Время тянулось крайне долго. Афина сидела на краю кровати и читала. Пальцы крепко сжимали корешок книги, а странички под большим пальцем девушки, кажется, уже смирились со своей участью и прогнулись по форме пальца. Так прошло не меньше получаса. Девушка нервно вздохнула и, наконец, отложила книгу в сторону.
— Как вообще можно было меня запереть? — фыркнула она, направляясь к двери. Покрутив ручку, она стукнула по ней ладошкой, а потом даже кулаком.
— Это вообще невыносимо! Я ведь пообещала, что не сбегу. Пообещала же.
Поджав губы, она направилась в противоположный угол комнаты. Плавные, неторопливые движения, легкое покачивание шлейфа в такт шагам. Её безупречно одели. Как куклу. Снова.
Возможно, братья бы и не пошли на столь радикальные меры, если бы не визит, так давно ожидаемый в этом доме. И если бы не «замечательный» характер их сестры. Её непременно следовало представить в нужном свете.
Афина взглянула на себя в зеркало критическим взглядом. Поправила юбку, потом пальцы ловко скользнули между камней на корсете, вверх, и остановились на изгибе шеи. Она улыбнулась, в глубоких янтарного цвета глазах словно плясали огоньки. Сет и Лютер очень рассчитывали на ту обольстительную Афину, которая смотрела из зеркала.
Слишком много ожидания и, наконец, ключ заскрипел в замочной скважине. Дверь отворилась, Афина взглянула на вошедшего холодным взглядом. За несколько секунд её бурлящее негодование было собрано в комок. Это был Сет. Он остался в дверях, глядя на сестру. Она вопросительно изогнула брови.
— Я вас слушаю, — прозвучало тоном Снежной королевы.
— Да ладно тебе, — хохотнул Сет. Он точно знал, что уж на него-то она точно не будет сердиться. По крайней мере, очень долго.
Афина улыбнулась в ответ и пошла навстречу. Оказавшись наравне с братом, она подняла чуть прищуренные глаза, и шепнула:
— Я вам потом устрою. Сет явно не ожидал именно такого поворота событий, а девушка уже спешила по коридору в сторону парадной лестницы.
Коридор был слабо освещен, но особой проблемы это не составляло. Огоньки канделябров слегка подрагивали, причудливо играя тенями. Майский вечер, плавно перетекающий в сладкую майскую ночь. Хотелось, наконец, покинуть эти стены, так надоевшие за день, да и было интересно, что же за птица такая важная, ради которой братья задействовали этот козырь.
Вот и парадная лестница и много-много ступеней из белого мрамора. Афина плавно положила ладонь на перила и начала спускаться, борясь с желанием поскорее-таки рассмотреть пришедшего. Но, увы, пришлось немного подождать, он уже был в летней беседке с Лютером. Из окна можно было слегка рассмотреть того, для которого её так нарядили. Афина искренне недоумевала к чему такие меры. Однозначно, дело с этим артефактом серьезное, отлагательств не потребует. Тем более это касалось её родного отца. Но ведь Лютер — очень умен и хитер, неужели нельзя было придумать обходного манёвра. Почему именно мистер Риверо? Афина была наслышана о нет, и даже слегка побаивалась.
— Ну, братец, придумал мне занятие.
Маро с детства недолюбливала сухого и расчетливого Лютера, но он как спасительный ключик оберегал их семью и был надежен. Ровно настолько, чтобы использовать общество в качестве оплаты услуг. Но Афина пока об этом не догадывалась.
Пока девушка приостановилась, отчасти поглощенная мыслями, отчасти любопытством, Сет, младший из братьев, уже успел спуститься вниз. Он был полной противоположностью Лютера и отлично ладит с Афиной, даже иногда покрывая её проделки. Он также был не в курсе замысла Лютера.
— Дорогая, спускайся, мистер Риверо уже ожидает нас в беседке с Лютером. Поспеши, негоже заставлять такого гостя ожидать. Даже таким леди, как ты, Афина.
И она поспешила.
В саду пахло сиренью, пели птицы. От дуновения ветерка, Афина невольно обхватила ладонями плечи, а крупные локоны, на мгновенье тронутые ветром, снова укрыли всю спину. В беседке на диванчиках уже сидели брат и гость, чей взгляд она почувствовала, как только появилась в поле зрения. Она учтиво кивнула обоим в знак приветствия. Брат поприветствовал всех, толи, избавив девушку от этой формальности, толи, не доверяя её тону разговора. Мало ли что.

Гость в беседке, на первый взгляд, ей сразу не понравился. Он даже не соизволил поднять своё бренное тело на минуту и поприветствовать даму стоя, как было положено по этикету.
— Или он думает, что, раз уж приглашен моим братом, так я должна с разбегу оказаться у его ног? А как же, конечно. Неси седло, — парировала в уме Афина, всё еще мило улыбаясь, глядя в глаза господину Риверо. Он до сих пор продолжал бесцеремонно разглядывать её, как выставочный экспонат.
— А чего ты ожидала? — вела сама с собой диалог Маро. — Что он тут же решит не обращать внимания на все достоинства твоей внешности и тут же заинтересуется твоей внутренней вселенной? Зачем тебе это нужно? Он — еще одно полезное знакомство для твоей семьи.
О том, что она в этой игре маневр компенсирующий, но никак не отвлекающий, Афина не догадывалась. Пока. Но поведение её брата, вкупе с этим напыщенным павлином было крайне неестественным. Девушка продолжала рассуждать в лучших традициях дедукции.
— Ну, неужели меня решили выдать замуж за этого... кхм... господина. И что он делать со мной-то будет? Я же спеку за два дня весь его мозг и съем ложечкой. Но не похож он на пылкого воздыхателя, хотя как для почитателя женской красоты — вполне похож. Значит... и что же это значит?
Пока она рассуждала, как-то незаметно для себя очутилась на диване, сидя полубоком к господину Риверо. Еще раз, взглянув из-под ресниц, она ненавящиво, украдкой рассмотрела вальяжного гостя. Тот как раз в этот момент протягивал конверт Лютеру, причем с таким дьявольским сочетанием эмоций на лице, что Афина невольно прислушалась к беседе. Там шла речь об оплате услуг, оказанных семье Тинес.
Лютер растянулся в улыбке, заглядывая в конверт, а затем и вовсе спрятал его куда-то в недра одежды.
— Наш договор в силе, — сказал он, глядя уже гораздо более серьезно на господина Риверо. — А теперь позвольте откланяться на некоторое время. Дела не требуют отлагательства, сами понимаете. Нам с Сетом срочно нужно отлучиться, — в этот момент Сет удивленно вскинул брови, явно услышав об этих планах в первый раз, — надеюсь, общество нашей сестры скрасит для вас наше отсутствие. Лютер, еще раз кивнув всем на прощанье, а потом, положив ладонь на спину брата, направился в сторону дома. Афина осознала, что осталась наедине с этим господином, и что отворачиваться от него дальше просто неприлично, повернулась к нему лицом.
Сет в это время терроризировал брата и выпытывал правду, и, наконец, получив объяснения, был готов оторвать Лютеру голову, на что тот ответил, наблюдая за беседкой сквозь небольшой просвет в занавесках:
— Дорогой брат, ты что, Афину первый день знаешь? Мне показалось это беспроигрышной идеей, так как с ней справиться — еще уметь надо. Если она какой-нибудь финт не выдаст — это же не она будет. Да и еще целый вечер отдыха от её капризов — вообще блаженство. Кажется, господин Риверо еще это не осознал или они просто еще не завязали беседу и Афину просто-напросто еще ничего не разозлило.
Сет пожал плечами, но был согласен с братом.
Тем временем девушка рассуждала, что просто сидеть в беседке как-то глупо, когда сады так благоухают. Да и оставаться на месте ей было неинтересно, её деятельная натура не позволяла девушке долго сидеть на месте. К тому же было бы обоснованным, наконец, завязать беседу с этим павлином. Да красивым, безупречно одетым, умеющим подать себя, но павлином. Афина улыбнулась этим мыслям, но осознала, что гость далеко не худший вариант для вечернего времяпрепровождения. Представилась ведь отличная возможность развлечься вне поля зрения братьев, что открывало гораздо больше перспектив.
— Что-ж, милсдарь, осмелюсь предложить вам прогуляться по нашему саду, насладиться ароматом жасмина и ночных фиалок.
Хитрый, вкрадчивый взгляд Маро слетел с ресниц, изящным движением пальцев она взяла бокал красного вина и поднесла к губам, всё еще глядя в глаза господина Риверо.

Отредактировано Афина Машимаро-Тинес (25.05.2011 12:47)

— Ты ж моя ласточка золотая, — съязвила мысленно Афина тоном какой-нибудь старой торговки базарного происхождения. — Ты, я смотрю, до зубов вооружился, идя сюда. И поспрашивал, и поузнавал. Я что, злая тётя Афина, обижающая маленьких графинчиков? Какие глупости.
Отчасти разочарованная тем, что соблазнять его ей перехотелось так и не начав хотеться, она поднялась, как всегда в обнимку с другом-бокалом. Не то, чтобы Афина была любитель выпить, просто на вампира алкоголь примерно как водичка. Другое дело выпить крови, например.
Девушка покосилась на шею Риверо.
— Да ну, еще скажет, что я, коварная, пыталась его совратить и изнасиловать. Маро погрустнела, хотя собиралась повеселиться.
Риверо сканировал сад на предмет изъянов, а Афина сканировала на этот предмет его. Фраза о капканах её, наконец, развеселила.
— Если бы уж я и захотела, чтобы кто-то упал у моих ног, то точно уж капканы не использовала, — парировала она.
— А будешь много выделываться — возьму садовые ножницы, — заулыбалась Афина, явно уже в прекрасном расположении духа, а может быть и количество вина подходило к допустимой дозе.
— Если ему так нравится общаться с расфуфыренными клушами, обсуждая преимущества кринолина перед нижними юбками, то что ж он тут со мной расхаживает.
Маро вспомнила рассказы о людях, о её собственном отце, который мог выпить несколько бокалов вина и веселиться потом, а наутро ничего не помнить. Земля тихонько уходила из-под ног, хотелось что-то вытворить, да и Алик словно провоцировал её каждой своей репликой. Она крайне хотела сейчас быть пьяной.
Алик, будто нарочно, подметил её крайнюю неразлучаемость с бокалом. Девушка не растерялась и ляпнула первое, что пришло в голову.
— Увы, есть такая слабость, — констатировала она с наигранным сожалением, не желая вдаваться в подробности, для каких именно целей бокал, а обычно его содержимое используется ею.
Они прошли далее, а Афина всё не могла отвести взгляда от его шеи, иногда отвечая открытым рассматриванием гостя в ответ на его поведение.
— Ну всё, мальчик. Ты мне надоел.
Афина резко остановилась и встала перед Аликом, сочувственно глядя на его воротник.
— Какая неловкость. Кажется, птичка выбрала неудачную траекторию полета и обед. Но ничего, — она приблизилась почти вплотную, — я сейчас посмотрю, может, я ошиблась. Девушка завела руки за его спину и обняла за плечи. Скользнув губами по его шее, она уже было приоткрыла ротик, обнажив клыки, но потом передумала, оттянула свободной рукой шиворот камзола Алика и вылила туда вино.
— Ну, вот бокал и выполнил своё предназначение. Афина резко отпрянула.
— Простите, я наверно ошиблась, ваш ворот абсолютно чист, но вот камзол... он абсолютно испорчен и вам, вероятно, неприятно находиться в мокром, так что снимайте всё немедленно. Не переживайте, я смущаться не буду.
— Ну-ну. Сбежишь через 10 минут со мной, бриллиантовый мой?
Девушка вскинула брови, припомнив последний вопрос.
— Моё платье черное, милсдарь, а этот цветок, ну что ж с ним делать, в семье не без урода, — сочувственно покачала она головой.

О том, что корсет собирается покинуть её — Афина узнала по звуку трескающихся шнуровок верхнего корсета. Это, по сути, и корсет то не был, просто верх платья, который одевался обычно на более жесткий нижний корсет, а пышность обычно создавал или кринолин или нижние юбки. Поэтому, даже если бы корсет упал незамедлительно, то максимум неудобства для Афины было бы остаться, так сказать, в нижнем белье. Но этим её не напугаешь.
Лицо господина Риверо просияло самоуверенностью — он был доволен собой, пафосно раздеваясь при Афине, словно пытаясь представить себя в лучшем свете. Но к чему это? Из жизненного опыта девушка знала, что вампиры — идеальные существа, и что всё со всем у него в порядке — она была уверенна. Но приятно было проверить. Тем более теперь его шея, запястья и другие удобные для укусов места были на полном обозрении. Алик устремился с непринужденным видом вперед по аллее, Маро последовала за ним, находясь за его спиной не дальше чем в двадцати, максимум тридцати сантиметрах. Бокал полетел в кусты за ненадобностью — садовник уберет — ему не впервой.
Платье она пока что придерживала рукой так, что глядя на неё спереди было даже и не видно нижнего корсета. Пока что это было Афине на руку. Просто нижний корсет был с передней шнуровкой, что, собственно и дало ему выжить, а это говорило о том, что он был гораздо глубже вырезан, да и шнуровка открывала в своих просветах весьма интересные пейзажи. Девушка, понемногу идя за Аликом, прикидывала, как ей лучше поступить, и, незаметно для себя, облизывала губки, глядя на шею Риверо.
Тем временем он продолжал что-то говорить, но Афина была увлечена пульсирующей веной на его шее и пропустила большую часть его вопросов.
— Ваше любопытство удовлетворено, — эту фразу вырвало её сознание из общего потока.
— Хм, — задумалась, причем искренне Афина, — пока не совсем, — сказала она, не стесняясь, так как вся их прогулка от начала и, возможно, до самого конца, выходила за все нормы и рамки. Ведь, по сути, Алик шел перед ней по безлюдному саду полуголый, а Маро следовала за ним в нижнем белье и с порванным платьем. Так, к чему стеснения и наигранное непонимание. Афине показалось, что на этот час она просто одичала. Но вот уверенность Алика, что всё идет по плану, начала тревожить мысли Афины. Недолго порассуждав, она, наконец связала слова там, в беседке с происходящим сейчас.
Такое положение вещей, так внезапно открывшееся взору Афины, открыло больше перспектив. Но вот в чем загвоздка, Девушка точно помнила со слов Сета, своего братца, что Алик вампир древний, то есть старший. Рассудив далее в подобном ключе, Маро была на сто процентов уверена, что ей ничего не грозит с этим старичком. Это подбросило дров в её дурную голову, но о том, что в ней течет, осложняющая ситуацию, человеческая кровь она как-то не вспомнила.
Решив поразвлечься и подразнить вволю господина Риверо, она стянула с себя платье и осталась в пресловутом нижнем корсете и нескольких нижних юбках. Снова подойдя почти вплотную к Алику, она провела атласной тканью перчаток по линии его позвоночника и остановилась лишь там, где начинались брюки. А потом обошла его и с невозмутимым видом пошла дальше, на полшага опережая своего спутника.

Герцог хитро завернул фразу о том, что он бы не прочь продолжить, но как незаинтересованная особа и всё в таком роде. Афина усмехнулась.
— Ну конечно. Я не такая — я жду... карету! А сам, пень старый, так и мечтает, чтобы я что-то эдакое вытворила. Ну, ну.
А потом он и вовсе обернулся, в его глазах Маро почувствовала немое восхищение, в белых одеждах она казалась невинной, как новорожденное дитя, но, увы, её мысли сейчас явно не соответствовали. Темные кудри окутывали её плечи, янтарные глаза горели адским пламенем. Но Алик уже нашептывал что-то о массаже и как-то подозрительно начал тыкать в её шею стебельком травы.
— Вообще с умом расстался старик.
— Перестань тыкать в меня травинкой, — заявила она капризным девичьим тоном и посмотрела на Алика так, будто он — господин вселенной и может избавить её от страшного, чего-то очень страшного. Фамильярное обращение её не смущало — они ведь уже были раздеты, так к чему уже этикет. Его придумали лицемеры. Но судя по выражению лица, Риверо был расстроен кратковременностью прикосновений Афины. А потом резко обрезала: — Я вам не лошадь на траву меня приманивать, и к тому же стебельком вы меня точно не удовлетворите, хотя, что вам еще остается? Кто-то бы подумал, что это Афина выжила из ума, что так фамильярно ведет себя с гостем. И он бы ошибся — она вообще не вписывалась уже ни в какие рамки.
Но новый выпад Алика заставил её улыбнуться.
— Какой смысл постоянно следить за тем, что говорят, пишут? Так и до паранои недалеко. Ах, желтая пресса, пересуды. Я уверена, любая дама, осуждающая меня, втайне мечтает пережить хоть одно из моих приключений на собственной шкуре. Самые интересные мне джентльмены желают меня, а слабые даже не претендуют на пыль моих стоп.
Она точно не знала, зачем была так откровенна с Аликом, толи располагала обстановка, толи ей хотелось убежать от правил. Да и вообще, судя по тенденции, она бы без проблем разгуливала по саду нагая. Но еще было не время. Но Риверо не унимался, разжигая в ней азарт.
— Вы не в моем вкусе, — наложил резолюцию гость, на что Афина почти сразу ответила: — Ну и славно, — девушка повернулась, наконец, лицом к гостю.
— Раз уж обстоятельства складываются таким прекрасным образом, что я не в вашем вкусе и мне опасаться нечего вас, хотя ваш возраст вам ничего бы и не позволил, но об этом мы промолчим, — Маро сделала небольшую паузу, — да и опасаться, как бы токсикоз у вас не случился ненароком, от нашего общения. Короче, ложитесь. Будет вам массаж.
Девушка прошла еще немного и уселась на лужайке под деревом, указав Алику на место возле себя. Откинув волосы за спину, она невзначай поправила немного сползший корсет, подтянув повыше, и расправила юбки.
— Ложитесь на живот вот тут, — указала она еще раз на траву изящным движением руки, а потом аккуратно взяла перчатку двумя пальчиками и лениво стянула прочь. — Расслабьтесь, ну не укушу же я вас, в самом деле, — с легкой улыбкой, но уже более спокойно сказала. Сейчас было абсолютно непонятно, что она могла придумать в своей голове. Стянув так же вторую перчатку, она отложила обе неподалеку, и, переложив копну волос набок, она подняла глаза на Алика.
Хотя на самом деле очень даже и укусила бы. Афина еще раз глянула на так заманчиво оголившуюся часть шеи господина Риверо, облизнула губки, и дальше смерила взглядом того, кому собиралась делать массаж. И тут же подвела итог — хорош. Особо привлекали её длинные пепельные волосы Риверо. Сама обладая изумительными кудрями, она всё равно залюбовалась гладкости его волос, так прекрасно сочетающимися с цветом кожи. При столь яркой луне, которая освещала полянку, Алик мог вообще показаться произведением искусства из мрамора, если бы замер, хоть на мгновение. Сама же Афина поспешила сложить руки на груди, чтобы луна не осветила еще одного интересного факта — корсет Афина был почти полностью прозрачный, за исключением редких вышивок. Немного подумав, она еще и несколько прядок переложила на плечи с целью прикрывания того, что открывать пока было рановато.
— Ну, чего застыл, или думаешь, что мои пальчики могут неосторожно сыграть на твоих ребрах?
Маро поднялась и вышла к Риверо из-под тени дерева, свет луны, казалось, тонул в её глазах. Сочетание вида и качеств доходило до оксюморона, а потом она улыбнулась, сначала мило и, возможно, капельку застенчиво. Но потом улыбка открыла острые клыки и стала хищной, выдавая нечеловеческое происхождение девушки.

Удивившись тому, как разошелся Алик, она улыбнулась и, накрутив на палец локон, ответила:
— Не дам. Тем более потрогать. Глазками, сер Риверо, гла-а-а-азками, — протянула она мурчащим тоном. — Особенно тем, кто из монастыря. Где ж ваша ряса? Износилась за столько то лет, м? — непрестанно колола она, как оказалось, по единственной уязвимой точке — возрасту. Но потом Алик и на этот момент нашел выход. Он стал откровенно подыгрывать ей, хвататься за спину, изображая радикулит, ревматизм и такое прочее. Это очень веселило Афину, ведь она думала, что он просто напыщенный фазан, а у него еще и чувство юмора нащупалось, к удивлению.
Алин, охая и ахая, начал укладываться на траву, и это было так точно по плану Афины, что она хотела уже, было, сложить ладони от умиления, приговаривая в такт его возгласам «хорооооший мааальчик». Когда он наконец-таки улегся, она, долго не церемонясь, уселась на него, немного ниже поясницы. Ничего такого, просто так удобнее. Она еже немного поерзала, поправляя юбку, и наконец-таки положила ладони на его плечи.
— Я там вас не сильно придавила, живы? — с наигранным участием поинтересовалась она, и проскользила ладонями вниз, прорисовывая большими пальцами линию позвоночника, а потом так же вверх. Она прикасалась нежно, но довольно ощутимо, прекрасно соизмеряя силу давления. Накрыв ладонями его плечи, она немного сжала пальцы, так, что к коже прилила кровь и оставила отпечатки бледно-розового цвета. Афина наклонилась и прикоснулась губами к каждому из отпечатков, рисуя дорожку поцелуями. Корсет прижимался к его спине, Маро чувствовала, как бьется его сердце, качая кровь по телу. И вот даже по этой артерии на шее, девушка сглотнула, потянулась чуть выше и аккуратно прочертила линию сонной артерии кончиком языка. Соблазн попробовать этого нахала на вкус был так велик, что она закрыла глаза и отстранилась.
— Еще не время. Пусть расслабится, примлеет. А потом, может, и попробую. Главное, чтобы у него такой идеи в голову не пришло.
Девушка продолжила, так сказать, разминать ревматизм. Потом рука скользнули еще ниже, она подалась корпусом еще дальше. Линия брюк с имеющимся поясом казалась такой привлекательной, что Афина захватила тот самый пояс ладонью и, прижав Алика бедрами посильнее к земле, резко дергнула. Тонкая кожа изделия лопнула от натяжения. Остатки ремня она сложила пополам и сжала ладонью. Подвинувшись обратно на те несколько сантиметров, она провела кончиком ремня по линии позвоночника, едва ощутимо.
Не то, чтобы она собиралась применить ремень по назначению, но ведь так интересно было играться с господином Риверо. Он начинал ей в этом плане всё больше и больше нравиться. Еще можно было получившуюся петлю закинуть ему за шею, можно было заткнуть ей рот. Или вообще снять с него штаны. Да что угодно. Она хохотнула.
— А вы щекотки боитесь? — зазвучал медовый голос девушки. — А-то как-то смирно тут улеглись, а я стараюсь, вот, устала уже, — надув игриво губки жаловалась Афина, проверяя терпение господина Риверо. А потом, поджав губы, она полоснула его по ребрам петлей ремня. Не то, чтобы она делала это для того, чтобы он злился, просто хотела узнать его пределы, края, и что бывает, когда он за эти самые края выходит.
— Ой, простите меня, так неаккуратно. Но туда села мошка. Она хотела укусить вас. Дайте поцелую и всё пройдет.
Отпечаток на спине был алый, девушка нагнулась в миллиметре от полосы, но не трогала, можно было почувствовать её легкое дыхание, как слетающее с губ, так и ритмичное движение корсета, прижимавшегося к спине Риверо.

Отредактировано Афина Машимаро-Тинес (04.06.2011 20:07)