С хмурого неба наддали белые хлопья, укрывая последнюю обитель снежным саваном. Ряды крестов и надгробных плит молчаливыми когортами солдат последнего рубежа выстроились перед недавно выломанными вандалами воротами. Некоторые из защитников павших были беспощадно повалены на землю, разбиты и залиты чем-то красным, судя по всему кровью некого животного. Несколько могил были бессовестно разворошены, из их недр вырвали истлевшие от времени гробы, надругавшись над последним ложем покинувших этот мир. Закованные в цепи, пронзенные колами и размозженные тяжелыми ударами деревянные ящики прямо в снегу. Кости умерших были разбросаны рядом, переломаны и разбиты чьим-то варварством. И подле каждого зверски вскрытого места последнего упокоения фосфором был начерчен причудливый знак: кошачий глаз в круге.
Одинокая женская фигура подошла к одной из вскрытых могил, опустившись подле поваленного надгробного камня. Он был безжалостно разбит, но на самом крупном осколке ещё можно было прочитать «Лэйкм». Какое-то животное посмело покуситься на могилу её покойной дочери. Чей-то череп, возможно именно её, лежал неподалеку, смотря на мир печальными пустыми глазницами. Снег уже припорошил место преступления, заметая следы, как служителей порядка, так и преступников. Подле могилы дочери примостилась ещё одна вскрытая могилка, куда меньше, судя по всему детская. Эсмеральда не знала, чей ребенок лежал некогда там, но вид такой ужасной картины заставлял её сердце сжиматься от боли и гнева. Она не могла поставить это, доверив дело этим недотепам из числа «хранителей покоя горожан». Они даже мертвых защитить не могли, так что уж там говорить про живых!
Вампиресса провела рукой по уцелевшему постаменту детского надгробия, увы, саму плиту постигла печальная учесть пасть от удара чем-то тяжелым, судя по всему, кувалды. Вздохнув, Эсме поднялась на ноги, рефлекторно оправляя темно-синие платье. Привычным движением она опустила вуаль шляпки на лицо, не сводя хмурого серого взгляда с изувеченных могил. Для начала ей следовало поговорить с местными сторожем и его помощником, ей нужно было не только задать им пару вопросов, но и хорошенько напомнить о важности выполняемой работы.
— Начинайте работу, — скомандовала она стоящим все это время за её спиной мужчинам. Нанятые за её деньги рабочие должны были привести кладбище в надлежащий вид, оставлять мертвых — неважно знакомых или нет — в таком состоянии леди Лэйкмур посчитала низостью, потому и озаботилась о найме сговорчивых и смышленых малых, готовых заняться столь тяжелой и кропотливой работой.
Им надлежало не только убрать следы разрушения, но разложить уцелевшие останки согласно могилам, в последнем им вызвались помочь некоторые из родственников пострадавших почивших. Увы, это займет время, но Эсмеральда твердо вознамерилась не только найти и наказать вандалов, но и позаботиться о месте упокоения некоторых из её семьи. Она никогда не позволяла гневу пересилить любовь.
Оставив рабочих заниматься их делами, женщина направилась к домику сторожа, надеясь встретиться с ним и его юным помощником.

Смерть не была для Сактума чем-то чуждым и особенным, она наоборот притягивала призрака и заставляла его восхищаться, наблюдать за увяданием спящей природой, за белоснежными падающими с неба хлопьями, танцующими вальс, а может быть и кадриль, быстро и резко. Пускай, когда ветер и поднимался на короткое время, намекая на надвигающуюся бурю, он снова уходил в мирную дрёму, неспокойную.

Анимо тут же подключился к делу: возможно, это был один из его культов, ведь сам кошак знает, что ему немалое количество средневековых магов поклонялось. Экзорцисты его изгоняли из зеркал и мёртвых беременных женщин, его же обвиняли в бесплодии. Конечно, всё это было жуткой неправдой, но как ещё достучаться до глупеньких смертных?.. Конечно же, это напугать. Но как потом все на это отреагируют?

Кошачьи глаза были, буквально, повсюду: на раздробленных надгробьях, они были нарисованы кровью на томном зимнем покрывале, даже были выгравированы на шеи кладбищенского смотрителя, пускай он сам этого и не знал. Что это?.. Секта?.. Фанатики?.. Очередная ОПГ Карла Груффида?.. Проказные проделки Пегги Лимерик в поисках новой информации?.. Конечно же, Святой Дух знал на это ответ. Но зачем же сразу показывать все козыри, когда игра ещё впереди?..

Кот праздно прошёлся по снегу, шурша и жадно оставляя свои маленькие, совершенно небольшие следы. Его синие, волшебный глаза, словно глядящие из того мира, светили нездоровым неоном. Глядя на них можно было на несколько секунд ослепнуть, испугаться, убежать... И вправду, демон какой-то. Хотя... зачем же волновать посетителей кладбища?
«Притворюсь-ка я обычным котом», волнами эхо пронеслось в голове пушистого зверька.

Хруст снега и скрип сапог предупредил Вильгельма о прибытии незнакомки еще до того, как раздался гневный оклик:
— Молодой человек, что здесь произошло?
«Человек??? Что за..?» Вильгельм помолчал. Минуту, по истечении которой уныло засунул папиросу обратно в карман и нехотя поднялся на ноги. Медленно повернувшись в сторону, откуда недавно слышался властный женский голос, юноша лениво протянул:
— Я вовсе не человек, если вы не заметили. Смею вас заверить: будь вы мужчиной, то уже давно бы получили перчатку в лицо. Впредь не потерплю таких оскорблений, даже от высокородных дам.
А дама оказалась весьма и весьма привлекательной, хоть, кажется, не такой молодой, как хотелось бы. Впрочем, что есть возраст, как не кладезь опыта и мудрости? Вильгельм никогда не отбрасывал возможностей знакомства, пусть и с женщинами намного старше себя. А эти, мм, серые глазки, стреляющие огоньками, алые губки, мило скривившиеся в порыве недовольства, ах! Определенно, женщина стоила того, чтобы затащить ее в ближайший склеп для светской беседы.
— Кто он и кто вы? — грубо спросила дама и кивнула на труп. Вильгельм криво усмехнулся.
— Кто он? Мертвец. Разве вы не видите? Это хладный труп какого-то глупца, что вздумал пожертвовать собой ради других. Быть может, надеялся, что я проявлю милосердие? Хм, к его великому сожалению, я не знаю такого слова, — зло улыбнулся юноша и почесал подбородок. Женщина тем временем откуда-то припомнила его имя и нелестно отозвалась о местном стороже. Вампир завел руки за спину и, склонив голову набок, ответил:
— Да, все верно. Кроме того, что Генрих, которого вы так неосмотрительно оскорбили, рисковал жизнью, чтобы защитить никчемные косточки ваших родственников. Хотя что, собственно, защищать? Кучку костей и гору тряпья и украшений, что нацепили на них глупые родичи в несбыточных надеждах, грезах, что все это пригодится мертвецам? Что охранять? Их прогнившие гробы? Могильные камни или обросшие мхом изваяния? Всего лишь глупый обычай, дань традициям. Так что не смейте ставить давно почивших выше живого старика, пусть пьянчуги, но храброго пьянчуги. А это, на мой взгляд, достойно похвалы и уважения.
— Это ваша кошка? — внезапно спросила незнакомка. И верно, неподалеку ошивалась какая-то бездомная котяра, хитро рассматривая беседующих вампиров. «Ох уж эти женщины, меняют темы разговора, как перчатки».
— Нет, не моя. Я не имею страсти к кошкам. Эти звери слишком своенравны, чтобы я мог с ними ужиться. Предпочитаю собак — истинных товарищей. — Короткая пауза. — Но простите, я был неучтив. Чего же мы мерзнем? Может... может пройдем в нашу уютную каморку, там все же теплее. — Бросив взгляд на кошку, Вильгельм пропустил даму вперед и скользнул наглым взглядом по всем ее прелестям, что прослеживались сзади. Воображение довершало картину.

Отредактировано Людвиг фон Кейзерлинг (06.10.2011 17:12)

Эсмеральда чуть изогнула бровь, так этот молокосос ещё и на дуэль её вызвать хотел? Хорошо, но знаете ли он с какого конца браться за клинок? О да, перед ней был настоящий вампир — глупое и надменное существо, не ведающее манер ровно до тех пор, пока крепко не возьмешь его за тонкую шейку и не приложишь головой о ближайшую стеночку покрепче. Но сейчас ей было не до нравоучительных уроков, позже, если у неё будет на то настроение, она покажет ему как важно проявлять вежливость и учтивость по отношению к любому — человеку или вампиру.
— Нет, своё жалование и кров, которые оплачиваются из карманов как раз этих самых «глупых родичей». Если он не может выполнять свой долг, пусть подает в отставку, — уже входя в домик сторожа, ответила Лэйкмур.
Ну, дорогих гардин и интерьера по последнему писку орлейской моды она и не ожидала. Тут было относительно чисто, претендовать на нечто большее Эсме не смела. Женщина коротко кивнула хозяину этой обители в знак приветствия, продолжая стоять, она повернулась к юноше, в некоторым раздражении подметив неподобающий блеск в его глазах.
Если бы они столкнулись в иных обстоятельствах, реакция вампирессы была бы более благосклонной, но, увы, вид костей твоих отпрысков не способствует игровому или же романтическому настроению.
— Господа, я бы хотела получить наиболее подробный рассказ обо всем, что тут случилось. Ах да, позвольте представиться, Эсмеральда Лэйкмур из клана Аскар. И никаких «Эсме», юноша, или безобидной «дуэлью» вы не отделаетесь, — улыбка на её губах снова мелькнула, точно солнечный блик на острой грани меча, но в этот раз кроме холодности в ней был примешан и змеиный яд, обещающий не только боль, но и муки.
— Скажите, накануне случившегося не были ли замечены на территории кладбища странные люди? Из маленькой сумочки, до того покоившейся на сгибе женского локтя, покачалась небольшая и простенькая записная книжечка и перо. С громким щелчком женщина сняла колпачок, обнажая острый металлический грифель. Маленькая хитрость не позволила замерзнуть чернилам, но обошлась эта алхимическая прелесть весьма дорого, впрочем, речь сейчас не о благосостоянии госпожи Лэйкмур.
Острие пера коснулось бумаги, приготовившись записать сказанное. На соседней станице красовался аккуратно перерисованный знак, оставленный вандалами, и ещё некоторые заметки, почерпнутые из рассказов местных копателей и плакальщиц. Подобные люди всегда ошиваются близ своего «места работы», потому их Эсмеральда расспросила заранее. Теперь очередь была за двумя сторожами... ах, простите, за сторожем и его не в меру юным и наглым помощником.
— Уважаемый, прекратите меня разглядывать, не в музее, — в её голосе явственно ощущалось раздражение и нетерпение. Медленно, но верно, чаша её терпения наполнялась, грозя в любую секунду перелиться прямо на голову одному из собравшихся в сторожке.
«О, ну я же всегда могу воспользоваться помощью столь воинственной молодежи!», — пришла ей замечательная мысль по поводу наказания молодого вампира. Эта идея тут же отразилась нежной, и даже заботливой улыбкой, адресованной Вильгельму.

Эсмеральда мысленно закатила глаза, ну конечно, пьяный в стельку сторожила — это так по законам жанра!
Несколько дольше, чем это было нужно на самом деле, женщина убрала приготовленный блокнот и перьевую ручку. Закончив это нехитрые манипуляции, дама резко на каблуках развернулась к вспомнившему о манерах Вильгельму, одарив его излишне внимательным и даже оценивающим взглядом. Неопределенно хмыкнув, Эсмеральда воспользовалась проснувшейся галантностью юноши, без особых трудностей спустившись с единственной ступеньки, опираясь на его, как она не без удовольствия отметила, весьма крепкую руку.
Под ногами заскрипел снег, недовольным очередным вмешательством живых в дела природы. За время их небольшого визита в сторожку серые небеса успели разродиться настоящим снегопадом. Ужасные зверства медленно, но верно прикрывались тонким белым покровом из воздушных снежных хлопьев, точно нерадивая хозяйка пыталась скрыть изъяны в своем доме перед приходом гостей. Но вместе с уродством смотрящих на вас кошачьих глаз, снегопад скрывал и ценные следы, что для леди Лэйкмур было недопустимо.
— Идемте, — не попросила, но скомандовала женщина, заспешив к тому месту, где совсем недавно имела сомнительное удовольствие повстречать помощника сторожа. Идти было не так далеко, ведь встреча их состоялась рядом с домом, где и был оставлен труп.
Труп уже давно остыл, ну ещё бы, сколько времени успело пройти. Его пустыне стеклянные глаза смотрели в бескрайнюю серую высь небес, точно провожая отлетевшую в лучший мир душу. От этих мыслей на алых губах вампирессы вспыхнула и тут же погасла кривая усмешка, по её мнению, такие скоты после смерти попадают прямо в лапы к Морготу. Впрочем, она и сама питала небезосновательные подозрения, что после своей смерти состоится и её встречи с этим мрачным и жестоким мужчиной.
Задумчиво проведя тонкими пальчиками по подбородку, Лэйкмур воззрилась на мертвеца. Итак, это был человек, весьма молодой, но уже не юнец. Судя по одеждам он не относился к знати, скорее уж находился где-то между бедняком и представителем среднего сословия, уже не относясь к первым, но до конца ещё не ставшим последним. Ничем не примечательные черты лица, жиденькие волосенки, но выбрит очень чисто, да и недорогая одежда была в порядке, ну, насколько это вообще можно было сказать, учитывая сколько телу пришлось пролежать в снегу и грязи.
— Его кто-нибудь из местных опознал? И были при нем какие-нибудь вещи? — повернувшись к юноше, спросила Эсме. Взгляд её спокойных серых глаз теперь неотрывно следил за юношей, точно некая хищная птица наблюдала за своей потенциальной жертвой. Она не улыбалась, но просто смотрела, ожидая ответа.
«Интересно, а куда подевалась та кошка?» — неожиданно пришла странная мысль ей в голову. Быть может все ещё были свежи воспоминания о таинственных знаках, а может быть и сам Вильгельм чем-то напоминал её представителя кошачьих, но её разум все никак не покидал образ того пушистого создания, что привлекло её внимание немногим ранее.
Лэйкмур сама себя одернула, сейчас ей не о кошках нужно думать, но о покойном вандале, что соей смертью оправдывает молчание. О, она бы многое отдала, чтобы послушать этого мужчину, но пыл юности как всегда смешал все карты. За что ему придется принять активное участи в складывании этого пасьянса... в конце концов, не самой же ей труп осматривать!
— Вы не могли бы проверить его одежду? Быть может там будут некие зацепки, — очень мягко, но настойчиво заметила Матушка, не забыв смягчить свой командный тон вежливой улыбкой.

— Куда такая спешка? — прошипела женщина, ускоряя шаг, чтобы угнаться за юношей. Этот нахал уже начинал действовать ей на нервы, а это было чревато последствиями.
Кто-то был просто обязан преподать ему хороший урок, так почему бы леди Лэйкмур, обладающей завидным воспитательным опытом, не просветить Вильгельма о правилах этикета? Конечно же причин для отрицательного ответа просто не было, что обеспечивало некоторые трудности в будущей жизни помощника кладбищенского сторожа.
Вы никогда не задумывались, сколько весит здоровая крепкая вампиресса? Уверяю, пушинкой легкой и невесомой Эсмеральда не являлась, даже более того, не смотря на своё природное изящество, весила старейшина Аскаров очень даже прилично. Добавьте к этому вес платья с каркасом для юбки, и получите очень даже внушительный вес, который от всей доброту души сейчас повис на руке юноши.
— Вы далеко вообще собрались? А ну притормозите, ваше рвение неуместно, а ваше поведение откровенно вульгарно! Нашли себе девочку для таскания! — возмутилась женщина, ударив острым кулачком по руке вампира.
— Если вы так страстно хотите мне помочь, соблаговолите делать это в более приличной манере! — резко рванув руку, отчего чуть не оставила перчатку в крепкой хватке Вильгельма, Эсмеральда взяла юношу под локоток, одарив его крайне хмурым и недовольным взглядом. — Вот теперь можете вести. И без глупостей, дорогой мой, иначе рискуете задержаться в этом месте на неопределенный срок.
Данная фраза прозвучала особенно двусмысленно в сочетании с улыбчивым оскалом и загоревшимся где-то на глубине серых глаз огоньком. Лэйкмур умела не только полежать за свои интересы, но и постоять на горле неприятеля, к числу которых она уже была готова и причислить Вильгельма.
Но с другой стороны, этот хам определенно задел правильные струнки, пробудив в старой вампирессе юношеский пыл и азарт. Это противостояние нравилось той неугомонной деве, что родилась ещё во времена рыцарей и славилась непростым нравом. Многообещающее начало, ничего нельзя сказать. А ещё эта юная особа была крайне мстительной, но не расточительной по части человеческих (точнее, вампирских) ресурсов.
«Давай-давай, сделай что-нибудь глупое! После не расплатишься и попадешь ко мне в кабалу», — мысленно смеялась Лэйкмур, всем своим видом показывая уязвленную гордость благородной дамы.
Собственно так эта странная парочка и добралась до тихого закутка кладбища, где, по словам Вильгельма и был убит вандал. Эсмеральда завертела головой, разглядывая это место. Ну, для начала, тут было весьма тихо, некая отдаленность от эпицентра вандализма удивила вампирессу, но с другой стороны, как раз этим путем и следовала тихо рвать когти.
— Итак, где же вы убили несчастного? — она повернулась к своему спутнику, выражая совершенно, абсолютное нетерпение и давая явно показать, что её доброе расположение духа подошло к концу.

Итак, осмотр места преступления закончился падением нравов, которые вместе с собой потащили и саму Эсмеральду. Женщина растянулась на полу склепа, пересчитав самыми выдающимися частями своего тела все два метра ступенек. Единственное, что спасло уши молодого вампира от стремительного сворачивания с трубочку под действием отборных ругательств, это прикушенный в процессе стремительного спуска вниз язык. Растянувшись на холодном и пыльном полу, вампиресса мысленно поклялась превратить жизнь Вильгельма в череду самых извращенных физических и моральных мук. Кто там сказал, что Моргот мужчина? Он просто не имел чести злить леди Лэйкмур!
— Ах вы-ы-ы-ы, — прошипела женщина, пытаясь убить вампира взглядом. Увы, не получилось. — Как ВЫ умудрились меня толкнуть, нахал?!
Попытка ударить его локтем (а к тому времени Вильгельм уже предпринял героическую попытку поднять или же полапать Эсме) увенчалась очередным падением, но на этот раз женщина была готова. Сгруппировавшись в полете, она умудрилась приземлиться на более мягкого и несколько более чистого юношу, очень так удобно разместившись у него на груди. Конечно, саму Эсме данное положение дел не устраивало, потому она очень жизнерадостно оскалилась, угрожая оттяпать не в меру любопытный нос Вильгельма прямо здесь и сейчас.
— Что ж, а вы неплохо устроились на моей груди, — теплое дыхание вампира щекотнуло кожу Лэйкмур, заставляя мысли несколько отклониться от заранее намеченного курса.
«А он мил», — отметила хитрая девушка, проживавшая в душе старейшины.
«Для обеда!» — внесла свои коррективы благородная Матушка Аскаров.
— А из вас получился весьма мягкий коврик, дорогой Вильгельм, не хотите сменить профессию? — ответила Эсмеральда, продолжая несколько безумно улыбаться.
Она поспешила подняться, но при этом не забыла хорошо упереться острым локтем мерзавцу в бок. Ещё и провернула для пущего эффекта, явно проявляя наклонности садиста, которые сама она именовала не иначе, чем «праведной местью». Встав на ноги и оправив платье, которое теперь могло похвастаться наличием пыльных пятен и нескольких неприглядных оторванных краев, ранее украшенных кружевом, женщина пнула Вильгельма, но на этот раз уже в ногу и не так сильно.
— Поднимайтесь, наведением порядка и мытьем полов тут займетесь позже! И вообще... — Эсмеральда резко прервала свою гневную речь, обратив взгляд куда-то в сырую тьму склепа. Не обращая более внимания на юнца, женщина направилась прямо во мрак обители мертвых.
— Идите сюда, я кое-что нашла! — вскоре донеслось до Вильгельма из тьмы.
Следом за этим маленький огонек от простой зажигалки разорвал янтарной иголкой полог мрака, выхватив кусочек противоположной стены. Свет немилосердно трясся, словно от страха, но не потухал, находясь под защитой женской руки.
— Тут есть нечто вроде прохода, вы об этом знали? — надежда на такую осведомленность Вильгельма была маленькой, но нужно же верить в молодое поколение!
Эсмеральда старалась всеми силами не замечать сомнительных поползновений в свою сторону, по крайней мере, она делала это внешне. Здесь и сейчас они были совершенно одни, потому особых сомнений в намерениях юного и горячего вампира у леди почти не осталось, но в другой стороны, было от всех этих действий и кое-что полезное, например, этот тайный ход, ведущий в неизвестной направление.
«Так, сейчас сделай что-нибудь не то, и мы с тобой ещё не скоро простимся!» — мысленно хихикала старая ведьма, уже готовя аркан для этого молодого жеребчика.

Нет, Эсме много раз видела, как от страсти мутнел рассудок, что уж там душой кривить, на себе испытывала, но вот такого она припомнить не могла. Мало того, что кидаться на малознакомую женщину из благородного клана, так ещё и делать это не в комнате с мягкой кроватью и зашторенными окнами, а в холодном пыльном склепе!
— В склере? Это что, сейчас так можно, — тонкие черные брови удивленно поползли вверх.
Нет, Лэйкмур не спешила сопротивляться, вырываться и кричать о «попранной чести», Роза упаси. Вместо этого она с немалым удовольствием позволила этому юному вампиру прижаться к ней и томно зашептать в ушко горячие слова, пытаясь при этом удержать победоносный смех. Она дождалась, она действительно дождалась решительных действий! Да ещё и с такими чудесными последствиями, которые могли привнести совершенно новые ощущения во всю их маленькую игру.
— Ну же, покажите мне, на что способны! Только прошу вас, не пускайте в ход коленки, это настолько избитый прием, что вам было бы стыдно его использовать, не так ли? — проговорил Вильгельм, вполне справедливо опасаясь за своё богатство.
— Ах, а я всегда предпочитала классику! — тихо рассмеялась вампиресса, блеснув острыми клыками. — Но мода на эти ужасные юбки заставляет использовать голову!
С этими словами милая маленькая старушка из рода ночных охотников от всей души ударила головой в нос юнца. Совсем неженский, но очень хороший прием, которому пришлось обучиться после закрепления моды на эти жуткие каркасы для юбок, в которых не слишком-то задействуешь коленки. Позднее стало легче, из-за нового веяния моды, менее отягощенного стальными прутами, но умение «пускать в ход голову» и далеко не всегда полагаться на телекинез так и осталось.
Сначала нос, затем каблуком в тонкие кости стопы, пусть попрыгает на одной ножке, Эсмеральда всегда была падка на балетные па! Далее несильный (по меркам вампиров, конечно) толчок, чтобы освободиться и не забыть где-то в перерыве поправить сползшую после удара шляпку, а то выглядит некрасиво.
— Дорогой Вильгельм, после окончания нашего расследования я с радостью побеседую с вами о манерах и особенностях взаимоотношения между мужчиной и женщиной, но сейчас я очень хочу узнать кто именно нарушил покой моих потомков и соклановцев. Не заставляйте меня прибегать к менее силовым, но более членовредительским мерам, право, в этом нет нужды.
Говоря все это, Лэйкмур успела не только привести в порядок свои волосы, шляпку и платье, но и снова зажжешь зажигалку, правда теперь маленький источник света висел в воздухе, плавно покачиваясь на волнах мысленного усилия. Рыжие отблески пламени осветили улыбчивое лицо леди Лэйкмур, её озорные серые глазки, сияющие сейчас каким-то внутренним светом.
— Но если вы откажетесь, то у вас возникнут проблемы с законом, ведь вы дерзнули покуситься на честь благородной дамы! Ай-яй-яй, у нас такое карается, особенно, если эта дама я. Итак, вы поможете мне с этим деле, или же мне следует воззвать к вашим инстинктам более громко? О, я говорю про самосохранение, а не то, о чем вы подумали, мой милый мальчик!
Женщина хлопнула в ладошки, точно маленькая девочка, умиляющаяся своему новому щеночку, купленному заботливым папочкой. Весь её лик просто светился детским садизмом, которому не были ведомы совесть и честь, но только желание получить своё. О, Эсмеральда могла быть такой плохой и избалованной девчонкой!
Зажигалка поднялась чуть выше, бросая свой свет на Вильгельма. На всякий случай Эсме развязала шнурочек своей сумки, явно приготовив ещё не один сюрприз на случай несговорчивости её нового домашнего любимца.