Водопад 

Девушка остановилась и сердито взглянула на него, сказав довольно резко:
— Не разговаривай со мной так! Я устала, мне холодно и больно, а ты... Ее кулаки сжались и разжались, по мере понимания, что этим нынешнее состояние не исправишь.
Свет кристаллов бросал на их лица причудливые тени, умаляя человеческие черты и прибавляя нечто иное, чужеродное и чужеземное, а может и чужемирное? — Я очнулась на этом острове уже без воспоминаний — сказала Селена намного более спокойно, словно оправдывая внезапную резкость, и продолжая путь, — потом встретила девушку, которая тоже не помнила, кто она. Травница едва прикасалась пальцами к стене, задумчиво ведя по ней рукой, чувствуя сырость шершавого камня. Говорить было легко, но мысли Селены витали где-то вдалеке от пещер, мечась между безвыходностью и безысходностью. — Мы вместе избежали встречи с дикарями, выбрались к водопаду, а потом я свалилась в воду, и ты нашел меня. Я не помню тебя, не помню Селену Саммер, о которой ты говоришь. Кто она? Кем была? И кто ты? Ты... любишь ее?
Не дожидаясь ответа, девушка прислонилась спиной к стене, закрыла глаза, тяжело опустилась прямо на каменные плиты и обняла руками согнутые колени. Чаша весов в ее размышлениях была склонена к варианту «все одинаково плохо»:
— Знаешь, иди вперед один. Я здесь чужая. Без прошлого, без будущего... мне сейчас надо бы встать и пойти искать Дикую, но я устала ходить как заведенная кукла. Я так хочу уснуть. Уснуть глубоким и спокойным сном без кошмаров, которые вижу здесь наяву. И не знаю, захочу ли просыпаться.

Отредактировано Селена Саммер (10.12.2011 01:27)

— ...оборотня.
В сознании девушки ярко вспыхнула сцена из утреннего кошмара: волчьи зубы, сжимающиеся на запястье... голос, зовущий ее по имени, такой родной и далекий, к которому она упорно шла через пропасть. Она распахнула глаза и дико уставилась на собеседника. «Значит, в моих видениях есть смысл?»
Она отрицательно покачала головой, отказываясь отвечать на вопрос об имени. Оно могло быть любым из десятков тысяч женских имен, а могло быть и особенным, редким и экзотическим, как здешние цветы. Но это было не важно: ей вообще не хотелось себя как-то персонифицировать, словно имя, данное ей, могло лечь лишним грузом на, и без того, усталые плечи. — Пойдем, — сказала травница совершенно неожиданно для себя. «Это не бессмысленная череда событий, значит, здесь есть начало и должно быть логическое завершение. Раз так, не стоит терять времени. В конце-концов, моя смерть меня подождет, я надеюсь»

Долго ли, коротко ли, но коридор вывел путешественников в залу. Огромный склеп с каменными гробницами, закрытыми каменными же тяжелыми крышками ― вот что это было. Пыль, паутина и здоровенные мохнатые пауки. В общем, все как полагается. Не давая путешественникам озираться с любопытством или омерзением, Арчибальд отдал команду искать.
― Что искать-то? ― спросил кто-то, жаждущий конкретики.
― А не знаю я! ― отмахнулся ученый. ― То, что движет этот проклятый остров.
Правда, Высшее Разумение порешило (а точнее порешил, ведь в этом чудеснейшем из миров Высшее Разумение никто иной, как клыкастый зеленый мужик), что право найти артефакт должно достаться Блюменфросту. И он нашел.
В поисках чуда чудесного Арчибальд заглянул в одну из гробниц и обнаружил там скелет, цепко держащий в руке свой нефритовый стержень. В смысле, палку такую из нефрита, а не то, что вы подумали.
Как только профессор освободил артефакт (а то, что это был именно он, ни у кого не оставило сомнений), живые люди, вампиры и иже с ними начали пропадать из помещения, не оставляя после себя никаких следов...

Реголо шел позади Арчибальда. Настроение у Пелороссы было по-прежнему хмурое. Даже грядущие открытия, поиски некого артефакта и вообще тот факт, что он сейчас, черт возьми, увидит гробницы не каких-то хренов с горы, а Дракулитов, не заставляли его выпрыгивать из штанов от нетерпения. Хотя, конечно же, равнодушным к грядущему Реголо не оставался. Но все же...
За все три дня на острове капитан успел облазить его вдоль и поперек, влекомый любопытством. Реголо методом проб и ошибок приобрел начальные навыки скалолазания. Реголо познал прелесть путешествия сквозь непролазный лес. Реголо повидал кучу доселе неведомых (надо полагать, не только ему, но и ученым умам) животных, подвергся нападению некоторых из них и получил лишние раны на ногах и руках. И теперь Реголо устал, как Моргот знает кто, и эта усталость даже притушила любопытство к грядущему. Капитан бодренько хромал за профессором, мечтая прилечь, растянуться, похрустеть усталой спиной, вверить резаное, кусаное и битое об камни да землю-матушку тело (а то надоело болеть и кровоточить, честное слово) чьим-нибудь заботливым рукам...
На этом-то месте и начиналось то, что беспокоило душу Реголо поболее ран и усталости. Дело в том, что при более подробном рассмотрении желанные руки были вовсе не чьими-то там. Эти маленькие ловкие ручки, затянутые в перчатки, могли принадлежать только одному существу на свете. И строгий голосок, наказывающий дать ранам покой, он тоже слышал из уст совершенно определенного создания. «И еще у вас сердцебиение учащенное», ― это она тоже ему непременно повторит. Черт побери, оно и правда почему-то учащалось...

Нет, в том, что Реголо влюбился, не было совершенно ничего удивительного. В конце концов, он всю жизнь без устали в кого-нибудь влюблялся и любил нежно и трепетно. И, пожалуй, про каждую свою женщину мог сказать, что она действительно любима даже по сей день, когда все они стали «бывшими». По сей день, но не далее. Она заставила их всех уйти в потемки сознания. Не было больше искренней любви ко всем, каждой неповторимой и прекрасной даме его сердца. Была Абигайль. И вот это очень беспокоило капитана, привыкшего не останавливать любовь на одной душе. Его привычки, его уклад чувств, его опора бытия... Все вот просто так ломалось! И пусть любовь до сих пор занимала место одного из богов Пелороссы, но теперь она терпела трансформацию. Стоит ли говорить, что Реголо всем своим существом противился переменам... И ничего не мог поделать. Сердце кричало: «Хватит! Одна и только одна!» Разуму оставалось только лишь принять наконец строчку из одной бруггианской песни: «Die schönen Mädchen sind nicht schön»*. И действительно, в сравнении с Абигайль никакая другая Mädchen не была schön, это нельзя было ни опровергнуть, ни отвергнуть.

Когда нудный путь по коридору кончился, капитан вышел из своих раздумий. По приказу профессора он вместе с боцманом снимал  крышки гробниц и заглядывал в них в поисках того самого неизвестного артефакта. Ибо где же еще таинственному двигателю острова прятаться, как ни под боком у скелета? Как выяснилось, Реголо был прав. Правда, нашел артефакт сам Арчибальд, в одиночку чуть сдвинув каменную крышку одного саркофага и нашарив в нем какую-то зеленую палку.
И немедленно начали пропадать люди. Кэссиди, Рампалтиза, боцман, мужчина с тигром, сам Арчибальд, наконец... «Что за черт возьми!» ― подумал капитан. Он удивился, растерялся и напугался, не знал, что сделать... Но это уже и не нужно было, потому что Реголо сам пропал.
-----------------------------------------------------
* «Красивые девушки некрасивы» (строчка из песни «Wo bist du» гр. Rammstein).

Оправдался ли страх Рампы? Пожалуй, что нет, ведь то, чего она боялась, кралось сзади нее, было липким, приставучим, с каждым мигом, что о нем думала, становясь всё больше и страшней. То был фантомный страх, вызванный подсознанием и не имеющий реальной основы. В то время, как их ждало нечто более реалистичное и из-за этого опасное. Когда коридор закончился склепом, волка вздохнула с облегчением. Не смотря на скудность освещения, танцующие тени на стенах, пауков с их паутиной, гробы, в которых покоились существа из древнего и загадочного рода... Не смотря на всё это, ее страх остался там, в длинных гулких коридорах, со светящимися кристаллами и пустотой за спиной. Двигать тяжелые каменные крышки гробов она не могла, так как в отличии от большинства присутствующих была человеком, но без всякой брезгливости и страха совала нос внутрь и обследовала содержимое в поисках чего-то, найдя которое, станет сразу ясно, что это оно. Это была не ее находка и пожалуй к лучшему. Иначе она никогда бы не простила себе смертей всех ее спутников, ведь о том, что они просто пропадают, переносятся, а не умирают, она не догадалась. Артефакт изменил своему назначению, начав стирать людей с лица земли, как прислуга в богатом доме смахивает пыль с низкого столика. Время замерло. Сердце било по ушам оглушительными ударами, один удар за вечность, во время которой исчезал один из них. Страх и желание укрыться на груди того, кто защитил бы от всех неприятностей мира, начиная от укуса мошки и кончая концом света. Но такого не было. Страх и чувство безысходности, сомнений не было, ее это коснется, она исчезнет, и только отец будет грустить о ней и проклинать себя за то, что отправил ее в это путешествие. Страх в ожидании в замершем мире. Говорят, что перед смертью перед глазами пробегает вся жизнь. Ни одной мысли, ни одного воспоминания, она окаменела всем телом и разумом... Рампалтиза исчезла точно так же, как и все в этой гробнице, найдя разгадку острова Ксенон, но так и не поняв ответ.

Пакетбот «Что-то начинается»    (временной скачок в несколько дней)    через побережье, джунгли и водопад 

Произошло многое: битва с пиратами, смена корабля, высадка на острове, проход через джунгли, обнаружение гробниц древних вампиров...
Лукас нехотя брёл по длинному тоннелю вслед за участниками экспедиции, погруженный в свои мысли. — «О Роза, это приключение меня истощило. Все эти погони, схватки с пиратами, джунгли и гробницы с неизвестными созданиями, всё это не по моей части. Я уже давно понял, что это было плохой идеей, но что поделать, экспедиция скоро должна закончится. И не важно, увенчается она успехом или нет, я просто хочу домой, забраться в горячую ванну, выпить свежей крови и завалится в кровать с какой-нибудь пышногрудой рыженькой мещанкой!»

К тому моменту, когда группа под предводительством Блюменфроста вошла в усыпальницу Дракулитов, юный Аскар чуть-ли не валился с ног. Его не интересовали ни расписанные странными символами стены, ни сами Дракулиты, ему просто хотелось отдохнуть. Облокотившись на стену и прикрыв глаза, он пытался вслушаться в происходящее. Судя по всему, даже сам Арчибальд не догадывался, что они тут ищут. Но через несколько минут, Лукас услышал что-то про исчезновения, и когда он открыл глаза, то уже повалился на песок в какой-то пустыне.

  [Абаджан] Пустыня

Отредактировано Лукас-Абель (24.06.2012 04:29)