Ночное кафе «Гротеск» 

Рассвет, ранее утро, все так же шел снег. Дуя на замершие, онемевшие ладошки, вампир облокотился спиной о стену здания. Вальд уже потерял счет времени, похоже, прошли уже целые сутки с тех пор как он пропал без вести. Теперь дорога домой превратилась в бесконечный марафон с постепенно меняющимся пейзажем, случайными встречными и уже приевшимся вопросом: «Простите, а как попасть в Волкогорье?». По словам местных жителей, дорога через промзону была самой быстрой, самой короткой, но достаточно опасной. Они в одно горло порекомендовали сделать огромный крюк и обойти ее стороной. Говорили, что она слишком опасна, слишком уж часто грабили, убивали, да и просто нападали на прохожих. Возможно, в другой ситуации наследник бы послушал их уговорам, но сейчас он слишком устал, что бы делать лишние крюки. Да и страх снова потеряться был не менее сильным и навязчивым. Да и что с ним могло случиться в столь ранний час?

Неожиданно рядом раздался шум, словно кто-то опрокинул пару пустых бутылок. Тара зазвенела о каменную дорогу, что-то стукнувшись, разбилось вдребезги. Нервно дернувшись, Вальд прислушался — ничего, ни шагов, ни голосов, ничего. Но не могли же они сами по себе упасть...

Решив не испытывать судьбу Октавио оттолкнулся от стены и пошел прочь с злополучного места. По спине пробежали легкие мурашки. Практически пролетев пару метров, вампир оглянулся, ища возможного обидчика взглядом, но безрезультатно. Лишь пустые, безлюдные улицы, серые дома, глухие переулки - ничего опасного или пугающего. Но сердце все равно бешено билось в груди.

Нервно прикусив побелевшие от холода губки, Вальд двинулся дальше. И хотя рядом не было ни одной живой души, чувство опасности уже не покидало его.

— Д-добро... утро. — Слегка заикаясь прошептал мальчик. В его широко открытых глазах отчетливо читалось удивление, он явно не был готов к такой встречи. Нервно прикусив губки, Октавио какое-то время растерянно хлопал длинными, словно женскими ресницами. Уж кого-кого, а Лорда Уолтера Эссекса он мог узнать в любой обстановке. Из всех жителей Дракенфурта этот был самый аккуратный, самый модный, вечно пахнущий лишь дорогими и изысканными ароматами кровосос. Сама личность этого вампира была уже символом богатой, само достаточной, аристократической жизни. Правда, по двору давно ползли слухи о его сексуальной неразборчивости и ветрености. К тому же просить помощи у вора, вероломно узурпировавшим трон Артификсов, оказалось слишком постыдным и унизительным занятием.

— Простите мои ужасные манеры, г-господин. — Последнее слово получилось слегка смазанным, с оттенком усталости и грусти. Учтиво поклонившись в знак приветствия, мальчик с волнением посмотрел на мужчину. За двадцать последних лет они виделись всего пару раз и то мельком, урывками, так что Октавио даже не мог спокойно познакомиться с кровным врагом своей семьи. Проблемы в отношениях начались еще задолго до их первой встречи, всему виной было неоднозначное и спорное решение бывшего главы клана, а ныне покойного Люция дэ Мариско. Незадолго до своей кончины вампир возвел в ранг Лорда не кого-то из семьи, как это полагалось по закону и многовековым традициям, а менее известного Эссекса. В конечном итоге это и породило недовольство и глубокую, беспамятную злобу Вальдов на нового хозяина трона. Октавио стал заложником этой войны и будучи сыном своих родителей, он так же тихо ненавидел Лорда как и они. Хотя и не отдавал себе отчет почему.

— Вчера утром по дороге домой мой экипаж попал под оползень и... — Инстинктивно дернувшись всем телом, мальчик зажмурился. Перед глазами поплыли умирающие лошади с перебитыми позвоночниками, кровь, разлетевшейся в дребезги экипаж с торчащими в разные стороны острыми палками и прутьями. Страшная, пугающая своей бессмысленностью трагедия. Но даже открыв глаза и посмотрев на собеседника, Октавио все равно продолжал видеть эту поистине ужасающую картину. — Но как вы видите со мной все в порядке и я уверен, что смогу добраться до своего имения сам. Без чей-либо помощи.

Отредактировано Октавио дэ Вальд (28.09.2010 21:00)

Уолтер Эссекс. Как часто это имя слышат при дворе? Как часто он становится причиной сплетен, шушуканий, порой козней? Я отвечу — достаточно часто, во всяком случае при дворе Хастиаса это вампир один из самых видных особ. Впрочем, сплетни никогда не трогали его, да и не были чем-то обидным... Он смеялся, смеялся и разведя руками говорил: «Сплетни — радун* угнетенных жизнью, дающий хоть малейшую возможность приблизится к своему кумиру, которые превозносят их на небеса, путем его унижения». По поводу своей ориентации Эссекс часто отшучивался: «Бог создал нас такими какие мы есть, он не видит разницы в нас, любит всех одинаково, но любовь его необъятна и непостижима. Я бог, я могу любить как мужчину так и женщину, ибо все они равны предо мной... представьте что было бы если бог обделил мужчину своей любовью?» Он не стеснялся своих пристрастий, он был собой, и знал себе цену. Ветреный? Возможно. Неразборчивый? О нет, Эссекс весьма разборчив в связях. Возможно когда то, лет сто назад, о нем можно было такое сказать, но не теперь, нет, нет и еще раз нет.
Он был уверенным, само достаточным, и весьма умным мужчиной. Его вкус, манерность, умение преподать себя и свои мысли, начитанность и грамотность, в тоже время тонкое чувство юмора, вот что поразило де Мариско. Он всегда был ярким, заметным, трудно было не узнать или спутать лицо этого господина, его аромат, как правило, яркий, взрывающийся нотами лайма, айвы и кедра, сердцем которого служило созвучия ореха и сливы, а будоражащий шлейф оттенком пачулей, тросниковго сахара и мускуса, просто сводил сума, его одежда была по самым последним тенденциям моды, и шилась на заказ филтонскими мастерами. Как правило, фасон и ткань для будущего камзола или брюк Уолтер подбирал сам. Почему? Потому что не один модельер не мог угодить его вкусу, а внешний вид по мнению Эссекса был одним из важнейших этюдов в обществе, а тем более в знакомстве. Уолтер Эссекс был олицетворением роскошной жизни, аристократа с большой буквы, Артефикса с большой буквы, потому что именно таким должен быть каждый представитель клана прирожденных эстетов, ценителей прекрасного, художественного и музыкального начал. Трудно было сказать к какой стезе относил себя сам Уолтер. Он превосходно писал, обладал недюжинным слухом, и имел восхитительный тембр голоса. Все, абсолютно все за чтобы не брался Уолтер было неповторимым, потому что во всем том что он творил была душа поэта, зрение художника, слух музыканта, ум философа и сердце льва. Он был единственным в своем роде. Даже в споре Уолтер оставался галантным, в бою не забывал, о чести и достоинстве. Он был породист, и даже более того... это впиталось с молоком матери, это пришло с рождения, этому не учат, таким рождаются. Он был безусловным Велиаром, духом лжи и соблазна. Он был непревзойденным актером, впрочем, как все Артефиксы. Он был мастером игры, а спектакль — это вся его жизнь.
Метр девяноста ростом, высокий крепкий мужчина смотрел на Октавио с умилением. Наверное если бы не вражда с родителями юноши, они могли бы стать хорошими друзьями, более того Уолтер научил бы его всему тому что знает сам, он стал бы его духовным наставником, коим когда то стал Люций де Мариско для него. Он не чувствовал угрызений совести перед Октавио или его близким, поскольку вампир, который с самого начала ведет себя достойно, избавлен от угрызений совести. Он всегда был достойным вампиром, даже по отношению к «врагам» коих было достаточно, впрочем де Вальдов он никогда не считал врагами. Возможно если бы не клятва данная Люцию, Уолтер с превеликим удовольствием отдал престол Октавио и его семье, безумно жаждущей этого момента, но он поклялся де Мариско что станет главой и до последнего вздоха будит отстаивать право клана называться Старшей кровью. Единственное на что был зол Уолтер, так это на то, что стремление к власти разбило семью, и театр начался внутри клана, хотя когда то Артефиксы были столь же крепки, а вероятно и крепче чем Фортунаты в семье которых один за всех и все за одного... Эссекс был истинным сыном Кристен дочери Люция, и истинным внуком Алиры, дочери Генриха де Вальда — одного из известнейших глав клана.
Октавио изо всех сил старался держаться гордо и уверено, но глаза юного вампира выдавали буквально все: волнение, страх и вероятно неприязнь к нему — Уолтеру на генетическом уровне, впитанная с молоком матери. Хоть де Вальд оказался в плачевном положение, вел он себя достаточно гордо, что несомненно улыбнуло Эссекса.
Вероятно, Октавио ненавидел его так же сильно как его родители, но и тут Уолтер нашел бы что сказать: «От любви до не навести лишь один шаг, нужно просто сделать его, ибо жизнь в ненависти сравнима с пожиранием себя, путем мыслей о другом».
— Вы поедите со мной, — уверенно и нетерпящим возражения тоном ответил Уолтер. — Оставить вас одного в этом месте, было бы низостью с моей стороны — улыбнувшись краешком губ добавил Эссекс. — Это не место для благородного Артефикса, прогуляться вы еще успеете, где нибудь в парке, в солнечную погоду, и без опасения за свою жизнь. Мне бы очень не хотелось чтобы ваша жизнь окончилась в этом убогом месте, от какого нибудь бродяги или алкаша... — все слова вампира были без намека на шутку, поскольку трущобы действительно были наверное самым злачным и криминальным местом, во всем Дракенфурте. — Выбор, который вы делаете сегодня, определяет жизнь, которую вы будете жить завтра...помните это. Как сказал один мой знакомый писатель, земля будит ему пухом, а ангелы друзьями... Sois al diseñador principal de la vida, independientemente de lo que, lo comprendéis o no (перевод: Вы — главный проектировщик своей жизни, независимо от того, понимаете вы это или нет) Оставьте предрассудки своих родителей, потому сейчас и здесь есть вы и я, и я не враг вам поверьте. Уолтер хотел продолжить, но их разговор внезапно прервала. Обернувшись на женский голос, Эссекс был несколько возмущен. Он изучающее взглянул на особу представшую перед ними. Лицо этой мазель казалось знакомым, но где и при каких обстоятельствах он мог видеть эту особу, было в тумане. Бросив оценивающий взгляд на девушку, Уолтер изогнул бровь: «девушка, одна, в столь неподходящем для прогулок месте без мужчины... наводит на... на не самые лучшие мысли...» — подумал он. А ее резкий выпад, которые он мог бы счесть даже наездом, поскольку не представившись спрашивать у не знакомого мужчины, какие отношения его связывают с собеседником, было высшей степенью... кхм... наглости. А уж после того, как девушка обратилась к его четвероюродному брату на «ты» и вовсе вызвало массу негодование в глазах Эссекса.
— Даме стоило для начало представиться, — смирив девушку взглядом ответил вампир. — Вас не учили манерам? — С долей сарказма поинтересовался Эссекс, приподняв брови, — или вы забыли о них, оказавшись в этом месте? Рardonner, и как вы себе позволили обратиться к моему брату? На ты? Ваше обращение к благородному Артефиксу — тут имелся ввиду Октавио — Просто возмутимо. — «А уж явление дамы в трущобы без соответствующего сопровождения и вовсе не комельфо», подумал Уолтер, что несомненно отразилось на лице вампира... взгляд которого говорил сам за себя, как говорится волей не волей поймешь за кого принял. Октавио являлся пусть и не родным, но братом Уолтера, оба они являлись внуками Генриха, и примерно приходились четвероюродными братьями, хотя Уолтер особо не вдавался, поскольку все родственники для него были равны и дороги, все, даже родители Октавио, ненависть которых вместо желаемого гнева со стороны Эссекса, вызывала максимум жалость, поскольку вампир ведомый ненавистью становится пленников клетки, добровольно запирающей себя на замок.

-----------------------------------------------------
*Радун — наркотическое вещество, аналог опиума.

Отредактировано Уолтер Эссекс (29.09.2010 06:18)

Уолтер буквально пропустил мимо ушей просьбу де Вальда в неразглашение о их встрече. Сначала Эссекс подумал, что это связано с нелюбовью его родителей к самому князю, но чуть позже смекнул, дело было в другом. Юный Вальд сбежал! Да у Эссекса не оставалось сомнений, что Октавио де Вальд скрывается от родителей, иначе чтобы ему делать здесь? Как глава клана, да и просто как старший брат князь не мог спустить Октавио столь опрометчивый поступок. Как? Да как этот мальчишка вообще додумался до такого? Пфф юное поколение... Бедная Морисса, эта женщина вложила всю себя в воспитание сына, пусть и переборщив, но она мать, и этим все сказано! В лучшем случае ее ждал обморок и бессонные ночи, слезы в подушку и масса неприятных и болезненных ощущений связанных с пропажей чада, а в худшем... в худшем она могла просто умереть от горя! «Святая как же зелено нынешнее поколение, ох уж эта молодежь их желание, поскорее стать самостоятельным и упорхнуть из родительской опеки как правило были плачевны.» И неужели мальчишка думал что он — глава клана мог промолчать и закрыть на все глаза? Нет! Уолтер не был бы собой если бы закрыл глаза на происходящее. Договорив тираду о приличиях даме, Уолтер перевел взгляд на брата.
— Что же до вас молодой человек — изогнув бровь заметил князь — раз вы считаете себя достаточно взрослым, так и видите себя подобающе! Сейчас я вижу юнца, который совершил опрометчивый поступок, а я как глава клана, несу ответственность за каждого, будь вам хоть семьсот лет! — сделав немного высокомерный вид добавил — Вы поедите со мной, в резиденции достаточно комнат. Где бы вы могли остановиться, к тому же вам нужна профессиональная помощь, врач... Отказы не уместны, вам понятно? — и не дожидаясь ответа продолжил — Вот и прекрасно!
— Путь до резиденции не близкий — слегка задумался Уолтер — а вы замерзли... Значит мы заедим в ближайшее заведение, где можно выпить горячего чая, затем отправимся в резиденцию... и да — заметил Эссекс — если надумаете снова исчезать я не задумываясь подам заявление в полицию о вашем исчезновение.
После этого князь вновь обратился к даме.
— А вы мазель в следующий раз выберите место поприятнее. Прогулки в трущобах никогда не заканчивались добром! Ну что ж честь имеем — заложив одну руку за спину князь слегка склонился перед дамой, как того требовал этикет.
Уолтер буквально приказал Вальду забраться на лошадь, а сила князя Эссекса в ментализе была достаточно высока, чтобы Октавио смиренно взобрался на скакуна, а следом за ним и сам грациозно запрыгнул, натянув поводья.
— De tout le bon (всего доброго)! — произнес князь, смотря на даму сверху вниз. Затем натянул поводья и пустил коня вперед.

  Бар «Красный фонарь»

Отредактировано Уолтер Эссекс (30.09.2010 01:22)

Локация 

На улицах Дракенфурта потихоньку разливался прохладный день. По-зимнему колючий ветер теребил волосы Луиса и был приятен, как ласки юной одалиски. Особенно после смрада прокуренного помещения таверны, которое мальчик только что покинул, проведя в нем веселую бессонную ночь. Он только что свернул из торгового района в жилой в поисках вчерашнего дня и своих разбитых надежд, но не обнаружив ничего подобного на грязных улицах «человеческого» Дракенфурта, решил просто прогуляться до ближайшего кафе в надежде привести себя в сознание чашкой чая (кофе он не пил из принципа). Однако ничего похожего на кафе в трущобах города не наблюдалось. Вокруг было по-утреннему торжественно, тихо, грязно, вонюче и, откровенно говоря, жутковато. Тишину еще не проснувшихся двориков и подворотен время от времени нарушал далекий вой собак, перемежаемый цветастой руганью одиноких озябших путан, возвращающихся домой после неудачной ночной смены. Городские часы откуда-то издали пробили семь часов. Обогнув свалку, Луис вышел на почти безжизненную улочку.
Ему почудилось или он увидел знакомый девичий профиль?.. Он подошел поближе к девушке, чтобы выяснить не обознался ли. В его состоянии было возможно и такое. Хотя... стоп. Благородная княжна не могла оказаться в такое время в таким районе. Или могла?
— Простите, госпожа, — смущенно пискнул он, подходя к девушке, — кажется мы... кажется я... я вас уз... — и вдруг сознание мальчика помутилось — сказался далеко не здоровый образ жизни, который он вел в последнее время — перенапрягся, бедняжка.
Перед глазами на темном фоне заплясали разноцветные круги. Он прижал ладонь ко лбу, в поисках опоры схватился другой рукой за грязную, покрытую грибком стену и начал мягко оседать.

Отредактировано Луис Сафр (01.10.2010 19:35)

Луис был в раю. Вокруг него плясали красивые разноцветные огоньки, похожие на круглые карамельки. Мимо проносились воздушные пирожные. Сверху сыпался шоколадный дождь. Это был восхитительный, волшебный дождь из шоколадных конфет с ванильной начинкой. Луис попытался открыть рот и поймать одну из них на язычок, но его внезапно встряхнули и ударили по лицу, вырвав из блаженного забытья.
— Кон... кон... конфетка... — жалобно простонал мальчик, приходя в сознание. Он открыл сначала один глазик. Поморщился. Затем второй. Затем понял, что конфетки ему привиделись и что виной всему вчерашняя ночь. Рядом была девушка, которую он знал. Госпожа Даархель. Это она привела его в сознание, не дав несчастному глупому забулдыге с ангельскими глазками окоченеть в подворотне. Ему вдруг сделалось так стыдно и неловко за свое поведение, что он даже немного протрезвел.
И почему-то разревелся:
— Ааааа!!! Простите меня, госпожа Даархель, — залепетал он, размазывая слезы по щекам, — простите, во имя Богини, я так больше не буду-у-у-у! Вы ведь не знали никогда такого Луиса. Я так опозорился, так опозорился!
Однако, понимая, что ставит девушку в еще более неловкое положение своими слезами («Парни ведь не плачут, неужели так трудно запомнить, Лу?! Возьми себя в руки, будь хорошим мальчиком», — всплыли в памяти слова Паскаля), он пару раз всхлипнул и полез в карман за платком. От плача и мороза щеки и носик мальчика раскраснелись, а глаза заблестели и стали еще больше. Он стал похож на глупую глазастую куклу. — Я... я это... я вчера забухал, — виновато сказала кукла. И икнула в подтверждение своих слов, — спасибо, что привели меня сознание. При случае я угощу вас самыми вкусными конфетами, какие только раздобуду. Честное шоколадное! Но... но что вы здесь делаете, госпожа?

Анклав (лагерь) диких гулей 

«Что бы там ни было, а я люблю этот город, даже если учитывать что здесь есть клирики, юстициары, аристократы и просто не очень умные люди все равно этот город полон романтики, свежих идей, красивых мест, интересных девушек, амбиций... Да, всего не перечислить. Единственное чего мне все таки жаль, это моих ошибок. Все же нужно получше научиться разбираться в людях. Сколько времени, сил и эмоции я потратил на существ абсолютно того не заслуживающих. Может я просто ещё не вырос, наверное, но все равно хочется чего-то вечного. Или хотя бы даму которой важны чувства а не смена партнеров...»
Елл шагал по заснеженной улице, вампиров почти не было, людей было ещё меньше. И тут внимание принца привлекла интересная сцена, Принц не подходил близко, потому не мог разобрать слов, но он увидел как какой-то парень вдруг потерял сознание, после чего вампиресса, которая до этого разговаривала с пареньком аккуратно уложила его на снег и начала растирать его лицо снегом. Принц ничего не понимал, но когда человек пришел в себя он даже не слыша слов понял что с ним что-то не так...
«Не нужно лезть куда не просят, это же вампиресса, мало ли что там у них, а найти проблемы я всегда успею...» Принц решил не вмешиваться до поры до времени, действительно начинать новый визит в город с ссоры не очень то и хотелось, а вампиресса выглядела не последней особой, явно из аристократтов.
Елл присел на скамейку возле дома и стал ненавязчиво наблюдать за дальнейшими действиями этой странной пары, хотя в Дракенфурте слово странный приобретает немного другое значение...

Отредактировано Елл Ордис (13.07.2012 22:06)

Наглость юноши вызвала негромкий смех, но решив не расстраивать и без того постоянно смущающегося Луиса, Даархель слегка присела в реверансе и приняла предложение согреться.
— Это будет зависеть от того, насколько вкусным окажется чай, — шутливым тоном ответила она.
Идя по извилистым улочкам, княжна, ведомая юношей, осматривалась по сторонам и проходя мимо кладбища, заметила одиноко сидящую фигуру «неужели тоже гуляет?» подумала девушка, рассматривая голубоглазого мужчину. После перевела взгляд на мальчика и негромко спросила
— Вам случайно не знаком этот мужчина? — его ненавязчивое наблюдение заставляло напрягаться и рука помимо воли скользнула проверить перевязь на талии и уточнила причину своего любопытства — он наблюдает за нами и это тревожит
Еще раз окинула взглядом сидящего на скамье вампира, Даархель уже в тысячный раз досадовала на свихнувшееся сознание, упорно не желающее соглашаться с версией простой прогулки «Неужели еще у кого-то кроме меня есть желание шататься по столь злачным местам? да, сегодня этот район просто наводнили вампиры» — усмехнулась про себя девушка, вспоминая продрогшего парнишку и его родственника. После чего здравый смысл отступил на второй план и Даархель решила подойти познакомиться, удовлетворить любопытство и возможно, пополнить их с Луисом компанию. Развернувшись и увлекая за собой юношу, вампиресса направилась к незнакомцу, шепнув по пути своему собеседнику «давайте подойдем».
Оказавшись около лавочки, княжна приветливо улыбнулась:
— Здравствуйте, милсдарь. Я заметила, что вы наблюдаете за нами и решила полюбопытствовать, чем вызвано ваше внимание... — на секунду замолчав, девушка успокоила тем, что наглость никогда не являлась пороком и продолжила: — меня зовут Даархель, а моего спутника Луис... надеюсь, мы вам не помешали?
Девушка все так же продолжала рассматривать незнакомца, пытаясь выявить малейшие признаки доброжелательности, недовольства, агрессии. Нет, конечно первое было бы предпочтительнее, но кто знает, что на уме у этого вампира.

Идя за вампирессой, Луис постоянно осматривался. Предложение выпить вместе чай казалось всё привлекательней, а вот возможность найти в этом районе приличное заведение, где им подадут качественный чай, а не подкрашенную горячую воду, — все менее вероятной.
Замечание Даархель о том, что напиток должен быть непременно вкусным, чтобы до наставника не дошла весть о его неблагопристойном поведении, заставило плечи мальчика на мгновение напрячься. Луис тяжело выдохнул, обрадовавшись про себя, что внимание девушки отвлеклось на что-то куда более занятное сейчас, чем мысли о нем, Паскале, горячем чае и уютном маленьком кафе с камином и оленьими рогами под потолком.
По мере того, как они приближались к незнакомцу, Луис пытался привести себя в порядок. Мальчик низко опустил голову, откровенно смущаясь своего вида. Особенно в сравнении с такими яркими, красивыми представителями расы вампиров. Он беспрестанно пытался убрать длинную непослушную прядку волос за ушко, другой рукой разглаживая складки помятой одежды. Наверное, его недавнее валяние в снегу, вкупе с ночными приключениями не очень хорошо сказывались на внешнем виде.
— Госпо... — осекся Сафр, вспомнив, что вампиресса просила оставить фамильярность для какого-нибудь более подходящего места. Так некстати его щеки снова покрыла густая краска румянца, — ... Даархель...
Зачем Луис её окликнул, он и сам не знал. Вероятно, чтобы остановить. Блондинистый ангелочек смог едва ли подавить в себе желание схватить Хель за рукав. Все-таки, он не считал, что идея подходить к незнакомцам в этом районе города — самая блестящая, что могла прийти в очаровательную головку девушки.
«А если он преступник, я должен буду защитить госпож... Даархаль», — мальчик закусил губу, совершенно не представляя, как он должен будет себя вести, и уж тем более, не зная, как ему, маленькому, хрупкому ребенку справится со взрослым вампиром, который, ко всему прочему, еще и не страдает похмельем.
Услышав её беззаботный тон и выслушав его сдержанный ответ о своем «нездоровье», Луис захлопал ресничками. Казалось, покраснеть сильнее, чем он это сделал, физически невозможно. В голову лезли какие-то невнятные оправдания. Сафр огромным усилием воли заставил себя избавиться от идеи спрятаться за спину вампирессы. Вдруг почувствовав себя совсем маленьким и растерянным, мальчик смутился, опустил голову, закрывшись густой челкой, и продолжил тщательное изучение своих ботинок. Сладкого ему хотелось как никогда раньше. Наверное, это все от волнения.

Отредактировано Луис Сафр (11.10.2010 01:32)

«Интересная пара. Интересно, что связывает вампирессу и человека. Хотя, вариантов масса. Можно конечно продолжить прогулку но...». Когда взгляд Елла снова перешел на парня, что-то подсказало ему, что стоит продолжить разговор... Потому Елл встал и спокойным голосом ответил:
— Я не против, холод начинает надоедать потому думаю в теплом месте с чашечкой... чая будет приятнее продолжить разговор. — Елл перевел взгляд на девушку; было понятно, что решения принимает она, и чай пить мы пойдем либо в Фонарь, либо к ней домой... — И куда мы направимся?
Заметив улыбку на губах девушки, Елл подумал было что сказал какую-то глупость, но потом отбросил эту мысль. «Посмотрим, насколько приятным будет это новое знакомство...»

  Бар «Красный фонарь»

Отредактировано Елл Ордис (13.07.2012 22:07)

Беседка у пруда 

Людвиг шел по злачному району. Долго и нудно петлял по закоулкам. Вдыхал смрад канав и морщил нос. Громко ругал невесть кого. Поносил весь свет попеременно на нескольких языках. Пинал какие-то полусгнившие корзинки, рыкал на кошек, венчающих зловонные мусорные кучи. Внезапно впереди, в узком закутке, замаячила чья-то мрачная фигура. Кейзерлинг не обратил внимания, продолжая двигаться дальше. Через минуту, преодолев половину пути, бывший граф заметил еще две фигуры. Высокие, в запачканных грязью серых плащах. Вампирический взор различал мельчайшие детали на костюмах, острый блеск стали. Людвиг выругался. За спиной что-то грохотнуло и выход загородил массивный бандит в широкополой шляпе. Поздоровался беззубым оскалом. Кейзерлинг остолбенел.
— Так-так-так, — протянул незнакомый голос с хрипотцой. Его обладатель медленно приблизился, вперил руки в бока. Остальные двое держались позади. Бандит улыбнулся и отвел плащ чуть назад, показывая рукоять шпаги, прикрепленной к поясу.
— Время платить по счетам, малолетний идиот, — громыхнул детина за спиной.
Вампир было хотел обернуться, но тут главарь резво выхватил шпагу и подался вперед, кольнув в бедро. Людвиг вскрикнул и замахнулся кулаком, желая дать отпор. И тут же получил мощнейший удар под ребра, в печень. Дыхание перехватило, в глазах вспыхнул целый калейдоскоп цветов, и юноша осел на одно колено. Срывающимся голосом проклял гада, за что получил новый удар, на сей раз в спину сапогом. Мозг взорвался снопом искр, из глаз потекли слезы.
— Господа, зачем же горячиться? — Кейзерлинг оттер с губы струйку крови и попытался подняться. К счастью, ему это удалось. Да и головорезы позволили.
— Нас наняли не разговоры разговаривать, а дело делать, — сухо посоветовал первый второму. Двое других настороженно озирались по сторонам, выглядывая случайных свидетелей.
— Верно, — услышал Людвиг говор амбала. Волосы на затылке встали дыбом. Главный, к которому вампир стоял лицом, беззлобно, понимающе улыбнулся. Это последнее, что увидел бывший граф. После все бытие заволокло густой дымкой, заполнило сладостным забытьем. Стилет с зловещим хрустом вонзился в основание черепа, сочленение его с шейными позвонками. Надо отдать убийце должное — он попал точнехонько во впадинку, подарив жертве мгновенную смерть. Остановка дыхания и сердца. Одновременно. Тело с грохотом мешка картофеля свалилось на брусчатку. Бандит презрительно вынул оружие, вытер тряпкой и бросил на окровавленную голову бедолаги Кейзерлинга.
— Больше не будешь грабить достойных людей, ублюдок, — плюнул главарь и пнул бездыханное тело.
Людвига явно с кем-то спутали. По крайней мере, это была его последняя мысль.
Смерть взяла свое.
Улочку заволокло густыми сумерками. Как говорится, темней всего в предрассветный час. И действительно: через пару минут на горизонте, отсюда неразличимом, забрезжил рассвет.

Конец игры

Рыночная площадь 

«Дом — милый дом, твою сучку маму, Роза!». Едкая мысль заставила сплюнуть в сторону не менее едкую слюну. Ничего и никогда не меняется. Если Рыночная площадь могла быть сравнима с сердцем города, как организма живого, то, подобные районы являлись самым что ни на есть отхожим местом. Все та же вонь, непроглядный мрак, тихой пеленой стелющейся от каждого закоулка. Истеричный, полный исступления, смех лишенного ума, оттолкнулся эхом от гниющих досок стен. И снова никого в пределах видимости.Все местные обитатели, что способны еще думать и двигаться, будто Гули, двинулись в сторону празднества, в поисках жалкой попытки продлить свою жизнь.
— Почти пришли, — улыбнулась она, отпустила своего попутчика и спрятала руку под шалью. — Видишь, вон тот дом с выцветшей желтой дверью? Это дом Андрэ. Пойдем.
Теперь Каисса ускорила шаг, будто желая скорее убраться с улицы. И она была в этом права. Подобные места полны неожиданностей. Хотя, не только.
Глаз Андерса, в отсвете чьего-то окна, различил, на обветшавшей стене, странные значки и каракули, написанные мелом. На первый взгляд детская мазня, ничего особенного. Однако, в мире, лишенном смысла для существования, правили балл свои законы. Такими каракулями общались компаньоны, что не могли в открытую договориться о встрече. Да и не только, скупщики краденного, торговцы едкого дыма и порошков, что открывают тебе двери в другие миры и вселенные. Конечно, кое что из этого известно псам законникам, но далеко не все. Чтобы это понять, нужно жить этой жизнью. К великой удаче, не один клирик, не мог себе этого позволить. К примеру, не одна ищейка и понятия не имела, что по особому заколоченные окна домов означают — вход здесь. Имелись в виду прорытые спуски в городские сточные каналы или же лабиринты, прорытие неизвестно кем неизвестно сколько времени назад. Жизнь, слишком ценна даже в таком месте, как это. Осторожность — первый закон, если ты, конечно, не утратил свой драгоценный разум.
— Надеюсь, мы застанем дома твоего друга. — многозначительно протянул Андерс, прокручивая все возможные варианты дальнейшего события. Быть может, долгожданная информация опять обойдется в звонкую монету, а может обнищавший писатель и вовсе не захочет говорить. Тогда, как бы не уважал он людей творческих, придется говорить на совсем другом языке. Ведь в этом мире было позволено все.

Отредактировано Кристофер Андерс (29.05.2013 15:26)

Немного скрипнув зев дверного проема начал расти. В лицо ударило сквозняком, видимо, хозяин не удосужился закрыть окно, и смертью.
— Эй, ты видишь?
Андерс молча наблюдал, опиравшись плечом о косяк, как девочка вошла внутрь и уперлась взглядом в голые ноги Андре. «Вот тебе и раз. Славно поговорили!».
— Ты шел сюда, чтобы сделать Андрэ что-то плохое? — неожиданно, даже для самой себя, спросила Каисса. — Только не надо сказочек — я же давно поняла, что не за тем ты шел к нему, — девочка кивнула на голые ступни, болтающиеся над столом, — чтоб вывеску украшать. Ты что-то так хотел. И на дверь пялился, словно уже видел ее, словно бывал уже тут.
— Нет, это не я. Подожди, я думаю. — сухо ответил вор.
Подобный исход планов мозг просто не мог предусмотреть. Нить оборвана, концы в воду. Больше всего ему сейчас хотелось заорать от досады, что-нибудь разбить, обложить всеми проклятьями добрую половину жителей города, но, девочка была рядом. А, кроме того, она ждала ответа. Что делать, когда конечная цель оказалась миражом, призрачной иллюзией? Кристофер устало провел по глазам ладонью. «Надо хорошенько осмотреться».
не успел Андерс сделать и несколько шагов, как правый сапог что-то зацепил на полу. Подсвечник. Простая, медная чашка с петелькой-ручкой, в ней намертво приклеенный воском огарок свечи, величиной с фалангу. Находка оказалась весьма к стати, мрак прежнего пристанища бедолаги Андре, мог скрыть какую -нибудь мелочь, хоть что-то, с чего можно было бы продумать дальнейший ход вещей.
— Я зажгу свечу. Не смотри на него. Не стоит тебе его запоминать таким. — хотя он в глубине души и понимал, что девочка все равно будет смотреть, сказать все же стоило.
Неровный свет свечи разогнал мрак лачуги, осветив мертвеца. Опухшее, побледневшее лицо, глаза, вываливающиеся из орбит, одутловатый язык, вылезший почти до самого подбородка. Сейчас было сложно сказать, как выглядел писатель на самом деле, да, в прочем, было сейчас и не так важно. Кристофер скинул свой заплечный мешок на пол. Гулкий звон поклажи прокатился эхом под потолком. Не спеша развязал шнурок, нырнул руками в горловину, пытаясь нащупать пальцами необходимое. Скоро топорик, которого вполне было бы достаточно, висел на своем месте, однако, Кристофер предпочел еще повесить на ремень свой кинжал. Хотя было и глупо предполагать, что здесь они еще кого-то встретят, но, госпожа удача в последнее время не радовала.
Андерс забрался на стол. Грязные каблуки сапог пятнали грязью разбросанные бумаги, быть может, носившие на себе великое произведение. Наверное, со стороны, это выглядело кощунственно, но, вопросы морали сейчас были вторичны. Один удар топорика и веревка, ставшая причиной смерти, отпустила труп в свободное падение. Бывшее пристанище души приземлилось на стол, затем, исполнив кувырок, рухнуло на пол лицом в низ. Вор спрыгнул со стола, перевернул тело на спину и оттащил ближе к окну. Уличный свет придал лицу еще более жуткое выражение. Пальцы схватили первый попавшийся лист бумаги. Взор мельком пробежал по содержимому. " - О Эсмеральда, молю вас я об одолженье малом. Скорее снова взор увидеть ваш желая, горит душа моя, трепещущим огнем... Бред какой-то«. Листом он аккуратно накрыл лицо писателя, руки же скрестил на груди.
— Вот и все. — он посмотрел в лицо девчушке.
Усталый взгляд отметил перемену в ее лице. Он понимал ее злость, понимал горечь утраты. но что мог он еще сделать. Сказать слова сочувствия? Ведь она до сих пор ждет ответов. Кристофер поставил свечу на стол, уселся на табурет. Благо, тянуться было не далеко, и мешок вновь отдал заветную бутыль своему хозяину. конечно, напиваться было сейчас идеей не лучшей, и Кристофер это понимал, но разговор как-то нужно было начинать. Отхлебнув немного он продолжил.
— Вообще-то, на глаза покойника, особенно висельника, принято ложить монеты, но я так не сделал. Какой-нибудь прощелыга, не пройдет и часа, присвоит их себе. Суеверные твердят, что через открытые глаза душа висельника может выйти в мир. но это не так. Просто глаза от напряжения вылазят так, что их совсем не возможно закрыть. Это не я. Ты права, я здесь был, еще давно. На этой двери мы оставляли послания. — Андерс смотрел, не моргая в глаза девчушки, наверное, производя в полумраке неприятное ощущение. — Сдается мне, твоему другу помогли. Знаешь, когда вешают людей, они имеют свойство оставлять содержимое кишечника в своих штанах. А штаны Андре пусты, разве немного мокрые спереди. Это говорит о том, что он не ел несколько дней. А ты говорила, что он вас постоянно угощал, значит копил деньги. Скорее всего, он кому-то сильно задолжал, и этот кто-то, сегодня, востребовал долг. И ботинки прихватил, сомневаюсь, что твой друг любил гулять босиком. Да и бардак, видно, что что-то искали. И табурет, который стоял на полу ровно, а должен был лежать, если он им воспользовался. В общем, теперь он в лучшем месте, чем эта халупа.
Кристофер мотнул рукой с бутылкой в сторону покойного и сделал большой глоток.
— Спи спокойно. Ты права, я не за этим пришел. Дело здесь, конечно не в вывеске. Ложь — спасение для таких как мы. А ты, наверное, уже догадалась, что никакой я не торгаш. Но говорить я буду не о себе. Когда-то, очень давно, у меня был дом и семья. А потом их убили, на моих глазах. Я тогда пацаном был. Хах, как жаль. Меня продали, как скотину на рынке. Наверняка продали и мою младшую сестру. Я ее ищу. Где бы я ни был, я расспрашивал уличную шпану. И вот сегодня, попал я к Манушам. Там их шаманка, или как там её, мне гадала. Она сказала, что сестра жива, но «Жнец у нее за спиной». А еще выдала вот такие вот стихи. — Кристофер повторил заученные уже наизусть строки. — Эти стихи ключ. Но я не понимаю, что они дают. Вот и хотел спросить совета у твоего друга. И, как видишь, спросил. Что же, прошлого не воротить. Тебе бы я посоветовал не стоять столбом, а поискать здесь хоть что-то для тебя полезное. Судьба — девка вздорная и гулящая, никогда не знаешь чего от нее ожидать. А ему вещи уже не нужны.

  (временной скачок в год и несколько месяцев)    [Торговый район] Таверна «У тётушки Меригольд»