Елл увидел бегущего прямо на него мальчика, мелькнула мысль что мальчишка попытается его об бежать, но тот прикрыл глаза рукой и на полном ходу врезался в принца. Первая мысль которая проскользнула у гуля это то что мальчик наверное дампир, так как внешность говорила именно об этом. Парень был напуган и явно не ждал от вампира ничего хорошего. Рядом опустился Деймонд ожидая приказа. «Вот чёрт, нужно было оставить его в анклаве...» Принц аккуратно двумя руками поднял парня с земли и поставил так чтобы оказаться между мальчиком и бешеным. А сам присел чтоб быть с ним на одном уровне.
— Привет, что ты тут делаешь один, может быть тебя отвести домой? — У Елла было много младших братьев и сестёр, потому он хорошо относился к детям и сейчас из-за проблем ребёнка можно было отложить поиски...

«Этот парень какой-то неправильный, что-то в нём не так... Может быть это и есть та самая болезнь? Он слишком странно себя ведёт»/ Елл в упор смотрел на упавшего парня.
— Мне кажется для тебя лучше всего будет пойти со мной. Тебя нельзя здесь оставаться, а из леса ты сам не сможешь выбраться... У меня дома тепло, тебя накормят и дадут чай. НУ, как тебе такая идея? Принц мало верил в любую нормальную реакцию парня кроме попытки бежать, потому готов был ловить паренька как только тот рванет в лес. «Если это и есть то о чём я слышал, то даже не знаю радоваться мне или унывать... Очень не хочется вести его к себе в анклав... Нужно будет снова поговорить с Элисс, у неё там вроде бы есть какие-то связи...»

Ордису стало слишком интересно и он не удержался и заглянул в мысли мальчишки. «Наверно, если убить мою мать, то тогда я смогу уйти, убежать, скрыться, но это не возможно, она сильнее меня...» — «Ну-ну, что же она тебе такого плохого сделала? Что с тобой случилось? Ты не кричишь в попытке бежать, не идёшь на контакт с себе подобным, даже не просишь помощи. Что же ты тут делал тогда?»
Принц настроился на гуля, и,отдав приказ тихо и незаметно следить за парнем сам медленно направился за ними. Он не шумел и не следил за парнем, ему хватало того что гуль сел мальчишке на хвост и наблюдает. А Елл просто шёл следом ища куда приведут следы. «Возможно, семья мальчика скрывает частичку правды? Уж очень ему не нравилось когда я его коснулся, и это явно была не брезгливость. Ладно, это нужно обязательно проверить». Елл продолжал идти за бешеным гулем преследующим мальчишку, несколько раз пришлось дать гулю небольшой удар по мозгам, так как в нём слишком сильно играла жажда, и тот сразу же успокаивался на некоторое время...

Елл cледил за пареньком глазами гуля, несколько раз приходилось оттягивать бешеного, когда жажда крови у него перевешивала здравый рассудок. Так они шли какое-то время, принцу уже начало казаться что парень просто идёт в никуда и они сейчас будем просто ходить кругами по лесу. Но вдруг мальчик вышел к домикам. Из-за дерева вышла красивая девушка, даже в темноте принц различал её прекрасные, даже для вампира черты, а когда она открыла дверь и её осветил и бледный свет осветил её фигуру Елл на несколько секунд остановился. Через несколько мгновений Принц услышал грохот и увидел как мальчик бежит прочь от дома, Елл не секунды не медля помчался к дому и уже на пороге отдал приказ гулю преследовать парня, не подумав что гуль может не сдержаться и напасть на мальца. Но картинка того что было в доме заняла все мысли молодого Ордиса.

Великий хурбастанский мудрец с интересом смотрел по сторонам, любуясь красотами северной природы. Если быть честным, то он крутил головой с того момента, как сошел с корабля. Ваххал милостив, он позволил своему слуге увидеть нечто новое. Несмотря на то, что его называли мудрецом, сам Аль Румбайя не сподобился хоть раз покинуть родной город, предпочитая размышлять о мире и вечном не выходя за пределы стен своего дома. Ведь все необходимое ему доставлялось по первому требованию. И вот через какое-то время по городам и весям Хурбастана прокатился слух о великом мудреце, который настолько велик, что разгадывает тайны мироздания, не выходя из дома. Сколько в этих россказнях было лжи, сколько правды не знал и сам мудрец. Да и не любил он, когда его называли мудрецом.
— Эфенди, мы почти приехали. — Начальник охраны, высокий широкоплечий вампир, поклонился мудрецу, который в это время крутил головой, не переставая ерзать в седле. Такой странный способ передвижения был для него внове, а носильщиков по эту сторону океана было не сыскать, впрочем, как и паланкин.
— Спасибо, Керим, ты не видишь, нас встречают?
— Не вижу, эфенди, но мне не нравится этот лес. — Зимний лес не нравился не только ему, но и здоровякам кушитам, которые приехали вместе со своим господином в эту проклятую Ваххалом страну. Иначе как можно объяснить эти проклятые морозы? Только гневом всевышнего на здешних обитателей.
— Не волнуйся, Керим, долг гостеприимства свят, а они довольно настойчиво добивались встречи со мной.
Не только встречи, но и кое-какого груза, но об этом Аль Румбайя решил умолчать.
— Нас должны встретить. Только вот я не очень ориентируюсь где...
— За тем пригорком. — Керим кивнул вперед.

— Вот еще! — Возмутился мудрец, сбитый с ног. — Пойдите прочь, я вас не знаю!
Аль Румбайя и не собирался отдавать никакие свитки, во-первых, потому что обещал передать его некому Питеру Сент-Джон Саалю, а во-вторых, свиток был спрятан под многочисленной одеждой мудреца, и достать его в данный момент не представлялось возможным. Да и требовать какой-то свиток в данной ситуации мог требовать только какой-нибудь неверный, который таит явно недобрые намеренья. Хурбастанец продолжал неловко трепыхаться на земле, а вокруг него кипел бой. Опешившие вначале и позволившие гулям разорвать несколько своих товарищей заокеанские гости взялись за ум. В их руках появились сабли и пистолеты. Шок первых минут прошел и все были готовы к бою.
— Эфенди, поднимайтесь! — Керим на гарцующем коне оказался рядом с мудрецом. Кон хрипел и испуганно косил глазами по сторонам, но вампир не обращал на это никакого внимания. Вытянув руку и чуть прищурившись, он посылал пулю за пулей в приближавшихся гулей. Раз и голова кровопийца судорожно дернулась, ноги по инерции еще продолжали нести тело, но гуль был безнадежно мертв. Два... Шесть выстрелов, пять трупов. Неплохой результат. — Эфенди!
— Да, я встаю... — мудрец, наконец, смог подняться на ноги, охая и вознося молитву Ваххалу и ругаясь сквозь зубы. Судя по скособоченной фигуре Аль Румбайи, падение с лошади прошло не без последствий, да и вряд ли мыслитель вообще часто падал в своей жизни, тем более с лошади, тем более во время нападения гулей.
В это время откуда-то сбоку раздался булькающий хрип. Одному из здоровяков, что составляли свиту мудреца, не повезло, мутант оказался слишком быстр и силен. Судорожно хрипя, чернокожий человек стал заваливаться на спину, пытаясь прикрыть рану на горле, а не него уже запрыгнули две твари. Через секунду все было кончено.
— Не сметь убивать моих слуг! — то ли возмущенно, то ли изумленно воскликнул хурбастанец. Ему, редко даже выходящему из дома, вид убийства, да еще такого зверского был внове. Но зато вид смерти подействовал на него отрезвляюще, и мудрец устремил свой взор на одного из напавших, и взгляд его нельзя было назвать ласковым. Да, игра в гляделки не самое подходящее занятие посреди боя, но через несколько мгновений все смогли лицезреть результат усилий Аль Румбайи, гуль бежавший к ним внезапно споткнулся, мотнул головой и с рыком запрыгнул на спину одному из своих бывших товарищей. Два рычащих и извивающихся тела рухнули на землю, во всю полосуя друг друга когтями и зубами вырывая куски плоти из тела противника.
— Д-д-дон! — по лесу раскатился звук выстрела, такой громкий, что у всех присутствующих зазвенело в ушах. А источником этого звука оказался один из чернокожих слуг мудреца. Он стоял посреди облака порохового дыма и радостно скалился подточенными зубами, а рядом с ним на земле корчились несколько гулей, никак не меньше трех. А причина была проста, в руках слуга держал самый настоящий мушкет. Да-да именно мушкет и заряд свинцовой картечи расходящимся конусом хлестнул сразу несколько кровопийц.
Остальные тоже не сидели без дела, да, они были слабее тех, кто напал, слабее и медленнее, но вот гули были намного медленнее пули, а оружие у слуг мудреца было, и пользоваться им они умели. Грохот выстрелов смешивался с криками людей и рычанием мутировавших тварей и на их фоне совсем неслышными казались затихающие стоны умирающих. Именно пистолеты уравняли шансы оборонявшихся с нападавшими, пистолеты и умение ими пользоваться. Да, неожиданность сыграла свою роль, и впервые минуты несколько человек погибло, даже не успев покончить со своими убийцами, но потом... Маленького кусочка железа под названием пуля хватало, чтобы отправить к Морготу даже таких существ, как гули.
Гули были повсюду, и не было ничего удивительного, что одна из тварей выбрала своим ужином Катарину. Выбрала и громадными скачками понеслась к девушке, больше не обращая внимания ни на что вокруг. Преодолев путь до маркизы гуль бесславно погиб от руки Михаэля, но цели своей достиг, хотя бы отчасти. Ему удалось сбросить девушку с лошади и даже нанести один удар когтистой лапой пришедшейся в бедро и чуть пониже спины, а если быть точным то в основном чуть пониже спины. В этот момент его и настигла смерть в виде клинка Михаэля.
— Вы в порядке?

Озеро Чар 

Шло время. Кристиан уже несколько часов мотался по охотничьим угодьям, по следам гулей, которые были обнаружены им некоторое время назад. Уже постепенно светлело. Солнышко только-только собиралось вставать из-за горизонта, но его красненькие лучи уже пробились на поверхность. Все облака у горизонта тут же приняли ярко-красный оттенок, хотя, к сожалению, их мало было видно из-за деревьев. Хотя ревенант и был созданием ночным, но солнышку он был рад, что было довольно странно, но всё же, в нём была не только вампирская кровь и эта маленькая долька человечности, частенько давала о себе знать.
Обещанный напарник так и не появился, и это заметно осложняло задачу Кристиану. Юстициар очень сильно устал и немного замёрз, а также хотел пить и есть, но ему нельзя было останавливаться, ведь, во-первых, он напал на след, который явно принадлежал большой группе гулей, а во-вторых, задание необходимо было выполнить точно в срок. Шаг его становился всё быстрее и быстрее, ведь следы, оставленные нежитью, становились всё свежее и свежее. Спустя несколько минут, Кристиан услышал звуки боя и, положив руку на револьвер, пулей ринулся на место возможной схватки. С каждым сделанным шагом, звуки становились всё громче и громче, что заставляло ревенанта поспешить.
Спустя несколько минут, юстициар прибыл на место битвы. На группу всадников напало несколько десятков гулей, что было довольно странно, ведь обычно, они действуют не такой большой кучей. Кристиан десяток секунд понаблюдал за сражением, отметив мастерство обороняющихся, ведь атакующие были гораздо сильнее их. Увы, не каждый сможет устоять перед такой силой и удивительно, как мастерски всадники стреляли из своих оружий, сразу была видно рука профессионалов. Тем немение им явно требовалась помощь.
Отодвинув затвор револьверов, Кристиан сжал оружие в руке и вытянул из кобуры, направив на ничего не подозревающих противников. Преимущество было в неожиданности, поэтому юстициар решил использовать это, что убить как можно больше нежити. Для оценки, выбора цели и прицеливания, понадобилось несколько секунд. Не каждый мог соображать с такой скоростью, а вот юстициаров этому долго учили, поэтому, никогда не стоит удивляться, насколько быстро они могут реагировать на изменение ситуации, которая обычно, бывает не в их сторону. Хотя, конечно, не все могли похвастаться таким мастерством. Выбрав себе гуля, который пытался вцепиться своими зубами в упавшего с лошади почти беззащитного всадника, юстициар потратил ещё секунду на прицеливание, после чего резко нажал на спусковой крючок, который немедленно запустил хитрый механизм, отправивший пулю прямо в спину противнику. Спустя ещё секунду из второго револьвера последовала вторая пуля в туже цель. Первый миниатюрный снаряд поразил гуля прямо в спину, заставив его обернуться и посмотреть, кто помешал его кормлению. Как раз таки в это время прямо ему в голову прилетела вторая пуля, запачкав белоснежный ковёр его мозгами. Расчёт был точным, как часы, поэтому цель была поражена без каких-либо осложнений.
Действовать дальше необходимо было уже не из укрытия, иначе бы гули смогли слишком быстро подойти к всадникам, а при ближнем бое у них было бы огромное преимущество, с которым мог справиться лишь опытный юстициар. Выбежав из кустов, ревенант быстро побежал к месту сражения, выпустив ещё 4 пули, поразив ими три цели. Добравшись до места, Блейк увидел храбро сражавшегося юношу, который яростно защищал другого. Они выделялись от остальных, прежде всего, плащами, что явно говорило об их не принадлежности к всадникам. Увы, но лица их были скрыты капюшонами, поэтому Блейк не мог точно определить, кто они такие.
В это время, к сражавшемуся юноше, сзади подкрался гуль, который ловким ударом смог его оглушить, оставив его товарища совсем без защиты. Стоит отдать ему должное, ведь он совсем неплохо сражался, но, увы, противник был очень силён. Радостный гуль уже поднял руку, чтобы нанести удар по бедолаге, но тут же его кисть была поражена пулей из револьвера Кристиана. Вторая пуля, как и любил делать Блейк, поразила голову противника, заставив его тело, без сил упасть на холодную землю. В это время, со стороны к юстициару приближался ещё один гуль, который явно надеялся воспользоваться моментом, пока ревенант был отвлечён на другого. К его сожалению, он был замечен Кристианом, который просто вытянул руку в сторону и нажал на курок прежде, чем его атакуют. Ещё один неверный был очищен от грехов. Последняя пуля во втором револьвере поразила последнюю цель, находящуюся в 10 шагах от Блейка, закончив, тем самым, этот кровавый карнавал. Наконец, всё было кончено, и все враги лежали на белой холодной пелене, добавив в однотонную гладь красный цвет своей крови. Всадникам очень сильно повезло, что рядом оказался юстициар, кто знает, как бы закончился этот поединок. Кристиан, опустил револьверы в кобуру, осмотрев выживших, а также поле сражение на предмет выживших гулей.
— Вы целы? — спросил он у незнакомца в плаще, лицо которого все ещё было скрыто капюшоном. После этого, он подошёл к юноше, который без сознания лежал на холодном снегу. Приложив два пальца к его шее, Кристиан почувствовал лёгкое биение, которое означало, что этот человек жив.
— Не волнуйтесь, с ним всё в порядке, всего лишь лёгкий обморок — приподнявшись, сказал Блейк, вновь глянув на фигуру в плаще. Теперь необходимо было быстро придумать свою историю, ведь то, что Кристиан юстициар, запрещено было говорить, поэтому необходимо было просто солгать, хотя сложно было придумать, что именно он делал в такое время с двумя револьверами в таком месте.

Отредактировано Кристиан Блейк (29.10.2010 21:58)

Никто, даже сам хурбастанский мудрец, не узнал в фигуре Катарину Сент-Джон Сааль.
— Вот еще! — возмутился мудрец, сбитый с ног. — Пойдите прочь, я вас не знаю!
Хлопок. Один движением маркиза оказалась на земле. Проклятый гуль успел вцепиться в бедро Сент-Джон Сааль, но с губ не сорвался не один возглас, словно Катарина онемела. Боль разлилась по всему телу, а из раны заточила алая кровь, учуяв которую, гули, словно ошалевшие, кинулись в сторону жрицы. В мгновение ока Михаэль, сражавшийся в паре метров от места с двумя гулями, краем глаза увидел, как госпожа упала с лошади, и преисполнился гнева. Отрубив голову одному из нападавших гулей, он ринулся к деве, что была ему дороже жизни. Одним взмахом воин разрубил нападавшего на двое, но не заметил другого, что подкравшись сзади оглушил самого мужчину.
— Вы в порядке? — только и успел спросить Михаэль, как почувствовал дикую боль в голове и упал на землю.
Бах-бах. Раздавались выстрелы и звон стали. Схватившись за рану, Катарина испытала глубочайший шок, но единственное, что могло волновать жрицу, была записка в «руках» Аль Румбайи. В считанные минуты гули были повержены. А пред Катариной предстал высокий незнакомый ранее мужчина. Она молча, словно онемела от боли. Через мгновение подле жрицы оказался Эллай.
— Миледи, Моргот сегодня издевается надо мной, словно я над своей прислугой, — Эллай улыбнулся и поклонился. Граф окинул взглядом всех остальных и отвесил Эдмунду поклон, а «неграм» сказал «шалом», приподняв правую руку кверху.
— Пути его неисповедимы, — послышался женский голос — и в мгновение капюшон слетел с головы жрицы, открыв окружающим, кто есть эта таинственная особа. Глаза Аль Румбайи округлились. Длинные пряди шелковых волос плавно заструились по плечам девы, ниспадая светлыми красивыми волнами. Перед ними была сама жрица ордена, которую скрывает от глаз неверных и верующих сам Питер-Брайан — глава ордена.
Она оглядела присутствующих. Яркие сапфировые глаза, были наполнены сиянием сфер, миров, жизненной силой, потенциалом, выражавшемся в блеске. Ее лицо было прекрасным: идеальная форма губ, тонкие черты лица, очерченные рукой самого бога любви.
Чарующий голос и прекраснейшие в мире глаза — вот истинный портрет демона. Демона в женском обличьи, портрет Катарины Сент Джон Салль: Сон. Светлый сон, явившийся в этот мрачный мир, и темная душа, что скрывала множество тайн.
Все воины, сопровождающие караван с мудрецом, пали ниц перед жрицей ордена. Встав на одно колено, каждый из них склонил головы, дабы воздать дань уважения жрице, даже мудрец нехотя склонился пред посредником его (Моргота). Граф Эллай укрыл жрицу плащом и подал руку помощи:
— Теперь эти мерзкие негры вам не страшны. Положитесь на меня. Что это за «ушлепок»? Новый кавалер?
Окинув взглядом присутствующих, Катарина подняла руку, начертав в воздухе символ Моргота:
— Благословляю вас, сыны его!
Затем взгляд жрицы скользнул к мужчине, что спас ее минуту назад. Вампир? Нет. Дампир? Тоже нет. Сравнивать с человеком было и вовсе бессмысленно. Ревенант! В глазах ревенанта горело пламя, но пламя то было холодно и неприступно. Юстициар! Заглянув в глаза молодому человеку, Катарина обомлела. Не может быть! Юстициар! На мгновение она даже забыла о ране, словно все чувства в миг атрофировались и боль ушла. Сапфировые глаза жрицы округлились. Катарина замерла, затем взглянула на Эллая. По глазам Палача дева поняла, что он не догадывается, кто есть этот мужчина, и то, что он был нечистокровным.
«Не выдавай себя, — передала Катарина незнакомому мужчине, хотя имя его она уже знала».
— Он спас меня, — коротко ответила Сент Джон Салль, не поворачиваясь к Эллаю. — Не более. Моргот благодарен любому, кто спас посланника его в этом мире.
— Аль Румбайя, мое почтение! Как вы, милейший? Нравятся красоты леса? — продолжал Эллай.
Он еще может шутить? Катарина нашла в себе силы улыбнуться, хотя больше всего ей хотелось плакать. Рана кровоточила, мудрец был жив и у него в руках находилось то, что было нужно ей! Свиток.
Недалеко от группы, возле сосен, дева заметила фигуру — Габриэль. Глаза гуля горели жаждой в полу мраке. «Аль Румбайя не собирался сдаваться», — подумала Катарина и отдала приказ: «Убить. Мудрец должен быть мертв».
— Гули! — раздался крик одного из воинов.
Воины вновь были в боевой готовности. Сгруппировавшись, они ждали нападения тварей, которых с каждой минутой становилось все больше, но, в отличие от тех, были в сто раз умнее.
Лес стих, лишь ворон, пролетавший над головами, прокаркав пару раз, скрылся за горизонтом.
— Они повсюду, — ошарашено заметил один из воинов. — Эти твари повсюду.
— Моргот, над нами десница твоя! — пробормотал Михаэль.
Никто не заметил, как Катарина сделала еле заметный жест, и гули ринулись в бой. Кони хрипели и пятились. То один, то другой воин оказывались отдельно от круга без защиты в тылу, чем и воспользовались гули. Всего мгновение, всего на мгновение мудрец оказался без защиты — и его плоть поддалась острым когтям гуля, напавшего сзади, как хищник, долго выслеживающий жертву. Габриэль хоть и был гулем, но исполнял указания не хуже воинов ордена тьмы, однако жрица не могла оставить его в живых, несмотря на столь собачью преданность: если кто-то узнает о том что жрица нашла поддержку у гулей, что будет тогда?
— Защищать мудреца! — крикнула жрица, когда гуль вонзил свои клыки в плоть вампира. Подняв голову от окровавленной шеи Аль Румбайи, Габриэль расширил глаза от удивления.
— Что? — вырвалось из его уст, когда прямой удар меча лишил его всяческих возможностей продолжать разговор; голова гуля покатилась к ногам жрицы, тело замертво рухнуло возле захлебывающегося кровью мудреца. Подле обезглавленного тела стоял Атис.
«Моргот благодарит вас, верный сын его, — передала жрица, — вы получите то, что желаете. Моргот милостив и исполнит одно ваше желание».
«Простите, мудрейший», — передала Сент-Джон Сааль перед тем, как тот испустил дух. У Катарины похолодело сердце. Потеряв командира, гули пали один за другим. Все это время дева находилась в коконе, что создал Эллай, до тех пор, пока листья не пали на землю, как те гули, что минуту назад напали на караван.
— Во имя Моргота, Катарина!
— Во имя Моргота, Эллай.

Мгновения жизни — это ничего. Ровным счетом ноль в нашей коробке. Только воспоминания о ней — вот что может стоит золота. Вы и не заметите, как, сами того не ведая, перед смертью просмотрите всю свою жизнь от начала до конца. Вам может казаться, что вы не испуганы, но это только иллюзия. Эллай прекрасно знает, что все боятся смерти. Ведь она непредсказуема. Никто не боится быстрой и мучительной смерти. Все считают, что таки умрут. Но почему-то жизнь распоряжается иначе.
Каждый взгляд гуля был уловлен палачом. Он работал тем, кто видит и убивает. У него была мотивация приговора. Его совесть чиста, а ответит он только перед Морготом.
Эллай аккуратно наносил удары волной телекинеза, направляя его в одну точку. Обычно это было сердце или голова. Но в этой горячке боя трудно было сделать что-то чисто. Палач остановил прыжок одного гуля и нанес ему несколько быстрых ударов меча, по шее. Всё-таки он не всесилен.
Смешно вышло с хурбастанским мудрецом. Эллай даже улыбнулся смерти бедолаги, но еще больше он улыбался немного другим чувствам. Он улыбался хитрости той, которая стояла у него за спиной. Эллай не бегал с места на место, как это делали воины и Атис. Он внимательно следил за каждым гулем и соображал: «Почему гули не напали сразу всей стаей? Они бы точно задавили числом...»
Эллай увидел резкое движение слева от себя и едва успел отбросить израненного гуля от покушения на жизнь жрицы.
— Я же сказал — виновен! — Эллай поднял гуля телекинезом и швырнул раз восемь головой о землю. — Чего не ясно-то?
Еще один гуль стал жертвой Палача, когда пытался пробраться к нему и ударить с фронта. Граф ловко слевитировал ввысь, а потом швырнул беднягу на одного из негров Аль Румбайя. Темнокожий только успел ахнуть и нажать на курок револьвера дважды.
— А вы хитры, миледи. Или я что-то не так понял? — вопрос был риторический. — Я даже не думал, что буду так рад быть участником этой... драмы, — Эллай говорил слегка запыхавшись, ибо у него тоже силы не неисчерпаемы. В голове приятно жгло, а картины крови и убийств только ввели в эйфорию. Почему-то стало так легко и радостно на душе. Зачем лишние грузы и мучения, если можно просто убить? Эллай радовался и улыбался как нельзя более широко:
— Хах! Мне нравится это мероприятие!
Последние гули стали жертвами выстрелов огнестрельных орудий.
Эллай в порыве эмоций резко повернулся к маркизе и обнял девушку за талию:
— А вам, жрица? — сам граф не заметил как его губы соприкоснулись с её алыми лепесточками, что окружали милый ротик. Она называет их устами, а он просто предвкушает их вкус. Такой алый, слегка шелковый. Вкус победы и триумфа. Граф аккуратно обнял жрицу и запустил язычок по её губам. Он не навязывался, но и управлять собой не смог.
«Во имя Моргота, что я делаю? Целуюсь?..»

Отредактировано Эллай Фенгари (31.10.2010 00:54)

Обман, ложь. Теперь это ее жизнь, теперь эта ее второе имя. Катарина была актрисой, в своем роде одной из лучших, потому что ее умение праведно лгать вызвало бы восторг даже у самого злостного критика. Ее учителем была сама жизнь, ее учителем был сам Моргот. Как говорят в народе: «Одна ложь родит другую. Но не стоит забывать об одном: тля ест траву, ржа — железо, а лжа — душу». Впрочем, ее душа уже давно обречена гореть в адском пламени, все глубже погружаясь в бездну, порой забирая с собой души невинных праведников. Одно она выучила наверняка: главное — не обманывать себя!
Катарина поняла, что Эллай догадался, но насколько далеко зашла догадка графа, для жрицы пока оставалось загадкой. Впрочем, она продолжала держаться так же невозмутимо и делать вид, что не понимает о чем он говорит.
— Хитрость? — изумилась Сент-Джон Салль, — мне неведомо даже это слово.
Враги были повержены. Кто бы мог подумать, одним из участников битвы стал юстициар, мог ли он предполагать, кому сейчас помогает? Вряд ли. Слухи об ордене тьмы в рядах правоохранительных органах прошлись как легенда, легенда с уст адептов ордена тьмы схваченных и пытавших в темницах. Стуги Моргота же всегда оставались незримы для судей и палачей закона, и когда гильдии начинали догадываться и выходить на их след, адепты ордена переводили огонь на гулей.
Глаза Катарины горели: «Хурбастанец! У него есть то, что мне нужно!» — думала Сент-Джон Салль, переведя взгляд на Атиса.
«Достаньте то, что везет мудрец, но сделайте это незаметно», — передала жрица. — «И я обещаю вознаградить вас».
Только Катарина передала свое желание Эдмунду, как почувствовала у себя на талии руки Эллая.
— Что вы делаете, граф? — успела вымолвить Катарина, как губы палача коснулись ее, закружив в неистовом танце страсти. Легкая волна блаженства пробежала по телу, оставив за собой едва невесомое смущение. Закрыв глаза, она поддалась той волне эмоций, что поглотила их после захватывающей битвы. Ее пальцы запутались в его мягких волосах, потом скользнули вниз и начали гладить его шею. Глаза Катарины были прикрыты, а дыхание частым. Она так же слышал дыхание Эллая, стук его сердца. Осмелев, она пустила его язык в свой рот, смакуя его сладость. Что они делали? Разве не запрещено было в ордене касаться жрицы? Разве не состоится скандал после того, как отец узнает о том, что случилось в лесу? И что будет важнее в ту минуту: ранение или поцелуй? Одно Катарина знала наверняка: Питер-Брайан Сент-Джон Салль будет вне себя от ярости после того, что произошло здесь, и один Моргот в силах остановить его от того, чтобы излить эту ярость на том, кто осмелился коснуться его дочери. Тем временем сама Катарина была во власти того возбуждения, что принесла битва и желание обладать письмом, возбуждения от уст Эллая и его горячих прикосновений. Казалось, это могло длиться вечность. Она с трудом глотала воздух во время секундных остановок.
— Стоп! — наконец прошептала Катарина, уперевшись руками в его массивную грудь, — что мы делаем? — устремив еще томный взор на Эллая, словно сама у себя спросила дева. Освободившись из объятий графа, Катарина сделала шаг назад, опустив ресницы и отведя взгляд в сторону. Битва была окончена и множество воинов лежали ранеными. Кто-то из них еще стонал, подавая признаки жизни, и среди всех она увидела Михаэля. После того, как вторая группа гулей напала на всадников, воин стал легкой добычей. Михаэль сражался, как истинный воин, но даже они не всесильны: будучи ослабленным, мужчина стал одной из жертв грязи земли.
— Нет! — вырвалось у Катарины, девушка в мгновение ока оказалась подле испускавшего дух воина.
— Да хранит вас Моргот! — хриплым голосом произнес мужчина, когда жрица опустилась рядом с ним.
Она понимала, что это конец. За эти семь лет Катарина привыкла, что подле нее всегда находится ее верный рыцарь, готовый убить любого, кто посягнет на жизнь его госпожи. Михаэль был тем рыцарем, готовым пойти в огонь и воду, и он пошел... Судорога пронзила его тело и, словно ловя последние глотки воздуха, он испустил дух.
— Прими его душу, владыка, — закрыв глаза воина, прошептала маркиза.

Манит. Вы таете. Забываете о собственной гордости, о достоинстве. Зачем жизнь придумала столь красные моменты? Да для того чтобы вы могли ими украсить день. Один прекрасный день, что запомните на всю жизнь. Такие прекрасные мгновения. Что это? Подарки. Подарки неведомых богов, что сверху глядят и забавляются над вам. Они озорники. Их юмор непонятен. Но лишь одно известно, словно быть, теперь, после их шутки, вы больше — не пыль.
Эллай почувствовал как передал всё свое напряжение в этой поцелуй. Как все проблемы слегли. За целую неделю он не чувствовал себя легче и... нелепее.
— Что мы делаем? — Катарина не оттолкнула его, а подалась поцелую.
— Актуальный вопрос, — ответил Палач.
«Почему? Жрица, почему вы меня не остановили?» — Эллай осознал, в каком он положении. Мысли вдруг устаканились, перестали летать из одного конца в другой. Суматоха прошла, а в голове стало тихо и дымно. Словно поле битвы было окрашено серым туманом от выстрелов пороховых орудий.
Конечно же Эллай тут же выкинул все мысли и тупо уставился на жрицу. Он сопроводил все её последующие действия немой помощью и взглядом, что говорил о непонимании произошедшего. Граф помог раненной жрице сесть у её воина и еще долго смотрел на неё, совсем позабыв о всем.
«Что со мной? Я потерял себя... Впервые в жизни я не знал что делаю... Я падал. Падал вниз и чудом облетал все скалы. А теперь похоже, я на дне. Пропасть кончилась, как жизнь. И только в этот миг узнаю всё о высоте бездны: будет ли она смертельна, или же я выживу», — Палач посмотрел на жрицу слегка «пьяно». Он впервые посмотрел на неё как на... женщину. Кто она? Перст Моргота? Моя персонификация любви к нему? Но... она так красива. Она так коварна... А глаза видели меня. Она меня обвинит... «Что ты сделал, граф? Ты же не маленький подросток... Моргот, будь со мной!»
Графу оставалось только донести всё это в орден.
— Господа, похоже теперь... — Эллай не закончил, потому что услышал хруст. Граф хитро улыбнулся.
Крик графа:
— Гуль сзади.
И в сторону источника хруста полетела молниеносная волна телекинетических эмоций. Граф не бил прямо. Он ударил в землю, чем поднял немаленький поток частей тел, листьев, снега, веточек и пыли. В голове графа было ясно. Он как никогда чувствовал уверенность в себе. Его мозг сосредоточился на одном. И всё благодаря жрице. Её теплому ответу...
«Спасибо, Катарина!» — услышала в своем сознании жрица.
— Эдмунд, прикрой же!

Отредактировано Эллай Фенгари (01.11.2010 19:31)

Эдмунд был... В замешательстве, если это можно так назвать. Сейчас на его глазах произошло сражение, смысл которого был скрыт от Падшего. Более того, осознать то, что цель пролитой крови не была известна, Атису наконец удалось только сейчас, когда разум наконец успокоился, перестав кричать и желая еще больше крови. Может быть ему и не стоит знать всех деталей этой битвы, но как же хотелось понять, почему... Почему Катарина тогда попросила сопроводить её. Неужели она действительно просто боялась за собственную жизнь? Не может быть. Она слишком хитра для такой простой просьбы. Тут должен. Должен скрываться какой-то скрытый смысл, мотив, та деталь, что она не упомянула. Возможно, это не более чем паранойя. Но все таки... Эдмунд слишком давно знал Катарину, что бы поверить во всю эту простоту. Пришел, убил гулей, ушел. Нет! Слишком просто. Слишком просто для Падшего, слишком просто для Катарины. Но... Все таки она жрица. И если ей что-то дано знать, то только она может этим распоряжаться. Только она, но уж точно не... Какой-то там Падший.
Внезапно глаза Эдмунда наполнились каким-то неизвестным чувством. Ненавистью, удивлением, даже шоком. Перед ним, прямо у него на глазах, Эллай вцепился в Катарину в поцелуе. И... Что нужно было чувствовать Эдмунду? Правильно... Чуть ли не гнев. Но... В этом случае его пришлось сдержать. Просто потому что для драм сейчас не время, да и вообще... Проявление эмоций, таких как ревность, значило не более чем глупость. Атис знал это, и потому прижал свою злобу к стене. Только два огонька в глазах еще давали знать о его ощущении, остальное же как будто так и осталось неподвижным, с того момента как голова гуля покатилась по земле. Все остальное. К черту это все. Сейчас перед ним Эллай. Этот подонок... Крадет любовь всей жизни Эдмунда. А тот лишь стоит и чуть усмехается. Глупец. Он сам смеялся над собой в эту секунду, но что он мог сделать? Катарина... Она никогда не полюбит такого, как Атис. Просто потому что подобные ему служат и преклоняются у её ног. Она не видит в них живых существ. Лишь рабов, готовых выполнить любой приказ за кроткий взгляд жрицы. К сожалению... Так оно и было. Усмехнувшись очередной просьбе жрицы, Падший лишь с тем же хладнокровным лицом медленным шагом подошел к воинам хурбастанского мудреца, незаметно стащив с пояса умершего небольшой футляр, в котором видимо и был конверт. Он сделал это тихо, да и к тому же, кажется мужчин сейчас отвлекло нечто большее. Гули... Конечно. Что кроме гулей может отвлечь Эдмунда от ухаживания за дамой? Он ведь лишь только и ждет как бы ринуться в бой, а потому и использует свои ментальные трюки, свойственные трусам. Падший лишь отошел чуть в сторону и фыркнул.
— Разумеется! Я же пришел сюда гулей убивать, а не со жрицами обниматься, — сказал он и бросил разочарованный взгляд на Катарину, а затем и на Эллая, от которого он, к сожалению, осмелился ожидать большего, чем хорошая служба. Рука взлетела вверх, крепко сжимая пистоль. Одно нажатие на курок — и пуля полетела, разрезая воздух. Протяжный стон гуля — и тишина повисла вокруг. Это сейчас ожидал услышать он. Возможно, тишина воцарится на время, а может это будет последним существом, которое сегодня падет от руки Падшего.

Отредактировано Эдмунд Атис (03.11.2010 19:44)

— Вам не стоит нападать на меня, я не гуль. — Спокойно ответил юстициар, счастливо избегнув обеих атак. Если, правда, знание можно назвать удачей. За несколько мгновений до атаки, Франциск исполнил странный на первый взгляд «танец», шаг назад, пируэт в повороте и... все. Да, все. Взметнувшийся от телекенетического удара мусор и земля оказались там, где только что стоял мужчина, пуля просвистела рядом с его плечом, даже не задев его, а от чего не смог увернуться, Франциск просто отвел в сторону телекенезом.
— Совсем ненужно так на меня реагировать. — Светлые брови сошлись на переносице, словно юстициар о чем-то раздумывал, и так оно и было. Он мысленно прокручивал в голове произошедшее, выясняя, случен ли был выстрел в него. И, в конце — концов, пришел к выводу, что это нелепость, но которая могла привести к ранению или смерти кого-то менее подготовленного, чем он. Скорее всего, произошла цепочка событий, повлекшая к выстрелу, телекинез поднял облако мусора, и второй вампир не смог за ним рассмотреть, что он не гуль. — Но я пришел к выводу, что в этих поспешных действиях нет вашей вины, я поступил опрометчиво, действуя столь неосторожно, что не могло не привести к последующим действиям, которые выглядят логично, если исходить из того, что все находятся в нестабильном эмоциональном состоянии из-за нападения гулей.
Разложить все по полочкам, так требовал долг, объяснить свой поступок и тогда между людьми не останется недопонимания. Во всяком случае, так было в теории, но за долгую жизнь Франциска эта теория не раз давала сбой.
— Поскольку я сообщил, что я не гуль, могу я надеяться, что желание убить меня у вас исчезло? — Юстициар вежливо посмотрел на излишне эмоционального мужчину, который, насколько понял сам Франциск, потерял только что близкого человека. — К произошедшему я не имею никакого отношения, но позволю себе заметить, что об этом следует поставить в известность власти. Столько гулей в одном месте.... Но извините, прежде всего, я должен был выказать свое сочувствие, смерть близкого человека это всегда горе. Да будет святая Роза к нему милостива.
Юстициар и правда сочувствовал незнакомцам, смерть от руг гулей это всегда горе и не имеет значение кто погиб житель Дракенфурта, приезжий хурбастанец, человек или вампир. Смерть уравнивала всех в своих правах. В этот момент он почувствовал толчок в спину и чуть вопросительно посмотрел на Кристиана, который его толкнул, его жест был странен, как и слова его. Их долг требовал того, чтобы они начали расследование и оказали помощь нуждающимся. А в том, что помощь была нужна, видно было с первого взгляда. У девушки, судя по внешним признакам, была рана бедра, нанесенная когтями гуля, такие раны могли оказаться даже смертельными без медицинской помощи оказанной своевременно. Кровопотеря, которую вначале можно не ощутить из-за шока могла оказаться фатальной.
Но даже если отбросить помощь раненным, видно невооруженным взглядом, что здесь что-то не так. Погиб иностранец, гражданин другой страны и так просто этого оставить было нельзя. Уйти, даже не спросив имен? Это попахивало попранием всех традиций и законов ордена. Традиций служению, которым Франциск отдал без малого семь сотен лет.
— Мы должны понять, что здесь произошло. — Тихо произнес Кристиану юстициар. — В этом наш долг. Такого на территории графства не случалось уже давно. Убито множество гулей и вампиров.

Отредактировано Франциск-Адриан (03.11.2010 17:37)

Граф чувствовал радость. Не ту что мы привыкли чувствовать, когда видим что наши дети смеются, качаясь на каруселях, а некую сумасшедшую иронию всего происходящего. В голове начинало «пыхтеть». Его «котелок» стал чист, но он совсем не понимал откуда еще тот огонь безумия. От поцелуя? Нет! Это был запал... Эйфория от количества убитых. На душе было легко, словно только что ушли все месячные проблемы. Моргот услышал его молитвы за месяц и все эти трупы были тому доказательством. Но молился не только граф. Похоже, наша глава домена, Катарина, тоже произнесла немало молитв. Правда, не совсем ясно что она просила. Гляньте на неё! Разве тут поймешь? Эти маленькие глазки, что принадлежат коварной кошке. Она уже выгнула спинку, приподняла заднюю часть тела и помахивает ею в разные стороны. Она готова к броску. Единственное осталось неясным — кто мишень?
Жрица выглядела сейчас просто замечательно. Несчастная женщина, которую ранили, поцеловал сумасшедший и за которую умирают вампиры. Эллай от такой партии аж сказал вслух, с досады, так цинично, что скривились даже снежинки что опадали от удара телекинеза:
— Прекрасно! — граф ретировался и оставил жрицу со словами шепота:
— Ваши знакомые Розу поминают. Посидите тут.
Прошу прощения господ! Охотники нам помогли, а я так неловко... — Эллай подошел как можно ближе к Франциску и вежливо поклонился. — Такая нелепость. Хэллис де Вальд. Алхимик. Врач. И просто слегка сумасшедший. — Эллай представился.
Эллай громко прихлопнул.
— Как бы не были печальны события, что имели здесь место, я считаю, что не стоит торопить события. Вы, — Эллай повернулся к «охотникам», — вы, господа, и так провозились с нами. Пожалуй, стоит выразить вам благодарность, угостив «орлесианской девой». Но, к сожалению, я не посмею задерживать вас. Раненым помогу я. — Эллай медленно ушел к Эдмунду и показал на него рукою, став рядом и даже обняв, за плечо. — А господин Бальтфэрри поможет нам узнать, что здесь произошло и зарегистрировать случай у представителей власти графства. Так ведь, господин? — Эллай посмотрел на Эдмунда.
— Правда, если тут находились бы представители власти, мы могли бы сразу с ними и договориться? Но их ведь здесь нету, — Эллай осмотрел всех беглым и ненавязчивым взглядом. — Жаль, это бы сэкономило нам время... — граф оставил Эдмунда и пошел к хурбастанским господам.
— А вас, уважаемый Керим ибн Саил, прошу умерить свой пыл. Ведь вы не хотите, чтобы смерть хозяина была напрасна? Нужно делать всё аккуратно. А не то мы упустим детали и эти убийцы, — граф пнул гуля, — останутся неопознанными. Я даю вам слово сэра, что мы точно разберемся, что здесь произошло, — Эллай подошел и чуть понизил тон. — Тут не Хурбастан. Здесь немного иначе принято себя вести.
Граф вернулся к жрице и присел рядом с ней.
— Миледи, не стоит так убиваться. Он выполнил свой долг, — Эллай посмотрел на Франциска и Кристиана и тихо прошептал, так что Кэт слышала:
— Прими его, Моргот, — граф закрыл глаза воина.
— Пора вставать, миледи. Достаточно чтобы я обработал вам рану, — Эллай помог девушке встать и аккуратно довел до небольшого пня.
Проходя мимо Эдмунда, граф послал тонкий, выработанный годами ментальный поклон: «Гляди в оба! Оставим неприязни».
Жрицу же ожидал немного другой вопрос: «Может я узнаю, что здесь происходит? Или будем молиться Розе?..»

Отредактировано Эллай Фенгари (03.11.2010 18:57)