Белая гладь, морозный воздух и хлопья снега, спускающиеся с небес, всю дорогу сопровождали карету, медленно ехавшую по бесконечным лесным дорогам. Камилла, крепче кутаясь в свою тёплую белую шубку, смотрела в окно, за которым каждую минуту менялся пейзаж. Деревья, поля, водоёмы — все было укутано льдом и снегом. Вечный холод спустился на эти земли и крепко сковал их в своих объятьях. Потрясающая картина. Тишина, одинаково манящая и отталкивающая, придавала лесу, как сказочности, так и некой зловещности. Подобную двойственность можно встретить только в пору зимы. В это время года даже день может показаться страшнее глухой ночи. Но сейчас герцогиня не думала об этом. Её занимала красота природы, свежий морозный воздух и покой, который она всегда чувствовала во время прогулок. Мерный стук копыт и покачивание кареты действовали усыпляюще, как колыбель на дитя. Чуть прикрыв глаза, она смотрела на мерцающий снег и чувствовала себя счастливой. Дракенфурт, как она и надеялась, принёс ей счастье. Она исполнила свою мечту, нашла место, где чувствовала себя, как дома, и теперь находилась в поиске новой цели. Перед ней были открыты почти, что все дороги, но она пока не могла определиться. Каждая сулила особую награду, свойственную только одной мечте из многих.
Резкий рывок, и дремота вампирессы пропала без следа. Карета затормозила, слегка наклонившись набок. Открыв дверцу, девушка вышла из кареты, и тут же утонула в пушистом снегу, которого за время дороги намело довольно много.
— Карл? Карл, где вы? — подойдя к козлам, спросила герцогиня, но кучера, как и не было. Четвёрка жеребцов, изредка ударяя копытами о землю, тихо фыркала или издавала нервное ржание, от чего Камилле становилось не по себе. Словно по чьему-то зловещему замыслу вокруг кареты стал сгущаться туман, будто предупреждая о наступающей угрозе.
— Карл, где вы?! — отступив на пару шагов, крикнула вампиресса, но её голос лишь эхом разошёлся среди деревьев. Пара птиц взметнулась ввысь, на миг, нарушая тишину, которая после вновь затаилась в лесу.
«Вот нужно же было мне поехать сегодня на эту глупую прогулку. Как чувствовала, что этого делать не стоит, но нет же. Я ведь интуиции не доверяю».
— Госпожа, с вами всё в порядке? Здесь заднее колесо немного поломалось, но я его уже починил, мазель, не беспокойтесь, — произнёс скрипучий голос карлика за спиной герцогини, но она и повернуться не успела, как почувствовала, что нечто острое коснулось её спины. Девушка дёрнулась, но кучер тут, же с силой схватил её за руку, тихо посмеиваясь над ней, — Слишком поздно, герцогиня. Не стоит пытаться сбежать, здесь вам никто не поможет, — прохрипел Карл, сильнее сжимая её запястье, — Если будете паинькой, я оставлю вас в живых. Так что, советую, отнестись почтительно к бедному старцу. Отдайте добровольно мне ваш кошель с деньгами, и я отпущу вас целую и невредимую. Вы ещё молоды, мазель, так, что хорошенько подумайте, прежде чем принять решение. Не забывайте, оно может стоить вам жизни, — не скрывая злорадного смеха, проскрежетал старик.
Вампиресса, тяжело дыша, просчитывала в мыслях все шансы на благополучный побег, но они были ничтожно малы. Несмотря на свою дряхлость, у старика хватило бы сил её прикончить в этом лесу. С другой стороны, если он бросит её здесь, а он непременно это сделает, её прикончит холод. Быстрая смерть или долгая? Одно другого не лучше, ибо исход всё равно один. Но девушка все, же решила попытать судьбу, и медленно протянула карлику свою сумочку.
— Возьми деньги и исчезни, отвратительный старик.
— Ну, что вы, госпожа. За что такая жестокость? Я ведь к вам отнёсся со всей своей сердечной добротой. У вас столько денег, та малая часть, которую я заберу, вас не разорит, а мне обеспечит счастливую старость. Не до гробовой же доски мне возничим работать, — прошипел Карл и, отняв сумочку, с силой швырнул девушку в снег. Запрыгнув на одну из лошадей, он, смеясь, продолжил свой монолог:
— Здесь часто проезжают кареты, так что, вы не умрёте. Сегодня или завтра вас кто-нибудь найдёт, если не сойдёте с дороги. В противном случае, в ваше поместье доставят заледеневшую фигурку, что тоже не слишком уж ужасно. Достойный вашего положения приём вам организуют в любом случае. Удачи, герцогиня, — рассмеявшись во весь голос, сказал кучер. Одним движением обрезав ремни, он освободил лошадей и с силой хлестнул их кнутом. Те, заржав, тут же помчались вперёд, разметая в стороны снег. Карл ещё раз взглянул на разгневанную герцогиню и, довольно ухмыльнувшись, пришпорил лошадь. Жеребец встал на дыбы, а затем последовал за тройкой уже исчезнувших за поворотом коней.
— Будь ты проклят, мерзкий карлик! — прокричала ему в след Камилла, но он её уже не слышал. Встав с земли, она отряхнула платье от снега и оглянулась по сторонам. Тишина. Вокруг не было ни души. Лишь лес в голубоватом тумане и падающем снегу, пустая дорогая да сломанная чёртовым кучером карета.
«Превосходно. Ну, и куда мне теперь идти? Этот подлец возил меня исключительно кругами». Обернувшись, она увидела за собой высокий белоснежный холм, как трон, возвышающийся над лесом. Вздохнув, она подобрала юбки платья и стала подниматься по крутому склону, и вскоре оказалась на самой его вершине. Весь лес открылся перед ней, как на ладони, и от подобной красоты девушка пришла в невероятное удивление. Подобного очарования она не видела никогда, и на мгновение все её невзгоды отошли на второй план, уступая место восхищению дивной прелестью природы.
— Просто невероятно, — прошептала вампиресса, окидывая взглядом бесконечный лес, как за спиной услышала еле слышный топот копыт, заставивший её обернуться и узреть волю удачи, на благосклонность которой она уже и не рассчитывала.

Отредактировано Камилла Девон (08.12.2010 21:23)

— Действительно, просто невероятно, столь прекрасно наряженная дама, в столь не тронутом руками цивилизации месте.
Камилла обернулась на голос и её взору на фоне белоснежной глади и леса, запорошенного снегом, предстал незнакомец, держащий под уздцы белоснежную лошадь. Герцогиня никогда не любила сказки за их лживость и чрезмерно неправдоподобную красоту, но с этого момента она явно подумывала о том, чтобы пересмотреть своё отношение к ним.
«Если бы мне кто-нибудь о подобном рассказал — в жизни бы не поверила».
— Тоже самое я могу сказать и о вас, — ухмыльнувшись, ответила вампиресса, спрятав в муфточку руки, — Вельможа с белым жеребцом в гордом одиночестве и в глуши леса — довольно редкая картина, — рассматривая мужчину, ответила девушка.
Что-то в нём было такое, что не позволяло отвести от него взора. Да, он явно был аристократом, явно вампиром, со всеми прикладывающимися к этой расе прекрасными качествами, но Камилла на своём веку видела довольно много подобных представителей знатного сословия, но никто ещё прежде так не привлекал к себе её взгляд. Смотря на него, с каждой минутой ей казалось, что каким-то образом он ей знаком, хотя она точно знала, что прежде не видела его. По каким-то неведомым причинам она его не опасалась и воспринимала, чуть ли ни как родного. Да, именно этим эпитетом она охарактеризовала бы его. Но это было странно, ведь у Камиллы не было больше близких. Она осталась одна в этом мире. Правда, у неё были родственники по линии матушки в клане, но герцогиня всегда чувствовала к ним лишь холод и была уверена, что появись перед ней какой-нибудь представитель клана, она с отчуждённостью отнеслась бы к этой личности. Потому этот вариант для неё исключался изначально. Однако кроме Венганзовских родственников у неё не осталось никого, это доподлинно известно. Но почему, же тогда тень сомнения закралась в её душе? Почему ей кажется, что этот мужчина как-то с ней связан, хотя он не подходит ни под одну группу знакомых и незнакомых ей существ?
— Прошу простить меня за такой вопрос, но не ваша ли там внизу карета?
— Да, милсдарь, когда-то это была моя карета, до тех пор, пока мерзкий карлик не превратил её в груду бесполезных механизмов, — улыбнувшись, ответила Камилла, — У вас красивая лошадь. Словно сошедшая со страниц детской сказки. Специально выбирали, чтобы привлекать дам?

Отредактировано Камилла Девон (08.12.2010 00:16)

— Привлекать дам в лесах? Вполне интересная теория... Если же мне удалось привлечь ваше внимание, то можете считать и так.
Камилла рассмеялась, смотря в глаза вампиру:
— В лесах, мазелей, думаю, вы найдёте немного. Ища здесь прелестниц, вы только потеряете время. Принцев и рыцарей девушки ждут на балах, охотах и подобных светских мероприятиях. Наша же встреча — чистой воды случайность. Если бы не мой кучер, мы бы навряд ли встретились с вами, да ещё и при таких обстоятельствах, — улыбнувшись, добавила вампиресса, — Что же до поездки в город — буду весьма признательна, если вы убережёте меня от нескольких километров ходьбы по холоду и заснеженным дорогам.
— И мы все же еще не познакомились, — продолжил незнакомец, и Камилла еле заметно кивнула в знак согласия. Герцогиня достала руку из белоснежной муфточки и протянула мужчине, как в этот момент он назвал своё имя. Вампир поцеловал ей руку, но она даже не заметила этого. В её мыслях эхом кружилось его имя, открывая в книгах памяти все различные воспоминания, связанные с этими двумя словами — Дантес Обер.
«Глава клана? Здесь? В Дракенфурте? В этом лесу? Это наверняка ошибка. Простое совпадение. Иначе просто невозможно. Вся Венганза проживает в Орлее, но не в Дракенфурте!»
Когда она пришла в себя, то заметила, что её новый знакомый смотрит на неё в ожидании ответа. Настала её очередь назвать своё имя. Но стоило ли это делать? Стоило ли говорить правду или лучше было бы солгать? Кто знает, каковы нравы у нынешних представителей клана? Девушка слабо улыбнулась, и негромко произнесла:
— Дантес Обер. Красивое и редкое имя. Рада знакомству с вами. Меня зовут — Камилла Девон, — сделав книксен, ответила она, внимательно смотря, как отреагирует на её имя мужчина.
«Скорее всего, что он не глава Венганзы, а просто его тёзка, хотя внешне он весьма похож на моих соклановцев. Однако, даже если это и так, то он, скорее всего понятия не имеет обо мне и моей семье. Отец давно порушил связи с кланом, так что, о моём существовании ему в большей вероятности неизвестно, а, значит, мне не о чем беспокоиться».
— Вы родом из Дракенфурта или прибыли сюда откуда-то? — задала весьма значимый для себя вопрос герцогиня. Если только он сообщит, что прибыл из Орлея, то, значит, он точно глава Венганзы. Два совпадения — слишком много для столь короткого промежутка времени, тем более что к совпадениям вампиресса относилась весьма недоверчиво, как и к знакам судьбы, и к чудесам. Всё это было слишком мистично, сказочно и лживо, а главное, не поддавалось логике, что особенно влияло на отношение девушки ко всем этим причудам.

— Знаменитое? — с лёгким удивлением, спросила вампиресса, — Вы меня озадачили этим высказыванием. Все мои старания были направлены на обратный результат, но, как я вижу, обратились прахом, — усмехнулась девушка. Ни то, чтобы Камилла боялась быть на виду и пряталась в тени — нисколько, она вполне спокойно переносила многолюдное общество, хотя, по правде говоря, не любила его. Но, при всём этом, она держалась от него на некой дистанции, ибо, если находишься в центре светского общества, то непременно жди беды. Череда праздников в высшем сословии, в которых принимала участие герцогиня, с лихвой это доказали. Что ни день — то приключения катастрофического масштаба.
Девушка задала вампиру ещё один вопрос, который мог бы развеять пелену неведения. Она ждала его ответа, но увидела лишь еле заметную ухмылку. Он забавлялся её сомнением, её осторожностью. Этот факт разжёг негодование в душе Камиллы, но она тут же утихомирила свои чувства, ибо понимала, что сейчас воля должна быть лишь у разума. Не тот случай, чтобы пускать в ход эмоции. Чуть вскинув голову, она пристально смотрела на него, слушая, с какой серьёзностью Дантес ей отвечает.
«Какая умело скрытая ирония. Он настоящий сын Венганзы, что ещё здесь скажешь».
— Камилла... Я думаю вы прекрасно знаете, кто я такой и откуда я прибыл, рад наконец-то встретиться. Значит, слухи не врут...
— Что весьма удивительно, — ответила девушка, смотря мужчине в глаза и подходя к нему, — Они лживы по своему определению, — улыбнулась она и остановилась по другую сторону лошади, которую он держал под уздцы, — И что же вам сообщили слухи? Что я живу в Дракенфурте или, что вы повстречаете меня в глуши леса?
Герцогиня положила руку на морду животного и аккуратно погладила её. Поначалу лошадь слегка фыркала, но затем спокойно стала относиться к незнакомке. Вампиресса слегка потрепала её по гриве и перевела взгляд на герцога, держащегося за рукоять ножа, весящего у него на поясе.
— Я думаю у вас в Дракенфурте немного дел, ведь так?
— Так вы искали меня, чтобы покрошить на салат? — тихо рассмеялась Камилла. Она абсолютно не переживала за свою безопасность, хотя, в данной ситуации это было бы весьма уместно, — Ну, как сказать. Для кого-то немного, а для кого-то совсем наоборот. Здесь теперь мой дом, мои... — девушка усмехнулась, — Друзья. В общем, здесь началась моя новая жизнь. А к чему, собственно, эти вопросы, герцог?

Самоуверенность девушки определённо вывела герцога из себя. Его глаза горели просто таки демоническим огнём, но Камилла не подала и виду, что её это несколько ошарашило. Она была наслышана о темпераменте представителей Венганзы, да, что говорить, она сама легко могла разозлиться, ибо унаследовала все самые выдающиеся черты представителей клана, но ей приходилось проявлять железную волю и сдерживать свои эмоции, так как герцогине чрезмерно ярко гневаться не прилично.
«Так-то лучше. Пусть и не надеется, что я буду тут повиноваться его приказам. Отец давно порвал отношения с кланом, так что я вольна делать, что пожелаю», — самодовольно подумала вампиресса.
— Ах... Я? Вас? Покрошить на салат... Неужели вы так можете обо мне говорить?
— А разве... — начала была девушка, смотря, как Дантес балуется с ножом, но договорить не успела, так как вампир заломил, хоть и не сильно, но всё же, ей руки, и подставил нож к её лицу.
«Второй раз за день!» — негодуя, подумала Камилла, но вела себя довольно смирно, пока милсдарь Обер указывал на её «недостатки».
— Ай-ай-ай, плохо, вас видимо не учили манерам... Это мы исправим... А вас дома ждут друзья, родственники, все за вас переживают, даже я за вас переживаю... Так не хотелось бы, что бы столь очаровательная дама пропала бесследно... Ведь это будит огромная потеря для Венганзы, прошу же, вернемся в Орлей..... Ну, я думаю, нам пора, — отпустив её и пригласил жестом сесть на коня, сказал герцог.
Как только он её отпустил, она отскочила от него на безопасное расстояние и просто «сверля» его взглядом, озвучила свои мысли:
— Что... вы... себе... позволяете! Это неслыханная дерзость! Я вам не служанка какая-то, чтобы так со мной обращаться! — медленно отходя от мужчины всё дальше, говорила девушка, — Ждут меня друзья и родственники, как же! Нет у меня их в Орлее и точка. Я давно распрощалась с этой страной и больше туда не вернусь! Хватит с меня! И не смейте мне указывать, я вам подчиняться не должна и не буду! — высказала на повышенных тонах вампиресса, слегка ударившись спиной о дерево, которое стало препятствием для дальнейшего отступления, как на мгновение пожалела о своих словах. Он не просто прожигал её глазами, он просто был готов ее, в самом деле, раскромсать на салат.
— И только попробуйте что-нибудь сделать со мной, — твёрдо произнесла она, когда Дантес стал к ней приближаться. Не поверив, однако, в то, что он ей вреда не причинит, она не придумала ничего лучше, как стащить с еловой ветки горсть снега и кинуть в него снежок, как, будто он бы спас её от ножа. Женщина, чего ожидать-то? При спасении использует все средства, даже самые нелепые.
«Вот так тебе!»

Отредактировано Камилла Девон (13.12.2010 01:31)

— Нет у вас родственников? А как же я? Неужели вы думаете что я стану плохо обращаться со своей родней?
— Думаю? Это мягко сказано, я в этом просто уверена, — усмехнулась девушка, — А вас я сегодня вижу впервые, так что, родственники мы лишь по факту. Более нас ничего не связывает.
Глаза вампирессы, как это обычно бывает в минуты гнева, потемнели до стального цвета. Она не сводила взгляда с мужчины, ожидая от него подвоха в любой момент. Внешне она была спокойна, лишь жёсткий взор и твёрдость в голосе выдавали её злость. Как и говорил отец, Венганза и коварство — вещи неразделимые. Он был прав, проблемы шлейфом парят за всеми представителями «мстителей», это неоспоримый факт.
Дантес сменил тактику. Весьма разумно и предусмотрительно. Любая глупая барышня повелась бы на подобную доброжелательность, но Камилла знала цену этой маске. Наигранная доброжелательность, особенно в моменты трудностей, воспринимается жертвами с двойной охотой. Герцогиня сама пользовалась этим приёмом, потому ни на йоту не поверила вампиру.
— У вас есть всего лишь два выбора...
«Как я и думала».
— Значит, вот как разговор пошёл, — спокойным деловым тоном произнесла девушка, — Манипулируете. Превосходно, вы целиком и полностью оправдываете свой титул монарха Венганзы. Идеальное воплощение всех самых «прекрасных», — выделив последнее слово усмешкой, произнесла вампиресса, — качеств представителей этого клана. И чем же так я ценна, что ради того, чтобы вернуть меня в клан, вы готовы пожертвовать, а точнее уже пожертвовали, своим спокойствием? Вы даже готовы погрязнуть в бюрократических проблемах, лишь бы лишить меня титула, при моём отказе. Что ценного во мне, Дантес? Ради встречи со мной вы приехали из Орлея в Дракенфурт, угрожаете мне, планируете испортить мне жизнь, что за столь высокая идея сподвигнула вас на такие действия? Зачем я так нужна вам в клане?

Он не слушал её, это было заметно, и это раздражало Камиллу особенно сильно. Приехать из Орлея в Дракенфурт, ради того, чтобы её увидеть, уговорить вернуться в клан, и при этом выказывать ей подобное неуважение. Глаза её пылали, а в голосе чувствовалась явная «сталь», свойственная всем представителям Венганзы.
С ленивым видом герцог терпел её высказывания, ни слова не говоря ей в ответ. Если бы у неё только были силы! Она бы ему устроила по полной программе, да только свои слабые стороны вампиресса хорошо знала, потому ей оставалось только негодующе твердить обо всех недостатках Дантеса и его клана. Но как только Камилла закончила свою речь, вампир, ухмыльнувшись, взялся за ружьё и направил его на девушку. Глаза её просто вспыхнули ненавистью, и она резко вскинув голову, пристально посмотрела на него. Но герцог тут, же перевёл ружьё чуть правее и выстрелил.
— Вы с ума сошли?! По-вашему это смешно? — возмутилась герцогиня, но тут, же услышала за спиной лай. Обернувшись, она увидела вблизи от неё кровоточащее тело волка, раскинувшееся на снегу, а вдалеке — стаю волков, несущуюся из лесу прямо к вампирам.
Пока девушка ошарашено смотрела на весь этот ужас, она не заметила, как герцог уже забрался на коня и подъехал к ней.
— Я думаю вы всё же согласитесь на мои условия, как-никак, столь очаровательной госпоже не положено быть обедом для жалких животных?
Это наглая и самодовольная ухмылка! Он над ней ещё и издевается! Камилла недовольно смотрела на протянутую ей руку мужчины, обдумывая свои дальнейшие действия. Снова раздался волчий вой, от чего она невольно вздрогнула, и тихо прошептала согласие. Нельзя сказать точно, услышал он её слова или нет, но всё равно поступил по-своему. Схватив вампирессу за руку, он усадил её на жеребца и рванул поводья, от чего, заржав, конь бросился вперёд. Хищники изменили направление и побежали за ними, но Дантеса это ничуть не озадачило, и он всё так, же спокойно мчался вниз по склону, в то время, как на лице герцогини был заметен явный испуг.
— Вы хоть знаете, куда держите путь? — недовольно смотря на вампира, спросила Камилла, когда он подстрелил последнего зверя. Они проехали густые и белоснежные сугробы снега, и теперь оказались на дороге, которая могла привести их куда угодно.

Отредактировано Камилла Девон (29.01.2011 21:15)

Жеребец неспеша шагал по дороге, изредка фыркая, когда падающий снег попадал ему на морду. Вокруг опять воцарилась тишина и прелесть зимнего леса, ради которых вампиресса и отправилась на эту злополучную прогулку. «Вечно мне везёт больше, чем кому-либо», — думала она, смотря куда угодно, только не на вампира, везущего её обратно в Дракенфурт, хотя всё же изредка и бросала на него взгляд. Она смотрела на деревья, мерцающие, словно бриллианты, на летящие, как пух, хлопья снега, на жеребца, чья грива была усеяна «жемчужинами», но никого удовольствия у неё это не вызывало. Мысль о том, что она теперь жизнью обязана наглому, напыщенному и самоуверенному герцогу, да ещё и главе клана, к которому она причислена, но с которым не хочет иметь никакого дела, раздражала её до того, что она была просто не в состоянии оценить всё очарования этого великолепного уголка природы.
«Превосходно, лучше просто и быть не может! Мало того, что я лишилась кареты и кучера, этого отвратного карлика, которого я готова убить, так ещё меня чуть волки не съели! Ну, ладно, это всё я пережила, так что об этом и забыть можно! Но Дантес! Он теперь мне наверняка не позволит жить спокойно. Я ведь теперь ему жизнью обязана. За что, Святая Роза?! Почему я должна была попасть во все эти неприятности, быть спасена этим самовлюблённым вампиром, а теперь ещё и ехать с ним обратно в Дракенфурт? Да так, будто я его собственность! Возмутительно! Жизнь определённо не справедлива ко мне!»
Они уже ехали немало времени, и небо постепенно темнело, потому герцогиня начала сомневаться в том, что этот мужчина знает куда направляется, а оставаться с ним в глухом лесу ей абсолютно не хотелось. И благодаря этим сомнениям она решила задать ему вопрос, на который ответом послужил весёлый смех Дантеса. Подобное взбесило, и в то же время, удивило девушку. Камилле почему-то и в голову не приходило то, что герцог может смеяться. Он представлялся ей жестоким тираном, мерзавцем и подлецом, смысл жизни которого заключается только в том, чтобы испортить жизнь остальным, при этом смакую удовольствие от проведённой работы глубоко в душе, но, никак не смеясь таким чистым и звонким смехом.
- Ну, если же вы во мне сомневаетесь, можете дойти пешком, и хоть бы раз сказали бы спасибо... Моя милая, неужели так трудно улыбнуться и сказать спасибо? Как-никак я вас спас... А вы даже ни капли не благодарны и готовы воткнуть в меня кинжал... Нехорошо это, знаете ли... — улыбаясь, отвечал герцог.
«Он явно надо мной издевается», — подумала вампиресса, посмотрев в тёмно-синие глаза вампира. Мало того, что он смеялся, так теперь и улыбаться начал. Полная противоположность тому образу, какой он создаёт для других при первой встрече и скорее всего при всех последующих тоже. «Взяв себя в руки», Камилла пропустила его едкое замечание на счёт прогулки пешком и ответила:
— После того, что вы устроили ранее, я и вправду готова вас убить, — строго заметила она, сверкая серыми глазами, — Но коли вам так будет легче... то благодарю вас за спасение, вы были весьма любезны, — уже мягче и спокойнее произнесла девушка, но, не забыв нарочито фальшиво улыбнуться, после чего отвернулась и стала следить за дорогой. То, что он спас её, сейчас безумно злило герцогиню. Но ещё больше злило её то, что она, в самом деле, была ему благодарна. Однако это нисколько не мешало ей скрывать подобное чувство от спасителя.
— И что же вы так беспокоитесь... И так упираетесь... Нет, честно, я вами восхищаюсь. Вас обязательно надо будет представить двору в Орлее, вы действительно очень яркая личность, не зря я проделал такой путь, — вслух рассуждал он, делая двусмысленные комплименты Камилле.
Вампиресса повернулась, смотря в упор на герцога.
— Я уверена, что в Орлее и без меня достаточно ярких личностей. А путь, коли верить, что вы приехали в Дракенфурт из-за меня, был проделан зря, ибо я в Орлей не вернусь ни под каким предлогом! — возмутилась девушка, сжав тонкие пальчики в кулачки, скрывая своё негодование, — Спасибо Святой Розе за то, что мне нечего там делать, а вот в Дракенфурте у меня масса важных дел!

Отредактировано Камилла Девон (30.01.2011 15:43)

— Да не за что, если с вами что-то случится, дайте знать, я обязательно постараюсь вам оказать любую помощь.
— Уж я не сомневаюсь, — хмыкнула девушка, устремив взгляд на небо, где сгущались облака. Стая птиц пролетела где-то вдалеке, что-то громко крича всему миру. Камилла подумала о том, что тоже хотела бы стать птицей, свободной и не от кого не зависящей, никому не подчиняющейся. Приятная прохлада царила вокруг, но долгое пребывание в зимнем царстве грозило холодом даже таким стойким существам, как вампиры. Благо вампирессу согревало тепло объятий герцога, что тоже немного злило её, хотя бы по причине ещё одного, так называемого, спасения. Конечно, он был красив, приятен, несмотря на самовлюблённость, но его характер! Оценивая характер Дантеса, мазель Девон тут же вспомнила разговор со Скарлетт и ухмыльнулась. «Я же говорила вам, дорогая Скарлетт, что так и будет, а вы мне не верили!» — подумала девушка, чувствуя вблизи тёплое дыхание вампира.
На все её высказывания, не лишённые смысла и самодостаточности в купе с самоуверенностью, Обер отвечал только лишь улыбкой, смехом и приятными речами. Где справедливость, спрашивается? Риторический вопрос. Герцогиня распылялась словами, выдумывая резкие, изощрённые речи, а он относился к ним с царственной снисходительностью. Как такое можно простить? Да его в пору за такое скинуть с лошади и оставить здесь в наказание. Такие мысли уже не раз посетили за время дороги девушку, но она не знала, чем ей подобная выходка обернётся, потому, будучи существом все, же расчетливым, не спешила испытывать судьбу.
— Да что же вы так, милая моя, в вас есть что-то такое, чего не хватает нам всем. И разве это не судьба, что мы так случайно встретились? И разве вы мне не давали согласие? И какие же у вас могут быть дела? — сначала он говорил мягко, спокойно, а на последние слова он придал голосу ноты искреннего удивления. Ведь, не могут же быть у Девон дела важней, чем у герцога Обера.
«Милая моя? — наконец мысленно акцентировал внимание Камилла на, в который раз уже, мелькнувших словах в речи герцога, — С чего это такие выражения? Он, конечно, мне родственник, но это уж чересчур!»
— Согласие? Конечно, нет, — подчеркнула отрицание вампиресса, — Об этом даже речи быть не может! Дела у меня связанны с торговлей. Мои корабли привозят товары из различных стран, и я не собираюсь бросать всё это ради поездки в Орлей, или передавать собственное дело в чьи-то руки, — серьёзно заверила Дантеса в своих намерениях Камилла, — Что же дело до судьбы. То я не верю в мистические уловки жизни, думаю, как и вы. Глядя на вас никогда не создастся впечатление, что вы верите в подобную чепуху, так что даже не пытайтесь убедить меня в обратном. Вы просто ищите любые способы по неведомым мне причинам увезти меня в Орлей, но у вас это не выйдет, — гордо и самодовольно сказала герцогиня, внимательно смотря в глаза мужчины. Отступать и уступать она не собиралась, несмотря ни на что, потому всячески старалась отбить у главы клана желание вернуть её обратно на родину, но, кажется, у неё это плохо получалось.

— Ах, Венганза! — одной фразой высказала Камилла всё, что думала о складывающейся ситуации, — Боюсь даже представить ту сделку, которую Вы можете мне предложить, — она посмотрела вдаль, на дорогу, которая приближала их к заветному городу, — Я и так живу и наслаждаюсь настоящим, но в последние годы не забываю и о будущем, — она перевела взгляд на неповторимой красоты ряды деревьев, обрамляющие по краям дорогу, которые на фоне темневшего неба выглядели волшебными. Снег не переставал мягко падать на землю, хотя тучи заволокли почти, что всё небо, и герцогиня благодаря нему была похожа на заснеженную куклу, нежели на темноволосую вампирессу.
— Уехала я из Орлея, потому что всю сознательную жизнь об этом мечтала, — после долгого молчания произнесла Камилла, решив, что не стоит ещё раз заострять внимание на упёртости и самоуверенности Дантеса, — Отец постоянно был в разъездах, а когда возвращался, то рассказывал мне разные истории о местах, которые повидал. Он часто бывал в Дракенфурте и рассказывал мне о нём. Так же, как и я, отец был восхищён этим городом, потому, когда у меня появилась возможность, я переехала сюда и нисколько не пожалела, — спокойным и немного задумчивым тоном ответила девушка. Она уже успокоилась после всего случившегося и пришла к выводу, что силой Обер её всё равно не увезёт, а уговорить её сделать это добровольно ему не удастся, а это значит, что можно не беспокоиться и просто поговорить с ним, пока они не приедут в город. Спокойная прогулка и присутствие вампира почему-то резко стали успокаивать герцогиню. Возможно, виной тому её усталость? Или мягкий и спокойный голос Дантеса, к которому прилагась ещё доброжелательная улыбка? Он старался показать себя с наилучшей стороны, той, которая не укладывалась в понятиях Камиллы о представителях Венганзы, но девушка прекрасно знала, что этот мужчина обладает не меньшей коллекцией масок, чем она сама. И хотя вампиресса понимала, что она наверняка права, она не могла не заметить тот факт, что Дантес, если сам того желает, может быть приятным собеседником и вести довольно неплохие беседы, но вот вопрос, часто ли у него подобные желания возникают?
— Теперь ваша очередь рассказывать о себе, — помолчав, сказала девушка, посмотрев на спасителя выжидающим взглядом.

Отредактировано Камилла Девон (31.01.2011 11:28)

— Необычно. Как по мне, этот город слишком... Слишком он замкнут сам на себе.
— Мне нравится спокойствие и размеренность Дракенфурта. В нём есть энергия, есть стремление к жизни, но всё это так великолепно завуалировано, как будто всего этого и нет. Он и вправду кажется спокойным, но это лишь его главная маска, — улыбнувшись, ответила вампиресса, — Орлей, же для меня слишком пёстрый и яркий. В нём даже перед рассветом слишком сильно бурлит жизнь, и мне это в тягость. Там нельзя чувствовать себя свободно, кажется, что там постоянно за тобой следят миллионы глаз. Моя семья жила в уединении, и мне казалось, что Филтон слишком скучен. Мне не хватало общества, но прибыв в Дракенфурт моё мнение все, же изменилось. Здесь я завела много знакомств, при этом почувствовала себя более раскованно. Но, то уединение, к которому я привыкла, при этом не было нарушено. У Филтона маска буйного маскарада, но на самом деле, для меня он скучен, как лист делового документа, — слегка пожав плечами, ответила Камилла, — Вас учили любить Орлей, а меня не принуждали испытывать к нему привязанность, потому мы и относимся к нему по-разному.
— Родился, с детства меня подготавливали к тем, кем я должен стать. Затем образование, первые поручения отца... Затем он скончался, и я на его месте... В общем, я как не прискорбно, я предельно скучная личность. Я лишь делаю то, что должен.
— У Вас дела обстоят ещё хуже, чем у меня, — усмехнулась вампиресса, — Вы целиком и полностью отдаётесь долгу, но, кажется, абсолютно забываете о себе. Вы не устали так жить?
Девушка с интересом смотрела на герцога, пытаясь понять, в самом ли деле он доволен такой жизнью или только делает вид? То, что жизнь монархов кланов была довольно однообразной, Камилла доказывалась, но чтобы на столько. Кроме дел клана, кажется, Дантес ни на что более своего времени не тратил. Его мысли всегда были заняты кланом, а из чувств для него существовало только чувство долга, но разве возможно было так жить постоянно?

Отредактировано Камилла Девон (31.01.2011 12:49)

— Вам вполне может быть там не нравилось, из-за того, что вы ещё не лицезрели пьесу, которая была бы вам по вкусу.
— Когда один и тот же постановщик сложно найти что-либо подходящее по вкусу, — ответила вампиресса, — Смысл Орлейских постановок почти что не меняется, а публику составляют только лишь любители маскарада. Не буду спорить, и я порой принимаю в нём участие, но не столь часто, чтобы боготворить его. Для меня маскарад неизбежность, а не предмет восхищения. Будь моя воля, я бы с удовольствием отказалась от него, но в наше время это слишком не безопасно, — девушка пристально всмотрелась в глаза вампира, а затем слабо усмехнулась, — То есть, Вы хотите сказать, что не умеете и не желаете уметь любить? Наверное, это ещё одно отличительное качество Венганзы. Все стремятся к любви, а мы от неё открещиваемся, как от Моргота.
Вампиресса вновь посмотрела на дорогу, и перед её глазами появились совсем уже близкие ворота, ведущие в город. До Дракенфурта оставалось каких-то пять минут езды. Тепло, дом, так и манили из лесу, хотя его дивная красота, тоже не хотела отпускать вампирессу из своих владений, как и интересная беседа с герцогом, заставившая Камиллу посмотреть на него совсем иначе.
— Неужели у меня могут быть дела хуже чем у Вас, если вы прекрасно знаете, сколько всего принадлежит мне?
— Вы думаете, что если Вы обладаете огромными богатствами, то Вы живёте лучше, чем остальные? — искренне удивилась мазель Девон, смотря на Дантеса, — Я не говорю, что Вы должны всё бросить. Нет. От Вас зависят судьбы многих, и к этому нельзя пренебрежительно относиться, но....Вы никогда не пробовали подумать и о себе? Вы тоже вправе хотя бы на редкую свободу от всего происходящего. Да, на Ваших плечах огромная ответственность и власть, но, чтобы вынести все тяготы, которые они приносят, порой нужно делать себе отдых. То, что Вы цените наследие предков и Вашего отца — это несомненно делает Вам честь, но разве будет лучше, если Вы измучаете себя долгом раньше времени и не сможете сделать на много больше того, что сделали? — рассуждала девушка, внимательно следя за тем, как на её слова реагирует герцог, — Я считаю, что все должны порой делать передышку, чтобы накопить сил для новых начинаний, даже тогда, когда, кажется, что сил хватит ещё не на одно столетие. Нельзя растрачивать то, что есть, пускай даже если всего много. Никто ведь так и не нашёл рог изобилия, а, значит, что всё рано или поздно закончится.
Камиллу воистину восхищала ответственность и серьёзность Дантеса, но его пренебрежение к личным интересам немало удивляло её. Он был высокомерным, самолюбивым и самодостаточным мужчиной, в его руках была огромная власть, что как правило, делает таких личностей теми, кто свои интересы ставит превыше других. Но преданность клану в герцоге была настолько велика, что даже такие личные качества не могли её унять. Хотя, при таком характере и отношении к долгу, Оберу не было бы лишнем порой вспоминать и о себе.

Отредактировано Камилла Девон (01.02.2011 15:13)

— Жаль, значит вы пропустите день, когда все снимут маски, день, когда маскарад будет разрушен.
— Вы думаете, что такой день когда-нибудь настанет? — поинтересовалась у герцога Камилла серьёзным голосом, с тенью удивления смотря, как в его глазах вспыхнуло пламя, а на губах появилась самоуверенная ухмылка, — Думаете, что истина когда-нибудь восторжествует? Если так, то я, возможно, и смогла бы увидеть нечто привлекательное в Орлее. Но, по правде говоря, мне не вериться, что это когда-нибудь произойдёт. И даже если произойдёт, то неизвестно когда. А жить в ожидании я уже больше не могу, мне хватило тех столетий, что я и так провела в надежде, — улыбнувшись, добавила вампиресса, смотря на стены города. Дракенфурт был величественен. Великолепная архитектура, сочетающая в себе духи прошлого и призраки будущего, манила, как русалки моряков. Конструкция города была настолько логично и эстетически красиво продумана, что даже каменные стены не портили красоты великолепных дворцов и скромных домиков, замастивших город.
-А вы скажите, что мне это так необходимо? Я никогда от этой, — сделал небольшую паузу, подбирая слова, герцог — Вещи не отказывался. Что она есть, что её нет, она никакой роли для меня не сыграет. Есть вещи куда важней... — в спокойной манере, слегка вдумчиво ответил Дантес, когда они уже проехали под аркой, ведущей в стены города.
— Не мне судить о том, что Вам необходимо. И уж тем более ни о том, нужна ли Вам любовь или нет. Каждый решает это сам для себя. Но раз Вы называете её вещью, то осмелюсь сказать, что Вы никогда никого не любили, — улыбнувшись, констатировала факт девушка. В её голосе не было ни возмущения, ни упрёка, ни удивления. Лишь только очевидность, которую она заметила, — Любовь и вправду не самое ценное, что может быть. Для меня куда важнее уважение личности и понимание её со стороны другого существа. Любовь вовсе не гарантирует взаимопонимания, потому, порой, становится неудачной, но взаимопонимание, как раз наоборот, сулит в большинстве случаев счастливый исход. Но, мне было бы интересно узнать, что же для Вас важнее любви? — задала вопрос Камилла, только сейчас заметив, что они находятся по центру главной дороги, в которую вливалось множество дорожек и тропинок, «растекающихся» по всему Дракенфурту.
— Куда же вас проводить? — остановив лошадь и давая возможность герцогине обдумать своё решение, спросил Обер. Забота, прозвучавшая в голосе Дантеса, удивила вампирессу. Слышать и видеть подобное участие со стороны такой персоны, как монарх Венганзы, всё равно, что узреть чудо. Обдумав свой ответ, девушка всё же решила позволить вампиру отвезти её домой.
— Я живу в «Клеверных холмах», что расположены в Волкогорье. Если Вас не затруднит, то я попросила бы Вас проводить меня именно до этого места, — мягко произнесла Камилла, после чего ответила на предыдущее высказывание герцога, — Вполне возможно стоит попытаться найти легенду, но не лучше ли получить то, что требуется, из более реального источника? — поинтересовалась она, когда белоснежный жеребец, шествуя между восхищённо озирающимися горожанами, направился вверх по главной дороге, что вела к поместью герцогини.
«Ох, мужчины, скажешь доброе слово, так они сразу считают, что за них волнуются. Хоть не беснует по этому поводу, как остальные, и на том хорошо. Возможно, домой я доберусь живой и невредимой», — улыбаясь своим мыслям, думала Камилла, смотря на вполне спокойного и даже немного развеселившегося герцога.

Отредактировано Камилла Девон (02.02.2011 00:38)

— Не думаю, а знаю.
— Вас послушать, Дантес, так Вы — провидец, — усмехнулась девушка, — Ну, да Святая Роза с Вами! Если это правда, то она лишь к лучшему. Если только это не предзнаменование апокалипсиса, — улыбнулась Камилла.
Вернуться в Орлей? Туда, где всё начиналось? Возможно, оно и к лучшему. Возможно, так и стоит поступить. Но душа вампирессы отчётливо сопротивлялась такому исходу. Дракенфурт стал ей безумно дорог. Он принёс столько ярких и живых воспоминаний, сколько не было за все те два с лишним столетия, которые она провела в Филтоне. Герцогиня не могла представить столицу Орлея другой. Она скучная и нудная днями и довольно страстная по ночам. Да только страсть та пропитана не жарким пламенем, а чем-то тёмным, неестественным. В той страсти нет того опьяняющего пламени, скорее же там яд, дарящий наслаждение, за которым мгновенно следует гибель.
— Всё же вы не правы, как я не правильно до этого выразился. Любовь, самая ценная вещь, что у меня есть. Я люблю всю мою семью, так как и вас, я тоже люблю. Именно это чувство мною движет.
Вампиресса недоверчиво смотрела на герцога, не скрывая лёгкой усмешки на губах. Любовь... что ценного в ней? Она скоротечна. Да, ярка, но при этом слишком уж лжива. Для мазель Девон она не стоила ничего. Ведь любовь так просто заполучить, когда знаешь, как именно это нужно сделать. Девушка же ценила чувства более глубокие, более сильные и серьёзные.
— Сегодня Вы видите меня впервые, милсдарь Обер, потому не можете меня любить. Да, мы родственники, но лишь по факту. Как не печально мне это сообщать, но тяги к клану и его представителям я не чувствую. Меня не воспитывали, в отличие от всех представителей Венганзы, преданности, покорности и любви к клану. Всё, что я когда-то любила, кануло в лету, и для меня этого чувства более не существует, — улыбнувшись, добавила герцогиня. Любовь предала её, бросила. Да, Камилла когда-то имела неосторожность любить родных и близких ей по духу людей, но любовь её обманула. Она исчезла вместе с теми, кто принадлежал этому чувству. Любовь оставила её одну на этом свете, и за это вампиресса утратила веру в неё. В осколках памяти о счастливых дня осталась тень того прекрасного чувства, которое воображала некогда мазель Девон, но только не в её сердце.
— Ничто не истинна, всё дозволенно, как ничто не реально, всё иллюзорно.
Герцогиня рассмеялась, ничего не ответив. Дантес удивлял её всё больше. Он был актёром, можно даже сказать, одним из лучших. Менял он маски, как фокусник карты в руке. Мгновенно и незаметно, но при этом невероятно гармонично. Белоснежный жеребец неспешной поступью направлялся к дому вампирессы и в скором времени остановился у кованых ворот уютного и заснеженного поместья. Небо уже было чёрным, и повсюду горели фонари, развевая темноту своим желтоватым светом.
— Вот и мой дом, — улыбнувшись, сказала Камилла, посмотрев на горящие окна её поместья, — Не желаете ли выпить чаю или кофе после столь долгой прогулки? — вежливо поинтересовалась девушка, посмотрев на вампира.