила голову, — Чтож, думаю, тебе не стоит меня слушать, просто я попыталась рассуждать об этом ярком чувстве разумно, как будто заглядывая в будущее. Но, скорее всего, я не права. Как думаешь?... — Она робко взглянула на Драго, как бы боясь того, что он ее осудит за то, что она сказала.
— Ты непременно доживешь... Непременно. — Девушка улыбнулась, — Уже завтра? А когда же свадьба? — Она как будто с детским любопытством вглядывалась в лицо друга, ища подсказки, лишнее, то, что он мог удержать в себе, утаить, не пожелать сказать.
Дэль задумчиво взглянула в небо.
— Думаю, стоит поехать. — Она кивнула, — А кто еще там будет? Много гостей? Расскажи, пожалуйста! — Девушка залилась веселым смехом, и, вероятно, была готова бы заплясать, словно на балу, завертеться, пробежать по пляжу, крича от счастья и радости.

Дэль, улыбаясь, по-прежнему смотрела на море, провожая взглядом приходящие и стремительно покидающие сушу волны.
— Окружающим, наверное, нравится видеть наши маски. Они любят принимать то, что им показывают, с ложью и лицемерием. — Девушка вдохнула и улыбнулась, — Я бы хотела быть вечным ребенком. Таких хранят Ангелы.
И вдруг, залившись смехом, покачала головой:
— Не обращай внимания, кажется, мне стоит лучше следить за своими мыслями. — Дэль слегка виновато опустила голову, — А то они так и стремятся вырваться на волю, будто хотят разболтать все-все мои секреты.
Девушка улыбнулась.
— Но ведь у тебя есть друзья? — вампиресса таинственно улыбнулась другу, — Ты мог бы их всех пригласить. Свадьба — это важное в твоей жизни событие, а значит — и в их. Думаю, они были бы рады твоему приглашению... — Робко предположила Дэлеомэль.

Девушка поджала губы.
— Это, наверное, больно... — вздохнув, Дэль грациозно повернулась на каблуках, и, подняв руку и слегка помахав ею в знак прощания, она торопливо зашагала по берегу. — Прости, дела... — вампиресса замолчала и был слышны лишь ее тихие шаги.
Ее хрупкая фигура удалялась и удалялась, становясь еще крохотнее.
«Иногда людям стоит побыть одним. Со своими мыслями. Наедине», — Дэлеомэль, вздохнув, бросила взгляд на море, волны которого становились все поспешнее и быстрее. — «Синее море, синее небо... Такое не всегда можно увидеть».
Подул прохладный ветер, и девушка, чуть приподняв уголки губ, ускорила шаг.
Вскоре дама скрылась в неизвестном направлении.

Дом «Четыре печные трубы» 

Ноги сами привели Белладонну на пляж. Она стояла и смотрела на море, а ее волосы развевались на ветру, словно шелк. Джейн присела на песок, а ветер тем временем улетел тревожить других жителей города, оставив ее в одиночестве.
Безветренно... Тихо-тихо. Особенно тепла и прозрачна вода, а песок уже остыл. Синеватая гладь, зеркальное отражение. Смеркается... На небе появляется удивительно яркого, кроваво-красного цвета закат, а вода, песок, скалы — все это накрывается, как будто покрывалом, ярким отражением. После того как солнце задерживается на какое-то время над скалами, по морю, как по волшебству, появляется длинная дорожка. Она, как зеркало, отражает лучики солнца. Трудно сказать, какой цвет морю идёт больше, зеленовато-голубой или нежно-розовый. Всё перед глазами сливается воедино: и небо золотыми облаками у горизонта, и деревья, освещенные лучами заходящего солнца, и румянец морских вод.
Воздух наполнен благоуханием неба, воды и уходящего за горизонт пылающего, как сердце Джейн, солнца. Глаза девушки блестят от этой красоты. Она вспоминает, как это происходило в детстве. И ее внутреннее сияние может поспорить со всеми светилами мира.

Природа словно готовится ко сну, вздыхает облегчённо, почувствовав вечернюю прохладу. Стараясь не выдать своего присутствия, Белладонна наблюдает за чайками. Некоторое время крики птиц нарушают тишину. Затем всё вокруг затихает. Все живое потихоньку засыпает, словно укрываясь последними за сегодняшний день теплыми лучами.

Ночь опускает свое покрывало на засыпающее море. Впервые за многие месяцы для Белладонны как будто застыло время. Она так и сидит, опьяненная кратковременным мигом последних отблесков в теплых ладонях наступающей ночи. Вдруг захотелось написать стихотворение, музыку, нарисовать картину. В эти минуты хочется сделать что-то такое, чтобы изложить все то, что чувствуешь в это мгновение и запомнить на всю жизнь.
Джейн всматривается в зеркало серебряной воды, надеясь увидеть призрачный и странный лунный сон. Она останется здесь на ночь, у воды, чтобы не пропустить что-то очень важное для нее. Ее жизнь похожа сейчас на это прозрачное море: чистейшая теплая вода стоит не шелохнувшись. На душе тихо, сердце бьется ровно. Ответы на все вопросы приходят сами. Многое стало понятнее всего за несколько минут.
— Я бы провела здесь вечность: только здесь я по-настоящему свободна и счастлива.— Прошептала девушка. И вот сейчас она ощущает, что открывшееся меркнет, растворяется в воздухе, остается теплым, светлым воспоминанием...

Белладонну наполняет предчувствие чего-то необыкновенного, волшебного и кажется — все наладится, все придет в равновесие... Утром...

— Если бы ты был рядом, — нежно пролепетала девушка. Она закрыла глаза и представила, что рядом ее любимый. Ей казалось, будто он стоит позади и протягивает руку, чтобы дотронуться до ее плеча. Джейн открыла глаза и словно почувствовала прикосновение Мориса, но когда она обернулась, ее глаза наполнились разочарованием, обидой и неожиданно из глаз потекли соленые ручейки. Джейн не хотела плакать, но слезы медленно катились по ее щекам и она целиком и полностью погрузилась в свои мысли.

Белладонна вспоминала, те минуты, которые проводила с любимым и вскоре она уснула прямо на песке.
Когда девушка открыла глаза еще была ночь. Джейн села, обняв колени и подняла голову. Звезды маленькие, но такие уверенные в себе, что поневоле на них засматриваешься. А потом... вдруг тоненькая полосочка света на горизонте медленно расползается вверх и уже через несколько мгновений, оказывается посередине неба. Над самой головой, встречается синяя прохлада ночи с уже блеклыми звездочками и розово-голубое, теплое чувство рассвета, рождающегося заново солнца. Оно такое красивое, сначала упорно-золотистое, слепящее глаза. В эти минуты его хочется попробовать на вкус. И его краски разливаются так густо и так тепло. Легкий, нежный и свежий ветер, как будто шепчет, чтобы все вокруг просыпалось.
Это невинное очарование рассвета заполняет всю душу, ее самые потаенные уголки, вытесняя всю грязь и пошлость. Хочется полететь на восходящее солнце и забыть этот мир! Зеленые и почему-то восковые листья деревьев поддерживают яркие лучи, которые овладевают этим миром. Вскоре солнце засияло в полную силу и Белладонне стало не приятно находиться под ним. Девушка посидела на берегу еще пару минут и отправилась в поместье. Она была счастлива и находилась в состоянии умиротворения, ни что и никто не смог бы испортить ей настроение.

  Дом «Четыре печные трубы»

Отредактировано Джейн (12.04.2011 18:39)