Эта история началась в порту Дракенфурта теплым весенним днем, когда «Звезда Запада», один из пароходов гражданского флота, готовился к отплытию. Это был достаточно старый корабль с небольшим водоизмещением, не самыми современными двигателями и специализировался он на круизах для обеспеченных туристов, которые ценят комфорт и не любят спешки. Команда подобралась под стать кораблю: все они были не только крепкими профессионалами, специалистами своего дела, но и имели бравый, так нравящийся отдыхающим вид старых морских волков, о каких слагают легенды (впрочем, чего стоил этот вид знали лишь опытные парикмахеры и стилисты, в карман которых перед каждый рейсом перекочевывала кругленькая сумма).
Предстоящий рейс не предвещал ничего необычного — обычный длительный вояж по всем более или менее крупным портам мира, с длительными остановками в каждом из них, так как туристы в практически обязательном порядке посещали злачные места каждого нового места, куда они прибывали. Погрузка провианта и пресной воды уже закончилась, и к судну стали подтягиваться пассажиры. В основном это были одинокие мужчины, дам было крайне мало и практически все они были компаньонками (право, ехать в такое путешествие с законной супругой — моветон).
Релир отправился в это путешествие по настоянию отца, которому не нравилось то, что юноша был изрядным домоседом, живым впечатлениям предпочитал книги, а общению — переписку. К категорическому требованию родителей юноша отнесся как к неизбежному злу: он все равно считал, что время вояжа будет потрачено нерационально, ведь записки бывалых путешественников, не говоря уже о трудах по истории и географии, всегда были у него под рукой. Потому он предпочел нагрузиться книгами по максимуму и теперь, когда только-только подходил к трапу судна, был похож на маленького несчастного ослика, которого какой-то садист заставил таскать просто неподъемные тяжести. Да и посудите сами: около сорока книг и два огромных чемодана — это перебор для такого субтильного юноши, которым был младший Беркли.
Как только обливающийся потом Релир взошел наконец на борт Звезды, над ним сжалился один из матросов и помог ему добраться до каюты. Вампир искренне поблагодарил провожатого, ведь тот был совсем не обязан помогать, но, видимо, окружающим было просто тяжело смотреть на выбившегося из сил парня, Который, едва переставляя ноги, медленными галсами тащился по палубе.
Каюта оказалась достаточно уютной и удобной, в ней находилась широкая, мягкая кровать, стол, два стула, просторный шкаф и большой круглый иллюминатор. Как и все на этом корабле, вещи в каюте были качественные, дорогие, кроме того над обстановкой каюты явно потрудилась рука опытного дизайнера(что, впрочем, неудивительно, учитывая цену билета).
Разложив вещи по местам, юноша завалился на кровать и со счастливой улыбкой идиота принялся пялиться в белый потолок.
— Как же хорошо! Никогда бы не подумал, что могу так устать всего лишь из-за переноски собственных вещей! — подумал где-то в уголке сознания Умник.
— Да... Согласен, — вслух сказал Релир. — Не удивлюсь, если все это весит больше меня самого. Но как же здорово просто лежать!
— Идиоты. И хлюпики. — категорически вынес свой вердикт Сволочь. — Какого Моргота вы не могли вызвать экипаж? Да даже если уж вам приспичило тащить это все самим, кто мешал взять какую-нибудь тележку? Устали они... Мозгами надо шевелить в правильном направлении, а то один обдумывает, что будет делать в портах, а второй вообще какие-то абстрактные математические вопросы решает. А что в результате, я вас спрашиваю?! Две хилых, выдохшихся личности, вот что!
— Опять он сел на своего любимого конька, — со вздохом закатил глаза Релир. — Слушай, ты... Если ты сейчас же не заткнешься, то во время путешествия ты у меня ни разу не возьмешь тело под контроль!
— Ты чего?!.. В смысле, молчу-молчу... — недовольно проворчал Сволочь.
— Вот так с ним и надо! В ежовых рукавицах держать! А то после драки кулаками махать все мастера, а вот умный совет вовремя дать у кого-то почти никогда не получается. Только ехидничать, — не менее недовольно отозвался Умник.
— Вы ещё подеритесь тут. А ну-ка, замолкли оба! — мысленно прикрикнул на них Релир. — Вот ведь... Не голова, а какой-то сумасшедший зоопарк. Того и гляди сам с собой поругаюсь, сам себя накажу и сам на себя после всего этого буду обижаться. О Роза, за что мне это...
— Ты, наверное, в прошлой жизни был очень-очень плохим человеком, вот нас к тебе в этой инкарнации и приставили, чтобы наказать как следует. Так что все по заслугам, — не удержался Сволочь.
— Опять ты с этой дурацкой теорией о реинкарнации... Забудь уже, с первого ведь взгляда ясно, что бредовая теория, — прокомментировал Релир. — Все, дайте мне нормально отдохнуть.
Отдых продлился достаточно долго, уставший юноша банально заснул, пропустив все три удара колокола, возвещавшего отбытие корабля.
Проснувшись изрядно посвежевшим, Релир не спеша переоделся, пообедал домашней едой и вышел на палубу. Да, живя в Дракенфурте, он видел море, но не видел его таким, как сейчас. Огромные, ленивые волны то легко, словно щепку, вздымали корабль вверх, то опускали вниз, и сразу становилось понятно, что титанической, невообразимой мощи моря существа, называющие себя венцом творения и повелителями природы не могут противопоставить ничего. Море лишь терпит их, пока они не нарушают его законов, ни о каком противостоянии и противодействии этой вечной и могучей стихии и речи не идет. Стихии не воюют с разумными, так же, как люди не воюют с комарами — просто не замечают их, либо, если те причиняют неудобство, походя прихлопывают. Так, что и мокрого места не остается.
Поежившись от осознания собственной беспомощности и ничтожности перед лицом стихии, Релир дернул головой, пытаясь избавится от невеселых мыслей, и начал двигаться в сторону шезлонгов, ровные ряды которых были выставлены на второй палубе.

Отредактировано Релир Беркли (11.01.2012 23:01)

Релир некоторое время лежал в шезлонге и наблюдал за морской гладью. Делать ничего не хотелось, на душе было спокойно, тихо и умиротворенно, даже альтер-эго не мешали сейчас юноше заниматься блаженным ничегонеделанием. Так прошло примерно часа полтора или два, а потом бездействие наскучило молодому вампиру, он встал с удобного лежака, потянулся, чтобы размять затекшие мышцы и стал слоняться по палубе в поисках чего-нибудь интересного (конечно, в каюте у него имелось достаточно книг, но сейчас он совершенно не хотел читать).
Релир увидел старшего инженера Линка Бредбери и поспешил к нему: когда-то в детстве он был знаком с этим человеком, и тогда они если и не подружились, то сошлись накоротке, слишком близки были их интересы, суждения и взгляды на мир. Сейчас юноша был удивлен, встретив старинного приятеля в таком месте, и когда удивленный моряк все-таки подошел и узнал Релира, тот сразу же задал вопрос по поводу того, а что, собственно, делает талантливый ученый на корабле, да ещё и среди команды.
— Да, занесла меня судьба, ничего не скажешь. — рассмеялся тот в ответ. — Работаю тут уже третий год, слежу за исправностью работы двигателей, да и эксперименты тут ставить мне никто не запрещает, поэтому...
— Скажи честно, что за тарарам ты устроил на этот раз? — улыбаясь перебил его Релир, уж он-то знал, какая беспокойная душа живет за ширмой тщедушного тела этого одаренного, но слишком уж увлекающегося экспериментатора. Равно как и то, какие разрушения он способен учинить в результате какого-нибудь неудавшегося опыта.
— Да ничего особенного. — воровато оглядываясь и смущенно глядя на товарища, пробормотал тот, — Кто же знал, что взрыв таким сильным получится... Но никто не погиб, ты не думай!
— Вот теперь верю! — рассмеялся Релир, — Очень похоже на Линка! Тебя же из лаборатории было не вытащить, иногда даже поесть забывал, сумасшедший... Ну да ладно. Что ж, то, что мы встретились — это большая удача. Мне не слишком то улыбается остаться в этом путешествии одному, без друзей и знакомых, так может хоть ты спасешь меня от скуки? — с надеждой в голосе произнес молодой вампир.
— То есть ты просишь спасти тебя от скуки в путешествии по самым экзотическим местам мира?! — недоуменно покачал головой инженер, — Похоже мы понимаем разные вещи под словом «скука». Объясни ка мне, зачем ты вообще потащился в это путешествие, если тебе тут скучно?
— Родители заставили, — недовольно буркнул в ответ Релир. — А скучно мне по одной банальной причине — ничего нового я не увижу. Все то же самое я смог бы прочесть и в книгах, но истратил бы на это гораздо меньше времени.
Линк удивленно воззрился на него, потом кивнул чему-то своему, подошел к Релиру и коротко, без замаха двинул того того в челюсть. Релир был ошеломлен и растерян. От неожиданности он не только не успел ничего предпринять, но и просто не мог понять как реагировать на этот непонятный поступок.
— Ты чего, совсем озверел?! — медленно начиная закипать проговорил он, поглаживая скулу и поднимаясь с палубы. — Я тебя сейчас за борт выкину. Имею право. Или предоставлю сделать это капитану, благо свидетелей предостаточно.
— Да не пугай ты, все равно не страшно. Я же ради тебя, идиоты, стараюсь. Из книжек он, понимаешь, все прочитает! Скучно ему, видите ли! Вот тебе первая загадка — для чего я это сделал? Даю подсказку: обычного твоего опыта тут не хватит, для решения нужно кое-что особенное. Приз будет хорош, это я тебе обещаю. Идет?
Сам Релир, конечно, ни за что не согласился бы такое пари, однако Сволочь? обожавший всяческие азартные игры, тут же принялся всеми силами настаивать на том, что спор нужно принять.
— Вот из-за тебя меня и считают повернутым на азарте, а потом вытворяют черт знает что! — мысленно прокомментировал вопли Сволочи юноша и мысленно же сплюнул, после чего кивнул Линку.
А тот уже шел в сторону машинного отделения и недовольно жевал губу. Тоже мне, малолетний циник-всезнайка нашелся! Вот ненавижу таких! Кто-то из его учителей явно перестарался. А ведь какой был живой, любопытный парень! Но все-таки хорошо, что он тут, видимо, родственники вовремя поняли, во что он превращается и приняли меры. Правильно... И я тоже помогу, по старой памяти. Хе-хе! Уж я то помогу! Протащу по самым злачным местам этого мира, домой вернется как новенький!
Удивленный всем произошедшим Релир непонимающе смотрел вслед уходящему приятелю и только и мог, что растерянно хлопать глазами. Понять, в чем тут дело, ему никак не удавалось. Однако думать над этой шарадой ему скоро прискучило и юноша пошел в кубрик. Как ни странно, в нем оказался капитан и несколько других моряков (Релир слабо ориентировался в знаках различия на флоте и, поэтому не мог сказать, кто есть кто). Все они выглядели уж слишком радушно-уверенными в себе, к лицам их была словно приклеена улыбка, какой обычно пользуются актеры и торговцы, к тому же было заметно, что как только Релир вошел, они прекратили свой разговор.
— Да уж, если бы они специально хотели напугать пассажиров, то лучшего способа просто не придумали бы, — заметил Сволочь.
Релир и остальные альтер-эго ничего на это не ответили, однако, им такое поведение тоже показалось весьма странным. Закончив обед и перекинувшись парой ничего не значащих фраз с явно не расположенными к беседе моряками, Релир вышел из-за стола и отправился к себе в каюту. На неразговорчивость экипажа он не обратил абсолютно никакого внимания: просто люди заняты своим делом и нет ничего удивительного в том, что они не хотят отвлекаться от сложной и трудной работы.
В каюте юноша недолго думая зашторил иллюминатор и зажег свечи. Помещение буквально преобразилось, в нем стало намного уютнее, пляшущие на стенах отсветы пламени, мягкие, бархатные тени, затаившиеся в углах, создавали какую-то особую атмосферу. Или же все дело было в качке и морском, соленом воздухе? Релир этого не знал, да и знать ему этого было не нужно. Ему было хорошо, после еды на него напала сонливость и, свернувшись клубком под теплым шерстяным пледом, он вскоре уснул.
Проснулся юноша внезапно и очень неприятным образом: его со всего маху швырнуло на пол. Кое-как встав и потратив некоторое время на тщетные попытки понять спросонья, где он находится и что его окружает (свечи давно выгорели), он выбрался в коридор и поспешил на палубу. Корабль немилосердно швыряло из стороны в сторону, пока над головой юноши появилось небо, на теле его прибавилось изрядное количество ссадин. Когда юноша увидел, во что превратилось море, он тут же шмыгнул к себе в каюту и стал лихорадочно вспоминать, как действовать при кораблекрушении.
Это было чудовищно. Исполинские, мощные валы играли кораблем словно щепкой, металл и дерево стонали от натуги, едва сдерживая неистовое давление разбушевавшейся стихии, палубу то и дело перехлестывали волны, на небе ярились непроглядно-черные тучи, между которыми то и дело сверкали молнии. Как бы ни был разумен и рационален Релир, он все-таки был ещё очень и очень молод, и перед лицом слепой яростной стихии его сознания мгновенно превратились в свою тень — их захлестнула паника, предчувствие близкой беды, смерти, забвения. Внезапно юноша со всей остротой молодости понял, что он смертен. Понял не разумом, понял душой и от этого осознания ужас затопил его душу. Ужас и сознание того, что сделать он ничего, абсолютно ничего не может.
Как он сбежал вниз, как забаррикадировался в каюте, как начал суматошно и бестолково хвататься за вещи в попытках что-то зачем-то собрать, он не в дальнейшем не помнил. И глубокий обморок, вызванный нервным истощением и эмоциональным перенапряжением, он тоже не помнил, но когда он пришел, принял его почти с радостью.
Очнулся юноша лишь через несколько часов, его разбудили чьи-то негромкие голоса. Встав и осмотревшись, он увидел, что находится в каком-то большом помещении (как потом оказалось, это был трюм), в котором каким-то образом очутились почти все пассажиры «Звезды Запада».
— Что здесь происходит? — недоуменно спросил он.
— Ничего не помнишь? Да, знатно тебя по голове приложило, — ответил ему низенький пожилой человек с рыжевато-седыми волосами и грустными глазами. — Сейчас мы практически в центре циклона. Так сказал капитан.
— И? Скоро тот шторм кончится?
— Шторм... Это не шторм, это ураган, причем такой силы, что наши доблестные моряки и не помнят такого, — неожиданно зло ответил мужчина.
— Так что же делать... — едва слышно проговорил Релир, но его все же услышали.
— Молиться. Это единственное, что можем сделать мы.
Релир обвел глазами трюм. Скудно освещенный, он был похож скорее на склад, куда на время разместили беженцев. От того, что читалось в глазах окружавших его людей, Релира замутило. Не паника даже, животный ужас. Обреченность. Тоска.
Так продолжалось около пяти суток: моряки раздавали еду и сразу же уходили на вахту. Для всех знакомых с морским делом пассажиров тоже нашлась работа. Безделье и страх, страх и безделье — именно так запомнилось Релиру это время. Вестибулярный аппарат большинства туристов не выдерживал такой ужасающей постоянной нагрузки, и почти всех рвало. Постепенно Релир уже устал бояться и просто смотрел в пустоту. Какое же счастье, что у него были альтер-эго! Если бы не они, то Релиру, скорее всего, пришлось бы плохо, а так они, по крайней мере, развлекали друг друга разговорами.
Да, самый жуткий страх — это тот, которого не знаешь, ничто не гнетет так, как неизвестность, стоит лишь назвать источник своего ужаса по имени, как он оказывается не так уж и опасен, логика тут же подсказывает, как нейтрализовать его или, по крайней мере, попытаться обезопаситься. Но если же нет такого источника, нет средоточия страха, то дела плохи, справляться с этим долго не может практически никто из неподготовленных людей. Внезапно из глубин памяти Релира вынырнула литания против страха, которая из поколения в поколение передавалась в клане Ордис от отца к сыну и веками, десятками веков исправно служила его представителям. Когда Релира заставляли выучивать её, он не мог понять какой в этом практический смысл, какая польза, он слишком высоко оценивал свою силу воли и свое мужество, однако сейчас он с благодарностью вспомнил учителей так и не слезших с него, пока он накрепко не выучил её и сейчас мысленно все три личности вторили Релиру: «Я не должен бояться. Страх — убийца разума. Страх — это маленькая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Я встречусь лицом к лицу со своим страхом. Я позволю ему пройти через меня и сквозь меня. И, когда он уйдет, я обращу свой внутренний взор на его путь. Там, где был страх, не будет ничего. Останусь лишь я».
Раз за разом он проговаривал эту формулу, и страх на самом деле ушел. Релир понял, что ничего поделать он в сложившейся ситуации не может, и стал просто ждать. Команда не говорила ничего нового: они ни разу не встречались ни с чем подобным этому урагану, приборы практически взбесились и даже хотя бы примерно определить, в какой области океана они находятся, было невозможно, но моряки изо всех сил старались бороться за живучесть корабля и если то будет в человеческих силах, все они снова взойдут на берег.
На исходе пятого дня чудовищный удар швырнул Релира на переборку и так приложил его головой о доски толстого, мореного дуба, что он чуть было снова не потерял сознание. И слава Розе, иначе он так и нашел бы тут свою смерть: «Звезда Запада» напоролась на риф, в огромную, более трех метров выбоину сплошным потоком прибывала вода. Вопли пассажиров почти не было слышно из-за рева воды, а Релир, беспомощный, почти что потерявший адекватность, отключился под напором трех своих альтер-эго. У руля стал Умник и тут же начал претворять в жизнь свой план по спасению. Взяв несколько пустых бочонков и обязав их несколькими заранее приготовленными промасленными веревками, он начал судорожно затягивать узлы так, чтобы бочонки с одной стороны придавали ему плавучести, а с другой не мешали грести. Выполнил он это дело вовремя, ещё несколько минут, и выбраться из трюма было бы невозможно. Поднявшись на палубу, он обнаружил там отвратительное зрелище — драку за места в шлюпках. Кто-то явно сэкономил на спасательном инвентаре... Принимать участие в этом действе он не имел ни малейшего желания, отчасти потому, что это было мерзко, да и не могли шлюпки уцелеть в том аду, что творился вокруг. Боже... Столько дней он не выходил на палубу, а ураган не только не стих, но и, похоже, набрал ещё большую силу и ярость. Несмотря на свой малый опыт в морском деле (вернее, полное отсутствие оного), Релир все таки ставил на то, что он сохранит плавучесть дольше, чем те, кому повезет оказаться в шлюпках. Движимый Умником юноша не без страха уселся на корме и стал ждать пока корабль не затонет. Тому оставались какие-то десятки секунд.

Отредактировано Релир Беркли (09.01.2012 22:14)

Релир отчаянно боролся с разбушевавшейся стихией, и преимущество в этой битве было явно не за вампиром. Более всего его беспокоила вода — она казалась ледяной, пальцы на руках онемели, мальчик их уже не чувствовал. Внезапно юноша заметил темнеющую фигуру, она четко выделялась на фоне уже начинавшегося рассвета:
— Эй, там! Есть кто живой? — с трудом крикнул он, волны так и норовили захлестнуть его с головой, разговаривать, а тем более кричать было трудно.
Голова фигурки повернулась.
— Есть! Я есть, больше никого рядом нет?
Релир из всех сил старался грести, мало-помалу расстояние между пловцами сокращалось.
— Похоже, что нет. Шлюпки разбились о рифы, — проговорил Релир, совсем уже приблизившись к пловцу. — Я Релир Беркли... — начал он, но тут же сообразил, что знакомиться в такой ситуации неуместно, и тратить время светские расшаркивания глупо. — Моргот побери этот прибой! Он размажет нас о камни ещё до того, как мы выйдем на мелководье!
Совсем ещё юный вампир вгляделся в лицо Релира и произнес:
— Саэль дем Ренд... Мы не были знакомы ранее?
— Да чтоб... — Релир не закончил ругательство, ледяная вода то и дело захлестывала его с головой. — Какое это сейчас может иметь значение? — ворчливо проговорил он чуть отдышавшись. — Сейчас надо как-то выбраться на берег. Что это там у тебя? Доски?
— Вроде да. Есть идея?
— Да, закрепим доски веревками, они послужат нам чем-то вроде форштевня, будут принимать на себя удары этих гадских камней. А плавучесть нам придадут эти вот бочки. По идее, должны выдержать...
Юноши выполнили описываемый маневр и погребли в сторону берега. Идея вполне оправдала себя, они, хоть и с трудом, но все-таки прошли через полосу прибоя и в изнеможении повалились на песок. Борьба со стихией отняла практически все их силы.
Окружили их неожиданно. Только что берег был пустынен и безлюден, кругом не было ни души, и вот он за несколько секунд заполняется множеством людей, настроенных явно недружелюбно. Еле стоящие на ногах вампиры замерли и уставились на окружающих их существ.
Это были на первый взгляд вполне обычные люди, по крайней мере, ни одного вампира среди них мальчик не заметил. Все они были одеты в одинаковую серо-зеленую форменную одежду, то тут, то там мелькали посеребренные или вызолоченные звезды на плечах людей, видимо, это были какие-то незнакомые юноше знаки различия.
— Скорее всего, это военные. Видишь, как четко действуют? — сообщил Релиру Умник.
— И как это нам может помочь? Если с обычными туземцами ещё можно хоть как-то договориться, то с военными — вряд ли. Как считаешь? — ответил ему тот.
— Не знаю... Но ты прав, было бы гораздо лучше, если бы мы попали в руки гражданским. Действительно, с теми хоть сторговаться можно было бы, — вздохнул Умник. — Ладно, ты лучше по сторонам смотри.
Люди споро закончили окружать вампиров и несколько человек двинулось к ним.
— Следуйте за нами, — сказал один из них, пожилой, грузный мужчина с тяжелым подбородком, видимо, офицер. — Сопротивление бесполезно и будет жестко подавляться.
— Простите, вы можете сказать... — начал Релир.
— Без разговоров, — резко прервал его долговязый спутник офицера, — Вперед!
Говорили оба человека на архаичной латыни, чему Релир удивился, но в свете подобного отношения к ним этот факт не показался ему важным.
Пройдя некоторое расстояние вдоль берега, Релир обнаружил, что в метрах трехстах-четырехстах от береговой линии расположены очень качественные фортификационные сооружения, полностью перекрывающие доступ к морю. Внешне они выглядели как массивные земляные валы шириной примерно метров в десять, длину же этих циклопических сооружений Релир определить не смог, и лишь позже он узнал, что они проходят через практически все открытые выходы к морю.
Под конвоем было не слишком уютно, и юноша то и дело кидал на Саэля озабоченные взгляды, но тот не отвечал.
— И правильно не отвечает. Кто знает, что на уме у этих серо-зеленых, — прокомментировал Сволочь. — Ну надо же так вляпаться, и это в такой день!
Вокруг действительно было очень хорошо: стояла ясная, солнечная погода, легкий бриз приносил со стороны моря свежесть и прохладу, вымытая недавним штормом листва блистала яркими, сочными оттенками зеленого, в воздухе приятно пахло лесом, травой и морем. Релир недовольно покосился на сопровождающих и, несмотря на протесты Умника и Сволочи, остановился и начал медленно поправлять низ штанины. «В самом деле! Что это я веду себя как преступник какой-то или пойманный шпион, я ведь ничего плохого не совершил!», — думал он. Ответ на этот маленький демарш последовал почти сразу, идущий сзади конвоир мгновенно освободил клинок, висевший на поясе и ножнами, как палкой нанес Релиру хлесткий удар вдоль спины.
Вздрогнувший от подобного обращения юноша развернулся и с крайним изумлением посмотрел в глаза обидчику.
— А ну пошел, пошел! Будешь знать как занятых людей задерживать, скотина! — все на той же архаичной латыни прорычал на него здоровый бугай с лысым черепом и большими, с голову ребёнка кулаками.
Релир представил, что сейчас с ним может сделать этот амбал, кинул быстрый взгляд на Саэля, развернулся и быстрым шагом пошел вперед. Фигура его была напряжена, во взгляде ничего нельзя было прочитать, одни лишь уши выдавали мальчика, они горели так, словно их натерли перцем. С насилием за свою короткую жизнь он ещё не сталкивался. Конечно, были тренировочные бои, да и клан Ордис сложно назвать кучкой пацифистов, однако ещё никогда его не били без цели, просто так. Шли они недолго, вскоре показалась какое-то подобие тяжелого, большого фургона на колесах, запряженного четверкой тяжеловозов. Им без слов, одними жестами велели забираться внутрь, что вампиры и проделали. Вместе с ними в фургон забрался добрый десяток солдат (в том, что это были именно солдаты, Релир к тому моменту уже был полностью уверен). Дорога была длинной, их везли добрых два часа, но плотная ткань не давала обзора, а общаться с Саэлем ментально мальчик ещё не мог — шок от всего произошедшего был слишком велик, к тому же приходилось утихомиривать Сволочь: альтер-эго не на шутку разбушевался и порывался «оставить от этих круглоухих недоносков мокрое место». Этого Релир допустить не мог: хотя эти вояки явно уступали ему и в силе, и в ловкости, и в подготовке, но их было много, они были вооружены и без труда справились бы с уставшим вампиром-подростком. Дорога была отвратительной, количество ямок и кочек переходило все и всяческие пределы, люди (и не люди) в фургоне то и дело подскакивали на приделанных к нему жестких скамьях. Саэль с Релиром несколько раз попытались завязать разговор со своими пленителями, однако те просто не отзывались на обращенные к ним слова.
Наконец поездка кончилась и вампирам все так же, одними жестами приказали вылезать. Их привезли к воротам комплекса, названия которому Релир не мог подобрать. То были четыре или пять массивных, сложенных из серого камня строений в три этажа каждое, с плоскими крышами и маленькими, узкими окошками. Окружала все это каменная же стена в полтора человеческих роста со странными воротами, которые так и хотелось назвать пропускным пунктом: каптерка для охраны, отодвигающиеся в сторону ворота и специальные каменные блоки, разбросанные то тут, то там на расстоянии до тридцати метров от ворот, не дававшие быстро и незаметно подобраться к ним, давали полное на это право.
Пленников быстро и сноровисто провели в одно из зданий и посадили в небольшую, порядка девяти квадратных метров, камеру без окон. Само это помещение располагалось на втором подземном этаже
— Говорите, и говорите быстро! — приказал своим альтер-эго Релир.
— Такое ощущение, что здесь собрались только люди, ни одного вампира я здесь ещё не заметил, — начал Умник, — И их тут много, очень много, порядка трехсот человек. Само же здание... Не могу сказать что за народ строит такие, это же сколько труда нужно потратить, чтобы выстроить такие махины! Да, я бы ещё понял, если бы это были какие-нибудь важные учреждения, которые должны внушать вошедшим в них страх, ощущение того, насколько ты мал и хрупок по сравнению с этими циклопическими сооружениями, но... Что тут говорить, это тюрьма.
— Ты уверен? Тюрьма?! — несколько нервозно переспросил его Релир.
— Абсолютно уверен в этом. Странная, но тюрьма. Её построили явно не для того, чтобы содержать здесь людей длительное время, я определил это по нескольким малозаметным, но точным признакам. Но не будем сейчас об этом. Что же нам делать?! — в голосе Умника звучала едва сдерживаемая паника.
— Заткнуться, в первую очередь. И держать свои нервы при себе, — зло ответил ему Сволочь. — Они не удивились, встретив нас на берегу. Это я могу сказать точно. Даже самые хорошо вымуштрованные бойцы были просто обязаны проявить хоть толику любопытства, а они действовали, словно на учениях, так, как будто подобный сценарий уже был повторен ими сотню-другую раз. Ещё форма у них странная. И повозка эта... Да у них все странное! Я нигде ничего о чем-то даже близко похожем не читал.
— Да уж... Ясно, что ничего не ясно. Я пока ехал, все рассматривал этих солдат. Они не похожи на наших людей: слишком высокие скулы, слишком вытянутые лица, они слишком высоки для людей (конечно, там были мужчины и ниже, чем два метра, но таких было совсем немного). Глаза расположены широко, да и сами глаза слишком длинные и широкие. Уж не новая ли это раса? Тогда почему они себя так ведут? Неужели они не понимают, что контакт с неизвестной цивилизацией нельзя так начинать, себе дороже может выйти?
— Новая раса... — задумчиво протянул Умник. — А знаешь, что-то в этом есть. Слишком они «не такие». Насчет контакта — ты не прав. За общение с другими народами отвечают дипломаты, а мы попались, скорее всего, какому-то отделу по охране границ. Вот они нас до выяснения и заперли здесь. Тогда скоро мы должны ждать допроса. Но почему они не расспросили нас о том, кто мы и чем занимаемся на их территории ещё там, на берегу?
— Все бы тебе строить радужные теории, — мрачно хмыкнул Сволочь. — Знаешь, а ведь вполне возможно, что это вполне известная, но враждебная раса. Существование которой держат в тайне от народа. А заниматься таким противником должны какие-нибудь специальные отделы. Тогда...
— Тогда мы попали. Причем попали серьезно, и надежды на спасение у нас нет, — жестко ответил Релир. — Сволочь, мать твою! Ты чего, совсем охренел такие теории тут задвигать? Я тоже могу придумать множество вариантов развития событий, выходом из которых будет только гроб, но давай, я тебя очень прошу, будем придерживаться того, что мы можем и должны выжить. И нечего тут панику разводить. Слушать противно.
Релир подошел к Саэлю, грустно улыбнулся и выложил все соображения — и те, которые имел сам, и те, которыми с ним поделились альтер-эго. За исключением мрачной теории Сволочи.

Отредактировано Релир Беркли (09.01.2012 22:16)

Потрясение от всего случившегося было слишком сильно. Поначалу Релир как-то держался, но потом рациональная часть его разума под натиском дикого, первобытного ужаса отступила куда-то вглубь, на задворки сознания. Когда произошло крушение, мальчик действовал на фоне мощного выброса адреналина, критическая ситуация на берегу тоже держала его в тонусе, подстегивала и так до предела взвинченную нервную систему, а сейчас, когда непосредственная опасность миновала, и он оказался в относительном покое, пошла разрядка. Обреченность, беспомощность, какая-то детская обида на то, что с ним обошлись несправедливо — все это сливалось в какой-то диковинный коктейль, давящий на нервы, лишающий сил, иссушающий душу. Он ведь не преступник, он ведь не нарушал никаких законов! За что же с ним так?.. Нет, у юного вампира не началась истерика, не было паники, Релир просто сел на каменный пол, и облокотившись спиной о стену, застыл в этой позе, его взгляд был устремлен в никуда. Впервые оказавшись вдали от всего знакомого и известного, юноша растерялся. Альтер-эго Релира молчали. Не о чем было говорить, оставалось только ждать, пока похитители (а именно так Релир называл людей, пленивших их с Саэлем) скажут что им нужно и что ждет вампиров. Умник, конечно, пытался проанализировать ситуацию, но у него не хватало данных.
А в это время, почти в сорока километрах от тюрьмы, решалась их судьба. Лекс ходил по кабинету и думал. Ток-ток-ток, стучали его ботинки по зеркальному мраморному полу. Рядом с рабочим столом альфа-философа застыли каменными изваяниями его помощники. Их лица ничего не выражали, они просто ждали, когда шеф даст им очередное задание или спросит о чем-нибудь. Лекс мельком кинул на них взгляд и остался доволен тем, что увидел. Ха, как они они выдрессированы! А ведь и не подумаешь, что каких-то полгода назад они были всего-навсего полуживотными! Впрочем, пора заняться делом. Пришельцев можно считать чужаками. Они действительно чужие, это уже доказано, налицо явные анатомические отличия по сравнению с нормальными людьми. Что мы можем получить от них? Можно было бы сдать их на опыты нашим медикам, но нет, это не рационально, у них и так после этого злосчастного крушения появилась масса материалов для исследований. Что тогда? Информация, конечно. Они могут стать ценным источником сведений о мире там, за пределами острова, но... Можно ли им верить? Лекс покачал головой, сел в кресло и поднял на уровень глаз кисти рук, сцепленные в замок. Нет, верить им никак нельзя. Мало того, что они проявляют признаки полуживотных, так они ещё и полностью лишены инстинкта самосохранения. Сумасшедшие! Альфа-философ с дрожью вспомнил о находке, обнаруженной среди обломков корабля, на котором приплыли чужаки. Одна из непонятных штуковин, которую выбросило на берег внезапно взорвалась, убив с десяток и ранив больше сотни ученых и солдат. Лекс яростно сверкнул глазами: его ученых и его солдат! Лучших из лучших! Самых преданных, самых безэмоциональных, настоящих профессионалов своего дела. И где ему теперь искать замену? Слава Разуму, что другие альфа-философы ничего не знают ни о крушении судна, ни о чудом выживших существах.
— Пиши, — коротко бросил он, и один из помощников Райта тут же открыл папку, приготовил письменные принадлежности и словно бы обратился в слух. — Предприятие № 9 взять под усиленный контроль. Охране выдать инструкции, в соответствии с которыми убивать чужаков запрещается, в остальном никаких скидок и поблажек этим существам не делать. Отчеты о их поведении, о любых их попытках заговорить с кем-либо должны быть у меня каждую неделю. На любую дерзость или сопротивление отвечать как обычно, предельно жестко. Расписание чужаков не должно отличаться от расписания остальных особей, которые находятся на предприятии.
«Да, это может сработать. Должно сработать», — подумал Лекс и одним жестом отослал помощников, — «Они пока ещё слишком люди (как ни странно употреблять это слово к нелюди), а потому могут хитрить, лгать, сопротивляться. Что ж, это ненадолго. В этом месте никто не может остаться собой: слишком жесткие условия, слишком выматывает режим, слишком много сил уходит всего лишь на то, чтобы остаться в живых. Даже интересно, насколько быстро их сломает предприятие?»
Релир уже немного отошел от того ступора, в который впал. Невозможно бояться вечно, невозможно постоянно трястись от ужаса, разумные существа слишком быстро привыкают к любым внешним условиям, слишком быстро приспосабливаются. Да и сложно предаваться унынию, когда сидишь на ледяном полу — тело очень быстро замерзает, и волей-неволей приходится вставать на ноги, что-то делать, как-то двигаться в попытке согреться. «Все когда нибудь кончается» — это выражение сейчас грело душу Релира как ничто иное, он уже устал делать прикидки и раздумывать о своей участи, единственное, что он знал сейчас, это то, что скоро все проясниться.
Дверь в камеру внезапно распахнулась, и в неё вошли несколько все тех же военных (их Релир уже безошибочно распознавал по снулым, как у дохлых рыб, лицам). Против ожиданий, они не сказали пленникам ни слова, а только лишь запустили в маленькое помещение с десяток каких-то странных людей. То были изможденные, похожие на скелеты существа, Релир вздрогнул, заглянув в их глаза: ничего, они не выражали совсем ничего. Эмоциональный фон тоже был пуст, словно не живые люди стояли перед ним, а големы, безжизненные и бездушные. Они шли медленно, как какие-то диковинные автоматы, от выверенной синхронности их действий Релир вздрогнул, он даже и не думал, что люди могут вести себя так. Одеты они были в низкокачественную одежду неопределенно-серого цвета, хотя мальчик не поручился бы за это: она была настолько старой, заношенной и грязной, что более походила на лохмотья. Впрочем, в Дракенфурте даже самый последний бродяга постеснялся бы носить это.
Через несколько секунд охранники вышли за дверь, лязгнул закрывающийся замок. Новоприбывшие не обращая ни малейшего внимания на вампиров, разбрелись по камере и буквально рухнули на пол. Только тут мальчик обратил внимание на то, что пол был не совсем обычен. Он был разлинован синей краской на прямоугольники длинной в два квадратных метра и в один шириной.
— Это что же, вот так тут спят?! — неверяще вопросил неизвестно кого Релир и потряс головой, словно отгоняя наваждение. — Не может этого быть!
Ответом ему стала тишина. Лежащие вповалку фигуры лучше всяких слов опровергали утверждение вампира. Релир осторожно наклонился над одним из этих несчастных людей и внимательно осмотрел его. Человек как человек, только худой очень, да побитый весь. И надо же, он действительно уснул! Мда, все страньше и страньше, как любила говаривать одна замечательная химера...
Леонард ходил из угла в угол и раздраженно щелкал пальцами. На предприятие доставили не обычных ни на что не годных особей, а что-то иное. Как такое может быть?! Ведь обычно сюда доставляют тех, кто уже доведен до крайности Осознающими... Тогда почему сюда попали эти... существа, явно сохранившие разум?! Да и те дикие инструкции, которые получили работники предприятия, тоже ставили в тупик охрану. Это когда же такое случалось, чтобы альфа-философа интересовали особи, находящиеся тут? Что такое эти новоприбывшие — вообще не ясно, слишком отличны они от людей. Никто не мог ответить на эти вопросы, только сам Лекс Райт, но спрашивать его о чем-либо, конечно, никто не осмелился, инстинкт самосохранения присутствовал у всех, кто служил в службе безопасности, а надоедать самому альфа-философу вопросами — это очень изощренный способ самоубийства. Конечно, никто и слова не проронил, иначе и быть не могло, всех незадачливых и слишком инициативных полуживотных отсеивали ещё на этапе взросления. Леонард почему-то задумался о тех временах и вздрогнул: да, тогда ему пришлось не сладко, на воспитательных предприятиях молодым особям давалось еды в два раза меньше, чем им требовалось, а потому там царили порядки волчьей стаи — сильные отнимали еду у слабых, иногда развлекаясь тем, что насмерть забивали самых младших и тех, кто не может постоять за себя. Молодому человеку все, происходящие там очень не нравилось, однако чтобы выжить и он, и другие подобные ему, были вынуждены принять зверинные порядки. Впрочем, потом им очень доходчиво объяснили, зачем это нужно, что это единственный способ обеспечить выживание всего человечества. Вздохнув, Лео продолжил ходить из одного угла угрюмой двухметровой каптерки в другую, воспитанное Давигом чувство правильности, рациональности давало сбой. Как могло попасть к ним особь, которая сохранила разум? Ведь сюда есть ход только потерявшим разум людям, которые даже под многолетними пытками не соглашалось принять высшие ценности — логику и целесообразность. Нет, тут что-то не так... Леонард поднял со стола лист с приказом самого альфа-координатора, и невольно засмотрелся него: каковы литеры, каково их начертание, как же искусны писцы канцелярии альфа-философа! Редко, очень редко на предприятие передавались такие бумаги, обычные предписания писали полуграмотные надсмотрщики розыскного отдела. Лео наконец сел в свое кресло и попытался успокоиться. Что это с ним? Подобного грязному животному он только что чудь поддался низменным чувствам! Как нехорошо... Но интересно ведь! Особенно поразил руководителя охраны пункт приказа, который гласил: «Все, что говорится или делается особями ТН-1 и ТН-6 должно быть зафиксировано и отправлено в канцелярию. В случае, если ТН-1 и ТН-6 не будут говорить ничего, принять все возможные меры для того, чтобы они заговорили». Но ведь это безумие! Ему ведь никто не сообщил о чем конкретно их спрашивать! Даже откуда они и в чем провинились нет ни одного слова. Но приказ есть приказ, хочешь — не хочешь, а выполнять придется. А то ведь Осознающие внимательно за всем следят, объявят полуживотным и доказывай потом, что не верблюд...
Леонард вышел из коморки, к нему тут же направились его подчиненные, работники смены. В отличии от него, они не были полноправными гражданами, они считались полуживотными и находились на полном попечении государства. За работу им не платили, свободно перемещаться по Давигу не могли, зато были обеспечены «от» и «до». Это были семь атлетически сложенных мужчин средних, все как один они были высоки и прекрасно обучены как кулачному бою, так и фехтованию, все они сделали бы что угодно, поступи такой приказ от него, Лео. Хмыкнув, он жестом приказал их следовать за собой и зашагал в сторону третьего зала, где разместились новоприбывшие. Смена тут же обнажила оружие, а Лео отворив дверь толстую железную дверь, оглядел особей и ткнул в первого попавшегося чужака. Надо, чтобы он заговорил? Заговорит! Как миленький заговорит. Несколько лет назад на предприятие прислали какого-то ученого, который исследовал предел возможностей человеческого организма, от него тут осталось множество экстравагантных инструментов и приспособлений, которые помогут выполнить приказ. Впрочем, сначала можно попробовать и обычные побои.
Релир наблюдал на новоприбывшими, и когда белокурый гигант показал на него, он тихо, чтобы только Саэль услышал, шепнул ему: «не вмешивайся». Сила за людьми, с этим не поспоришь. Релира вывели из камеры, дверь закрылась.

Отредактировано Релир Беркли (14.01.2012 19:52)

Релира вели по серому коридору, и нельзя сказать, что ему это нравилось: стоило юноше хоть на мгновение замедлить шаг, как тут же следовал жесткий тычок в спину, подгонявший его. Вампир уже понял, что спорить с этими людьми бесполезно, равно как и сопротивляться им. Сила была на их стороне.
— Ну что ж, сейчас и должен состояться допрос, — мысленно произнес он. — Скоро мы узнаем, что именно они хотят получить от нас.
— Да, похоже ты прав, — задумчиво произнес Умник, его эмообраз был расцвечен оттенками тревоги. — Но что-то они слишком уж жестко обращаются с важным пленником, который должен представить им информацию. По идее, действовать они должны совсем по другому: посадить в золотую клетку и давать нам все, что заблагорассудится, ведь эффективно сотрудничать с ними мы можем только по доброй воле.
— Информацию? Им нужна от нас информация? — удивился Релир. — Откуда такие выводы?
— У них в руках оказались обломки нашего корабля, а среди них должно быть множество вещей, которые ясно дадут им понять, что мы с Саэлем принадлежим к цивилизации, намного обогнавшей их в развитии. Дальнейшее просчитать несложно, но... Они действуют не так, как должны, — ответил Умник.
— Да, действительно... Но что же нам делать? Рассказывать все? — спросил юноша.
— С дуба рухнул? — ощерился Сволочь. — Давать этим тварям дубину, которую они могут потом поднять на Дракенфурт, ты это хочешь сделать?! Вот уж не ожидал от тебя этого — на предателя ты никогда не был похож.
— А ведь верно... Но как же нам вести себя? Ничего не говорить будет сложно, эти ребята обходительностью не отличаются.
— А ты сцепи зубы и строй из себя дурачка. Ничего, выдержишь. А помощь придет, не сомневайся, — мрачно усмехнулся Умник.
Коридор кончился и Релира завели в обширное помещение, погруженное в полутьму, лишь несколько светильников давали неровный желтоватый свет, выхватывающий из тьмы грубо обработанные каменные стены.
— Больше света, — безэмоционально сказал Леонард, неопределенно махнув рукой в сторону стен. Половина конвоиров тут же бросилась выполнять приказ начальника, не издав при этом ни звука.
— А вы заметили, что они вообще не проявляют эмоций? — спросил Релир у своих альтер-эго.
— Заметили, заметили, — отозвался Умник. — И выводы неутешительные: либо они просто фантастически дисциплинированны и тренированы на не представимом для нас уровне, либо... мы столкнулись с чем-то неизвестным.
— Релир, мне страшно. Я не знаю почему, но это место... Мне не хочется здесь находиться. Я хочу быть где угодно, но только не здесь. — с какими-то непривычными интонациями еле слышно прошептал Сволочь.
— Тебе... страшно?! — юноша не поверил своим ушам. Сволочь не боялся никогда и ничего, он никогда не показывал слабости, никогда не поддавался ни какое давление. Его можно было разозлить, заставить действовать, но не напугать. С чего бы вдруг он стал себя так вести? Дураку же понятно, что если бы их хотели убить, то сделали бы это давным-давно, еще там, на берегу.
— Ну а теперь — говори, — спокойно сказал Леонард.
— Что говорить-то? — растерялся Релир.
— Все. — последовал холодный ответ.
— Нет, ни в коем случае ни слова! — тут же всполошился Умник.
— Я и не собирался, — удивленно ответил ему Релир. — С чего ты разволновался? Судя по всему, сейчас начнется обычный допрос.
— Я понятия не имею, что тут сейчас будет происходить, но одно могу сказать точно — если ты сейчас раскроешься перед ними, то из тебя просто выдоят всю информацию, а потом, так или иначе, убьют. Моя интуиция буквально кричит об этом!
— Но ведь они разумные, как будто бы люди, и сейчас...
— Нет! — резко оборвал его Умник. — Забудь обо всем, что мы себе понапридумывали. Сейчас твоя задача — выжить, а для этого нужно молчать, что бы ни происходило.
Релир постоял немного, а потом улыбнулся Леонарду одной из своих самых ослепительных улыбок и весело произнес:
— Сесть бы куда-нибудь, наш разговор может затянуться надолго.
— Что ты делаешь, идиот?! — в отчаянии возопил Умник. — Ты же погубишь нас!
— Вот всем вы со сволочью хороши, но панике почему-то поддаетесь очень и очень быстро. Подумай головой, дубина! Нам что сказали? «Говори все». О том, что информация должна быть ценной и достоверной — не было сказано ни слова. Вот я и буду всякую пургу гнать, а когда они поймут — им придется сказать, наконец, что им от нас нужно.
У Леонарда в глазах на секунду появилось удивление, но он тут же взял себя в руки и несколькими отрывистыми командами приказал принести кресла.
— Начинай, — безразличным тоном произнес он, устраиваясь поудобнее.
— Давным давно, в далекой-далекой галактике... — начал свой рассказ юноша, внутренне содрогаясь от смеха.
Релир был отличным чтецом и сейчас его талант проявился в полной мере — он говорил долго, очень долго, повествование длилось больше трех часов, но речь мальчика ни на мгновение не становилась холодной и безжизненной, он рассказывал с душой, тонко подбирая интонации и обертоны к каждой ситуации.
— ... и вот тогда Дарт Вейдер и говорит ему: «Люк, я твой отец!», парнишка аж побледнел от такого известия. А когда он его почти победил, Император, гад такой, стал его подзуживать: мол, убей отца, займи его место... — Релир уже сидел верхом на спинке кресла, изображая бравого джедая и размахивая воображаемым световым мечом. Охранники сидели кто где и завороженно смотрели на вампира. Леонард тоже едва сдерживал эмоции: на Давиге не знали художественной литературы, в этом обществе литература вообще не могла появиться, и хотя Лео уже понял, что рассказ мальчика не имеет никакого отношения к реальности, но он все же не прерывал его. Да и незачем было: ему приказали просто разговорить вампира, но не уточнили, какую именно информацию он должен дать.
— Ты что несешь? — ошарашенно спросил у Релира Умник.
— Что придумалось, то и несу, тебе-то что? — недовольно пробурчал юноша. Он уже охрип от долгого монолога, паузы в рассказе становились все длиннее. Леонард, конечно, заметил это, и через некоторое время с сожалением прервал мальчика:
— Нам нужна не эта информация.
— Так я же спрашивал, что именно мне говорить? И услышал в ответ — «все». Мой рассказ подпадает под определение всего, — холодно откликнулся Релир.
— Это так, — вынужден был согласиться Леонард. — Я и сам не знаю, что именно окажется нужным, но явно не это. Эй вы! — подозвал он надзирателей. — В клетку его, на тридцать часов. Не кормить, давать воду два раза сутки.
Заложив руки за спину, Леонард прошелся перед креслом Релира прошелся перед креслом, в котором сидел юноша и осуждающе покачал головой.
— Не думай, что мне все это очень нравится, — сказал он, — но иначе нельзя. В следующий раз, я на это очень надеюсь, ты хорошенько подумаешь перед там, как начать рассказ, и найдешь что-нибудь, что удовлетворит меня.
Лео развернулся и вышел из зала. Он был недоволен собой: делать хорошую мину при плохой игре ему категорически не нравилось. Неужели кому-то было так сложно сказать, что спрашивать у этого мальчишки или передать список вопросов?! А по-хорошему, ему вообще не следовало бы заниматься не своей работой. Но парень — молодец — сразу заметил, что допрашивающий «плывет» и воспользовался этим на полную катушку. Да, хорошая история у него получилась... О, проклятье, теперь же нужно писать отчет, в котором будет каждое слово, что произнес этот паршивец! Учитывая, что говорил он сегодня немало, то ему предстоит просто куча работы. Впрочем, неважно, ведь это будет потом, после выходных.
Релир воспринял все происходящее достаточно спокойно, он ожидал в ответ на свой демарш что-то подобного. Сопротивляться полутора десяткам здоровенных, да к тому же ещё и вооруженных мужиков, он, конечно, не стал. То, что это было правильное решение, Релир понял почти сразу, увидев их разочарованные лица.
— Садисты. Хорошо вымуштрованные садисты. Они же ждали того, что ты постараешься отбиться от них, и тогда они получили бы желаемое развлечение, — хмуро буркнул Сволочь.
— Мда... Попал как кур в ощип. Придется терпеть, — проговорил Релир. — Но ничего, прорвемся.
Последовавшее далее превзошло все ожидания Релира. Клетка представляла собой куб, составленный из тонких стальных прутьев, через которые пропускался электрический ток. В клетке было невозможно ни встать в полный рост, ни сесть, ни лечь. Юноше пришлось стоять полусогнувшись, от чего тело затекало и вскоре руки, ноги, спина и пресс начали наливаться тупой, давящей болью. Через пять часов этой пытки задеревеневшие мышцы уже не смогли поддерживать тело юноши в условно-вертикальном положении, и он рухнул на пол. Полежать не удалось, вампира тут же бросил на ноги болезненны разряд. Издевательство длилось и длилось, мальчик совершенно потерял счет времени. Сколько раз он падал и вставал, и вновь падал, сколько раз его, уже в обмороке, не обращающего внимания на боль, вытаскивали из куба и приводили в чувство, обливая холодной водой, сколько раз вновь сажали в клетку — Релир не помнил этого. Если вторую половину первых суток он ещё как-то запомнил, то от всего последующего остались лишь нечеткие обрывки воспоминаний, заполненные таким ужасом и такой болью, существование каких Релир до этого момента не мог даже представить. В какой-то момент все прекратилось. Боль начала потихоньку стихать, и мальчик, через силу открыв глаза, увидел перед собой немолодую уже женщину. Она что-то раздраженно выговаривала охранникам, которые потупясь смотрели в пол. Увы, многого он рассмотреть не смог — впал в беспамятство. Сколько оно длилась — минуты, часы или дни, Релир не мог сказать. Внутренний секундомер, который тикал в голове вампира (в свое время наставники потратили немало сил, пытаясь научить юного Ордиса определять время без хронометра), внезапно дал сбой. Очнулся он все там же, в том же проклятом зале и обнаружил себя лежащим на длинном металлическом столе, застеленном толстой белой тканью.
— Он очнулся! — раздался встревоженный голос Леонарда.
— Вижу. Обошлось... Жить будет, — ответила ему все та же женщина приятным контральто.
— Ты... — начал Леонард, но тут же осекся. — В общем, накладка вышла. Я сразу после твоего рассказа поехал домой, выходные все-таки, а этим уродам показалось, что ты как-то вяло реагируешь на боль, и они решили добавить напряжения... — Леонард замялся.
— Он хочет сказать, что они чуть было не отправили тебя на тот свет, приятель, — прокомментировала женщина. — И если бы не я, то им бы это удалось. А ты, дорогой мой Лео, ты понимаешь, что если бы вы угробили парня, то совсем скоро та же участь ждала бы и вас всех? Все-таки приказ самого альфа-философа... На моей памяти ещё никто не смог нарушить одно из таких распоряжений без вреда для здоровья. Мальчи... Лео, как его зовут?
— Не знаю я, — раздраженно ответил тот.
— Ну надо же! — всплеснула руками женщина. — Чуть не заездил мальца, а имя спросить не удосужился! О да, ты в своем репертуаре.
Леонард не ответил ей, вместо этого он встал и направился к двери, однако перед тем, как уйти, он обернулся и мрачно проговорил: Все должно было быть иначе. Я этого всего не хотел.
— Ну да, конечно, он этого совсем-совсем не хотел, — ехидно прокомментировала женщина, когда он вышел. — Я Элайда, занимаю должность врача здешнего филиала ада. А тебя как зовут?
— Релир, — чуть слышно прошелестел юноша. — Что со мной?
— Тяжелых травм, к счастью, нет, только множественные гематомы и практически полное истощение организма. Но я удивляюсь, как ты вообще выжил. Почти трое суток без пищи и воды, да ещё и это чертово электричество... Я была уверенна, что после такого не выживают.
— Держался как-то. Я крепкий, — горько усмехнулся юноша.
Элайда смотрела на вампира и где-то внутри ей было очень нехорошо. Кто его так избил-то? За что? А эти страшные ожоги... Зачем все это нужно? Видно же, что не преступник, да и ещё так молод...
— Что они от тебя хотели? Вообще, странно, что ты попал сюда: практически все заключенные тут — безумны. Осознающие хорошо умеют лишать разума пытками...
— Они хотели от меня предательства, — прикрыв глаза, пробормотал юноша. Говорить сейчас совершенно не хотелось, его клонило в сон.
— Дурак. Впрочем, тебе жить, сам решай... Эй, не отрубайся! Тебя здесь оставить пока не оклемаешься или отнести в камеру? — спросила Элайда.
— Конечно, в камеру, — ответил Релир. — Там Саэль ждет. Беспокоится, наверное.
— Точно дурак, — вздохнула женщина, с интересом рассматривая паренька, который снова лишился чувств. Кликнув охранников, она распорядилась унести юношу обратно.
Надзиратели выполнили приказ, но сделали это по-своему. Из-за нагоняя, который они получили от Леонарда и Элайды, а в особенности из-за лишения премии в этом месяце, они были чертовски злы. Когда открылась дверь в камеру, они просто швырнули легкое тело внутрь. На большее, к счастью, их не хватило — они слишком хорошо помнили, что приказ сохранить жизнь двум этим существам исходил с самого верха.

Отредактировано Релир Беркли (31.01.2012 13:26)