1) Имя и фамилия персонажа:
Мефисто Эмиль Цепеш-Дракула

2) Раса:
Гуль с врожденной мутацией

3) Пол:
Мужской

4) Клан:
Дракулит

5) Дата рождения, возраст:
Родился — 8 октября 1771 года; возраст — 54 года

6) Внешность:
Как и всякий вампир Эмиль красив. Но красив по-своему, он не столь брутален, зато более нежен и утончен. Это щуплый юноша с бледной сероватого оттенка кожей, оттененной местами проступающей сеточкой темно-багровых вен. Волосы пепельно-русые, говорят они отливают серебром в искусственном освещении. На осунувшемся лице очень выделяются глаза, кажущиеся небывало большими из-за болезненной худобы. Грязного бирюзового цвета с красными разводами, словно выпачканные в крови. Вокруг глаз собралась глубокая синева, особый шик которой придают отчетливо проступающие под тонкой кожей бьющиеся жилки, словно подчеркивающие глаза снизу. У Эмиля высокие скулы и прямой нос с вытянутыми узкими ноздрями, острый чуть выступающий вперед подбородок.
Ростом Эмиль не очень высок — 180 сантиметров. На вид щуплого телосложения. Кожа отчетливо обрисовывает косточки — ребра, деформированные крыловидные лопатки, бугорки позвонков, краешки бедер. Непропорционально удлиненные руки, из-за чего у Эмиля всегда возникала проблема с одеждой, оканчиваются чувствительными суетливыми пальцами. Живот впалый, он не то что находится под грудью, даже бедра кажется выступают чуть вперед перед ним. Ноги стройные, легкие.
Одевается Эмиль не броско. Как-то по человечески удобно и практично, излюбленное сочетание — простые штаны и белая рубашка.

7) Характер:
Каково это, когда с самого рождения ты живешь в мучительной зависимости? Вся твоя жизнь проходит по циклам между кровавой лихорадкой и кровавым опьянением. Вместе с жаждой крови в мозг врывается поток мыслей, подобно вкусным запахам улавливаемым обостренным обонянием изголодавшейся дворняги — они проникают в него, заполняют, когда их накапливается достаточно много — рождается шум, нарастающий, вездесущий. Спастись от которого есть только один способ — это, опять же, залить его кровью. Но пить кровь нельзя — это плохо, это бесчеловечно, после нее жажда все равно вернется и будет только сильнее, это ведет к безумию и обращению в гуля. Но Эмиль научился жить и с этим: например, он никогда не пьет кровь напрямую из живых существ — только заранее запасенную в какую либо емкость. Эмиль ведет график приема крови, где по дням расписаны даты приема крови и дозы. Но с каждым годом, он с тоской отмечает, что ему требуется все больше и больше красной жидкости, его болезнь прогрессирует. Эмиль смирился с этим — он знает, что рано или поздно он потеряет рассудок, и на него объявят охоту, в конце-концов все мы умрем — кто то раньше, а кто-то позже. Хватит и того, что он и так по человеческим меркам уже прожил большую половину жизни. Эмиль научился приспосабливаться, в этом он скорее стал больше похож на человека, нежели на вампира. У него не было каких-то особых принципов, которыми было бы жалко пожертвовать в случае нужды. Даже общество людей он предпочитал высокомерному обществу вампиров. Хотя телепатическая чувствительность и необходимость скрываться сделали его больше отшельником-одиночкой. Порой Эмиль хотел бы забыться в каком-то из выдуманных иллюзорных мирков, подобно своей возлюбленной — Индрил — но жажда крови снова возвращала его в суровую реальность.

8) Псионические способности:
Телепатия

9) Биография:
Мефисто Эмиль Цепеш-Дракула был рожден от союза двух чистокровных вампиров из Дракулитов. Первое его имя — дань традициям клана. Второе очень нравилось его матери. Он рос просто чудесным ребенком, о котором могут только мечтать родители — послушным и ласковым. Пожалуй, он был даже слишком идеальным как сын. Но вот его будущее было полно печали и тревоги. За что его родители жалели его и еще больше любили. Эмиль был гулем, это стало ясно, когда он его впервые открытые глаза свернули в свете свечей кровавыми отблесками.

«Почему он не шумит, не озорничает, не пачкает одежду, ничего не ломает — разве дети должны быть такими?» — устало положив голову на плечо своего мужа, покачиваясь на качелях в тихом внутреннем дворике семейного особняка, мать была почти уверена, что так и не произносила этого вслух, когда почувствовала сожаление и недоумение. Прошло несколько долгих секунд прежде чем она поняла что эти эмоции принадлежат не ей.
— Эмиль, выходи! — вампиресса подняла голову и переглянувшись с мужем, который похоже тоже что-то заметил, поискала глазами по саду.
«Испуг и чувство вины» — дверь в дом скрипнула, и из-за нее вышел щуплый мальчик в коротких штанах до колена рубашке и жилетке, виновато понурив голову с блеснувшими в свете луны пепельными волосами.
— Эмиль, ты подглядывал за нами?!
Мальчик лишь отрицательно помотал головой. Он никогда не врал. Вампиресса почувствовала себя крайне неловко — как она вообще могла подозревать его в чем-то плохом? Она прислушалась к мыслям — ничего похожего на упрек или обиду не было.
— Иди спать, милый — скоро рассвет — смягчилась она.
— Стой, Эмиль — окликнул его отец.
Мальчик остановился и развернулся, как всегда полный внимания к словам своего отца.
— Ты не видел Шейна? Его конура пустая. Он все время около тебя крутится.
Эмиль помотал головой.
— Ну, вернется, я ему задам.
Эмиль никогда не врал, поэтому никому и в голову не пришло, что он делал это сейчас.

До семи лет он не говорил ни слова. Но его врожденный дар телепатии компенсировал этот недостаток, превращая его просто еще в одну особенность, за которые его так любили. И, в то же время, старались уберечь, спрятать от посторонних глаз, а тем более от самых близких родичей.

Ну же, нападай! — отец опустил меч, словно и не собирался защищаться, но это было обманчивым чувством. Мать не понимала, зачем отец мучает ее ненаглядного, пусть и болезненного сына. Неужели он и правда думает, что из щуплого робкого паренька получится воин? Эмиль знал, что не думает. В отчаянии мало логики. А отцом двигало именно оно — отчаяние хоть как-то защитить своего сына, и эти уроки были единственным, что он мог ему дать. Сродни тому, как мать хранила в нижнем ящике стола вырезки из газет и сделанные от руки записи о всем, что касалось лечения зависимости от крови, но приходило время, и очередной листок покрывался густым рвущим бумагу зачеркиванием.
Эмиль напал — он не видел в этом особого смысла, просто подыгрывая отцу.
Лязгнул метал и меч Эмиля отбив ему ладонь беспомощно воткнулся в землю.
— Сконцентрируйся, Эмиль — собирая последние остатки терпения, натянул приободряющую улыбку отец, протягивая сыну выбитый меч.
«Фехтование это и правда не его. Слишком рассеян. Но что есть умение, как не талант помноженный на практику? И если мало таланта, значит нужно больше практики. Доведем стиль до уровня рефлексов. У него просто нет выбора» — Отец и сам не верил в это. Но с самого заката Эмилю не давали покоя нагло лезущие в голову чужие мысли — «Но гуль... он же должен быть сильнее и быстрее вампира». Следом за этой мыслью последовала нелицеприятная картинка безжизненной тушки Шейна, обнаруженной под тонким слоем земли. Она никогда не покидала память отца, таясь где-то под самой поверхностью мыслей, чтобы снова ворваться в сознание Эмиля безмолвным укором. Лучше бы отец наказал его тогда... как угодно строго, выгнал бы из дома... Любящий отец сейчас ненавидел Эмиля. Ненависть ослепила его, заставляя забыться, допустить ошибку в обороне. Эмиль видел ее, как подсмотренную подсказку к какой-нибудь задаче из учебника. Эмиль выработал привычку честно закрывать на них глаза, словно и не видел никогда, но сейчас, встретившись взглядом с отцом, он воспользовался ей. Эмиль сделал выпад, очень глубокий выпад, полностью жертвуя своим равновесием, лишь бы достать запоздало уворачивающегося вампира. Затупленное лезвие мягко вдавило рубашку мужчины под ребра. Отец, недоуменно схватился за ушибленное место. Эмиль затаил дыхание.
— Идиот! — оплеуха обожгла щеку молодого гуля, заставив его голову безвольно мотнуться, до боли в шее — Кто тебя так учил?! Разве я так тебя учил?! Любой кто умеет держать меч в руках, снес бы тебе башку самым простым прямым ударом. Тебе просто повезло! Все зря! Пошел прочь!
Эмиль, с трудом сдерживая слезы, поплелся в дом.
— Сейчас ты читаешь мысли, а через час уже нет. Что ты будешь делать тогда, а?! — негодовал вслед отец.

Помимо уроков фехтования и стрельбы, которые с переменным успехом давал ему отец, Эмиля учили и различным наукам. Для этого его родители нанимали ему учителей. Но и здесь возникали проблемы. Несмотря на то, что все учителя, отмечали способности юноши, все они жаловались на его невнимательность и несобранность, а потому курсы начальной и средней школы заняли у Эмиля в два раза больше времени, чем это положено. Наибольший интерес он проявил к медицине, наверное, где-то подсознательно видя в этом возможность избавиться от своего проклятия, в то время, как успехи в алхимии оставляли желать лучшего. За годы Эмиль научился немного контролировать свои телепатические способности, теперь он не терял сознание, будучи целиком затянутым против своей воли в чужие мысли. Ко всему этому Эмиль, вне зависимости от желания родителей, выработал навык передвигаться практически бесшумно. И дело здесь было вовсе не в вопросе получения крови — ее, рискуя своей репутацией, где-то доставал отец. Дело в том, что Эмиль рос в одиночестве, ему не хватало новых лиц в его окружении. А в редких случаях, когда в их дом приходили гости, Эмиля практически всегда отсылали в свою комнату. Но чужие мысли привлекали его не меньше, чем запах свежей крови во время жажды. Примерно так он и познакомился с Индрил.

Время уже подходило к полудню, но Эмилю не спалось. Он встретил ее в саду своего дома — Индрил ухаживала за цветами, не замечая его. Он чувствовал ее мысли — открытые перед ним как книга. Эмилю тогда было чуть больше сорока лет и, даже имея весьма ограниченный круг общения, он давно не питал сладостных иллюзий. Он знал, о чем думает его молодой учитель музыки, глядя на его мать, знал, куда делись золотые ложки из сервиза, ему становилось жутко от того, чем занимался ранее дворник, приходящий по утру подмести участок, до того как решил осесть и вести мирную жизнь. Эмиль научился принимать людей такими, какие есть — со всеми их недостатками и грязью. Но мысли этой девушки не походили на то, что он привык видеть. Гуль даже решил, что перед ним был сильный телепат, скрывающий большую часть своего разума, сродни его матери. Которая словно одевала наряд из красивых мыслей поверх будничных, а зачастую и в корне расходящихся с выставленным на показ образом. Но что за глупости? Девушка была простым человеком. Но Эмиля очаровало ее удовольствие от пусть и незатейливой работы, радость таким простым вещам, как хороший солнечный денек, рождение котят у кошки, живущей под крыльцом, новое, недавно выдуманное, сказочное королевство, расположенное совсем неподалеку, за скрипящей калиткой в конце сада, видимо где-то в дубовой роще возле ручья, как сумел понять Эмиль этот неуловимый образ. Он бесшумно подошел к ней, словно желая прочитать ее мысли лучше, но запнулся об оставленную лейку, загремев. Девушка резко обернулась и видение померкло, захлестнутое волной испуга. Эмиль и сам испугался, больше за то, что разрушил это видение. Но увидев его, облившегося водой, испуганного не меньше ее, Индрил приветливо по-доброму улыбнулась. Так в королевстве, расположенном за ржавой калиткой, появился принц — темный, но бесконечно милый.

Но с тех пор прошло пять лет. Индрил повзрослела, и пусть те ее черты, которые так прельстили Эмиля, по-прежнему легко читались в ней, но теперь в них чувствовалась какая-то напряженность, самообман. Порой на Индрил находили приступы грусти, которые она сама себе объясняла неудачами в делах, плохим самочувствием, сопереживанием кому-либо. Но Эмиль до последнего старался не замечать этих изменений, любя всю туже Индрил, но одно он не смог оставить без внимания — измену. Произошло самое страшное.

Эмиль стоял на коленях сжимая, стремительно слабеющую руку Индрил, но даже сейчас не оставляющую попытки освободится, становящиеся неосознанными, угасающими. Девушка боялась его, и это был не тот внезапный испуг, как при первой их встрече — это был самый настоящий осознанный страх. Вот теперь он точно разрушил это видение, сам, своими руками. А ведь еще позавчера был самый обычный вечер, если не считать того, что у Эмиля вновь обострились ментальные способности, отчего на душе было скверно. Но Индрил, совсем недавно пришедшая к нему пробудившемуся ото сна, о чем-то беззаботно щебетала. Вот девушка ненадолго утихла, чтобы перевести беседу на новую тему, и в ее сознании обнажилось совсем свежее воспоминание. Жаркий полдень, аромат разогретых на солнцепеке трав пьянил, воздух буквально обжигал легкие, врываясь в них в тяжелом страстном дыхании, соломинки щекотали обнаженное тело, и покачивающаяся перед самыми глазами широкая лучезарная улыбка на юношеском веснушчатом лице, окруженном ореолом казалось светящихся соломенных волос. В тот вечер Эмиль ничего не сказал, старался улыбаться, но в глубине души он ненавидел обладателя лучезарной улыбки, обманувшую его Индрил и, главным образом, себя. А в следующий вечер, Индрил в слезах просила у него прощения, уверяя, что и сама не знала, что на нее нашло. Эмиль знал, что это так и, упрекая себя в мягкосердечности, сказал, что простил девушку. Он и ПРАВДА не держал на нее больше зла. Возле головы Индрил растекалась алая лужа. Эмиль чувствовал, что его видят, что отец, будучи разбуженным, узнав об этом, со всех ног бежит к нему. Но, что-что, а это ему было безразлично. Все это походило на дурацкий сон, на игру чьего-то безумного воображения. Гуля вырвало кровью... ее кровью.

Эмиль сбежал из дома, направившись в Дракенфурт, в надежде затеряться на его улицах. Но прижиться сразу у него не получилось. Само по себе было чудом уже то, что доморощенный гуль умудрился за эти месяцы не попасть в беду и не наломать дров. Вскоре, не в силах переносить лишения улицы, он вернулся домой. Где узнал, что Индрил после того случая выжила, но даже это не облегчило его терзания. Эмиль сорвался в долгий кровавый запой. Родные стены начинают угнетать его и он решает сменить обстановку, отправившись в Дракенфурт к своему дальнему дядюшке.

10) Откуда вы узнали об игре?
откуда только не узнавал — видел рекламу, попадал с рейтинга, звали знакомые — наконец решил сыграть)

11) Связь с вами:

12) Пробный пост:
Гуль настиг свою жертву. Случилось это в Казенном квартале, неподалеку от доков. Хаотичное нагромождение новостроек, до невозможности разросшееся за счет многочисленных пристраиваний сверх того, словно раковая опухоль, кажется существовало вопреки всем законам физики. Кровь из разодранной артерии дорожкой капала по направлению к темному закоулку, там, на куче строительного мусора, словно на брачном ложе, раскинув в стороны руки, лежало покорное чужой воле тело молодой девушки. Словно еще живое, оно подрагивало в ответ на прикосновения жадно терзающих его горло зубов. Эмиль невольно чувствовал себя вуаристом, затаив дыхание и прячась за угольным сараем, притулившимся сбоку здания, в каких-то жалких тридцати сантиметрах тесноты от него. Увиденное было мерзким и постыдным, но Эмиль ловил себя на мысли, что не может оторвать от этого мерзкого и постыдного свой взгляд. Отчего у него возникало чувство сопричастности и собственной вины. Запах разлитой крови дурманил, ниточку мыслей жертвы он уже давно потерял, в мысли преступника он старался не заглядывать, боясь выдать себя, да и, как он старался убедить себя, его они нисколько не интересовали. Вместо этого обостренные чувства Эмиля выхватывали в отдалении, где-то за стенкой, к которой он был прижат, горькие мерзкие мыслишки отчаявшихся забулдыг, залитую алкоголем праздность моряков, и устало-обыденную, а от того какую-то пугающую похоть портовых девиц. За стеной был дешевый трактир. Множество голосов сплетались вместе, рождая шум в голове Эмиля, причиняя ему боль на физическом уровне. Эмиль с ужасом отметил, что у него начинается приступ — в самое неподходящее время. Он зашевелился, с большим трудом повернув голову в своих каменных тисках, в шее при этом что-то отвратительно хрустнуло. Он судорожно искал пути отхода, но было уже поздно. Затекшие конечности не были способны проявить те чудеса скрытности, с какими он, едва не попавшись, проследовал за подозрительной личностью. Зачем? Эмиль и сам не знал этого. Неужели именно это он и хотел увидеть. Кажется, его мысли становились слишком «громкими», поскольку гуль, за которым он наблюдал, оторвался от своей добычи и огляделся. Внутри Эмиля все сжалось, он захотел забиться поглубже, но нога предательски подвернулась и, ища равновесия, Эмиль схватился за составленные за сараем доски, от чего они с грохотом посыпались наружу. «Это кошка!» — придумал версию Эмиль за гуля, но получилось как-то неубедительно.
— Ничего себе кошка! — рука схватила его за ворот рубашки, Эмиль еда успел пискнуть, как его выдернули на свет, если так можно было назвать почти непроглядную темноту подворотни. Интересно, дошло ли послание до разума незнакомца или то было простым совпадением? Подумать над этим Эмилю не дали, грубо встряхнув и прижав к стене, той самой, из-за которой сочился мысленный шум. Голоса в голове Эмиля тут же замолчали и он, моргая, уставился на преступника.
— Эй, да я тебя знаю! — пробасил тот, — Малыш Дракула.
— Учитель Кларк... — действительно, это был один из немногих учителей-вампиров Эмиля.
— Гляди-ка, а ты помнишь меня.
— Ты... вы — гуль? — Эмиль мысленно выругал себя за никчемность своего вопроса. Но эта новость шокировала его.
Кларк усмехнулся, обнажив окровавленные клыки. Он был пьян от крови.
— А ты думал только ты кровь пьешь, да?
— Я... но мне кровь нужна как лекарство — я не могу не пить ее.
— Ну так... — хмыкнул Кларк и, схватив Эмиля за руку, швырнул его в сторону распростертого тела. — Пей! Не стесняйся. Еще тепленькая.
— Нет-нет, — замотал головой Эмиль, в этот момент у него и соблазна такого не возникло.
Но Кларк схватил его за шею и прижал его голову к растекшейся кровавой лужице. В тот момент девушка была еще живая. Поначалу Эмиль пытался сопротивляться, хоть он давно и не принимал крови, что и послужило причиной приступа, вся его натура воспротивилась чужой воле. Но через некоторое время он, к своему ужасу, начал понимать, что и сам не прочь, его сдерживает как раз только противоречивое чувство собственной гордости. Еще спустя минуту, показавшуюся ему бесконечностью, Эмиль высунул кончик языка и коснулся кровавой лужицы, под одобрительные возгласы Кларка. Зверь таящийся внутри сделал все остальное. Клыки Эмиля вонзились в и без того растерзанное горло жертвы. Но остатки человечности Эмиля были в ужасе от того, как по его телу ядом разливается кровь, отравляя разум, словно навсегда забирая частички души Эмиля. Ужас от этого и отвращение все же переселили зверя, ставшего сытым и ленивым. Эмиль повернул голову и вытер рукавом рот, не отрывая взгляд от красноватых глаз Кларка, точь-в-точь как у него, но злых, самоуверенных, смотрящих на него с издевкой. Пальцы Эмиля метнулись к этим ненавистным глазам, преодолевая на пути сопротивление мягких век. Парень цапнул гуля за руку, раздирая плоть острыми клыками и метнулся в сторону улицы. Сзади слышались ругательства Кларка.
Эмиль проснулся в холодном поту посреди дня, среди разгрома простыней. Его лихорадило. Сунув ноги в мягкие тапочки, он встал с постели и даже сделал несколько нетвердых шагов, как внезапно его вырвало. Вырвало кровью и, та была не его.

13) Локация, с которой вы начнете игру:
Портовая набережная.

14) Согласны ли с правилами ролевой:
Да.