К смерти каждый относится по-своему. Хотя, в наш просвещённый век наука шагнула далеко вперед самых смелых ожиданий и прогнозов, факт наличия эмоций, а уж тем более смерти, нередко, совершенно здорового организма, невозможно объяснить языком уравнений и формул. Современная наука, не в силах объяснить многочисленные контакты с духами и призраками (фантомными сущностями — как принято называть в ученых кругах). Никуда не деться от оракулов, ясновидцев, гипнотизёров, телекинеза, астральных проекций. Кому, как не вампиру, являться ярчайшим примером мира непознанного. И кому, как не вампиру, не чувствовать этой незримой связи, будь он трижды академик точных наук. Отрицать незримое, неизмеримое циркулями и весами, без должных доказательств отсутствия этого, глупость.
Каждое посещение фамильного склепа не просто дань умершему родственнику. Это попытка услышать тот мир. Заглянуть за грань непознанного. Извечное любопытство, которое ведет с самого детства к закрытым дверям и комодам. Призрачная надежда вновь услышать, пусть хоть и блуждающий в голове, знакомый голос. Может, это желание и повлияло на архитектурные особенности мест захоронений.
Склеп Фенгари не являлся исключением, разве что небольшая статуя расправившего хвост павлина у входа, да гербовый знак на двери. Небольшое помещение верхнего склепа с каменным ложем в центре и двумя оконцами в сводчатом потолке. Именно на этом ложе последний раз лица упокоившегося касался свет луны и звезд, после чего тело несли на носилках по крутой лестнице в холодную темноту нижнего уровня. Главная галерея тянулась с юга на север. Солнце почти не проникало через продухи, а мох, что покрывал стены наружной постройки, отлично приглушал пение птиц и закрывали щели между кирпичей от ветра, тихий свист которого мог переродиться в подземном каменном мешке в настоящий вой. Стены, пол, потолок, все было сложено из прочных скальных пород. Долговечность была важнее внешнего изыска. Да и какой изыск может быть в месте упокоения. Земная роскошь давно безразлична местным постояльцам. Редкие фрески на стенах, мраморные статуи и резные подсвечники. Саркофаги располагались в небольших нишах, стоять в которых, не склоняя головы, было невозможно.
Было ли это сделано исходя из традиций, или же, из инженерного расчета, кто уже это упомнит. Однако, если встать рядом, положив руку на холодный камень, и прислушаться, то, быть может, вам поведают о том здешние обитатели.

Небольшая переделка.

Немного перестроил термы. Так должно быть лучше. Кстати, о портрете я договорился. Жаль, что не скоро это сбудется, но, я обещаю, напоминать Жилю при каждой удобной возможности. А теперь, оправлюсь на прогулку по водяной мельнице. Ох и скрипучее место, доложу я вам.

[Мерчики] Дремучий лес
Молодой человек, не слишком аккуратного вида, нервно мерил шагами небольшую полянку. С губ его, то и дело срывались неразборчивые слова, взгляд лихорадочно бегал. Правая рука сжимала дымящуюся трубку, левая, перо.
— Басня! лиса и лес! — Громко продекламировал молодой человек, указывая пером куда-то в сторону. Взгляд скользнул по своду изумрудной листвы, который, наверное, уже тысячу лет отстраивали местные дубы. Воздух вокруг был какой-то тягучий. Иногда казалось, что его можно схватить руками. Свет небесный, пробившись через этот плотный покров, изменял саму суть красок, облачая все некой вуалью сказки. Как же ему хотелось написать что-то стоящее, такое же волшебное, заставляющее пробегать по телу мурашкам. Но нет, издательству от поэта нужны были басни.
— В лесу, лисе...
шекоткою в носе...
пришла вдруг мысль...
о колбасе!
Поэт грустно вздохнул, столь унизительным ему казалось это занятие.

Дико извиняюсь, просто настроение шкодливое. Хотя, может на что и сгодится? Жду ответа, не томите же бедного поэта. Ушел гулять по мельнице...

[Двина] Водяная мельница
Всему живому, покуда оно живо, присущи жадность, зависть и прочие пороки. Собаки дерутся за кость. Весенние птицы, своими трелями, хорохорятся, у кого гнездо больше пригодно для потомства. Волки, медведи и прочие хищники, воюют за свои угодья. А что до людей и вампиров... В своих пороках, как, впрочем, в их удовлетворении, шагнули далеко вперед творцов мира. Завидуешь-оболги, и все преимущества превратятся в недостатки.
Так вот, например, произошло с мельниками. Издавна, что мельницы, что кузни, строили в стороне от селений. От них слишком много шума, они пожарами грозят с исбытком. Позже, когда товарно-денежные отношения прочно укрепились, а Розианство стало официальной религией, языческий уклад селений стало возможно трактовать по-новому. Теперь добрые селяне шептались, мол местный мельник потому и живет на отшибе и в церковь не ходит, что с нечистой силой якшается. А виной всему, банальная зависть.
Мельник — человек занятой и довольно безбедный. Перед каждым помолом, все шестерни хорошенько свиным или собачьим салом смазать надобно. Молоть начал, глаз да глаз, иначе муку испортишь. Захотел помолоть зерно, или же муки в долг взять, плати соседушка. Потому хозяйство у мельников всегда крепкое, основательное и без лишнего. Прочный фундамент, каменная кладка мельницы-дома. Парочка сараев. Небольшой хлев.
А покуда устанет мельник, так отдых в двух шагах. Стоит выйти за околицу, устроиться на камешке подальше от шумной кормилицы его, и просто посмотреть вокруг. Это не шумная мануфактура, не чадящий цех. Природное все. И живет с природой ладно да складно. Скрип гребного колеса сливается с журчанием воды. Шелест листвы вторит жерновам. Зеленая, некошеная трава, с должного расстояния, превращает саму мельницу в некое подобие холмика на берегу реки, чье течение, за много лет, предало ему причудливую форму, не раз воспетую художниками-натуралистами.
Анафасий Никимин, «Хожение за три границы».

Как-то вот так. Дополнения, критика, правки — приветствуются.

Отредактировано Кристофер Андерс (25.08.2015 15:41)

Кстати, не могу разобраться, где это — Шефтель?!

Если так?

[Шефтель] Окрестности деревни
Ничем не отличимая от тысяч других проселочная дорога выбегала из Шефтеля, провожая своих гостей запахом дыма и шумом деревенской жизни. Словно змея, бесконечно извиваясь, огибая каждую складку местности, уводила она к самому горизонту, а потом все дальше и дальше. Делила бескрайние луга, которые упирались в темнеющую полоску леса. Вольный ветер спокойно блуждал по этим просторам, даря приятную прохладу измученному летним зноем телу, и грозил зимой заморозить до смерти, пригнав с собой в подмогу подругу — снежную пургу.
Изредка обступал дорогу и густой подлесок, за которым высились могучие стволы деревьев. Такие места таили в себе много опасностей. Ночные хищники в поисках легкой добычи, бесшумно следили, не захромает ли чья-нибудь лошадь, обрекая ее вместе с неудачливым хозяином на роль главного блюда ночного пиршества. А что уж говорить о тех хищниках, которыми двигала жажда чужого добра. Таких, к сожалению, было не мало. Но, на великое счастье, такие участки дорога стремилась пробежать почти напрямки.
И вновь она бежала по полям, прямиком к холмистой гряде. Клубы пара, стелющиеся по земле, могли увести в сторону, к горячим ключам, что образовали целую россыпь котлованов. Ничего нет приятнее, как искупнуться, постирать пропитанную потом одежду и одеться в свежую, выстиранную еще в деревне. А что до лошадей, так им доставляет неописуемое удовольствие, когда хозяин заботливо чистил их шкуру. Но вот зимой заглядывать сюда не стоило. Пар мгновенно пропитывал одежду мельчайшими частичками воды, которые быстро превращались в иней на морозе. Такая одежда уже не спасала от холода. и путнику приходилось спешить к ближайшему одинокому хуторку, которых, впрочем, было изрядно рассыпано по пути.
А дорога все бежала и бежала вперед, стремясь слиться с большим трактом. Пробегала по горбатым мостикам, иногда столь обветшалым, что приходилось спешиваться и переходить неглубокие ручейки и речушки вброд. Протекала по холмам, заставляя остановиться и немного насладиться чудесным видом бескрайнего мира, над которым будто шатром расстилалось бесконечное небо.

Отредактировано Кристофер Андерс (02.09.2015 13:27)

Проблема в том что я попадаю так, меж сообщений, или же в том, что я их быстро редактирую?

Поспешу порадовать, черновик смотрителя терм готов. Не делаем ставку на сходство, взяли на вооружение тепаж. Помните, была роль Гердта в кинофильме «Трое в лодке не считая собаки»? Как то вот так.
Теперь, о мяснике. Есть две задумки. Вот одна, менее серьезная.

Ежемесячная рубрика «Тайны Сыска. С Леонидом Кохневски».
Чуть больше сотни лет назад, никто не мог представить, что в спокойном, почти провинциальном Трансвилле, лежащем почти на границе Бругге, прокатится целая серия хладнокровных убийств, потрясших весь белый свет. Тогда мир узнал цену настоящего ужаса, тогда объявился «Мясник из Трансвиля».
Шла весна 1702 года. Эльза Хесс, простая домохозяйка, отправилась тем ранним утром на рынок. Муж сильно разболелся. Рытье канала в промозглую пору быстро обернулось простудой. Нужно было купить мед, тертый перец и еще кучу всего. Увлекшись мыслями о покупках, женщина не сразу поняла, что о что-то зацепилась ногой, в тающем сугробе. Каков же был ее ужас, когда она, опустив глаза, увидела торчащую из сугроба руку.

И в том духе. Мыслица мне, передача сия вам знакома. Есть другой вариант, создать подробный дневник этого товарища. Описание эмоций, извращений, говоря короче — полная жесть. Какой вариант предпочитаете? Можно конечно сразу два набросать, это не сложно. Можно попытаться два соединить в один, тогда, правда, потеряется атмосфера. Следует обратить внимание, что годы я сознательно поменял. Во первых, проще с портретом, во вторых, в десятом веке кровищи и так было с лихвой, прошло бы незаметно.
Побалуйте меня ответом и критикой.
(ушел в мир снов)