С самого утра Даархель четко поняла — день этот будет ужасным. Осознав всю катастрофичность последствий вчерашнего веселья, она пришла к выводу, что смирение — не самая яркая черта ее характера, посему придется слегка поднапрячься и исправить то, что еще вчера казалось таким забавным. Нет, она нисколько не жалела о прекрасно проведенном времени, но очень уж не хотелось, чтобы об этом стало известно каждой подзаборной собаке. И вот, именно с этой проблемой девушка направилась в местную редакцию, где заседал вездесущий ревенант весьма неприятного содержания. Впрочем, говорить о плюсах и минусах его характера, учитывая специфику его работы, не стоит, ибо «ангелы» на такой должности долго не удержатся.
И вот оно свершилось — компромисс найден, все довольны и как итог, мир спасен от ночных кошмаров после лицезрения княгини в виде слегка непотребном в виду хм... прекрасного настроения последней. Впрочем, это спасение еще нужно отработать, но Даархель, прикинув в голове возможные последствия затеи с фотосессией, пришла к выводу, что это ей ничем не навредит, как минимум. Хотя, пробираясь сквозь заросшую тропинку, лишь по недоразумению названную дорогой, вампиресса уже поставила под сомнение и привлекательность сделки, и свой, видимо дееспособный после возлияний, разум, и самого Эдварда, который, как истинный джентльмен, пустил даму вперед по этой тропе ада (да да, каждый мужчина прикрывается этим злосчастным «я же джентльмен», когда путь оказывается тернист и непригляден). Но именно этот аспект волновал княгиню в последнюю очередь, сейчас же ее мысли занимал только один вопрос «когда же, наконец, закончится это буйство природы?». И вот момент настал, они миновали последнее препятствие, дабы оказаться практически у дверей замка (ну, скудное захоронение его обитателей препятствием Даархель не считала), который уже черт те сколько времени находится в запустении. Внешний вид его Даархель не оттолкнул — видела она места и похуже, а вот интерес слегка подогрел, ведь никогда не знаешь, что можно обнаружить в заброшенных домах. Да, любопытство порой заводило девушку очень далеко, временами даже слишком, но и жизнь ведь одна, так есть ли смысл трястись и тормозить на каждом повороте? Вот именно — вперед и только вперед! Пыл вампирессы не убавило даже подпорченное бессовестными ветками платье, впрочем, перспектива вообще распрощаться с ним тоже не пугала — тряпка, она и есть тряпка, сегодня прикрывает тело, а завтра будет пыль собирать в шкафу.
— Да, милсдарь фон Блюменфрост, мы почти все прояснили еще в стенах редакции, — отозвалась вампиресса, огибая очередное надгробие. Мазнув пристальным взглядом по спутнику, губы Даархель растянулись в усмешке, а в голосе стал проскальзывать легкий намек на сарказм, который девушка даже не попыталась скрыть. — Остался лишь один вопрос к вам, уважаемый. Неужели «великого» репортера настолько пугают мертвые тела под толщей земли и камня, что он удосужился развязать беседу с живым на поверхности?
Сама княгиня ничего подобного не боялась, посему, узрев во внезапном желании Эдварда к диалогам некоторые опасения, не смогла отказать себе в маленьком капризе и пройтись одним словечком по вышеупомянутой персоне. Впрочем, это не мешало ей двигаться к цели, словно крейсеру во льдах — медленно, но верно. Вот уже показались парадные ступени замка, тут то Даархель прибавила ходу, настолько ей нетерпелось оказаться внутри. Только вот массивные створки не пожелали поддаться с первого раза, но раздраженная таким фактом девушка совсем уж неприлично пнула одну из них, наплевав на все условности и рамки этикета. Да и перед кем тут строить из себя леди? Эдвард стерпит — работа у него такая, а мертвым уже все равно. А вот то, что после пинка дверь открылась, будто и не была запертой, словно приглашая гостей посетить замок, вампирессу немного удивило. Но внимание на этом заострять она не стала, мало ли, может от времени дверь покосилась немного и потому заклинила сначала.
— Прошу вас, милсдарь, — пройдя в просторный холл, мило улыбнулась девушка, жестом хозяйки дома пригласив репортера следовать за ней — Вы хотели съемки в пыли и паутине и, вынуждена признать, идеально подобрали для этого место, — комментировала их путь к лестнице на второй этаж Даархель, по пути снимая с себя паутину, что зацепилась за плечо и теперь художественным ошметком облепила рукав платья почти до запястья, и немного притормаживая, давая Эдварду возможность без усилий поравняться с ней.
Да, ну что сказать, убранство в свое время было на уровне. Девушка разглядывала витые перила и каменную кладку стен, где местами еще сохранилось что-то от минувшей роскоши; осторожно поднимаясь по лестнице, заметила, что ступеньки кое-где имеют сколы, а сам камень сплошь покрыт слоем пыли и грязи. И, если еще полчаса назад княгиня задавалась вопросом, почему это место никто не приведет в надлежащий вид, то теперь нашла ответ — слишком многих вложений требует особняк, наверняка у потомков ныне почивших в этих местах вампиров банально нет таких средств, а масштабы благоустройства будут воистину баснословными, вздумай кто-нибудь взяться за это дело.

Момент с захлопнувшейся дверью настолько развеселил княгиню, что удержаться она была не силах, банально рассмеявшись до неприличия громко. Нервный фотограф, выбравший этот дом в качестве декораций, явно переоценил свои силы и выдержку, раз так среагировал на сквозняк. Но об этом девушка поведать не успела, так как в самый разгар веселья была поймана в объектив. Да, такое зрелище увидишь нечасто, потому как Даархель предпочитала не выказывать своих эмоций так явно на публике. Хотя какая уж тут публика — единственный свидетель. А вот то, что этот мужчина подарит такую бесцеремонность миру — вот это уже было сомнительным удовольствием.
— Боюсь, свет не переживет подобного, — успокоившись, ответила княгиня.
Впрочем, девушка была бы не против, если бы некоторые представители этого самого света скоропостижно скончались, но увы — мечты остаются мечтами. Но сейчас не об этом. На данный момент перед Даархель стояла задача не из легких — изобразить что-то такое, от чего Блюменфрост пришел в восторг. Она не совсем понимала, что должна делать, но, раз дана полная свобода действий, то этим непременно нужно пользоваться.
— Я принимаю ваше предложение, — с хитрой улыбкой ответила княгиня и, сверкнув очаровательной улыбкой, махнула рукой в сторону второго этажа. — И в таком случае приглашаю вас на экскурсию по этому старинному дому. Ну скажите, милейший, разве вам не интересно заглянуть в каждый темный уголок этого места? — тоном весьма радушной хозяйки щебетала она, поднимаясь по лестнице и стараясь лишний раз не прикасаться к перилам.
Да, что ни говори, а грязи тут было огромное количество. Но в тоже время Даархель понимала, что остаться чистенькой ей не суждено, хоть и старалась отсрочить момент появления первого пятна на платье. Второй этаж встретил их длинным широким коридором, который делила на пополам площадка, каким-то невообразимым чудом сохранившая гобелен жуткого вида, который больше подошел бы оружейной.
— Посмотрите, милсдарь, какая прекрасная работа, — привстав на носочки, девушка дотянулась до произведения искусства, качнув его одним пальчиком и повернув голову к репортеру, продолжила: — Не желаете украсить ваш кабинет таким раритетом? — гобелен, державшийся, судя по всему, на честном слове, не выдержал раскачиваний и с громким хлопком упал на пол, обдав княгиню и ее спутника целой лавиной пыли. Девушка резко отшатнулась в сторону, пытаясь избежать пылевого облака, но тщетно — уже через секунду она закашлялась, прикрывая рот и нос ладошкой. Да, неожиданность, но теперь уже поздно об этом жалеть. — Кхе-кхе... Нет, милсдарь, это оружие массового поражения я не стану рекомендовать даже вам, — прокашлявшись, наконец подвела итог княгиня.