Немногим позже Даархель повторила заказ и прибавила ко всему великолепию сигариллу. «Жизнь хороша... но скоро надо отправляться в отель, иначе завтра опять просплю весь день и покупка дома отложится на неопределенный срок». С такими мыслями вампиресса потягивала кофе и пускала струйки табачного дыма. Ей приятно было ловить на себе восхищенные взгляды мужчин, и девушка не пожалела, что надела именно это платье. Настроение плавно перетекало в игривое, но вокруг не было ни одного мужчины, который бы её заинтересовал. Получасом позже Даархель расплатилась за заказ и не спеша вышла из кафе, решив прогуляться до отеля пешком.

  Отель Эффенбаха

Особняк «Ясная поляна» 

Розмари была в прекрасном настроение, ей хотелось погулять по городу, но погода оказалась не подходящей. «Лучше мне побывать в кафе и побаловать себя вкусными пирожными», — с улыбкой на лице произнесла девушка.
— Кучер, пожалуйста, в кафе, — приказала Рози.
Подъехав к кафе девушка выпорхнула из кареты и направилась ко входу. Мужчина, стоявший на входе узнал ее.
— Мисс Бантон, вы вернулись! И в этот раз не верхом. Я удивлен, — сказав это, мужчина широко улыбнулся, показав свои ужасные неровные и желтые зубы.
Розмари почувствовала сначала отвращения, а потом и жалость к этому человеку. «Роза хватит жалеть мужчину, это его жизнь, и выглядит он соответствующе. Почему-то тех людей я не жалела, а сразу убила».
Мужчина открыл дверь и девушка вошла. Оглядываясь по сторонам, она искала знакомые лица, но никого знакомого не обнаружила. Кафе было переполнено, свободных столиков вообще не было.
— Кажется, я не вовремя пришла, — с грустью в голосе произнесла Розмари.
— Здравствуйте, мазель! К сожалению свободных столиков, нет, но думаю, сейчас найдет для вас, — сказал добродушный официант. Он повел девушку по залу и остановился около столика одного красивого вампира.
— Извините, вы не против, если дама присядет за ваш столик? — спросил официант.
Розмари стояла наблюдая за реакцией вампира.

Розмари смотрела на мужчину, он был невероятно красив. Официант отодвинул стул, и девушка присела, не отрывая взгляда от прекрасного мужчины. «Боже, какие в Дракенфурте мужчины! Все как на подбор!»
— Меня зовут Розмари, можно просто Роза, — сказала девушка, улыбаясь. — Мне очень приятно с вами познакомится!
«Все-таки нужно было сделать прическу», — подумала Розмари. Левой рукой, откинув волосы назад так, чтобы они не мешались.
— Мне очень нравится это кафе, я часто здесь бываю. А официанты действительно очень медленные, — продолжала смотреть на мужчину. — Я бы хотела свое любимое клубничное пирожное и красный чай.
«Розмари, держи себя в руках».
Ее поразили его черты лица, взгляд... девушка не могла насмотреться на него.
— Я Вас здесь раньше не видела. Вы недавно в Дракенфурте? — улыбаясь, произнесла Розмари.

Розмари сидела за столиком наблюдая за Раулем. Его профиль был столь прекрасен, что девушка просто не могла оторвать взгляда и наслаждалась внимание мужчины.
— Я совсем недавно приехала в Дракенфурт, мне здесь очень нравится. Я познакомилась со многими вампирами; с некоторыми дамами, мы стали подружками, — сказала Розмари, по-прежнему мило улыбаясь. В ее память всплыла картина знакомства с Изабеллой фон Рей.
— Я еще не весь город осмотрела, побывала только в самых знаменитых местах. Но я намерена остаться здесь навсегда, поэтому приобрела поместье, — сказала Роза. Девушке очень полюбилось это кафе, еще ей нравился собор Святой розы. Она неоднократно задумывалась, не в честь ли Святой, ее назвала мать.
— Конечно, я не откажусь с Вами выпить бокал, — произнесла девушка. Она никак не ожидала, что ей предложат выпить на брудершафт. Выпив вина, девушка хотела поставить бокал на стол, как неожиданно последовал поцелуй. Рози почувствовала на своих губах столь приятное ощущение губ мужчины. На лице появился признак стеснения, нет, она не покраснела, а просто слегка порозовела.
«Как давно меня никто не целовал, хоть это был и не совсем поцелуй, но все равно приятно».
Ей не хотелось показывать, свои порозовевшие щеки и она слегка повернув голову, осмотрела все кафе. Роза увидела прекрасную кошку. Она очень любила животных.
— Рауль, смотрите какая прекрасная кошечка, — произнесла девушка и решила позвать кошку. — Кис-кис-кис...

Розмари позвала кошку, но никак не ожидала, что та пойдет не к нему. «А его любят кошки, — засмеялась девушка. — Впрочем, и женщины, наверное, тоже».
Девушка с интересом наблюдала за Раулем и кошкой. «Роза хватит смеяться!» — говорила себе девушка. Ей было смешно смотреть на реакцию мужчины.
Рауль предложил взять кошечку... Рози с радостью взяла кошку, хотя та не очень то настроена была сидеть на коленях у девушки. «Она, наверное, чувствует, что я превращаюсь в гуля. Слава Богу, меня сейчас не мучает жажда. Вчерашней девушки мне хватило».
Взяв кошечку себе, Розмари принялась ее гладить.
— Какая ты милая, — сказала девушка кошке. — Наверное, кушать хочешь?
Услышав вопрос Рауля, девушка улыбнулась и посмотрела на него.
— Да, я очень люблю кошек, но, к сожалению, не могу завести себе, — с грустью произнесла девушка. — Рауль, а Вы любите животных? — спросила Рози.

Розмари наблюдала за Раулем, одновременно за кошкой, которая лежала на коленях. Девушке очень нравилось, когда кошки мурлыкали, эти звуки успокаивали ее. Задав вопрос молодому человеку, девушка ждала ответа, и заметила, что ему не очень-то понравилась кошка.
«Значит, он не любитель кошек, но это даже хорошо».
— Не отказалась бы от бокала вина, — сказала Розмари. «Ну да Роза еще напейся!» — упрекнула себя девушка.
Звон бокалов, он всегда напоминал о торжестве, во многом о романтике. — А он мне нравится!
— Спасибо, за тост, — сделав глоток вина, сказала девушка. Ей очень захотелось понравиться этому мужчине.
Розмари была удивлена заботой Рауля о том, чтобы кошечку покорми.
«Как он ловко избавился от кошки. Теперь нам никто не мешает».
— Рауль, извините, за столь не скромный вопрос, а куда ты ездил? — Розмари не смогла сдержать свое любопытство и, задав этот вопрос, ее лицо окрасилось в розоватый цвет.

Розмари не отводила взгляд от столь красивого собеседника. «Наверное, мне стоит чаще смотреть по сторонам. Некоторым людям ведь неприятен пристальный взгляд темных глаз, хотя у него они тоже карие. Ох... как же он красив. Да, Роза, еще потеряй голову!»
Ей вовсе не хотелось задавать вопрос, ответ на который требует долгих раздумий. Но все, же любопытство, это не очень хорошая черта, но Розмари всегда была любопытная. Ей хотелось побольше всего узнать о жизни красавчика Рауля.
— Рауль, а Вы подкинули мне идею. Надо съездить в Хурбастан, — с явным энтузиазмом сказала девушка. — Надо заранее обдумать эту поездку. В голове Розмари уже появилось тысяча мыслей о поездке.
— Чем ты увлекаешься в свободное время? — спросила девушка, улыбнувшись собеседнику.

Девушка внимательно слушала молодого человека, ей хотело еще больше узнать о нем. От услышанной фразы, ее глаза распахнулись от удивления, сердце забилось.
«Ох... Рауль, Рауль. Конечно же, я с тобой поеду. Да хоть на край света!»
— Я не откажусь от вашего предложения, я согласна, ехать с тобой, — сказала Розмари, легко улыбнувшись при этом. Официант принес пирожное, поставил его край стола. Девушка принялась его есть. Отламывая по маленькому кусочку, она наслаждалась вкусом своего любимого пирожного.
— Все-таки здесь самые вкусные пирожные! — с восхищением сказала девушка.
— Рауль, можем отправляться через пару дней, я только улажу дела, — сказала Рози, приподняв свои волнистые волосы, отбросила их назад, и посмотрела на мужчину.
— В свободное время я катаюсь на лошади, а больше всего я люблю тренировки с холодным оружием, с кинжалом, стилетом, — сказав это, девушка взяла свой бокал и сделала глоток. Держа ножку бокала пятью пальцами, она рассматривала хрусталь, красиво играющие радужные блики.
— В Дракенфурте красиво, а какое твое любимое место? — спросила девушка, смотря в глаза Раулю.

Взгляд девушки был обращен только на Рауля, ничего вокруг она не замечала. Где-то на заднем плане играла музыка, но Розмари не обращала внимания на нее, хотя в другой день наслаждалась бы ей. «Он настолько обаятелен, главное не потерять голову», — уже в который раз твердила себе девушка.
— Да, конечно, как только я улажу дела в своей мастерской, то сразу же сообщу тебе, — сказала Рози. — Мне уже не терпится познакомиться с твоим дядей!
— В свое время мне пришлось защищаться. С тех пор тренировки были частью моей жизни, но здесь в Дракенфурте, я не могу найти хорошего тренера, — произнесла девушка. Рози мысленно пересчитала все места, где у нее были спрятаны кинжалы.
— Это одно из моих любимых мест. Рауль, а у нас одинаковые вкусы, — с игривой улыбкой сказала Розмари. — Еще мне нравится собор, там я нахожу покой.
— Я живу в Волкогорье, чуть дальше Клеверных холмов. Я купила там прекрасное поместье. Я буду очень рада, если ты заглянешь ко мне на чай, — с улыбкой сказала девушка.
В этот момент она услышала, как капли дождя ударяют обо что-то на улице, посмотрев в окно, она взгрустнула. «Опять дождь, я устала от такой погоды, но такова осень, и дожди неизбежны». Розмари очень любила раннюю осень, когда только опали листья. В эти дни она гуляла почти целый день. Завернувшись в свое пальто, она шла по улице, а под ногами был ковер из желтых, красных листьев. Он устилал всю дорогу, а девушка шла, пиная листья, вдыхая запах, казалось бы, противный, но он ей нравился, запах осени...
— Рауль, какое твое любимое время года? — спросила Роза, смотря в окно.

Розмари задумалась над словами Рауля, ей не очень хотелось рассказывать о том, что случилось. Ведь вспоминая об этой на душе становилось тяжело, эмоции того дня вновь возникали перед ней. Боль, жалость, чувство вины и наконец, месть, она просто мечтала отомстить за убийство тетушки Габриэллы. Девушка решила для себя, чтобы не стать жертвой, она обучилась всему. Она целыми ночами бродила в переулках, ища тех подонков, но разыскать их так и не удалось. И все это сложилось в комок вины, распутать который она не в состоянии.
— Эта долгая история, но однажды настал момент, когда я поняла, что научившись сражаться, я сохраню себе жизни! — сказала Розмари. Она старалась не показывать грусть собеседнику, перейдя на другую тему. — Рауль, я польщена тем, что ты готов встать на мою защиту, — сказала она это с улыбкой.
Розмари рассмеялась, когда кошка снова запрыгнула на колени мужчине. «Эта кошка явно неравнодушна к Раулю».
— А ты понравился этой кошечке! — смеясь, произнесла девушка. Увидев, что мужчина рассматривает ошейник, Роза с любопытством смотрела на Рауля.
— Кошка явно устала, — Роза посмотрела на спящую кошку. — Сэр Ортас... я его точно не знаю... — с грустью сказала Рози.

Розмари смотрел на кошку, ей она очень понравилась. «Куда же теперь эту кошечку деть, где живет ее хозяин, мы сегодня явно не узнаем».
— Мне тоже очень понравилось с вами общаться, — с легкой улыбкой сказала девушка.
Услышав про лайнер, Розмари стало интересно, ведь она слышала, что строится очень большой и шикарный лайнер. «Значит его строительство закончено».
— Конечно, я согласна, — сказал Роза. «Меня пригласили в круиз. На этот шикарный лайнер». Девушка радовалось приглашению. Она всегда мечтала о путешествии. «В компании Рауля мне будет не скучно, он такой хороший».
— У себя... хорошая идея, — с явным восхищением произнесла девушка. Рауль помог подняться, девушка произнесла. — Спасибо, Рауль!
Доехав до поместья, Роза еще раз посмотрела на мужчину. — Спасибо за приглашение на круиз. Доброй ночи! Увидимся утром, — сказала Роза и выпорхнула из кареты.

  Усадьба «Ясная поляна»

Вечернее кафе «Дю Монд»    (временной скачок в несколько часов) 

Эмилия, расставшись с охотницей на гулей чуть ли не лучшими подругами, вернулась за столик отца, но не обнаружила его на месте. Заметивший ее смятение кельнер моментально среагировал — подбежал и указал молодой женщине в сторону камина: «Милсдарь, с которым вы пришли, изволил подойти к столику вон того господина», — подсказал он Эмилии.
— Благодарю вас, — кивнула баронесса, посмотрев в указанную сторону. И верно — отец за время ее кратковременного отсутствия не только с аппетитом расправился с двойной порцией лобстеров (о чем красноречиво свидетельствовали усеянные шелухой и панцирями тарелки), но и успел встретить знакомого. «Кого бы это мог быть?» — заинтересовалась девушка, с любопытством рассматривая мужчину рядом с отцом — явно человека. Невыского роста, не слишком привлекательный, не слишком молодой очкарик был одет настолько неопрятно и, в то же время, держался так уверенно, что, право, не мог быть никем иным, кроме знаменитого изобретателя бруггиансткого происхождения, доктора Блюменфроста, настоящего гения алхимии и механики, о котором барон фон Трамплтон своей дочери все уши прожужжал. Впрочем, жужжал об этой личности не один барон. Все Волкогорье давно полнилось слухами об эксцентричном научном светоче.
Эмилия плюнула на этикет, предписывающий не встревать в мужские разговоры, и направилась к отцу — знакомиться с его другом.

Отредактировано Эмилия Сфорца (08.05.2010 01:05)

Эмилия, выбрав из громадного арсенала своих улыбок достаточно сдержанную, чтобы не нервировать отца, и в то же время достаточно очаровательную, чтобы произвести нужное впечатление на ученого, сдула спадающую на лоб непослушную прядку и ни секунды не колебаясь протянула ему руку — но не для поцелуя, как принято было у вампиресс, а для рукопожатия.
— Господин Блюменфрост! О, Богиня! Я столько о вас слышала, — защебетала она, глядя ему прямо в глаза, сознавая, какое впечатление производит, — отец столько мне о вас рассказывал последнее время, что я... — она на секунду запнулась, опустила глаза, накрутила на палец прядку, взглянув на мужчину из-под ресниц и, стараясь не превысить допустимую в обществе отца дозу кокетства, промолвила:
— Я бесконечно счастлива возможности наконец-то с вами познакомиться, доктор.
Ох уж эта Эмилия, ее глаза умели блестеть так искреннее, ее повадки были такими непосредственными, ее манеры были настолько очаровательными, что каждый, попадающий под действие чар вампирессы, не мог им воспротивиться. Она знала об этом, наслаждалась своей способостью привлекать, притягивать взгляды и симпатии, но именно сейчас почему-то совершенно искренне радовалась произведенному на доктора эффекту. Хотя как сказать — «искренне»? Грань между никогда не затухающим желанием очаровывать и неподдельной симпатией к собеседнику у баронессы была настолько тонка, что порой она сама не понимала, что же именно ею руководит. Вот и сейчас: спроси она себя что заставило ее будто бы ненароком посылать флюиды Блюменфросту, не смогла бы найти правильного ответа на вопрос.
Не то, чтобы этот странный человек — несимпатичный, неказистый и одновременно до ужаса привлекательный какой-то внутренней, неизъяснимой харизмой, вызывавший столько волнений в высших кругах, был ей совсем не интересен — напротив, он был известным эксцентриком, а все эксцентричное ее привлекало. Однако она вроде как вовсе не собиралась с ним флиртовать. Особенно при отце. И все же в тот момент, когда она протянула руку для знакомства, когда глубоко взглянула в глаза мужчины, женские рефлексы сработали будто сами собой. Это было лишь в нюансах, в полутонах, незаметных никому, кроме нее самой: протянутая ею ладонь была чуть более влажной, чем обычно, голос был чуть слаще, чем обычно, взгляд чуть теплее, чем обычно...
Почему? Почему вдруг проскочило нечто подспудно знакомое и понятное в том, как ответил на ее взгляд этот человек? Откуда взялось неуловимое, но в то же время явственное чувство, что у них есть что-то общее? Почему где-то в закоулке ее бессознательного промелькнула мысль, что он сыграет в ее жизни определенную роль?
Кто знает...
Эмилия закусила губу, пятаясь сдержать вырвавшийся из-под контроля поток интуитивных ощущений.
— Я положительно считаю, что нам следует пропустить по бокалу за знакомство! — громогласно возвестил барон, одобряюще взглянув на дочь. Зная ее непредсказуемый характер, фон Трамплтон никак не ожидал, что она будет столь любезна с Блюменфростом, ждал от нее выбрыков, фокусов, показной холодности — чего угодно, только не любезности по отношению к его знакомому. Со всеми прочими его знакомыми она вела себя препаскудно.

Отредактировано Эмилия Сфорца (09.05.2010 00:22)

— Конечно же ей будет интересно! — веско плюхнулся на свободный стул фон Трамплтон, — она и сама поучаствует в разговоре, ее даже просить не придется. Вы, господин алхимик, даже представить себе не можете что за языкастое это созданье!
— О, папа, ты передал мне самые никудышные твои гены, но я ничуть тебя за это не виню. — Сладко улыбнулась Эмилия, не упустив возможности попрепираться с родителем. Словесные перепалки были у них самым обыденным делом. — Cкажу больше: я даже горжусь ими. Вы знаете, доктор, — повернулась она к Блюменфросту, одаривая его волооким аквамариновым взглядом, — знаете как шутят в городе: ни одна шлюха так не владеет языком, как редактор «Мирабо Манускриптум». Эмилия выдержала достаточно долгую паузу, чтобы дать переварить ее пошлую шутку, а затем шаловливо закусила губу и, упершись взглядом в отца, промолвила:
— Ты ведь не станешь утверждать, что я наследовала этот талант от матери, дорогой отец?
Барон хмыкнул и криво усмехнулся:
— Всегда она так. Беда с этой молодежью! Никакого уважения к нашим сединам, — посетовал он другу, хотя никаких седин у него, как и положено чистокровному вампиру, не было и в помине, — замуж ей пора, сколько ж можно сидеть во вдовах... Да никто не берет. Всем подавай тех, что на пяльцах вышывают да на физгармониях этюды наяривают, а не бегают по казенному кварталу за дутыми сенсациями. Вот вам бы, дорогой друг, как на духу — хоть завтра бы отдал. Может хоть вы научили бы ее уму-разуму.
При этих словах барона, как и следовало ожидать, в сосредоточенно прищуренных глазах Эмилии кувыркнулись злобные чертики.
Уже не первый раз родитель нагло и бесцеремонно сватал ее очередному своему политическому партнеру-толстосуму. Это был самый эффективный способ мгновенно вывести ее из себя.
Она уже набрала воздуха в легкие, чтобы высказать без цензуры абсолютно все, что думает касательно своего папаши, доктора и предпологаемого марьяжа с последним, а также об их матерях (не подумав, что мать отца приходится ей бабушкой) во всех конфигурациях и склонениях, однако в этот самый момент появился официант, принесший заказанную бароном бутылку красного орлесианского, изящно ее вскрыл и разлил по хрустальным бокалам на тонких ножках.
Густой роскошный аромат распространился над столиком. Вино заблестело, заиграло бликами, подсвеченное чарующим кьяроскуро освещаемого канделябрами зала.
Девушка, дрожа от ярости, медленно пригубила вино, оставив на ободке бокала след от ярко-красной помады, облизнулась и вдруг резко подалась к сидящему рядом с ней доктору, ухватила его руками за голову и жадно, словно намереваясь укусить, впилась поцелуем в его губы.
Казалось, прошло бесконечно много времени, прежде чем она отстранилась от Блюменфроста и, вытерев рот тыльной стороной ладони, вызывающе уставилась на отца:
— Благослови нас, папочка.
Барон фон Трамплтон процедил сквозь зубы проклятие.

Отредактировано Эмилия Сфорца (12.05.2010 23:47)

Интуиция. Это пресловутое, не подлежащее четкому определению чутье было основой ее профессии. И ее сущности. Это странное, сопровождающееся легким зудом где-то в области души чувство, что обязательно, всенепременно — не отвертишься — дОлжно случиться вещам, невесть откуда и невесть как навязанным ей высшими силами (господи, помилуй!), вот это чутье — оно никогда не подводило вампирессу.
И на сей раз не подвело. Едва увидев Блюменфроста, журналистка уже знала, что между ними что-то будет. Вопрос лишь в том — что?
Нет, даже пройдя закалку прямыми репортажами с мест политических волнений, девушка не был готова к мгновенному перевариванию и осмыслению столь стремительно развивающихся событий.
Ну, не совсем событий. Скорее, симпатий. Один Моргот знает, как это можно было назвать! Поэтому предпочитала не осмысливать.
Перед ее глазами все еще стояло отразившее богатую палитру самых разнообразных — и по большей части негативных — эмоций отцовское лицо, в то время как нечто, от чего подгибались колени и полностью пропадала воля к сопротивлению, за руку волокло ее к выходу из кафе. Прежде чем она успела опомниться, губы доктора, которые она перед этим целовала с истинно вампирической жадностью, оказались совсем рядом с ее лицом. Ее обдало горячей, возбуждающей волной, поднявшейся откуда-то из самого нутра, а затем она обмякла как тряпичная куколка, повиснув в объятиях доктора. Она не хотела сопротивляться. Черт возьми, это было восхитительно! Так чудесно, что Эмилия не поспевала за своими ощущениями, не успевая понимать их и давать им подходящие названия. Однако кое-что она знала совершенно точно: доктор правильно сделал, уведя ее подальше от отца.
От доктора пахло серой, суриком, мышьяком, табаком и чем-то еще — смутно знакомым, но неопределимым. У этих запахов было мало общего с афродизиями. Тем удивительнее, что они действовали. Девушка тихонько застонала, позволяя языку мужчины щекотать ее небо.
Ей подумалось, что сейчас у нее с эти незнакомым человеком — одни ощущения на двоих. Она вздрогнула, глубоко выдохнула и расширила глаза, пораженная внезапной мыслью.
Доктор тоже вздрогнул, ослабил медвежью хватку, лишившую ее воли к сопротивлению, выпустил ее из объятий и, вернувшись в реальность, опомнился, забормотал бессвязные извинения.

Девушка коснулась пальчиком своих губ, горящих от поцелуя, хранивших вкус слюны этого человека. Улыбнулась. Протянула руку и коснулась тем же пальчиком его губ, приказывая ему замолчать.
— Не надо просить прощения, — прошептала она, глядя на растерянного Арчибальда сияющими глазами, — это комплимент для меня. Я имею в виду, что вы... Ахх... Впрочем, не важно. Спасибо, что увели меня оттуда. Давайте убежим отсюда подальше и поскорей, пока мой отец не... Ах, в общем, идемте отсюда скорее! Боже мой, что я наделала! Отец меня прибьет! А вы, — блеснула она клыками, — вы даже не думайте, что я... это сделала... не обольщайтесь, даже не предполагайте, что вы мне нравитесь! Я просто хотела его позлить! Никогда — вы слышите? — никогда не найдетесь на что-то большее! Черт возьми, да что же вы стоите как истукан? Валим отсюда, люди же смотрят. Скорее! Господи, какой стыд!..

Отредактировано Эмилия Сфорца (13.05.2010 00:41)