Кассандра сидела, думала, размышляла — повседневные действия, которые постепенно начинают надоедать или как минимум наскучивать. Слухи... Это наверно единственная вещь, которой развлекалась графиня, странные, а порой очень интересные новости доходили до одинокого дома. Хоть дом и пугает и находится не в самом лучшем месте города, но и в него входят гости, а точнее те, кто хотят, что-либо получить от ведьмы. Вампиресса ведет образ жизни отшельника, но слава о ней, как о великом алхимике, быстро распространилась по деревни. Изредка люди и вампиры навещают Кассу, но чаще всего она так и остается жить в одиночестве, что её лично очень радует.
Сегодня Касса услышала, что в городе проходят перевыборы бургомистра, что очень заинтересовало матрону, которая испытывала такое сильное желание властвовать, что конечно она умеет делать в совершенстве, так как её обучали этому с самого малого возраста. Дева думала, думала, а не пойти ли ей и не подать заявку, но хватит ли у неё титулов, смелости и решимости, чтобы противостоять своему оппоненту.
«Да, а выбор интересный. Я так давно ждала, я так давно искала и наконец-то нашла, какое счастье, но смогу ли я правильно воспользоваться этим счастьем? Я приняла решение. Стоит рискнуть...» — пронеслась мысль в голове у графини. Женщина знала, что ей нужно делать — отправиться в мэрию. В ее доме жило только два человека — это старый мужик извозчик и молодая кухарка. Они получали довольно большие деньги за свою работу. Вампиресса стала подниматься из подземелья по крутой лестнице, несколько раз подскользнулась на крутых ступенях, но даже в таком положении она выглядела властно.
— Алира, попроси Стефана, чтобы он подал мне карету, прошу тебя. — Произнесла графиня, в полной надежде, что девушка откликнется, что и произошло довольно скоро.
— Да, конечно, госпожа Кассандра, — ответила служанка и убежала в другую часть дома, чтобы передать просьбу хозяйки. Негромкий стук каблучков доносился еще долго. Эхо еще долго слышалось. Вскоре в главный холл, где находилась Касса, подошли кучер и служанка-кухарка.
— Госпожа, карета готова, — ответил кучер и жестом пригласил ведьму выйти из здания и увидеть это своими глазами, служанка сделала куртуазный реверанс и унеслась прочь, снова готовить еду.
Касса вышла во двор и тут же устремилась в карету, подальше от солнца и духоты, кучер зная нелюбовь своей хозяйки к жаре, точно также быстро забрался на место управляющего и взяв в руки поводья, подхлестнул лошадей, чтобы те бежали как можно быстрее, как можно больше прохлады было в карете.
«Люди, странные существа. Боятся нас, но делают нам лучше, потому что любят. Любовь и самопожертвование — самые большие человеческие силы, но человек ими не может пользоваться, потому что им запрещает это их закон и моральные рамки. Странно...» — думала Касса, практически не замечая того, что она практически добралась до города, а там и до мэрии совсем не далеко.

  Мэрия

Больница Св. Розы 

Карета ехала медленно, потому как уже въехала на старую кладбищенскую дорогу. Колея была давно разъезженна, что, конечно, причиняло некоторые неудобства, но с этим графиня ничего не могла поделать. Карету слегка покачивало и трясло, что доставляло некий дискомфорт, пейзаж давно сменился с красочного городского до готичного, заброшенного и слегка темного. Касса чувствовала, как парню становится не по себе и она положила ему свою руку на руку.
— Не волнуйся, у нас в доме все добрые, никто не кусается, кроме собак. Но они добрые и быстро привыкают к хорошим людям, к таким, как ты. — Дама улыбнулась и юноша немного покраснел.
— Так мы уже подъезжаем, — сказал кучер. Карета была не графини, её просто прислали, да и кучер был ей не знаком, поэтому он сам довольно плохо ориентировался в этой местности, но все же карета подъехала к месту назначению и клирик, точнее уже сказать бывший клирик, быстро выскочил из кареты, чтобы открыть дверцу чародейки и подать ей руку.
Дама открыла дверь сама, а вот руку все же ей подать успели. Уверенность в вампирессе чувствовалась сразу, хоть руку она отвергать и не стала, но было понятно что она способна вполне справиться сама.
— Спасибо. О Святая Роза, а имя? — захохотала графиня, когда спрыгнула со ступеньки у кареты.
— Вальтер или просто Вал, как вам удобно, — твердо произнес парень.
— Вальтер. Познакомься. Это мой кучер и моя горничная, Алира, — проговорила Касса, когда увидела, как из дома выбегают её друзья и по совместительству работники. Через несколько минут ведьма смогла приглядеться к лицам своих слуг и поняла, что случилось, что-то неладное.
— Госпожа, госпожа! — Кричала на ходу горничная и задыхалась. Через несколько секунд она уже была у цели и все стала рассказывать.
— Госпожа. У нас тут такое было. Несколько раз поджигали и писали, чтобы вы уходили, — затараторила служанка.
— Что за чушь, я отсюда не уеду, тут мой дом, пусть они убираются отсюда, — вспылила графиня. — Я тут живу уже без малого девятьсот лет. А они... — Касса замолчала и погрустнела.
— Это Вальтер, — продолжила Касса когда-то начатый разговор. — Покажите ему дом и новую комнату. Теперь о мой телохранитель, прошу вас, пока помогите ему устроиться.
Неожиданно раздался выстрел револьвера и мимо кампания пронеслась какая-то молния. Это было что-то. Это напоминало молнию и бежало быстрее стрелы. Касса смогла почувствовать, что за ним тянется шлейф смерти и это способно причинить еще очень и очень много боли.
— Так, посмотрите откуда он прибежал и постарайтесь помочь тому, кто там остался цел, если никого нет, значит приведите все в надлежащий вид.
Графиня быстро раздала приказы и устремилась по следу смерти, который вел в город, что пугало вампирессу еще больше.
Пока графиня пустилась вслед, все, включая новоприбывшего телохранителя пошли выполнять приказ. Молодого парня вырвало при виде этой каши, а горничная и кучер в каком-то роде привыкли к этому и очень-очень быстро принесли несколько гробов и стали отделять один кусочек от другого, складывая их в одни гробы, когда с этим было покончено гробы поставили у дороги и вся троица вернулась быстро в дом, чтобы обсудить, что случилось.

  Кафедральная площадь

[Бругге] Бальный зал в замке Уорлин    (прошло две недели) 

Кассандра понимала, что после бала так легко ей не оправиться. Слишком много всего произошло за тот короткий промежуток времени. Как она оказалась у себя в поместье — не помнит. Она многого не помнит. Кучер и кухарка говорят, что она пришла сама, легла на кровать и зарыдала. Так прошло несколько дней. Ведьма не покидала своих покоев. Почти не спала, ничего не ела, лишь иногда могла впихнуть в себя пару кусочков яблок. За это время красота графини заметно поблекла. Кожа стала бледной, точнее серовато-бледной, мешки под глазами и неимоверно впалые щеки. Она уже не была той цветущей вампирессой, точнее расцветавшей. Нож чувств пронзил сердце и душу аристократки в самый уязвимый момент, когда цветок души и сердца только раскрывался. Ведьма не понимала, что с ней творится. Она не могла поверить, что влюбилась, не могла. первородные затихли в дамочке, и видимо затихли надолго, но все равно они когда-нибудь вновь попытаются захватить власть на телом и сознанием девы и что тогда? В прошлый раз был... был... Он... Адам помог вампирессе спастись, а теперь... Что будет теперь?
Дверь в комнату графини тихонечко приоткрылась и в неё тенью проскользнула девичья фигура.
— Госпожа фон де Голль, какая-то странная карета прибыла ко входу в поместье. — быстро произнесла главная горничная, личная камеристка Кассы и по совместительству кухарка.
— Спасибо, Алира, ты очень добра, но я никого не хочу видеть, прошу пусть наш кучер выйдет и скажет господам, дама или кто там, чтобы они покидали поместье. Я не в состояние сейчас ответить кому бы то ни было, хоть самому Морготу. — Простонала вампиресса. Ведьма говорила в нос и настолько протяжно, что казалось она умирает прямо на кровати, при том, что Кассандра хоть и говорила четко, но было прекрасно слышно, как она глотает слезы и сдерживает их.
Кухарка поклонилась и выскользнула из комнаты. Кассандра уткнулась лицом в подушку и черные волосы улеглись в беспорядке. Раздался тихий плач. Ведьма не могла понять, что с ней. Она не верила, что она влюбилась в графа, она не хотела в это верить. Слишком глупо, абсурдно, даже идиотически, но дама чувствовала, что влюбилась, но не верила.
Время медленно шло. Прошло всего-ничего пять минут, но для графини прошла будто целая вечность. Секунды невыносимо тянулись, а она все вспоминала и вспоминала черты лица Адама, его улыбку, его прикосновения... Как бы она хотела все вернуть... Раздался слабый стук в дверь и она снова приоткрывается ровно настолько, чтобы Алира проскользнула в комнату.
— Госпожа, боюсь, что это из ордена. Потому как уезжать они не намерены, да и честно говоря, мы даже не выходили к ним навстречу, все стало ясно по их поведению... — пролепетала девушка.
— Веди его ко мне. — произнесла Касса, не производя каких-либо телодвижений.
— Почему его, а не её или их? — удивилась служанка.
— Я вижу...

Графиня лежала на кровати и понимала, что слезы все сильнее и сильнее бегут по щечкам. Она хотела, чтобы это все закончилось. Она правда жаждала этого, но казалось, что эти душевные терзания будут вечными. Кто сказал, что у ведьм нет души? Кто!? Кассандра ухватилась за подушку, что есть силы и сжала кулаки, пытаясь выместить всю боль на бездушном предмете. Острые ногти пронзили ткань и коснулись нежной кожи. Вскоре по ладони побежали струйки крови. А ей все равно, она не чувствует ни какой боли, кроме той, что внутри, она умирает. Душа гибнет, горит в огне любви, тонет в водах памяти, она умирает... Она понимала, что Он не будет любить ведьму, что он открестится от сумасшедшей, что она быстрее кинется под колеса кареты, нежели свяжет свою жизнь с Касой. Весь мир сузился до одной комнаты. Становилось холодно, слышалось трещанием поленьев где-то внизу, но это не спасало графиню. Казалось, что жизнь остановилась. Было сложно дышать, корсет сдавливал грудь, но нет, не это мешало сделать выдох, а душераздирающий крик, который рвался на волю, казалось, что если она крикнет, то это будет последнее дыхание в её жизни и все закончится...
— Ааааааа!!! — сильнейший крик, она кричала до последней капли воздуха в легких, но... Новый вдох, глубокий и сильный, в легкие попал сырой и прохладный воздух. Горло обожгло, казалось, что сейчас раздастся новый крик, но лишь слабые всхлипы и содрогания тела на кровати. Вот все, что теперь было.
Время медленно тянулось, а дама замерла и не понимала, что ей теперь делать, видимо, пришла её смерть. Видимо так и закончатся её жизнь в этом мире. В дверь раздался стук. Кассандра вздрогнула и приподнялась на кровати, вслушиваясь в голос.
— Нет, прошу вас подождите несколько минут за дверью, я слегка не в порядке, — раздался холодный голос дамы и руки подогнулись, лицо упало в мокрую от слез подушку. Глаза широко открылись и графиня медленно-медленно встала с кровати, будто это её последний поход. Она подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Ничего примечательного, лишь растрепанные волосы и мокрое лицо. Юстири не позволены слезы, а если такое и происходит, то никто этого не увидит. Таков дар первородных. Дама посмотрела на себя и нащупала рукой полотенце, которым вытерло лицо, потом небрежным броском кинула его куда-то и взяла пудру, припудрив лицо и теперь она снова выглядела так, будто ничего и не было. Дама оправила платье и направилась к двери. Резким движением она дернула ручку и в проходе перед ней предстал молодой вампир, который тут же удостоился критичного взгляда и быстрого осмотра.
— Прошу вас, господин, входите, — произнесла Кассандра и впустила гостя внутрь. Вампиресса подошла к свечам, что стояли по всей комнате и зажгла их. Черные свечи отбрасывали странные тени. Портреты, книги, предметы сразу приняли устрашающие облики, да и хоть какое-то тепло теперь распространялось по комнате. Ведьма жестом пригласила сесть гостя в кресло, сама же села напротив. Она взяла со стола мундштук и сигарету, незамысловатые манипуляции и вот из томного плена губ аристократки вырывался клуб дыма.
— Я слушаю вас, — произнесла она и дрожащими руками вновь нервно затянулась... Было плохо...

Касса сидела и внимательно смотрела на Палача ордена. Дама не слишком обрадовалась его приходу, больше хотелось остаться одной, думать, мыслить, страдать, мечтать, но точно не сидеть в кампании с соклановцем и не вести светскую беседу. Вампиресса сделала очередную глубокую затяжку и пепел с кончика сигареты плавно опустился на пол в своем уникальном падении. Длинные тонкие ногти то и дело цепляли сигаретку, а по ладошки все текли маленькие ручейки крови. Аристократка понимала, что предстает перед гостем не в лучшем виде, а разве его кто-то приглашал? Если пришел сам, то пусть терпит все капризы ведьмы с достоинством. Наверняка граф наслушался многих слухов про этот дом, про личность графини, он должен был услышать море эмоций. Многое, что говорили люди является неправдой, всего лишь слухи, но нет дыма без костра. Казалось бы, что графиня сейчас вытворит, что-нибудь такое, что выйдет за рамки всего разумного всех приличий. Дама медленно докурила, осматривая прибывшую персону, бросила окурок на пол. Дым волнообразно поднимался вверх и вился вокруг тела вампирессы. Графиня медленно встала и наступила своей туфелькой на окурок, дым умер. Его больше не было, больше не было вишневого запаха, не было бело-алового дыма, ничего больше не было. Только большие часы в комнате отсчитывали ритм жизни, удары сердца и шаги смерти. Графиня фон де Голль подошла к изящному шкафчику, с резными ручками и готическими витражами, на которых были изображены муки простых смертных. Легким движением она распахнула дверцы и выудила из хлама скляночек и баночек, ту единственную, что была ей необходима. Ядовито-зеленая жидкость внутри изящного флакона плескалась, как волны, успокаивая и умиротворяя. Вампиресса взяла эту склянку и поставила на журнальный столик, который находился между двумя креслами.
Графиня ухмыльнулась и посмотрела на палача с нисхождением. Она прожила намного больше, чем он. На сотни лет Кассандра превосходит возрастом своего собеседника уж не ему тягаться с ней в знании чего бы то ни было.
— Мои проблемы я способна решить сама, спасибо, граф. — Ухмыльнулась Касса и посмотрела на Эллая взглядом матери. — Скажи, ты знаешь, что плещется в этом сосуде, что я поставила на столик? — задала интересный вопрос, как казалось ей, вампиресса. Она вновь опустила свой взгляд на этот бутылек и хмыкнула.
— Это смерть в чистом виде. Один глоток и ты мгновенно оказываешься в плену, в объятьях смерти. — не дожидаясь ответа вампира сказала факт ведьма. Это зелье варится очень долго и требует уйму сил и времени, одна капля — одна смерть. Все по честному. На улице уже давным-давно было темно, обстановка в комнате казалась зловещей, будто сам Моргот присутствовал в этой комнате. Дама привыкла к этому, а вот справится ли психика Эллая? Этого вампиресса не знала. Она посомтрела на палача ордена, понимая, что просто так никто не навестит бывшую жрицу, никто... Она никому не нужна.
— Моя доля жить в одиночестве, я привыкла, мне это по душе. Я затворница собственных мыслей и идей, порывов и страстей. Меня все устраивает, а за себя постоять могу, граф. — Улыбнулась недоброй улыбкой ведьма и посмотрела на Эллая. — Меня интересует лишь один вопрос. Что тебе нужно Эллай? Просто так меня никто не навещает, я никому не нужна, поэтому говори сразу, какое у тебя ко мне дело, потому как я могу и отказать. — Полушепотом произнесла графиня и улыбнулась. Она понимала, что отказать она не может, точнее может, но для неё от этого никакой пользы не будет. Вампиресса вновь встала и достала откуда-то бутылку вина, видимо в нижних полках изящного шкафчика хранился алкоголь. Она вернулась в кресло с бутылкой вина в руках. Быстрыми движениями она открыла его, видимо бутылка была уже почата, налила в бокал, который уже стоял перед ней. Улыбнулась Эллаю, взяла бутылек и капнула в бокал три капли зеленой жидкости смерти. Вновь мягкая улыбка.
— За вас, Палача. — Засмеялась Кассандра и залпом осушила бокал, слегка прикрывая глаза от удовольствия, от смерти, что разливалась по венам, от вечного спокойствия... Пусть недолго, организм выведет яд через час, а то и меньше, но эти моменты спокойствия блаженства так приятны. Она разрушает себя изнутри, интересно, а какая реакция будет у графа? Она не размыкала глаз, задержала дыхания и наслаждалась спокойствием...

Казалось, что графиня вступила когда-то в орден поленьев и пней, а не в орден высокородных и сильный вампиров. Порой даже самые мудрые вампиры способны ошибаться, а самое главное, что каждое имел право на чувства. Видимо дойти до этого своим умом у Эллая, ну никак не получалось. Это, конечно, было забавно, но до определенного момента. Касса все ждала, когда же до палача ордена дойдет вся бедственность его положения. Он попал в дом ведьмы и еще может диктовать тут свои правила поведения. Кассандра не старалась прочитать его мыслей, но все мысли вампира была написаны на его лице. Дама про себя успела лишь усмехнуться. В дверь постучали и она тут же приоткрылась.
— Госпожа де Голль, господин Фенгари, я принесла вам чай. — Тихо прошептала Алира, тенью проскальзывая в комнату. Она увидела бездыханное тело хозяйки и лишь покачала головой. Сколько раз она видела такое состояние не пересчитать по пальцам. Девушка знала, что графиня довольно умна, чтобы заканчивать жизнь самоубийством, но такой отдых тоже не приемлем. Горничная тихо вздохнула и опустила опустила поднос на журнальный столик, ставя на него чашечки, сахарницу и другие принадлежности для чаепития. Склянку с ядом девушка убрала в шкафчик и плотно притворила его. После того, как все было сделано, Алира вновь выпорхнула из комнаты также незаметно, как и появилась.
Графиня фон де Голль ухмыльнулась и тяжело вздохнула.
— Эллай, скажи, а ты считаешь чувства и право обладать ими за какой-то постыдный грех? Надеюсь тебе хватает мудрости, чтобы осознать, что каждый имеет право на эмоции. — Произнесла Касса. Она приподнялась в кресле и уселась поудобней. закидывая ногу на ногу. Оценивающей взгляд и вновь холодный голос.
— Скажите, а вы достойны служить Морготу? Если да, тогда зададим вопрос от противного, а он достоин стать вашим идолом преклонения. Вы слишком слабы, чтобы впустить в себя и частичку Моргота. Я не впустила, потому что не захотела, я просто молюсь ему и преклоняюсь. Я не хочу стать фанатичкой и потерять рассудок из-за того, что не принесет мне ни вреда, ни пользы. Орден изначально был другим, сейчас же он извратился. — Дама вздохнула не хотела продолжать, но, если начала, так говори до конца.
— Курс зелий. Ахахаха! — засмеялась дама безумным смехом. — Ты кого-то назвал псом Розы, не так ли, пес Моргота? — Вновь заливистый смех. На аристократку накатывала истерия. — Глупый вопрос, жива ли я? Я давно умерла, как и ты, мы стали грязью, но глава орден со своей сестрой и вовсе пыль. — Серьезно проговорила дама. Она понимала, что за такие слова придется отвечать, а разве она не безумная дева Юстири? Разве она не блаженная Розы? Разве она не проклятая Морготом? Ей все сойдет с рук.
— Только тебе решать, Эллай. Я смогу создать необходимое тебе зелье и даже столько, сколько потребуется. А что я получу взамен? С чего бы это я должна тебе помогать просто так? Разве ко мне когда-нибудь просто так кто-либо приходил в гости, навестить старую вампирессу? — Тихо прошептала Касса, нежно-нежно, даже промурлыкала.
— НЕТ!!! — Заорала она, переворачивая столик ногой. Чашки разлетелись в разные стороны. Брызги, осколки, кипяток, все это попало в равной степени на Кассу, как и на Эллая, вот только безумная ведьма сейчас не чувствовала боли.
— Я никому не нужна, я всегда одна и навечно останусь одинока, но не смей меня просить о помощи так, будто я для тебя сделаю все, только потому что мы в одном ордене, пес Моргота. — презрительные нотки отчетливо слышались в голосе алхимика. — Я еще не настолько сошла с ума, чтобы помогать просто так. Орден то, орден се, забудь про орден, это орден бесполезный вампиров, которые не способны сделать ничего толкового! Еще не свершилось ни одного великого дела. Я в ордене лишь потому, что еще верю в то, что глава способен хоть на что-либо. Я не верю, что жрица даже слышит голос Моргота, что уж там говорить и про видит... — заливистый смех. — Она ничтожна! — Вновь смех. Ветер поднимался в комнате, окно распахнулось, огонь в камине заиграл в странные игры с тенями, книги стали падать с полок, а потом подниматься в воздух и кружить по комнате, за книгами к хороводу присоединились другие предметы... Гул, смех, плач и резкая тишина...
— Если ты готов поставить свою жизнь на кон, пес Моргота, тогда я сделаю то, что ты меня попросишь, но ты будешь моим должником и узнаешь ты, что делать лишь после курса мутаций. Не волнуйся работа будет, как обычно грязной. — Хмыкнула Касса и встала с кресла. Она подошла к осколкам и подняла пару штук, даже где-то остался еще теплый чай. Выпрямившись она подошла к Эллаю и мило улыбнулась.
— Может быть, чаю? — Спросила ведьма и кинула в него осколки с чаем. — Наслаждайся! Как надумаешь над ответом, я жду тебя в подземелье. — Захохотала Кассандра и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Послышался цокот каблуков, было слышно, как звук удаляется, Касса направилась в подвал.

Дама захлопнув дверь первым делом привалилась к стене, казалось, что все силы покинули её. Казалось, что все святые отвернулись от неё. Разве она не достойна нормальной жизни? Разве она столь многое сделала вопреки воли Розы и Моргота? Она в это не верила, не хотела верить и не будет. Ей плевать, что говорит рассудок, все равно он уже помутнен. Столь отвратительно графиня себя не чувствовала уже давно, стоит сказать, что она вообще очень давно не показывала своих эмоций. Дама не ожидала, что это выльется в такой водопад чувств и слов, но ей было все равно. Не стыдно, не обидно, не горько, она не будет краснеть за свой поступок, потому что она умерла. Она давно умерла, душа сгнила, она так хотела, чтобы это было правдой, но если она способна любить, значит что-то в ней еще есть, что-то светлое. Встает выбор: а может это затоптать или же взрастить и воспитать, обуздать и справиться? Первый вариант, конечно, проще и менее болезнен, но второй благороднее. Кассандра чувствовала, как ноги подкашиваются, как она сползает по стене все ниже и ниже. Одно мгновение и когтистая рука оперлась о стену. Ведьма встала и тряхнула головой.
«Сумасшедшая и что!?» — Легкий истеричный смешок и женщина твердо стояла на ногах. Она направилась вперед по коридору. Легкий скрип при каждом шаге и эхо каблуков, вот, что нарушало тишину особняка. Порой, даже Юстири, казалось, что поместье живет своей жизнью. Порой некоторые двери не открывались, порой и вовсе комнаты пропадали... Возможно это шизофрения или склероз, маразм... Да, пусть графиня преклонных лет, но, благо, обладает трезвым и холодным разумом.
Пару шагов и спуск. О, все святые, как же Касса не любила эту лестницу. Какими бы вампиры не были утонченными и грациозными от случайностей и неуклюжести это никогда не спасало. Сколько раз дама летала с этой лестницы кубарем? Не перечислить, вот и сейчас свершилось тоже самое. Неаккуратный шаг и изящная ножка в туфельке соскальзывает со ступеньки и ведьма рухнула вниз. Послышались сдавленные стоны, боль пронзила тело, вампиресса заплакала. Нет, не от боли, а от очередной обиды. За что ей все это? Неужели она так глупа. некрасива, стара, смешна, чтобы переносить все это? Кассандра всегда считала себя одной из лучших, а теперь понимает и осознает, что не достигла в жизни по сути ничего. Её знают, как ведьму, как приспешницу Моргота, как сумасшедшую, как последнюю... Вновь это страшное слово — последняя... Слезы сами катились по щечкам и никаким усилием воли их нельзя было остановить. Сложно? Нет, невозможно!
Вампиресса приподнялась на коленях и вытерла лицо платочком, который был найден в складках юбки. Даже глаза не покраснели, потому что удел Юстири быть сильной. Она хохотнула, безумная улыбка и встала. Опять встала... Сколько побед и поражений перенесла аристократка? Она всегда встала и продолжала путь... Пару шагов и вновь цокот каблуков режет тишину на живую. Казалось еще чуть-чуть и тишина будет извиваться и кричать от невыносимой боли.
Дама спустилась в подвал, извлекла связку ключей из складок юбки и начала открывать решетку, уже внизу, последнюю преграду в её храм боли и страха, как сверху послышался голос.
— Господин Фенгари все-таки решился на столь отважный шаг? — Спросила дама и расхохоталась. Эхо подземелья в сотни раз усиливало её голос и смех казался в сотни раз безумнее.
— Я и жду вас для разговора. Идите сюда, мы поговорим. Я поняла, что вам нужно, свою цену вы также знаете. Идите же сюда. трусишка. — Вкрадчиво шипела графиня, проворачивая ключ в громоздком и большом замке. Послышалось три щелчка и жуткий металлический скрежет. Вампиресса отодвинула засов.
— Вы меня ничем не обидели, ну же идите сюда. — Уже вкрадчиво шептала дама. — Не будь трусов, пес Моргота! — Завопила она. — Если тебе это нужно, то ты придешь, я жду тебя тут... — изначально Касса кричала, но потом перешла на шепот, резко, как пущенная стрела. Вновь послышались звуки металла и решетка, точнее небольшие ворота, были открыты и дама вошла внутрь. Раздался безумнейший смех из подземелья. Алира и кучер же заперлись в комнате, послышался щелчок замка. Эллай остался один на один с выбором.

Кассандра стояла внизу и ждала, когда же Эллай, наконец-таки, спустится. Видимо тот не спешил совершать необдуманных и глупых поступков. Что же Касса лишь в очередной раз рассмеялась. Она прошла чуть вперед. Коридор, длинный коридор, а по бокам клетки. Клетки с живыми людьми, полуживыми и не совсем живыми людьми. Как же это забавно порой смотрелось. Кто сказал, что Юстири прекратили свои эксперименты над вампирами и людьми? Кто сказал такую глупость? Только теперь Касса изучает отнюдь не физиологию человека, а его душу, мысли, желания... Кому-то покажется это невероятным, но это так. Дама настоящий ученый, она настоящий алхимик, а что делает настоящий ученый? Правильно, изучает, а уже что — это дело второе. Громкий стук каблуков не давал понять и расслышать неясный шепот безумной девы. Кассандра страдала, её душа была надломлена и она погрузилась в пучину безумия, это был единственный выход, как ей казалось.
Граф видимо решил проявить не только заботу, но и осторожность выпуская свои оружия лишения жизни. Он боялся, что? Он боялся!? Невозможно, пес Моргота просто не способен на такие чувства. Дама расхохоталась.
— Граф, прошу вас, идите же, идите, вы упустите свой шанс. Кроме меня больше никто не способен создать такие снадобья, давайте же. — лепетала аристократка. Тон был нарочито выше обычного, слишком приторный для такой мудрой вампирессы. Что же дама ишь ухмыльнулась и встала около второй двери. Она ждала своего гостя. Если он развернется и уйдет, она все равно примется за курс мутаций, потому что это сложная и кропотливая работа, которая, возможно, отвлечет её от всех мучительных мыслей. А если же он придет, что же... Кассандра умеет долго ждать.
— Поспешите граф и увольте я перебираться не собираюсь, это мой дом, хотя... Если вы приглашаете погостить... — раздался безумный хохот заполняющий все подземелье. — Я очень даже не против. — и замыкающий смешок долетел до Эллая лишь эхом.
Вампиресса положила руки на дверь, провела по стальной обивке рукой и улыбнулась. Там её ждут эксперименты, сложные и интересные, ну сколько же можно ждать графа!?
— Вы решили умереть по пути, если да, тогда я вам помогу, вперед, пес Моргота! — крикнула Касса и стукнула каблуком по металлической двери. Жестяной лязг и гул прошлись по помещению и эхом долетели до верха.
— Я устала? Вы видимо сумасшедший. Хотя, да, стоит признать я слегка устала. — слезы сами капали на пол. Графиня прислонилась к двери и стала съезжать. Теряя сознание. Никогда ей не было так сложно. Веки сомкнулись, мир стал темным и похожим на пустоту, в которой терялись запахи, звуки и чувства. Пустота влекла и засасывала, и не было сил ей сопротивляться. Как? Неужели несколько капель зелья на нее так подействовали? Организм не справляется с ядом? Или это не яд, а что-то иное? Кто-то иной? Старуха с косой?
Кассандре казалось, что когда придет ее час, она непременно об этом узнает, почувствует дыханье костлявой на своем плече, успеет подготовиться заранее ко встрече с ней. Она никогда бы не подумала, что встреча будет столь внезапной.
«Как хорошо, — успела подумать Кассандра, — как спокойно», — и умерла, оставив в воздухе тяжелую тишину.

Конец игры