Снежный комок, угодивший промеж лопаток Скарлетт, заставил девушку испуганно вскрикнуть и обернуться. Но Бетси уже бежала прочь от подруги туда, где и в правду звенел детский смех. Беловолосая видела только развивающуюся юбку девушки, да слышала ее шаги на скрипящем снегу, прихваченном утренним морозцем.
Остин провела рукой по глазам, и, словно очнувшись, рассмеялась, и бросилась вслед за подругой. Сердце отсчитывало удары неровно, иногда запаздывая за Скарлетт, и пело, пело чистым голосом, исполненным счастья, таким пронзительным, что казалось само солнце откликалось на эту беззвучную песню, сияя все ярче и торжественнее.
Скарлетт скатала небольшой снежок, и запустила его в сидящую на земле, рыжеволосую ревенантку, выбрав удачный момент.
Ощущение счастья не оставляло девушку все то время, покуда они с Бетси носились по лесу, поднимая небольшие снежные облачка, искрящиеся на солнце, вспугивая своей возней птиц, наблюдавших за ними с веток деревьев, и веселя ребятишек из деревни своими забавами. Умаявшись, светловолосая вампиресса рухнула в снежную перину, и откинула с лица закрывшие глаза пряди. Щеки девушки разрумянились от морозного воздуха, а глаза светились ярче обычного. Хоть Остин и не тяготилась своим жребием, (одиночество, этим жребием, ее судьбой было одиночество, несмотря на всю живость ее натуры), юная вампиресса понимала, что общества Элизабет ей будет очень не хватать. Эта девушка напоминала весну: такая же яркая, но переменчивая и загадочная... Блеск ее светлых глаз притягивал взгляды и заставлял задумываться о том, что же там, в янтарной глубине...
«Она невероятна...» — думала Скарлетт перебирая в руках бахрому шарфа, пока размышления ее не были прерваны звонким голосом Бетси.
Сперва Скарлетт подумала, что подруга лепит обыкновенного снеговика, но еще до того, как Дюваль стала верстать фигуру, придавая ей неповторимые формы, до Скарлетт дошло, что личность вроде Бетси не может делать что-то обыкновенное.
Вампиресса изо всех сил старалась представить снежную скульптуру готовой и совсем натуральной, такой, какой она станет в оконченном виде. Воображение рисовало плавные линии, переходы и изгибы, но любопытство брало свое, и мираж исчезал под напором реальности. Как и Бетси, Скарлетт аккуратно придавала фигурке форму, прихлопывала снег и с улыбкой поглядывала на детишек, глядевших на подруг с открытыми ртами. Выверенные движения Элизабет очаровали и их...

На фоне детского неподдельного счастья, Элизабет выделялась темным пятном, и Скарлетт удивленно заглянула в светлые глаза подруги, ища в них что-то, и не находя. Дюваль отвернулась, пряча взгляд, но вампиресса все равно чувствовала боль подруги, словно ее саму ударили раскаленным, обоюдоострым мечем.
— Дорогая, что случилось? — Воскликнула она, когда девушки отошло от ребят достаточно далеко, чтобы не напугать. Сердце сжималось так сильно, что закружилась голова, и Остин опустилась на снег подле подруги, разметав вокруг себя юбки. Руки ее дрожали, а в обращенных на Бетси глазах стояли слезы — девушка просто не понимала, как может утешить ее боль, ведь то, что чувствует она, лишь отголоски того, что испытывает Бетси.
С одной из елок, громко хлопая крыльями, слетела испуганная появлением девушек птица, устроив целый снегопад: сияющие на солнце снежинки падали на землю, волосы и шали девушек, тая на коже и губах, растворялись в горячих слезах Скарлетт и Бетси.
— Расскажи мне, я развею все печали... — Прошептала блондинка, тихонько дергая Элизабет за фалды юбки, привлекая к себе. Сердце ее билось странно, то редко и глухо, то начинало стучать быстро-быстро, словно старалось вырваться из груди, то замирало вовсе, на некоторые доли секунды... Смахнув слезы с кончиков ресниц и вдохнув побольше воздуха, Скарлетт продолжила — Все будет хорошо, поверь мне, все будет хорошо, я с тобой, не плачь, Бетси...

Скарлетт вздохнула, и зачерпнув пригоршню снега, принялась разминать его в руках, чтобы унять дрожь. Элизабет оказалась совершенно права, ее мучила боль, уже старая, но не менее сильная, чем раньше. Уже много лет девушка не желала засыпать, потому что во сне видела его... Гуляла по лесу обходя тропы, по которым ходила с ним... И часто плакала, заперевшись в своей комнате, забившись под одеяло. С течением времени боль утихла, и воспоминания беспокоили все реже, но то бесконечное счастье, которое захлестывало Скарлетт когда он был рядом... Теперь вампиресса была уверена, что так счастлива она не будет никогда, и мужчины, которые интересовались ею: умные, интересные, состоятельные, добрые, весьма искренние — никто не интересовал девушку, никого она не подпускала к себе, заперев сердце на замок.
— Я представляю что ты чувствуешь, дорогая... Но лучше бы мне не знать. — Выбросив снежок, Скарлетт потерла ладони друг о друга, словно в нерешительности, и неуверенно начала — Дарить свое сердце тому, кто рано или поздно предаст или бросит? Не стоит... Я была совсем юной, гораздо младше чем сейчас, и гораздо доверчивее... И тут появился он, такой смелый, умный, великолепный... Мы были счастливы безумно, строили планы на жизнь, мечтали, и растворялись друг в друге... — Тут голос Остин дрогнул, и вампирессе пришлось нервно сглотнуть, чтобы ком в горле не стал причиной новых слез — Он ушел внезапно, не прощаясь, не оставляя надежды увидеться вновь, он просто исчез. Нет, я не жалею о том, что было, но пережить снова эту боль будет для меня невыносимо... Ты права, Бетси, лучше любить друзей. — В ответ на поцелуй девушка тоже коснулась губами щеки рыжеволосой, и в глазах ее плескалась грусть восьмисотлетней старухи: как будто страшнее этой потери ничего быть не могло, будто теперь Скарлетт научилась жить.