Холл 

Адам отряхнул от грязи зонт, спрыгнув с двуколки на мокрые камни подъездной дорожки у госпиталя. Как он и предполагал, хорошо доехать не получится. Двигаясь через город, сворачивая в узенькие улочки, чтобы срезать маршрут, они несколько раз влетали в болотистые лужи, разбрызгивая во все стороны грязную воду. Граф привык, что в Филтоне такой транспорт уже оборудован небольшим дверцами, которые защищают пассажира и кучера от таких неприятностей. Но, оказывается, в Дракенфурте еще такие были, старые повозки, не предусмотренные для плохой погоды. Граф сложил зонт, стараясь не запачкать перчатки или рукава, и еще раз хорошенько встряхнул. Шагая ко входу, он запрокинул голову назад, всматриваясь в неприветливое черное небо, пронизанное высокой крышей центрального корпуса больницы. Его лицо словно искушало тяжелые тучи разразиться дождем или мокрым снегом.
«Ну, не зря же я тащил с собой этот зонт. Не только, чтобы грязь на него собирать, пусть уже хоть ополоснет его...»
Он толкнул входную дверь и оказался в просторном вестибюле, заполненном множеством скамей и кресел, а так же со стенами, увешанными разными медицинскими плакатами. Многие были рисованы от руки, хотя попадались и отпечатанные на станке. Кроме него, там еще было несколько медсестер, и пара докторов, занимающихся своими делами. Пока Адам смотрел по сторонам, к нему подошла маленькая девушка в одеянии медсестры. Адам даже поначалу не заметил ее с высоты своего роста, лишь когда она заговорила.
— Доброй ночи, сэр.
Адам чуть не вздрогнул от неожиданности и посмотрел вниз, увидев говорящую. Он вежливо кивнул и снял головной убор.
— Вы желаете проконсультироваться у доктора? — но тут она заметила заостренные уши и тут же прибавила. — Или вы к кому-то?
— Да, на самом деле, я бы хотел навестить Изабеллу фон Рей, поступившую этой ночью. Не подскажите, куда ее определили?
— Конечно. Пройдите за мной.
Адам последовал за девушкой, заинтересованно осматриваясь вокруг себя. Она вела его длинным коридором, время от времени сворачивая в боковые переходы. Потом они поднялись широкой каменной лестницей, которая выглядела очень старой, но была в хорошем состоянии. Пролеты, должно быть, днем освещались из высоких узких окон с разноцветными стеклами; сейчас там было довольно мрачновато, несколько газовых рожков на стенах пытались разогнать мрак, отчего лица графа и медсестры приобрели холодный голубоватый оттенок. Адам протянул руку, коснувшись широких деревянных перил на витой кованой опоре и посмотрел на свою ладонь. Его черные замшевые пальцы были лишь слегка запачканы пылью. Граф одобрительно хмыкнул — похоже, здесь царил идеальный порядок, раз даже на боковых лестницах тщательно следят за чистотой. Последний раз тут убирали всего пару часов назад. Кто бы ни был тем, кто привез его сестру сюда, он знал, что делает.
— Вот, мы пришли. Проходите сюда.
Они остановились перед обычной деревянной дверью посреди длинного коридора, оканчивающегося большим витражным окном, почти таким же, какие были на лестничных площадках, за исключением того, что это было шире. И в отличие от него, этот коридор освещался приятным теплым огнем факелов.
— Сейчас мы проводим электрификацию всего госпиталя. — сказала медсестра, заметив, как он осматривается. — Но еще много где пока не сделали проводку, дорого, да и специалистов не хватает на всех, так что пока приходится еще довольствоваться этим.
Адам улыбнулся и взялся за дверную ручку.
— Спасибо вам. Вы знаете, прогресс не остановить. Не страшно, что здесь ничего нет, но вскоре яркими огнями электричества засияет весь Дракенфурт, а затем и вся Нордания. Вот увидите.
Девушка улыбнулась в ответ, а граф повернул ручку и вошел в палату.
Там, кроме Изабеллы, было еще две женщины. Граф бегло осмотрел их; он не слишком доверял женщинам, особенно тем, кто носит оружие. Собственно говоря, много кто из высокородных (и не очень) дам носили с собой маленький пистолетик или небольшой кинжал за корсетом, так уж повелось. Глупая выдумка, вошедшая во многих аристократичных кругах в моду. Но никто из его знакомых женщин не носил с собой шпагу. Хоть ее плащ и был просторный, а девушка сидела у кровати, но глаза графа быстро выделили где ткань плаща слегка оттопыривалась, невзирая на множество глубоких складок.
— Доброй ночи, леди. — поприветствовал их Адам, ступая несколько шагов к кровати, и положил на ночной столик свой цилиндр, возле вазы с цветами и графином воды. — Как она?

  Музыкальная комната

Отредактировано Адам Де Мариско (18.07.2010 22:12)

— Опровержение? Вы шутите? — Поднял бровь вампир. — Никогда не опровергайте слухи и сплетни, иначе в них можно увязнуть. И тем более не опровергайте статьи в желтой прессе. Опровергая их писанину вы спускаетесь на уровень ниже, признавая за ними право вести с вами диалог. А из этого ничего хорошего не получится.
Рассеяно проговорил истину, которую понял давным давно. Слухи будут всегда, но опровергая эти слухи вы косвенным образом подтверждаете возможность его существования.
— Да-да, как я мог? Такое бездарное исполнение! Хотя наверное нам нужно было стрелять вместе с Мориссой, мне от неразделенной любви, ей из-за любви разделенной, но несчастной.
В этот момент произнесла свой вопрос девушка и Альберт слегка наклонил голову.
— Герцогиня, вам стоит развеяться, но если вы хотите, то я могу отвезти вас в поместье, где вам будет комфортнее.

— Ну что же, нет ничего проще, — Аскар прищурился, словно задумал какую-то пакость, и усмехнулся. — Скоро вы будете дома.
Задумчиво пошарив глазами по комнате в поисках кого-нибудь, кому можно было доверить трость, но в помещении не было никого кроме знакомой герцогини.
— Прошу вас, мазель, на время, посторожите мою трость. Хотя вы, наверное, захотите поехать с герцогиней, раз так за нее переживаете. Я предлагаю поехать в моем экипаже это спасет, госпожу фон Рей от докучливых пересуд. А они явно появятся.
Не давая времени на то, чтобы догадаться о намерениях буквально всучил девушке трость и быстро шагнул к кровати.
— Герцогиня, уныние это плохое чувство. — И не давая времени для ответа быстро подхватил девушку на руки, вместе с простыней. — Жить нужно легко, в свое удовольствие. Карета подана. Мазель, мы с Изабеллой ждем вас в экипаже. Прошу за мной.
И больше не обращая внимания ни на что легким шагом двинулся вперед по коридорам, аккуратно держа свою ношу. В данном случае девушка должна была испытать хоть какие-нибудь эмоции, которые прогнали бы печаль и уныние.

Молча слушая разговор незнакомца и Беллы, девушка держала сестру за руку. Хотя это прикосновением назвать нельзя было, так пальчики слегка коснулись ее ладони. Вот снова заговорила сестра, конечно в ее словах была доля правды. Сидеть без дела вампиресса была не намерена. Подойдя к монахини Фрейя искренни улыбнулась:
— Конечно, вы правы, и я надеюсь, простите нам нашу бестактность. Но и вы нас поймите мы все родственники и друзья и волнуемся за физическое и моральное здоровье герцогини. И если не против, хотелось б отблагодарить столь замечательных врачей и сестер, — еще одна улыбка и вот голубые глаза направлены на так называемую охрану. Во взгляде пронеслось удивление и некое разочарование, но говорить что-либо вампиресса не стала. В этот момент в руках оказалась трость незнакомца, девушка не успела, что-либо возразить и лишь вздохнула, когда он подхватил Беллу и понес к экипажу. Не спеша девушка последовала за ними. Мешочек с деньгами звонко приземлился на одном из столиков в коридоре. Когда шлейф черного платья скрылся за входной дверью больницы, одна из сестер обнаружила подаяние и счастливая побежала рассказывать докторам о неожиданном подарке.
Единственна мысль что кружилась голое: «Только не в поместье Рей». Страх дрожью пробежался по телу, но на фарфоровом лице продолжала играть улыбка.

Главный проспект    через особняк «Дом теней» 

— Быстрее! Быстрее! Помогите даме! Она истекает кровью, слишком много крови! — кричал молодой парень, клирик, который нес графиню на руках. Вся его одежда была просто алая, по его сильным, мускулистым рукам стекала кровь, на рубашке были странные алые узоры. Шаг, еще шаг, еще шаг... Это отдавалось в голове у Кассы, как молоточек. Каждый шаг, каждый поворот, каждый голос... Все это отголосками эха вспыхивало в сознание вампирессы. Она уже не отдавала отчета себе, кто она и где. Она просто погрузилась в пьянящую и манящую тьму. Это было просто и так приятно.
Парень шел по коридору и кричал, звал на помощь, но почему-то ни одна сестра и ни один врач не стремился подходить к даме, они не знали чем помочь такой пациентке. Ей можно помочь только состраданием и сожалением, но даже этих чувств не была у врачей, только страх и ужас читался на лицах. Ни один человек не рискнул приблизиться к той, о ком шла слава ведьмы, ни один...
— Ну же, быстрее! Сделайте что-нибудь... — парень надрывался. Ему было искренне жаль графиню, но он ни чем не мог ей помочь. Клирик медленно и очень аккуратно положил вампирессу на пол. Снял с себя рубашку и очень бережно и осторожно закрыл ей рану. В голове Кассандры, что-то промелькнуло... Образ, что-то странное, что-то абсолютно незнакомое. Только позже она сможет понять, что впервые в жизни она почувствовала сострадание. Тонкие, неестественно бледные руки потянулись к небу, к лицу мужчины, к его глазам. Измазанные в крови пальчики оставили кровавый след на лице клирика, как шрам, идущий ото лба, заканчивающийся на щеке. Улыбка коснулась губ графини и та снова провалилась в забытье.
Время застыло, все стояли на месте, казалось, что даже никто не дышит, все замерло. Неестественно тихо, нет даже привычного жужжания мух. Все замерло на своих местах.
— Вы же клялись помогать! — изумился парень. Он не мог понять, почем никто не действует и ничего не делает. Его молодое и пылкое сердце еще не может понять, что такое священный трепет и страх. Он считает, что сострадание должно затмевать все чувства, но он ошибается, ошибается в людях, но не в себе. Его глаза поднялись на медсестру, но та умело увела свой взгляд, вторая принялась рассматривать свой халатик, а врачи вообще незаметно расходились.
— Всем стоять! — крикнул парень. Пистолетный выстрел и из дула идет тонкая струйка дыма. Сестры милосердия выглянули из палат, ахнули и ... Время, как будто снова пошло. и только тихий шепот, можно было расслышать, тихий шепот благодарности из уст графини.
— Спасибо... — прохрипела дама, захлебываясь кровью. В это время мягкосердечные сестры милосердия уже захлопотали у раненой. Они пихали и отодвигали юношу, но он сильной рукой двинул их назад, поднял на руки будущую пациентку, считая теперь это своим долгом и спросил.
— Куда? — простой вопрос, который звучал уверенно.
— В общую палату, — произнес врач, на которого резко и исподлобья взглянул клирик.
— Её будут лечить только розианки, ясно? — спросил мужчина и врач закивал, клирик вновь перевел взгляд на толпу монахинь и кивнул, как бы вновь повторяя вопрос «куда».
— В палату святой мученицы Раступии, — сказала самая старая монашка и улыбнулась, добавив. — Мы её в миг поставим на ноги, она сильная, — произнесла сестра милосердия. Графиня в это время ухмыльнулась, сквозь муки тьмы и сна.
— Вот видите? — с улыбкой на губах произнесла монахиня и двинулась в путь, чтобы указать палату, где будет лежать графиня...
Спустя несколько часов Кассандра уже могла открыть глаза, а на следующей день была полностью здорова. Сестры милосердия были в шоке, потому как они редко видели такие быстрые изменения в теле человека или даже вампира. Раны заживали с ужасающей скоростью, стоило только остановить кровотечение. Кассандра фон де Голль шла на поправку не просто быстро, а неимоверно быстро.
Ближе к утру к ней в палату зашел парень, который сюда и принес. Он перебирал пальцами верхнюю одежду, до сих оставаясь полуголым. Матрона улыбнулась и посмотрела на него.
— Если бы ты был вампиром, я бы влюбилась в тебя и пыталась оставить тебя при себе, попыталась бы, чтобы ты тоже влюбился в меня, но увы, ты не вампир. Прости, но я не смогу вынести столь скорую потерю любимого, мне будет больно. Ты хороший парень. Смелый, добрый, чуткий, заботливый, сильный, но ты меня не сможешь защитить, — произнесла графиня и отвела взгляд. Клирик до сих пор стоял и молчал. Он перешагнул с одной ноги на другую и произнес.
— Я сказал, что это вы поймали маньяка, чтобы все знали, — ответила юноша. Графиня после этих слов улыбнулась и встала с постели. Она подошла и обняла парня.
— Спасибо тебе, ты спас меня, я должна тоже тебе, чем-либо отплатить, чем? — спросила графиня. Клирик покраснел, а затем резко побледнел, но все таки сказал.
— Прошу вас, возьмите меня к себе на работу телохранителем, я смогу вам помочь, вам нужна помощь, правда, — будто бы убеждал клирик.
— Хорошо, беру и первое твое задание. Это найти мое платье и сказать от кого эти цветы? — хохотнула Касса, раны уже исчезли. Все таки кровь клана Юстири, что текла в жилах чародейки давала о себе знать.
— Цветы принесли те клирики, что нашли вас в той комнате и я. Ваше платье на стуле, аккуратно сложено. Я послал гонца к вам домой, чтобы они подали карету, потому как сестры милосердия сказали мне, что ваше состояние просто прекрасно, — быстро отчитался парень и первый раз посмотрел в глаза графине. Его зеленые, темно-зеленые глаза не пылали страстью, как подумала дама, они пылали уважением.
— Ну что же собирайся, поедешь ко мне домой, покажу тебе твою новую комнату, твой новый дом и твою новую семью, — улыбнулась ведьма и взяла платья, пошла переодеваться за ширму.
Когда все было сделано графиня и её новый телохранитель покинули госпиталь. Но напоследок матрона оставила сестрам милосердия чек на внушительную сумму. Это была благодарность за то, что они вылечили её. Теперь в госпитале появятся хорошие палаты и у монахинь появятся средства на лекарства и на ремонт, немного, но это лучше, чем ничего.
Парочка села в карету, помахала рукой монахиням, которые высыпали перед госпиталем, как грибы после дождя и тронулись. Карета несла их домой, домой...

  Особняк «Дом теней»

Отредактировано Касандра фон Де'Голь (29.07.2010 01:57)

Вампир шевельнул кончиками пальцев, на большее пока не хватало сил. Если быть точным, то он очнулся минут пять назад, но глаз не открывал, пытаясь понять где он. Выдержка в его состоянии была единственно верным путем.
— Хмфф.
Изучив постель и не найдя опасности, Аскар издал хрип. Если это не плен, а это не плен, по крайней мере в самых крайних его случаях, вампир убедился пощупав ложе. Вряд ли, кто-то стал бы его укладывать в постель с чистым бельем.
— Где я? — Он наконец решил открыть глаза и тутже зажмурился от яркого света. — Точно не на яхте....
Прикрыв глаза Аскар изучал обстановку, а что он еще мог сделать? Явно не кричать караул, да и не сделал бы он этого.
— Больничка, меня отравили. — Тут его взгляд потеплел увидев герцогиню. — Я вам рад, честно. Но пребыване в этом заведение меня нервирует!
Он не стал говорить, что на протяжении своей жизни принимал многие яды, добиваясь иммунитета. Тем более сейчас доза была более чем велика. И тем более в обще доступном месте он уязвим.
— Кто знает про отравление? — Сиплым шепотом проговорил вампир, внутренне поморщившись, и это его голос? Шесть веков тренеруемый?! Поставленный лучшими учителями? — Всех изолировать иначе будет плохо для всех. Меня отсюда увезти. Яд не страшно...выживу...без помощи...
Сжав ладонь девушки вампир опять забылся.

  Замок «Бордо»

Эстель Тьерри

Заведующий клиники был премного озабочен нехваткой персонала. Проклинать эту морготову войну между Бругге и Хастисом крепко вошло в его привычку. Он делал это каждое утро по 20 раз подряд, совершая обход палат, битком набитых доставленными с границ раненными солдатами. Они брали всех без разбору: и бруггианцев, и хастианцев. Врачам не было дела до политических дрязг. Их долг состоял в помощи нуждающимся. Даже если бы в помощи нуждался сам дьявол.
«Вот только еще бы пару медсестер нам», — сосредоточенно хмурил лоб уважаемый доктор, — «хотя бы пару крепких помощниц с ловкими руками, не теряющих сознание при виде распоротых брюшин».

Но только где их взять? Каждая профессиональная медсестра в военное время на вес золота. Ничего не оставалось, как набирать волонтерш. Да, этих приходилось обучать, они совершали ошибки, приводившие к летальным исходам, путали лекарства, кое-как накладывали перевязки. Но выбора у клиники не было. Смутные времена требуют особых мер. Сейчас заведующему от желающих поработать медсестрой достаточно было самого элементарного: чтобы у них были руки, просто руки. И не совсем безмозглая голова на плечах.

— Здравствуйте, мазель Холмс. А вы проходите, милая, — тепло приветствовал девушек доктор, — проходите, не стесняйтесь. Присаживайтесь вот на стульчик. Чаю будете? Я, знаете, после обхода только, хочу взбодриться. Будьте добры, — обратился он к докторше, — попросите дежурную медсестру принести нам чаю.
— Вам как обычно: крепкий, без сахара, с кусочком лимона? — уточнила женщина у доктора, при этом нарочито не поинтересовавшись, как любит гостья.
— Да, будьте так добры, — рассеянно улыбнулся доктор, умудряясь общаться с женщинами и делать записи в больничной карте.
Докторша покинула кабинет, осторожно притворив дверь.
— А мы приступим, — продолжил доктор, не увидев — почувствовав, что в кабинете остались они одни с новой девушкой, — так вас, говорите, привело объявление? Которое же? О наборе санитарок или медсестер? Впрочем, судя по вашей довольно-таки интеллигентной внешности, вы претендуете, скорее, на должность медсестры. Что за нужда заставила вас пойти в волонтерки? Вы заканчивали медицинский колледж? У вас при себе диплом?

— Не тушуйтесь. Мне нет большого дела до вашего диплома, — сердечно улыбнулся врач, — мы ведь набираем волонтеров. Знаете, мне главное, чтобы вы не были брезгливы и политически заангажированы. Видите ли, в войне между Хастисом и Бругге погибло много людей. Еще больше ранено. А мы лечим всех раненых, не взирая на происхождение, расу, национальность. Вы готовы к этому?

Не успела девушка раскрыть рот, как в кабинет к доктору ворвалась дежурная медсестра. Та самая, которую просили принести чай. Она выглядела очень взволнованной.
— Господин Фрост, там, — она сделала глубокий вдох, — там привезли... О боже... Там ваш сын! Он ранен!
— Что? — не в силах поверить в услышанное, выдохнул доктор.
— Какое несчастье, какое горе, — причитала медсестра.
— Простите, я вас покину, — машинально проговорил побледневший завклиникой. Он не сложил больничную карту, вскочил из-за стола и, небрежно толкнув мешавший ему выбраться стул, выбежал из кабинета.

У Эстель остался небольшой выбор: уйти домой или последовать за доктором, чтобы помочь ему в эту трудную минуту.