[Дракенфурт] Торговый порт 

Как только Левор увидел землю на горизонте — сразу же пошёл в каюту капитана. Моряк принял клиента с довольной улыбкой на лице и открыл бутылку своего лучшего вина. Около двадцати минут они провели за беседой, в ходе которой вампир распорядился по прибытии заказать телегу для гроба и кое — какую одежду для мисс Клейнхальцберг. Эта девушка стоила того, чтобы потратить на поездку с ней какую-то сумму. Левор улыбался, вспоминая, с каким победным видом она заняла лучшую каюту. Дело в том, что он и сам собирался уступить даме эту комнату. А ворчал по дороге только из принципа, чтобы члены экипажа не подумали, что он слабохарактерный мальчишка, идущий на поводу у женщины. В команде был даже один вампир. Платили ему вдвое больше, чем остальным матросам, но и работы он выполнял на порядок больше. За время плавания Норрелервис успел неплохо поладить с этой странной, но интересной личностью. Единожды за поездку Абигайль вышла на палубу. Она довольно долго простояла на корме, вглядываясь в воду, а оставшийся незамеченным Левор, смотрел на неё. В целом плавание прошло без происшествий и оставило приятный след в памяти вампира. В обществе моряков и новой знакомой он чувствовал, что не один. Конечно, это чувство было подтянутым за уши, ведь с моряками он, скорее всего, больше никогда не увидится, а девушке и вовсе плевать на его проблемы. Но это путешествие помогло немного отвлечься от мыслей о смерти брата. Теперь голову мужчины заполняли мысли о том, как ему оповестить родственников о смерти Роланда, не приближаясь к крепости. И самое главное — к кому из родственников обратиться. Когда корабль вошел в порт, Левор дождался, пока посыльный вернется с телегой и одеждой, и только тогда аккуратно постучал в комнату Абигайль.
— Мисс, мы прибыли, — вежливо окликнул её Левор, — я позволил себе наглость купить для Вас некоторую одежду. К сожалению, оставить её у двери я не могу, так что если Вас не затруднит — откройте, пожалуйста, дверь, чтобы я мог передать её вам лично.

Левор смущенно протянул девушке пакеты с одеждой и постарался загородить её от моряков своим телом. Слишком уж похотливые взгляды бросал в сторону ревенантки экипаж. Вампиру даже показалось, что он услышал свист, который, впрочем, оборвался звуком ударившейся о голову бутылки и громким шепотом.
— Абигайль, я бы хотел попросить вас сопроводить меня на бал сегодня вечером, — церемонно протянул Левор. При этих словах в горле почему — то пересохло, — бал в честь спасения королевы Изабеллы. Она приходится мне кузиной, а человек в гробу — наш брат.
Сказав все, что собирался, Левор поднял глаза и уверенно посмотрел на Абигайль. Девушка выглядела слегка ошарашенной такими словами, но все равно улыбалась. Как он посмеет явиться на бал и что сделают с ним узнавшие его родственники, сейчас мало волновало Левора. Сейчас он хотел услышать ответ от девушки, стоящей напротив него. Хотя с ответом та не спешила.

— Кажется, Вам понадобиться более десяти минут, чтобы совладать с этим платьем, — отметил Левор, придерживая плохо фиксировавшуюся дверь, дабы та не распахнулась и не открыла похотливым взорам моряков прекрасное тело ревенантки, — но Вы не торопитесь. Дело в том, что мне тоже нужно собраться. Предлагаю встретиться через двадцать минут на пристани.
Назначив время, вампир аккуратно закрыл дверь и с гордым видом удалился к себе в каюту. Следовало привести себя в порядок, надеть купленный костюм, спрятать в нем оружие (а как же иначе, кто же ходит на бал без оружия?) и расплатиться с капитаном. Для выполнения всех вышеперечисленных телодвижений понадобилось не больше пятнадцати минут. Полностью собравшись, Левор сошел с корабля и, присев рядом с гробом на телегу, принялся поправлять и без того идеально накрахмаленные манжеты рубашки, размышляя о том, что ему теперь делать с телом. Портить праздник таким известием не хотелось, но и затягивать с похоронами не стоило. «Брат бы очень огорчился, если бы я ввалился на бал, во всеуслышание сообщая королеве о его гибели. Пожалуй, подожду более подходящего момента. А пока пусть тело побудет у местного гробовщика. За некоторую плату он возьмется за его сохранность». Подытожив свои размышления, Левор дал извозчику чаевых и направил его с письмом к гробовщику. Естественно, денег он молодому человеку не доверил, но в письме упоминалась сумма, достаточная для того, чтобы хозяин магазина ритуальных услуг поверил мужчине на слово.

— Вам очень идет, — вымолвил наконец Левор после секундного оцепенения, — ни одной леди не было бы так же хорошо в этом платье, как Вам.
Вампир помог девушке подняться в экипаж, принял от матроса-вампира их личные вещи, оставшиеся на корабле, передал багаж кучеру и залез в карету. Критично оглядев обшитые красным бархатом стены, вампир досадно цокнул языком. «За такие деньги могли бы и получше экипаж прислать. Не оставлю кучеру чаевых», — Левор явно вспоминал свои аристократические привычки, всё больше и больше становясь похожим на избалованного дворянина. Впрочем, в глубине души он знал, что стоит закончиться балу, стоит пройти похоронам — и он снова станет обычным нарушителем закона. Грубоватым наёмником, не терпящим сладких речей и пафосных манер. Но это будет позже. Сейчас же нужно себя вести более подобающе представителю высшего общества. Не хватало еще проблем со стражей, которая может усомниться в его принадлежности к аристократической нише. За размышлениями Левор закончил критично оглядывать карету и остановил свой взгляд на Абигайль, вопросительно сверлящей глазами его персону. Взгляд вампира сразу смягчился, и ему стало неловко. Он уже очень давно не катался по этому городу в экипаже с прекрасной дамой. Мужчину захлестнула волна чувств. Тут была и ностальгия, и азарт, и интерес, и просто ощущение удовлетворения от общества, в котором он находился. Совладав с собой, он сказал:
— Во дворце нас поселят в гостевые комнаты. Там мы сможем привести себя в полный, а не относительный порядок и переодеться в бальные костюмы. Левор дал знак кучеру, и карета тронулась в сторону дворца.

  [Равена] Королевский дворец

Бригантина «Виктория» 

Может, плавание было не столь длительным, но для Вальда оно казалось огромным. Всё было в новь. Корабль, команда, дело, события — такого ещё в его жизни не было. И теперь, полный впечатлениями, он снова ступил на твёрдую землю. Сразу же вспомнилась прежняя, сухопутная жизнь, но теперь в ощущениях что-то поменялось, он стал смотреть на прежний мир по-другому.

Впрочем, здесь всё было несколько по-другому. Жители другие, дома другие... Как и полагается логову пиратов. Вальд неторопливо шёл по набережной, внимательно изучая всё вокруг. Ходить здесь и вправду небезопасно. Тут и там можно заметить потасовки, иной раз с оружием. Вальд на всякий случай ощупал нож. Ему конечно приходилось драться, но разве можно сравнить драки подростков с тем, что творят настоящие разбойники?

Может от страха, может сам по себе проснулся голод. Вальд зашёл в ближайшую таверну. На него тотчас уставились несколько десятков глаз. Среди массы завсегдатаев этого заведения молодой парень в плаще смотрелся весьма необычно и подозрительно. Вальд обратился к бармену насчёт обеда. Тот недобро посмотрел на юнца, но всё же принял заказ, потребовав оплатить вперёд. Мар только занял свободный столик в ожидании, как услышал в свой адрес:
— Ты ещё кто такой? Я тебя тут раньше не видел! — нетрезвый моряк вызывающе смотрел на незнакомца. Вальд не нашёл что ответить, напрягся и потянулся рукой под плащ. Как-то не доводилось отвечать на столь прямые вопросы.
— Я тебе, да!.. Что, язык проглотил? Бу-га-га-га! — сам над своей шуткой рассмеялся моряк и опрокинул в себя кружку рома.
— Прибыл на бригантине «Виктория», — наконец выдавил из себя Мар.
— Эт-та... Бу-га-га-га! Богатейский служка к нам пожаловал! — пират стал покачиваясь медленно вставать. Вальд схватился под плащом за рукоятку мачете. Собутыльники пирата стали весело подбадривать того. Однако, шагнув в сторону юноши, пират рухнул на пол и захрапел. Толпа «зрителей» неодобрительно загудела, посыпались шуточки: «Слабак! Проиграл салаге с нокаутом!», пара его сотоварищей подняли тело и посадили обратно на стул. Тот продолжал как ни в чём не бывало спать. Видимо удовлетворённые случившимся, посетители вернулись к своей трапезе...

Еда на вкус была малосъедобной, но, надо сказать, весьма сытной, впрочем чего ещё нужно вечно пьяным пиратам? Слопав тарелку жаркого, запив местным элем (было бы странным ожидать от такого заведения капучино или морковного сока), наслушавшись местных бесед, Мар вышел из таверны и пошёл обратно в сторону корабля. Он уже изрядно насмотрелся на местный колорит и желал отдохнуть. Разговоры пиратов не отличались особой изысканностью: кто где бывал, сколько награбил, сплетни, слухи... про шторма, про рейды на пиратов, про цены на ром, про экспедицию на остров Ксенон... «Ксенон? экспедиция?» — прорезалось из памяти прошедшего дня, что прокручивалась в голове. «Хм, интересно...»

Вальд не помнил, как зашёл на борт «Виктории» и упал в гамак...

  Бригантина «Виктория»

Пакетбот «Что-то начинается» 

Он снова шёл по набережной порта «Сундук Мертвеца». Он был всё тем же, разбойничьим, мятежным и небезопасным. Другим был Вальд — другое имя, другой корабль, другая роль и другая цель. Впрочем, разгульным пиратам до этого было ровным счётом никакого дела: выпивка да потасовки — всё, что здесь интересовало большинство из них. И совсем не важно, Гарри он, или Вальд, с «Виктории», или с «Что-то начинается» — кулак в лицо, и понеслась. К счастью, пока этого не случилось.

Юнгу же снова занимала мысль, что и тот, и другой капитан нашли в этом Розой забытом месте. «Стоп... кэп что-то говорил о таверне, и всячески советовал... Или не кэп?.. Как же она называется?.. У Жанетты?.. У Иветты?.. Чёрт, как же её?..»
«О!» — наткнулся он взглядом на вывеску, — «Это не она случаем? Зайду, пожалуй. Как бы то ни было, подкрепиться однозначно стоит!» Он толкнул дверь и оказался в помещении...

  Кабачок «У Лизетты и Жоржетты»

Отредактировано Вальд Мар (19.09.2011 00:27)

«Что-то начинается» не шел ни в какое сравнение с роскошной четырехмачтовой шхуной «Багровый закат», на которой прибыли хурбастанцы. Спросите, что такая шхуна делает в пиратском порту? Всему виной сильный шторм, настигший «Багровый закат» в море неподалеку от берегов Хастиаса. А ближайшим местом, где можно причалить и починить поврежденную оснастку оказался «Сундук мертвеца». Мдаа. Глупое название, ведь у мертвецов нет имущества. В стране покоя и забвения им оно просто не нужно.
Айлиль не вдавался в подробности поломки, потому что заболел, как моряки это называли? А, «морской болезнью». Поэтому вампир поспешил сойти на берег и угомонить разбушевавшийся организм. Отчасти у него это получилось. Еда в кабачке на время заглушила ворчащий желудок. И он уже не норовил исторгнуть из себя пищу, как это было на корабле. Возвращаться на «Закат» так рано? Нет. Тем более, что капитан повыгонял всех пассажиров на берег, отправив в какую-то таверну под охраной части экипажа. Не все, конечно, двинулись стадом именно туда, куда приказали. Более обеспеченные и важные разошлись по своим делам, резонно предпочитая провести время так, как душе будет угодно. Своей, а не капитанской. В их числе и Айлиль. Уж ему-то приказывать капитан не сумел — смелости не хватило. Все-таки, важная персона для любого хурбастанца.
Саид усмехнулся, угадав мысли хозяина о сравнении кораблей. А Айлиль достал свой «дневник путешественника» и принялся записывать наблюдения о пиратской жизни и норданских пакетботах. Попутно он делал краткие заметки, намечая темы будущих записей. Оставалось только добыть необходимую информацию.
Отголоски шторма докатились до восточных гостей порывистым ветром, что чуть было не вырвал из рук Назира главную ценность — дневник. Если бы улетели деньги или одежда — еще ничего, этого добра у сына наместника Абаджана достаточно. А вот бесценные записи, запечатлевшие особенности того или иного предмета или народа, поистине ценная вещь. К слову, дневник-то остался, а вот один листок назойливому бризу удалось утащить.
— Ай, Саид, держи его! Хватай лист! Улетает! Ааа! — вскричал Айлиль, размахивая руками. Бедный слуга пустился в погоню за почувствовавшим свободу листом бумаги. Нагнал его у самой воды и с довольным видом принес Айлилю.
— Да, пожалуй, допишу в более спокойном месте, — протянул Назир, пряча в сумку дневник и карандаш.
А в это время на трапе пакетбота появилась представительная дама в обществе слегка потрепанного мужчины. Айлилю потребовалось пару секунд, чтоб как следует разглядеть леди. Что же, как и все вампиры, она отличалась красотой и грацией. Ничего из ряда вон выходящего приметить не удалось, да и не требовалось. Рассматривать женщин, по меньшей мере, непристойно. Даже в Нордании. Саид внимательнейшим образом следил за каждым движением парочки, готовясь в любой момент защитить хозяина. Айлиль же лишь слегка склонил голову, выражая почтение к этой особе, но не позволяя себе ничего лишнего. Дабы не преграждать аристократам путь, восточные гости скромно отошли в сторону. Назир незаметно для других хлопнул слугу по ладони, уже сжимавшей рукоять ятагана. «Ох, он неисправим», — подумал Айлиль и невольно улыбнулся.

Отредактировано Айлилль Назир аль Баккар (25.09.2011 15:05)

Кабачок «У Лизетты и Жоржетты» 

Наверное, для подобных разговоров нужно более тихое и благородное место. Души любят открываться в тишине и покое, а Джордано, кажется, именно этого и ждал от отца. Но где возьмешь спокойное местечко на этом острове, полном народа, да еще и в оживленном порту? «На дне морском отдохнем!» — говорят и снова несутся в авантюры, в драки, в разбойный быт.
Однако же души отлично открываются и здесь. Что до Реголо, так он и вовсе всегда открыт, как куртка без пуговиц. Самое ценное все равно зашито в подкладку, а так — смотрите, не жалко.
Откровения сына не режут и не причиняют боли, как того, возможно, кто-то ждал. Ему нравился человек, которого он видел в этом внезапно обретенном отпрыске. Кто знает, как все сложилось бы, кем бы он вырос, если бы действительно пришел отец и всех разогнал? Не бей он обидчиков, спасся бы он сегодня от первых двух мужиков, тех, что без сабли?
Нет, Реголо не разгонял бы никого, даже если бы был рядом, а не где-то там. Война войной, и он может лишь научить правильно бить. А забрать с собой... Джордано и так пришел к нему, не так ли?
Правда, неизвестно, к чему пришел второй сын. Чезаре. Весть о нем капитан воспринял спокойнее, как само собой разумеющееся. Ну, в самом деле, первый раз удивительно, а второй уже не первый.

— Боюсь, я в любом случае плохой отец, — отозвался Реголо, — и совершенно не умею обращаться с детьми. Наверное, вырастить дочь мне было бы проще. Я не знаю, что я делал бы, если бы прежде, чем уходить, обнаружил беременность... чью, кстати? Кто твоя мать?.. И прекращай «выкать», кстати.
Кому-то могло показаться, что демонстрировать на первых же порах знакомства свое крайнее непостоянство будет неправильно. Однако какой есть, и почему-то Пелоросса этого совершенно не стыдился. К чему скрывать, что его любовь — не обглоданный кусочек чувства, которого хватает на одну женщину и не больше? Нет, его любви хватает на всех.
— Пожалуй, я только сразу научил бы вас правильно делать удар. И дал бы нож, когда вы подросли. Я спас тебя сейчас, потому что он был вооружен. А с теми, кто просто посмеялся, пришлось бы справляться самому. Каждый должен уметь постоять за себя, не прячась за отцовскую спину.
Возможно, они быстрее научились бы драться с ним, чем без него. Возможно, они проводили бы часы за какими-то совместными занятиями. Возможно, детство их было бы счастливым и радужным.
А возможно отец, возвращаясь из плавания, просто забирал бы у них материнское внимание, а потом снова уходил бы в море. Право слово, он умел любить, но и обращаться умел только с женщинами, а никак не с детьми...
— Что касается меня... У меня был отец, но он был периодически. Он был приватиром и много времени проводил вне дома. Потом он забрал меня с собой на свой «Республиканский кодекс», где я учился мореходному делу. Потом у меня появился мой корабль, и я точно так же стал приватиром Орлея. Я много прошел под милостью этой страны, а потом спустился на сушу. С тех пор прошло уже несколько десятков лет, и я оказался капитаном на службе у Хастиаса, на этот раз уже не приватиром.
Такая вот сжатая история трехсот лет. А что еще расскажешь? О том, как он чувствует себя в море? Как живется на палубе корабля? Как переживаешь шторма, как переживаешь сражения, как ты день за днем все еще не за бортом и как это прекрасно? Не лучше ли самому об этом знать?
— Если ты рвешься в море, я заберу тебя с собой. Во-он там, — Реголо указал рукой на судно, доставившее их всех сюда, — стоит экспедиционный пакетбот. Мы идем на поиски Ксенона, и я в праве захватить тебя с собой. Еще один юнга не будет нам мешать.

Отредактировано Реголо Пелоросса (28.09.2011 17:43)

Отец все говорил и говорил. А Джордано мысленно с ним соглашался. Каждый раз. Естественно, кем бы они стали, если б постоянно прятались за отцовской спиной? А вот детство без него по-настоящему закалило братьев. Хотя, в тех словах Джордано скрывалось жгучее детское желание состоять в полноценной семье. Где есть любящая мама, серьезный, но добрый отец, брат. Как в других семьях. Но, не судьба.
— Мама тратила уйму времени на работу, дабы обеспечивать нас. Теперь, когда мы с Чезаре вступаем в самостоятельную жизнь, ей, думается мне, станет легче. Хотя, тут палка о двух концах. С одной стороны, она «избавилась» от сыновей, с другой — можно себе представить, с какой тоской материнское сердце отпускало своих детей. К слову, Чезаре собирается стать клириком. А я вот, моряком. Мама не хотела отпускать, но я наврал ей, будто устроился на торговое судно. А на самом деле — прибился к пиратам. Эх, но другого выхода на тот момент не было. Синева морей так манит... — Джордано задумался.
Мысли об оставленных дома матери и брате, о их судьбе и доле, об отце — все смешалось в голове юноши. В этот момент Реголо пригласил сына на свой корабль. Да еще какой! Экспедиционный! На остров Ксенон. Нельзя было сказать, что младший рыжик ищет приключения на пятую точку. Нельзя было сказать тогда, когда он еще не ворвался в таверну и не учинил драку. А теперь... Что уж терять? Тем более, такая вожделенная должность. Юнга. Джордано несколько раз повторил это слово, смакуя каждую буковку. Да, он давно мечтал быть юнгой, а тут такая возможность. Грех не воспользоваться.
— Знаешь, я согласен, — кивнул Джордано.
Ветер усиливался. Смахнув с ресниц назойливые капли, рыжик с улыбкой проговорил:
— Показывай свой пакетбот, а то ведь совсем промокнем!

  Пакетбот «Что-то начинается»

Отредактировано Джордано Пелоросса (01.10.2011 15:59)

— Отобедать? — повторил Айлиль, грозно зыркнув на Саида, который зачем-то выступил вперед, словно его хозяину угрожала опасностью эта милая дама. О, как же восхитительно она хлопала глазками! Назир на минуту залюбовался, забыв о вежливости. Слуга же, поняв собственную глупость, отступил назад, создавая простор для беседы.
— Понимаете, мы несколько заплутали и совсем отбились от прочих пассажиров «Что-то начинается». Потому даже и не представляем где здесь можно найти хорошую таверну. Правда, Рудольфик? — проворковала леди, затмевая свой улыбкой первых красавиц Баккара.
Странным для Назира был лишь факт нахождения рядом с ней столь безвольного мужчины. Мало того, что позволил себе находиться в обществе дамы в таком растрепанном виде, так еще и на вид слывет тряпкой. На родине Айлиля мужчины не позволяли женщинам управлять ими. Нет. Первый всегда мужчина, какой бы властной и хитрой не была женщина. А здесь такой, мм, удивительный случай. Хурбастанец с трудом подавил желание тотчас достать дневник и записать новые наблюдения. Во-первых, ветер все еще неистовствовал, а во-вторых, это было бы неучтиво по отношению к прекрасной леди. А то, что она прекрасна, Назиру подсказывало колотящееся в груди сердце и нахлынувшая к лицу кровь. К счастью, под загорелой кожей алый нектар жизни увидеть было трудно, тем паче при такой буре. Казалось, ветер тоже находил эту леди весьма и весьма привлекательной. Уж не от того ли своими порывами он то и дело старался задрать платье госпожи и узреть, должно быть, бледные лодыжки. Но от того не менее привлекательные. Назир знал толк в лодыжках.
«О, Боже, а стихия ныне развратней меня! — ужаснулся Айлиль, видя как дама прижимает платье тростью. — Что за времена! Ой!». А ветер не оставлял своих грязных попыток подглядеть. Наконец, дама убрала трость, при этом «наградив» Назира весьма болезненным ударом острого конца по колену. Саид тут же подскочил к господину и предложил свою помощь.
— Нет, Саид, все хорошо, — выговорил Айлиль, принимая вертикальное положение. — Все в порядке, миледи, все в порядке, — улыбнулся он извинениям дамы.
Саид вернулся на положенное ему место за спиной хозяина и хищно воззрился на «обидчицу».
— Чтобы поесть, вам нужно пройти совсем недалеко. Мы бы даже провели вас, но, как я вижу, ваш корабль готовится к отплытию. Посему не стоит рисковать, — промолвил Айлиль, одаряя даму и ее мужчину восточной улыбкой. А сам в этот момент думал: «Ах, какая женщина! Какая женщина! Подлинное украшение среди моих жен. А ведь могла бы. Почему нет? Привези я домой норданскую красавицу, Баккар наверняка пришел бы в неописуемый восторг. Жаль, что этот бриллиант уже принадлежит другому». Айлиль знал мужчину подле дамы. Он видел его во снах. Дар предвиденья только развивался, но уже давал плоды.
Вокруг бушевала стихия, шумело море и орали моряки. Стараясь скрасить долгое молчание, Назир воскликнул:
— Я вижу, что вы участвуете в путешествии на таинственный остров Ксенон? Тот самый, да. Верю, что вам будет открыто немало тайн, о прекрасная леди. К слову, мое имя — Айлиль Назир Арх’Хаммон ибн Масуд аль Баккар. Надеюсь, я не испугал вас длинной имени? — усмехнулся сын Масуда. — Поверьте, усладой для моего слуха будет ваше имя, если я его, конечно, услышу, — Айлиль вновь поклонился и едва заметно подмигнул даме.
Саид тем временем недовольно сопел за спиной. Назир дернул левой кистью, давая скрытый сигнал, призывающий слугу молчать.
— Жаль, что вам не удалось попасть в кабачок, хотя я не представляю, что в том грязном месте делать такой божественной особе, как вы, — задорно продолжил хурбастанец и подошел ближе. — А еда там, скажу я вам, ужасная. Не вкусная. Брр, -прошептал он милой леди и отошел в сторону, дабы не вызывать подозрений в чистоте своих намерений.