Большими глотками пиво проваливалось в живот, откуда, не заставляя себя ждать, вновь поднималось к голове в обличье приятного ощущения. Тело наполняла легкость, освежая после весьма сложной дороги. Новонареченный Зараза изрядно потрепал нервы и без того уставшему Кристоферу. Да и хозяин отменно потрудился, пиво удалось на славу, что только приободряло. Андерс, допив содержимое кружки, вытер подбородок от остатков хмельного рукавом. К этому времени Милош тоже успел разделаться с пенным. Парень проявлял завидную прыть.
— Может, там поищем? Что-то интересное, поди, происходит, а может наоборот вора поймали, подрался кто. Были б зацепки у нас какие, да жаль, нет ведь ничего. Все на судьбу уповать, да слова Агарюн.
Кристофер провел взглядом по собравшемуся люду. В голову снова полезли мысли. Он ведь до сих пор не имел понятия что и где ему искать? Что означали странные стихи? И почему вообще поиски они должны начинать в городе? Разум вора лихорадочно пытался уцепиться хоть за что-то. Было ясно как день, что стихи молодая цыганка не сочинила сама. Значит, получалось что духи указывали на некую песнь, или поэму. Решение приходило только одно. Придется искать автора этих строк. А после выпитого пива просиживать в какой-то библиотеке не хотелось в принципе.
— Нет, давай ка сначала позаботимся о ночлеге и хорошем ужине. Не знаю как тебя, Милош, а меня жутко утомило вяленое мясо. Вот жареного барашка, это было бы здорово. — Однако приятные мечты о сытном ужине в таверне прервал звонкий девичий голос.
— Молодые люди, не хотите ли примерить маску из моих красок? — она широко улыбнулась и повертела головой, демонстрируя свое мастерство росписи. — Всего пара гульденов и благосклонность духов будет на вашей стороне.
Вопрос, мягко выражаясь, ввел Андерса в ступор. А когда он представил себя с разукрашенным лицом, невольно улыбнулся.
— Милая леди, прошу меня простить, но не смотря на весь ваш талант, мое лицо не превратить в произведение искусства.
Кристофер внимательно рассмотрел девицу. «Стройненькая. Пожалуй даже не дурна лицом, тут уж сложно сказать. И зарабатывает чем может... Это да». Решение возникло спонтанно, скорее всего подгоняемое хмелем и солодом. Мысленно упрекая себя в странной сентиментальности, он достал кошель и отсчитал монеты.
— Простите, милая девушка, но я с товарищем очень занят. Так что, вот, — вор, ровной пирамидкой, поставил монеты на стол. — Будем считать что это за нас двоих, и по монете за каждого коня. Примите это, в честь праздника. Кстати, а не просветите ли какого? Мы приехали из далека.
Андерс вложил в свою улыбку всё добродушие, на которое только был способен.

Начало игры
Квест «Голос старого театра».

После возвращения из Хурбастана Брэнд окунулся в бытовые хлопоты. В срочном порядке требовалось восстанавливать старые связи, приводить в надлежащий вид свой старый дом, искать слуг и полезные контакты, заводить дела с банками, пристраивая в них нажитое разнообразным трудом состояние (и по большей части уже потраченное). Не то чтобы голова шла кругом, но когда выдалась возможность, Винтер решил сменить обстановку, проветриться и немного передохнуть. Проплутав без какой-либо цели по городским улицам, он выбрался на рыночную площадь, суета которой сейчас даже не раздражала, как раньше. Вообще рыночная площадь была одним из самых нелюбимых мест Брэнда в Дракенфурте. Слишком шумно, слишком суетно, слишком хаотично. Самым удивительным казалось то, что весь этот механизм как-то работал. И вроде даже приносил выгоды предприимчивым личностям.
Впрочем, пока вампира интересовало, как изменился Дракенфурт за десятилетия его отсутствия, поэтому возвращенец не преминул посетить и столь беспокойное место. Да ещё и на своих двоих. Площадь его разочаровала.
Пока Брэнд направлялся к рынку, ощущения по поводу происходящего оформились во вполне определённые мысли: «Столько времени прошло. Чем же они занимались? Если задуматься, то всё как раньше. Или люди переняли от нас дурную привычку?»
Содержимое прилавков и собравшуюся публику вампир в расчет не принимал. Всё это было лишь пустой оболочкой. Оболочкой, за которой скрывалось всё то же, что и несколько десятилетий, а может быть и столетий назад.
«Но чего я хотел?» — промелькнула в голове новая мысль. «Есть вещи, которые никогда не меняются. Можно подумать, за сотню-другую лет глубинная суть вполне себе отлаженного механизма рыночных отношений вдруг возьмет да измениться»
Однако философские мысли Брэнда на нём самом никак не отразились. Во время своей прогулки вампир всё время сохранял праздный и легкомысленынй вид. Оказавшись на площади, он замедлил свой шаг и с лёгким интересом пробегался взглядом по содержимому лотков и прилавков, ничего при этом не покупая.

Отредактировано Брэнд Винтер (29.01.2013 04:51)

Кристофер, не снимая улыбки, слушал рассказ художницы. Правда улыбка его не была показной, наклеенной. Такие люди как эта славная девушка всегда ему нравились. С ними было легко и просто говорить, не стоило взвешивать каждое слово, искать подвоха в ответе. Потому что могли они смотреть на мир просто, быть может даже другими глазами. Они могли чувствовать по настоящему, могли любить по настоящему. Наверное в чем-то Кристофер им и завидовал. Свобода мысли таких людей была в сотни раз краше его, телесной свободы.
— Сегодня такая ярмарка на рыночной площади! Я давным-давно такого не видела! И вон как все празднично!..
«Праздник мертвых... Призраки прошлого... Сговорились все разом или мне правда пора завязывать?!» Взгляд скользнул по корзинке с рабочим инструментом художницы. Ему вспомнился один его давнишний знакомец. Он тоже был художником, жил в грязном чулане на чердаке, где Кристофер благополучно снимал угол. Художник тоже работал ночами, в чем вор оказался выгодным ему соседом, просто потому что не мешался под руками. В свободное время они говорили, много и обо всем. Сложно зарабатывать на хлеб искусством кисти, если не работаешь на богатых господ. Так, одним утром, Андерс обнаружил своего соседа весящим в петле. Тогда он забрал и небольшие сбережения художника, и свое добро.
— Это самое малое, чем мог бы помочь. — Как то сдавленно произнес Кристофер, ошметки совести иногда пролазили наружу.
Андерс сделал хозяину лавки знак рукой, повторить. Паршивое чувство срочно захотелось задавить. Он смаковал каждый глоток, наблюдая за веселой собеседницей. Та, в свою очередь, окончательно осмелела и направилась прямо к лошадям, к Заразе. Вор поперхнулся пивом, попытавшись остановить ее, но...
— Ах ты морда хитрая, дамский ты угодник, — Кристофер ошарашено наблюдал, как зверюга, что чуть его не свела в могилу, спокойно отдался в девичьи объятия. Конь разрешал себя гладить, тыкался мордой, как ребенок к родной матери. — Юнная леди, еще немного и я начну вас ревновать к своему коняге, на чье общество вы променяли общение со мной.
— Он больше не будет Вас сбрасывать. И дерзить тоже не будет, он обещал.
— Чтож, премного благодарен вам, милая собеседница. — Кристофер изобразил глубокий поклон, отчего немного разлил пиво.
Однако, о делах забывать не следовало, сколь бы не было приятно общение с юной особой. Андерс поспешил оглядеться, уж больно давно не было слышно Милоша. Глаза быстро нашли в толпе знакомую куртку.
— И чего ты там потерял? — почти неслышно прошептал вор.

В какой-то момент размышления Брэнда перекинулись на Хурбастан и свои хурбастанские похождения. Вот только подумал вампир не о каких-нибудь там древних тайнах-загадках, а о вещах самых меркантильных — драгоценностях.
«Интересно, что сейчас в ходу?» — подумал он, и остановился около одного из прилавков, дабы оценить последние новинки ювелирного рынка. В какой-то момент Брэнду даже некая побрякушка приглянулась. Сойдёт кому-нибудь подарить. Деньги Винтер тратил легко и у него они обычно надолго не задерживались. Сейчас же Брэнд и вовсе поднялся мимолетному порыву, своеобразному вдохновению. Но странное дело — обычно его деньги не имели привычку пропадать до того, как будут потрачены. Кошелёк на привычном месте отсутствовал. Оценивая драгоценности, Брэнд на несколько мгновений задумался и этих нескольких мгновений вору вполне хватило. И надо сказать, вполне себе умелому вору, вызвавшему своими способностями невольное восхищение. Пальцы тут же нащупали ремень, аккуратно обрезанный, и в голове пронеслось многозначительное: «Тааак». С чем сие загадочное слово было связано, Брэнд не мог решить для себя и сам, но уже отправился на поиски любителя поживиться за чужой счёт. Его предыдущие авантюры воспитали некоторое чувство здоровой паранойи, а потому прибывая в таких местах, как этот рынок, Брэнд старался держать руку на кошельке или хотя бы внимательно следить за ближайшим окружением, если по какой-либо причине убирал руку. А тут как раз у прилавка крутился какой-то цыган, которому драгоценности были явно не по карману. Просто решил отдать должное мастерству ювелиров? Или заглянул просто по облизываться? И при этом чувствовал себя достаточно уверенно, раз считал, что его манёвр останется без внимания. Учитывая пропажу кошелька, Брэнду не составило особого труда определить виновника происшествия, но затевать конфликт сразу он не стал. Он умел ценить мастерство, даже если оно выражалось в такой вещи, как воровство. Раз кошелек по недосмотру Винтера достался другому, то что же — сам дурак. Сделано чисто, тихо — такой подход Брэнд, не чуждый авантюрного духа, любил. Проблема в том, что в кошельке была одна вещь, необходимая Винтеру больше, чем какие-то там деньги. Не так давно один знакомый передал ему амулет, служивший опознавательным символом для другого человека и людей, ему подобных для доступа в некий закрытый клуб. Амулет требовалось вернуть. Ни к чему какому-то там вору привлекать к себе постороннее внимание ЭТИХ личностей.
В общем, Брэнд решил какое-то время понаблюдать за шустрым типом и даже позволил потратить содержимое кошелька, стойко перенеся душераздирающее зрелище. А решив, что пора дать о себе знать, без труда нагнал парня, поравнявшись с ним рядом с очередным прилавком.
— Недурную курточку вы себе приобрели, милсдарь. Похвальное искусство, — произнес он, повернувшись к Миклошу и подмигнув. Голос же Брэнда сейчас был абсолютно спокойным и не выражавшим агрессивности или нервозности. Разве что в словах зазвенели едва уловимые стальные нотки. Впрочем внутренне вампир был готов к любым фокусам со стороны вора, хотя надеялся, что их не последует. Он рассчитывал обойтись обычным разговором.

Отредактировано Брэнд Винтер (07.02.2013 17:26)

Андерс прожигал взглядом Милоша, пытаясь понять что вообще происходит. Тип в красном совершенно не вызывал доверия. Не просто так все. От напряжения какой-то мускул на шее часто задергался. Все его воровское чутье просто орало: «Что то пошло не так!»
— О, кажется, это ваши друзья? — беззаботно произнесла девушка.
«Ага, друзья, с начальной школы не разлей вода.» — язвительно подумал вор, продолжая попытки понять что к чему, — «У цыгана таких друзей быть не может, ясно, как пить дать. Да и улыбается этот красный перец через силу. Местные? Нет, щипачи бы по другому поступили, а их верховодцы вообще бы так не выряжались. Тем более стоит учесть, что на улицах почти нет вампиров, а этот явно из них. Ростовщик, шулер, которому Милош задолжал, причем не мало и давно? Вполне возможно...». Решение никак не шло в голову. Хотя, Андерс вдруг ярко представил, как он тихонько подошел бы сзади, приставил нож к самому дорогому органу на теле мужчины, начав с фразы: «Одно неловкое движение и твои бубенчики прозвенят последний раз, только вот по разным штанинам...» — хорошенько бы вызнал что к чему. Вариант конечно весьма агрессивный, но очень эффективный.
— Ну что же вы, милсдарь? — художница заботливо принялась оттирать платочком залитый пивом рукав, оторвав Кристофера от раздумий. Конечно, такая забота всегда приятна. Девушка, сама по себе, была прекрасна своей простотой. Да и он сам, не так стар, как выглядел, и вполне мог легко обзавестись теплым вниманием прекрасных дам. Быть может, потом Андерс предложил бы ей приятную вечернюю прогулку, или проводить до дома. И кто знает, чем бы все обернулось, но увы, не в данных обстоятельствах.
— Думаю, так будет лучше.
Андерс слегка улыбнулся в ответ и сделал смелый глоток из кружки. Милош, и странный сопровождающий, постепенно приближался.
— А знаете что, кажется, я знаю, чем могу помочь вам, благородный господин. — многообещающее начало, мысленно отметил про себя вор, — Вы ведь не зря пришли на этот праздник, верно? Но прежде чем я сообщу вам то, что, может быть, ваша душа хочет услышать больше всего, я предпочла дождаться ваших спутников, так как для них у меня тоже есть сюрприз! Ах да, прошу простить мне мою неучтивость. Меня зовут Амелия, — взгляд девушки скользнул по воротнику рубашки, — Позвольте узнать, что означает ваша татуировка на шее?
Андерс кинул взгляд на хозяина пивных богатств, затем на незваного гостя и предпочел не выдавать своего имени.
— Мне очень приятно познакомиться, Амелия, — ему вдруг захотелось, в довесок к сказанным, теплым словам, в поклоне поцеловать изящную ручку собеседницы. — Меня же зовите Дарен Хоп. А это, — вор, немного задумавшись, потер шею, — означает лишь то, что я когда-то был моложе и, как все в юношеском возрасте, совершал ошибки.
Улыбка получилась слегка загадочной, от части от того, что из головы Андерса не выходил подозрительный спутник Милоша. Оставалось ждать, ведя приятную беседу с не менее приятной собеседницей, пока все не прояснится. А потом, да кто его знает. Кристоферу стоило лишь надеяться на мгновенную импровизацию.
«Ну давай, не тяни быка за хвост, веди „красного перца“ сюда, там видно будет.» — мысленно обратился он к Милошу, продолжая с довольным, бесзаботным выражением лица допивать пиво.

Брэнд только собрался продолжить знакомство, когда цыган поспешил ретироваться. Мало того, выяснилось, что у него имелись приятели и теперь иметь дело придётся с целой компанией. И ещё не факт, что в округе не было других приятелей.
«Ну почему всё должно быть так сложно?» — мрачно подумал вампир, бросившись следом за воришкой. «Вот и церемонься с ними после этого»
— Куда же вы, милсдарь уважаемый, а у меня к вам дело есть! — крикнул Винтер вслед парню и принялся продвигаться через толпу следом.
Из-за заполнявших площадь обывателей пришлось малость отстать, но всё же Брэнд надеялся нагнать Мануша до того, как тот покинет рынок. Вариант с поднятием тревоги Брэнд не исключал, хотя надеялся обойтись без этого. Ну кому нужна лишняя шумиха? Он же не собирается требовать своё добро назад. Так, сущую мелочь. Жаль, что лишние крики об этом могли привлечь всеобщее внимание, а вор вполне разумно решил скрыться с глаз долой. Будь Винтер вором сам, он скрылся бы уже после срезания кошелька, да только подобного рода предприятия были для него слишком мелочными. Приближаясь к Манушу и его спутникам, Брэнд не преминул вторгнуться в мысли обоих, дабы избежать неприятных сюрпризов. При этом необходимость постоянного контроля за окружающей обстановкой заставляла ослабить эффект, но уж мысли людей-то Брэнд прочитать мог. Исключительно ради их блага. То есть всеобщего. В общем, блага.
«Старею. Думаю о каком-то там абстрактном всеобщем благе. Что за ересь?» — снова промелькнула в голове мысль, прежде чем разум занялся своеобразной процедурой взлома.

— Моргот тебе в рот... — задумчиво протянул Кристофер, осознавая тот факт, что он, со всей своей хваленой смекалкой и наблюдательностью просто потерял девушку из виду. Она будто бы растворилась в одно мгновение, среди пестрой толпы веселых горожан. Он все отчетливее ощущал себя слепым котенком. За последнее время им только и делали, что верховодили, водили за руку как маленького, причем неизвестно куда и зачем. И чем дальше его вели, тем страннее были мысли. Например та, что скребла его голову изнутри.
«Кто была эта девушка?» — перемена в поведении и словах юной художницы, не могла не насторожить. Да и как вообще возможно, что из тысячи горожан, он столкнулся с очередной провидицей, которая твердо знала что ему, Андерсу, делать и с кем говорить. А может она была вовсе не человек, а дух, призрак. Ответ Агаюн, обретший временное подобие плоти и внешности. «Праздник мертвых... мать его» — вор задумчиво провел взглядом по площади, потом решительно тряхнул головой. Не стоило слишком углубляться в раздумия, когда есть проблемы насущные. А точнее две.
Первая, что необходимо было выяснить что набедокурил Милош, заслужив внимание франта в красном. И вторая, как именно может помочь этот вампир, и, что немаловажно, как его заставить это сделать. Решение второй проблемы было очевидно. Немного наглости, смелости и хороших манер.
— Так, — многозначительно начал Андерс, смотря прямо на незнакомца. — Не сказать что мы находимся в сложном, безвыходном положении. Ведь мы живем в столь просвещенную эпоху, где разумный диалог и дипломатический этикет может решить многое, если не все, ведь так? — не дожидаясь ответа вор продолжил. — Итак, предположим, вы заинтересованы в том чем мы располагаем. Но и у вас есть кое что, что могло бы облегчить наше взаимопонимание. А именно, небольшая информация, пару ответов на пустяковые, для такого знатного господина, вопросы, (произнося это Андерс чуть не скрипнул зубами). Так что вы ответите, сможете ли вы, вашими познаниями, сократить пропасть непонимания между нами, тем самым избежав в дальнейшем недопонимания и конфузов?
Кристофер выдал все почти одним махом, не затрудняясь подбором слов, они сами сплетались в нужный узор. Сейчас, в компании незнакомого вампира, вообще лучше было бы не думать.
Это была привычка доведенная до автоматизма. В прошлом ему приходилось работать с представителями кровопьющего народа. Толкать краденное, планировать выгодное дело. И знал он не по наслышке, что многие из них способны влезать в чужие головы, а иногда и овладевать чужим разумом. Вот и сейчас, изливая в уши незнакомца мед, он думал об одном — белоснежном, сладком кусочке изумительного десерта, именуемого зефиром...

— О, мы с вашим другом уже решили одну маленькую проблему, но я вполне могу потратить некоторое время. Что же вы хотели узнать?
Мысль Кристофера уцепилась за последние слова. «Что же я хотел узнать. Старые сказки про Гулга и Авося правда, или мы действительно родились из цвета первозданного Розы?». Саркастическая, даже язвительная мысль начала отвлекать от нужного сосредоточения, образ «зефира» в воображении таял быстрее секунд. Но, на помощь поспешил желудок, урчанием напомнивший о своем великом желании, поесть нормальной еды. Воображение быстро нарисовало котел...
Ух, что за варево там было! Для начала на дно были брошены, отчищенные от кожецы, кусочки томата и немного воды. А вот когда весь сок выступил наружу пришла очередь лука и моркови. Несколько кусочков чеснока. Потом телятина, парная, свежее которой только утренняя роса. Драгоценные соль и перец. А как дошло мясо, незримый повар посыпал все сверху гречей и оставил томиться. Последний штрих процесса был пучек мелко нарезанной зелени. Сие произведение искусства источало поистине искушающие ароматы. И, быть может, даже самые древние боги, в которых верили очень давно, сглотнули слюну, не в силах прикоснуться к дивному образу.
Лишь представив во всех красках цвета и вкуса этот образ, Кристофер продолжил разговор.
— Я сомневаюсь, что вы ставите под сомнение мою наблюдательность. Скажу иначе, вы сами ведь понимаете разницу между нашим положением в обществе. Разве согласились бы вы, подойдя я к вам, просто, как человек со стороны, продолжить разговор. Вот мне и пришлось прибегнуть к скрытым, подлым, и, без сомнения, грязным методам. Вот мне и пришлось разыграть небольшой спектакль, со многими действующими лицами, дабы привлечь ваше внимание. Теперь поспешу предупредить, украсть легко, а я могу намного большее. Но это скорее совет, не в коем случае не угроза.
Блеф, иногда, спасает. Андерс отчетливо понимал, неверное слово, движение, и он будет повязан за минуту доблестными стражами порядка. Они получат медали на грудь а он место жительства в подвале, потом в каземате, за буйное поведение, и последнее пристанище на виселице. Такое будущее совсем не манило. Надел маску-играй до конца.
— Вернемся к сути нашего разговора. — Андерс многозначительно потер подбородок, как бы взвешивая дальнейшие слова. — Не будем вникать в причину и суть. Их, по обстоятельствам выше меня, я изложить не могу, но, мне очень важно узнать автора поэтического произведения, либо же песни, и все что связанно с ним. Уверен, быстрая встреча с вашей пропажей предаст вам некоторую гарантию и спокойствие. Поймите меня правильно, я не уличная босоногая голотьба, хоть и с виду похож, Я не хочу вас ограбить, но более простого способа завести с вами диалог я не увидел.
Вор, оценивая состояние собеседника, чье имя ему даже не хотелось узнавать, старался изобразить дружелюбие и саму учтивость.
— Итак, вот сии строки, поправьте меня, если я ошибусь:
Прислушайся, как дружественно струны
Вступают в строй и голос подают, —
Как будто мать, отец и отрок юный
В счастливом единении поют.
Нам говорит согласье струн в концерте,
Что одинокий путь подобен смерти.
В сказанное вор вложил весь артистизм, чувство прекрасного, на которое он только был способен, хоть и далось это нелегко.
— Уверен, эти строки вам знакомы?! — Андерсь слегка приподнял бровь, как это делал его школьный учитель, задавая каверзный вопрос о домашнем задании.

Отредактировано Кристофер Андерс (20.03.2013 17:38)

Сказать, что в сложившейся ситуации не оказалось даже самой частички пользы, было так же грешно, как пробраться в келью к монашке. Мало того что Милош, сам, быть может, того не желая, набедокурил сверх всякой меры, так он еще предпочёл скрыться в толпе, оставив Андерса наедине с хозяином пропажи. Хотя, конечно, вора это не удивило. Карманники всегда были особой кастой уличного дна. Здесь нужен был талант, врожденная ловкость пальцев и не дюжая смелость. А цыган, хоть конечно и был смелым парнем, подошел не профессионально, не присмотрелся к жертве, без страховки. Кристофер мысленно пообещал себе при следующей встрече всыпать ему хорошей трёпки, если, конечно, его бедовая голова не сгубит опрометчивого цыгана.
Второй участник происшествия тоже не порадовал. Хотя, вопрос этот был спорный. Ведь после непродолжительного разговора богатей не позвал законников, по крайней мере пока. Это давало время простыть следам Андерса, что было очень кстати, слишком уж он задержался у «Королевства хмеля и солода». Пусть он не получил ответа, сноб в красном просто развел руками, но зато остался свободным. Ничего, найдется более осведомленный человек.
— Андрэ... — ах да, девчушка которую он заметил краем глаза. Та подходила, нет, просто летела, будто увидела знакомое лицо. Кристофер спешно окинул ее взглядом. Нет, определенно он ее не знал. И что это за имя, Андре? Вор определенно так никогда себя не называл. Уж больно имя это ассоциировалось в его голове с бледным кучерявым романтиком, что гуляет вечерами по пустым улицам сочиняя строки любовной оды. Сложно было сказать, откуда такие образы взялись в голове. Быть может одна из книг, которые так любила читать матушка, рассказывала о подобном персонаже.
— Нет, юная мазель, вы ошиблись. Я ношу другое имя. — хотя можно было и не говорить, девчушка сама поняла что ошиблась, она выдавала это всем своим видом. Хотя Кристофер все же улыбнулся, но улыбка получилась отвлеченной и усталой.Пусть ищет своего Андре дальше, боги ей в помощь, а ему пора было собираться в дальнейший путь. Андерс поправил седельную сумку, проверил сбрую, слегка поправил край попоны провожая взглядом спину уходящего по площади богатея в вызывающе красных одеяниях. Давешний собеседник шел спокойно, даже вальяжно, видимо снова обретенная ценность сильно успокаивала его душу. По крайней мере так казалось вору. Что же, могло быть и гораздо хуже.
— Сколько раз тебя предупреждали, не связывайся с цыганами, так нет же, понесло, — Андерс устало, в пол голоса, ворчал сам на себя, готовясь забраться в седло. — Поймаю, пол жизни отниму.

Андерс едва сдерживал смех, уж больно редко ему попадались на пути такие бойкие пиголицы. Смелая, как куница на охоте. Еще бы прибавить к этому смекалку, и щепотку хитрости, вот тогда получилась бы знатная воровка. Хотя, судьба ее почему-то казалась Кристоферу незавидной. Скорее всего это будет какой нибудь закопченный кабак, насквозь провонявший потом и перегаром, подростковый алкоголизм и не опускающийся подол. Он слишком много видел таких выродков, что предпочитали детскую плоть любым другим мирским утехам. Мир — место не совсем подходящее для взросления.
На мгновение мысль его понеслась назад, в прошлое. Кем он стал? Что мог бы изменить в своей жизни? Кем был бы он сейчас? Может было бы лучше просто сдохнуть в том овраге, никогда не встречать старика Филина с его бандой, не тащить за плечами груз прошлого. Но нет, он выбрал жизнь. И пока он жив, пока дышит, он будет пытаться всеми силами хоть что-то изменить в несправедливом мире. Чтобы не стал маленький мальчик таким чудовищем, как он сам, а бойкая девчонка, что словно королева, командует его вниманием, не превратилась в грязную кабацкую девку. А еще он остро понял, что когда нибудь, может даже этим годом, он вернется в то место, «Психиатрическая лечебница имени Джозефа Керра», и устроит такое, что древние боги проснутся от своего вечного сна, осознав величие простого смертного. Вор устало провел ладонью по лицу.
— Андерс, тебе нужно в храм исповедаться. А лучше выпить. Иначе совесть сожрет тебя с ботинками. — Слова, адресованные самому себе, слетели с языка почти беззвучно. Заветная бутыль не заставила себя ждать, будто сама прыгнула в руку из его мешка. Пока настойка огнем стекала в желудок Андерс пошарил в мешке и извлек на свет божий последнее яблоко.
— А ты бойкая казявка. Не боишься, вот так, с незнакомцами общаться. — Кристофер, присев на корточки, дабы уровнять разницу в росте, слегка улыбнулся и протянул яблоко девчушке. — Угощайся, если хочешь. Ты говоришь, твой друг умеет писать и читать стихи? Расскажешь мне о нем? Может я помогу тебе его найти. Понимаешь, я галантерейщик, открылся совсем недавно. Вот мне и нужна хорошая строчка, для вывески. В обиде никого не оставлю, даже тебя. И кстати, мы не представлены, а это дурной тон,разговаривать с человеком не зная его имени. Я Вальдус Цыммер. А у смелой мышки есть имя?

Талантливый литератор возможно и смог бы подобрать подходящие слова для того, что сейчас происходило с Андерсом. Последняя фраза новой знакомицы просто разрывала легкие приступом дикого смеха. Нет, не злого, не саркастического, а простого, доброго смеха. На подобии такого смеха, что звучит в дружеской компании после хорошей шутки, либо же после удачной реплики последней фразы. Не было в этом смехе ничего, кроме искреннего восхищения. Восхищение это, в свою очередь, тоже было сложно объяснить. Быть может девчушка искренне импонировала Андерсу своей открытостью и прямотой, а может и впитавшийся во все члены телесные алкоголь. Сам он этого не знал. Но скорее всего, непомерная смелость, рождающая нормальную наглость. Нормальную — потому что он ее понимал. Потому что сам был на улице. Потому что сам был в городской клоаке по самую лысину. Но глядя на то, как эта круглолицая девчушка, может даже достойная кисти художника, что пишет провинции, уже сейчас желает разбогатеть за его счет, вызывала такие неописуемые звуки горлом, что на глазах вора, точнее в уголках, наворачивались слезы.
— Знаешь... Извини... Я конечно награду обещал, от слов не отказываюсь. Но такое в приличном обществе зовется грабежом и вымогательством! — грудь Андерса опять сотряслась мелкими спазмами смеха.
Когда наконец удалось отдышаться, а в простом народе проржать, Кристофер развернул кошелек. Долг платежом красен. Хотя и не долг вовсе а вознаграждение. Но, тем не менее, не стоило препираться и торговаться. Хотя, оскудевающее изобилие напомнило о себе как нельзя кстати. Запасов хватало примерно недели на две, скромной жизни, если учесть то прискорбный факт, что он, со времени прошлого дела еще нормально не поел, да и смердел как стая хорьков. Нужно искать новое пастбище коровке по кличке Андерс.
— Да, прости. — Андерс стер смешливую слезинку с края глаза. — Просто ты меня развеселила до безумия. Не обижайся, пожалуйста. Мне очень приятно познакомиться с такой бойкой девушкой, как ты, Каисса.
Пальцы, на ощупь, отсчитали три монеты. И тут, точно алкоголь вступил в свое законное господство над умом своего раба, мизинец, по мимо воли своего хозяина, ловко подцепил четвертую. Пока Кристофер успел понять умом, что обсчитался, монеты, звонким водопадом, сыпались в ладошку Каиссы. Оставалось просто созерцать сам процесс.
Деньги, на девичьей ладони, да на людном месте, куда смотрит церковь? Хотя, совсем не простая ладошка. И не сказать что занимательная. Совсем крохотная, белая, но много мозолей. Совсем не та ладонь, что ему когда-то приходилось целовать. Тогда, совсем казалось бы давно, когда он еще не брил волосы, судьба свела его с одной дамой из хорошей семьи. Та ладонь была совсем бархатная на ощупь. Длинные пальчики, ухоженные ногти. А здесь, кожица слегка сморщена. Значит занимается чем то вроде постирушек, в местной тошниловке с номерами. Может быть и не зря мизинец начал жить своей, собственной жизнью. Богатых, красивых дам много, а эти руки больше похожи на материнские. Заботливые, и на утро всегда рубашка чистая, и завтрак готов. Почему мир так несправедлив. Неужели, чтобы стать любящим, необходимо пройти через лишения? Почему дамы в богатых каретах одиноки, хоть их и окружают сотни поклонников, а простая женщина, мать детей наверное троих счастлива и довольна жизнью?
— Заткнись, совесть! — иногда Кристофер говорил сам с собой. Это была, может, отдушина от казавшегося ему одиночества. — А на счет имени, ты права. Глупое, хуже некуда. Но, есть одно маленькое но, из мира торгашей и менял. Чем глупее и реже твое имя, тем чаще оно вертится на языке. Разве не замечала? Пробегись глазками по вывескам дорогих магазинов. Там что не имя — то алхимический артефакт. А вообще, девушка ты сообразительная, видно сразу. Мотай на ум. — Андерс азартно подмигнул. — Ну, чего мы ждем? Командуй моими ногами. Уверен, у Андре нас напоят и накормят, так не будем время терять.

«Сгубила любовь?! Любовь должна править миром». Мысли Андерса невольно пропитались этими словами. Любил ли он раньше? Нет, женщин у него было невообразимо много, но, любил ли он раньше? Смог бы он стать мужем, отцом? Воспитать детей?Сегодняшний мир Андерса был лишен даже предпосылок. Лишенная цветов, черно-серая пустота, в душе, в сердце, вокруг.
— А вы, мазель, чрезвычайно сообразительная собеседница. — Кристофер поравнялся с маленьким проводником. — Конечно выдумал, меня матушка Кристофером назвала, в честь предка.
Плечи снова отягощал походный мешок. Конечно, Зараза, он же жеребец, был попутчиком жутким, но, Андерс за весь день успел привыкнуть к комфорту, что давала лошадиная выносливость. Может он еще и пожалеет, что отправился пешком, на все воля Розы. В конечном счете толстый хозяин пивных залежей присмотрит за конягой.
Взгляд, невольно, зацепился за вывеску одного прилавка, «Мясные изыски». Живот не заставил себя ждать, прокомментировав вычурное название долгим голодным урчанием. Тратить деньги совсем не хотелось, поэтому Андерс, негромко напевая дурацкий, свежеиспеченный стишок, «Кто — то в ночном часу, на рынке стащил колбасу...», обзавелся оной колбасой. Зубы жадно впивались в твердь бывшего барашка. Хотя барашка ли? Нынешние мясники могут и кошку продать под видом молочного поросенка. Молодая попутчица, к великому счастью, ничего не заметила. Иначе вся его легенда рухнула бы прахом.
— Так, а куда мы направляемся? Я район имею в виду. Не очень то хочется заплутать в неведении. — Кристофер старательно прижимал не дожеванный кусок колбасы к небу. — Я ведь здесь гость.