Сумерки. Небольшой экипаж неспешно остановился в указанном месте. Признаемся честно, кучер был немного удивлен, он огляделся по сторонам и вопросительно посмотрел на выпорхнувшую девушку. Рыжая особа мило, но несколько отстраненно улыбнулась, молча протягивая определенную сумму.
— Ожидать вас не надобно? — Все-таки решив уточнить, мужчина перевел взгляд на молодого вампира, оказавшегося рядом.
— Спасибо, не стоит. Погода располагает к прогулке. — Убрав выбившуюся прядь волос, спокойно проговорила мазель. На прощанье она ласково провела по влажной шее коня, стоявшего ближе всего к ней. Впряженное животное повело мордой, кося карим глазом. Прикосновения он, явно, не шибко жаловал. Кивнув кучеру, девушка скорее интуитивно, нежели намеренно, ухватила Натана за предплечье, неспешно уводя к тропинке. Ухмыльнувшись и проворчав, что-то про дело молодое, мужчина развернул гнедых, уносясь прочь.
Всю дорогу пара шла молча, да и вообще, стоило им выйти с верфи, Калерия будто бы замкнулась, задумчиво погружаясь в себя. Признаться честно, она ожидала любого сюрприза от отца, но только не такого. В памяти вновь всплыло судно...
В багряных лучах заходящего солнца корабль эффектно красовался перед ней, словно бравый солдат, горделиво выпячивающий грудь. Стоя совсем близко и ощущая себя ничтожно маленькой, Калерия не смогла скрыть смешанных эмоций, — восхищение, волнение, недоумение — потрясение было слишком большим. Смотря во все глаза на махину, вампиресса подошла к ней еще ближе, недоверчиво дотрагиваясь до деревянной поверхности. Чуть теплая. Подобное вселяло не только чувство реалистичности происходящего но, и ненароком оживляло корабль. «Калерия». Чудно! Надо же было до такого додуматься...
Вновь переживая то мгновение, рыжая особа сильнее вцепилась в своего спутника, чуть ли не впиваясь в его руку ноготками. Где-то ухнул филин. Спохватившись, что ведет себя странно и, должно быть, делает больно, девушка поспешила погладить место захвата и, пробормотав извинения, отпустила вампира. Тем временем тропинка, петляющая меж деревьями и кустарниками, вывела пару к живописному озеру. Что же, недаром его величали Очарованием! В любой сезон, в любое время дня и ночи, озеро завораживало. Но многие отмечали, что особую магию оно приобретало именно в поздние часы.
— Знаешь... но такой... такой величественный. — Тихо проронила трампесса, остановившись у плакучей ивы. Место было довольно удобное. Можно было присесть на мягкую травку, любуясь спокойной водной гладью, не боясь, что тебя заметят любопытные прохожие — пышный кустарник служил замечательным прикрытием. — Хотя, все равно мне кажется миражом. Забавно. Но, корабль действительно прекрасен! Боюсь, аналогичного по необычности, масштабности и красоте — сюрприза я отцу не преподнесу. На данный момент, у меня есть только кольцо семнадцатого века. Оно не переплюнет...
Вампиресса вздохнула и, впервые за день, ее лицо озарила поистине радостная улыбка.
— Спасибо, что не только показал его, но и... не дал вновь затеряться на верфи. А еще и за то, что тоже приложил руку к этой красоте.
Калерия обернулась, сияющим взглядом смотря на Натаниэля. Рядом с ним было необычайно спокойно. Это их была первая встреча, после того, столь занятного, неуклюжего знакомства. Хоть во время разлуки трампесса и была занята, но, чего уж скрывать, ужасно соскучилась по молодому вампиру. А еще... ее подчиненные, словно сговорившись, даже не будучи в курсе всех подробностей, подтрунивала над ней, заверяя, что рыжая бестия наконец-то втюрилась в прекрасного принца, раз ведет себя загадочно, рассеянно последнее время. Бестия ворчала, отмахивалась, но сердце при этом странно ёкало. Если учесть, что подобного с ней ни разу не происходило, то особе было трудно признаться в факте существования такого рокового понятия как любовь. Как минимум сегодня, она решила окончательно разобраться или, хотя бы, понять, что же ее так терзает...

Никто не любит подобные моменты. Нет, серьезно. Их называют волнительными, лишь для того, чтобы подбодрить поддавшихся неуверенности личностей. Просто обидным: «Да вы струсили, батенька!» можно задеть тонкую душевную организацию, хотя предполагаемый объект, трусом как таковым не будет являться! В любом случае, перед нами находились два очаровательных создания, пытавшихся совладать со своей нерешительностью (ладно, из уважения к благородным вампирам, про некую трусость умолчим) — он и она, вторая встреча, тет-а-тет, прекрасный вид на звездное небо, озеро, еще ровное дыхание, цветок. Ах, милая романтика. Даже неловко как-то разрушать сей миг. Хотя, по крайней мере Калерия, уже безмолвно проклинала свою несведущесть в амурных делах. Ей уже наговорили столько комплиментов, явных и не очень, а она даже достойно ответить на них не смогла. Вот, к примеру, сейчас, когда уважаемый Натан с такой искренностью преподнес ей цветок, трампесса лишь в сотый раз улыбнулась, не забыв мысленно обозвать себя дурехой. Кинуться же на шею ему она пока не могла, приходилось благодарить лучезарными эмоциями. Аккуратно, будто бы боясь, что он исчезнет, вампиресса приняла подарок, вглядываясь в его очертания.
— На моей памяти, не так давно, вы были более решительным, друг мой. — Без всякого сарказма произнесла трампесса, поднося цветок к губам. Чуть наклонив голову в бок, она задумчиво посмотрела на вампира. — Не стоит так переживать. Во-первых, это вполне себе нормально, даже мило. Во-вторых, ощущая себя ребенком, мы неосознанно переносимся в то время, когда были поистине честны с собой. Ведь, дети чисты сердцем. В-третьих, я вас понимаю, ибо ощущаю несмышленой девчонкой. Даже странно, но подобное мне нравится. И, вы мне тоже нравитесь... очень. Это же нормально, что я вот так говорю о симпатии? Некоторые леди сознаются столь скоро мужчинам? В любом случае, я уже сделала это. А еще...
Рыжая особа на секунду замолчала, внимательно оглядываясь. Посторонних и партизанов на горизонте не наблюдалось. Они действительно были единственными гостями на озере. Подобный факт придал уверенности. Где-то неподалеку послышался всплеск.
— Искупаемся?!
Не вопрос, скорее констатация задуманного. Вряд ли вампир ожидал подобного предложения от этой дамы. Но, Калерия, такая Калерия. Другого способа разрядить обстановку она не нашла. Да и то, что на дворе апрель месяц ее ни грамма не смущал. Вампиры переносят холод на ура + последний раз купалась девушка год назад, в центральном парке, и то, не по своей прихоти. Лошадям, знаете ли, порой хочется напакостить хозяевам.
— Когда я была маленькая, — ловко вплетая цветок в локоны, начала трампесса, — бабушка, как и положено, не редко рассказывала мне байки и легенды. Одна из них была про русалку. Мол, обитает в здешнем озере призрак мавки. До того она была жизнерадостна и шаловлива, что и после смерти не захотела покидать наш грешный мир. Есть поверье, что тот, кому посчастливится встретить сею бестию и ухватить за хвост, будет удачлив, а подарок, который преподнесет смельчаку мавка перевернет его жизнь. Предлагаю проверить... вдруг повезет.
С этими словами, юная чаровница бесстыдно расправилась со шнуровкой на платье, скинула ботиночки на низком каблуке, стянула чулки и... предстала в панталонах, как правило с рюшами, батистовой сорочке до середины игры и телесном, не тугом корсете, от которого, она тоже потом избавилась. И это, позвольте заметить, довольно легкий комплект одежды, ибо в полное «обмундирование», должны были входить еще четыре элемента нижнего белья. Не желая превращаться в «капусту», трампесса иногда пренебрегала традициями. А сейчас, еще и нравственностью! А все потому, что в ее понимании панталоны и длинная сорочка с рукавом три четверти, не казались чем-то будоражащим и привлекательным — скорее бесформенным и нелепым. Вздохнув полной грудью, девушка бесстрашно зашагала к воде. Зайдя в нее по колено, Калерия обернулась, через плечо подмигивая Натаниэлю.
— Скорее милсдарь! Это же ваша стихия...

Отредактировано Калерия фон Трамплтон (12.08.2013 23:50)

А белый лебедь на пруду, качает павшую звезду. На том пруду, куда тебя я приведу. Жаль, что в эту пору лебедей еще нет, да и парочка облюбовала иной водоем.
Признаться честно, юная вампиресса не ожидала, что ей предстоит окунуться в стихию одной. Запоздалое чувство здравого смысла, попыталось вразумить особу, рисуя в воображении образы предполагаемых обитателей дна и любителей глубин. Но, тщетно. Раз уж хватило «ума» щеголять в портках перед мужчиной — иди до конца... хотя бы просто зайди в воду, дабы на время прикрыть срам. Ощущая как стопы увязают в песчаном дне, Калерия аккуратно продвигалась вперед. Зайдя по пояс, девушка на секунду помедлила, глубоко вздохнула и, оттолкнувшись, поплыла. Решив повременить с дальностью, она дрейфовала рядом с берегом, слушая речи Натана. Последняя фраза, весьма приятно ласкала слух, вселяя уверенность, хотя и очевидно позабавила купальщицу.
— О, единственное, что мне под силу изменить, так это конный мир, внеся в него свою маааленькую лепту. И то, если дадут. С жизнью, особенно не своей, все обстоит иначе — нужно совершить нечто глобальное, стоящее, возможно кардинальное... а я, всего лишь, женщина. Существо, как утверждают, коварное, эмоциональное, слабое. Пусть и забавное. Русалка, дело иное... она, в некотором роде, сказочная.
Лукаво выдала дама, пытаясь «утопить» потяжелевшую ткань сорочки, которая задираясь по самое не могу, всплывала и мешала долгое время оставаться на одном месте.
— Что же, раз вы опасаетесь «подмочить репутацию», — весело продолжила трампесса, — разрешить ненадолго оставить в гордом одиночестве. Вполне возможно, что именно в тех зарослях камыша кто-то есть. Судя по осторожному, тихому шороху — это нечто крупное, опасливое. А мне страсть как любопытно. Пиявки подобного размера не бываю, их отбрасываю, что отрадно. Держите за меня кулаки, мой милый друг.
Помахав вампиру, Калерия развернулась и ритмично поплыла в сторону интересующего ее объекта. До нее действительно долетали какие-то звуки. Они не походили на плеск воды — это было характерное копошение, даже барахтанье. Молодую особу охватило волнение. По хорошему счету, ей бы, от греха подальше, пора на берег, но... по законам жанра в стиле ужасов Калерия плыла на встречу неизведанному. «На моей памяти, не было еще ни одного сенсационного-летального случая на этом озере. Ни намеков на чудище, ни на кровожадных рыб... так, по пьяни тонули некоторые. Мда, страшно и кричать-то, если схватит кто, конфузно... хотя... ой, МАМА!» Пока упрямая трампесса мысленно отгоняла вновь разыгравшуюся фантазию, она не просто подплыла к зарослям, но и ощутила, как нечто волосатое коснулось ее руки! Весь ужас вампирского народа застыл в расширенных зрачках. Пискнув, мазель было хотела резко рвануть назад но, в итоге, размахивая руками, ушла под воду. Темные воды сомкнулись над головой. Безмолвный крик «ушел» в небытие (булькнул, так сказать), вместе с запасом воздуха в легких. Теперь в камышах барахтались двое — Калерия фон Трамплтон и... выдра. Даже не спрашивайте, как последняя там оказалась. Факт ее наличия был у горе девицы перед глазами. Животное безуспешно пыталось выпутать задние лапы из старой рыболовной сети (или того, что от нее осталось). Взяв себя в руки на сколько это было возможно, вампиресса с шумом вынырнула, жадно хватая холодный воздух ртом...

Любители животных простят растерявшуюся вампирессу за подобный способ освобождения выдры. Ибо, в данной ситуации, он казался единственным, который не причинит большого вреда ни животному, ни конечностям спасительницы. Обогнув барахтающееся создание, Калерия аккуратно подплыла к камышу, пытаясь нащупать злополучный стебель с веревкой, дабы распутать один конец. На ее счастье, остаток сети оказался такого размера, что позволило держать млекопитающие на безопасном расстоянии, пока оно, не меняя курса, вырывалось из «плена». Взволнованно сглотнув, девушка потянула веревку на себя, одновременно с этим крутанувшись, «винтом» уходя под воду. Обессиленное животное замерло, растопырив передние лапы, не понимая, почему мир вокруг него закрутился. Воспользовавшись паузой, Калерия еще раз подтянула веревку. Дрожащие пальцы коснулись мохнатой лапки, быстро высвобождая ее и, уж было отпуская, но... не ведая благодарности, — расценив помощь как нападение — животное дернулось, изогнулось и попыталось защититься. Зубы хищника лишь поцарапали мазель, которая чудом успела убрать руку, отплывая назад. Злобненько, предупредительно сверкнув глазами, выдра вильнула в сторону, улепетывая в неизвестность...
— Калерия! Калерия! С тобой все в порядке?
Выныривая и отплевываясь от воды, девушка обернулась на голос. Ната. Милый Натан уже стоял по колено в воде, протягивая руку. Отбросив мешающую обзору прядь волос, особа ухватилась за ладонь. Вампиру не составило труда выудить горе купальщицу, которая, как только оказалась рядом, еще и чуть ли не прижалась к его груди. Восстанавливая сбившееся дыхание, трампесса виновато улыбнулась уже своему спасителю.
— За столь короткое время, что мы провели вместе, я лишь успела, в который раз, показать свою неуклюжесть и опять попасть в историю. А когда-то, гадала... почему так редко выбираюсь за пределы конюшен?! Оказалось — подсознательно оберегаю общество от себя. — Хмыкнув, Калерия обернулась, наблюдая за успокаивающейся водной гладью. — Распугала я всех обитателей глубин, зато... нашла выдру. Это ли не чудо?!
Вздохнув, девушка провела ладошками по плечам спутника, собираясь окончательно выбраться на берег, но интуитивно уловила исходящее от него напряжение. Она и раньше, ненароком, ощущала сдержанность вампира, которую, признаться, недопонимала. Хотя, скорее расстраивалась из-за этого. Получается, что тот кто ей так сильно нравился, зная о девичьей симпатии, колебался. А ведь его истинные чувства могут быть как хорошими, так и менее радужными. Вдруг, он все же считает ее глупышкой, а находится рядом просто из-за приличия... или, того хуже, необходимости. Нахмурившись и подняв голову, Калерия внимательно посмотрела на Натана. В задумчивости его образа, возможно, некой отрешенности, было что-то поистине притягательное. Ах, если бы только...
Ладошки трампессы мягко легли на скулы молодого вампира, максимально притягивая его лицо к своему. Как только их взгляд поравнялся, кисти ее рук скользнула вверх, зарываясь в черных волосах и соединяя пальцы в замок на уровне затылка.
— О чем ты думаешь, а? — Тихо проговорила она. — Пытаюсь этого не замечать, но... всякий раз, когда ты погружаешься в себя, мне кажется, что начинается молчаливое сражение. И оно происходит не только в мыслях, но и в душе. В такие моменты, мне горько осознавать, что я не способна применить псионику, чтобы помочь... облегчить думы или, хотя бы, понять. Назови это капризом, любопытством, но... может раскроем карты? Боюсь, долго улыбаться и прыгать стрекозой не смогу... слишком быстро зреют чувства. Это странно, даже пугающе. Я просто не могу сосредоточиться ни на чем. Поэтому, хочу знать! Скажи, что тебя тревожит?

«И угрюм, и молчалив, и старым прикидывается... плюс ко всему — не принц на белом коне» мысленно пошутила Калерия, внимательно слушая откровения вампира и, пытаясь сдержать нахлынувший порыв ласки. Ей интуитивно хотелось еще раз прикоснуться к Натану, провести рукой по его угольно-черным волосам, дотронуться алебастровой кожи, сказать, что на самом деле все же хорошо, но подобное могло бы стать лишь пустым звуком. Разговор действительно был серьезен, требовал детального разбора, к тому же — она сама вывела беседу в данное русло. Неосознанно теребя один из рукавов плаща, девушка «раскинула карты». Что, помимо домыслов вампира, может ей воспрепятствовать в отношениях с ним? Положение? Это вряд ли. Калерия хоть и носила фамилию богатого клана, но относилась к этому скептически, если не безразлично. Для нее знатными являлись лишь прародители рода, Аннет и отец — они, да, добились и уважения, и признания. Она же — просто занимается разведением лошадей, да их обучением. Для трампов подобное занятие приравнивается к хобби, ибо не несет громадной прибыли. Лишь упорство (упрямство), груз ответственности перед сотрудниками фермы, их поддержка и любовь к своему делу держат «Клейборн Фарм на плаву. Поэтому, тот факт, что Натан судостроитель нисколько не смущал рыжую особу, даже наоборот — для данной работы нужно прикладывать еще больше сил и умений, а это достойно уважения, не в кой разе не занижая планку мужчины. И потом, вампир далеко не глуп, целеустремлен, имеет скрытый потенциал, что, несомненно, отметит Виктор, если случится близкая встреча. Таким образом, мы получим ответ на следующий вопрос: «Что подумает отец девушки о ее ухажере?» Да, папаня не станет скрежетать зубами, устраивать драму и грозиться жестокой расправой. Для начала, он молча прифигеет, узнав, что его дитя наконец распрощалась со своими предрассудками и может испытывать нежные чувства не только к животным. Далее, он удивится, что Натаниэль смог обратить внимание, на рыжее своевольное Недоразумение. Ну и после, немного построив из себя ревнивого и наблюдающего за каждым шагом отца, вампир за милую душу будет приглашать (в редкие свободные от работы минуты) ухажера на рюмку, другую. С двумя вопросами, вроде, разобрались, переходим к более пикантным... возраст и хмурость. Калерия даже улыбнулась, стоило ей вспомнить о том, что дамам якобы не нравятся такие «угрюмые молчуны». Может взбалмошным особам и подавай стрекозлов прыгающих вокруг них, заливающихся соловьями, но только не вампирессе. Калерия многих представителей сильного пола повидала, — как благодаря матери, так и в виду своей профессии (одного Кливленда Старка хватило) — чтобы до этого момента намеренно избегать каких либо близких отношений, кроме деловых и приятельских. Поэтому Натан, со своей спокойностью, стал приятным исключением и некой загадкой — хотелось разжечь в нем жизнь, страсть, пробудить ото сна, помочь освободиться от тяжкого груза прошлого. А возраст? Это мелочи... скорее не ему нужно бояться разницы, а девушке, которая и так волновалась, что может показаться не интересной в силу своей неопытности, юности. Все «за» и «против» были взвешены, итог подбит... после двадцати минут молчания Калерия, выдохнув, решилась сделать новый шаг.
— Знаешь, это все, конечно, реальность не терпящая упущения и отмашки, но... не столь важна для меня. У меня тоже закрадывается волнение, но поверь оно больше твоего. Я понятия не имею как действовать... делаю глупости, говорю, что приходит в голову, веду себя хаотично и неподобающе даме... даже панталонами сверкаю, а это уже моветон... меня посещают мысли и желания, которые и манят, и пугают одновременно. А еще, опасаюсь, что посчитаешь меня легкомысленной, ветреной, беспринципной... моя мать была такой — это удручает. И я могла бы, ради твоего спокойствия и блага, сказать, что лучше нам оставить все здесь и сейчас... улыбнуться, пожать друг другу руки расходясь в свои миры, но жить как и прежде, уже не смогу. Наши пути пересеклись, я узнала, что существует такой сын далекой Айзы, десять лет как проживающий в Нордании... молчаливый, но замечательный судостроитель, любитель книг, храбрый борец с пауками, способный вытащить из пруда, прийти на помощь и не дать заблудиться на верфи. — Трампесса сняла с себя не успевший промокнуть плащ и, накинув его уже на плечи Натана, прошлась ладонью по его шее вниз. — Разве я смогу теперь забыть? Нет... буду проклинать до конца дней своих, что так просто сдалась... все слишком странно, но очевидно... я не увлеклась, я влюбилась в тебя, Шами Арх’Хамон ибн Аддар аль Юнхай.

Никогда еще Калерия не ждала чьего-либо ответа с таким переживанием, нетерпением и затаением. Весь воздух в легких словно испарился вмиг, а стук сердца, усиленно перекачивающее кровь, казалось, эхом раздавалось на всю округу. К чему сейчас прятаться под маской невозмутимости и спокойствия?! Да! Она боялась. Только осталось определиться, чего вампиресса страшилась более всего — новому чувству, быть отвергнутой или признать, что она понятия не имеет как стоит поступать в дальнейшем. Натаниэль медлил, а девушка интуитивно улавливала его колебания. «В чем же состоит сомнение? Я где-то уже успела наломать дров? Может не его типаж, не подхожу или слишком... что слишком? Напориста? Прямолинейна? Глупа? Да, скорее всего. Надо было не говорить, что у меня никого не было... наверное, подобное звучит сомнительно и обременительно для мужчин. О, святая Роза, почему я не могу читать мысли?!» сцепляя и расцепляя пальца думала молодая особа, покуда не прорезался ехидный голос совести, призывающей обратить внимание на собственное поведение последних несколько дней общения с кавалером и не напомнил, что существуют общепринятые нормы морали, нравственности для истинных леди. Коря себя за несдержанность, мазель было хотела отвлекающее рассмеяться, извиниться и попросить спутника забыть обо всем, но Натаниэль молвил первым. Давая надежду и вселяя некий просвет на будущее.
— О, конечно! Планы... знаете... знаешь, грандиозных планов нет, поэтому я с радостью приму твое приглашение. Обещаю, что шокировать и раздеваться почем зря не буду. В воду тоже сигать не стану. Буду паинькой. — Поспешно отреагировала она, утвердительно кивая и аккуратно опуская ладони на предплечье вампира. — Люблю ли я сладости? Мне бы очень хотелось сказать, что я как и все женщины слежу за фигурой, поэтому «запретных плодов» не употребляю, но... ты все равно узнаешь о моих слабостях. Одна моя добрая знакомая говорит, что если бы я не работала физически и не подвергалась стрессовым ситуациям, то уже давным-давно походила на шар, плюс всегда удивляется, как диатез обходит меня стороной. — Хмыкнув, Калерия зарделась от стыда. — Да, я сладкоежка и, надеюсь, подобное не звучит устрашающе. А что любишь ты? Про суда и книги я знаю, но, может, есть еще что-нибудь?

Понемногу, вампирессе удавалось выудить из Натаниэля толику новой информации о его скромной персоне. И, из этих крупиц уже вырисовывался образ его характера, который ей, безусловно, импонировал. Она молча внимала его короткой повести о прошлой жизни, стараясь не перебивать, дабы ненароком не спугнуть проснувшуюся «откровенность» мужчины. Хотя, последние слова вампира о желании вернуться, если бы представилась такая возможность, отозвались в ней неприятным уколом где-то в районе груди и, трампесса непроизвольно сжала предплечье Натана — словно, он уже сейчас собирался упорхнуть от нее далекие дали — на которое все это время оперилась, пока они шли к месту их мини привала. «Конечно, он бы вернулся, дуреха! Это его Родина, отчий дом и ты ничего с этим не поделаешь! Только последняя... кхм... устраивает сцены, вставая между семьей и, потом, он еще ничего тебе не обещал, никуда не уезжает, а ты уже внутренне паникуешь! Взбодрись немедленно и поддержи дорого тебе вампира! У тебя же, небось, на лице вся скорбь написана... смотри, он вновь осекся... хотя, погодите! Какого кривоглазого Моргота?! Мои вещи...»
— Оу, теперь я понимаю, почему по этикету женщинам надобно облачаться во все эти многочисленные панталоны, нижние юбки, корсеты и прочее-прочее, что определенно сковывает движение и так утомляет за целый день, но, зато, в непредвиденных ситуациях ты остаешься не такой уж и голой. — Неожиданно спокойным голосом продекламировала вампиресса, все еще пялясь на траву и надеясь, что это просто оптический обман, кратковременная потеря зрения, ошибка и тому подобное явление, имеющее тенденцию заканчиваться и возвращать все на круги своя спустя определенный промежуток времени, скажем — минут пять, но... нет. Обратного «чуда» не случилось, платье и сумочка не материализовались, не выросли из-под земли. Нервно хмыкнув, рыжая трампесса не сразу расслышала извинения и углядела сопутствующий им жест, поэтому, когда обернулась к склонившемуся спутнику, удивилась вдвойне, поспешив замахать руками и уверить, что уж его вины в этом нет. — О, прошу! Не следует корить себя... это просто недоразумение. Грабежи происходят и средь бела дня, прилюдно... вот черт, ровно три минуты назад заверила тебя, что больше ничего не случиться шокирующего и как обернулось?! Сюрприииз... ха... мда, это не смешно.
Сокрушенно вздохнув, девушка, на всякий случай, огляделась, мысленно помянула потерю и, деловито одернув прилипающую сорочку, собралась с духом. В любом случае, вечность здесь пара стоять не могла, нужно было действовать и, одним из лучших решений, как ей показалось, был вариант — поскорее добраться до дома... хотя бы до бабушкиного. Ведь, даже не смотря на неожиданный поворот, некие «козыри» — глубокая ночь и дикая пуща — были у них на руках. Согласитесь, утром, когда люди снуют туда-сюда, идти полураздетой более заметно, даже перебегая от дерева к дереву.
— Итак, давай на словах проклянем жалкого воришку, ему этот поступок еще аукнется, а сами окунемся в увлекательный квест, окончание которого сулит нам уютную атмосферу чайной церемонии в стенах одного домишке. Пойдемте к тем зарослям... возьмем левее, срежем пару прогулочных тропинок, а там, глядишь, доберемся до дороги на деревню, обогнем немного проселочную и, я покажу место, где здорово прятаться от любопытных глаз, городской и деревенской суеты. Ты, по окнам, надеюсь, в детстве лазил? Ну, и замечательно... в путь!

— Ооо, я тебя бессовестно похищаю! Прямиком в ведьмовское логово! Опою, околдую. — Вырвалось у девушки, стоило Натаниэлю нарушить продолжительное молчание. Нет, ну ведь это могло же быть правдой хоть от части?! Вокруг ни душа, а она довольно проворно утаскивает вампира все дальше в чащу только ей ведомой дорогой... чем не преступление во имя любви?! Представив себе на минута подобного рода расклад, Калерия усмехнулась, позабыв даже о том, что с ней не так давно приключилось. Ловко перескочив очередной торчащий из земли корень, рыжеволосая дева воодушевленно просияла. — Моя бабушка была в знахарстве докой. У нее конечно имелся свойский садик, но, зачастую, ей приходилось уходить за ингредиентами в лес и, чтобы не привлекать к своим вылазкам большого внимания, она перестроила заброшенную сторожку лесничего под небольшой домик. А, так как расположение было довольно удобным по соотношению к деревне, она, со временем, стала именно там и принимать нуждающихся. После того как Аннет не стало, отец хотел все снести... ему было тяжело свыкнуться с потерей... но, мне удалось убедить его в обратном. Конечно, большую часть времени домик просто пустует, становясь все больше притчей во языцех у местной детворы, но знаешь, когда невыносимо грустно, когда в сердце зреет пустота — я сбегаю туда. Это словно некое пристанище для экстренных случаев. Даже заброшенный всеми, дом излучает толику недостающего тепла. В этот раз случай не такой уж и плачевный, но, чтобы попасть внутрь нам придется прибегнуть к мелкому вандализму, наверное. Ключа собой у меня нет, зато имеется довольно удобное оконце, через которое один из нас может влезть. У тебя преимуществ больше, друг мой, ты в штанах.
Пройдясь мимоходом ладонью по мужскому плечу, Калерия улыбнулась спутнику и поспешила поправить рискующий соскочить довольно потяжелевший от влаги плащ. Дебри в которые парочка уже успела погрузиться, стали потихоньку редеть, уступая место некогда протоптанным, но успевшим зарасти в некоторых местах тропкам. Пройдя еще несколько метров, они наткнулись на покосившиеся останки деревянного указателя, возле которого рыжая особа вначале притормозила, невольно морща в задумчивости носик. «А я же с этой стороны еще не ходила... Моргот! Вправо или прямо?! Если старая липа здесь, то этот валун должен быть по эту сторону, ага... сюда!» с видом озаренного человека, девушка едва хлопнула себя по лбу и, взяв правее, ускорила шаг.
— Хурбастане?! К сожалению, до него так и не доплыла... назначая практику, меня хотели направить туда поработать несколько месяцев, но в учебном заведении что-то напутали и я оказалась в Равене. Там было забавно, не жалуюсь, но разве можно сравнивать такие вещи?! У вас действительно отменные лошади! От Йозефа я наслышана была, каких отбирают скакунов в императорские конюшни. Он даже мне подарил, привезя из очередной поездки, портрет лучшего жеребца... мечта, а не конь, но... тебе наверное скучно говорить об этом? Мои возможности тарахтеть увеличиваются в сто крат, стоит только затронуть непарнокопытную тему, а я не хочу, чтобы ты сник по дороге или сбежал. — Рассмеявшись, Калерия вытянула руку, указывая пальчиком на уже виднеющуюся крышу небольшого домишки. — Смотри, мы почти пришли. Еще немного и я обогрею, и напою тебя чаем... надеюсь, аллергии на травы нет?!

* * *

Придирчиво выискивая на дороге палочку нужной толщины, прочности и гибкости, Калерия уже действительно подумала о том, чтобы взяться за камень и раздолбать пыльное оконце, а точнее одинокие ставни без стекла за ними, но ее останавливали сразу несколько факторов, поэтому отбросив чересчур сухую ветку, она потянулась за следующей. Покрутив, согнув и решив, что та должна выдержать вес крючка, девушка зашла за домик. Примерившись, рыжей плутовке удалось просунуть веточку в образовавшуюся со временем щель между ставнями и оконным проемом. Припав ухом к холодной поверхности, Калерия стала «нащупывать» преграду и, как только услышала характерное позвякивание, затаив дыхание... с третьей попытки открыла крючок.
— Вуаля... — Распахивая скрипучее полотнище, трампесса, изображая ловкача, покрутила палочку-выручалочку в руках и жестом указала на образовавшуюся лазейку. — После вас, или после меня? Запасная связка ключей висит рядом с дверью, на цветочном кашпо.