Бесшумно ступали маленькие ножки по коридорам знакомой до боли в печенках гильдии. Она ходила этой дорогой сотни, даже тысячи раз, но ещё никогда это путь не был столь желанным и ожидаемым. Интерес подогревали неизвестность и надежда на обретение давно желаемого, но все ещё запретного. Шаг девушки невольно стал чуть быстрее, выдавая нетерпение вампирессы, её стремление скорее получить ответы на все вопросы.
В милой головке этого юного создания в такт пульсу билась одна единственная мысль, что пьянила много лучше любой крови или наркотика. Девушка пылала, хотела, была просто переполнена своими страстями, которые влекли её вперед, точно бабочку на огонек свечи. Вот уже в отдалении замаячили очертания заветной двери, где-то там, за ней скрываются все ответы, все её желания, надежды и страхи, заключенные в теле одного единственного вампира, чье имя сейчас было созвучно с самыми страшными кошмарами и проклятиями. Там её ждал Теодор Дем Ренд собственной персоной.
У самой двери, уже положив изящную тонкую ладошку на фигурную ручку, Матильда остановилась. Несколько секунд она просто смотрела на перед собой, точно в темной и блестящей лакированной глади были написаны ответы на все терзавшие её вопросы. Но Кейзерлинг была терпелива, она никогда не подгоняла события и предпочитала быть во все оружия. Разгоряченность её сознания не нравилась телепату, участившийся пульс в груди не вызывал доверия, а дрожь в руках просто раздражала. О Роза, точно не к начальнику идет, но на встречу с любовником! Хотя нет, в плане личной жизни такое волнение было чуждо дочери клана Кейзерлингов. Определенно, в таком виде она не явится перед новым главой гильдии, не такое впечатление она намерена о себе оставить. Минутная слабость от столь долгого и мучительного ожидания была непозволительной роскошью, Тиль признавала только ледяную сталь самоконтроля, используя его как щит, оберегающий не только её, но и от неё. Рука медленно соскользнула с гладкой поверхности ручки, глубокий вздох, чуть хрипловатый выдох. Ещё раз, мысленно досчитать до десяти, туда и обратно, упорядочивая разум, призывая желания к порядку, а фантазии — к дисциплине. Раз... Два... Три... Карие глаза потухли, дыхание и сердцебиение выровнялись, нервозность покинула тело.
Милая маска без всяких усилий легла на красивое личико, разогнав тени смятения и нетерпения. На губах появилась привычная доброжелательная улыбка, что стольких вводила в заблуждение. Три... Два... Раз... Занавес театра её жизни медленно поднялся, выпуская на сцену единственную и несравненную актрису, Матильду фон Кейзерлинг. Тилли оправила перчатки, разгладила и без того идеально сидящее на ней платье, убрала за ушко выбившуюся каштановую прядь. Спектакль начинался, зрителям, а точнее, одному единственному зрителю, следовало занять свои места.
Раздался равномерный и легкий стук в дверь. Несколько секунд ожидания ответа, и вот Матильда уже тихо входит в комнату, сияя начищенным самоваром от какой-то ведомой только ей самой радости. В столь темной и мрачной атмосфере явления светлой маленькой фейри гильдии выглядело неуместным, словно герой детских сказок решил заглянуть в ночные кошмары на чашечку чая. Кстати, вот от чая Матти сейчас бы не отказалась, как и от кусочка шоколадного кекса.
Отогнав от себя кулинарные мысли, которые были восприняты желудком с настораживающим энтузиазмом, Матильда вежливо поклонилась, ожидая дозволения войти и сесть. Субординация прежде всего.
— Добрый вечер, милсдарь. Вы звали меня? — несколько помедлив, вампиресса решила представиться. В конце концов, никто не требует о начальства помнить имена всех подчиненных. — Матильда фон Кейзерлинг к вашим услугам.
Девушка посмотрела на нового главу. Мысли касательно дальнейшего развития их взаимоотношений были безжалостно подавлены ещё в зародыше, впрочем, как и вновь начавшие расправлять свои крылья нетерпение и желание. Логика и только логика для личного пользования, и образ рассеянной, но бесконечно милой юной леди для окружающих.

Она неспешно проследовала к предложенному Теодором месту, спокойно опустилась, по привычке оправив платье, и-и-и... и ничего, просто посмотрела на мужчину все с той же несколько рассеянной полуулыбкой. Здесь и сейчас ей следовало быть весьма острожной, ведь Матти очутилась в логове зверя, очень таком темном логове, неприветливом. Ах, вот если бы тут повесить кружевные занавесочки, да сменить лампу на нечто более яркое. Можно ещё было обои поменять, скажем, на персиковые или лимонные, нет, лучше салатовые, они благосклонно влияют на психику и вообще освежают помещение. А ещё обязательно следовало убрать её собственное прошение с этого тяжелого стола... Конечно же Матильда узнала этот одинокий листочек бумаги. Она много времени потратила на изменение своего обычного острого, точно ряды пик, почерка на это воздушно-сказочное чудо каллиграфии, что сейчас украшало бумажную поверхность. Итак, теперь Тилли точно знала, зачем именно её позвал новый глава гильдии.
Девушка вздохнула и позволила себе откинуться на спинку кресла. Кстати, мебель тут тоже следовало поменять, что-нибудь более удобное и мягкое.
— Вы поняли моё прошение совершенно верно. И уверяю, с этическим кодексом гильдии я знакома, милсдарь, — мягкий кивок, и несколько извиняющаяся смущенная улыбка на губах. Где-то на просторах женского сознания сейчас работали точные аптечные весы, взвешивающие все за и против. Весь разговор вдруг напомнил партию в шахматы, причем она себя чувствовала не столько игроком, сколько фигурой, чья ценность на доске сейчас решалась.
«Ну, роль королевы мне не пойдет, пешкой я быть не хочу, может примерить на себя седло и полюбить букву „г“?», — с некоторым весельем подумала Матильда, прикидывая какой именно реакции от неё сейчас ждут. О да, юная Кейзерлинг любила давать окружающим то, что они хотели получить, она же была такой хорошей девочкой!
— Но многие открытия, совершенные великими учеными, изначально требовали перешагнуть границы дозволенного. Вам ли этого не знать? Девушка подалась вперед, сокращая расстояние между ними. Её карие глаза блестели особенно ярко в неверном свете одинокой лампы на столе, некогда беззаботная улыбка милой фейри все ещё сияла на губах, но павшие чернильные тени проглотили беззаботный свет. Это была всего лишь игра света и тьмы, сражение иллюзии и реальности, вот только крайне тяжело было различить кто есть кто.
— Колеса прогресса смазываются кровью. Увы, такова цена его движения вперед. Её голос звучал подчеркнуто спокойно и бесстрастно. Сейчас говорило не сердце, и не какая-то эфемерная душа, но холодный разум. Да, Матильда страстно желала продолжить свои изыскания именно в этой сфере. Да, официальный запрет ей был безразличен, она найдет способ продолжить свои изыскания и без одобрения гильдии. А да, черт возьми, она очень хотела услышать заветные слова от Теодора Дем Ренда, даже если это будет хрип от сбивающегося дыхания или измученный стон. Но все это осталось где-то там, за дверью его кабинета, вместе с нетерпением и дрожью в руках, поспешным шагом и выбившимся из идеальной прически кудрявым локоном. Здесь и сейчас балом правил расчет, а дирижировала бальным оркестром логика.
Многие в стенах гильдии преступали запреты, просто сама Кейзерлинг делала это без особой охоты и с особой осторожностью. Так что скрывать это было бы глупо и недостойно по отношению к коллеге-алхимику. Правда и каяться во всех своих научных «грехах» Тиль не спешила. Пришло время для «хода конем».
«Иго-гошечки...»
Она выпрямилась, сцепила тонкие пальчики в замок на коленях и посмотрела на своего начальника. Если Дем Ренд желал получить её душу в обмен на дозволение продолжить изыскания, то его ждало разочарование, у этой юной особы таковой не водилось по определению. Зато было много других чудесных качеств и умений, которая она с радостью была готова предложить.
— Вы только подумайте обо всех тех перспективах, что подобные знания сможет принести. С их помощью можно не только обеспечить прием и передачу любой информации на большие расстояния за считанные секунды, но и понять сам механизм мышления человека и вампира. Можно будет успешного лечить психические заболевания, мы поймем, как развить и улучшить способности сознания. Мы обретем власть над своим разумом.
«И не только своим, если на то будет ваша воля», — мысленно закончила Матильда. Кажется, эту речь она уже говорила, только с большим задором. Прошлый глава гильдии вообще любил пылкие и запоминающиеся речи, так что на репетицию этой ушло несколько часов перед зеркалом. Сейчас же слова звучали более спокойно, размеренно и профессионально, без лишнего актерского мастерства. Телепат не пыталась убедить, но просто предлагала, точно торговец, знающий, что его товар смогут оценить по достоинству даже без лишней рекламы. И ей очень хотелось, чтобы сейчас с губ этого мужчины слетело такое желанное «да».

Отредактировано Матильда фон Кейзерлинг (07.12.2011 02:33)