Начало игры

Комната была освещена только двумя серебряными канделябрами с тремя подсвечниками: каждый из них находился на противоположной стороне. Этого света была вполне достаточно, чтобы разглядеть форму и цвет мебели в комнате. Рядом с входом разместились два кресла из хурбастанского дерева со светло-зеленой обивкой, и того же производства — софа, в стиле неорококо. Напротив софы, ближе к окну, стоял большой коричневый стол из орлеанского дерева. На нем аккуратно, в две ровные стопки, были сложены бумаги. Стол освещался одинокой свечкой в серебряном подсвечнике. В комнате смешались запахи таявшего воска и розового масла. Последним запахом обычно пользовалась хозяйка Дома компаньонок. Хотя это относилось и ко всем остальным компаньонкам. Иногда в них добавлялись ароматы, вызывающие страстные желания не только у мужчин. За столом сидела рыжеволосая хозяйка и сосредоточенно изучала бумаги в руках. Ее брови то сходились на переносице, то поднимались вверх. Временами она вздыхала, вспоминая о том, что ее хмурость может привести к мелким морщинам на лице. При этих вздыханиях ее грудь соблазнительно вздымалась и опускалась, что могло привести независимого наблюдателя к восторгу, нежели к жалости и сочувствию. Шелковое платье хорошо подчеркивало фигуру, вычерчивая на груди две маленькие точки. Дезири Мориарти услышала шум в коридоре. Она могла только догадываться, что кто-то посетил Дом. К сожалению, единственной способностью чистокровной вампирессы был телекинез. В дверном проеме показалась консьержка Лилит Дюпон.
— Мисс Мориарти! — Дюпон поднесла руку ко рту, прокашлялась, прочищая горло, и продолжила. — К вам пожаловала мисс Орнелла Дем Ренд. Дезири улыбнулась двум вошедшим девушкам. Вышла из-за стола, повернула руку ладонью вверх и показала на софу.
— Добрый вечер, прошу вас, мисс Орнелла Дем Ренд, присаживайтесь! — она посмотрела на Лилит. — Попроси Джульетт принести нам напитки. — Чувствуйте себя как дома! — Последние слова были адресованы новой гостье. «Ренд. А точнее Орнелла Дем Ренд. Клан ученых. Очень полезный клан». Когда Лилит скрылась за дверным проемом, Дезири посмотрела на мисс Дем Ренд.
— Начнем с того, что мне бы хотелось узнать, как вы представляете себе гильдию компаньонок? — На лице главы гильдии возникла легкая ухмылка.

Отредактировано Дезири (09.11.2011 18:06)

«Вот как...» — подумала про себя Дезири Мориарта. А вслух сказала следующее:
— Мне лестно слышать подобную речь. Но этого недостаточно для представления общей картины. — Она присела рядом с мисс Ренд и посмотрела последней в глаза. — Наши девушки обладают не только природной красотой и притягательным обаянием. Компаньонка должна стать интересным собеседником, заботливой сестрой и верной подругой. Когда гости приходят сюда, они хотят отдохнуть и развлечься. Почувствовать себя как дома. Наша задача — подарить ощущение уюта и теплоты. — Она перевела дыхание и посмотрела на часы, стоявшие на столе. Смотреть на часы для Дезири Мориарти было обычным делом. Ведь в ее обязанности входило не только развлечение гостей. Ежедневные проверки дохода Дома, а также укрепление политических позиций в городе — имели место быть в ее планах. — Я могла бы целыми днями рассказывать тебе про наш замечательный Дом, но боюсь, что мы так и не подойдем к цели твоего визита. — Губ рыжеволосой женщины коснулась улыбка. Она никогда не употребляла в разговоре слово «мой Дом», считая это несправедливым по отношению ко всем работающим в нем вампирам и людям. Конечно же, на ее милую голову выпадало куда больше дел, чем у каждого по отдельности. Она не жаловалась и считала, что ответственна за всех, кто находится в Доме. Были дни, когда на нее нападала меланхолия. Тогда она садилась в позу древних монахов и впадала в глубокий транс. Этой методике ее научили в стране восточной культуры — Айза. После этого голова становилась легкой и свободной от всего ненужного ежедневного хлама. К данной технике прилагалось еще несколько движений, которые она выполняла в полном одиночестве.
— Перейдем сразу к главному. Ты покажешь мне все, что умеешь. Надеюсь, ты знаешь, какими способностями должна обладать претендентка? — после этих слов Дезири Мориарти проследовала в противоположную сторону от девушки, чтобы лучше разглядеть ее возможности. А посмотреть было на что. Девушка имела сходный цвет волос с главой гильдией, за исключением менее яркого тона. Под белоснежной кожей виднелись синие прожилки — признак чистой крови. Взгляд девушки был спокойным, что было несвойственным для клана Рендов. Вспомнить хотя бы того же Теодора Дем Ренда. При этих мыслях на лице Дезири отразилась тень. Но эти мысли сменились новыми идеями касательно сидящей перед ней девушкой.

[Казенный квартал] Торговый порт 

16 августа 1826 года

Прогулка до Дома компаньонок удалась на славу. Энзо успел вдоволь поглазеть на городскую архитектуру и горожан, вынести большинству из них вердикт: «снобы» и благополучно добраться до подсказанного услужливым дракенфуртцем дома. Издалека он выглядел возвышенно, величественно и утонченно, но, стоило вампиру подойти к двери, это впечатление исчезло.
— У здешней хозяйки отменное чувство юмора, — отсмеявшись, он уверенно взялся за дверную ручку и трижды постучал. Кот не удивился бы, если при открытии двери раздались сладострастные стоны или ручка извергла на его штаны характерную жидкость.
«Интересно, а внутри этот дорогой бордель так же неотразим? — додумать мужчине не дали, дверь распахнулась, и на пороге появилось милое создание, вовсе не похожее на... Представительниц очень древней профессии, — Косите под утонченное место для культурного досуга? А боцман говорил немного другое... Что ж, проведем разведку боем...»
— Приветствую, мазель, — Энзо галантно поклонился, — Позволите войти? — и, не дожидаясь позволения, оттеснил прелестницу, пересекая порог, — Так, милые дамы, позвольте представиться. Меня зовут Адам Смит, я только что вернулся из крайне долгого плавания и безмерно нуждаюсь в женском внимании и ласке. А, как вы могли бы догадаться, портовые бордели — это совершенно не мой уровень. Даже вы все (хотя вы без сомнения обворожительны и великолепны), увы, не то, что мне нужно. Мне нужна ваша хозяйка. И, дабы исключить любое недопонимание, я хочу сразу показать, насколько серьезны мои намерения, — вампир извлек из кармана пачку хрустящих новеньких флоренов, — Итак, где тут у вас кабинет хозяйки?
Трюк с «Белой обезьяной» сработал и в этот раз. Пирату практически не потребовалось применять свои способности — одна из находившихся в холле компаньонок стрельнула глазками в нужном направлении. Чисто рефлекторно. Но Энзо этого хватило. А пока внимание девушек было приковано к пачке денег, он уверенно двинулся к кабинету владелицы, намереваясь с превеликим удовольствием поставить эту «тихую гавань» на уши.
— Доброго дня, мазель... Простите, не знаю вашего имени, — произнес Кот сходу, едва распахнув дверь, — Оу, так вы здесь не одна... Мое почтение самой обворожительной из Ордисов.
«Ну что ж, вот и посмотрим, как у здешней хозяйки с юмором. Но вот что здесь делает Амели? Какой-нибудь влияющий на вожделение эликсир продает? Хотя нет, мелкая торговля — не ее уровень...»

Отредактировано Энзо (19.11.2011 01:37)

Орнелла звонко, вкусно рассмеялась, наблюдая действие собственного дара. Еще больше ее позабавила реакция владелицы Дома на это маленькое представление. Несомненно, что невысокое мнение Дезири о способностях мисс Ренд играли последней на руку, какой ж игрок раскрывает свои карты в самом начале кона?
«Попытки ребенка привлечь внимание взрослых?.. Ну-ну, ну-ну», — во взгляде вампирессы появилась насмешка и снисходительность, ведь, по всей видимости, глава изящной гильдии не знала, что противостоять подобным чарам невозможно, используя лишь силу духа (если она, конечно, именно это подразумевала под возрастным фактором). Нужна дополнительная помощь в виде артефактов и эликсиров, все просто. У вампиров с годами не развивается «иммунитет» к ментальным атакам, уж это Нелли знала доподлинно: ее покойному любовнику, профессору Филчу, было около пяти сотен лет. И тем более без разницы, сколько лет обладателю ментальных способностей, вся соль в силе и развитости навыка. Единственный вариант, при котором мнение Дезири было оправдано, это если бы вампир-оппонент был наделен идентичным даром.
— Это была всего лишь небольшая демонстрация, мисс Мориарти. Вы сами попросили меня о ней, — это все было бы исключительно забавно, если бы главная компаньонка не задела тонкую струнку гордости и высокомерия Орнеллы, — И, по всей видимости, Вы меня не поняли. Да, я восхищаюсь Вашим умом, предприимчивостью, красотой, достижениями. И я сразу предупредила о том, что обладаю способностями, в которых, кстати говоря, Ваши подопечные не смогут достичь хотя бы сотой доли моего уровня. Я, в свою очередь, в некоторых нужных мне искусствах уступаю компаньонкам. Но! Пришла я сюда не просителем, нет. Мне нужна равноценная сделка, и не стоит принижать мои способности, они пригодились бы Вам в не меньшей степени, чем Ваши знания и навыки — мне...
Их беседа была самым бесцеремонным образом прервана, и гнев златоокой девицы несомненно пал на невежу, если б не одно неприятнейшее обстоятельство... Этого вампира она знала. Да уж, повезло так повезло. Эта наглая скотина вместо того, чтобы сделать вид, что они не знакомы — назвал ее подставным именем, которое она использовала в двух их взаимовыгодных сделках. Явно же подозревал, что имя ненастоящее, но предпочел подсунуть ей жирную такую, грязную свинью. Утешало одно — испытавшая приступ благочестивого гнева и страха, что репутация заведения будет запятнана, Дезири не обратила внимания на слова незнакомца. Она даже отошла от дверного проема, будто боялась, что возмутитель спокойствия прикоснется к ней.
«Вот оно как! Значит интересным собеседником, заботливой сестрой и верной подругой компаньонки могут быть не для каждого. Вопрос цены, я так подозреваю, здесь не стоит... Интересно, а если бы к ней вот в таком виде заявился кто-нибудь из Венгазы?.. Впрочем, встречать гостя по одежке это ее законное право как хозяйки дома», — сама же Орнелла за те две не слишком продолжительные встречи с зеленоглазым капитаном сделала один интересный вывод. Этот вампир не так прост, как норовит себя показать, однако, это совсем другая история.
— Что ж, я пока тоже не отказываю Вам. Кстати говоря, я не могу воспользоваться Вашим гостеприимством — мне нужны специальные условия, которые этот прекрасный дом дать не может. Поверьте мне, — глаза Орнеллы загорелись каким-то довольным, но нехорошим огоньком, почти таким же, как и у кузена. — Позвольте мне откланяться, я спешу на другую встречу. Напишите мне, как только обдумаете мое предложение. Не провожайте меня, — насмешливый взгляд прошелся по застывшему в дверях моряку. — Позвольте пройти.

  [Клеверные холмы] Имение «Альбедо»

Отредактировано Орнелла Дем Ренд (23.06.2012 11:33)

— Господин «Без имени»! — она сделала акцент на его придуманном имени. Ведь господин так и не соизволил представиться, несмотря на его знатные корни. — Я, Дезири Мориарти, глава гильдии компаньонок. Вы находитесь в «Доме компаньонок» и по совместительству «Гильдии компаньонок». — Женщина глотнула воздуха и продолжила. — Это не пристанище для страждущих и обездоленных вампиров или людей. — Она бы продолжила дальше рассказывать про этот чудесный дом, но не видела в этом особого смысла. Господин так и не назвал своего титула и имени, как подобает представляться высшим слоям общества — Вы, право, перепутали это место с обычным борделем. Я вас прошу, смените тон. Это вульгарно — предлагать даме подобные вещи. Дезири Мориарти пропустила звонкий смех девушки сквозь уши. Аристократия часто смеялась без причины, и источник ее образования потребовал бы от себя много времени для выявления оного. Далее Орнелла Дем Ренд дала пояснения к своему непредсказуемому поведению. В этот момент, глава гильдии переключилась на нее. Ей (Дезири) подумалось, что мисс Ренд, как и полагается представителю своего клана, высоко оценивает свои способности и не намерена выслушивать их не заслуженное принижение. «Возможно, я действительно плохо осведомлена о способностях Рендов, и они с малых лет оттачивают мастерство телепатии». Мориарти с удовольствием бы выяснила самые сильные стороны девушки, но в комнате неожиданно появился новый персонаж, который мог испортить первое впечатление о хозяйке дома. Наконец, Орнелла Дем Ренд сообщила, что не отказывает в продолжение разговора о ее дальнейшем пребывании в гильдии компаньонок. Нельзя сказать, что Дезири Мориарти хваталась за всех чистокровных представительниц прекрасного пола. Она знала, что в ее Доме еще не было представителя Рендов. И, учитывая их не бывалую славу ученых, можно с уверенностью сказать, что от этого она бы не проиграла. Осталось выяснить один из ключевых моментов — какими денежными средствами распологает Ренд, чтобы значительно улучшить доход Дома. Только этого, на данный момент, мисс Мориарти не смогла узнать. Поклонившись девушке в знак согласия и прощания, она проводила глазами изящную фигуру в синих одеяниях до выхода. И снова, глаза Мориарти встретились с насмешливыми зелеными глазами мореплавателя. Она не забыла про него. Просто поставила на второй план, как фоновое изображение ее главного персонажа — Орнеллы Дем Ренд.

Отредактировано Дезири (20.11.2011 07:16)

Дезири пребывала в состоянии шока. Странный тип перепутал Дом компаньонок с борделем или это умышленное оскорбление в ее адрес. Меньше всего ей хотелось сейчас забивать свою голову лишними мыслями. Она провела взглядом по комнате и попыталась вспомнить о своих ассоциациях при виде незнакомого господина, который, между прочим, так и не удосужился представить свое имя, как это полагается джентльменам государства Дракенфурт. Это говорило об его дурном воспитании или просто не принадлежности к сильной крови. Но даже на расстоянии, она ощущала исходящую от него силу чистокровных вампиров. «Где же я могла его видеть? Он не был гостем Дома, но где-то показал свое лицо». Ощущение его значимости не покидало ее. Ей оставалось только одно — найти представителей закона и посмотреть на их листы с разыскиваемыми лицами.
Ее размышления прервала статья в желтой прессе — «Интервью с вампиром». Все вопросы в письмах, которые она получала — на них Дезири обязана дать ответ. Она привыкла к поклонникам. К их томным взглядам, вздохам, преследованиям. Но это статья не входила в ее планы. Теперь весь свет начнет обсуждать это. Эти коршуны и вороны любят, когда им дают пищу для сплетен. Только сейчас она осознала, как была невнимательна к очередному письму. «Я полагаю, вам нужно держать ответ, милый Джон Смит.» После этих мыслей она улыбнулась, вспоминая чудесные деньки, проведенные с вышеупомянутой личностью. «Но для начала, займемся поставками провизии.» И вновь ее голова стало трезво рассуждать. Дезири планировала отправиться в Торговый район. Она всегда делала закупки именно там. Или заключала длительный договор о поставках продуктов и необходимых материалов для Дома. Дезири позвала служанку Мери, чтобы та помогла Дезири с платьем и прической. А также наказала одному мужчине из прислуги поймать для нее карету. Когда с приготовлениями было закончено, она села в карету и направилась в сторону Казенного квартала.

  Улицы торгового района

Начало игры

Сегодня мать попросила отнести заказ и получить расчет за работу. Раньше такое редко случалось — постиранное белье она относила сама, опасаясь, как бы Лотта не умыкнула от оплаты жалкий гульден.
Корзина была большой и тяжелой, Лотта, то и дело, останавливалась, чтобы перевести дух. Не часто она бывала в кварталах, подобных этому. Лотта с немалым удовольствием изучила бы фасады домов, украшенные всевозможными скульптурами, кованые ограды, на которых, словно живые, распускались замысловатые цветы. На обратном пути она не упустит такой возможности. Найдя нужный дом, девушка робко постучалась. Открыли сразу, словно ждали ее. На пороге показалась немолодая, но статная женщина в темном платье и шалью на плечах. Посмотрев на Лотту, затем на корзину, она презрительно скривилась.
— Ох уж эта чернь... Ну не парадным же входом.
Лотта смутилась. Мать не дала указаний на этот счет. Тем временем женщина крикнула в дверной проем чье-то имя и стала придирчиво перебирать белье в корзине, оценивая работу. В дверях показался важный немолодой мужчина. Женщина кивнула, видимо удовлетворенная качеством работы, указала тонким пальцем на корзину и подала знак унести ее в дом.
— Подожди меня вон там, я схожу за расчетом, — и женщина исчезла в доме, со стуком захлопнув дверь.
Лотта стояла, втянув голову в плечи, пытаясь укрыться от холодного ветра. Не смотря на то, что сегодня только первый день весны, в воздухе сладко пахло подтаявшим снегом и набухшими почками. Вокруг нее то и дело проходили люди, спешащие по своим делам. Никто не обращал внимания на одиноко стоящую посреди улицы девушку. Женщина не торопилась. Может, не заплатит? Что тогда она скажет матери? Что тогда с ней сделает Веймс, не получив своих денег? От этих мыслей стало уныло и грустно, ветер казался еще более пронизывающий, а талая вода, затекающая внутрь ботинок через прохудившуюся заплату, просто ледяной.
— Здравствуй, дитя. Скажи мне, как тебя зовут? Уж не Шарлоттой ли? — прозвучало рядом.
Лотта не сразу поняла, что обращаются именно к ней. Только услышав свое имя, она обернулась на этот приятный, мелодичный голос. Величественная осанка, утонченные черты лица, волосы, играющие в лучах утреннего солнца — Лотте казалось невероятным, что такая мазель вдруг снизошла до того, чтобы заговорить с ней.
— Шарлоттой... — пролепетала девушка и поспешила сделать книксен.
Хорошо, что ее учительница была столь к ней строга, что этот жест, почти что, приобрел статус рефлекса. Вышло, по-правде говоря, не очень галантно — замерзшие ноги едва сгибались в коленях.
— Мазель известно мое имя? — спросила несмело Лотта и потупила взор.
Первое, что бросилось в глаза, были ее ботинки, покрытые заплатами. Почему-то, девушке стало так неловко и стыдно, что невольно на ее бледном от холода лице проступил румянец. В своем стареньком, видавшем виды платье Лотта чувствовала себя просто непозволительным, святотатственным объектом рядом с этой, ослепительной красоты вампирессой.

Отредактировано Шарлотта де Мюсси (23.08.2012 12:28)

— Мазель известны творения твоего отца, ведь я не ошибаюсь, маэстро Карл де Мюсси был твоим отцом?
Упоминание об отце заставило сердце сжаться. Была ли та жизнь настоящей, не привиделась ли она ей во сне? Удивительно, как мазель сумела признать в теперешней Лотте ту счастливую девчушку, что послужила вдохновением мастеру. Лотта залилась румянцем пуще прежнего. Как смеет она стоять вот так, лицом к лицу с этой несравненной особой, которая знает имя ее отца? Почему не броситься бежать со всех ног, почему позволяет увидеть всю свою нищету и никчемность? Уж не предательство ли творишь ты, Лотта? Что подумает эта мазель о тебе? Не выбросит ли куклы, любовно сотворенные твоим отцом, после встречи с тобой? Лотта не смела поднять глаза на даму, беседовавшую с ней.
— Нет, вы только посмотрите на нее, я должна сутками напролет гробить себя во имя чистых простыней благородных господ, а она здесь прохлаждается! Заказ сдала? Расчет получила? — мать сверлила Лотту взглядом, полным решимости и злобы.
— «О, Святая Роза, та женщина до сих пор не вернулась... Деньги... — глаза ее округлились, кровь отхлынула от лица. — Как сказать об этом матери? Что же делать...» — Лотта чувствовала как земля уходит из под ног.
— Меня зовут Дезири Мориарти, это заведение принадлежит мне, — произнесла незнакомка.
Матушка нахмурила брови. Ход ее мыслей отчетливо просматривался на лице. Секунда ушла на усвоение полученной информации.
— Мазель... — она расплывлась в елейной улыбке и присела в глубоком реверансе. — Прошу покорно простить меня за подобную неучтивость, — женщина картинно вздохнула и закатила глаза. — Все мои беды из-за вот этого глупейшего создания. Как неблагодарны дети в наше время... Я всю себя отдала, чтобы из этого ребенка вышло что-либо путное, но, как видите, она платит мне черной неблагодарностью. Если вы и есть небезызвестная хозяйка сего чудного дома, то, я думаю, с оплатой все в порядке?
Лотта от стыда была готова провалиться сквозь землю.
— Мама... — поспешила вмешаться девушка.
— Ведь все в порядке с заказом? Или это адово создание уже успело что-то натворить? — в голосе женщины звякнула сталь. — Так и знала, что не стоит отправлять ее одну! Хорошо еще, что Джон надоумил меня отправиться следом. Где деньги, растяпа!
Весь налет воспитанности с матери как рукой сняло. На ее лице застыла гримаса презрения.
Лотта с мольбой во взгляде посмотрела на мазель Мориарти.

Мазель Мориарти предложила матери отойти в сторону для разговора. Мать усиленно жестикулировала, пустив в ход весь свой актерский арсенал — Лотта видела, как она утирала слезу, со страдальческим выражением лица. Потом женщина одухотворенно о чем-то рассказывала, глаза ее светились гордостью. Лотта слышала пару раз, как речь шла о деньгах. Даже не слышала, а поняла это по тому особому, хищному выражению на лице матери. О чем они говорят? О будущих заказах? Быть может, мазель Мориарти примет на службу мать и будет платить ей постоянное жалование? Лотта терялась в догадках.
— Шарлотта, пойдем со мной.
Дезири Мориарти элегантно подобрала юбки и направилась к входу в здание. Лотта поспешила за ней. Девушка прониклась доверием к этой неземной красоты вампирессе. Быть может, потому что она была знакома с работой ее отца, или же потому, что просто говорила с ней как с человеком. Лотта и не вспомнит, когда с ней разговаривали не как с обузой, наказанием или же с продажной девкой (да-да, многие позволяли себе такие вольности, наслаждаясь ее смущением). О чем бы там не договорились мазель и ее мать, Лотта была готова сделать все, что захочет от нее Дезири.
— Это твой счастливый день, детка, — прошептала ей в самое ухо мать, когда они столкнулись в дверях. — И мой тоже! Не забудь свою добрую матушку и то, что она сделала для тебя.
Эти слова совсем запутали девушку. О чем толковала мать? Быть может, это ее, Лотту, примет на службу Дезири Мориарти? Вполне возможно. Дом компаньонок славился своей утонченностью, изыском. В подобном заведении и прислуга должна отличаться приятными чертами, пусть даже это и прачка. Лотта была готова плясать от радости. Если это так, если она не ошиблась и в самом деле получит здесь место, она спасена! Она сможет покинуть ненавистную лачугу Джона, сможет перестать засыпать в страхе перед тем, что завтра ее продадут кому-либо для мерзких утех.
Лотта следовала за мазель Мориарти, запрещая себя радоваться раньше времени. Вампиресса уверенно шла по бесчисленным коридорам и гостиным. Лотта впервые попала в столь роскошный и богатый дом. Ей казалось невероятным то, что можно жить вот так — среди такого количества прекраснейших вещей, любоваться всеми этими милыми безделушками, рассматривать картины, отдыхать в мягких креслах с высокими спинками.
Мазель Дезири отворила дверь и жестом пригласила Лотту войти. Это была просторная комната, обставленная еще богаче и более утонченно, чем все, увиденные Лоттой доселе. Большой стол, с разложенными на нем бумагами, указывали на то, что это кабинет. Лотта несмело замерла посреди комнаты. Она так хотела понравиться своей предполагаемой будущей хозяйке, что боялась сделать лишнее, неверное движение, дабы не огорчить ее чем либо. Сердце в груди бухало молотом, Лотта стояла, потупив взгляд, ожидая предложения, которое перевернет ее жизнь раз и навсегда.

Лотта присела на краешек софы и разгладила на коленях складки платья.
— Двадцать четвертого марта мне исполнится семнадцать, мазель, — девушка сделала паузу, наклонила голову немного на бок, ее лицо выражало напряженную работу мысли. — Во всем городе, наверное, не найдется человека, который не слышал бы о компаньонках. Кто-то называет их особым сортом... ммм... — ее лицо залилось румянцем, — девушек для утех, доступных только богатым господам. Обычно люди в моем окружении, говоря о гильдии, выказывают мало уважения. Но мне сдается, что это в них говорит зависть и озлобленность. Точно с таким же тоном все они упоминают о тех, кто более обеспечен.
Лотта еще раз разгладила платье на коленях. Наверное, ее успокаивал этот жест. Она вдруг выпрямилась, демонстрируя идеальный изгиб длинной шеи, и впервые взглянула прямо в глаза Дезири Мориарти.
— Однажды я слышала, как один господин говорил о компаньонках. Его друг спросил: «Чем же они так хороши? Ведь это те же продажные девки, как и в любом другом борделе, только дом более богатый да упаковка дороже?». На что получил ответ: «Ты ошибаешься, друг мой, в борделе тебе продадут лишь тело, ты забудешь об этой особе, едва переступив порог своего дома. Компаньонка же подарит тебе мечту. Они обладают особым талантом, они, словно бы, читают в твоей голове, они как сирены из легенд. Ты найдешь в этой женщине и любовницу, и друга, и советчика. Они обладают острым умом, достоинством и совершенны в любви. Поверь мне, друг, ты не забудешь эту женщину до самой смерти».
Лотта не только пересказывала давний разговор, она старалась наиболее точно передать интонации говоривших. Наверное, в девушке были задатки актерского таланта. Закончив свою речь, Лотта снова опустила глаза и расправила платье. Ее пальцы, едва уловимо, дрожали над тканью.
— Я часто потом вспоминала его слова. Каждый раз, когда слышала в свой адрес «маленькая сучка, идем, я покажу тебе что такое настоящий мужик», либо же когда очередной лавочник, у которого я получала заказ, пытался закрыться со мной в кладовке, я думала о том разговоре. Мне казалось, да и сейчас кажется, невероятным то, что на свете существуют такие женщины, способные пробудить в мужчине столь глубокое уважение.
Лотта тяжело вздохнула. Глаза ее были полны слез, от чего приобрели глубокий синий оттенок.
— Мазель Мориарти, — девушка почти шептала, — если я позволила себе что-то лишнее, прошу простить меня, — Лотта опустила голову и смотрела на свои руки. — Я... Мне... Я нуждаюсь в помощи... Если есть хоть малейшая возможность того, что я могу получить это место, умоляю Вас... Из меня выйдет хорошая прачка...
Лотта повернула свое лицо к окну и закусила нижнюю губу. Ее подбородок мелко подрагивал, и было понятно, что девушке стоит немалых усилий сейчас не расплакаться.

— О... — выдохнула девушка и снова уставилась на свои сцепленные в замок пальцы. Минуту она молчала. — Я понимаю, о чем сейчас говорит мазель...
Лотта глубоко вздохнула. Чувствовалось, что ей не очень нравилось говорить на эту тему, но она старалась найти нужные слова.
— Мазель имеет в виду любовную близость с мужчиной. Хотя мне и не очень много лет, но я понимаю, чем занимаются некоторые люди за дверью своей спальни.
Она запнулась. То набирала полную грудь воздуха, готовясь что-то сказать, то выдыхала с тихим вздохом. Но все же решилась.
— Нас учат, что девушка должна познать в своей жизни лишь одного мужчину — своего мужа и что брак священен. Но Вы же понимаете, — Лотта робко взглянула на Дезири. — вряд ли у меня появится супруг. А это значит лишь одно — даже если моя судьба сложится самым наилучшим для меня образом, я все равно буду оказывать те услуги, о которых упомянула мазель. Пусть не за деньги, но за защиту, за лучшее место, за более выгодный заказ, просто потому, что приглянулась кому-то. Что бы ни произошло, тело это единственная благодарность, которую примут от меня. Я вижу это вокруг каждый день. И я понимаю, что эта участь меня не минет. Потому, если мазель решила, что ее предложение меня испугает... Это не так.
Лотта прижала свои ладони к щекам, пытаясь скрыть смущение. Она дышала так часто, что, казалось, сердце вот-вот выпорхнет из груди. Но мысли, как ни странно, были четкими и ясными.
— Может быть, это прозвучит совсем не прилично, но я искренне рада вашему предложению. И меня пугает не необходимость познавать тонкости отношений с мужчиной. Меня пугает то, что я могу не оправдать оказанное мне доверие, — Лотта снова посмотрела на Дезири. В этом взгляде смешалась надежда и тревога. — Мазель, то, что Вы предлагаете, неслыханная щедрость, но как мне знать, что я не подведу Вас... Если Вы уверенны во мне, то я готова прямо сейчас ответить Вам «да».
Лотта сложила ладони на своей груди, как раз над бешено колотящимся сердцем, словно опасаясь, что оно и правда покинет ее юное тело.

Отредактировано Шарлотта де Мюсси (30.08.2012 02:18)

Привыкнуть к жизни по часам вампиров для Лотты не составило труда. Словно и не она просыпалась на рассвете. Теперь все изменилось. И Лотта изменилась. Даже удивительно, какие перемены могут произойти с человеком за этот, вовсе незначительный, промежуток времени.
Лотта просыпалась все же немного раньше всех остальных в доме. Ей нравилась тишина, царящая вокруг. Она успокаивала, придавала сил. Лотта любила побродить по пустынным комнатам, рассматривая картины и гобелены, осторожно дотрагиваясь до бронзовых и фарфоровых статуэток. То ли эта красота так повлияла на девушку, то ли такие стремительные перемены в ее жизни, но Лотта ощущала себя совершенно по-новому. Это уже была она и не она. Словно бы закрытый бутон несмело превращался в нечто большее, в то, чем он и призван был быть с рождения.
Лотта ждала каждый вечер, что ее позовет к себе Дезири. Но, скорее всего, у мазель в эти дни имелись более важные дела. Это не расстраивало Лотту, это время было весьма кстати, давая возможность принять и осознать все перемены, происходящие с ней.
Ближе к ночи дом просыпался, наполнялся голосами и шумом шагов. Тогда Лотта возвращалась к себе в комнату, этот райский уголок, дарованный ей, полюбившийся ей с первого взгляда. Лотта подолгу стояла у окна, любуясь огнями города, слушая шум улицы, приглушенный стеклом. В такие минуты ей хорошо думалось. Какие мысли могли роиться в головке этого милого создания, так стремительно взлетевшего из самого дна? Что могло печалить или беспокоить ее? Лотта думала о матери. Ей было жаль матушку, так напрасно потратившую лучшие годы своей жизни и превратившуюся в алчного гуля, с той лишь разницей, что страстью ее была не кровь, а деньги. Но Лотта думала о ней без злобы и обиды, с некой долей сочувствия — так скорбят об усопших.
Лотта снова открыла для себя книги — читала с упоением, заново окунаясь в неповторимый мир литературы. Даже знакомые до этого стихи и рассказы приобретали новые краски, новое звучание. Но самым приятным занятием для Лотты стало принятие ванны. Какое же это наслаждение медленно погружать свое тело в теплую воду, покрытую пеной. Лежать, ощущая, как по телу разливается приятная тяжесть, томно прикрыв веки, слушать, как лопаются пузырьки, вдыхать ароматный пар. Как несчастны люди, не знающие подобного блаженства.
Лотта расчесывала волосы, перебросив их на плечо, задумчиво глядя в зеркало. Мысли скакали, сменяя друг дружку, не давая возможности зацепиться за какую-то одну. Лотта проводила щеткой по волосам, что играли серебром. Этому ее научила девушка-служанка — расчесывать волосы до тех пор, пока они не заблестят, как зеркало. Сорочка сползла с плеча, обнажая длинную шею, трогательную ямочку над ключицей и округлость плеча. Лотта положила щетку на туалетный столик и поправила сорочку. На миг задумалась и оголила плечо снова, пристально глядя на себя в зеркало. Затем медленно спустила ткань и со второго плеча, придерживая сорочку одной рукой на груди. Придвинулась к зеркалу вплотную.
«Смогу ли я нравиться мужчинам? Достаточно ли я красива? Эти плечи, руки, губы — сможет ли кто-то полюбить их? Кем будет тот, кого я поцелую первым? И смогу ли я целовать мужчину? Что есть такого в этом поцелуе? Просто сомкнутые губы? — думала девушка. — Либо же есть еще что-то? Как жаль, что я до сих пор не знаю, быть может, нужно было позволить кому-то...»
Она приблизила свое лицо к зеркалу так близко, что дыхание затуманивало поверхность. Лотта приподняла подбородок, слегка приоткрыла губы и смотрела на себя сквозь ресницы. С каждым выдохом у ее рта образовывалось мутное пятно на зеркале.
«Тогда, когда Джон держал меня и целовал в шею, я боялась, что он укусит. Но было еще что-то, помимо страха. Какое-то новое чувство. И тогда, когда мазель дотронулась до моей щеки... Это не было похоже на все прикосновения, что я знала раньше».
Лотта прикрыла веки. Ее дыхание стало глубже, грудь под ладонью приподнималась и опадала. Она коснулась губами холодного зеркала и отпрянула. Медленно открыла глаза. На поверхности остался след — маленький листик ее губ и точечка носа. В груди было новое, щемящее ощущение. Лотта провела ладонью по зеркалу, стирая след.
«Почему они все так хотят этого, хотят близости? Так ли это хорошо? — спросила она себя. — Хочу ли я, чтобы это и, правда, было так хорошо?»
Лотта отвела ладонь, удерживающую сорочку. Ткань сползла, обнажая девичью грудь. Легкий румянец тронул щеки. Она впервые вот так смотрела на себя. У основания шеи пульсировала маленькая жилка. Лота накрыла ее указательным пальцем и снова закрыла глаза. Она ощущала свой пульс, размеренные толчки. Пальцы были холодными, кожа покрылась мурашками.
В дверь ванной легонько постучали.
— Вы в ванной? — тихо позвала служанка. — Мазель Мориарти желает вас видеть, нужно одеться.
Лотта вздрогнула, замерла на мгновенье, потом поправила сорочку и открыла дверь.
— Спасибо, через несколько минут я буду готова, — ее взгляд скользнул по девушке и остановился на платье, разложенном на кровати.

Отредактировано Шарлотта де Мюсси (18.09.2012 16:47)

Осторожный стук в дверь заставил Лотту вздрогнуть. Поднявшись с кресла, в котором она провела последние минут двадцать, пытаясь сосредоточиться на томике стихов, девушка направилась к двери. В полной тишине комнаты нежно зашуршал атлас ее платья. Если бывают вещи, делающие нас лучше, то это платье принадлежало именно к ним. Едва одев его, Лотта себя почувствовала, да и стала выглядеть, по-новому. Тугой корсет сделал ее талию осиной, поднял плечи, потому что сутулиться, как привыкла Лотта, чтобы быть менее заметной, в нем было невозможно. Изгиб шеи приобрел лебединую грацию, грудь округлилась, интригующе вздымаясь при каждом вдохе. Даже движения ее стали другими — более плавными и грациозными. Наверное, впервые за всю свою жизнь, Лотте не хотелось сжаться в незаметный комочек. Нет, увидев себя в зеркале вот такой, обновленной, Лотте хотелось такой и остаться, хотелось, чтобы окружающие видели ее такой. Подобные перемены не могли не отразиться на ее лице — во взгляде больше не было отчаяния загнанного зверька, теперь Лотта смотрела открыто и в глазах ее плескались нежность и интерес ко всему окружающему.
Лотта уже поднесла ладонь, готовая повернуть ручку двери, как та открылась. На пороге стояла сама мазель Мориарти. От ее вида у Лотты перехватило дух. Такой красоты девушка не видела никогда ранее — цвет платья контрастировал с медными волосами, аккуратно уложенными в прическу, подчеркивал глаза, что приобрели цвет предгрозового неба. Лицо ее дышало свежестью, а на губах застыла приветливая улыбка.
— Здравствуй, Лотта, — Дезири скользнула взглядом по девушке. Сердце Лотты замерло в ожидании, но мазель продолжила — видимо увиденное вполне ее удовлетворило. — Прости, что покинула тебя на несколько дней. Но зато у меня есть для тебя приятная новость — теперь я твой официальный опекун. Твоя мать и отчим при всем желании не смогут предъявить свои права на тебя. Если ты готова, то можно отправляться, прогулка по вечернему Дракенфурту и свежий воздух пойдут тебе на пользу, ну и заодно мы сможем не спеша побеседовать. Идем?
Лотта слушала и не верила своему счастью. Она свободна, теперь не нужно вздрагивать, услышав стук в дверь, с ужасом ожидая, что ей спешат сообщить о том, что мать передумала. Ее счастью не было предела.
— Ах, мазель Дезири, Вы и представить себе не можете, как я рада! Боюсь только, что никогда не смогу сполна воздать Вам за Вашу доброту ко мне. Но хочу заверить, что буду делать все возможное, чтобы стать самой прилежной, послушной и старательной из всех Ваших учениц, — на ее лице засияла искренняя улыбка. — И я с радостью приму Ваше предложение прогуляться по городу, так как было бы непростительно сидеть в комнате, когда за окном вступает в свои права весна. Я готова, можем идти.
Лотта шла по дому, уже не казавшемуся ей чужим и неприветливым, каким был он в день, когда она впервые вошла сюда. Теперь девушка знала почти каждую мелочь в интерьере, особый запах каждой гостиной. Входная дверь открылась, выпуская на улицу прекраснейшую из всех дам, что видела луна здешнего неба, и юную девушку, в которой сложно было узнать ту Лотту, что вошла в этот дом всего несколько дней назад.
— Как сладко пахнет весной, — восторженно произнесла Шарлотта, полной грудью вдыхая прохладный воздух.

  Галерея искусств «Лунный свет»

Отредактировано Шарлотта де Мюсси (24.09.2012 00:37)

[Хурбастан] Баккар    (временной скачок в один месяц) 

Она стала курить. Поначалу очень много, но потом справилась с собой, и теперь позволяла себе не больше десяти тонких сигарет из плоской черной коробочки.
Вот и сейчас она сидела и «дымила», как чуть скривив носик говорили о ее пагубной привычке другие компаньонки. Ну, не наркотики, как у пропащих душ в Гильдии, и то хорошо. Это помогало расслаблять нервы, расшатанные около месяца назад.
Тогда она успешно добралась с «товаром» до Нордании и даже затащила эту девчонку в Дом Гильдии, но уже через неделю Верене сообщили о ночном побеге и свисающей из окна новоиспеченной компаньонки веревки, сплетенной из постельного белья. Банально, но чертовски действенно, особенно если до земли всего-ничего, а весишь ты не больше 50кг.
Фиц-Эстерлен и так прокололась, не доставив обеих девушек своей Госпоже, а потом получила от нее неслабый нагоняй, но потом прощение и ласковый поцелуй в лоб, потому что обычно строгая и сильная Фиц-Эстрелен чуть не разрыдалась от усталости и пережитого стресса, к которому добавилось недовольство Главы. Так что теперь девушку надо было вернуть. И она послала своих доверенных людей тайно прошерстить столицу и пару прилежащих деревень. Но блондинка как в воду канула.
Так что Верена принесла домой очередные плохие новости и получила недолгий отпуск на реабилитацию. С тяжелой душой и трясущимися руками она на несколько недель уехала в родной Бругге.
И там она и вправду реабилитировалась, если не считать появившейся вредной привычки! Родные леса и теплота древесины потихонечку вливали жизнь в образовавшийся в душе черный портал, заполняли давно забытыми радостью от дичи и азартом охоты на обычных животных. Ну, добавили еще пару мозолей на ладони от выгнутого древка лука и ставшие чрезвычайно чувствительными от постоянного натягивания тетивы подушечки пальцев. А так все снова стало прекрасно, дома ее особо не трогали, давая отдохнуть от всего произошедшего (правду о душевном состоянии родственницы знала лишь взрослеющая и приобретающая силу, красоту и уверенность глава, всех остальных накормили сказкой о плохом климате Дракенфурта с его заводами и мануфактурами, а также о ужасных и злых людях и нелюдях). Так же Верена начала подготавливать почву для своего возвращения из Дракенфурта обратно домой — после нескольких лет, за которые жизнь подкинула ей много дегтя, уже женщина, а не девушка, стала более расчетливой и уверенной в себе, и как приближенная к престолу была бы отличной поддержкой приходящему к миру с собой, прямо как и Верена, клану.

Но у охотницы было еще одно дело, которое нужно было закончить. В прошедшие годы своим поприщем Вена видела ремесло компаньонок, пусть ее роль в этом деле не была завязана на очень близких контактах. Нет, она выполняла истинную роль компаньонок (а это испокон веков был не секс), развлекала и ублажала своим присутствием, изучала искусства и заводила выгодные знакомства. А некоторых особенно цепляла недоступность, и они возвращались. У каждой девушки есть свое оружие, и каждый самец-мужчина становится его жертвой при определенных обстоятельствах.
Фиц-Эстерлен поначалу заняла ту же комнату в Отеле Эффенбаха, но вскоре гостиничный номер осточертел, и девушка приняла предложение все же поселиться в доме Компаньонок, ведь в том был и свой плюс — с мыслями надолго наедине не останешься.

Она стала курить. Не потому что это стало модно и дамочек с мундштуками можно было встретить даже в самой дешевой таверне, а потому что механическое движение руки, сжимание губами бумаги и потом теплый дым в легких уводили в свои прекрасные дали. И вот она сидит у открытого окна и смотрит как удлиняются вечерние тени, а рука застыла с длинной сигаретой у ярких губ, сквозь которые струится дым.
«Чем бы мне занять свою скучающую лень сегодняшним вечером?» — размышляла компаньонка и сжала губы в трубочку, как всегда делала в минуты раздумий. На ум не приходило ни одной идеи, но она твердо верила, что что-то сегодня да произойдет...

Отредактировано Верена Фиц-Эстерлен (17.11.2012 11:14)