[Баккар] Рынок невольников 

Судя по всему, слова вампирессы как минимум расстроили сидящего напротив мужчину. Она заметила это по изменившемуся эмоциональному фону и улыбке, которая стала чуть менее приветливой и более... Печальной, что ли. Так, словно бы она подтвердила его догадку, но его это не обрадовало.
— Получается, я для тебя нечто вроде домашней кошки или собачонки? Так? — на чистый лоб набежала тень, Орнелла задумчиво сверлила взглядом пол, напряженно переваривая полученную информацию. Она даже не заметила, как паланкин основательно тряхнуло и он замер. Еще одна странная привычка... Точнее обычай: прятать своих женщин ото всех. Вампиресса поправила хиджаб (а именно так назывался платок, который покрывал ее голову и закрывал практически все лицо, если не считать глаз) и подала руку Рахиму, чтобы он помог ей выбраться из паланкина. Вообще, все было крайне странно. Мазель Ренд до сих пор чувствовала себя свободной женщиной, несмотря на то, что разум понимал всю серьезность и реальность происходящего. И по ее расчетам она должна была быть чем-то более ценным, чем карманная собачка, мода на которых у дам захлестнула высший свет Дракенфурта последний десяток лет.
— Несколько месяцев? — в душе шевельнулись нехорошие подозрения, а внизу живота похолодело. — Ты собираешься перебираться из этого места?.. Сад это чудесно, я с удовольствием посмотрю на него.
Даже сквозь ткань, закрывавшую вампирессе ее точеный носик, она чувствовала аромат. Сладкий и душистый, похожий на тонкий запах меда, но с чувственными фруктовыми нотами. Удивительный край!.. Нелли послушно засеменила вслед за мужчиной, с жадностью первооткрывателя взирая на открывающееся ей великолепие. Тихий уголок, наполненный чудесными ароматами и сочной зеленью, здесь все дышало покоем и умиротворением. Подойдя к ближайшему персиковому дереву, Орнелла протянула руку к тяжелой от листвы и плодов ветку, дурманящий запах ударил по обонянию так, что даже голова немного закружилась.
— Говорят, эти деревья необычайно красивы в цвету. Это правда? — она оглянулась и вопросительно взглянула на своего хозяина.

Легкая улыбка легла на губы вампирессы, приятно было, что Рахим ценит ее. Пускай как вещь, но как очень дорогую и редкую, даже коллекционную. Странный комплимент пришелся Орнелле по вкусу, особенно в контексте того, что с ней обращались достойно. Мужчина не старался унизить ее или хоть как-то показать истинное положение, хотя мог. Это добавляло ему в глазах мазель Ренд еще большую ценность. Вот только продолжение беседы ее не на шутку огорчило... Кроме всего прочего, это не входило в первоначальный план. «Попросишь сына, значит... Купил меня для какой-то малолетки!», — она обиженно надула губы, лихорадочно соображая как исправить ситуацию. Хотелось остаться здесь, изучать местную культуру и искусство, к тому же этот человек относился к ней неплохо, был мудр, и ей нравилось, как из его уст звучит в ее адрес мягкое «дитя». Вампиресса была старше его раза в три, но это только биологический возраст. Рахим был мудр и имел полное право обращаться так к застрявшей где-то в пубертатном периоде молодой женщине. «Златоглазка...», — она повторила мысленно слова мужчины, смакуя слово. Ее так еще никто не называл, это было интересно. Нет, определенно надо заставить его передумать.
— Почему ты не хочешь оставить меня себе? Я тебе не нравлюсь? — торопливо семеня за широко шагающим мужчиной, Нелли оглядывалась на дивный сад. Необычайно красивое место, надо будет попросить его разрешения гулять здесь. — Я хочу многому научиться, скажи, будет ли у меня возможность? И еще, я привыкла вести записи и мне не хотелось бы лишаться этой привычки, может мне дадут бумаги и чернил? — она заваливала хозяина вопросами, а сама лихорадочно размышляла, как бы его склонить на свою сторону. При его внешнем спокойствии и равнодушии вполне резонно предположить, что норданка уже давно не кажется экзотикой. Повидал слишком много, чтобы чем-то удивить, а жаль... Козырь оказался не козырем, а самой обычной шестеркой игровой масти. Надежды же на собственные эмпатические способности тоже быстро растаяли, поскольку вампиресса даже не смогла прощупать эмоциональный фон мужчины, и без инклюза здесь не обошлось. Что ж, если надо будет бороться по-честному, это тоже хорошо. Орнелла любила азарт и непредсказуемость.

Дворец был сказочным: безукоризненные в линиях мраморные статуи, небольшие бассейны и фонтаны, обилие ярких диковинных растений... А ароматы? Эти дивные ароматы специй и восточных притираний, коими был пропитан прохладный воздух!.. Как Орнелла могла чувствовать себя пленницей в этом дивном доме, если ощущения твердили ей, что она — самая настоящая принцесса, попавшая прямиком на пестрые страницы книги с восточными сказками.
— Всему, — ответ вампирессы был короткий, но, тем не менее, правдивый. — Язык, танцы, песни, игре на местных музыкальных инструментах, хочу знать обычаи и легенды... В общем, как я уже сказала, все-все-все.
Когда перед застывшей девушкой открылись двери в ее временную обитель, она буквально обмерла. Просторная комната с изумительными гобеленами на стенах (ручная работа, как изысканно!), обилием блестящих шелком подушек самых разнообразных форм и расцветок, широкая круглая кровать на низких ножках, несколько резных, украшенных металлами и каменьями, столиков... Описывать это сказочное место можно было до бесконечности, от обилия блестящих и мелких красочных деталей у Неллы буквально разбегались глаза (что поделаешь, она была падка на такие вещички). Хотелось скорее остаться одной, чтобы, не подвергаясь насмешливым взглядом со стороны хозяина, перещупать все и как следует разглядеть.
Собственно, новоявленный «господин» не стремился сильно задерживаться около замершей в восхищении вампирессы. Вежливо попрощавшись, он, судя по всему, отправился по каким-то необычайно важным делам, оставив девицу Ренд наедине со свалившимся на нее великолепием.

Месяц в этом дивном дворце пролетел незаметно. Оказалось, что в роли «подарка» есть несчетное количество плюсов. Орнелла делала то, что хотела, вволю спала, лакомилась экзотическими фруктами и сладостями, с упоением перебирала подаренные хозяином наряды и украшения... И, конечно же, писала. Писала много и с большим азартом, ей хотелось запечатлеть все, что любезно предоставила ее взору эта изумительная страна. Девушка, которую приставили к ней для «женских нужд», охотно делилась с ней своими знаниями и навыками. Теперь словарный запас норданской красавицы обогатился несколькими сотнями слов из абаджанского языка, научилась обращаться с цимбалами и уддом, но более всего Неллу увлек канун. Этот похожий на арфу струнный инструмент был способен порождать такую восхитительную и воздушную музыку, что душа рвалась куда-то ввысь каждый раз, когда слышала игру на нем. Играть на этом восхитительном инструменте было сложно, первое время пальчики даже болели от надетых на них металлических наконечников, но оно того стоило. Когда ее игра перестала напоминать вой бездомных собак и перешла на более качественный уровень, Джара (а именно так звали прислуживающую ей девушку) даже захлопала в ладоши и рассмеялась, чего обычно себе не позволяла. Орнелла была довольна, как никогда.
Единственное, что омрачало мысли меднокурой девицы — это время. То самое, которого у вампиров в избытке. Теперь оно мчалось вперед с невероятной скоростью, приближая горестный день, когда ей придется покинуть этот дом. Что за несправедливость? Ведь его сын наверняка всего лишь неопытный капризный мальчишка, почему она должна достаться ему?.. Но тяжелые мысли девушки оставались при ней и только при ней. Сказать Рахиму о том, что ее печалит, Нелла не могла — разве может невольница перечить своему хозяину и уж тем более говорить что-то не подобающее о его сыне?
Самое печальное в происходящем было то, что особого интереса Рахим к ней не испытывал. Опыт и пресыщенность сделали свое черное дело, для него она была всего лишь норданской диковинкой, с которой приятно пообщаться и отдохнуть душой. Душой, Моргот его задери, а не телом! Для Орнеллы это непривычное воздержание стало еще одной причиной для хандры. Нет, она могла, конечно же, принудить Джару к занятному времяпрепровождению, но кто знает, как в этой стране относятся к тем, кто практикует подобное? Вампиресса решила не рисковать, хотя искушение было велико, а порою просто невыносимо.
Наверное, именно тогда редкие появления хозяина стали для Неллы настоящим праздником, к которому она тщательно готовилась. Ей невыносимо хотелось поразить его, стать чем-то незаменимым, что будет невероятно трудно потерять. Она даже научилась играть в странную игру под названием «нарды», лишь бы заинтересовать своего владельца. Он, однако, был весьма стоек к ее чарам, что наводило еще большую тоску, грозящую перерасти в комплексы. Но впереди у них была еще одна ночь, когда она могла попытаться переубедить его без слов. И готовилась к этой «прощальной» ночи Орнелла основательно.
Рассматривая наряд, который окажется на ней менее чем через четверть часа, девушка довольно улыбалась. В Нордании это бы назвали одеянием уличной шлюхи (хотя, по правде говоря, шлюхи одевались приличнее), но здесь это был традиционный наряд для танца живота. Обильно украшенный золотым шитьем и драгоценными подвесками, струящиеся легкие полосы белоснежной ткани от пояса... Разве это не чудо? А сладкий фруктовый аромат, которым пропиталась ее нежная кожа и волосы? А эти дивные сверкающие украшения, которые ей в локоны заботливо вплела Джара? Если уж она ему не понравится такая, то впору собирать вещички и ехать к его «зеленому» сыну.
Переодевшись и сев поудобнее на кровати с кануном на коленях, Нелла задумчиво перебирала металлическими ноготками струны. Сегодня на карту было поставлено многое... Чересчур многое.

Она знала, что их встреча сегодня вечером состоится. Каждый раз, когда Рахим приходил к ней, Нелли видела насколько приятно ему ее общество. И уверенность эта происходила не из данных, полученных через эмпатию (инклюзные четки успешно блокировали любое воздействие), вампиресса просто видела это. В ее компании он смеялся от души, в глазах его появлялся какой-то особый блеск, ее общество доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Это было настолько явно, что Орнелла в кои-то веки начала гордиться собой. Каждый раз он оттягивал момент, когда ему нужно было уходить, продлевая приятную встречу на несколько драгоценных минут. И теперь, когда она должна была уехать вместе с его сыном, он просто не мог не прийти. О том, что уже завтра приезжает сын хозяина, проболталась ее служанка Джара, так что появление этого мужчины в ее покоях было вопросом времени. Того самого, что оставалось все меньше и меньше...
Именно поэтому мазель Ренд не удивилась, услышав торопливые шаги за дверью. Замерев, вампиресса с интересом смотрела на вошедшего в ее опочивальню мужчину. Оценит ли наряд, позу, прическу? Ах, как девушке хотелось выглядеть грациозно и соблазнительно!.. Настолько, чтобы окончательно очаровать человека, так упорно сопротивляющегося ее «чарам». «Морготов упрямец... Когда же в тебе заговорит жадность? Или я не так ценна для тебя, как показываешь?», — Орнелла даже чуть прикусила нижнюю губу, а это было верным признаком сильнейшего волнения.
— Господин совсем забыл дорогу к этой комнате... — в голосе чувствовался мягкий упрек, хотя вампиресса улыбалась вполне искренне. Разве можно не радоваться человеку, который первый оценил тебя по достоинству? Мужчины, попадавшиеся ей на жизненном пути, были заинтересованы либо ее кузеном, либо ее способностями в алхимии, либо ее телом. Ни один по-настоящему не проявил интереса к ее душе и разуму, а тут... Тут ее ценили. Да, возможно по закону она и была теперь собственностью Рахима, однако он не только позволял ей чувствовать себя относительно свободной, но и нужной. Этому мужчине действительно было интересно ее мнение и мысли, а их беседы затягивались порою на долгие часы, которые казались минутами.
— Помнишь, я обещала, что освою игру на этом изумительном инструменте? Так вот, я сдержала слово. Показать? — дождавшись разрешающего кивка, Нелли сосредоточилась на игре. Металлические ноготки осторожно перебирали туго натянутые тонкие струны, словно она боялась, что они порвутся от более уверенных прикосновений. Песня была очень легкой, воздушной, приятной даже для самого требовательного слушателя. Она пришла на ум Орнелле самой первой наверняка потому, что когда-то давно ее исполняла на званых вечерах ее матушка. Мелодия и слова врезались в память настолько сильно, что вампиресса без особого труда смогла научиться играть ее на кануне.

Он слушал ее и улыбался. Полуприкрытые глаза, ровное дыхание и блаженная улыбка — все говорило о том, что Рахим был доволен, что он ценил ее старания. О, Роза, как бы ей хотелось, чтобы он действительно по достоинству оценил все то, что она постигла за чуть более месяца. Играть на этом инструменте было не так просто, как казалось на первый взгляд, да и пальчики первое время невыносимо болели от железных ноготков, но оно, кажется, того стоило. «У меня...» — Орнелла повторила про себя его слова и глаза ее загорелись от радостного предчувствия. Разве отдаст он то, что (хотя бы пока) не явно считает своим? Неееет, этот мужчина не из таких, это точно.
— Умею! — девушка бросила на своего хозяина кокетливый, озорной взгляд. Он бросает ей вызов? Отлично, ей это только на руку! Несколько раз громко хлопнув в ладоши, вампиресса крикнула свою служанку. — Джара, принеси думбек, — девушка коротко поклонилась, пряча хитрую улыбку. Не надо быть провидцем, чтобы понять, что было на уме златоокой наложницы, не зря же она учила ее этому танцу.
Знал ли Рахим, но Нелли очень волновалась. У этого мужчины несколько жен и, наверняка, с десяток наложниц, для него танцевала каждая из них и не раз, кроме всего прочего, их учили этой пластике с детства. У нее же был всего месяц для того, чтобы сделать движения более плавными и мягкими, и наконец-то научится этому загадочному и интимному танцу. Вот только в любом случае, сравниться с его женами в этом искусстве она едва ли сможет... А жаль, нестерпимо хотелось быть лучшей.
Надев на пальцы цимбалы, Орнелла поднялась с постели и прошлась по комнате, разминая мышцы и украдкой наблюдая за своим благодетелем. «Женщина должны улыбаться и блистать! Ее красота существует только для законного супруга и господина, и он должен чувствовать это!», — наставления воспитанной здесь служанки были весьма кстати. И ведь действительно, ни для кого больше она не делала того, что делала сейчас для Рахима.
Хвала Розе, Джара поняла ее настроение правильно. Ритм был задорным, игривым, а нежный звон золотистых цимбал придавал ему еще больше красок. Орнелла танцевала с удовольствием, зная, что выглядит как никогда хорошо. Рыжие кудри блестели шелком, украшения на ее шее, плечах и щиколотках звенели и переливались радужными искрами. Все время, пока она танцевала, улыбка не сходила с губ — он должен видеть, что происходящее доставляет ей удовольствие. Нелли так же знала, что этот танец не выглядит таким уж приватным, скорее он женственный и красивый, чем откровенно завлекающий. Быть может, это будет ее ошибкой, но и вешаться на шею этому мужчине она не хотела. Скорее всего потому, что боялась быть отвергнутой, ведь за этот месяц он ни разу не посмотрел на нее, как на женщину...
Замерев на несколько секунд, вампиресса просто стояла, прикрыв глаза. Дыхание постепенно выровнялось, хотя непривычная к таким нагрузкам Орнелла и чувствовала недостаток воздуха. Короткий повелительный жест — и служанка поспешно удаляется из комнаты, пряча улыбку.

К огромному сожалению Орнеллы, Рахим ничего не сказал. Скорее он был чем-то озабочен или расстроен, потому что лицо его приобрело такое... Задумчивое и печальное выражение, что она сразу почувствовала себя неловко. Опять все испортила, наверняка смотрелась нелепо, а то и безобразно! Щеки тут же запылали от стыда и злости на себя, Нелли прижала ладони к лицу, мысленно пытаясь успокоить саму себя каким-то оправданиями, отвлечься от происходящего на мысли о книге.
— Дитя, скажи, если бы тебе было позволено выбирать — остаться моей или отправится в гарем к сыну, что бы ты выбрала? — вампиресса с изумлением смотрела на Рахима, вот уж чего она не ожидала, так этого вопроса. Неужели он прислушается к ее мнению? Очень сомнительно...
Ее мягкие шаги отзывались мелодичным звоном ножных браслетов с монистами, чисто интуитивно Орнелла чувствовала, что может уговорить его, если будет рядом. Он стоял к ней спиной, но вампиресса все равно чувствовала напряжение и сосредоточенность, которые он испытывал. Ладони легко коснулись его плеч, затем мягко прошлись по рукам вниз.
— Я бы хотела остаться с тобой, — прижавшись к его спине, вампиресса прикрыла глаза. Сейчас решается ее судьба, потому что сбежать из Мун-Ци будет гораздо сложнее, чем отсюда, где есть ее верная камеристка и обольщенный ею посол Дракенфурта. Ну почему он просто не может сдаться? Или забыть свои чертовы четки, чтобы она смогла завладеть им настолько, чтобы он забыл о существовании других женщин? Несносный человек... Первый человек, которого вампиресса действительно ценила.