Момент, когда его шарахнули по голове, Кафка позорно прозевал. Сколько он провалялся, Артур сообразить не смог бы при всем желании. Зато он сообразил другое — судя по легкой боли в шее, ему что-то вкололи. Судя по ситуации — ничего ему хорошего вколоть не могли. Это первое наблюдение. А второе наблюдение было не сильно лучше — он был связан. Причем грамотно — по рукам и ногам.
«Вот сука... И как это он меня так?! Ладно, яд, а это точно оно, вроде пока еще не начал действие. Или я его не чувствую. Нет, это не вариант, если бы яд был в активной стадии, я бы заметил. Значит пока не морочим себе голову. Итак, что у нас по ситуации?»
Кафка едва-едва приоткрыл глаза, чтобы не выдать себя, но рассмотреть все вокруг. Новости не радовали. Вот вообще. Во-первых наглая тварь уперлась ему в шею своим ботинком. У-у-у, гадина. Как же алхимику хотелось эту ногу сейчас оторвать и ему скормить... но нет, терпение — добродетель. Зато гад не смотрел на него, он смотрел... о, Роза! Сколько ж он пропустил! Мазель Елена как раз старательно выбиралась из платья, чем привлекла особое внимание наглого человека... хотя, какой он, к Морготу, человек!? Субстанция-в-маске, обзовем это пока так, для ясности.
Итак, пока эта гадина занята леди, можно подпортить ему жизнь. Как это сделать? О, очень просто, если нигде не затупить.
Кафка сосредоточился, не пользуясь телом — пусть думают, что он не проснулся — и медленно вытянул телекинезом один из скальпелей из своего чудо-кошелечка на поясе. Вложив его себе в ладонь, вампир пока спрятал добычу в рукаве.
Мазель еще одевалась, время есть. Все так же, не пользуясь телом, которое могло бы его выдать, Артур начал пилить веревки острейшим скальпелем, готовый при любом признаке переключения внимания Субстанции-в-маске на него, тут же спрятать свое грозное оружие в рукав.

Чего желала Елена? Покорить призрака театра? Спасти себя и наследника в придачу? Наверно, и то и другое... Хотелось поскорее увидеть кульминацию событий: фанфары, свет софитов, аплодисменты, и они отправляются на свободу, а мятежного призрака под белые рученьки берут мужественные бойцы гильдии правопорядка. Кажется, мазель фон Трамплтон уже себе представляла, как это будет. Но будет ли?
Рука начинала затекать от тяжелого головного убора с черными перьями, а Мастер не спешил помогать Еленушке. «Что он делает? Любуется? О, Роза! Да он просто размышляет, что же сделать с нами дальше!» — он рассмеялся. Голос его был словно теплый ветер, бархатист и легок. Но не стоило забывать, что именно он убил их поводырей.
— Моя дорогая, вам необычайно идет эта роль, даже представить себе не можете, насколько! Даже эта капризная язвительность вам к лицу, хоть это и удивительно, — призрак встал с кресла, тем самым переставая давить на горло милсдаря, и отправился к Елене. «Роль? Что за роль? Что сейчас делать? Ах, да... улыбаться!» — возможно, именно сейчас Елена вспомнила все азы завоевания, или попросту привлечения внимания, которыми её обучала мазель Дезири очень много лет назад. Почему бы не отнестись к призраку, как ещё одному очень важному меценату? Как к работе? За которую ты получишь не содержание, а жизнь, что было гораздо привлекательней.
— мазель, вы великолепны! Действительно, давайте я вам помогу, пускай сегодня все будет идеально, все-таки генеральная репетиция, — «Генеральная репетиция? А может тогда мне кто-нибудь расскажет о моей роли?» — Елена вспомнила фанатиков из церкви, и ей бы очень не хотелось, чтобы это оказалось правдой. Может быть её роль — это жертвоприношение? Но она не хотела с этим мериться... Она же была так молода, и столько нужно было сделать...Хотя бы помочь Лотте в заключительном этапе учебы. «Лотта, ах, моя миловидная девочка...» — призрак уже в упор подошел к Елене и наконец-то взял тяжелый убор. Рука почувствовала облегчение, мазель поспешила растереть запястье и локоть, но старалась меньше двигаться, и смотреть в упор на Мастера.
Тем временем пальцы призрака театра скользили по спиральным локонам Елены, которые при таком свете отливали грязной медью. Компаньонка склонила голову, принимая прикосновения гениального, но от того и безумного руководителя. Тело стало натянуто, как струна игривой цыганской гитары. Ещё до того как маска подошел к ней, она набрала полную грудь воздуха, которую сейчас, будто отсчитывая секунды, до того, как этот сумасшедший милсдарь от неё отойдет на безопасное расстояние, выдыхала. А было ли это безопасное расстояние? Сердце бешено колотилось. Ей проще было думать, что это ещё один гость гильдии, чем правду — они в ловушке. Продолжая смотреть на восхищенного призрака, краям глаза заметила, что наследник все-таки приходит в себя. «О, Роза, хвала тебе!» — выдохнула Елена. А призрак уже закончил последние приготовления с убором, и теперь он будто корона восседал на голове Елены.
— Очень жаль, что вы не видите своего отражения, но, поверьте опытному Мастеру, на сцене вы будете великолепны. — «Что? Не вижу? Он что не знает кто мы такие? Похоже он не на столько всемогущ, как хочет нам показаться....» — подумала Трамп. — А теперь пойдемте на сцену, пора начинать репетицию, нас уже заждались. — «Заждались? Моргот, так он тут такой не один? Или у него ещё есть пленники?» — Помогите подняться вашему партнеру по сцене. Правда, если он так же неубедительно будет играть на репетиции, придется его рассчитать, как это уже случилось с вашими спутниками... Но это уже иной вопрос, не правда ли? — «Рассчитать?» — мазель испуганного повернулась ко все ещё лежащему Кафке. Тем временем Мастер её немного подтолкнул к нему.
Оглянувшись на безумного руководителя, Елена Прекрасная поспешила к Артуру. Она присела на колени рядом с милсдарем, и только сейчас она оценила все тонкости платья. Малейшее движение тела не в стоящем положении, как все прелести девушки становились достопримечательностью общественности. Но сейчас это её ничуть не смущало. Она ощупала голову и шею наследника. И голова и место от укола были слишком горячи. «Но, вампиры же не болеют? Что он за Моргот такой?» — гневно подумала Елена.
— Как вы? — тихо сказала она, помогая выпутаться из уже практически разрезанных веревок. Главная помощница Дезири помогла наследнику сесть, ему нужно было немного времени, чтобы прийти в себя.
— Голова не кружится? Ох, наследник, вы его слышали? — это был шепот, который вот-вот мог сорваться на крик, или может истерику? Но нужно было держаться. — Вам нужно быть в форме, иначе нас отсюда никогда не выпустят... Вы слышите меня? — от отчаяния ревенантка даже всхлипнула. Она нежно поцеловала Кафку в шею, в место укола, и встала. Платья снова облепило её. На лице снова появилась игра.
— Идемте! — громко и властно сказала она наследнику. «Святая Роза, скоро я так же сойду с ума!» — компаньонка протянула милсдарю руку. Ох, как её беспокоило состояние наследника. Она уже видела, о чем будут писать газеты, когда найдут их тела. Не нужно получать трофеи за то, что ты прекрасная женщина, главное — быть ею!

Отредактировано Елена фон Трамплтон (01.04.2013 16:50)

Призрак схватился за горло обеими руками. Раздался сиплый хрип. Между пальцев, обтянутых перчатками, матово поблескивала рукоять скальпеля. Жадно хватая воздух ртом, Призрак упал на колени, протягивая руку в сторону своих «гостей».
— Чума на оба ваших дома! — голос был слаб, рука дрожала, но Призрак произносил каждое слово с чувством и выражением. — Пусть истлевшего меня изгложут черви — они и вас сожрут когда-нибудь...
Казалось, белая маска стала еще бледнее, печальнее. Хрип стих, голова Призрака склонилась к груди, он все так же тяжело дышал. Его тело начало вздрагивать. Сначала едва заметно, но с каждым разом все отчетливей. Уже не в силах сдерживать хохот, что рвался из груди, Призрак вскинул свое белое лицо к потолку, раскинул руки в стороны, словно принимая овации, и залился громким смехом. Из его горла все так же торчал скальпель.
— Я был достоин аплодисментов, вы не находите? — неожиданный приступ веселья закончился так же быстро, как и начался. Скальпель со звоном упал на пол. Молниеносно Призрак оказался возле вампиров. — А теперь, мои дорогие, прошу проследовать к сцене. Ваш выход.
Голос его был так же сдержан и учтив, но в нем не было ничего живого. Так звучит пластинка в патефоне. Казалось, гулкое эхо пустынных залов еще многократно повторяет злобный хохот этого весельчака. Призрак прошел вперед пленников, откинул театральным жестом плащ, и произнес:
— Надеюсь, милсдарь, на сцене ваш пыл не ослабеет, — он взглянул на мазель и его бесстрастная, казалось бы, маска, не смогла скрыть гордости, — а то подобная прима достойна самого лучшего партнера, — Призрак любовно коснулся щеки мазели. Даже перчатка была не в силах скрыть холод, что исходил от его пальцев. — Я уверен, вы не подведете, — резко развернувшись на каблуках и подняв подолом плаща вихрь, Призрак любезно распахнул дверь в скрытой нише. — Прошу вас!
Когда они вышли из-за пыльных кулис прямо на сцену, пред их взором предстал величественный молчаливый зал. Былая роскошь еще угадывалась в пыльной отделке, ряды стульев с позолотой, обитых красным бархатом. Казалось, он застыл в ожидании, что лишь миг и этот зал начнет заполняться людьми.
— Волнительный момент, не правда ли? — Призрак прошел к центру сцены и широко вскинул руки, словно приветствуя зрителей. — Пора начинать! Где же ты, малышка? Твоя соперница уже на сцене. — Он обвел взглядом полутемный зал, выискивая оставленную недавно здесь актрису. Осваивайтесь, мои дорогие, — Призрак повернулся к вампирам, — я отлучусь на мгновенье.
И он вышел через ту же потайную дверь в кулисах. Она бесшумно захлопнулась, слившись с панелью стены. Дверь была лишена ручки или замочной скважины, как любая другая нормальная дверь.

— Слышу-слышу... — отозвался наследник. Кажется, он чувствовал себя значительно лучше, чем предполагала ревенантка. Но тем лучше, ибо игра на стремительной скорости входила в новый вираж и церемонится не было ни сил, ни желания. «Скорей бы выполнить все задания этого неугомонного, и вырваться из плена!» — главная мысль, которая поселилась у прекрасной Елены в голове. Артур принял руку мазели, на миг ей показалось, что это затишье пред бурей. Бурей, с громким именем — Кафки. Так оно и оказалось... На первый взгляд милый, немного флегматичный, возможно инфантильный наследник, оказался полон неожиданностей, а приятный или нет, это решать, конечно, не нам.
— Сейчас пойдем, мазель... — в следующий миг, что-то светлое и блестящие скользнуло в сторону мистера Маска. Призрак тут же изогнулся в коликах боли. «Это все? Так просто?» — подумала Елена. Артур, который находился за её спиной, ожидал краха их мучителя, компаньонка тоже ждала этого. Он оказался на полу, что-то шептал им, давясь собственной кровью, а затем замер. Трамп смотрела с ужасом на тело когда-то бодрствующего призрака и боялась даже дышать, не говоря о том, чтобы переступить труп и сбежать.
Но как и наследник Кафок, мистер Маска так же был полон сюрпризов. Он взорвался хохотом, но сути, к сожалению, Елена так и не поняла.
— Я был достоин аплодисментов, вы не находите? — звонко произнес оживший труп. Бирюзовые глаза Елены с ужасом смотрели на Мастера. Ей хотелось задушить его собственными руками. Но не в этот раз. Выдавив из себя улыбку, вспомнив все догмы хорошего тона, она обернулась к наследнику, пытаясь весело поддержать «шутку».
— Смешно, ведь так, милсдарь? — в её глазах читался застывший немой вопрос — что это было? Грустно хлопнув в ладоши раза три, изображая аплодисменты, мазель фон Трамплтон с ужасом ожидала мести. Но нет! Мастер так же вошел в игру.
— А теперь, мои дорогие, прошу проследовать к сцене. Ваш выход. — произнес призрак. Под его ногами, на полу, лежала жалкая попытка наследника на спасенье — скальпель.
— Надеюсь, милсдарь, на сцене ваш пыл не ослабеет, — обратился он к Кафке, — а то подобная прима достойна самого лучшего партнера, — «Льстит, ну, хоть не угрожает!»« — вздрагивая при каждом прикосновении, думала мазель. Но выдавить улыбку она все же смогла, она же актриса, она же должна...
— Я уверен, вы не подведете, — резко развернувшись на каблуках и подняв подолом плаща вихрь, Призрак любезно распахнул дверь в скрытой нише. — Прошу вас!
И они оказались на сцене. Фон Трамплтон была здесь не однократно, до пожара, конечно. В последний раз с Лоттой. Они провели здесь замечательный вечер, только им не хватало самой прекрасной компаньонки — леди Дезири. Глазами она уже нашла те места, где они с воспитанницей наблюдали за спектаклем, и возможно, в этом она нашла вдохновение, поддержку и силу.
— Чудесный зал! — выдохнула Елена. «Но холодный!» — закончила в мыслях она.
— Волнительный момент, не правда ли? Пора начинать! Где же ты, малышка? — «Бедняга! Зовет кого-то, совсем с ума сошел!» — Твоя соперница уже на сцене. Осваивайтесь, мои дорогие, я отлучусь на мгновенье. — и он исчез, в двери без ручки и замочной скважины.
— Да, хоть на вечность, милсдарь! — складывая руки на груди, сказала Елена. Она повернулась к наследнику, но не знала, что ей сказать.
— Милдарь, мне очень... — начала было Елена, но внезапно возник голос.
— А вы кто? — пятясь назад, спросила девушка в очень...ярком наряде. Взгляд Елена устремился на девчушку. Как Елена предполагала раньше, они не одни были здесь в западне, или по доброй воле?
— Только не говорите, что вы с этим... психом заодно!
— Эээ... Нет, мы не с ним! — «Наверное!» — Компаньонка сделала шаг вперед на встречу девушки с синими глазами. — Тебя похитили?

— Ну, мышки мои, вы не скучали в мое отсутствие? — Призрак шел по зрительному залу, по центральному проходу меж креслами, направляясь к сцене. — Смотритесь вы, должен признать, очень хорошо.
Он поднялся по ступенькам, медленно подошел к девушкам. Его маска скрывала лицо и в этом полумраке напоминала белую кость, обглоданную временем и ветрами. Длинный плащ зловеще шуршал, колышась у ног, как огромное черное облако.
— Вы так скованы, мои дорогие, — Призрак обошел своих пленниц вокруг и остановился у них за спиной. — Попробуйте почувствовать эту атмосферу. Только представьте — вы сегодня будете блистать, вы отдадитесь полностью этому залу, вы не просто сыграете, вы проживете эту роль. О, поверьте, сегодня нам предстоит грандиозная ночь, — вдруг Призрак взмахнул полой плаща и встревожено прошел к краю сцены. — Но да, чего-то не хватает.
Он одним быстрым движением достиг кулис и исчез в них. Только тяжелая ткань колыхалась размеренно, свидетельствуя о том, что он был здесь всего лишь секунду назад.
И вдруг над головами девушек с громким щелчком вспыхнула рампа. Сцену залил яркий искусственный свет, ослепляя от непривычки.
— Это я славно придумал, не так ли? — раздался откуда-то сверху голос.
В зале вновь воцарила тишина, прерываемая только жужжанием электрических ламп. Призрак вынырнул из-за кулис, как черт из табакерки. Внезапно он вновь оказался за спинами девушек.
— Так намного лучше, — бесцветным голосом прошептал он почти что возле самого уха Айрин, — теперь я могу как следует вас разглядеть.
Не церемонясь особо, Призрак вплотную подошел к Айрин и приподнял ее подбородок пальцем.
— Нет, я не ошибся с выбором. Только взгляните в эти глаза. Лед и пламя, и эти чувственные губы, — он провел пальцем, обтянутым белым шелком, по губам девушки, ярко окрашенным помадой, — какая страсть.
Резко обернувшись к Елене, Призрак надвигался на нее черной тенью. Слегка приобняв ее за талию, он раскружил девушку.
— А вы, моя дорогая. В вас спрятано то, о чем, быть может, вы и сама еще не догадываетесь, — Призрак оказался вновь за спиной компаньонки и сжал ее шею ладонями. — Чувствуете? — в его голосе, до сих пор всегда ровном, вдруг зазвучали высокие ноты. — Вы чувствуете, как где-то там, под налетом благопристойности и аристократичности, в вас зреет этот черный цветок? Как его бархатные лепестки отравляют вашу кровь пьянящим ароматом? Вы должны почувствовать это!
Призрак метнулся к самому краю сцены и взмахнул руками, словно внизу его ждал невидимый оркестр. И вдруг пустынный зал зазвучал. Мрачным, даже зловещим, «Танго смерти». Словно сама Костлявая дохнула в зал леденящим ветром.
— Это великая ночь! — Призрак залился безумным смехом под чистые звуки потусторонней музыки.

4. Если игра происходит с несколькими игроками в одной локации, то следует соблюдать условную очередность (то есть пост Мастера, затем по 1 посту (или более, если это оговорено с Мастером)) от игроков в произвольном порядке. Если же какой-либо игрок не может отписать пост по причине обоснованного отсутствия (отметка в «Предупреждениях об отсутствии»), то игра в большинстве случаев будет двигаться без него, а самому игроку нужно будет потом наверстывать упущенное. Если же игрок не предупредил о своем отсутствии, то Мастер ждет 3 дня с момента написания поста последним игроком и двигает игру дальше. К примеру, в сюжете играют четыре персонажа и Мастер, после мастерского поста отписались трое игроков, все ждут последнего; Мастер ждет три дня, начиная отсчет от поста третьего игрока, а затем отписывает пост.

Артур Кафка, в игре уже была заминка протяжением в месяц, теперь же Вы снова заставляете всех ждать. Потому игра двигается дальше, Вы же присоединяйтесь, оперируя текущими событиями, потому что все самое интересное еще впереди.

— Да, меня похитили. И вкололи какую-то гадость в плечо... — отозвалась девушка с синими глазами. Возможно, их можно было сравнить с цветом того неба, которое Елена видела, когда жила по человеческому времени, в имении отца. Синие, бескрайнее, вселяет надежду на то, что где-то есть кто-то, кто так же смотрит на небо и думает о том, что и ты. Пение птиц, игра листьев на деревьях в ауре солнечных лучей, шепот ветра... Все это она будет помнить, как-будто это было вчера и все равно, сколько времени прошло после этих событий. Компаньонке казалось, что они здесь прожили уже всю жизнь и чувство безопасности уже не вернется, что они так и останутся с этим психом, как неприкаянные души, или все же была надежда на лучшее?
«Значит, мистер Маска все же боится, что мы отсюда сбежим, и всем колит какую-то химию. Значит, все-таки есть шанс на то, что последние слово останется за нами!?» — ревенантке было жаль девушку, она была еще так молода... А кто знает, на сколько лет, десятилетий он мог их сюда поместить? Скоро её кожа начнет морщиться и стареть, потом и вовсе за ней придет Смерть. На это невозможно смотреть, именно по этой причине Елена покинула дом отца, Питера Рая, она не могла наблюдать за его мучениями, пока его тело не придадут земле. За ним начнут умирать и все остальные, которые любили и восхищались Еленой. А она останется прежней, еще на много столетий...
В словах девушки чувствовалась горечь, а взгляд опечалился. Хотелось её как-то поддержать, но как? Вскоре вернулся Призрак. Казалось, что сейчас он был ещё счастливее, чем до того момента, когда покинул их.
— Ну, мышки мои, вы не скучали в мое отсутствие? — «Мышки?» — с отвращением подумала фон Трамплтон. Сейчас Призрак сего театра шел по зрительским рядам с бархатными стульями и казался маленькой точкой. Но точка приближалась и все отчетливей становилась похожа на их мучителя и палача. Представительница мазель Дезири расправила плечи, соединила лопатки, придавая всеми своими движениями грациозность уставшему телу, которое стало уже ватным. Она не отводила взгляда от призрака, даже когда не смотрела на него. Наблюдала за ним, чтобы он больше ничего не натворил.
— Вы так скованы, мои дорогие, — «А чего он ожидал?» — все остальное, что говорил мистер Маска дальше Елена не слышала, будто в её прекрасные ушки были залиты свинцом, она попыталась абстрагироваться от всей этой ситуации и действительно расслабится, и продумать, что все это сон, и вообще это не она, а девушка, которая на неё очень похожа, а она лишь зритель, который наблюдает за интересным действом. И все бы так и продолжалось, Трамп уже полностью настроилась на волну апатии, но яркий свет врезался в её неземные бирюзовые глаза. Она даже негромко охнула. Несомненно, это было все с ней, и она далеко не зритель, а кажется, главный герой! Призрак, тем временем, не растерялся, все что-то восклицал о том, что он прекрасно это придумал. Пока Елена привыкала к очень яркому свету, который поразил её острый взор, мистер Маска подошел к «синим глазам» в пестром откровенном наряде. Девушка была явно не довольна прикосновениями палача, но это было абсолютно обоснованно, только Призрак, кажется, этого не замечал! Девушка немного успокоилась и вдохнула, когда мучитель отправился к Елене. Мазель фон Трамплтон изобразила на своем лице милейшую улыбку, правда ещё мгновение и она просто расхохоталась в маску Призраку, но пыталась держать себя в руках, ибо неизвестно чем это могло закончиться, а она ещё не все обсудила с наследником Кафок.
Призрак обнял её, раскружил в непонятном танце, очевидно, который был понятен только ему. Если бы на её платье не было этих тоненьки бретелек, то оно бы точно слетело с Елены. Когда они вновь оказались на сцене, Призрак сомкнул на её шее свои ладони.
«Задушить пытается?» — возник внезапный вопрос в головушке Елены. Но как оказалось, нет.
— А вы, моя дорогая. В вас спрятано то, о чем, быть может, вы и сама еще не догадываетесь. Чувствуете? — в его голосе, до сих пор всегда ровном, вдруг зазвучали высокие ноты. — Вы чувствуете, как где-то там, под налетом благопристойности и аристократичности, в вас зреет этот черный цветок? Как его бархатные лепестки отравляют вашу кровь пьянящим ароматом? Вы должны почувствовать это! — «Все что я тебе должна, я тебя прощаю!» — все ещё изображая на своем лице невинность, подумала компаньонка, и ощупала свое горло.
— Да, милсдарь, странные у вас методы для расслабления! — хмыкнула рыжеволосая, накручивая на указательный палец прядь волос. Заиграла музыка, которая навевала ещё больше страха.

О, Роза! Как все это уныло и бездарно! Как бездарны эти две перепуганные курицы. Даже ненависть свою не могут оформить в некий посыл, что заставил бы его вздрогнуть, заставил бы задуматься. Эти писклявые протесты, нервные шуточки... Неужели ничего не выйдет? Неужто, его замыслы нарушат вот эти бесчувственные особы, неспособные проникнуться духом великого Театра?
Призрак резко одернул плащ и зашагал по сцене.
— Немыслимо! — выкрикнул он. Музыка тут же стихла. — Вы, наверное, не понимаете всю серьезность происходящего! — Призрак указал пальцем на девушек. — Вы, видимо, думаете, что я шучу! Что можно не слушать, пропустить мимо ушей все сказанное мною! — голос, до сих пор бесцветный и глухой, сорвался на крик, наивысшие ноты которого многократно повторяло эхо огромного зала.
Лампы над головой девушек замигали и начали гудеть еще сильнее. Казалось, что темнота, сокрытая в углах зрительного зала, разрастается, вытекает из своего укрытия и течет, подобно чернилам, подбираясь ближе к сцене. Фигура Призрака на фоне сгущающейся черноты, словно вырастала, становилась больше. И только его маска белела, как голая кость столетнего мертвеца.
— Вот ты, — безумец метнулся к Елене и снова схватил ее за шею одной рукой, облаченной в перчатку, — я же объяснял тебе, — голос его стал тише и теперь походил на шипение огромной змеи, — даже думал, что ты поняла. Ты так была похожа на ту, что мне нужна. А я ненавижу разочарования.
Тут рука отпустила шею Елены, и Призрак заботливо поправил ее невероятный головной убор, что немного сбился на бок. Лампы над головой успокоились, и сцену снова заливал яркий свет.
— Поймите, мои куропатки, ваши жизни сейчас зависят всецело от меня. И единственный шанс покинуть это здание живыми и здоровыми, это удовлетворить все мои желания. Это понятно? В последнее время я был лишен приятного женского общества, наверное, потому мой характер немного испортился. Впредь не стоит вам выводить меня из себя. И так, репетиция... Сейчас, сейчас.
Маэстро отбросил плащ и похлопал себя по груди, проверяя содержимое карманов.
— И так, — торжественно провозгласил Призрак, — ваш текст, дамы!
Он протянул каждой по несколько листов бумаги, сложенных и перетянутых лентой. Бумага была странного ржавого цвета, словно ее поджаривали на раскаленной сковороде. Эти листы были исписаны мелким убористым почерком.
— Ознакомьтесь с текстом, мои мышки. Но запомните, главное не слова, — Призрак взмахнул плащом и повернулся лицом к молчаливому залу. — Главное это чувства, связь со зрителем, главное, то незабываемое ощущение, словно в тебе рождается кто-то другой, отличный от тебя, живущий своей отдельной жизнью. Вот что значит «играть» — это быть собой и кем-то еще. Уступить тому, второму, на время свое тело, свои эмоции и свой разум.

Для того, чтобы понимать о чем будет идти речь в постановке Призрака, рекомендую посмотреть Это или прочесть Вот это

Отредактировано Шарлотта де Мюсси (07.06.2013 00:34)

— Немыслимо! — выкрикнул он. Локон девушки, подобно змее, обвившийся вокруг пальца, выскользнул, а кудри разом подпрыгнули. «Что ещё мы ему не угодили?» — Елена выдохнула и, поджав губки в умилении, посмотрела на мучителя. Тишина. Музыка стихла. Покой наполнил сцену. Трамп показалось, что она даже слышит дыхание девушки рядом. Она посмотрела на неё. На лице синеглазки играла недовольная гримаса. Ей тоже, вроде, было не понятно, что от них хочет этот странный мужчина. И мужчина ли это? Но, так называемый покой, длился не долго.
— Вы, наверное, не понимаете всю серьезность происходящего! — продолжал сокрушаться Призрак. — Вы, видимо, думаете, что я шучу! — на миг Елене показалось, что она стала серьезней, будто она вновь стоит перед главой их глава — Шилярдом. Справа от него Агния, со своими мелкими золотыми завитками на голове. Её ехидная улыбка... Несомненно, это она придумала, как пристроить её в гильдию компаньонок, а глава лишь пошел ей на поводу. Но она радовалась лишь тому, что прекрасная предводительница компаньонок стала для неё настоящей семьей, наставницей, подругой. Она познакомилась с замечательным цветком — Лоттой, доверие которой, Елена боялась потерять в первую очередь. И как теперь ей относится к происходящему, она просто не понимала. — Что можно не слушать, пропустить мимо ушей все сказанное мною! — громкий голос Призрака, уже сходил на крик. Будто под его давлением все затряслось. Елена оглянулась, посмотреть, чтобы сзади ничего не упало его на голову, и поймала себя на той мысли, что наследник пропал. «Как такое могло произойти? Я же точно помню, что постоянно держала его за руку...или нет?» — землетрясение продолжалось. Наверное, Призрак подумал, что если их не запугать словами и уколами, то это точно на них подействует. Что ж? Он не ошибся!
— Вот ты, — обратился он к Елене Прекрасной. Его рука опять сомкнулась на горле компаньонки. — Я же объяснял тебе, — голос стал тише. Губы мазели, не ведая того сами, отворились, становилось трудней дышать. — даже думал, что ты поняла. — «Какого Моргота он это делает?!» — Ты так была похожа на ту, что мне нужна. А я ненавижу разочарования. — мазель фон Трамплтон пыталась понять, что же хочет от неё этот сумасшедший Призрак. Когда она успела его так расстроить? Или они вдвоем? Из-за того, что они действительно не видели в этом шуте гороховом опасность? Увидели! Страшно! Но, а что делать? Биться в истерике, проситься домой? Нет! Похоже, ему нужна была сильная Елена, которая лишь делала вид, что шла против него. «Да как он смеет со мной так разговаривать?! Я же не какая-нибудь портовая шлюха!» — Но ревенантка поняла, что тактику поведения нужно поменять, на ту которая была в гримерной. Тем более, что нужно было отыскать Артура.
Тут рука отпустила шею Елены, и Призрак заботливо поправил ее невероятный головной убор, что немного сбился на бок. Лампы над головой успокоились, и сцену снова заливал яркий свет, который вновь слепил глаза.
— Поймите, мои куропатки, — «Опять! Ну, что за напасть!» — мысленно простонала Еленка, — ваши жизни сейчас зависят всецело от меня. И единственный шанс покинуть это здание живыми и здоровыми, это удовлетворить все мои желания. — «Охохо...Как интересно!» — Это понятно? В последнее время я был лишен приятного женского общества, — «Это заметно!», наверное, потому мой характер немного испортился. Впредь не стоит вам выводить меня из себя. И так, репетиция... Сейчас, сейчас...
Через несколько мгновений пред ними постали два свернутых пергамента:
— И так, — торжественно провозгласил Призрак, — ваш текст, дамы!
— Ознакомьтесь с текстом, мои мышки. Но запомните, главное не слова. Главное это чувства, связь со зрителем, главное, то незабываемое ощущение, словно в тебе рождается кто-то другой, отличный от тебя, живущий своей отдельной жизнью. Вот что значит «играть» — это быть собой и кем-то еще. Уступить тому, второму, на время свое тело, свои эмоции и свой разум. — Елена приняла пергамент, но не спешила его открыть.
— Извините, а если мы будем делать все как надо, вы можете гарантировать нам, что с нами ничего не случиться? — синеглазка хоть и была молода, но довольно не глупа.
— Если со мной после этого ничего не случиться, я готова вам помочь, — на губах незнакомки появилась чуть заметная усмешка. — В конце концов я всегда мечтала выступить в театре. — мазель Трамп перехватила игру своей компаньонки по сцене. Почему бы им не играть двойную игру? Переминаясь с ноги на ногу, Елена все-таки решилась:
— О, подчтенный! — начала Она. — Не сочтите за дерзость, но если вы хотите, чтобы мы чувствовали себя особенными, то не называйте нас, пожалуйста, мышками и куропатками. А как-нибудь прекрасно — царица, миледи, красавица... — и с последним словом Елена прикусила язычок и, развернув пергамент, принялась читать свою роль.

Отредактировано Елена фон Трамплтон (11.06.2013 20:50)

Грохот, с которым дверь вырвало с положенного места, впечатлял. Точнее, этот самый грохот заставил вампира поморщиться и задуматься о такой банальной вещи, как скрытность.
«Нет, я понимаю, что от того, что я буду действовать тихо, едва ли что-то изменится... Но все же... Так, а это еще что такое?!»
Прислушавшись, он понял, что кто-то приближается. Тихое похрустывание всякого хлама под чьим-то весом в тишине было отлично различимо. Но кто это мог быть? По логике, выскочка в маске где-то наверху, заливает свой пафосный бред в ушки очаровательной компаньонке. К тому же, при его талантах, хрустеть мусором в коридоре он бы не стал. Тогда кто это?
Тем более, судя по скорости, таинственный шуршальщик-хламом-под-ногами, как временно окрестил незнакомца Кафка, старался идти бесшумно. А это уже заставляло задуматься.
«Я тут не один? Вот смеху будет еще одного „везунчика“ встретить...»
И все же алхимик решил не высовываться. Не двигаясь с места, он лишь присел, чтобы корявая конструкция орудия для вышибания дверей скрыла его от любопытных глаз. На всякий случай Артур приготовил внушающий уважение размерами гвоздь... ну и все же прихватил молоток, найденный уже почти в самом конце работы с баллистой. Даже если этот гвоздь, запущенный в возможного врага телекинезом, и не убьет его, то прибьет к стене, а это уже победа. Впрочем, по возможности, Артур хотел пока максимально скрыть свое присутствие от незнакомца. А вдруг там прихвостень этого психа шастает!? Тогда совсем не факт, что тривиальный гвоздь его убьет...
Терпение алхимика принесло свои плоды, к дверному проему подошел тот самый «шуршальщик». Собственно, один только вид и нервные движения визитера давали понять, что никакой он не сообщник местного психа. Да он так боялся этого здания, что страх ощущался почти физически и без всякой эмпатии!
«Тебе-то чего здесь надо, особь сомнительного происхождения?»
Артур нахмурился. Этот гость определенно сулил ряд проблем... Убить или подождать? Он может быть полезен, если знает, где тут выход. Впрочем, то, что он не захочет по-хорошему делиться полезной информацией — объективный факт, настолько очевидный, что даже не смешно.
«А что если тебя напугать, мальчик? Куда ты побежишь?»
Настроение у Кафки было, мягко говоря, не лучшим, а тут откровенно близкий к панике объект. Очень нехорошо усмехнувшись, Артур поднял камешек с пола и кинул его в лоб любопытному гостю. В это же время, не слишком усердствуя с изяществом, подхватил телекинезом какой-то грязный и не самый целый сапог позади невинной жертвы. Едва камешек завершил полет, сапог устремился на свидание с задницей нервного парня. Если тот уже на нервах, то подобные шалости должны просто доконать беднягу. Даже если он тут не один (а алхимик надеялся, что жертва его шутки все же одиночка), он будет нести товарищам такой бред, что их можно будет использовать, прикинувшись привидением...
«Стоп... а что, пусть он растормошит этого гада в маске?! Даже если передерутся, мне же лучше, будет время понять, как сделать из этого сарая, недавно бывшего театром, могилу психу наверху...»
Все эти рассуждения промелькнули в голове Артура, пока камешек и сапог спешили на встречу с целью. Вампир затаился, готовый продолжить буянить, если потребуется, или скрытно последовать за жертвой юмора Кафки, если та все же решит бежать...ну, хоть куда-то.

Рычание выдало «разведчика» с головой. Ну кто будет рычать, кроме оборотня!? Причем, скорее всего, не особо цивилизованного.
«Ну вот только тебя мне тут и не хватало для полного счастья, блохастое ты недоразумение. Ну, что ж, давал я тебе шанс удрать по-хорошему, просто опозорившись, теперь не обижайся. Будешь ковриком...»
Алхимик окинул цепким взглядом пространство, насколько позволяло зрение, выбирая, чем еще огреть «блохастое недоразумение», чтобы отбить даже намек на мысли о столкновении с притаившимся в темноте Кафкой. Варианты выходили не слишком радужными. К тому же, похоже визитер только бесился, а вот в ужасе убегать — не спешил. Можно, конечно, начать кидаться в него всяким хламом, но это ж никаких сил не хватит, да и не получится красиво, в духе героического вояки заманить врага в темноту и по-тихому ликвидировать. Может, в общепринятом варианте, это и не героическое деяние, а вот в понимании алхимика — самое то. А то, что именуется героизмом — одному и с голым задом да на армию, это он считал просто проявлением болезненного слабоумия, или неизлечимых проблем с рассудком. Значит надо либо как-то его все же напугать, либо — убить. Второе проще, первое веселее. Но есть одно «НО» — такие редко шастают в одиночку. А значит, где-то шастают его подельники... и их придется тоже отправлять к предкам.
«Как всегда — когда нужны героические борцы с преступностью и всяческой гадостью — их нет, и приходится все делать самому... Нет, определенно надо было брать с собой свою охрану, уж им это недоразумение нашинковать в салат — дело пары мгновений. Ладно, задним умом мы все сильны, надо сейчас что-то решать, а не потом. Или-или...»
Нахмурившись, Артур телекинезом подхватил еще один пыльный и грязный сапог, посылая его в затылок жертве дурной фантазии Кафки, и тут же один за другим отправил два найденных за пару минут до прихода оборотня гвоздя в цель, придав им ускорение на уровне арбалетного выстрела. Один он направил в область лица, второй — в торс. Даже если не убьет, то из строя выведет гарантированно. Ну, или заставит убежать зализывать раны, что ничуть не хуже.
«Надеюсь, сдохнет... и что при этом у него при себе есть что-то полезное...»

Ветхая комнатушка, когда-то спокойно заброшенная, сейчас смотрелась чуть ли не нелепо, став ареной почти что циркового представления, такая разношерстная там собралась компания: стая подранных «волков», как клоуны шатающиеся, занятый кто чем, и одна-единственная представительница женского пола, да еще и вампирской расы, в некогда роскошном, а теперь потрепанном и явно видавшем лучшее время платье. И если волки были клоунами, то ее можно было назвать хостом этого шоу, потому что все внимание уделялось ей и только ей, будто бы лучше развлечения волки в своих никчемных жизнях не нашли, чем издеваться над дамами, которые спасали и защищали детей от злых изысков самих же волков, чуть не поджаривших невинное дитя до корочки при попытки спасения этого самого дитя. Ну вот и кто так планирует спасительные операции?..
Вот только уделялось внимание «хосту» не самое хорошее — тут не смеялись над ее шутками, не аплодировали перед очередным представлением, не поражались мастерскому владению трости, которую традиционно имеет каждый ведущий циркового шоу, а занимались каким-то рукоприкладством. В прямом смысле этого слова.
В лицо Верене прилетела хлесткая и жгучая пощечина, а в уши полился мат низкого сословия. Причем в каждом предложении и приобретающим все более негативный окрас в геометрической прогрессии. Потом ее за шею потащили вверх, и девушка уж подумала, что ее ждет весьма грязная и унизительная в своем процессе и последствиях смерть от удушения. Однако стоило ей оказаться на ногах, как рука перестала так сильно давить на трахею, и Вена смогла сделать судорожный глоток воздуха через рот. Послышался звук рвущейся ткани, и теперь платье точно уже можно было назвать изжившим свое, теперь оно болталось на теле дырявой тряпочкой, лямки на плечах порвались окончательно, и съехавшая с декольте ткань открывала бежевый мягкий корсет.

Из-за двери как раз в этот момент послышалась возня и даже можно было услышать раздавшийся издалека окрик ушедшего волка, но вампиресса была слишком занята тем, что пыталась вырваться из рук противного ей вожака и вообще сохранить свою еще никаким мужчиной не тронутую честь. И данный факт только придавал ей больше сил, потому что подкармливал ее и без того крепкое убеждение, что фактически все мужчины, особенно недолго живущие, а оттого более подверженные низменный инстинктам люди, — просто животные, движимые порывами возникающими не в голове, а в головке. Ее плеча коснулся горячий язык, и лицо Верены скривилось, а тело само пришло в движение, начав извиваться, дабы уйти от прикосновения. Одна рука Вены упиралась в грудь вожаку, пытаясь оттолкнуть его от себя, а вторая царапала по руке, сжимающей ее горло («Как жаль, что ногти у меня короткие, и я не могу выцарапать ему глаза»). Снаружи тем временем что-то происходило, но заметили это только один-два оборотня, потому что все остальные улюлюкали и были слишком заняты тем, что устраивались поудобнее, чтобы посмотреть на то, как их предводитель собирается заявить права на пленницу, поставив тем самым ту на место.

Верена не знала, рок то был, или провидение, но все здание вдруг тряхнуло как раз тогда, когда руки оборотня уже забрались девушке под юбку, а ее саму повело от отвращения и сжигающей изнутри тихой злости, не находившей выхода. Однако стоило лишь первой вибрации проползти трещиной по потолку, как оборотень отскочил от нее и закричал на свою стаю, подгоняя тех к выходу. О пленнице, конечно, все тут же позабыли — что есть плотские наслаждения перед лицом смерти. Да и Фиц-Эстрлен не собиралась ждать. Как только ее больше никто не держал, она перевернулась на живот и огляделась. Внутренности скручивала подступающая паника и омерзительное чувство дежавю. Снова она одна, снова связана с оборотнями, снова в рушащемся здании. Вот только теперь со связанными руками. Здание снова пошло мелкой дрожью, а чуть ниже послышался стук дерева о каменный пол. Вампиресса вскинулась и смогла сесть на колени, а потом оглядеться. Как же все же ей повезло, что здание было не покинутым, а просто испорченным огнем, а потому все еще полно мебели и обломков от гримерной мебели. А в гримерных, конечно, всегда были большие зеркала. И в этой комнате оно, на везение Вены, тоже было. Встав с колен, девушка подбежала к зеркалу. В ее связанных за спиной руках уже давно был увесистый камень, которым она собиралась оглушить вожака стаи, а потому, неудобно и кораво извернувшись, она тут же отправила камень в полет. И тот быстро разбил поверхность, в которой Верена всяко не отражалась, на кучу больших и маленьких осколков. Здание трясло все сильнее, оно так и гудело, а потому у Вены уже не было времени на осторожность и раздумия. Она плюхнулась на пол и нашарила за спиной осколок. Тот резал ее пальцы и ладони, впивался под кожу маленькими частями, но в том числе и в веревку. И вот вскоре та уже лопнула, а вампиресса, подгоняемая адреналином, на предельной скорости бежала из рушащегося здания. Благо, что в этом театре ей бывать доводилось, и она примерно знала, где выход. И, что самое главное, здесь были обозначения выхода для персонала — туда она и побежала. Рванула ручку дрожащими, окровавленными пальцами, и чуть ли не кубарем скатилась по лестнице, потому что ее сбил с ног очередной толчок, прошивший здание насквозь. Отбив себе колено и бок, Фиц-Эстерлен тем не менее тут же поднялась и вновь ринулась прочь.
Вновь в туман. Но на этот раз он обещал быть спасительным...

«Какая странная женщина!» — мысленно удивилась Андерс, когда ее подруга по несчастью. «Почему она переживает за кого-то там, если сейчас наши жизни в опасности?» — продолжала мысленно недоумевать Айрин, пристально следя за каждым шагом всех присутствующих. Сама она никогда бы не стала переживать за кого-то, если находится на волоске от смерти. «Разве что за братика. И Ника» — мысленно поправила себя воровка.
«И почему меня всегда похищают?» — в сотый раз задала она себе вопрос, печально вздохнув. В ее руках до сих про были бумажки. Она даже не собиралась их читать. Не то чтобы учить! Да ни за какие коврижки!
«Я сбегу отсюда. Вот увидите, я точно смогу сбежать!» — глаза зло блеснул из-под черной челки. Не успела она закончить эту мысль, как что-то громко треснуло.
«А? Что?» — глаза удивленно расширились, когда Айрин поняла, что здание начало рушиться.
— Я ведьма... — ошарашено подумала Андерс. Встряхнув головой, девушка рванула со сцены. В это время балка упала на их похитителя, резко прервав его отчаянный крик. Айрин немножко даже стало жаль этого ненормального. Его мечта так и не сбылась и вряд ли сбудется. А если и сбудется, то без ее — Айрин — участия.
«Бежать, бежать, бежать!» — мысленно давала себе команду воровка, с разбега прыгая со сцены. Андерс, с замершим, неслась по залу, ища любую лазейку.
«Нельзя оставаться тут! Плевать на тех. Кто не выживет, самой надо выбираться!» — с отчаянием думала девушка, пробегая мимо развалившихся балок.
Лазейка нашлась неожиданно. Точнее не просто лазейка, а парадный вход. Балка упала на ту балку, которая закрывала дверь и теперь выход был свободный.
— Черт! — зло бросила Айрин, со всех сил потянув дверь. Она открылась совсем нешироко. Мешала все та же злополучная балка. «Я протиснусь!» — уверенно решила девушка и с кряхтением засунула в щель голову.
«Больно, зараза...»
Айрин ободрала плечи и руки, засадила множество заноз. Но она смогла выбраться.
«Свобода!»

  через трущобы    (временной скачок в несколько недель)    Портовая таверна «За штурвалом»

Отредактировано Айрин Андерс (07.08.2015 15:29)