Алейна зевая, медленно шла по промерзшей улице, из-за того, что было холодно, все-таки ноябрь на дворе, спать хотелось еще сильнее. Барышня поплотнее закуталась в дуетт темно-зеленого цвета, до дома оставалось еще квартала два. «И почему я не взяла кэб? Нет, хотелось прогуляться, вот теперь себе все конечности отморожу», — ругалась про себя ревенантка, потирая чуть-чуть замерзший нос.
Фонари на улочке медленно гасли, возвещая приход нового дня, но светлее от этого не становилось. Шмыгнув носом и тихонько чихнув, девушка ускорила шаг. Она очень не любила даже самый легкий морозец и с ужасом ожидала прихода зимы. Как назло, дунул резкий, колючий ветер, отчего пришлось опустить голову вниз и по закону, писанному для неуклюжей ревенантки, она врезалась в чье-то тело.
— Ох, прошу прощения, — пробормотала барышня со вздохом, поправляя съехавшую шляпку.
— О, вы то мне и нужны! — раздался над ухом знакомый голос, Алейна подняла голову. — Ах, простите, мазель Готьер, доброе утро! Рад видеть вас в добром здравии!.. Вы же ювелир, если правильно помню? В таком случае не будет ли большой наглостью попросить вас помочь с одной маленькой задачей? Видите ли, нужно отполировать два минерала так, чтобы они точно соединились…
Знакомый незнакомец говорил и говорил, а подмастерье пыталась вспомнить: где же она его видела? «А-а! На съемках, когда я была вся в блестках», — при этом воспоминании ревенатку немного перекосило, но мужчине она улыбнулась.
— И я рада видеть вас, милсдарь Мар. Вы не ошиблись в моей профессии, — девушка аккуратно взяла из рук мужчины камешки, покатав их на руке, она приняла решение. — Работы на несколько минут, но на улице я их не отполирую… Апчхи! Приношу извинения.
Подмастерье покрутила головкой, раздумывая, взять их домой или…
— Если у вас есть свободное время, можем отправиться в мастерскую, благо, сейчас Парсонс отправился на покой, то есть, я хотела сказать, домой. Отправился домой... — ревенантка невинно улыбнулась. — Я с удовольствием вам помогу.
Алейна произнесла последние слова, уже направляясь в сторону ювелирного магазина, держа за рукав старого знакомого.
Через несколько минут быстрой ходьбы, они вышли на Кафедральную площадь, до «Фирузы» осталось рукой подать. Подмастерье отпустила милсдаря и хотела было продолжить путь, как мужчина схватил Алейну за рукав и втолкнул в какой-то грязный проулок. «Передумал, что ли?» — мелькнула мысль в голове ревенантки.
— Старая привычка, старые счёты, — оправдался мужчина. Барышня тактично промолчала, что-то не хотелось знать про счеты этого господина, но его руку мягко отцепила. Выглянув из-за угла, девушка заметила двух клириков и маленькую оборванную девочку. Алейна снова шмыгнула носом, смутно понимая о каких старых счетах упомянул милсдарь. Ветер донес обрывки слов маленькой девочки, она говорила про брата, оставшегося одного, про родителей. Слушая тонкий голосок сироты, ревенантка совсем сникла. Было жаль ребенка. Но вот старый знакомый наконец вывел из-за угла Алейну и стоило пройти пару шагов, как оборвыш налетел на мужчину. Ревенантка сочувственно покачала головой, но приблизиться к упавшим не успела, девочка резво вскочила и хотела дальше сорваться с места.
— Эй, постойте! — крикнул мужчина, Алейна настороженно наблюдала за сиротой и старым знакомым, кто знает, может и к оборвышу у него тоже старые счеты.
— Апчхи! — Барышня хотела кашлянуть, дабы привлечь внимание, но надоевший насморк выдал иной звук.
— Прошу прощения. Эм-м, милдсарь Мар? — Алейна вопросительно взглянула на мужчину.

Отредактировано Алейна Готьер (23.09.2017 09:21)

Вальд, казалось, за мгновение позабыл про свою спутницу, а также зачем и куда шёл.
— Да подождите вы! — он снова крикнул бездомной.
Лишь настойчивость Алейны заставила обратить на неё внимание:
— Прошу прощения. Эм-м, милсдарь Мар?
— Эта девушка. Она вся изранена. — он показал на её разодранные коленки — Мой долг врача помочь ей.

Мар двинулся в сторону девушки, попутно шаря по карманам в поисках медикаментов. Похоже, бежняжка и так была напугана, а вид достающего непонятные предметы на ходу мужчины и вовсе перепугал её до смерти. Неудачный шаг назад, падение, и вот перед ними вжавшееся в холодную каменную кладку существо, на которое было больно и жалко смотреть. Учёный подошёл, склонился над бездомной и стал тихонько её теребить:
— Извините… Мазель?.. Вы в порядке?.. Мне очень неудобно, что так получилось… Я врач. Разрешите, я обработаю ваши раны.
Та лишь уткнула личико в грязный рукав, боясь поднять глаза на незнакомцев.

Мар вынул пробку из маленького флакончика. В нём находилась спиртовая настойка на лесных травах. Простой рецепт, известный ещё знахарям и подтверждённый медициной, несомненно был знаком и Вальду, и он иногда готовил его и брал с собой в путешествия. В этот раз, правда, снадобье оказалось с ним по чистой случайности, оставшись забытым в кармане после очередной поездки. Резкий запах, выпущенный на свободу, тотчас распространился и начал свербить в носах присутствующих. Мар смочил жидкостью платок и, присев перед сиротой, принялся промакивать разодранные коленки, из которых сочилась, расползаясь по коже и смешиваясь с налипшей грязью, тёмно-бурая кровь.
— Ай-й! — вскрикнула девушка, когда лекарство обожгло ссадины, и готова была снова зарыдать.
— Потерпите, — сказал Вальд, не отрываясь от процесса, — это предотвратит заражение инфекцией и ускорит заживление.
Бездомная не очень понимала незнакомца, особенно в части про инфекцию, но притихла, стиснув зубы и только выдавила из себя сквозь горькие всхлипы:
— Мой брат… пропал несколько… дней назад… Я очень боюсь… за него…

— А вам, — учёный протянул склянку только подошедшей Алейне, — тоже не мешало бы принять, но только внутрь, чтобы не простудиться, совсем чуть-чуть, маленький глоток. Откровенная гадость на вкус, но, уж простите, ничего лучше медицина на этот случай не придумала.
С появлением спутницы Мара девушка уже заметно охотнее пошла на контакт. Теперь, растерев чумазыми руками слёзы, она смогла поведать о своём брате.

Алейна все ещё сидела рядышком с девочкой, сочувственно поглаживая её по спине. Как же было жаль бедняжку! Ревенантка не представляла как можно жить без родителей? Барышня попробовала себя поставить на место сиротки, но тут же отбросила эту мысль и покачала головой, нашли бы подмастерье в какой-нибудь канаве с перерезанным горлом, все-таки она большая трусиха. Девушка вздохнула, внимательно слушая бедняжку и наблюдая, как ловко орудует мужчина. Вуаля! И ссадины на ручках девочки закрываются кусочками платка.

Ревенантка, будто лечили её, с благодарностью посмотрела на своего знакомого. «Нужно найти брата! Это не дело! Кто посмел обидеть детишек?» — праведный гнев клокотал в груди, но тихий разум продолжал твердить обратное и советовал вернуться домой, выспаться как следует и снова пойти на работу, естественно при этом забыв обо всем. Алейна взвесила все «за» и «против» и твердо решила помочь девочке. Но тут барышня заметила, что их необычная троица начала обращать на себя внимание,  причём прохожие бросали злобные взгляды на ревенантку и мужчину. Алейна повела плечами, чувствуя в этот момент себя ужасным бандитом, в переулке мучающим детей. В конце концов девушка встала и осторожно подняла сиротку, также нежно прижимая её к себе.
— Сейчас и у вас из-за меня будут проблемы... — Подмастерье на эти слова лишь хмыкнула, чуть не рассмеявшись. — Нужно уходить. Хотите, я покажу вам ночлежку? — Алейна хотела покачать головой, но в итоге согласно закивала, готовая прямо сейчас же выступить в поход. Но начал накрапывать дождь, как будто и без него не было холодно и мерзко. Ревенантка снова тихо чихнула.
— Проблемы? Да ну, какие проблемы?.. — подал голос мужчина, — Но, пожалуй, тут оставаться не стоит. А этот... как вы там говорили... Хмырь... Штырь...
— По-моему Хмырь, — гнусаво ответила ревенантка, этот бандюга со странным именем ей уже не нравился.
— Где он, говорите, живёт? — задал самый важный вопрос милсдарь Мар.
— Да-да, сможешь нас к нему отвести? — Алейна присоединилась к своему знакомому. — Что?.. Я иду с вами? Отговаривать бесполезно, — ответила подмастерье на вопросительный взгляд мужчины.

Отредактировано Алейна Готьер (08.10.2017 09:03)

Девчонка спешила. Спешила так, что Вальд быстрым шагом едва успевал за ней, на ходу рассовывая по карманам предметы, которые он только что доставал. К счастью, то, что Симона вела Алейну, не давало ей убежать далеко вперёд.

«Если разговор с тем прохиндеем зайдёт в тупик, а надолго задерживаться там ой как не хочется, придётся, видимо, показать немного „фокусов“, чтобы он раскололся» — размышлял учёный. У него была хорошая школа по разным проделкам в лице старого друга Арчи, с которым они нередко чудили, пока учились в университете, за что непременно получали от дисциплинарного комитета.
— На всякий случай: Что бы не случилось, делайте вид, что так и надо, — он предупредил дам.
Остаток пути Мар размышлял над тем, как найти подход к осведомителю. Идей было достаточно, но все они не устраивали.

— Здесь живёт Шнырь! — наконец услышал учёный. «Небогато» — подумал он, окинув взглядом дыры в особняке. Впрочем, ожидалось ли иного от окружения бездомной? Мар хотел было притормозить спутниц перед домом, чтобы перевести дух и немного обсудить план действий, но тут из двери выскочил несколько потёртый мужчина и сразу принялся болтать с Симоной, а затем и остальными. «Что-то не похож ты на осведомителя» — подумал про него Вальд. Такой поворот непременно застал бы его врасплох, но тот представился неким бароном, что не похоже на имя «Шнырь» почти совсем никак. Барон дырявого цилиндра стал отпускать в сторону пришедших неуместные комментарии, так что возникало желание взять и хорошенько поговорить с ним, но Мар, как хорошо воспитанный человек, оставил это на крайний случай.

Когда дверь раскрылась снова, на пороге уже был тот самый «Хмырь». Это стало сразу понятно по его подходящему имени злобноватому настроению, и чем-то неуловимо соответствующему профессии осведомителя внешнему виду.
— Ты ещё копов позови, дура! — воскликнуло лицо в капюшоне, и лицо Вальда едва заметно осенило заговорщицкой улыбкой: «Кажется, у нас есть план. Кого он тут ожидает меньше всего?..».
— …Войдите быстро! — сказал Шнырь, и трое спешно просочились к нему в дом.

Шнырь твердил про тройную оплату, а Вальд понимал, что именно сейчас ему предложить совсем нечего. При себе оставалось несколько монеток, на которые даже пообедать по-хорошему не удастся — кто ж знал, что утренняя прогулка таким обернётся?
— Вы не так поняли, милсдарь. — учёный вступил как можно более официально, — Для начала представлюсь: Гарри Хопперфильд, это моя напарница… — он сделал паузу, надеясь, что Алейна тоже придумает себе какой-нибудь псевдоним, — А это… кажется, вы её хорошо знаете… Мы заняты расследованием одного запутанного дельца, в подробности которого я пока не намерен углубляться. Некоторые ниточки, как вы понимаете, — он провёл рукой в сторону Симоны, — ведут сюда, так что нам не мешало бы познакомиться и поговорить…
— Хм-м. Что-то вы не похожи на сыщиков, — Шнырь недоверчиво присмотрелся к гостям с прищуром, который можно было бы разглядеть, если бы не капюшон и полумрак, — Ну-ка, если по делу пришли, выкладывайте, или проваливайте!

Становилось ясно, что задушевная беседа немного не клеилась, и нужно пускать в ход козыри. Но есть ли что из них? да ничего, разве что подслушанный недавно разговор за углом.
— Вы же наверняка слышали о расхищении могил, да? — спросил Вальд.
Шнырь кивнул сразу, прежде чем начать вспоминать, о чём же действительно речь.
— Так вот, пока это дело тихо лежит на полке, но скоро все засуетятся, когда вскроются некоторые подробности. Придут уже в форме. Они, знаете ли, если припрёт, всё тут готовы перевернуть. Вам же не нужны лишние проблемы, да? Да они и мне не нужны, что тут говорить. А ещё, вот, ребёнок пропал. Как думаете, простое совпадение? Не хотелось бы подозревать непричастных… — Мар впился взглядом в мрак под колпаком балахона, ожидая ответной реакции.

Для Алейны стало шоком, когда её приняли из частного детектива. Ладно милсдаря Мара, но её... Ревенантка, пока говорил этот Хмырь, себя украдкой осмотрела. Либо со зрением плохо у бандита, либо с головой, но в принципе какая разница! Главное, он начал говорить, что не сказано обрадовало девушку.
Слушая про младшего брата сиротки, барышня крепче прижала к себе девочку. «Кому и зачем мог понадобиться немой ребенок?» — недоумевала подмастерье, следя за ходом рассказа. После тирады Штыря, этот капюшон вручил Алейне голубя, дескать вы мне сообщите, когда найдете похитителя. Барышня держала птицу подальше от себя. Ну терпеть она их не могла и все тут! Крысы мира пернатых, жрут все подряд и гадят где не попадя. Поэтому подмастерье осторожно серого голубя отдала сиротке и брезгливо вытерла руки платком.
На выходе их снова ждал субъект с именем, связанным с алкогольной продукцией. «Фон Самогон, кажется?» — поморщилась Алейна, когда мужчина подошел ближе, от него несло не дорогим одеколоном. Тот же в свою очередь ошарашенно разглядывал голубя.
— Ну и что теперь делать будем?
— С языка сняли, — ответила ревенантка, размышляя над этим же вопросом.
— Может теперь Симону молнией стукнем? — неожиданно предложил милсдарь Мар. Девочка-сирота замерла, а сама Алейна укоризненно покачала головой.
— Тогда он и её загребёт, а мы за ним проследим, — услышав это от мужчины, подмастерье закрыла бедняжку с собой и чуть не покрутила у веска пальцем, но в последний момент сдержалась. — Молнию, конечно можно и ненастоящую сделать, бутафорскую, ну и сделать вид, что не разговариваешь... Ой, что я несу! Давайте не будем шуметь прямо под дверью господина, а пройдём куда-нибудь в место поспокойнее... и потеплее.
Барышня натянула шляпку, пытающуюся улететь, и плотнее закуталась в дуетт.
— А может чуть-чуть пройдемся, тут рядышком есть вроде бы аллейка. На ходу лучше думается. Заодно и уйдем из этих улиц, — последние слова барышня произнесла тихо.

Отредактировано Алейна Готьер (29.10.2017 09:14)

Пока барон расшаркивался в извинениях, Мар намётанным взором оглядел лысину и заключил, что её не мешало бы хорошенько обработать скипидаром — от паразитов. В голову лезла всякая ерунда, отнюдь не то, что можно было смело сейчас предложить. Из всех мест, которые могли иметь отношение к похищению было только кладбище, и то похоже на домысел. Да и скорее всего там уже суетились клирики, что сводило возможность что-то там выяснить и не вызвать лишних подозрений к нулю. Идти в полицию и заявлять на розыск по одним известным с посторонних слов приметам тоже походило на абсурд.

В размышлениях Вальд порылся в кармане и выудил газету. Её он сумел перехватить ещё тогда, в переулке, кинув не глядя горсть монет в сумку мальчугану, когда он, заинтересованный шумом, забежал на секунду поглазеть на происшествие. Мальчишка взамен ловким движением сунул прессу Мару в карман пальто, и побежал разносить дальше: «Богатый господин спас жизнь сироте… ой!.. Альковные секреты…». Вальд пробежал взглядом передовицу. «…Почтенный обитатель городской канализации: Ко мне явился мессия в лице крысы, что молниеносно…» — зацепился глаз за текст. «Что за чушь!» — пробормотал он и пихнул газету обратно, чувствуя смущение перед спутниками от того, что отвлекается в такой напряжённой ситуации.

Тут включился фон Коньяк, разрушив неловкую тишину размышлениями о личности похитителя и развешивая в воздухе вопросы один за одним, на которые никто не знал ответа.
— Может и не причём. Ведь у мёртвых и немых какое сходство? Они не разговаривают… А может и причём. Куда молния чаще попадает? В часовню у погоста. И никто не знает, почему. Такое вот дело, — учёный поддержал речь барона, стараясь не допустить новой паузы.

— Это шнырёвские, — неожиданно заключил фон Коньяк. Вальд перевёл глаза на небо, куда уже смотрели все его спутники. Стая голубей металась по серой пелене, описывая неведомые фигуры. Симона рванула назад. «Куда» — хотел было окликнуть её Вальд, но барон опередил его. Вся компания бросилась обратно к дому осведомителя.

Расталкивая выползающих изо всех щелей зевак, Вальд прорвался к крыльцу старого дома. Испещрённое угольными ветвями ожогов тело Шныря лежало перед ним навзничь, источая до тошноты сладковатый запах палёного мяса. В этот момент Мар впервые увидел полностью его лицо, уже обезображенное отслаивающимися ошмётками кожи. Над ним, склонившись, замер какой-то пожилой мужчина.

— Что случилось? Что с ним? — подбегая к осведомителю и стоящему рядом с ним крикнул учёный, — Да не стойте вы! Надо срочно снять сожжённую одежду!.. Долго он так не протянет! Нужно немедленно в больницу! Найдите, кто-нибудь, экипаж!

Учёный подскочил к телу, отбросил лоскуты балахона. Руки переносились от одного чудом нетронутого участка кожи к другому, пытаясь нащупать пульс. Мар мог бы начать задумываться о том, что же это за старик, какое отношение имеет к Шнырю и остальным, и что с ним делать, и задумается, но сейчас делал то единственное, что мог и должен быть делать без промедления для сохранения остатков жизни, с сокрушением думая, что как на зло не взял с собой ничего подходящего. Он достал всё, что смог найти по карманам, остатки настойки влил в рот бедняге, чтобы хоть как-то облегчить его страдания. Фон Коньяк крутился вокруг назойливой мухой, всячески выказывая готовность не мешать. Вальд ткнул того пальцем:
— Нужны чистая ткань, много, и алкоголь, как можно крепче!
— А'га, сию минуту будет! — на миг замерев от неожиданности, протараторил барон и скрылся в полумраке особняка. Погремев внутри стеклом, он с довольным лицом появился в двери, поднося ко рту бутыль с какой-то неясной бормотухой, которую не каждый матрос отважился бы пить.
— Сойдёт! — Вальд бесцеремонно вырвал склянку из рук недоуменного барона, и, облив содержимым руки и инструмент, принялся за раны.

Осознав, что сделал всё, что в его силах для спасения, учёный сказал вполголоса:
— Не вздумай умирать пока! Ты мне ещё не рассказал, как голубей на кровь натаскиваешь, понял?