Тайный ход [Язан] Порт

Первые дни пребывания на родной земле с детьми были наполнены эйфорией. Счастье захлестывало разум, казалось, что Эшли может сделать все что угодно и даже больше. Точно такое же ощущение, необычайный эмоциональный подъем, вследствие которого создаются лучшие произведения искусства, генерируются гениальные идеи, рождаются божественные симфонии. Однако было кое-что, омрачающее все то прекрасное, что произошло с вампирессой за последнюю неделю. Ее дети начали нервничать, и это передавалось ей. Нет, мазель Мориарти не была эмпатом, но она была матерью. Нарастающая тревога разбудила вторую половину «Я» вампирессы, и эта самая половина ужаснулась происходящему. Любовь к белокурым малышам никуда не исчезала, но понимание реального положения вещей заставило Мелоди действовать быстро. Кто знает, сколько продлится период ее адекватного «Я»?..
Тогда же магистр Соул вспомнила, кто на самом деле были эти детки — Леноксов в Филтоне знала каждая собака, а самой Мелоди они приходились дальней родней. А когда память услужливо подсунула воспоминание о том, кто был у этих крох в ближайшей родне, вампиресса запаниковала. Схлестнуться с полковником юстициаров было бы слишком круто, даже для такого хитрого и увертливого алхимика, как она. Полковник Кафка был мужчиной весьма крутого нрава, и уж с кем-кем, а с этим вампиром спорить совершенно не хотелось. Это было странно, но, даже находясь в такой трудной ситуации, женщина чувствовала невероятную любовь и привязанность к этим близнецам. У них были такие же аметистовые глаза и очень светлые волосы, прямо как у нее самой. И осознание того, что крох придется вернуть, причиняло невероятную боль.
Одно было ясно точно — из фамильного имения в Орлее надо было уезжать как можно скорее, и не куда-то, а прямиком в пасть ко льву... В Дракенфурт. И как удачно, ее родная сестра Эмма, пригласившая ее погостить, была вынуждена отбыть на неделю в другой город для какого-то дико ответственного и секретного задания от гильдии клириков. Кстати, о гильдии... Еще когда они были в пути, в голове у Эшли возникла одна вполне жизнеспособная идея. Она не просто вернет детей, но еще и сможет быть с ними рядом! Правда, к большому сожалению, не сразу, но это лучше, чем никогда.
А потому, когда небольшое семейство прибыло в «Серебряный ручей», мазель Мориарти наняла самую лучшую гувернантку, которая только была в Дракенфурте, а сама отправилась к лучшей подруге в гости.

  Имение «Клевер»   Модный бутик «Черная орхидея»

Отредактировано Эшли Мориарти (26.01.2013 20:57)

Модный бутик "Чёрная орхидея" 

Женщине дом показался довольно мрачным местом, и она отметила про себя своеобразный вкус хозяев. За всю поездку к «Серебряному ручью» Джоселин не услышала ни слова, разъясняющего сложившуюся ситуацию, но не стала торопить подругу и лишь безразлично наблюдала за сменяющимися за окном ночными пейзажами. В конце концов, ей и самой было, что обдумать.
Вампиресса пропустила мимо ушей разъяснения Мориарти касательно отсутствия в особняке прислуги, обеспокоившись состоянием близкой подруги, которая, похоже, уже больше не была настроена на оптимистический лад. Трампесса тихо проследовала за Эшли в гостиную и заняла одно из кресел, стараясь пока что оградить себя от закрадывающегося в душу беспокойства, ведь ещё оставалась надежда на то, что всё не так ужасно, как могло показаться. Вот только идея взять с собой Калерию уже начинала медленно терять своё обаяние: можно было сколько угодно ввязываться в авантюры, при этом не всегда ожидая благоприятного исхода, но вовлекать в проблемы родственников, конечно же, не стоило.
Из задумчивости Джоселин вывело появление подруги на пороге комнаты с подносом в руках, в скором времени перекочевавшем на стол. Женщина взяла аккуратную фарфоровую чашечку и попыталась устроиться как можно удобнее, что в подобной напряжённой атмосфере было не так уж просто. Поймав встревоженный взгляд Эшли, она ободряюще улыбнулась, хотя и не была уверена, насколько убедительно это выглядело.
— Я украла двоих детей. Более того, благодаря моим же морготовым знаниям и рукам, малыши теперь оборотни... и это не исправить. Это... это внуки полковника Кафки.
«Дети... Мы стали слишком сентиментальны». Вампиресса, нахмурившись, отвела взгляд и даже после завершения пересказа Мориарти проблемы некоторое время сидела не шелохнувшись. По крайней мере, теперь ей была полностью понятна причина упадочного настроения подруги. Наконец, приняв окончательное решение, женщина вернула на поднос чашку, которую держала в руках, и, неодобрительно покачав головой, ответила:
— Ты очень плохого мнения обо мне. Я уже согласилась помочь и не собираюсь отказываться от своих слов. Вот только... — Джоселин перевела всё своё внимание на родственницу, обращаясь уже к ней. — Калерия, я, признаюсь, не ожидала такого поворота событий, а потому, если вы примете решение уйти сейчас, никто не сможет вас ни в чём обвинить. Однако, как вы понимаете, в таком случае, наш разговор ради нашей же безопасности не должен выйти за пределы этой комнаты.

Разительная перемена в ее настроении была вполне закономерна — это на людях нужно играть, изображать из себя успешную самостоятельную мазель, у которой все хорошо и жизнь сплошной праздник. Дома же можно было расслабиться хотя бы на время и забыть про весь арсенал разноцветных эмоциональных и мимических масок и быть такой, какой есть. Даже ободряющая улыбка ее дорогой подруги не смогла помочь упавшему духу оперной дивы снова воспрянуть, уж больное все было запущено и худо.
— Спасибо. Вы даже представить себе не можете, что для меня значит то, что вы обе остались, и я больше не буду держать этот груз на сердце. Возможно, что вы меня не поймете, но... это мои дети. Как бы там не было, кто бы их ни родил и ни нянчил, это все равно мои дети, и я не могу их отдать, — большие лиловые глаза стали медленно заполняться влагой. Мысль о том, что все равно придется расстаться с близнецами, заставляла сердце судорожно и болезненно сжиматься, в груди все холодело, а в горле вставал горький тугой комок. Она понимала, что это неизбежно, но разум отказывался принять правду такой, какая есть, а материнские инстинкты так и вовсе вопили, что надо хватать детей и уезжать как можно дальше и жить тихой, счастливой и уютной жизнью. Но разве это было честно по отношению к малюткам? Нельзя заставить любить себя, невозможно принудить их называть ее мамой. — Это началось несколько лет назад, когда умер мой муж. Видимо, он был последней ниточкой, которая связывала меня со счастливым прошлым и которая не давала мне скатиться в бездну отчаяния. После похорон я проснулась совершенно обновленной, это было странно, но мне тогда казалось вполне естественным. Я помнила абсолютно все, что со мной произошло, но почему-то больше меня это не трогало, как будто и не моя это жизнь была. Так удивительно легко, будто вернулись годы моей юности, когда я была еще студенткой и не знала горя большего, чем четверка в семестре по токсикологии. В тот же вечер, собрав вещи, я уехала из нашего поместья и отправилась к одному из однокашников по институту. Тот немало удивился моему приезду, а когда я заявила, что решила оставить сцену и снова посвятить себя алхимии, то радости его вообще не было предела. Именно по его протекции я уже как магистр алхимии, Мелоди Соул, попала в Хурбастан, где группа ученых под самым высочайшим покровительством занимались тайными исследованиями и не вполне законными экспериментами. Работа мне эта была интересна, так что несколько лет пролетели практически как один миг. Там же наша группа вывела новый штамм оборотней — тамошний владыка захотел, чтобы хурбастанские оборотни обладали грацией кошек, а не песьей мордой и соответствующим запахом. Думаю, что этот вычурный проект нужен был ему для усиления собственной охраны... ну да не суть вещь. Была назначена дата экспериментальных испытаний, со всей Нордании и со всего Хурбастана к нам везли «образцы». Люди, вампиры, полукровки, всевозможных возрастов, пола, национальности... были и добровольцы, которым щедро платили, и те, кого привезли насильно. Последних было большинство, кто будет платить, если можно получить все и бесплатно?.. Вот среди них и были мои дети. После эксперимента их бы убили или продали работорговцам, а этого я допустить не могла. Так что я устроила в лаборатории диверсию, выкрала близнецов и сбежала. Это же событие, судя по всему, и разбудило мое первое, адекватное «я», именно поэтому я вспомнила, кто эти малыши, и первым делом я примчалась в Дракенфурт, чтобы вернуть детей их ближайшей родне. Несмотря на то, что я полностью осознаю вину, мне не хотелось бы оказаться в Аль-Матрасе... у меня даже есть план, но настолько безумный, что боюсь, он не сработает.
Эшли выжидающе уставилась на подельниц, чисто машинально поглаживая едва теплые бока тонкой фарфоровой чашки. Уже одно то, что они не ушли, безмерно радовало, с сердца будто сняли пудовый камень. Все-таки нет ничего хуже одиночества и отсутствия возможности поделиться своими бедами с близкими сердцу друзьями.

Калерия была в замешательстве. Долгое время наблюдавшая за бывшей пассией отца, можно сказать коллегой мазель Мориарти, вапиресса стала уж было убеждаться, что действительно все дамы творческих профессий — порхающие глупышки. Но, сейчас, перед ней сидела Эшли и все стереотипы развеялись в один момент. Эта особа не просто удивила юную фон Трамплтон... легкое волнение пробежало по телу, стоило услышать рассказ. Куда только не бегут дети Розы, дабы забыться, после ударов Судьбы. Воистину, вампиры/люди как игральные кости... не жизнь нас бросает, а мы себя. «Даже понимая, что она не родная им мать, даже осознавая, при каких обстоятельствах она их встретила... не хочется разлучать их. Мои дети — слова, говорящие о многом. Конечно, то чем мазель занималась и во что ввязалась похвалить нельзя — это страшно. Но, спасла же малышей! Уж лучше такой расклад, чем смерть или пожизненная эксплуатация. Только... они теперь... пусть так! Никогда не знаешь, какие открытия произойдут завтра. Если при помощи алхимии смогли сотворить, грубо говоря искусственно, новый вид оборотней, то, возможно, в будущем смогут выявить вакцину обратного действия. О, Роза! Сколько противоречий и событий в один день... за что?!» задумчиво откусив кусочек конфеты, Калерия поморщилась от резкой боли, ибо вместе со сластью умудрилась цапнуть себя за палец. К вкусу шоколада примешался металлический привкус крови. И тут, ее осенило.
— Это все крайне замечательно... я про то, что вы вовремя очнулись, моя дорогая мазель. Не хочется думать, в кого могли превратиться сами, продолжи подобную безжалостную и сомнительную деятельность. Давайте приложим все усилия, дабы Аль-Матрас обошел нас стороной! Как я поняла, никто не в курсе о том, где выбыли и чем занимались, помимо творчества? Только сокурсник знает про Хурбастан? Где он сейчас? — Калерия чуть наклонила головку в бок, устремив взгляд даже не на оперную диву, а, скорее всего, поверх ее очаровательной головки. Не дожидаясь ответа, она продолжила хаотичный монолог, состоящий из одних вопросов и рассуждений. — Ближайшая родня говорите... значит, родителей у них нет? Возможно, стоило бы сразу передать их родне, как бы больно не было... хотя... подождите! Эшли, вы сказали, что устроили диверсию... а покровителями подобных подпольных исследований были весьма влиятельные лица! Сомневаюсь, что от подобного «эксперимента» они остались в восторге... потеря подопытных, вложенные деньги «улетели в трубу», большой риск разоблачения. Вы поразительна, мазель, раз удалось сбежать и до сих пор оставаться незамеченными. Наше счастье, если они не знают и не узнают, кто стоял за побегом, в противном случае... ищеек уже пустили по следу. Даже не могу предположить, что в страшнее — столкнуться нам с бандитами или служителями закона?! Близнецы находятся сейчас здесь, в одной из комнат? В каких вы отношениях с ними и как планируете передать их родственникам? Мне с трудом представляется хоть один из возможных вариантов, который бы избавил от лишних вопросов и подозрений. Но... все получается, если верить в успех... даже авантюра! В принципе, я уже настроилась.
Теперь уже вампиресса смотрела на мазель Мориарти во все глаза, ожидая, когда им поведают о дальнейших деталях и действиях. Все это напоминало трагикомедию. Три состоятельные особы сидят в полутемной гостиной и за чашкой уже остывшего чая строят планы по избежанию тюремного заключения, обвинений в недопустимом (страшном) обращении с детьми. Чуть ли не загнанные в тупик. Готовые пуститься на еще большую авантюру, ведь даже при своей состоятельности и связях, обратиться к кому-либо, чревато последствиями. Остается полагаться на собственные силы, смекалку, женскую хитрость и, возможно, толику удачи. Что во всем этом комично, пока не известно, зато трагизма уже хватает.

Многие из нас, читая ту или иную книгу, порой удивляются, что с героями могу происходить поистине удивительные приключения, а уж их количеству и вовсе, позавидуешь. Сейчас перед Калерией разворачивалась поистине детективная линия, в которой та принимала непосредственное участие. Что сказал бы Виктор своей дочери, узнав про все это? Явно ничего одобряющего и похвального. Но, Виктора фон Трамплтона на горизонте не предвиделось, поэтому его рыжий отпрыск все глубже погружался в пучину авантюры, хоть цель ее была благой.
Юная вампиресса задумчиво теребила выбившуюся прядь волос, внимательно прислушиваясь к дальнейшему повествованию. Мазель Мориарти поведала печальные подробности как из своей жизни, так о судьбе «ее» детей. Теперь Калерия все больше понимала, почему эта дама отчаянно цеплялась за малышей. Потерять не только мужа, но и собственного ребенка... Эшли многое пережила... не удивительно, что она решила сбежать от прошлого.
— У меня есть идея, но... она слишком зыбкая и почти безумная. Что если попытаться разыграть похищение детей ради выкупа? Забросать письмами с угрозами и требованием денег опекуна близнецов и полковника юстициаров? И подстроить все так, чтобы их нашли где-нибудь на безопасном от нас троих расстоянии, чтобы никто не заподозрил нашего участия в этой истории? Что скажете?
Рыжая особа непроизвольно вздернула бровь, устремляя взор на оперную диву. Истинно безумная идея, даже слишком. Забросать письмами с угрозами юстициара, в надежде, что он не выдвинет ответного хода и проглотит «наживку»?
— Надеюсь, вы простите мое недоумение, но... часть плана, связанная с разыгранным похищением, хороша для детективного романа. Полковник, являющийся в Ордене вторым после Его Светлости, с крахом разоблачит нас. Мы можем написать письма, подделав почерк, и выбрать самое, по нашему мнению, безопасное расстояние, но нас там будут ждать умело расставленные силки. Сомневаюсь, что полковник Кафка воспримет наши действия с должным пониманием, более того, не дай Роза, начнет копать глубже — разнюхает про Абаджан! Нас заклеймят в злостные похитители... перспектив в этом мало. Мне не за себя волнительно... окружению и родственникам достанется. Последствия будут не из приятных. Хотя, возможно полковник не станет предавать огласке сей конфуз... — Калерия задумчиво прикусила губу. Мысли сменялись одна за другой, хаотично, неуловимо. — Вот, если бы можно было... но, дети! Не известно, как они себя поведут. Мазель! Как к вам относятся близнецы, в каком они состоянии... как в физическом, так и психологическом? Видят ли в вас спасительницу, мать или союзника? На их молчание можно положиться? Раз в открытую детей не вернуть, хотя, тоже вариант... никто не знает при каких обстоятельствах они были вами найдены... сыграть «роль случайно обнаружившей детей дамы», под силу блистательной актрисе, а мы за свидетелей сойдем. Но, возможно, имеет место быть и такому плану: мы можем «передать» детишек в многолюдном месте, где проще всего слиться с толпой. Скажем — праздник Мертвых. Он уже завтра! Приглашены сотни гостей, большинство придут в масках... не сомневаюсь, что и опекуны, и полковник посетят его. Если нам удаться провести незаметно малышей и, как бы невзначай, дать им попасть в поле зрения родственников... их же обыскались, наверное?... тогда, возможно, дело выгорит. Единственный риск — не выдадут ли нас близнецы! Ребят начнут расспрашивать в любом случае... где были? с кем? что с ними случилось? Про их трансформации тоже узнают... так, стоп... я уже начинаю нагнетать обстановку, простите. Может, есть еще безумные идеи? Продумаем все возможные варианты.
Рыжая особа с шумом выдохнула, переводя дыхание. Чем глубже во все это начинаешь вникать, тем запутанней становится. Как «обвести вокруг пальца» юстициара? Как безопаснее всего вернуть детей?

Вполне резонные и справедливые замечания Калерии относительно предложения разыграть целый драматический спектакль смутили оперную диву. Конечно же, она была права, скорее всего, виной такой мелодраматичности служила натура Эшли — актеров всегда заносит, они не могут остановиться, и именно по этой причине среди известных и успешных преступников никогда не было и не будет подопечных Мельпомены. Вопрос же о взаимоотношениях поставил мазель Мориарти в тупик... В этой части все было еще сложнее, чем с возвращением близнецов их законной родне. Сын относился к ней лояльно, даже доверялся до некоторой степени, дочка же старалась держать дистанцию. Но не смотря ни на что, девочку вампиресса любила не меньше, чем ее брата, только вот как объяснить это малышам? Они вряд ли поймут, если Эшли расскажет, что Медерика она носила под сердцем, а об Альбе только мечтала. Это ее сердце верило в то, что все искренние и большие мечты сбываются, к детям же еще подобная вера, увы, не пришла.
— Как сказать... не враждебны — это точно, скорее насторожены. Сын, правда, доверяет мне больше, но он очень привязан к сестре, она имеет на него весомое влияние. Я уже думала над тем, что можно заставить посредством эликсиров забыть их о том отрезке времени, что они провели в Абаджане и здесь со мной... но как обосновать тот момент, когда дети оказались у меня? Не могу же я оставить их посреди гуляющей праздничной площади, надеясь, что их найдут и опознают. Вдруг с ними что-то случиться?.. Может после того, как они забудут все ужасное, что с ними произошло и окажутся где-нибудь на главном проспекте одни, я «совершенно случайно» подойду к ним и поинтересуюсь где их родители? Естественно, что их нигде не окажется и я смогу отвести их в полицию, где они назовут свои настоящие имена и тогда их вернут полковнику? Мы даже можем прогуливаться втроем... Больше свидетелей, говорящих одно и то же — больше правдивости в этой истории, разве нет? — Эшли взволнованно сжала в ладонях остывшую чашку с недопитым чаем. Этот план казался ей слишком простым, она боялась, что он не сработает и вся их дружная женская компания отправится на корм паразитам в Аль-Матрас. В то же время, женщина понимала, что чем проще задумка, тем меньше шансов на форс-мажоры и прочие неприятные огрехи, а не это ли в их ситуации самое главное?
— Я даже успела подготовить соответствующий эликсир... но не решаюсь пустить его в действие. Ведь тогда они забудут меня, совсем забудут... — лиловые глаза певицы как-то сразу потускнели, утратили половину своего восхитительно цвета, которым так восхищались поклонники. Что может быть для матери хуже, чем вновь потерять детей? Как она будет жить после того, как их голоса прекратят звучать в саду и комнатах дома?.. Пожалуй, в сложившейся ситуации Эшли поддерживало только одно — она должна думать в первую очередь о благополучии и счастье собственных детей, а не о своих чувствах. Даже если она сумеет завоевать безоговорочное доверие близнецов, ее сын всегда будет помнить, что именно ей он обязан своей почти неуправляемой второй сущностью и что от нее он не сможет избавиться никогда. Горькая правда, подкрепляемая огромным чувством вины... От этого не избавиться, и в то же время нельзя допустить, чтобы дети чувствовали это. И выход, к огромному сожалению Эшли, был только один.

Комок из горла так и не уходил, мешая нормально дышать и заставляя глаза наполняться соленой влагой. Только лишь профессиональная закалка актрисы и певицы позволяла ей держать себя в руках и не разрыдаться, как провалившей вступительный экзамен школьнице. О, Роза, как она докатилась до такой невыносимой жизни? Почему она вынуждена лгать все больше и больше, тем самым загоняя себя в клетку из этой же лжи?..
— Боюсь, что противоядия для этой сыворотки не существует. Но даже если бы я успела его разработать... Дети полукровки, на них она попросту не подействует, — некоторое время Эшли молчала, лихорадочно перебирая в уме всевозможные варианты того, как вернуть детей. А что, если... — А зачем мы все усложняем? Что будет, если сделать все намного проще? Завтра будет большой бал, наверняка полковник Кафка будет там... И именно там я ему передам детей! Открыто! И я ему даже расскажу почти всю правду... Допустим, что я отправилась путешествовать, поехала в Абаджан, там совершенно случайно познакомилась с опекуном детей, как его... — вампиресса нахмурилась, пытаясь вспомнить имя того статного мужчины. — Рамир! Рамир Ассман! Допустим, что он жил с детьми в одной гостинице со мной, и рассказал, что приехал сюда в поисках пропавших детей. А потом... потом его убивают у меня на глазах какие-нибудь мстители в масках, — да-да, театральная фантазия мазель Мориарти была неиссякаемой, актеров в таких вещах легко заносит и они не могут остановиться, — а я забираю детей и приезжаю сюда в поисках их родственников. Дети мне рассказывают, кто они, а уж дальше дело техники. А еще... может, не придется травить детей химией. С помощью гипноза можно подправить их воспоминания на нужные и они подтвердят все мои слова. Только... только я боюсь идти одна.
Нервно сцепив пальцы в замок, вампиресса выжидательно посмотрела на подруг. Одобрят ли они это безумие? Помогут ли ей выдержать беседу с полковником на балу? Хотелось бы в это верить.