Модный бутик «Черная орхидея» 

Они вышли оба улицу довольные покупками и предложение Рослинн пришлось Ильгве по душе — а почему бы и не отметить их приобретения? Посему девушки отправились на поиски винного магазина и вскоре нашли его. Огромный выбор всевозможных вин, ликёров, коньяков, шампанского и прочих алкогольных напитков предстал перед ними, но раз уж прогулка вышла такой эмоциональной и позитивной, то и отметить это нужно не менее ярко. Поэтому Ильгва, покосившись на Рослинн, взяла сразу четыре бутылки чего-то, что ближе стояло и спросила:
— Как думаешь, может, еще парочку? Это же всего лишь вино, а не кровь...
При упоминании слова «кровь» она задумалась, а пробовала ли Иль вообще её? Вкуса она не помнит,но это еще ничего не значит. Впрочем, она решила особо не расстраиваться и передав свою ношу подруге, взяла еще парочку
— Для верности, чтоб потом не пришлось бежать сюда снова.
Подмигнула и направилась к кассе, подталкивая плечком Рослинн.

  Дом «Голубые ели»

Торговый порт 

В магазин Гельдрих зашел, совершив фурор! Бруггианец, напивая старую добрую «Моряк Штраус», ударился головой о дверь, раз, эдак, с десять, — руки он просто не мог поднять!
Потом, после того как он решил сам справится с задачей, Гельд сломал ручку на двери, сказав при этом «ой» и вышвырнув её на дорогу, сказав при этом «Что за двери? Заколдовали?». Агент хотел уже её взорвать, но помог покупатель: он открыл дверь изнутри и пошел прочь. Гельдрих поблагодарил вампира, — вежливый поклон, со слетом шляпы с головы, — решил проблему с шляпой и вошел внутрь.
Испуганный продавец, тут же, спросил чего надо столь неприятному мужчине.
Гельд не растерялся:
— А ты, колом тебя в зад, красавчик? — Гельдрих оперся о стойку, едва не упав, и продолжил:
— Мне «Черную Сиванну» 28 года. Имеется?
Продавец, уже перешедший не на испуг, а на обиду, сухо ответил:
— Нет!
Гельдрих разозлился (мы уже молчим о том, какой он зашел в магазин).
— А если я в клыки дам? Найдется? — агент наклонился через стойку и взял продавца за шкирку.
— А я вызову клириков... или юстициаров.
Тут Гельд вспомнил о пьяном юстициаре. Хохот стоял в магазине минуты две. Потом агент достал револьвер и мрачно прошипел:
— Всех попишу! — ещё раз усмехнулся и добавил: — А с юстициарами охотно выпью!
Продавец побледнел и достал бутылку требуемого вина прямо из-под стойки, даже сильно наклоняться не пришлось.
— Мне две. Спасибо. — Гельд спрятал револьвер и шатаясь побрел в отель. Он расплатился за вино втройне, так что продавец лишь попыхтел себе в усы...

  Двухкомнатный номер в отеле 35 [свободен]

Отредактировано Гельдрих (19.08.2010 10:35)

Начало игры

Не стоит говорить, что любые события, творящиеся в мире, освещены тем или иным ореолом необычности. Будь то ветер, стеной взметнувший опадающие листья — хотя о них в середине августа думать рановато, — кружащие на поразительной высоте птицы — ну, или вампиры, те еще и не то вытворяют, — или просто внезапно встретившиеся взглядом люди: все слишком странно и непостижимо для человека с очень средним образованием, коим являлась Али. Практичная реалистка, знающая цену, кажется, всему, что видит, ночью, наедине с собой становилась человеком-философом, и, пока судьба не подкинула очередного приключения, размышляла о вещах отвлеченных и высокопарных.
К слову, собственный поход по дебрям города в третий час вампиров — время, в которое всем людям, не говоря уж о беззащитных девушках, лучше бы находиться дома — Адель к разряду необычных поступков не относила. Девушка, возможно, и правда слишком доверяла собственным удаче, интуиции и изворотливости, но все равно без страха гуляла по темным улицам. Впрочем, ее нельзя было бы назвать безрассудной: слыша топот ног за поворотом, девушка спешила скрыться в переулке, а став предметом навязывания знакомства, находила способ остаться в гордом, но гораздо более безопасном одиночестве. Постоянного пристанища вроде дома или квартиры у Али, существа более чем бродячего, разумеется, не было; функцию места для сна у нее выполняли городские трактиры или постоялые дворы на окраинах, в которых девушка устраивалась тогда, когда ей требовалось отдохнуть несколько часов, после чего снова выходила на улицы. Город чем-то неуловимо манил ее: светом ли фонарей, отблесками ли их на камнях мощеных улочек, бесконечным деятельным движением или разнообразием людей, вампиров и иных существ, скопившихся на территории Дракефурта — она сама не знала, но все же торопилась побывать везде. И почти везде находила клиентов, как и теперь, например.
В это околоутреннее время даже главная улица была почти пустынна: по крайней мере, девушка, неспешно прогуливающаяся по ней, не возбуждала ничьего нездорового интереса. Адель жадно вдыхала прохладный воздух и думала, что уже спустя несколько часов нежный ветер, треплющий сейчас ей волосы и заставляющий широкую юбку хлопать складками ткани, извлекая в пространство вокруг нее тихий неровный звон нашитых на пояс монеток, превратится в упругий городской жар, пыльный и душный, какой бывает только в августе. На улицы выльется люд, город наполнится вечно несущейся жизнью, и пусть днем Дракенфурт сулил Али гораздо большую пользу, чем ночью, она любила его именно в темные часы, гулкие и неверные.
Остывшие за ночь камни приятно холодили босые стопы девушки, скрытые, впрочем, от взглядов снобов под подолом длинной юбки, сшитой из клиньев разных по расцветке пестрых тканей. Плечи, руки и прочие места, не прикрытые юбкой, но и не предназначенные для широкого обзора, скрывала тонкая льняная рубашка из неотбеленного полотна. Ее широкие рукава, перехваченные на запястьях узкими манжетами, подтянуты к локтям, открывая узкие запястья, увитые кольцами браслетов, по большей части сделанных из лент, шнурков и дерева. Ограничивать свободный полет широкой сорочки призван вытертый кожаный жилет, в ушах — серьги все с теми же монетками, а волосы — в косе с красной лентой, сплетенной не меньше суток назад, что успело отразиться на ее качестве. Впрочем, Адель никогда нельзя было назвать человеком, пристально следящим за своим внешним видом. Что не помешало ей озариться внезапным решением подойти к своему антиподу, увиденному ею на противоположной стороне улицы.
То был мужчина того возраста, когда уже перестают путать с юношей, но еще не собираются переводить в разряд долго поживших и познавших жизнь людей. Выглядел он, сугубо на взгляд Али, щеголевато и уж больно «выглажено», но все же не настолько, чтобы сразу причислить его к рядам тех индивидов, у которых ей ловить нечего. Словом, девушка, до начала официального «рабочего дня» которой оставалось еще несколько часов, не нашла ничего лучше, чем попытать счастья с обработкой оного горожанина, тем более что джентльмен выглядел более чем состоятельным.
С десяток секунд у нее заняло то, чтобы неспешной походкой перейти пустую улицу и оказаться рядом с незнакомым господином, только что вышедшим из дверей винного магазина и поглядывающего на часы. Он как раз смотрел в небо, когда Али оказалась на достаточном расстоянии от него для того, чтобы начать говорить.
— Сегодня небо слишком туманно, чтобы можно было увидеть звезды и узнать, что случится в скором времени. Не станут ли карты лучшей им заменой? — чуть понизив голос (сказывался опыт), спросила Али, привычным движением пальцев раздвигая колоду потрепанных карт в правой ладони рубашками к будущей, как она надеялась, жертве, и улыбаясь углом рта. Глядя из-за широкого веера карт на незнакомца, Али успела приметить, что сверху лежит тройка кубков. Хороший знак. Остаток ночи обещает быть интересным.

Отредактировано Адель Дюран (26.11.2011 19:48)

Встретив ощупывающий взгляд мужчины, Али не отвела глаза — помимо глупых предрассудков, она слышала о себе много интересного за время одинокого промысла, а потому к пренебрежению со стороны «культурных людей», составляющих основную массу ее клиентуры, более чем привыкла. У незнакомца были темно-карие глаза; по крайней мере, именно так казалось девушке, внутренне чуть неприязненно сжавшейся под колючим пристальным взглядом с прищуром. Но раз уж подошла, отступать глупо, да и не в ее правилах было сдаваться с первой попытки. Мало кто готов с самого начала испытывать положительные эмоции по отношению к «уличной цыганке», слишком уж велико предубеждение неосведомленного большинства о культуре мануш.
Но и при всем своем бравом виде Али знала, что не стоит выходить за рамки: лучше все же не пытаться отстоять свое достоинство, и добраться до нужного более простым и быстрым путем. Людям достаточно нехитрых услуг простой цыганки. Именно потому девушка не делала того, от чего предприимчивые и проницательные цыганки отучали ее в течение, наверное, года: не смотрела в глаза прямо и вызывающе. Разумеется, для высокой особы, коей она была в своем городе до того, как сбежала, такое своенравное поведение было бы нормальным. Но не для нынешней Али, нет. Показать независимость, не допустить того, чтобы человек считал тебя запуганной, и обратить собственную наглость в шутку. Чуть наклонив голову, изучающе-хитроватым взглядом осматривая «клиента», и все еще улыбаясь углом рта из-за веера карт, девушка уперла свободную руку в отставленное бедро: знай, мол, наших — не пропадем.
После слов незнакомца в чайно-карих глазах Адель на секунду мелькнуло раздраженное разочарование: видимо, щеголь оказался человеком слишком материально мыслящим, чтобы повестись на красивые слова-«замануху». Это было несколько обидно — впрочем, не настолько, чтобы девушка не заметила легкого заикания в речи мужчины. Не позволив себе выразить по этому поводу лишних эмоций, девушка до поры до времени молчала. Али бы, пожалуй, еще поспорила с ним по поводу «искр, горящих на небе» — она до сих пор в деталях помнила истязательства бруггианца-астронома в те времена, когда ей пытались привить образование — но положено ли цыганке знать о звездах больше того, что требуется для гадания? Вряд ли, если только цыганка не захочет рассказывать кому-то свою длинную историю. А она не делала этого ни разу с тех пор, как пришла в табор.
Впрочем, разочарование в ее глазах быстро погасло вместе с тем, как вспыхнул маниакальный интерес в глазах уже отвернувшегося господина. «Ага! Видимо, карты внушают вам больше интереса, чем звезды, сир. Нельзя сказать, что я огорчена.»
К картам, как это стало очевидно для Али спустя несколько секунд, щеголь относился гораздо лучше, чем к цыганам. Азартный блеск, разгоревшийся на дне его зрачков, когда мужчина склонился к картам в ее руке и принялся рассматривать рубашки, можно было сравнить с блеском, возникающим в глазах завязавшего пьяницы при виде бутыли с алкогольным содержимым. Похоже, мы нашли к нему ключик.
— К-крапленые все до единой. Одно из главных правил, гласит: «Когда на руках выигрышные карты, следует играть честно». — заявил мужчина, так и не разогнувшись. Али тихонько хмыкнула, соображая, что бы такого ответить на столь неоднозначное заявление.
— Ну что вы, сир. Я лишь гадалка, но не шулер. — негромко ответила она после секундной паузы. — Но почему бы не сыграть, если есть желание и азарт? На любую игру найдется игрок, стоит лишь правильно выбрать то, что ставят на кон.

Отредактировано Адель Дюран (06.12.2011 18:03)