Первая часть

Первые дни вторжения Хастиаса на территорию Бругге, были запятнаны грязью измен и кровью невинных. 2 декабря 1825 года войска королевства заняли одну из деревень близ промышленного города Данцига, где и произошла одна из первых кровопролитных битв, в результате которой город был оккупирован иноземцами. В тоже время Джозеф Фон Райт первый советник княжны (и любовник как поговаривают придворные сплетники) убеждает Елизавету просить поддержки у Орлея. Не долго думая княжна соглашается с идеей Райта и уже 5 декабря 1 советник княжества просит уедиенции у президента республики Жана Батиста Эммануэля Саркози, где подробно рассказывает главе государства как коварен оказался Хастиас и какие вытекающие последствия могут статься с Орлея в случае если узурпаторам удастся таки захватит княжество. Уедиенция длилась около часа, но Саркози медлил, желая посоветоваться вначале с первым протектором государства Домиником Форе, чье безграничное влияние на главу государства знали многие. Граф оказался не глуп, и он прекрасно понимал, что будь Доминик в Орлеее, тот бы не за что на свете не согласился выпускать войска. Фортунаты слыли отменными дипломатами, а это было не на руку самому Райту. Он прекрасно понимал что Хастиас возьмет Данциг один в войне Бругге падет, но вот Орлей... За месяц до этого Райт посвящает в свои планы Вольфганга Груффида. Джозеф рассказывает Вольфгангу о предстоящей войне в результате которой Фон Реи вновь займут свое место, а поскольку глава Реев является Изабелла вдова герцога то и ей предстоит стать королевой Хастиас, правда кое что Джозеф разумеется не договорил но опустим детали... Райт не двусмысленно намекает что супруг герцогини соответственно займет трон и станет королем. Властолюбивый и своенравный Груффид загорелся, он проглотил наживку и 1 декабря после бала предлагает Фортунату свою кандидатуру в качестве жениха, а значит и супруга наследницы Фортунатов. После фурора что произвел бал Доминик не задумываясь, дает согласие. Сам же Вольфганг уже мечтает о троне, ну да разумеется он второй на престол Дракенфурта за исключением одного но! Алукард жив и в здравии да и молод по сему кто знает возможно у графства вскоре появятся наследники...Но вот строптивая дочь не разделяет стремление отца быть женой Груффида поскольку сама уже дала согласие на брак (без благословения отца) Разразился скандал. Альберт Аскар — суженный герцогини идет на хитрость, он угрожает Доминику посадить за решетку Роланда брауна, по обвинению в убийстве, в результате расследования которого вскроются многие пикантные моменты, которые еще долго будут обсуждать при дворах. Скребя зубами Доминик соглашается на помолвку Аскара и Изабел. Все время, что шли разбирательства на семейном Фронте на фронте политике шла жесточайшая война. Воспользовавшись тем что Доминика нет, как и было задумано Райт просит собрать сенат. Было решено послать войска Орлея поддержать дружественную страну. Совет был похож на рыночную площадь каждый кричал, высказывая в захлеб мысли и лишь один вампир, с ужасом наблюдая, что происходит с приближенными и как все менятеся пока делатель королей здесь нет. Роберт Де Мариско супруг Евы сестры Доминика в тот же день посылает гонца, с письмом в котором Роберт подробно описывает происходящее и просит, нет умоляет вернуться как можно скорее...Письмо не дошло адресату. К этому времени у Райта были свои люди, которые и донесли о гонце. В тот же день, тело бедолаги было поглажено трясиной. Вестей от Доминика не было, и Роберт вновь посылает гонца, но опять разочарование. 15 декабря Де Мариско сам отправляется в Дракенфурт, где и рассказывает Форе о том что войско Орлея уже на пути к Бругге. Доминик едет в Республику, но к тому времени как мужчина добирается войска схватились и Орлейцы подавили Хастиасцев выдворив из Данцига. Этот жест со стороны Орлея Филипп воспринимает как знак. Состоится совет в котором корльь призывает все кланы присягавшие на верность биться меч к мечу за корону Филиппа 4 Хастиаского. В рядах славной армии был и такой клан как Эль Братто. Узнав о действиях Орлея Маркус решает, что Доминик предатель. По приезду в Орлей Доминик убеждает Саркази вернуть войска, войска не возвращаются, но не ведут боевые действия, оставаясь там как защитники а не войны. Сам же Доминик отправляется в Хастиас с мирным визитом. Первого протектора встречают с хлебом и солью, что, в какой то мере настораживает , и вот уже во время личной беседы Доминик понимает причину спокойствия короля. Филипп предлагает женить своего сына на дочери Форе, тем самым подавить войну в зачатках. Но компромисс Доминику пришелся не по вкусу. Никогда еще Фортунаты не смешивали кровь с людьми, и как бы то ни было в первую очередь Доминик был Фортунтом. Столь опрометчивый отказ главы Фортунатов выводит Филиппа из себя, впрочем, у короля был иной вариант.
Тем временем сама герцогиня Уорлин и герцог Гегонцолерн получив весть от княжны с просьбой явится, и поддержать правящую династию прибывает в Бругге. Там герцогиня под натиском клана вынуждена предоставить владычицы услуги своего войска.
После отъезда герцогини в Бругге Вольфганг отправляется следом. Но вернемся вперед в Хастисе на делателя совершается покушение в результате которого Доминик хоть и остается жив, остается слабым. После того как Эль Братто стали по другую сторону баррикад графа не что не держало, поскольку нет разницы племянник в тюрьме или племянник который сражается на стороне врага. Воспользовавшись слабостью, Доминика Груффид начинает просить расторжения помолвки Изабель и Александра. Но будучи человеком слова Доминик хоть и не особо жаловал будущего зятя не мог отменить помолвку и предать свое слово позору. Внутри Вольфганга созревает план...
В это время в Хастисе начинается подготовка к выступлению на врага. Был дан клич «Не щадить никого!». Если в первую стычку солдаты щадили простой люд то теперь они шли под девизом всех до одного как варвары.
Вся информация, что проходила по рукам, поступала из кланов Фегари и Зейр, слепо метавшихся к тому где выгоднее.
После начала войны Хастиас закрыл торговый путь Хастиас — Орлей, Хастиас — Брюгге, что несказанно усложнило жизнь таких кланов как Трампы и Венганза. И если ранее когда рынок был открыт и простор был велик они не ощущали того соперничества что шло то теперь это переросло чуть ли не в междоусобицу двух кланов. На море стало еще более не спокойно, пираты и мародеры бороздили волны в поисках добычи. Именно от них был основной убыток двух торговых кланов.
Лишь один клан не понес столь высоких убытком как остальные — клан Ардеур.
Вскоре было объявлено, что войска Хатиаса вновь готовят нападение, в то время как Бругге пока набирает силы Хастиас берет инициативу, впрочем, так ли это? И верны ли сведения что поступили от разведчиков? Так или иначе, были устроены гуляния перед боем. Бругге светился фонарями и фейерверками, в замке Уорлин был устроен бал, в честь предстоящего боя. Солдатам нужно было взбодриться. А вот в Хастиасе даже и не думали о торжестве 2 января перед предстоящим боем было устроено очередное заседание, где собрались все Хастиаские кланы, впрочем, по слухам там должны присутствовать не только Хастиаские кланы...

Дорогие друзья мы сделали скачек на месяц с 4 декабря на 4 января, Хастиас на 2 января, сегодня я вывешу список кто где сейчас находится...

Поиски истины

Сидя в большом резном кресле, Алукард думал обо всем происходящем в мире. Глаза графа были полу прикрыты. Неожиданно он потянул к себе лист бумаги и начал быстро писать:

«Ваше сиятельство, многоуважаемая герцогиня Уорлин.

События последних месяцев заставили меня беспокоиться о вашем самочувствии и благополучии. Мое сердце болит при мысли, что с вами может что-то случиться. Как наследница и глава одного из кланов, замешанных в жесточайшей столетней войне, вы неминуемо подвергаете свою жизнь опасности, чего я, как любящий родственник и друг вашего отца, не могу допустить. Я посылаю к вам Кристофа Торквемаду, верного вампира и члена ордена юстициаров, чтобы он хранил ваш покой и безопасность. Прошу вас принять его ради моего спокойствия и в знак уважения к вам.

Его величество, сиятельный граф Алукард»

Что за сила влияла на графа в минуту действа неизвестно, но уже через какое-то время он позвал в кабинет пажа с приказом прислать некоего Кристофа Торквемаду.
Как только юстициар оказался на пороге кабинета, граф встал. Поведав юстициару свое желание, вседержитель передал ему послание, скрепленное гербом Дракулитов, благодаря которому герцогиня не усомнится в его подлинности.
Уже через час Кристоф Торквемада скакал навстречу ветру, в княжество Бругге, герцогство Уорлин, где и находилась герцогиня.
В это время замок подвергается осаде. Всего за час Уорлин-Кастл превращается в центр военных действий. Во время осады Вольфганг Груффид приводит свой план в исполнение и крадет герцогиню, усыпив ее уколом старого-доброго снотворного....
Все дни от 1 января Филтон горел огнями праздника, город был украшен гербами и разноцветными гирляндами, новый год в столице привыкли встречать с размахом и праздновать в течение всей недели.
Утром, 6 января, в резиденцию Фортунатов поступает письмо Изабеллы, написанное вечером, 4 числа, о том, что она желает разорвать помолвку с Альбертом Александром Аскаром. Дочитав письмо до конца, Фортунат ликовал. Конечно, любящему отцу было весьма интересно, что же случилось между Аскаром и его дочерью, но поразмыслив, Форе решил, что возможность спросить у него еще выдастся. По стечению обстоятельств Фортунат находит одну старую книгу, принадлежащую Вильгельму, покойному мужу герцогини, и решает подарить ее Жану Жуану, названному сыну герцога. Вечером 6 января, когда граф и маркиз отмечали размолвку Изабелл и Аскара, в кабинет врывается Дориан — один из вампиров, призванных охранять герцогиню, который сообщает о похищение наследницы Фортунатов. В этот же вечер по всему Филтону прошелся слух о том, что граф Форе готов отдать 50000 кронн тому, кто сможет отыскать и вернуть его дочь. По последним данным, именно по дороге на Филтон видели карету, в которой увезли герцогиню.
По шумным улицам Филтона, наводненным торжествующими людьми и вампирами, начинают сновать наемники, которые собираются в укромных барах и трущобах, обмениваясь информацией. Торжественные возгласы горожан заглушали шепот клириков сновавших в толпе и выспрашивающих, не видел ли кто описанную ими карету.
В это время в Хастиасе. После неудачного стечения обстоятельств, связанных с осадой в Уорлин-Кастл, до Хастиаса доходят слухи, что войска разбиты и сын одного из первых главнокомандующих, Роланд Браун, схвачен как преступник и отправлен на Аль-Матрас. Дальнейшая судьба его остается неизвестной, поскольку с исчезновением герцогини Уорлин, жизнь его подвергается опасности. Никто не знал, что Роланд прибыл к Изабелл, чтобы уберечь ее от грозящей опасности и спасти от неминуемого плена. Все усугубляется тяжелым состоянием наследника Эль Братто, Сайруса, которого тяжело ранили еще второго января, после заседания во дворце королей. Маркус рвал и метал. Два сына, два наследника князя были при смерти: один в руках болезни, другой — в лапах врага. В гневе он приказывает убить Людовика Саутвурда, пленника короля на главной площади, как врага и предателя. Но план князя провалился, Людовику Саутвурду каким-то чудесным образом удается вырваться из лап стражников и скрыться в Равене.
— Пленник и агент Бругге сбежал, — кричали на помостах герольды. После того, как Людовику Саутвурду удалось бежать, его величество погнал большое количество своих лучших солдат найти Фортуната и вернуть назад живым или мертвым... За голову Саутвурда была назначена весьма высокая цена, и мало кто отказался бы от столь большого прибавления к своей казне.
Тем временем, Груффид посылает будущему тестю письмо с приглашением в загородный дом и просит не тащить слишком много гостей, дабы не смущать его, графа Форе, дочь.
Известие об осаде Уорлин-Кастл дошло и до Дракенфурта. По последним источникам, количество погибших в осаде остается неизвестным. До сих пор неизвестно жив ли Дантес Обер — глава клана Венгаза, тело которого так и не нашли, и Пауло Фон Розенг, тяжело раненный в бою....
Утром, 7 числа, войска Уорлин-Кастл, которые ушли 5 января возвращаются назад. Капитан Далтон приказывает обшарить все окрестности, в надежде найти хоть какую-то зацепку в деле исчезновения герцогини.
Тем временем, Бланш Шейн, фрейлина Герцогини, уличает момент и отправляется к Аскарам, чтобы первой сообщить Альберту Александру весть о том, что его невеста бежала с Груффидом. Конечно, она не собиралась рассказывать правду о том, что герцогиню украли, ее целью было обмануть герцога, внушив веру в то, что Изабелл все это время была тайно влюблена в Груффида.
Найл Саутвурд, ставший главой Саутвурдов после того, как Людовик отказался от семьи, шлет Доминику сочувствующее письмо, в котором говорится, что он всегда готов поддержать главу клана и помочь в тяжелый час, протянув руку помощи....
Мориса же, поразмыслив над всем, решает отправиться к Найлу, поискать благоволения своего младшего брата и попытаться вернуть, то, что она по праву считает своим.
Что будет дальше? И на чьей стороне окажется удача? Время покажет...

Цена короны.
Смерть легче, чем разлука. Смерть - это всего лишь мгновение, в разлуке мы страдаем всю жизнь
Горн... Горн... Горн...
Три ровных удара колокола прошлись по окрестностям Хастиаса, возвещая жителей о печальном исходе кровавой войны. Моросил мелкий дождь, размывая раскрашенные полотнища на столбах вдоль главной площади, но улицы были полны народу. Было здесь без счета мелкопоместных дворян, немало духовенства, высших и низших сословий, людей и вампиров, ревенантов и дампиров. Все они стояли бок, обок, молча смотря на двери большого белокаменного собора. В воздухе витал аромат ладана и сырости.
— Король и королева, — прошелся тихий шепот в толпе, когда дверь собора отварилась и несколько сильных мужчин вынесли на свет два хрустальных гроба. Крышки их были открыты и каждый мог узреть ту прекрасную и нетлимую красоту, что покоилась на бархатном ложе. Затем в проеме показался священник, а следом за ним вышло и остальное духовенство, а так же высоко поставленная знать, которой довелось прикоснуться к истории и проводить покойных в последний путь. Путь к голосам, что безмолвно звали, оставляя навек эти земли... оставаясь навек в этих землях.
Словно по волшебству дождь улегся, но прямо посреди главной улицы потекли мутные ручейки. Прорвавшееся, наконец, сквозь разрывы в тучах солнце осветило шпили многочисленных домов и башен, коснулась дороги, освещая путь к «землям королей».
— Как она красива, — тихо вздохнула одна из горожанок, когда луч коснулся гроба венценосной особы. — Кажется словно еще живая, — так же тихо пробормотала она.
— Она жива, — послышался голос позади, и обернувшись, женщина увидела высокую мужскую фигуру. Он был одет в длинный плащ, закрывающий все, включая лицо, под широкополым капюшоном. Лишь по интонации в голосе, можно было представить скорчившееся от горя лицо незнакомца.
— Она жива, — повторил он, — жива покуда бьются сердца тех, кто любил и будет помнить глаза и улыбку... покуда в голове будет слышан звонкий смех или упрек... пока дышит последний чьих уст еще коснулось имя, — незнакомец говорил, а женщина стояла и слушала его слова, слушала словно священник на исповеди, пытаясь понять, кто он. Глаза ее сузились, а сердце забилось чаще, когда она поняла, кто разговаривает с ней, однако, только она отвернулась крикнуть клириков, как незнакомец исчез в толпе. Еще несколько минут женщина ворочала головой пытаясь найти его глазами, но все было тщетно.
Незнакомец уходил. Он уходил в толпу, словно вор, пытаясь скрыться как можно дальше. В висках его билась кровь, а глаза стали влажными, однако не одна слеза не скатилась с щек. Он молча шел, не разбирая дороги, как можно дальше от процессии. Кулаки его сжались, а зубы заскрежетали от боли — боли, что поселилась в сердце беглого князя.
Он не видел ее лица, но когда ветер относил в сторону легкий аромат лилий, он мог разглядеть ее сапфировые глаза на фоне серого неба, глаза что когда-то светили любовью, глаза которые когда — то светили этому миру. Проходя сквозь толпу он вдруг остановился. Его взгляд коснулся стоящей в толпе девушки. Она оглянулась и на какой-то миг ему показалось, что она заметила его, но взгляд ее скользнул мимо. В топазовых глазах незнакомки он вновь увидел ее. Ему нестерпимо хотелось чтобы она обернулась вновь, но что-то заставило идти его дальше.
Катарина обернулась в сторону куда направился незнакомец. На глазах ее появились слезы. Светлые волосы девушки были собраны вверх, но нескольким прядям удалось выбится из прически, растрепавшись по щекам. На плечах ее лежал широкий бархатный плащ, подбитый норкой под покровом которого было скрыто то, ради чего еще стоило жить. Жить ради новой жизни, ради малышей внутри чрева, которым сегодня исполнилось ровно восемь месяцев. Рядом с ней стоял высокий темноволосый мужчина. Его рука коснулась ее пальцев.
Посмотрев на него, она печально улыбнулась. Эдмунд улыбнулся в ответ, смохнув слезы с ее щеки, и нежно поцеловал в весок, тихо прошептал:
— Я всегда буду с тобой...
Через два месяца он умрет и она знала это. Гордо подняв голову Катарина, закрыла глаза, сглотнув подкатившие слезы.
— Дочь льва — должна быть сильной, — тихо прошептала она, посмотрев на небо.
Катарина-Брайана Сент-Джон Салль, никто иная как Катарина фон Рей, дочь и плод любви герцогини и герцога фон Рей. Но даже умирая Питер не желал признавать этого.
— Ты моя дочь! Ты моя дочь Катарина, — хрипел он от тяжелой раны, из которой сочилась багровая жидкость. Герцог держался за живот, пытаясь остановить кровь, но минуты его были сочтены.
— Я ненавижу вас Питер Сент-Джон, — молвила она холодным голосом. — ненавижу всем своим сердцем за то, что вы отняли у меня, назвавшись отцом...
Еще минут пять она смотрела как он корчился от боли. Из его рта брызнула кровь. Все было кончено. Взгляд ее был столь холоден, что не осталось сомнений Катарина дочь Вильгельма, плоть от плоти... кровь от крови его..."
После всего, что произошло, оставалось лишь бежать, бежать как можно дальше, бежать что было сил... Бежав в Хастиас, она надеялась спасти свою мать, но как бы не спешилась маркиза, судьба была сильнее ее.
Опустив глаза, она крепко сжала руку Эдмунда.
Он молчал. Почувствовав тепло ее кожи, Атис тяжело вздохнул. Он чувствовал как силы покидали его могучее тело. Постоянные боли в боку и температура частенько не давали ему уснуть, и просыпаясь посреди ночи он мог часами смотреть на свою жену, красивую, восхитительную жену, женщину которую он любил всю свою осознанную жизнь, жизнь которая сейчас ускользала из его рук. В эти минуты его руки дрожали от беспомощности, а глаза сильного и холодного мужчины начинали краснеть от слез. Слез, которые он прятал от нее как сейчас, за каменной маской спокойствия ласково шепча: «Я всегда буду с тобой».
Процессия продвигалась к землям королей, месту, где испокон веком хоронили венценосцев и их родственников.
В это самое время новый узурпатор сидел в своем кабинете, медленно попивая виски. В его голове крутились события, которые привели его к тому что он имел сейчас.
— Джозеф фон Райт, — задумчиво произнес он, сделав маленький глоток, — король Джозеф Рей, — усмехнулся он
Тяжело облокотившись ладонями о поверхность стола Джозеф встал. Медленно поднявшись с места, он ухмыльнулся насаженной на пике голове Бланш Шейн.
— Дурочка... — проговорил он, — если бы ты была чуть умнее... твоя любовь к этому шпиону была не оправданной.
Взял корону, он вновь плюхнулся в кресло и напев торжественную мелодию, короновал себя
— Я король! — громко крикнул фон Райт и засмеялся. — Я король!
За дверью кабинета новоиспеченного короля стояло несколько слуг, все они переглянулись и, опустив глаза, продолжили заниматься делами.
Джозеф фон Райт тщательно скрывал свое плачевное положение, однако все его окружение видело как его рассудок покидает это бренное тело.
— Вы ненавидите меня, — хмыкнул он, смотря в стеклянные глаза Шейн, — что ж... мне смешно! — отсалютовал Райт и вновь пригубил виски, играющее с его рассудком.
Голова его кружилась, а тело отказывалось подчиняться, поэтому очередной стакан оказался на его белоснежной рубашке. Он взглянул в сторону окна, злобно посмотрев на небо.
— Я победил тебя Изабелла! — крикнул он, — я победил тебя....
Словно гром средь ясного неба в комнату влетел белый голубь.
— Тварь! — крикнул он пьяным голосом, кинув в него стакан с недопитым виски. Стакан пролетело мимо, не задев голубя. Сев на край шкафа голубь молча, смотрел на короля.
— Ты пришла ко мне, да? — усмехнулся он, покосившись на оружие в приоткрытом ящичке стола. — Хочешь знать правду да? — продолжал он медленно тянувшись к ручке. — Яскажу тебе... — потянув на себя шкафчик и в момент достав мушкет, ухмыльнулся он выстрелив в птицу... Пуля прошел мимо уперевшись в стену, а голубь словно ведение растворился в воздухе.
— А-а-а! — закричал он словно сумасшедший, — проклятая ведьма... проклятая ведьма!!!!
Ему сложно было признать то, что было в его душе... сложно признать любовь к тому, чьей смерти так желал.
— Мой замок неприступен, — словно в бреду бормотал он, забившись в угол и смотря по сторонам, — мой замок неприступен!
Именно в таком состояние нашли короля, на следующий день.
Процессия прошла через ворота, остановившись у фамильного склепа Реев. В минуту, когда они подошли к месту, на бледную руку королевы сел белоснежный голубь, вложив в ладонь бирюзовый кулон на золотой цепочке, он взмыл ввысь к голубому небу, на котором виднелась полная луна-луна средь белого дня.
Войдя в склеп гробы, поставили на мраморные алтари. Все рыцари встали на одно колено, когда святой отец, начал читать прощальную речь. «Я предупреждал тебя Вольф», — сжав кулаки, думал Генри.
Он стоял в самом углу подальше от толпы. В его крови загустела месть, Груффид был готов разорвать всех кто хоть как то был причастен к тому, что случилось, но сейчас он мог лишь одно: молча смотреть на похороны самого близкого вампира в его жизни — Вольфганга короля фон Рей или графа Груффида, которого знал лучшие годы своей жизни. Закрыв глаза, он вспомнил последний день, когда мог пожать другу руку.
— Я сделал это, — торжественно произнес Вольфганг, завязывая бабочку перед большим отделанным янтарем зеркалом.
— Ты рано радуешься, — зашнуровывая высокие сапоги, заметил Генри
Губ графа коснулась едкая усмешка.
— Неужто ты завидуешь мне Ген? — засмеялся Вольф, повернувшись к другу.
— Тебе? — хмыкнул Генри, — чему мне завидовать? Тому что ты женишься на этой... этой...
— Остановись, — грубо прервал граф
Генри замолчал. Он, молча, продолжал затягивать шнуровку сапог, не смотря в сторону Вольфа. Воцарилась тишина. Закончив, наконец, с бабочкой, Вольфганга скривил лицо.
— Ненавижу эту мишуру, — бросил он, в последний раз окинув себя в зеркале.
Через час они были в маленькой церквушке за Филтоном, недалеко от загородного дома Груффида, куда несколько дней назад привезли герцогиню фон Рей.
Заиграла музыка и в открывшуюся дверь вошла она. Изабелла шла под руку с отцом в белоснежном шелковом платье, с длинным шлейфом. Рукава платья широкие вверху, сужались к низу и поддерживались короткими золотистыми шелковыми лентами. Голова девушки была накрыта фатой, которую удерживал бриллиантовый обод. Она выглядела бледной от недосыпания и нервного напряжения. Она едва ли могла дышать, делая короткие шаги к алтарю. Ресницы девушки были опущены, а глаза блестели от едва высохших слез.
Смотря на нее, Генри злился. «Глупая девчонка, — думал поэт, — урвала такого мужа, и еще не рада»
Глаза Генри сверкнули, когда Доминик подвел дочь, к месту вложив ее руку в руку Вольфганга.
Она искоса взглянула на своего жениха сквозь черные ресницы. Его вид заставил ее затаить дыхание. Он был одет в черный бархат, камзол украшал жемчуг, который светился в свете свечей вместе с белоснежной улыбкой графа.
Священник поднял молитвенник и начал читать. Слова, казалось, оставляют горячий след в голове Изабель. Священник спросил, нет ли у кого-то возражений против этого брака. Воцарилась торжественная тишина, и он продолжил.
Потом он задал тот же вопрос молодоженам. Изабелл чуть не утонула в ядовитой желчи, когда произносила: согласна.
Затем священник вложил в ладонь графа руку Изабель осенив их божественным знаменем. Его рука сжимавшая ее руку была теплой и сильной. Она вновь взглянула на графа. Он был красив, его взгляд был стремлен на священника, а глаза горели неподдельной радостью! Триумфом!
— Объявляю вас мужем и женой, — закончил святой отец, — да хранит святая ваш крепкий союз.
С этими словами Вольфганг повернулся к Изабель, подняв фату. На секунду взгляд графа остановился на губах девушки. Медленно склонившись, он мягко прикоснулся к розовым бутонам почувствовав их аромат, вскруживший его голову.
После церемонии Генри долго наблюдал за ними и в какую-то секунду поэт поймал себя на мысли: красивая история....красивая пара.
Генри стоял, смотря на священника читавшего прощальную речь и вспоминал тот день словно в пелене, картина сменялась одна за другой и звон венчальных колоколов сменился визгом стали:
— Берегись! — крикнул Вольфганг. Обернувшись Генри, увидел приближающегося Хастиасца. Его меч сверкал в переливах солнечного света, а глаза горели невероятным огнем, когда он занес меч над головой Груффида. Генри умело отпарировал удар, но был оглушен взорвавшимся рядом снарядом. Упав лицом в грязь Генри застонал.
— Пес, — стиснув зубы, прохрипел он. Вовремя развернувшись, Груффид ушел от очередного удара противника, откатившись в сторону. Через секунду он стоял на ногах. Голова кружилась, и земля уходила из под ног, однако он продолжал вести бой, выкрикивая три слова:
— За короля! За Вольфганга!
Войны яро подхватили клич и бросались в бой, не ведая страха и боли...
Все время красный дракон одерживал победу в численном превосходстве, однако после клича дух бруггинского войска поднялся в разы. За этим последовала настоящая бойня. Многие Хастиасцы бросились прочь испытав невероятный шок, от натиска Бруггинцев к которым через какое то время примкнуло войско Орлея. Кровь... грязь.. запах смерти и крики погибших наводнили земли Урской возвышенности, на которой был дан последний бой. Лошади испуганно храпели, оступаясь на телах. В вихре сверкающего метала и взметанных конских грив нельзя было усмотреть за порядком. Все кружилось словно тайфун готовый снести все на своем пути.
Сильный удар по голове подкосил ноги Генри. Ноги его подкосились и упав на колени он почти потерял сознание. В это время противник занес сталь, но сам рухнул на землю. Подняв голову Генри увидел Вольфганга. Сидя на коне будущий король представлял невероятное зрелище. Его золотой шлем отливал невероятным блеском в свете солнечных лучей, словно ореол ангела или божества. Спрыгнув с коня Вольфганг помог Генри забраться на коня и, шлепнув скакуна хлыстом заставил убраться с поля боя. Вольфганг продолжил бой....
Генри всхипнул. Нет, он не плакал, но глаза его были наполнены влагой.
«Вольфганг... Вольфганг черт подери!»
— Да здравствует король и королева! — кричала толпа, когда победители въехали в город.
-мы победили — шепнул Вольфганг Изабелл, улыбаясь толпе и махая рукой. — Я король! А ты, — повернувшись к ней, добавил он, — ты моя королева!
Процессия остановилась возле дворца королей, и спрыгнув с коня он помог Изабель встать на землю.
Толпа ревела от восторга, войны кричали, восхваляя венценосцев, и лишь она, молча, смотрела вперед.
Генри в последний раз бросил взор на гроб друга и его жены.
— Я отомщу, — прошептал он, — клянусь, я отомщу....
Проходя сквозь толпу, он задел еще одного человека, побледневшего от горя. Глаза девушки горели ненавистью, ненавистью к тем, кто погубил ее семью, к тем, кто убил ее отца. И кто бы мог подумать, что именно он, тот разрушитель ее мира, прошел сейчас мимо, задев плечом хрупкое создание даже не обернувшись.
«Визг стали заглушал биение сердец, войны шли по трупам и раненым братьям, пытаясь выжить в этой нелегкой схватке. Жаркая погода усугубляла атмосферу во время боя. Схлестнувшись в одним из войнов красного Дракона Генри сразу же потеснил его, но вскоре ему пришлось отступать, однако отступление было недолгим. Груффид стал парировать удары выжидая пока тот выдохнется, и не прикладывал особых усилий, до тех пор пока не почувствовал слабину в руке противника и не уловил момент вонзив меч в живот противника. Ноги лорда подкосились и упав на землю мужчина медленно перевернулся на спину. Его серые глаза смотрели на последнее в жизни солнце. С трудом потянувшись к груди, он сорвал золотую цепочку, подаренную дочерью и, сжав крепко в ладони закрыл глаза, испустив дух. Лорд Уолтер Эссекс прощался с жизнью 22 июня ровно в 12:38, за несколько часов до победы Бругге.»
Посмотрев в толпу, Адам вновь повернулся в сторону священника. Он стоял всего в паре шагов от сестры, не в силах осознать то, что она мертва. Граф был в ужасном шоке от всего, что произошло и что еще может произойти. Он с трудом осознал мысль что теперь он — Адам Де Мариско чистокровный вампир стал одной из жертв этой войны, жертвой не боя, но обстоятельств.
Тайно поженив Изабелл с Груффидом, Доминик поставил всех перед неоспоримым фактом. Вольфганг Груффид станет следующим главой клана Фортунатов и ныне главой клана Валеросо. Единственное на что пришлось пойти Вольфгангу — это отказаться от фамилии рода взяв фамилию королей, дабы укрепить свои рубежи.
Через месяц после этого был дан бой под Данцигом в результате, которого погиб брат Адама Франциск Де Мариско.
Война шла с переменным успехом.
24 апреля Сайрус Браун погиб от тяжелых ран получивших еще во время первых боев. Трехмесячная лихорадка сильно иссушила молодого князя, что вовремя похорон гроб Сайруса несли закрытым.
23 июня, едва нога победителя ступила на землю Равены, Маркус Браун покончил с собой. Один выстрел унес жизнь могучего война, который не смог смирится со смертью старшего и заключением младшего сына.
Роланду Брауну удалось бежать во время переправы на Аль Матрас в шторм, больше его никто не видел. Многие полагают, что беглый князь погиб, однако тело его так и не было найдено...
Уехав в Орлей Фрейя Эйлмер — Гордон, наконец встретила своего настоящего отца, но замкнулась в себе отказавшись от общения с Александром Гордоном.
«Я помню тот день, словно это было вчера. Мы въехали в Равену под возгласы толпы. Вольфганг ликовал, это было именно то чего он так желал, то к чему так долго стремился и за что усердно боролся. Первый месяц нашей совместной жизни походил на ад, однако вскоре я смогла прикипеть, полюбить этого тирана. Но иногда перед глазами всплывал образ Альберта. Наверное я так и не смогла простить себя за то, что не поверила ему и оскорбила в нашу последнюю встречу... И не смогла попросить прощение потом. Я помнила ведение, тогда.. в рождество... И знала, что ждет впереди, однако сердце отказывалось верить....»
За окном светило палящее солнце. Изабель стояла у окна, в темно зеленом бархатном платье, с небольшим шлейфом, высокий воротник стояку, украшала серебряная кайма, точно такая же украшала и длинные рукава, которые практически не отличались от перчаток. Волосы были забраны наверх, а голова украшена шляпкой, с небольшой черной вуалью, которая закрывала темно синие глаза. Она придавалась глубоким размышлениям, ее глаза были холодны как воды Тальганского моря, словно в них не осталось огня, этот ледяной взгляд пугал, пугал потому что Изабель была не такой, и почему она стала такой одному Морготу известно.
— Экипаж готов, — войдя в комнату, произнес Эдмунд.
— Хорошо, — отозвалась Изабель, столь же холодным голосом, не отворачиваясь от окна.
В несколько шагов мужчина пересек комнату и поравнявшись, заложил руки за спину, смотря туда же куда и она.
— Вы совершаете глупость, — произнес он
— Война, — окинув взором Форе, ответила девушка, — вот глупость.
— Я против этой поездки, — категорично отозвался Форе
— Но вы поедите со мной верно? — отвернувшись к окну, улыбнулась она, — Я ценю вашу заботу но это война, она не закончена и где бы я не находилась я в опасности. Гибель не страшна герою, пока безумствует мечта!
— Ваше величество, — вздохнул мужчина, — подумайте еще раз...
— Я должна быть там, — окинув взором вампира, произнесла она, — я должна быть со своим мужем...
— Ваш муж был бы против этого! — заметил граф...
Около получаса Эдмунд пытался остановить Изабелл, однако остановить эту женщину было невозможно.
Прибыв в зал заседаний, королева стала свидетельницей великого заговора-заговора Джозефа фон Райта, воплотившемся в жизнь.
Убив на глазах Вольфганга, Джозеф направился к Изабелл.
Она слышит стук своего сердца, и видит глаза убийцы
— Мне жаль, — с ехидной ухмылкой на лице, произнес Джозеф возведя курок, и пустив пулю. Сильно прищурившись, она была готова умереть. Но вместо этого Изабелл услышала голос Вильема:
— Бегите... — крикнул он, заслонив собой Изабелл, — бегите ваше величество! — из последних сил прокричал он.
Схватив подол платья, она бросилась прочь. Однако не успела она пересечь коридор как дверь впереди захлопнулась, как ловушка из которой нельзя выбраться. Оглянувшись назад, она увидела труп Эдмунда Форе. Джозеф медленно шел вперед.
— Вы попались птичка моя...
Жизнь пролетела перед глазами как один большой сон, сон который никогда не повторится...
Прогуливаясь по городу много лет назад, Филипп Рейндер и Изабелл встретили старую гадалку. Взяв в ладони руку девушки, она сказала:
— Ты станешь королевой!
Кто бы мог знать цену короны...
В тот же день по приказу Джозефа фон Райта был отдан сигнал наемника, с разных концов света у каждого из которых было задание — истребить определенного вампира, представителя рода Фортунатов.
Ночью 15 июля во время сна был убит Доминик Форе и его супруга Анна Анабель Форе, кто говорит чета была застрелена а кто шепчет о том, что убийцы были достаточно чисты и задушили обоих в постели. Морисса Саутвурд была отравлена во время ужина. Морана Саутвурд погибла во время нападение на особняк Саутвурдов в Дракенфурте, однако она была единственной из семьи Найла, кто погиб в тот злополучный день. Толкнув девушку с лестницы убийцы навели шум, подвернув операцию провалу.
Клан Реев возглавил Гилберт фон Рей старший сын сестры Вильгельма, которая так жаждала власти. Как только Джозеф взошел на трон, клан признал в нем своего сына и официально провозгласил Джозефа фон Райта Джозефом фон Реем законным сыном и наследником своего отца...
Война закончилась, однако смута поселилась во всех частях света. Истребление клана Фортунатов, стало причиной политическим репрессий. Месяц — наверное, самое недолгое правление за всю историю Хастиаса. Однако правление этих вампиров оставило след в истории и сердцах многих людей. После похорон которые состоялись 17 июля 1826 года, было начато возведение памятника в память о кровопролитной войне.

Вторая часть.

"Страдание, боль — это вызов на борьбу, это сторожевой крик жизни, обращающий внимание на опасность."

Кровопролитная война закончилась, но плоды ее до сих пор  цветут на дереве жизни, словно спелые яблоки, готовые к употреблению. Однако яд, что впитали эти плоды,  мог отравить любого, кто посмел собрать урожай.  Джозеф Фон Райт, прикоснулся к плодам войны и, вкусив их, утонул в  собственных амбициях припираемых постоянным страхом быть разоблаченным, в злостном преступление против короны. Его рассудок помутился окончательно, когда он увидел Ее.
– Королева жива! Королева жива! – трубили на каждом углу Равены.
– Узурпатора на плаху! – кричала разъярённая толпа.

15 июня 1826 года Изабелла Рей королева Хастиас вышла к народу. Толпа ревела и аплодировала. В воздухе забрюзжали огни. Люди ликовали, встречая свою королеву. Казалось, их восторгу не будет конца. Она стояла на небольшом выступе,  сомкнув руки на животе, и смотрела куда – то вдаль. Это был первый раз за долгое время, когда они могли лицезреть ее  божественную улыбку. На следующий день празднования, королева отказалась выходить к людям  и принимать у себя посетителей. Она замкнулась в себе, пытаясь унять ту боль, что царила в ее душе.
– Снимите траур ваше величество! – говорил первый советник,  – снимите его, ради людей, которым  вы нужны!
Каждый день начинавшийся с этих слов, заканчивался так же как и предыдущий. Изабелла продолжала стоять на своем. Она не спала, отказывалась, есть, и не один лекарь не мог дать панацею, которая смогла бы придать ей сил.

20 июня 1826 года весть о чудесном воскрешение венценосной особы дошла и до Дракенфурта.  В тот же день эта весть облетела и весь мир. Люди и вампиры строили догадки и домыслы, от чего рождались  легенды. Одна из которой гласила о чудесном артефакте  оживившем ее высочество от хладного сна. Иные  валили все на потусторонние силы. Однако правда оставалась сокрыта, и знали о ней всего несколько человек.
Гвардия Хастиаса пополнялась новой кровью. Началось реставрирование архитектурных сооружений. Хастиас  начал расцветать...

Внимание приглашенным на бал!
Как только бал закончится, вы расселяетесь следующим образом:
Cини Де Ля Троэль восточная башня
Маркус фон Кезерлинг Гостевая комната 1
Мефисто Аскар Гостевая комната 2
Рошель Браун Гостевая комната 3
Басака Гостевая комната 4
Даяна  Гостевая комната 5
Тидори Мотидзуки Гостевая комната 6
Фрейя Эйлмер Гостевая комната 7
Карл Груффид Гостевая комната 8
Сора Гостевая комната 9
Мария Эссекс Гостевая комната 10
Бальтазар де Блэгас Гостевая комната 11
Адам де Мариско Гостевая комната 12
Дэлеомель Гостевая комната 13
Розмари Бантон Гостевая комната 14
Абигайль Клейнхальцберг Гостевая комната 15
Ринн Найтлорд Гостевая комната 16
Скарлетт и Драго Бладресты Гостевая комната 17
Эдгар Лоран де Вирр Гостевая комната 18
Вираг фон де Голль Гостевая комната 19
Теодор Дем Ренд и Анелия Кейн Гостевая комната 20
Дитрих Гостевая комната 21
Джереми Ле'Арк Гостевая комната 22
Кэссиди ла Въер Гостевая комната 23
Алик Риверо Гостевая комната 24
Даархель АттариГостевая комната 25
Алукард Гостевая комната 26
Амаранте Гостевая комната 27
Реголо Пелоросса Гостевая комната 28
Ринн Найтлорд Гостевая комната 29
Рихард Виктор Кёнинг Гостевая комната 30
Джульетта Лайс’Велли Гостевая комната 31
Катарина Рей Покои принцессы
Изабелла Рей Покои королевы
Людвиг Фон Мессе Гостевая комната 32
Рудольф Форе Гостевая комната 33
_______________
Бал по расписанию закончится в 4 утра, будет расцветать, но солнце еще не выйдет из - за горизонта.