Портовая таверна «За штурвалом» 

— Ты что смирной, совсем из ума выжил? — Элисс аж захлебнулась от неожиданности. В голове резко повело, и она стала походить на небольшую тушку. Алкоголь подступил к горлу и девушку едва не вырвало.
— Пусти! Пусти, мерзавец! — Элисс колотила руками по спине и пыталась произвести удар ногой тело, хоть куда-нибудь. Но её позиция не позволяла действовать особо болезненно, а потому она просто стала бить его в спину кулачками.
Фиаргуст опешил и сначала стал рычать. Но потом, наделенный долей разума волк, решил, что этого он ждал долго. Фиаргуст картинно стал гавкать и идти за парнем, пытаясь укусить.
— Фиаргуст! Прекрати!
Волк мгновенно умолк, посчитав, что свой долг он выполнил.
— Эй... как там тебя... ты — хам! — Элисс еще раз постучала по спине ревенанта и решила, что пора смириться. Локти уперлись в спину Джефа, а голова облокотилась на ладошки.
Элисс смотрела на мир, как на прозрачное помутнение. В голове жгло, но поступок ревенанта выбил долю алкоголя из крови девушки, ведь стресс она пережила сильный.
— Ты что в первый раз, да? — спросил Джеф.
Элисс аж оцепенела от такого вопроса. В голове понеслось несколько неприличных мыслей, а руки сжались еще сильнее.
«Ух... ух... ну всыплю я ему... ну всыплю!»
— Да, кто ты вообще такой? — Элисс продолжала смотреть на мир и сдерживать приступы рвоты. Свежий воздух стал разгонять алкоголь по крови, и Элисс улыбнулась ситуации. — Если ты намеревался трогать мой зад, то сказал бы сразу. Ведь всё равно ведешь себя со мной, как с портовой шлюхой. Может тебе еще цену назвать? — Элисс всё выпалила на одном дыхании, но не смогла остановиться на этом.
— Козел! — вампиресса вновь заколотила по спине. — Я тебя за решетку упрячу... — в беспомощном порыве выпалила девушка.
Сам волк шел за парочкой и улыбался в душе. Он понимал больше, чем простые звери, ощущал эмоции, видел правду. Он ощущал все эмоции вампирессы — своей хозяйки. И сегодня она не боялась. Она просто картинно бурчала, а в голове плыла некая, неведомая волку, эмоция. Фиаргуст слышал, как бьется сердце Элисс. Он уже слышал этот стук раньше. Так оно стучало, когда девушка спала...

Элисс внезапно поняла, что стоит на ногах. В коленках било дрожью, а в голове туманилось от непосредственности, что заставила девушку пить столько алкоголя. Но теперь всё выглядело как-то странно. Похоже, алкоголь стал массировать мышцы, заставляя их расслабляться и нервно вздрагивать, в попытках восстановить работу.
Арка вторила все звуки ревенната. Элисс билась в приступе рвоты, но теперь её состояние напоминало нетто другое. Она едва успевала понимать, о чем говорил Джеф. Уже она молчала о попытках врезать ему в нос, что было в её стиле. Вампиресса успела только глубоко дышать и смотреть в глаза ревенанта, словно смотрела в глаза врага. Она сейчас напоминала кошку, которую загнали в угол. Элисс оперлась спиной об арку и ладони мягко легли на холодные и вязкие, от грязи и сточного испарения, камни. Она видела, как ревенант нависает над ней. Понимала, что он давит, и принимала его как врага. Смотрела в его глаза — говорила этим: «Ну, рискни-ка!»
Его дыхание окропило влажную и промерзшую кожу девушки. На улице стоял мороз и кожа Элисс покрылась зябью. А теперь эта зябь таяла, словно наст на солнце, под дыханием мужчины. Мужчины! Элисс совсем, что ли из ума выжила? Оставалось только замереть и пытаться понять, чего он хочет.
В глазах Джефа она увидела нечто, что, до сей поры, не успела увидать. Глаза ревенанта оказались привлекательными, словно она играла с его душой. Дыхание и шепот были нежными. Он был мужчиной, что обратил на неё внимание...
Унижения были оставлены умом, и Элисс подалась слегка вперед. Всё абсолютно было не понятным. Руки, что все время это были готовы схватить рукоять меча вдруг лигли на плечи Джефа. Элисс откинула все свои принципы. Она не знала, что делает. Всё было веянием...Чего только веяло? Алкоголь? Почти сто лет одиночества? Или её женское желание?
Вампиресса резко дернула на себя Джефа и повисла на его плечах. Промерзшие, пухлые губки прикоснулись к губам мужчины, а алкоголь ударил в голову новой волной смеси свежего воздуха, браги и морской соли...
«К черту всё!» — Элисс только и уловила себя на мысли.
Почему-то поцелуй оказался таким нежным, что девушку аж дрожью обдало. Твердые мужские губы и морозный зной — это так было приятно, — целоваться с незнакомцем. А?
Она не долго смогла удержаться с открытым ртом. Поцелуй был разорван ею же. Элисс резко оттолкнула Джефа, сделала пару шагов в сторону и, простите на словах, вырвала.
— Как же мне нехорошо-то...
Фиаргуст же всё это время сидел у края арки смотрел на сцену. Верите ли вы, в волчью улыбку? Нет! Так вот, пожалуйста! Волк улыбался и смотрел на прохожих, слыша, чем занимаются хозяйка и её дружок.
К процедуре «обнюха» Мисарелл он отнесся по-хамски — просто фыркну и проигнорировал.

Девушка извивалась и мучила своё горло в приступах рвоты. В животе разразилась война. Пожалуй, действительно не стоило так много пить. Но что поделаешь. Что было, то было. Оставалось выкручиваться из ситуации.
Элисс почувствовала очень тонкую ясную мысль о поцелуе. Голова трезво расценила это, как ошибку с её стороны. Что теперь? Подумает о её легкомыслии и будет лапать везде и всегда, когда только захочет этого? Нет! Элисс этого не позволит.
— Меня от тебя стошнило... — зло выпалила Элисс.
Он смеет еще её и упрекать. Элисс это разозлило. Она не понимала, что такое в нем нашла. Почему она его поцеловала? Почему? А он возьми еще и за талию её обними. Совсем возомнил из себя кавалера.
Элисс забрала у него и травы и воду. Девушка стояла, свернувшись пополам и умывала своё лицо и желудок. Элисс походила сейчас на больного, который сбежал с эпилептическим припадком. Квайтстеп жевала. Жевала, словно корова.
«Ну и ситуация... ненавижу такие моменты...»
Вдруг послышалось жуткий рык. Это Фиаргуст и Марсел слегка сошли с ума. Волк непременно умудрился ответить. Он был намного массивнее, и застать его врасплох было трудно. Некие инстинкты, заставили его скинуть со спины лисицу и начать гаркать, в попытках укусить лису.
— Черт! Убери свою лису! Фиаргуст, стрэт! Стрэт, я сказала! — полузабитый рот, едва позволял говорить четко.
Новый приступ рвоты дал о себе знать, но Элисс стала еще больше жевать траву.
— Ну и гадость... — Элисс вернула ревенанту его флягу, — Спасибо, Джеф.
Девушка посмотрела на него многозначительно. Она посмотрела на этого привлекательного (да! он стал таким!) ревенанта и кипела злобой на себя.
Что её ждет впереди? Расстроенный нрав ревенанта и измена? Или же он примет её? Элисс не вынесет второго удара...

Росс всё так же не вставал с корточек и оглядывал девушку. Лишь руку уставшую в локте согнул и облокотил на одно колено, слега развернувшись. Если учитывать то, что Элисс жевала травы, ей действительно было плохо. При чём на столько, что она забрала какую-то непонятную дрянь у почти незнакомого человека, лишь бы избавиться от недомогания. Ну надо же. Или она готова ему поверить?
— Меня от тебя стошнило...
Злобно выговорила она, рассеивая наивные мысли вора. Джеф повёл плечом и изогнул удивлённо бровь, как бы говоря «Да что ты?». Мужчина списал такое высказывание на то, что ей сейчас просто плохо. Но, по правде говоря, его привлекал тот факт переменчивого настроения. Никогда не знаешь, чего ожидать в следующий момент от людей с походим характером. Это всегда интриговало. Таких людей хочется разгадать и угодить им.
Росс счёл нужным не брызгать в ответ колкостью, встал с корточек и отряхнул рукой колено от свисающей пыли.
Неожиданный визг и рычание оборвало тишину. Мерзкий звук ещё больше усиливался в данном месте и будто проникал в ушные раковины. Джеф скривился и резко обернулся на источник звука. Оба зверя, лисица и волк, свалялись в какой-то живой визгливый клубок. Почему-то вор и не сомневался, что зачинщицей сей потасовки стала ревнивая Мисарел. Джеф обозлено ругнулся и на ходу, под звуки нечеловеческих криков и голоса Элисс, который пытался перекричать весь этот вой, одел кожаную перчатку.
— Черт! Убери свою лису! Фиаргуст, стрэт! Стрэт, я сказала!
Подойдя ближе к животным, Фред гаркнул слова девушки, в надежде, что ему это поможет.
— Стрэт, дурень!
Через секунду он умудрился выхватить злосчастную лисицу, крепко схватив её за загривок. Мисарел, всё ещё не отойдя от вспыхнувшей злобы, что слепила глаза, брыкалась и извивалась как чёрт, сопровождая свои действия пронзительным гавканьем.
— Мисарел!
Грозно назвал Фред имя, как бы пытаясь вывести её из этого состояния.
Лисица в момент прижала уши к голове, щурилась и недовольно дёргала плечами, в попытках высвободиться из хватки хозяина. Она понимала, что его недовольство вызвано ею же, поэтому не хотелось получить новую порцию неприятностей.
Элисс всё ещё было плохо. Фред глубоко вздохнул, посмотрев на несчастную, и подошёл ближе. Его взгляд всё ещё был строг.
— Ну и гадость... Спасибо, Джеф.
«Спасибо, Джеф, за гадость! Еге-геей!»
Промелькнула в голове глумная фраза. Росс покорно взял из её рук флягу и, недолго думая, сунул его в рот Мисарел, что теперь держала железку в зубах. Она решила хоть чем- то загладить свою вину и не выкабениваться.
— Да не за что. У меня ещё много всякой гадости.
Буркнул он как-то глухо. Под гадостью можно было воспринять что угодно, но вор не стал вдаваться в подробности. Он оглядел Элисс и молча подал ей свою раскрытую ладонь, предлагая всё-таки встать с холодного камня.
Сложно сказать, что на данный момент творилось в его голове, однако многое было непонятно и будто заморожено внезапным похолоданием.

Ещё совсем недолго продлилось успокоение хищного зверя в морде Фиаргуста. Надо сказать, Элисс ловко управлялась со своим питомцем. Джеф стоял у стены, немного нахмурившись и не говоря ни слова. Он всё ещё сжимал в руке шкирку своей лисицы, которая служила на данный момент варежкой и держателем фляг. На улице становилось всё холоднее и омерзительней. Люди старались спрятаться по своим тёплым домам-норам, не забыв захватить и своих псов. Казалось, что только четыре души остались мёрзнуть снаружи.
Вскоре, девушка тоже не выдержала натиска со стороны внешних сил. Наверное, на неё могло многое подействовать: и холод, и внезапное, не очень безболезненное знакомство... да и мало ли там чего ещё! Джеф медленно поднял голову и поймал взгляд девушки... Её глаза в этот момент он постарался запомнить как можно лучше. В них мелькнула тень какого-то горького разочарования, что заставило даже вора на несколько минут забыть об озябших руках.
— Бывай, Джеф.
Негромко произнесла девушка и, развернувшись, пошла прочь.
Мужчина немигающим, стеклянным взглядом светло-серых глаз проследил за её столь неожиданным и нежеланным действием, однако так и не выдавил из себя ни звука.
Возможно, та тень, которая теперь мягко ступала по вымощенной дороге, растворяясь в вечерней улице, ушла навсегда. И больше не вернётся. Никогда. И уж наверняка больше не поцелует своими холодными, но чувственными губами.
Вор осознавал это...но так и не дёрнулся ни единой мыщцей. Где-то в глубине души ему наверное хотелось, чтобы Элисс побежала назад, к нему, прижалась, расплакалась, выговорилась, попросила прощения...
Как ничтожна гордость мужчин и женщин, временами.
Джеф будто прирос к холодной стене арки, всё ещё по-змеиному глядя на пустую, тихую улицу, освещённую фонарями. Его глаза уже щипало от того, что он так долго не закрывал веки. Кулак руки медленно разжался, и лисица мягко выскользнула из хватки.
Вор закрыл глаза, опрокинул голову и глубоко вздохнул. Его пепельные волосы упали на лоб и закрыли глаза. На ощупь он отыскал в кармане сигареты, спички, вытянул одну и закурил. Дым окутал его голову беловато-сизым туманом и расползался во все стороны, медленно уплывая вверх, смешиваясь с воздухом и исчезая.
Джеф спустился на корточки и продолжил курить, глядя куда-то вверх. Мисарел, тихо скуля, подползла к хозяину и ткнулась лбом о его руку. Мужчина положил ей на голову свою ладонь, примяв лисице забавно уши, и погрузился в блаженную тишину.
Никотин уже попал в кровь и теперь по всему телу разлилась подрагивающая иллюзия спокойствия.
Воздух был свеж и прозрачен, пробирал до самых костей. Состояние умиротворения втягивалось каждые десять секунд, создавая всё новые облачка дыма.
До рассвета ещё было далеко. Мыслей о дальнейшем направлении — ни одной.
А вот сигарет... вполне достаточно.

Центральный парк 

Вампир шел сам не зная куда, его вели глаза. Хотя ему было наплевать, ведь он всегда был одним и его негде не ждали.
Физиан увидел порт, а самое главное воду. Он подошел к ней и увидел свое отражение. Потом он посмотрел на небо и затянулся сигаретой которую он ещё не докурил возле пруда.
— Скучно... надо себя чем-то занять... — подумал вампир и выпустил дым. Физиан обернулся и увидел лавочку — ну что мне ещё делать... главное опять не заснуть... хотя так я отлично убиваю время, — парень подошел к лавочке и сел на неё, запрокинув ногу на ногу. Сигарета потухла
— А курить то ещё хочется. Ладно я ещё одну возьму... — он достал новую сигарету и подкурил её. Выпустил красивое кольцо дыма и начел смотреть на паруса... — главное не заснуть... — твердил он себе.
Через пару часов ему просто надоело сидеть и тупо смотреть:
— Эххх... пойду я...
Он встал и пошел сам не зная куда (опять).

Конец игры

Отредактировано Физиан Валкар (16.02.2011 17:21)

Мужчина в черном фланелевом костюме, подпоясанный ярко-лиловым восточным кушаком, появился на пристани ровно в назначенное время на фоне клонящегося к горизонту солнца. Пока он шел к месту встречи, постукивая о брусчатку каблуками начищенных ботинок, его цепкий проницательный взгляд был обращен на искрящийся под огненными бликами океан, удивительно тихий. Крупные и мелкие суденышки различных торговых и туристических компаний лишь слегка покачивались на полупрозрачных волнах, обещая сделать путешествие приятным. В руках, облаченных в модные черные перчатки, мужчина держал туристический саквояж и выпуск сегодняшней газеты.

Около условного места встречи стояла хрупкая девушка, похожая на весенний цветок, в темном современном платье с белыми вставками. Наверное, посчитав портовых обывателей слишком приличными людьми, чьи загребущие руки не потянутся к сумкам расслабившихся пассажиров, она поставила свой саквояж на землю и разминала уставшие руки.

После непродолжительной беседы о багаже, мужчина учтиво улыбнулся и дотронулся кончиками пальцев до шляпы, чуть наклоняясь вперед.

— Как вы подметили, я ваш переводчик — Скотт.
Этого был среднего роста человек сорока пяти лет, чьи открытые участки кожи светились цветом плавленого золота. Его глубоко посаженные как смоль глаза по-доброму смотрели на юную миледи и улыбались. Кудрявые волосы цвета сажи были аккуратно собраны в низкий хвост и ниспадали до самого пояса. Из-за угольной бороды, весьма аккуратной, его образ отдаленно напоминал какого-то сказочного персонажа из детской книжки.

— Вы долго меня ждете? — участливо спросил он и предложил девушке двинуться в сторону самого причала. — Давно я не был в Хурбастане, — признался он, неторопливо вышагивая по каменному покрытию, похожий на южного породистого жеребца. — Приятно будет посетить родные места, увидеть прекрасную восточную архитектуру, от которой сердце в груди замирает, посмотреть на удивительно красное солнце, которое там краснее где бы то ни было. — Мужчина мечтательно вздохнул и улыбнулся кончиками губ. — Лина, я слышал, вы будете учиться у нас на медика?

Отредактировано Гелу Коакта (29.03.2011 20:50)

Невольно мужчина заметил наворачивающиеся на глазах девушки слезы. «Наверное, уже по дому тоскует», — пронеслось у него в голове. Как-то печально улыбнувшись, он спешно отвернул голову от собеседницы, чтобы не смущать своим взглядом.

— Вы еще вернетесь сюда, миледи, — позволил себе заметить переводчик, перекидывая саквояж в другую руку. Его голос был удивительно приятным и бархатистым, так что невольно успокаивал собеседника и отводил от него негативные и просто посторонние мысли.

— Разумеется научу, — улыбчиво ответил он на вопрос и едва успел оттянуть Лину за локоть подальше от куда-то умчавшегося матросика. — Вы в порядке? — участливо поинтересовался Скотт и проводил морячка хмурым взглядом. Решив, что нужно выбрать менее занятую полосу дороги, мужчина притянул девушку за локоть поближе к бортикам своеобразной набережной, за которыми спокойно плескалась вода. Прищурившись, мужчина несколько напряженно вгляделся вдаль и на секунду остановился около фонарного столба, доставая из внутреннего кармана пальто расклеенный конверт. Подхватив сумку поудобнее, он ловко достал два красивых бардовых билета с золотой полоской и протянул один девушке.

— Наш корабль называется «Чарльз». Вон он стоит пришвартованный красавец! — воскликнул мужчина и указал девушке на сравнительно небольшое пятипалубное судно под белыми парусами и аккуратно выведенной золотой надписью на борту. — Этот корабль принадлежит частной компании «Анкор», занимающейся перевозкой пассажиров с континента на континент. В основном их корабли курируют между восточными странами и вашей страной, уже лет... двадцать, может. Команда постоянная, проверенная и опытная, так что не беспокойтесь, до берега дойдем целыми и невредимыми, — предупредив возможные вопросы Лины, доходчиво произнес переводчик и, придерживая шляпу, уверенно устремился к деревянному причалу, освещенному целой грядой керосиновых фонарей.

У причала скопилось достаточное количество людей в вечерних и ежедневных нарядах, с большим количеством скарба и прослезившихся провожающих, державшихся за руки уезжающих, как за последний оплот надежды. Помимо сырости, стоявшей в порту от морской воды, изрядную влажность поднимали и они, постоянно всхлипывая и вытирая мокрыми платочками раскрасневшиеся глаза и вспухшие носы. То и дело приглядывая за идущей рядом девушкой, мужчина уверенными шагами приблизился к образовавшейся бреши между бортиком и скопившимся народом и остановился, пропуская вперед себя попутчицу. Проверяющий билеты мужичок в отглаженной тельняшке и морской фуражке требовательно запросил билеты, сопровождая свои действия натянутой, но максимально доброжелательной улыбкой.

Отредактировано Гелу Коакта (30.03.2011 23:32)

Переводчик показал билет и с трудом протиснулся через нарастающую толпу, незамедлительно шагая к трапу, вдоль которого стояли свеженькие морячки, готовые подхватить багаж и отнести в каюту. Вежливо отказав морским волкам и тем самым оставив их без чаевых, мужчина поднялся по трапу вслед за девушкой и остановился, осматриваясь по сторонам. На выдраенной деревянной палубе, удивительно приятно пахнувшей сосняком и порошком, стояли столбики с прибитыми номерными табличками.

— Давайте оставим вещи в каюте и вернемся на палубу, посмотрим на отплытие корабля. — Мужчина сверил номер билета с цифрами на деревянных табличках и, присматривая через плечо за Линой, устремился направо. — Осторожно, может быть скользко, — сказал он, когда каблук ботинка предательски поехал по начищенной доске. Удержав равновесие и поправив съехавшую шляпу, мужчина уже более осторожно зашагал по направлению к небольшой «будочке» с двойной дверью, за которой скрывалась лестница и многочисленные каюты для пассажиров. — Вы когда-нибудь бывали в морских круизах?

Скотт услужливо открыл широкую дверь и пропустил вперед себя девушку.

— Пойдемте. Мы конечно не в первом классе поедем, а значительно пониже — хоть и не так престижно, но в случае чего меньше будет укачивать, — лучезарно улыбнувшись, он уверенно свернул за угол и зашагал по длинному коридору, по обоим сторонам которого располагались многочисленные двери с золотыми табличками с гравировкой. — Сейчас мы идем по помещению первого класса. Вид на океан через окошко, утренний бриз и жаркие лучи первого утреннего солнца — их привилегии.

Пришлось пройти еще два лестничных пролета, прежде чем удалось добраться до нужной каюты. Коридоры были относительно пустыми: у некоторых дверей потихоньку собирались пассажиры и знакомились друг с другом, обмениваясь рукопожатиями и радостными улыбками. Путешествие предстояло быть не слишком быстрым, поэтому люди заранее заботились о приятных компаньонах и хорошо проведенном времени.

— Это наша, — удовлетворенно заметил мужчина, нажимая на ручку двери и входя в помещение. Комната, именуемая каютой, была в нейтральных тонах, поклеенная бумажными обоями. Из мебели присутствовал лишь один комод, две простых кровати с чистым постельным бельем, тумбочка с ночником и табуретка. Также имелась дверь, ведущая в подобие ванной комнаты, но очень скудной. Место окна в комнате занимал иллюминатор, наполовину закрытый водой.

— Располагайтесь, занимайте любое место. — Мужчина поставил свой саквояж в нижний ящик комода и закрыл его на предлагаемый ключик. — Кстати, вот ваш ключ от каюты, если вдруг вы захотите в одиночестве прогуляться и подышать морским воздухом. Надеюсь, у вас нет морской болезни?

— Не исключено, миледи, не исключено, — задумчиво протянул он, что-то ища в кармане пальто. — Скорее всего нам встретятся дельфины, ведь это верные спутники любых кораблей. Хотя, быть может, что попадется кое-что иное... Но об этом лучше не думать.

Скотт напряженно засмеялся, когда услышал ответ девушки про морскую болезнь. Будет совсем невесело, если ночью придется проснуться от затяжных порывов желудка попутчицы. Все-таки любое путешествие приятнее в относительной тишине и спокойствии. Но если дела пойдут хуже, чем ожидалось, придется даме помогать: а именно дать напиться от души чего покрепче, ведь именно алкоголь притупляет не только разум, но и чувства заглушает.

— Да, конечно, пойдемте. Народ постепенно подтягивается, поэтому скоро в коридорах будет не протолкнуться, — мужчина вышел следом за девушкой, закрывая дверь. Буквально через пару минут попутчики оказались на верхней палубе. Оперевшись локтями на бортики, Скотт задумчиво смотрел вдаль, на катящееся к горизонту красное солнце и его световые пальцы, старательно цепляющиеся за кромку воды и будто бы колышущие ее. — Вода обещает быть спокойной, — со знанием дела поделился с Линой мужчина и чуть перегнулся через бортик, наблюдая за изрядно поредевшей у мостика толпой.

Улыбчивые матросы засуетились по палубе, точно выдры ныряя между пассажирами. Спустя несколько минут раздался характерный долгий гудок, и корабль медленно тронулся с места под поднятыми парусами. Оставшийся на суше народ прощально махал ему вслед белыми платками и желал удачи. И слезы вновь катились у них рекой. Несколько призадумавшийся Скотт, придерживая шляпу, мелком взглянул на увлеченную отплытием собеседницу. «Совсем ребенок и плывет так далеко», подумал он, и почему-то на сердце стало тяжело.

Постепенно город таял за спиной, как мираж. Ночной ветер раздувал белоснежные паруса и гнал барк куда-то далеко-далеко.

  [Хурбастан] Портовая гавань Язана

Начало игры
Селена легкой походкой шла по мостовой, ни о чем определенном не думая и временами напевая под нос какой-то веселенький мотивчик. Погода стояла чудесная: солнце только начинало подниматься над горизонтом и еще не пекло так, как днем; небо было абсолютно чистым и ярким, да такого удивительного цвета, что невольно задумывалась — а не подкрасили ли его специально? Селена улыбалась таким беззаботным мыслям. Этот день она могла себе позволить провести как угодно и всерьез собиралась насладиться им до последней капли. Такие дни стоят того, чтобы их вспоминать.

Что и говорить, порт просто поражал. Несмотря на ранний час, то там, то тут сновали люди — что-то грузили, что-то сгружали, кого-то провожали... Невдалеке сердито гудел пароход, совершенно при этом не пугая сидевших чаек, уже привыкших к портовому шуму. Селена, словно маленькая, только и успевала крутить головой по сторонам. Какой-то старичок, по виду уроженец Айзы, взявшийся из ниоткуда, тут же предложил купить у него «настоящие хурбостанские украшения, по ничтожной цене». Говоря откровенно, лишних денег на украшения у нее практически не было, но Селена на всякий случай поинтересовалась, нет ли у торговца колб или баночек — желательно, не драгоценных. Старичок немного посетовал на технический прогресс, не забыв упомянуть, что раньше красивые девушки ни за что не променяли бы украшения на склянки. Потом с хитрым прищуром воззрился на Селену, еще надеясь на покупку. Но, не увидев должного энтузиазма, всё же указал дорогу к лавке родственника, приютившейся где-то между доков.

Следуя указанным ориентирам, девушка продолжила неспешную прогулку.

«Помни, Селена, денег не много! Помни об этом! Не скупи весь магазин!» — глас совести звучал все тише и тише. Селена была в предвкушении новой покупки. Еще в Малых пустошах все эти баночки и колбочки приводили ее в неописуемый восторг. «Да я чуточку, я немножко. Парочку всего возьму. Маааленьких». Она даже зажмурилась от удовольствия и представила себе лавку: гармония форм и расцветок, переливчатые разводы стекла на пыльных полках... «Красота! Нет, возьму все же три: две маленькие и одну пузатую, для того корня, что похож на...»
Кто-то бесцеремонно дернул ее за плечо, разворачивая. Распущенные волосы, блеснув золотом на солнце, всколыхнулись вслед за резким движением, и опали мягкой волной на плечи мгновение спустя. Горячий, жадный поцелуй обжег ее губы.
— Ты как всегда восхитительна...
Люди оборачивались, глядя на них. Еще бы — в порту всегда происходит что-нибудь интересное, только успевай смотреть в оба! Селена бросила гневный взгляд на незнакомца, который испортил ей такое чудесное утро. Ее щеки пылали румянцем, и она уже готова была отвесить нахалу звонкую пощечину, но внезапно наткнулась на взгляд карих глаз, словно подернутых туманом и так похожих на ее собственные. Сказать, что Селена была удивлена, значит не сказать ровным счетом ничего. Когда она думала о нем, пребывая в Бругге, это была тоска по родной душе. Когда она возвращалась домой это было предвкушение нового приключения. Когда она узнала о его исчезновении это было отчаяние и глухая боль, острое как нож чувство вины. Но теперь...Это действительно он или она только хочет, чтобы это было так? Его голос... невероятно изменившийся, но все же в нем угадывались знакомые нотки... "Нет же, я обманываю сама себя! Его искали, и не смогли найти! Но все же... "Боясь не услышать удовлетворительного ответа, она тихо спросила:
— Людвиг?
Наблюдатели, убедившись, что действо не получило надлежащего развития, утратили интерес и заспешили по своим делам.

Девушка не знала, что и сказать. Радоваться ей сейчас или грустить? Они не виделись три долгих года, которые он вообще непонятно чем занимался, и теперь, встретившись, говорит так, будто ничего и не случилось. Как такой родной человек может казаться ей сейчас таким чужим? «Что же с тобой произошло за эти три года?»
Девушку немного задела его шутка о том, что у нее мог быть кто-то другой. Людвиг, которого она знала раньше, сильно задумался бы, прежде чем сказать ей такое. Или он просто повзрослел? К слову, и она уже не та, что раньше. Она нервно закусила нижнюю губу и скрестила руки на груди, все еще выражая обиженную справедливость. С моря прилетел легкий бриз, растрепав золотистую челку. Все же, даже злясь, девушка выглядела мило: недавний румянец все еще не сходил с лица, медовые локоны отсвечивали янтарем в лучах восходящего солнца. Селена недовольно фыркнула и убрала мешающие пряди с глаз. Короткие волосы трудно было заплести и они вечно мешали — девушка не могла дождаться, когда же они, наконец, отрастут. Немного укоризненно Селена произнесла:
— Ты изменился.
«И не только внешне», — добавила она уже про себя. Человек, стоящий теперь перед ней, не только необычно себя вел, но и по-другому думал. Во всяком случае, так ей сейчас казалось.
— Знаешь, любимая, мне стоило бы тебе о многом рассказать...
«Любимая... » Селена едва заметно вздохнула, мысленно признавая капитуляцию. «Продана и куплена...»
Они стояли прямо посреди набережной, которая все больше и больше заполнялась народом. Совсем рядом прогрохотала карета, обдав облачком дорожной пыли и заставляя посторониться. Стоять там и дальше, привлекая к себе внимание прохожих, было ни к чему.
— Тогда давай немного пройдемся, и ты мне все расскажешь. Ей хотелось задать ему десятки вопросов. Но Селена лишь взяла его за руку, осторожно, словно прикосновение могло обжечь, и мягко потянула за собой вперед.

— Кабак? — Селена звонко рассмеялась.
— Право, какое романтичное место...
Хорошее расположение духа вновь возвращалось к ней. Она озорно поглядела на своего спутника:
— Чур, ты ведешь — а то я здесь почти ничего не знаю.
Какое-то время они шли молча. Девушке нравилось ощущать тепло его руки в своей. Мрачные мысли как-то сами-собой померкли, стали все бледнеть и бледнеть, пока окончательно не растворились в жарком летнем дне. Селена рассказывала о себе.
— Ну, в общем-то у меня все вполне... как у всех, — очередная лучезарная улыбка.
— Когда я только приехала в Бругге, было немного непривычно. Но, знаешь, люди — они везде люди... и вампиры, кстати, тоже...
Она на секунду замешкалась, явно сболтнув что-то лишнее, и поспешила продолжить повествование.
— В целом, я со всеми быстро нашла общий язык. Хотя особо друзей у меня там не было — приходилось много работать, но оно того стоило! Не буду рассказывать про учебу — тебе наверняка неинтересно будет. Так, о чем я? Ах да, проучившись три года я приехала в Малые пустоши к родителям. Они, кнечно же, были очень рады, чуть ли не торжественный прием в мою честь устроили. Представляешь? Слава Святой Розе, что овцам бабочки на шеи не навязали...
Селена мечтательно вздохнула.
— Хотя я бы на это посмотрела.
Улыбка вдруг сошла с губ Селены, словно ее и не было — девушка вспомнила что-то очень серьезное.
— В первый день приезда я, улучив момент, ускользнула из дома и пошла навестить старого друга, с которым не попрощалась перед отъездом... Знаешь, что мне там сказали?
Девушка резко шагнула в сторону и остановилась перед парнем чуть ли не нос к носу. Она хотела видеть его глаза, когда он ответит. Только так она могла определить — соврет он или скажет правду.
— Твоя мама... она пыталась мне подлить настойку. Сказала, что это нервы успокаивает, но я же не дурочка — там совсем другие травы... Она хотела, чтобы я забыла тебя. Тогда я поняла, что она что-то не договаривает.
Селена набрала побольше воздуха в легкие и отчеканила:
— Людвиг, почему твоя мать сказала мне не искать тебя? Да не просто сказала, а поклясться заставила, зелье подмешать хотела? Почему они тебя не ищут? Почему говорят о тебе, словно...
Ей не хватило смелости сказать «словно ты уже умер» и она виновато замолчала.

— Может это просто твоя фантазия?
«Ну да, упрямая и наглая такая фантазия, которая стоит передо мной в полный рост и умничает.» Людвиг молчал, молчала и девушка. Казалось, даже время замедлило свой бег, а уличный шум стих, став приглушенным. Они смотрели друг на друга и Селене вдруг подумалось, что за все три года, проведенные в Бругге, ни одно мгновение не было для нее таким волнительным, как эта затянувшаяся пауза. «Словно там не жила, а существовала...Только рядом с ним я по-настоящему живу. Как странно, что я поняла это лишь сейчас.»

Она видела, что ему трудно ответить, но ничем не могла помочь. Ей нужен был этот ответ.
— Я... я не могу сказать это на людях.
— Стой! Погоди, куда ты? — Селена едва поспевала следом. Холодные стены доков скрыли от них шумную толпу. Даже солнце едва доставало сюда редкими косыми лучами — и это только в начале. В глубине же закоулок заняла кромешная темень, но Людвиг, кажется, не замечал этого. Селене стало немного не по себе и она испуганно вскрикнула, когда им под ноги внезапно выскочил кот. Животное явно принадлежало к числу матерых портовых котяр, которых обходили даже собаки: шкуру украшало множество шрамов, а часть левого уха попросту отсутствовала. Зверь проворно избежал столкновения и скрылся позади. Мгновение спустя с той стороны послышался грохот чего-то падающего, а переулок огласился диким мявом.

Они остановились и девушка настороженно огляделась по сторонам. Увиденная картина не впечатляла доброжелательностью: если бы из-за угла показались головорезы, Селена бы не удивилась ни капли.
— Людвиг, мне здесь не нравится. Зачем ты привел меня сюда?

Отредактировано Селена Саммер (09.04.2011 21:25)