[Бругге] Замок Уорлин 

Пыльный тракт пустовал в такой час, возможно из-за холодов или причиной тому были разбойники, которые всегда ошивались недалеко от дороги в столицу Орлея. Небо было хмурым и пасмурным, серые облака, казалось, нависали над самой землёй. Поле, простирающееся во все стороны, давало ощущение, что небо огромно и бесконечно. Линия горизонта стиралась и мутнела от густого тумана.
Кристоф гнал своего коня нещадно, любой другой скакун давно упал бы от такого напряжения, но не этот поджарый гнедой зверь. В Ордене даже кони были лучшие. Начальство никогда не скупилось.
Юстициар заметил на дороге свежие следы копыт и колёс. Уже через десять минут пути, вдали он разглядел чёрную точку. Тот самый экипаж. Пускай сначала кортеж и оторвался на приличное расстояние, но сейчас Кристоф уже начал его нагонять.
— Аййя! — Кристоф пришпорил коня. Точка начала стремительно увеличиваться, и Кристоф уже мог отчётливо разглядеть карету и лошадей. Спустя ещё десять минут, Кристоф нагнал кортеж. На ходу он достал револьвер.
— Именем ордена юстициаров, остановите экипаж! — Прокричал он.

Отредактировано Кристоф Торквемада (03.01.2011 15:49)

— Вольфганг Груффид к вашим услугам, — дверца приоткрылась. — Заходите, милейший. Коня привяжите к экипажу. И прошу вас побыстрее. Хастиаский авангард может нагрянуть с минуты на минуты. Я увожу герцогиню подальше от опасности, и помощь члена Ордена будет очень кстати.
Кристоф увидел говорившего и правда узнал в нём Вольфганга, как же не узнать. Мужчина сказал о герцогине и юстициар в душе порадовался тому, что она в порядке. Однако и правда, даже если граф Груффид опасается кого-то, значит опасность реально есть. Но в одном юстициар был точно уверен — Груффид не обидит герцогиню.
— Храни вас Святая Роза!
Кристоф взвесил все за и против, затем кивнул, убрал револьвер, и принялся привязывать коня за узды к карете. Закончив, он забрался внутрь экипажа и увидел Изабеллу фон Рей, которая лежала без сознания. Он отметил, как её грудь вздымается при каждом вздохе — значит жива. Медленный темп дыхания говорил о том, что она просто спит.
— Кристоф Торквемада. Орден юстициаров. — Представился он, вновь взглянув на графа. — Мне приказали охранять герцогиню. Приказ пришёл от Алукарда.
В подтверждение своих слов, Кристоф достал бумагу с печатью и протянул её Вольфгангу. Он не хотел, чтобы между ним и его возможным союзником были какие-то недомолвки.

  [Филтон] Коттедж «Красный лист»

[Филтон] Таверна «Черный пилигрим» 

Была уже поздняя ночь, когда Сирените выехала на старую дорогу, ведущую из города. Оказалось, что она ошиблась в расчетах — самым трудным было не найти зацепку, а добыть себе коня. Поразительно, но в таком большом и процветающем городе почти не было конюшен. Точнее они были, но на праздники они все позакрывались, а те, что оставались работать, заламывали такие цены, что спаси Святая Роза. Но цены — это еще пол беды. В стойлах покупателей ожидали такие клячи, что казалось, они подохнут даже от мухи, которая ненароком сядет к ним на спину. Что же говорить о всаднике. С трудом, но девушки все-таки удалось найти подходящего скакуна — черный как ночь, дикий словно демон, с искрящимися полными животной силы глазами. Сир даже не хотелось вспоминать, какую цену ей пришлось заплатить, — неплохая квартира в торговом квартале со всеми удобствами. Но это приобретение того стоило. Где это видано, чтобы богатенькая горожанка разъезжала на старой клячи? Но одной лошадью ее приготовления к поездке не ограничились — девушка накупила безобразно дорогих украшений и нацепила их на себя, став похожей на рождественскую елку. Золотые перстни с брильянтами и рубинами, подвеска из сапфира и серьги из изумрудов. Конечно, все это безобразие совсем не сочеталось друг с другом, но его целью была не красота, а достаток. Так идут не на бал или праздную прогулку, а в гости к преступникам и бандитам.
Зачем искать, если они сами к тебе придут?
И теперь в полуночной темноте Сирените, прикрыв глаза, почти в полудреме ехала по пустынной дороге. Глаз Зверя тихо нашептывал, напоминая, что смерть не дремлет. Но девушку это не тревожила — пускай себе охотится старуха, в этом мире каждый имеет право встретить на пути вечную вдову. Жеребец медленно, неохотно передвигал ногами. Он хотел скорости, он рвался вперед — это отчетливо читалось в его горящем взгляде. Но тонкая женская ручка крепко сжимала поводья, не ослабляя хватку не на секунду. И своенравному скакуну не оставалось ничего, как покориться.

Черный скакун медленно ступал по пустынной дороге. Ни звука, ни шороха не было слышно в округе, Сирените уже стало казаться, что вся ее затея обречена на провал, что война спугнула «властелинов дорог», и теперь ей придется искать новую ниточку. Чего очень не хотелось. В городе слишком много народу и лишних глаз — все-таки здесь на дроге все куда проще и спокойнее. Но вот внезапно тихий шепот, что сопровождал ее без малого шесть лет, сменился протяжным воем. Сильная головная боль безжалостно вонзала иглы в уставший разум, предвещая скорую встречу с бедой. Сирените расплылась в довольной улыбке — вот этого она и ждала все это время, именно эту боль, именно этот вой. Значит, ее кто-то заметил. Значит, она, наконец, привлекла к себе внимание. «О Маргот, что же вы задумали, господа», — быстро бегала глазами Девушка, пытаясь разглядеть в кромешной темноте хоть какой-то признак надвигающейся опасности. Она немного ослабила поводья, позволяя жеребцу ускорить шаг, тем самым разжигая его стремление к свободе. Для него девушка приготовила особую роль в своем спектакле, недаром же хозяин назвал его «воплощением Маргота». Такого дикого нрава еще поискать надо.
Внезапно дорогу ей преградила фигура в черных одеяниях. Сир резко натянула поводья, заставив коня остановиться. Она как можно ниже опустила голову, не желая привлекать к себе лишнего внимания. Пусть пока думаю, что их игра удалась, а потом они и не заметят, как охотник станет добычей.
— Здравствуйте, миледи. Не поможете ли бедному голодному путнику? — поклонившись, произнес незнакомец. И в ту же секунду вокруг нее как из-под земли появились еще четверо «усталых путников».
Их бахвальство Сир совсем не радовало: «Как можно быть настолько глупым и купиться на такую простую уловку?» — смеялась про себя она, внимательно разглядывая нападающих.
Что ж пятеро против нее одной. Это что шутка? Бандиты, конечно, опасные противники, но разве можно испугать смертью мертвеца? Будет ли боятся дорожную грязь тот, кто по ночам ради собственного удовольствия охотится на гулей в городах? Вряд ли они все стоят хотя бы одного разъяренного монстра, который уже давно забыл, что такое «человечность».
— У меня встречное предложение, господа, — Сирените гордо выпрямилась, крепко сжав поводья в руке. Ее довольная, вежливая улыбка отдавала каким-то безумством, а глаза яростно пылали, словно два зеленых огонька. Спаси Роза того, кто думает, что она простая добыча. — Меня один вопрос мучает. Поможете его решить, останетесь в живых и при деньгах. Нет, — вздохнула она. — На нет и суда нет. Перед смертью все равны.
Нет, Сирените совсем не питала глупых надежд на тот счет, что эти господа внемлют доводам разума и послушают ее. Они посмеются над глупой гордой девчонкой... Нападут... А потом... А потом будут умолять о пощаде. Просто жрица смерти всегда предоставляла выбор, всегда давала несколько путей решения. Просто она всегда знала, что правде люди точно не поверят.

Что ж, на меньшее Сирените не рассчитывала — всегда нужно чем-то жертвовать, чтобы получить результат. В алхимии есть такой принцип «закон равноценного обмена»: «Чтобы получить что-то ценное, нужно отдать что-то настолько же дорогое». Поэтому все самые великие артефакты возникли на крови и горах трупов. У каждого из творений древних алхимиков было свое кладбище, где хранились несчастные, что стали основное его существования. И, так же как и алхимики, Сирените заплатила за то, что являлась свободной и независимой от кого бы то ни было. Она заплатила за свое лицо, за то, что на нее никогда не велась охота тем, что ее никто не боялся, тем, что ее лицо не внушало уважение или страха этим людям. Всего лишь маленькая глупая девочка, всего лишь невинная птичка, попавшая в сети. Но разве кто-то может подумать, что пташка окажется драконом? «Снова придется сражаться, — подумала про себя девушка, незаметно прикоснувшись рукой к Глазу Зверя, будто желая убедиться на мести ли ее тайный защитник. — Снова ты будешь убивать меня». Сирените старалась избегать битв не столько по тому, что боялась смерти. Нет. Она уже давно стала считать ее своей сестрой и вечной спутницей. Она боялась жизни. Той жизни, что может последовать за потерей контролем над разумом или чувствовали во время сражения. И почему жизнь всегда настолько сложна? Почему никто никогда не решается на простой разговор? Почему все так стремятся отправиться на тот свет? Хотя порой Сирените и сама сожалела о том, что так и не может уйти в мир иной.
— Если таков ваш выбор, — произнесла девушка, прикрыв глаза.
Тонкие пальцы отпустили поводья — конь почувствовала вкус долгожданной свободы. Как давно жеребец мечтал сбросить с себя седока! Как давно он хотел освободиться, от безоговорочного контроля девушки! И теперь, когда она, наконец, показала слабину, жеребец незамедлительно ей воспользовался. Конь встал на дыбы, стал лягаться, надеясь сбросить наездницу, в его глазах пылал огонь, из-за рта потекла пена — лошадь взбесилась, опьяненная свободой. Именно этого Сирените и добивалась, именно поэтому она потратила столько времени на его поиски. Моргот во плоти, убившей трех конюхов, которые решили подойти к нему близко. Это был прекрасный жеребец, поэтому бывший владелец не решился его убить, но с удовольствием продал. А Сир подобный нрав был как раз на руку: удержать скакуна в узде она могла, хоть для этого и нужно было прилагать много усилий. Но зато при нападении он, как она и предполагала, оказал неоценимую помощь. Одному из бандитов не повезло оказаться позади разгоряченного жеребца, и конь огрел его подковой по голове, бедняга так и не успел увернуться. Увидев это, Сирените соскользнула с седла, оказавшись позади лошади. Девушка быстро увернулась, почувствовав внезапную возросшую боль. И вовремя, лошадиное копыто пронеслось в нескольких миллиметрах от ее лица. Сир довольно улыбнулась: «Хороший мальчик».
Тем временем она обнажила один из клинков, готовясь к неизбежной битве.
«Не убивай», — приказала дочь проклятого рода сама себе. Эти господа нужны были живыми во что бы то ни стало.

Сирените без каких-либо эмоций наблюдала за развернувшейся перед ней трагедией. Что ж, это был один из вариантов исхода событий, который она предвидела. Разве можно было надеется, что после того, как будет покалечен кто-нибудь из бандитов, скакуна оставят в живых? Сир не испытывала к нему ни жалости, ни сострадания, ни даже презрения. Она смотрела на умирающие животное как на пустое место. Что есть, что нет — все едино. Иначе нельзя выжить. Иначе можно сойти с ума. У нее уже давно не было чувств. Она уже давно забыла их вкус и запах, тот цвет и звук, что рождается в душе при их упоминании. Все должно умереть, все должно исчезнуть, когда начинает петь смерть, когда в разум вонзаются тысячи когтей, когда нужно среди канонады ненависти и злобы услышать одну единственную нотку удара. Она сорвала с себя платье, которое теперь только мешало, открыв корсет и разорванную в клочья черную юбку. Девушка смотрела на врага холодным и обжигающим как метель взглядом. Жрица смерти, наследница проклятого рода — монстр, которого нельзя назвать человеком. И весь ужас заключался в том, что никогда и никто не мог назвать ее так, раньше, чем Сир сама не открывала свой лик. «Смерть приходит лишь однажды», — так говорил ей отец, и так было всегда. Тот, кто видел жрицу смерти однажды во всем ее пугающем великолепии уже, никогда и никому не сможет рассказать об этом.
Она без особого интереса наблюдала за реакцией бандитов: их предупреждали о возможных последствия, но они не послушали. Сирените закрыла глаза, отдавшись в объятия пьянящей боли. Жуткий крик на грани разума и сумасшествия — девушка резка сорвалась с места, ринувшись по направлению к бандитам. Совсем рядом просвистели пули — Сир чувствовала каждую из них. Они вызывали боль, от которой хотелось бежать, но этого нельзя было делать. Если повернуть назад, если отступить — тебя поглотят и уничтожат. Точно дикая львица она набросилась на бандитов: смертоносные удары и ни единого шанса на спасение. Она не видела, что происходила вокруг, — она лишь слышала. Кувырок. Пируэт. Удар. Удар. Пируэт. Поклон. Поклон. Удар. Вот все, что она ощущала, вот все, что сейчас помнило ее тело. Лишь дважды за бой Сирените открыла глаза, чтобы убедиться, что нанесенные ею раны не смертельны.
— Смотри, вот к чему привела твоя гордыня, — словно змея прошептала она раненому в обе руки предводителю, когда остальные члены его банды лежали на земле, корчась от боли. — Их боль на твоей совести.
Сирените не собиралась продолжать бой. Она совсем не горела желанием убивать. Куда страшнее осознание того, что ты не смог ничего сделать — куда ужаснее жить с чувством вечно вины за непростительную ошибку. Теперь он еще долго не сможет держать в руках ничего тяжелее листа бумаги — уж об этом Сир позаботилась.

Девушка, улыбаясь, слушала, как дрожит голос того, кто несколько мгновений назад смеялся над нею. Как быстро меняется отношение людей стоит им лишь на мгновение увидеть лик смерти. Вот только как говорят мудрецы: «Свежо предание, а верится с трудом». Она не наивная маленькая девочка, чтобы поверить, что можно сдаться так просто. И боль тому была подтверждение.
— Получай! — раздалось за спиной.
Сир быстро присела, обернувшись на голос за мгновение до удара. Она молниеносно провела клинками в воздухе, а затем вновь выпрямилась, переключив свое внимание на главаря. Всего лишь мгновения, всего лишь какие-то доли секунд, и вот те, кто пытались ей навредить, лежат на земле, зажимая руками кровоточащие раны. Как мало нужно, чтобы смерть увидела твое лицо, как мало необходимо, чтобы жизнь забыла про тебя. Всего лишь одно движение — всего лишь один удар.
— Это все, — спокойно произнесла она, вытирая лезвия об остатки своего платья. — И всего этого мы могли избежать, — продолжала Сир, едва уловимым движением запястья заставляя когти втянуться. Теперь от них уже не было проку. Они были безвредны ровно настолько, насколько было необходимо. — Как вижу, вы готовы меня выслушать, — пристально посмотрев на дампира, произнесла девушка. Теперь у него уже не было той храбрости и наглости, что она чувствовала раньше. Теперь он уже не решится спорить с ней. — Вы поинтересовались, что я такое? Что же, я — всего лишь тень луны в ночном небе. Что мне нужно — ответ на несколько несложных вопросов. — Сирените мельком оглядела последствия своего решения: сегодня она поохотилась на славу. Опять пришлось сражаться, а это так надоедало. Смерть — это последняя инстанция, оружие — последний довод. И первое, и второе следует избегать и применять как можно реже. Хотя, бывают обстоятельства, из которых слишком долго искать другой выход. А это девушку совсем не радовало. — Вопрос мой таков. Вчера утром здесь проезжала карета, которую вы пропустили. Она ехала по этой дороге со стороны замка Уорлин. Я хочу знать о ней все, до малейшей детали. Мне интересно, почему вы ее пропустили. Если ответ меня устроит, я оставлю вас в покое. А если нет, — девушка расплылась в довольной улыбке. — Как я уже говорила раньше: на нет и суда нет. Перед смертью все равны. Так что принимайте решение с умом, дорогой мой друг. И не спешите на тот свет.
Голос девушки звучал тихо и напевно, точно колыбельная, она улыбалась так нежно, так ласково, что могло показаться, что она и то существо, что напало на бандитов, ни как не связаны друг с другом. Но эти двое всегда были вмести. В одной древней религии, о которой уже забыли люди, была богиня, имеющая два лица. Одно принадлежало разрушительнице, а другое — созидательнице. Вот и Сирените была как та богиня — два лица, два разных нрава под одной каменной маской, слитые в одни холодный металл.

Девушка, закрыв глаза, слушала историю, которую рассказывали ей новые знакомые. Она впитывала каждое слово, ведь любая, даже самая маленькая, самая незаметная фраза может нести в себе невероятный смысл. И чем дольше она слушала, тем полнее представлялась ей картина, происходящая в мире. Она и не могла подумать, что все будет настолько запутанно и трудно. Разум самозабвенно соединял цветные стеклышки слов в яркий витраж. Юстициар догоняющей карету. Что он забыл так далеко от Дракенфурта? Церковь ведь старается держаться выше подобных войн, причиной мог быть только личный приказ самого Алукарда. Но что именно задумал великий правитель? Для чего ему вмешиваться в войну? И понимает ли он, что этим сам дает врагам сотни способов себя уничтожить? Единственное, что могла по этому поводу сказать себе Сир — это, что Алукард никогда не был дураком или безумцем, он всегда точно высчитывал свои ходы, а значит, он предвидел все варианты. Сражаться с похитителями это одно, но выступать против самого правителя Дракенфурта — это совсем другое. Здесь нельзя действовать опрометчиво. Поведение служителя Розы наталкивала на мысль, что он встретил кого-то кого просто не мог тронуть. Не многие могут похвастаться тем, что их отпустил юстициар. Из Кристофа выйдет толк, если она сумеет убедить его. А даже если нет, всегда будет достаточно знания, какой враг тебе встретится.
Что ж, эти знания стояли всех тех усилий, что Сирените потратила сегодня. Вот только стояли ли они той крови, что пролилась на пыльную дорогу, нельзя было сказать. Если бы кто-то задал этот вопрос Сир, то получил в ответ одно слово «Нет». Ведь все могло быть куда проще, ведь все могло быть куда тише.
— Отлично, — произнесла девушка, посмотрев на бандитов, улыбка спала с ее лица, а значит, опасность миновала. — Будем считать, что вы удовлетворили мое любопытство. Поэтому я сменю гнев на милость. — Сир неспеша подошла к телу своего коня и сняла с седла небольшой сверток. Развернув его, она вытащила на свет прекрасное платье, точную копию того, что она испортила. — Вы не против? — спросила она, и не дожидаясь ответа, который и так был известен, быстро переоделась. Через несколько минут перед бандитами вновь стаяла миловидная девушка с безупречными манерами.
Девушка быстро спустилась вниз к кустам, на которые указал ей главарь, там действительно была привязана лошадь. Неплохой скакун цвета шоколада. Кончено, он не мог заменить ее «порождение ада», но вполне устраивал. Выносливый, ухоженный, смирный. Хотя последние было скорее недостатком — конь должен быть на гране бешенства, тогда он воистину ценная находка, потому что не попустит к себе никого кроме хозяина. Ну ничего, она доедет до города и там найдет себе нового Моргота. Всегда есть скакун, которого называют порождением тьмы. Девушка без труда оседлала коня и выехала на дорогу.
— Вы заслужили награду, — ехидно улыбнувшись, пропела она и, сняв с себя все украшения, бросила их на землю перед бандитами. — Эта благодарность за то, что ответили на мой вопрос, а также компенсация всего вреда, которое я вам причинила. — Произнесла девушка и, пришпорив коня, ускакала по направлению к городу.
Теперь она знала, что нужно искать, теперь она уже видела, где находится ее жертва. Игра продолжается, кости брошены, ставки сделаны. Теперь только время покажет, кто выйдет победителем.

  [Филтон] Улицы и переулки

Отредактировано Сирените (17.01.2011 23:12)

[Филтон] Трущобы 

9 августа 1826 года.

Арлет, распустив волосы на ветру, ехала на лошадке, которую вёл очень милый, но не очень чистый молодой человек. Но это ничего, главное, что на неё теперь не смотрели как на избалованную хулиганку, а взгляды прохожих выражали немного зависти и даже восхищения. Во всяком случае, так ей хотелось думать, а она всегда думала так, как хотела.
Наклонившись к гриве лошадки, Арлет окликнула молодого человека:
— Дастин? А ты знаешь, куда мы направляемся?
«Еще бы он знал. Хи-хи!»
— Ой, а я же не сказала! Мы едем за город, там и перекусим, на природе оно же вкуснее будет, — с довольной улыбкой чеширского кота заявила Арлет.
Арлет (в собственном представлении) сейчас напоминала аристократку, возможно люди знали лошадей господина Лароя, так как Снежинка увлекала за собой не меньше взглядов, чем наездница. А может и больше. Но эту мысль Арлет с негодованием отвергла.
Удивлению Арлет не было предела, город которым она любовалась, кажется, совсем недавно, уже успел измениться. Как нельзя сильнее стало понятно, что город меняют люди. Появились новые образы, новые повозки, кареты, лошади. Кареты теперь были ещё больше, чем раньше, наряды ещё краше и изысканнее.
Арлет перевела взгляд на своего сопровождающего. Пускай он был усталый и немножечко замызганный, но это не помешало Арлет представить его во фраке и при галстуке. Глубокий вздох и мысли Арлет уже были заняты огромным рыцарем в латных доспехах ведущего по улице большого, как чёрная тучка, фриза, с ней же, любимой, в седле.
Когда они выезжали за ворота Филтона, стража проводила путников взглядом, что опять заставило Арлет гордо выпрямить спину, не глядя по сторонам. Проехав немного по тракту, они наконец-то устроили привал.
— Остановимся тут! — скомандовала Арлет, и в ожидании, что ей подадут руку, уставилась на Дастина требовательным взглядом королевы.

Отредактировано Арлет Дюмон (17.09.2011 22:34)

— Ого, такими темпами я обучу его хорошим манерам ещё до приезда в Сен-Мишель-Лоран! — подумала Арлет, когда мальчишка подал ей руку, что бы помочь спуститься.
Коварный план по превращению вчерашнего оборванца в помощника дворецкого одного из самых лучших имений Орлея уже зрел в голове маленькой хулиганки. Арлет окинула взглядом то место, которое она выбрала для привала.
«Да, стоило смотреть на дорогу, а не на Дастина», — подумала она с досадой. А что делать?
Арлет разложила продукты, из которых можно было накрыть небольшой пир, для них двоих. Только сегодня ей довелось увидеть такой зверский аппетит. Никто в имении никогда не позволял себе быстро есть, да и это вредно, наверное... А мальчишка, ел сразу за троих. Арлет насытилась увесистой грушей, когда парень без зазрения совести и, не особо отвлекаясь на Арлет, доел всё остальное, разве что не вцепившись зубами в сумку.
— Что дальше?
Он был неразговорчив, но знал когда задать нужный вопрос, который тут же привёл Арлет в смятение.
— Ну, как бы тебе сказать...
После продолжительных размышлений, большая часть из которых были о внешности Дастина, Арлет все-таки решилась сказать.
— Понимаешь...
Как Дастин её прервал:
— Ты только не ори, ладно? У тебя над головой осиное гнездо.
Мысли Арлет кардинально поменяли направление своего движения, и обратились в строну ос, которых только теперь почему-то стало слышно. Собрав всю волю в кулачок, Арлет не дала себе запаниковать (а очень хотелось!), медленно положила скатерть в сумку и начала тихонько продвигаться к Снежинке.
— Я не знаю, как ты, но думаю нам надо выдвигаться, чем быстрее, тем лучше, — сказала она, повернувшись к Дастину.
Арлет вскочила в седло, устроившись, она окинула изумленным взглядом Дастина, который пару минут назад умирал от недостатка сил, а теперь с земли с легкостью запрыгнул на круп Снежинки.
«Хорошо меня мама снарядила, если даже из такого доходяги толк вышел», -подумала Арлет.
Как только Арлет пришпорила лошадь, и та резко взяла с места, Дастин обнял её за талию, возможно, что бы удержаться, но Арлет очень хотелось думать, что не только поэтому. В следующую минуту они уже скакали по дороге, и только отъехав на достаточное расстояние, Арлет позволила себе, немного расслабиться. Ведь путь им предстоял неблизкий.

  [Окрестности Филтона] Имение Сен-Мишель-Лоран

Отредактировано Арлет Дюмон (25.09.2011 15:02)