Вечернее кафе «Дю Монд» 

— Вы живете в маяке? — Вытаращила глаза Эмилия, когда они подошли к дому господина доктора, приютившемуся прямо за маяком. Она поначалу не заметила дом, издалека был виден только маяк. Им приходилось прикладывать достаточно серьезные усилия, чтобы не поскользнуться на оледенелых камнях, по которым единственно можно было добраться до дома доктора.
Он поддерживал вампирессу то за локоть, то за талию, пока они пробирались, и дул на ее озябшие руки. Почему-то в их ситуации этот жест не выглядел фамильярным или непристойным, он был органичным и правильным.
— Аха! Вот же ваш дом! — Чуть не упав, подпрыгнула Эмилия, обнаружив небольшой каменный домик с печной трубой позади маяка, — слава Создательнице, что вы живете не в маяке. — Улыбнулась она клычками.
Следующим препятствием на пути к вожделенному теплу оказалось отсутствие двери. Точнее, дверь, полностью облепленная мхом и лишаем, выглядящая так, будто для ее открытия не обойтись без десятка профессиональных взломщиков с тараном.
Тем большим было изумлении Эмилии, когда доктор, чем-то капнув на замок, легонько толкнул дверь, пропуская девушку перед собой в скудно освещенные комнаты, от которых веяло травами, теплом и алхимией.
В прихожей их встретил... тролль!
— Тролль! — взвизгнула Эмилия и в ужасе вцепилась в плечо доктора.
— Это не тролль, — успокоил ее док, — это ППР, портативный почтовый робот, он безобидный.
— Здрав-всту-вствуйте, госпожа, — проскрежетал портативный почтовый робот, — о прекрасная госпожа, располагайтесь.
— Не пугай даму, — шикнул на него док, — лучше иди включи свет в лаборатории и принеси плед. И поживее.
— Да, сэр, — проскрежетал ППР и уехал куда-то вглубь жилища.
— Но... но что это? Как вам удалось? Доктор? — Опешила девушка, — ах, это потрясающе! Пожалуйста, позвольте мне написать об этом статью! Вы ведь позволите!
— Эмм... — Смутился док, — конечно, только вам прежде надо согреться.
Он закутал ее плечи в плед, принесенный ППР, а потом усадил на единственное более-менее пристойное кресло в своей лаборатории, вручил ей дымящуюся кружку и принялся ждать, пока она оттает и придет в себя после прогулки.

ППР принес вторую кружку — на этот раз для самого ученого. Эмилия не могла скрыть изумления, но, решив не падать в грязь лицом перед столь поразительным научным светочем, стала рассказывать о своих достижениях на журналистском поприще:
— А вы знаете доктор, какое сегодня число? Нет? Сегодня ведь третий день Рождества! Граф Алукард со всей своей свитой с утра отправился на озеро Очарования. Посмотрите в календарь. Видите! Ох, вы все, ученые, такие рассеянные. Сегодня уже третий день зимы, третий день Рождества.
А через два дня... Вы знаете, что будет через два дня? Аха-ха! Конечно, не знаете! Но я вам не расскажу пока. Теперь ваша очередь рассказывать!

Отредактировано Эмилия Сфорца (23.10.2010 00:28)

— Ну вы даете! — поперхнулась Эмилия в ответ на слова доктора, — это ведь совсем не религиозное, а очень даже светское событие! И там столько нужных людей собирается, скажу я вам. Это шанс для многих засвидетельствовать его светлости Алукарду свое почтение! Вы только представьте, — понесло ее, — с какой выгодой вы могли бы использовать ваше появляение на мероприятии, подобном этому. Вы могли бы рассказать о ваших достижениях всему высшему свету, всему прогрессивному сообществу и, в том числе, главам кланов старшей крови! А потом вы могли бы добиться патентов и разрешений на внедрение ваших идей и результатов изысканий! Вы только представьте, какие перспективы бы открылись перед вами. Если бы производство железных троллей было поставлено на поток, они вскоре заменили бы труд людей на заводах и фабриках. Не знающие усталости, автоматизированные конвейерные ленты, которыми управляют железные тролли! Это поднимет экономику на невиданный уровень! А потом... вы, наверное, сейчас решите, что я говорю глупости, но вы меня послушайте... я верю в это! А потом могли бы начать производить троллей на воздушных подушках. Которые летали бы по воздуху! Как дирижабли! Вы представляете? И у каждого вампира был бы собственный ручной железный тролль, которые бы его возил по воздуху! И все это благодяря вам, вашим открытиям! Ах... Это так волнующе, думать о чем-то подобном, что я, право, несказанно возбуждена нашей беседой. Новые перспективы всегда на меня так действуют.
Блекс в глазах вампирессы был максимально явным свидетельством ее откровенности, а ее зардевшиеся щеки — не менее явным свидетельством замешательства. Она потупилась, уставилась в кружку, подула в нее, сложив губки трубочкой, и тихонько пригубила отвар. Он был густым, терпким, как хурбастанский чай, и насыщенным чем-то непередаваемо вкусным, чему девушка не знала названия.
— Ух ты, — тихонько вздохнула она, — А что это за чудесный напиток? — и тут же завизжала, вскочив и расплескав почти весь чудесный напиток на себя, — крыса!! Там крысаааа!
Эмилия не боялась крыс, она была напугана самим фактом неожиданного появления крысы. Она всегда пугалась неожиданностей и резко вздрагивала при этом, как кошка, подергивающая лапой во сне.
Но сейчас она вздрогнула очень некстати. Не стоило этого делать, держа в руках обжигающе горячий напиток. — О-ох, — сжала зубки вампиресса, стойко перенося неприятные ощущения, вызванные соприкосновением кипятка с кожей через довольно плотную, но недостаточно влагостойкую ткань своего рабочего платья, — оох, доктор, я расплескала этот чудесный напиток, — произнесла она растерянно. И, знаете, что самое смешное? Это уже второй раз на неделе со мной приключается подобное!

Отредактировано Эмилия Сфорца (27.10.2010 04:35)

Это было неожиданно. Едва она успела произнести имя Упыйра, рассказывая, как облила его кофе в своем кабинете во время интервью, как перед ними нарисовался этот самый Упыйр собственной персоной. Словно одним упоминанием имени политика девушка вызвала его из преисподней. Как Моргота. Появился он, как и положено Морготу, со спецэффектами: с шумом от выбитой двери и решительными действиями по устранению крысы, напугавшей журналистку. Пожалуй, слишком уж решительными и небезопасными. Упыйр был вооружен, хотя разрешения на ношение оружия не имел — это девушка знала из его биографии, которую досконально проштудировала, прежде чем встретиться с кандидатом в бургомистры в своей редакции.
Это знание она собиралась использовать, чтобы отомстить Упыйру за его не слишком-то корректное обращение с ней во время их последней встречи. Этот типус пугал ее. Но еще больше бесил. В глубине души она удивилась тому, что наличие оружия у вампира ее не смущает. Ее пугал сам Упыйр, а не его револьвер. Хотя политик мог выстрелить в нее или в Блюменфроста. Об этом она не подумала. Ее раздражение от появления следившего за ними Упыйра было так велико, что не оставляло место для других эмоций. Упыйр вызывал у нее какое-то животное презрение и отвращение. Все то, что обычно пугает в пауках или... или тех же крысах. Упыйр был куда хуже крысы. И куда противнее.

— Господин Упыйр, — прошипела девушка, против воли вкладывая в голос все вызываемые его личностью эмоции, — кто дал вам право врываться в чужой дом без позволения? Что вы о себе возомнили!

Мир перед глазами Упыйра завертелся и закружился. Перед глазами вспыхнули и замелькали звездочки. Исчези все запахи и звуки. Упыйр почувствовал, как его затягивает в небытие, расслабился, обмяк и ухнул в темную пустоту.
Его вырвал оттуда смех, который он уже слышал. Серебристый, бесстыдный и бесстрашный смех, диковатый и свободный. В нем было что-то до боли знакомое и приятное. От него по коже бежали мурашки. Упыйр открыл глаза и увидел перед собой улыбающееся лицо Эмилии Сфорца на фоне гостиной в смутно знакомом старинном замке. Это не могло быть реальное лицо, потому что в реальности Эмилия никогда бы ТАК на него не посмотрела. Она смотрела на него с любовью. А потом снова — смех. За спиной Эмилии показалась еще одна Эмилия. Это был сон, поэтому Упыйр не удивлялся. Обе Эмилии обнялись и вызывающе искренее засмеялись, кружась и влюбленно глядя друг на друга. Они были одеты в старинные, роскошно выглядящие платья.
— Я ненавижу тебя, Катриэлла, — сказала одна, лучезарно улыбаясь своему близнецу.
— Я ненавижу тебя, Лукретта, — ответила другая, — правда же это огромное счастье?
— Да, сестра моя. Огромное...
— Счастье... — прошептали они в один голос и стали приближать друг к другу лица, словно намереваясь соприкоснуться губами и посредством поцелуя раствориться друг в друге.
— Ты не покинешь меня? — прошептала одна, когда их губы оказались на расстоянии в пол-вдоха друг от друга.
— Ты не покинешь меня, сестра? — прошептала вторая, сплетая свою ладонь с ладонью другой Эмилии.
— Никогда.
— Никогда. Клянусь.
— Что бы ни случилось.
— Что бы ни случилось...

А потом две Эмилии слились в одну — настоящую. Она стояла над Упыйром, гневно глядя на него сверкающими от злости зелеными глазищами. Она его пугала и восхищала. Ему хотелось протянуть руку и прикоснуться к ней, убрать спадаюбщую на ее лоб непокорную прядь.
— Что ты себя позволяешь! — злобно прошипела настоящая Эмилия и приблизила свое лицо к лицу Упыйра, словно собиралась пройти сквозь него, раствориться в нем. В ее огромных зеленых глаз плескались золобые рыбки, как в прозрачном озере без дна. Она обнажила клыки и со всей силы вонзила их Упыйру в шею, принявшись сосать его кровь, будто гуля, будто суккуб. Он не мог шевельнуться.
— Ты подонок! — хлестнула Эмилия его своей искренней и дикой, бесстыдной злостью.
— Подонок, сволочь, червяк! Как ты смел такое сделать с моей сестрой! — кричала она и хлестала его по шекам, — Катриэлла беременна! Она ждет ребенка от тебя, Стрикс!

«Стрикс?!» — той частью мозга, которая балансировала на грани сна и сознания поразился Упыйр, — «Но я не Стрикс, я Кафка, при чем тут Стрикс?»

— Ты паршивый Стрикс! — настаивала Эмилия, — ты женишься на моей сестре, иначе я убъю тебя!
— Но это вы водили меня за нос, — стал оправываться невесть откуда взявшийся во сне Стрикс, — я не знал, что вас двое! Я не могу жениться на обеих! Я любил свою Лукретту. но теперь я даже не знаю которая из вас — она. Зачем вы это делали со мной, во имя Богини, зачем?
— Мы любим друг друга, — прошептала Эмилия.
— Мы любим друг друга, — прошептала ей в ответ взявшаяся на месте Стрикса ее сестра-близнец, похожая на нее как клон, как две капли воды.
У обеих Эмилий выросли животы. У них на руках оказалось по голому толстому младенцу. Они стали похожи на раздвоенную статую Богини в образе Матери. Обе одновременно протянули Упыйру своих младенцев со словами: «Это твое дитя. Благослови его». Младенцы вопили. Вокруг Упыйра темнело. Интерьер старинного замка заменялся вонючим, заросшим паутиной склепом. У матерей выросли за спинами нетопыриные крылья, они взвились под потолок склепа и дико завизжали, держа на руках еще более дико визжащих детей. Сон становился устрашающим.
— Катриэлла, Лукретта — кто это такие? — рискнул поинтересоваться Упыйр, пятясь от визжащих упыриц в угол склепа.
— Девочки Амелии и Густава Кафок, — откашлялся профессор и поправил очки.
— Профессор Цвайштейн? — искренне поразился Упыйр.
— Сосредоточтесь, господин Кафка, — кашлянул профессор, — осторожнее с этой метрикой, она совсем древняя — того и гляди рассыпется. Вот здесь, — показал он на запись в церковной метрике. Видите? Дата рождения младенца Трампа, сына Катриэллы Кафки и некоего малоизвестного барона Трампа из некоего малоизвестного клана фон Трампов дописана другими чернилами и почерк отличается от почерка, которым сделаны остальные записей.
Они с профессором стояли посреди древней бруггианской церквушки, в которой часто молилась матушка Упыйра. Провессор разложил поверх алтаря пожелтевшую метрику, в которой красовались поддельные записи о регистрации рождения младенцев фон Трампов.
— Теперь вы понимаете, господин Андре, откуда пошли Трампы?
— Д-да, — просипел не свои голосом Упыйр.
— Получается, вы с ней родственники. Дальние родственники. Кузен и кузина. Вы и Эмилия.
— Я и Эмилия, — повторил за профессором слабым голосом изрядно шокированный открытием Упыйр. — Мы — родственники...
-----------------------------------------------------

Упыйр открыл глаза, перед ним предстала мрачная картина: пещера, наполненная сыростью и пылью, из-за которой было трудно дышать. На стене висели мощные электролампы на приличном расстоянии друг от друга, связанные толстым кабелем, как праздничные гирлянды. В ушах стоял звон. Чуть дальше несколько троллей долбили кирками стену, один заполнял камнями тележку и еще один лежал рядом. Присмотревшись внимательнее можно было заметить провода и какие то механизмы внутри разбитой головы и рассыпанные рядом, вместо ожидаемой крови. «Так значит это машины!», пронеслось в голове лежащего. Окинув оком всю конструкцию машины стало ясно, что колеса видимо плохо справляются тут со своей задачей, и по всей видимости пытаясь проехать по ухабу робот поскользнулся и перевернулся, разбив подобие своей головы об камень. Вампир не шевелился собираясь с силами и пытаясь прояснить свое затуманенное сознание. Он лежал неподвижно, пытаясь придти в себя. Лежа на своей левой руке, стоить заметить изрядно затекшей, Упыйр попытался, восстановить кровообращение в затекшей руке сжимая и разжимая кулак и пытаясь очень медленно, по миллиметру вытащить ее из под тела. Когда рука снова слушала хозяина он попытался не выдавая себя нащупать что-то на своем поясе. Револьвера нет, очевидно он остался валятся там, в гостиной, но клинок оказался на месте. Упыйр был готов уже к решительным действиям, но только он решился что нибудь сделать, как все вдруг затихло. Звуки бьющегося звонкого метала об гудящую глыбу прекратились. Все внутри вампира сжалось. Сердце начало биться в бешеном темпе от резкого прилива адреналина. Роботы завизжали, заерзали колесиками и двинулись в его сторону, напуганный он было готов уже дернуться к клинку, но они как будто не заметив его проехали мимо. И когда уже звук почти стих — Упыйр медленно повернул голову им в след увидев скрывавшихся из виду железных монстров в длинном тоннеле. Вдруг за спиной что-то вжикнуло. Упыйр сорвался с места, выхватив блеснувший не длинный клинок причудливой формы. Перед ним стояла еще одна демоническая машина, плот больной фантазии сумасшедшего ученого, с четырьмя руками и уродливой троллиной головой. «Проснулся — работай», сказала машина.

Лежа и изучая разбитую машину Господин Упыйр уже обдумал несколько вариантов, чтобы попытаться извергнуть такого врага... Сражаясь как рыцарь ему пришлось убить не мало вампиров, людей и даже несколько оборотней, но они все были живыми существами, а это стальная машина. Конечно же первая мысль была размозжить такому голову чем-то тяжелым, но большим камнем орудовать не легко. Как другой вариант Упыйр предположил, что лучше сначала ослепить железяку, разбив выступающие стеклянные подобия глаз, или выковыряв их кинжалом.

Упыйр спокойно двинулся к роботу и неожиданно для последнего воткнул кинжал в предполагаемый паз между стеклянным глазом и корпусом, стекляшка повисла на толстом проводе, а робот тут же замахал угрожающе лапами, и если бы Упыйр не отскочил — тот час получил бы железной клешней. Робот рванул к атаковавшему на всех парах, но чуть забуксовав на старте, дал мгновенье Упыйрю схватить близлежащий булыжник среднего размера и запустить ему в другой глаз. Обломки стекла брызнули в разные стороны, но робота это не остановило, он надвигался с той же скоростью. «Это мой шанс!», мелькнуло в голове и вампир тут час же кинулся за киркой, валяющейся возле разбитой машины, и взмахнув со всей возможной силой и максимальным замахом вонзил тяжелую кирку в уродливую голову монстра. Робот замер. Кирка не вошла даже на половину. Тяжело дышащий Упыйр начал пятиться назад, спотыкаясь об обломки разбитого робота, и в конечном итоге упершись в стену с яркой лампой безжалостно слепящей в правый глаз и одночасье так ласково согревающей теплом в этом холодном, богом забытом месте. Застывший Монстр снова вжикнул. Очередной резкий всплеск адреналина ощутился проносясь по телу и заставляя дрожать пальцы рук. Искалеченная противная троллиная голова повернулась лицом назад а затылком к Упыйрю и спереди очутилась еще одна тролиная физиономия, не менее уродливая чем первая, но с целыми глазами сверкнувшими в свете ламп. Чудище двигалось к вампиру, вжимающемуся в стену, уже не так бодро и верхние конечности не двигались а только мешали нижним трепыхаться, усложняя этот устрашающий процесс, но все равно достаточно угрожающий, чтобы рискнуть подойти так близко еще раз. Упыйр попятился снова, отходя от монстра объежжавшего мешающую железяку, вдоль стены, пока не уперся головой в другую лампу, последнюю в ряду и в самом конце тоннеля. Троллиное подобие уже объехало препятствие и вышло на прямую дорогу, казалось что вокруг становится темнее. «Нет тут уже другого выбора», выдавил Упыйр, «придется прибегнуть к третьему плану», плану наиболее опасному в данных условиях и отвергнутому ранее в тчатной надежде его избегнуть. Вампир бросил клинок и схватил лампу со стены одной рукой и кабель второй, взмахнул ею в воздухе и держа кабель обеими руками с размаху разбил лампу об стену. Звон стекла и милиарды синих и голубых искр вырвались на волю освободив кабель от лампы. Не долго раздумывая Упыйр отмерив чуть более метра кабеля, дабы не зацепить ничего вокруг пропитанного влагой, замахнулся чтобы достать до виляющих манипуляторов надвигающейся угрозы. Раздался хлопок и кабель отскочил как змея кидающаяся на свою добычу, чуть-чуть не зацепив ее хозяина, но резкий рывок другой рукой укоротил ее пыл, попутно укорачивая вольный конец с красными проводами раскалившимися от разряда. Робот снова остановился. Укротитель змеи стоял на готове, ожидая еще каких нибудь неожиданностей от врага, но увидел лишь поваливший густой дым, из разлома от торчащей кирки на затылке поверженного. Было тяжело от тяжелого воздуха, наполненного пылью и дымом, и одновременно легко от сладкого привкуса победы. Опрокинувшись на стену победитель сполз приседая, спокойно выдохнув но не выпуская кабель из рук. Минутой спустя Упыйр решил что пора от сюда убираться. Держа кабель на готове он резко подпрыгнул к дымящемуся монстру и опрокинув его ударом ноги в грудь на землю, для пущей уверенности. Другой конец Кабеля пришлось выдернуть тоже, так как просто бросить его на землю — было бы чрезвычайно необдуманным поступком. Упыйр поднял брошенный клинок и начал продвигаться к выходу. Но не продвинувшись и на пять метров вампир застыл услышав звуки — вдали появилось движение и самый противный звук на свете — звук приближающейся кучи роботов. Господин Упыйр морально приготовился проделать последний опасный трюк еще раз, вернувшись и сняв последнюю лампу со стены, держа на наготове, но тролли, тащили три огромные деревянные балки, сложенные друг на друга, чтобы соорудить подпорку, и кажется им было не до того. Они снова проехали мимо, и как ни в чем не бывало начали разворачивать строительство в конце тоннеля. «Как хорошо, что эти оказались не столь обремененные интеллектом», снова процедил вампир. Наверное звук своего голоса его успокаивал, поэтому он позволил во второй раз уже вырваться мыслям на волю. Упыйр быстро двинул к выходу но не отходя от стены со спасительными лампами внушающими хоть какое то подобие надежды спастись. Подойдя ко второму концу тоннеля обнаружилось несколько комнат заполненных балками для подпорок, кабелями, лампами и прочим инвентарем для горнодобывающих работ. «Серьезное финансирование стоит за всем этим», подумал про себя Упыйр. Также тут заканчивалась невыразительная узкая рельсовая дорога, которая поворачивала в комнату за большой железной ржавой дверью. Она была заперта и сквозь замочную скважину была видна лишь непроглядная тьма. А самом конце тоннеля был большой подъемник в верх, в черную пустоту.

Подымаясь на подъемнике в одиночестве и относительном спокойствии Упыйр опять ушел в себя, размышляя о политических интригах, тем кто стоит за этим всем и зачем это ему понадобилось. Поглядывая вверх он заметил медленно приближающееся блеклое подобие света. Поднявшись окончательно на поверхность Господин Упыйр увидел небольшую комнатку, где располагался механизм подъемника и валялись непонятные запчасти. Темноту нарушал лишь тусклый светильник на стене и тоненькая струйка света пробивавшаяся из дверной щели. Вампир подошел к двери, прислушался, и медленно открыл дверь, дабы не издать шуму, если вдруг она скрипучая. Пред глазами предстал проход, хотя скорее спуск, идущий сверху вниз без ступенек. Это для удобства передвижения дрянных роботов но не людей, понял Упыйр, ступив на спуск. Любопытство и жажда раскрыть преступный заговор заставляла двигаться вглубь этой кроличьей норы, вниз, а не на верх. А может быть даже что-то еще, о чем Господин Упыйр еще не догадывался или не хотел в это верить: эти необъяснимые вспышки ярости, сумбурные чувства и еще этот странный сон... Спустившись вниз в конце прохода вампир увидел дверь, а прислушавшись он различил голоса Эмилии и профессора. Упыйр заглянул в замочную скважину.

Отредактировано Андре Кафка (15.02.2011 20:01)

«Это просто поразительно, — думала Эмилия, шурша бумагами, — это же настоящая сенсация! Что, если я осторожно позаимствую кое-какие чертежи и сделаю копию?.. Ах, Эмили, Эмили, плохая девчонка!»
Она сверкнула глазами и улыбнулась своей беспринципной, скажем так, находчивости. «Я просто сделаю копию для нашей газеты, а потом сразу же верну, доктор даже не заметит. А потом, разумеется, когда его выкладки будут обнародованы, он уже не сможет отвертеться от интервью „Мирабо“! Ах, ну до чего ж плохая девчонка!» Она любила думать о себе в третьем лице, когда планировала провернуть нечто подобное, то есть довольно-таки часто.
Тем временем доктор вернулся с двумя кружками дымящегося ароматного напитка, который назвать просто чаем не позволял его божественный вкус. Но журналистка была настолько разгорячена будущей сенсацией, которую подарит миру она, баронесса Сфорца, что нашла в себе силы воспротивиться соблазну пригубить этот напиток и еще немного побыть с доктором. А ведь он волновал ее, еще как волновал. Действовал на ее интеллектуальные эрогенные зоны как мощнейший стимулятор, как необъяснимо притягательный магнит... в общем, нравился даже больше, чем его чай.
И она ему тоже.
Не обязательно было включать эмпатию, чтобы догадаться.

Однако еще ни разу в жизни личные симпатии не помешали баронессе забыть о деле.
— Ах, доктор, уже так поздно, — засобиралась она, — я только что вспомнила, мне ведь нужно в редакцию, а уже почти утро. Увы, я не могу составить вам компанию, но обещаю, что обязательно сделаю это в другой раз. Клянусь вам, дорогой доктор. Нет-нет, не волнуйтесь, не надо меня провожать, я владею левитацией на достаточном уровне, чтобы добраться до площади своим ходом, а дальше возьму карету.
— Но позвольте мне тогда хотя бы предложить деньги за карету, — расстроился док.
— Нет-нет, и речи быть не может.
— Но... мы ведь еще увидимся? Вы ведь не... не навсегда уйдете, да?
— Ах, конечно, не навсегда, куда я могу деться? Вот: запишите адрес моей редакции и телеграфируйте туда, когда снова пожелаете меня увидеть. Я вам отвечу и мы встретимся.
— Тогда я уже пойду на телеграф, потому как вас видеть сейчас. И через час, и через два. И через сутки...
— Ну не ведите себя, как ребенок.
— Простите. Возьмите тогда с собой вот это, — он сунул в руки вампирессе сверток, — там приправы и чай, который вам так понравился. Сейчас я напишу рецепт. Или вы запомните?
— Я запомню, доктор, уже запомнила, — Эмилия не слушала его, выплывая за дверь, — до встречи, дорогой док! Спасибо вам! Я вас не забуду. Обещаю.

И пропала. Улетела в ночную мглу. Левитировала она довольно-таки неплохо, заметил Блюменфрост. «Надо бы запереть все окна, чтобы как можно дольше не выветрился запах ее духов», — подумал он с грустинкой. И закрыл за ней входную дверь.

  Редакция «Мирабо Манискриптум»

Отредактировано Эмилия Сфорца (26.09.2012 15:54)

3 августа 1826 года.

Айрин быстро бежала по берегу, совершенно не волнуясь о брызгах волн, которые ударялись о скалы. Да и свалится она, вроде, не боялась. На лице появилась блаженная улыбка, будто она получила от этой жизни все, что хотела.
Одежда стала влажной и не приятной на ощупь, но девушку это не останавливало. Она целенаправленно двигалась к домику, который было едва видно в темноте. Лишь яркий огонек окон, свидетельствовал, что Айрин идет в правильном направлении.
«Надеюсь, в цирке меня не потеряют. Я же предупредила, что буду долго...» — грустно подумала девушка, чуть замедлив шаг.
Пока Айрин дошла до дома, она успела пару раз споткнуться, один раз, чуть не расшибла себе лоб и два раза чуть не свалилась в воду. Утешало только одно: если она сумеет договориться, то может, найдет брата. А если нет, то хоть на мир посмотрит. Глаза азартно блеснули. Девушка предвкушала незабываемое приключение.
Остановившись около дома, Айрин нерешительно замерла и прислушалась. Похоже, в доме кто-то был. Девушка попыталась заглянуть в окно, но ровным счетам там ничего не увидела. Плюнув на все свои страхи, она нахмурила брови и уверенно подошла к двери. На первый стук никто не ответил, поэтому она, для верности, постучала еще раз, надеясь, что дома все-таки хозяева, а не воры.
Мысленно выругавшись, когда никто ей не открыл, девушка задумчиво осмотрела дом. Любопытство было одной из слабых черт Айрин, поэтому она медленно начала обходить дом, пытаясь найти лазейку. Как вор, она знала, что в таких домах обычно бывает черный ход или нечто подобное. И его почему-то часто не охраняют, будто надеются, что воры не смогут через него в дом зайти. Насмешливо фыркнув, Айрин прошла еще пару шагов и удовлетворенно улыбнулась.
— Все-таки я была права, — почти неслышно сказала девушка и осторожно подергала ручку. Она не поддавалась.
— О! Неужто ее кто-то не забывает закрывать! — Айрин удивленно приподняла правую бровь, но быстро нашла решение. Откуда-то из кармана она достала свой незаменимый маленький ножик и, присев на корточки, сосредоточенно начала ковыряться в замке. Прошло довольно много времени, пока девушка не поняла, что открыть дверь не удастся. Тяжело вздохнув, она уперлась об дверь спиной и задумчиво повертела в руках нож. Вставать не хотелось, поэтому она с чистой совестью, осталась сидеть у двери, и мысленно надеясь, что от ее не большого веса, эта преграда сломается.

Отредактировано Айрин Андерс (21.08.2011 14:51)

Айрин чуть не закричала, когда дверь резко открылась, но шмякнуться она этот раз не смогла. Она быстро встала и тут же была втащена в дом. Если бы не фраза про сквозняк, то девушка решила бы, что ее решили наконец-то убить. Из-за теплоты комнаты, по коже пошли мурашки и Айрин поежилась. Несмотря на страх, глазенки так и бегали по комнате, на мгновение, останавливаясь на интересующих ее вещах. Через секунду, девушка посмотрела на того, кто ее так любезно пригласил в дом. Чуть поколебавшись, она все же сказала:
— Здравствуйте, сэр. Столь уважительная форма обращения была просто немыслима в исполнение Айрин. Если бы ее увидели ее знакомые, то точно решили бы, что девушка сошла с ума. Если честно, то Айрин сама удивилась этой фразе, но не стала заострять на этом внимания.
— Мне тут сказали, что будет экспедиция. Можно мне с вами? — спросила Айрин, умоляюще посмотрев на незнакомца и для убедительности хлопнув пару раз длинными ресницами. Ее совершенно не смущало то, что она сейчас в чужом доме, перед мало знакомой ей личностью. Можно было сказать, то, что она чувствовала себя, как дома, если это понятие вообще можно сравнить с этой девушкой. Но ее внимание быстро переключилось с лица алхимика на какую-то замысловатую конструкцию и сейчас она сосредоточенно думала, что это такое и для чего это вообще нежно.

Отредактировано Айрин Андерс (21.08.2011 14:36)

Айрин тут же перестала смотреть на «чудо-штуку», как окрестила про себя прибор девушка, и усмехнулась. Да такой усмешкой, что от нее на милю веяло коварством и насмешкой. И образ милой и дружелюбной девочки рассыпался в прах. Выдернув свою руку из цепких лап алхимика, Айрин фыркнула и пояснила:
— Ну, назвать меня девочкой язык не повернется, ибо нужно смотреть на характер! Я с радостью вымою полы, но учтите, второй раз придется мыть вам. В своей жизни я не брала в руки даже ведра с водой, — в голосе явно была ирония. Для наглядности, того, что работать она никогда не умела, девушка продемонстрировала свои белые ручки, которые были даже белее, чем у аристократов. Будь она обычной крестьянкой, то руки были бы шершавыми и неухоженными. Но в деле воровства, Айрин всегда полагалась лишь на ловкость своих пальцев, поэтому, никогда не подвергала их риску стать менее ловкими. Но быстро сообразив, что ее вообще могут не взять на корабль, Айрин добавила:
— Знайте, я больше пользы принесу, если не буду мешаться под ногами у рабочих. К тому же я прекрасно рисую карты и разбираюсь в мореплавание. И платить мне не надо, — поспешно добавила она последнюю часть. В картах и мореплавание она действительно разбиралась хорошо. Как-то в детстве, ей попалась книга о путешествие по морю, какого-то ученного или исследователя. Тогда она решила стать моряком, но тут же остудила свой пыл, когда узнала, что работать там надо больше, чем знать, что такое штурвал. Мыть полы она, конечно, не откажется, ведь это все равно значит быть на корабле. Но вот за последствия ее трудового дела, она ответственности не будет нести. В конце концов, он же предупредила!

Сидя за столом, Айрин весело болтала ногами и продолжала внимательно рассматривать комнату. Таких интересных и непонятных она еще не встречала. Даже у библиотекаря были лишь разбросаны разные книжки и бумажки.
Аромат чая ударил внос, заставив девушку улыбнуться.
— Спасибо, — поблагодарила она, что тоже было не в ее стиле. Айрин не была вежливой никогда. Раньше, когда родители были живы, это списывали на то, что ребенок избалован, а сейчас на то, что она воровка. Самой девушки было глубоко на всех плевать.
— Значит договорились. Уверен, тебе это путешествие придется по вкусу, — сказал алхимик. Айрин кивнула.
— Кстати, а когда будет эта самая экспедиция? И куда мы направимся вообще? — задала вопросы девочка и сделала глоток от горячего чая. В этом вся она. Не знает когда, не знает, куда и все равно ей позарез нужно попасть в эту экспедицию.
— А много людей будет на корабле? А мы будем где-нибудь останавливаться? — вопросы начали сыпаться как из рога изобилия. Те, кто встречался с такой кучей вопросов, знали какая это головная боль. Некто даже шутил, что это новая разновидность пытки, которая сводит с ума.

Девушка внимательно слушала, стараясь не пропустить ни слова. Горячий чай и тепло комнаты нагоняло сонливость, но с этим легко было бороться. Айрин с неподдельным интересом слушала алхимика, будто пытаясь узнать что-то, что могла пропустить в своей жизни.
— Значит в основном все-таки природные ресурсы... — с какой-то тоской буркнула она, но вот вторая часть, про сокровища ее заинтересовала больше. Поэтому она заинтересованно склонила голову на бок, как воробушек. Это была ее любимая поза, когда кто-то рассказывал что-то интересное.
— Алчные ничтожные создания, тьфу. Ты ведь, надеюсь, не такая? — старичок посмотрел на девушку, а Айрин, которая не считала себя алчным и тем более ничтожным созданием, отрицательно помотала головой. Ну, может, она немного приврала. Каждый из людей алчен. Кто в большой, а кто в меньшей степени. Хотя в одном, Айрин не обманула: ей были не интересны сокровища.
— Если, честно, — внезапно сказала она, — то мне больше импонирует исследовательский интерес, нежели богатство.
Речь девушки стала более изощренной, она будто подстраивалась под речь алхимика. Слова перестали быть простыми и легкими в произношении. Но, несмотря на это, на лицо до сих пор было вежливое любопытство. Будто девушка сама не поняла, как поменяла свой стиль речи.

Айрин аж мурлыкнула от похвалы. Мало кто замечал ее талант к перевоплощениям и лжи. А ведь это еще одна важная часть в воровском деле! Пойди ты ж, попробуй к человеку подойти с кривой усмешкой и сверкающими глазами. Нужно осторожно, с невинным личиком.
— Ну, а кому сокровища не интересны! — заявила Айрин, ничуть не солгав. — И вообще, будь у меня хоть одна сотая того, что имеют те, — она многозначительно подняла палец вверх, — то меня бы здесь не было.
Согревая чаем руки, Айрин быстренько встала, когда ее поманили за собой. Любопытство всегда побеждает доводы разума! Даже если бы ее за собой позвал какой-нибудь нелицеприятный тип, она бы все равно пошла. Из-за этого она часто попадала в неприятности. Но сейчас, же ей ничего не грозит?
«О! Еще одна чудо-штука!» — мысленно заметила девушка, разглядывая помощника. Любопытными глазами пожирая новый объект интереса, она сначала было не уловила просьбы алхимика, но через мгновение уже с удивлением смотрела на него. Приподняв правую бровь, она тихо так, чтобы не показалось оскорблением, спросила:
— Дяденька, может, вы имеете в виду северной широты? Долгота же не бывает ни северной, ни южной... В доказательство своих слов, она провела пальцем по 32 градусу северной широты.
— Если бы вы мне еще сказали долготу, то я смогла бы вам найти точное место, — уже более смело продолжила она. Вспомнив, как в детстве она представляла себя плывущей на корабле. Когда вокруг лишь шум волн, крики чаек и кругом лишь море. Скинув с себя наваждение, она вопросительно взглянула на своего собеседника, будто спрашивая, какая же все-таки долгота.

Мысленно записав дату и время отправки, Айрин пошла к выходу из дома. Все, что хотела, она получила, а теперь пора к себе. Ну, как к себе. Скорее уж надо сказать в город. В цирк девушка решила не возвращаться. Сначала дело, потом отдых и все такое. Сквозняк заставил девочку непроизвольно поежиться. «Что-то холодновато» — пронеслась в голове посторонняя мысль. «Так. Сегодня, какое число? Сегодня третье. Значит, через неделю нужно быть на месте!» — еще одна галочка на всякий случай. А то с, таким образом, жизни невольно начинаешь забывать всякие детали. Совершенно неожиданно алхимик дал Айрин деньги. В первые секунду, девушка лишь в недоумении хлопала ресницами. Опомнившись, она искренне улыбнулась и, поблагодарив старика, ринулась к кэбу. Напевая себе под нос незамысловатую песенку из одних звуков, она подошла к транспорту, заплатила и уже через час была далеко от дома и моря.

Отредактировано Айрин Андерс (26.08.2011 23:46)

Рыночная площадь 

Запах соли летал в воздухе. При каждом вздохе, на я зыке появлялся вкус соли. Они продолжали идти, приближаясь сначала к берегу, а после и к башне. До берега они дошли уже более-менее спокойно, без споров и выяснений отношений, хоть каждый остался при своем мнение.
— Вот навернешься на этих камнях и полетишь ведь вниз, а я за тобой не прыгну. — спокойно проговорил, наблюдая за девушкой, которая прыгает по скалам, а сам старался идти рядом, подальше от камней, которые уже давно наверно и были мокрыми и скользкими от морской воды и покрывшими тонким слоем зелени. — Жить тебе надоело, так прыгать? — стараясь не показывать чувств, спросил Уильям.
— Ограбишь, ограбишь. — одобрительно закивал реверант лохматя девушке голову рукой. — И если будешь ты собачиться, я сам тебя выкину за борт ну и может матроса какого к тебе за компанию. — засмеялся над девушкой. — А ты хоть плавать умеешь? — посмотрел на девушку с улыбкой. — Если что, я как настоящий джентльмен спасу тебя. Уильям догонял девушку, стараясь не отставать от неё. Пока он шел рядом с камнями, она уже успела допрыгать уже пол дороги до дома.
— В парадную из-за тебя не впустят? — спросил с улыбкой догоняя девушку. — Чего ты такое сделала, что тебя не впускают? — смеётся догнав девушку и замерев у двери.

— Ага. — тихо проговорил, парень когда девушка развернулась на сто восемьдесят градусов и чуть ли не полетела со склона горы вниз. Он удивленно смотрел ей в след. «Чего она так боится? Не уж то и в правду в ловушку я пришел?» — он оглянулся, проверяя всё ли рядом хорошо. Никаких звуков и даже шуршаний и только звук волн бьющих о скалы. «Чего я жду?» — решив, что их не услышали и подойдя к двери снова постучал.
— Есть кто дома? — закричал, заглядывая в одно из окон дома. — Я сюда пришел по поводу объявления... — решил уточнить, а то вдруг и тут тоже шизики, которые не доверяют окружающим. Вообще так он представлял почти всех алхимиков. Замкнутых людей, которые сидят дома и не видят света белого. Не лучше вампиров. Уильям снова постучал. «А может она меня привела ни туда и теперь я как дурак, буду стоять тут и стучатся в дверь пока не надоест.» — подумал, смотря на дверь и ожидая ответа. «Когда-же он ответит? Не уж то он там какие-то эксперименты проводят?» — сделал несколько шагов назад и уже облокотился на стену смотря на двери. «Видимо он не выйдет. Сейчас тогда дамой пойду... Попадись, мне эта мелкая...» — оттолкнувшись от стенки сделал несколько шагов к двери, готовясь развернуться и пойти прочь.