[1 этаж] Столовая
-----------------------------------------------------
Роланд отказался от помощи виконта и инициативу подхватил слуга. Все были слегка озадачены его ухудшившимся состоянием, как вдруг случилось то, чего уж точно никто не ожидал. Герцог бездыханно упал на пол. Изабелла сразу подскочила к вампиру и со слезами на глазах умоляла его не умирать.
«Я и не думал что вампиры столь хрупкие существа. В чем же тогда наше преимущество перед людьми? Слабость к аромату крови, к его вкусу запаху. Возможность силой мысли делать то что многим и не снилось. А что в итоге? Все те же тела. Те же болезни. Излишества в сравнении с человеком, у вампира, словно глупая гирлянда обмотанная вокруг новогодней елки,» — Вильем хладнокровно отреагировал на произошедшее. Лишь опустил снисходительно глаза, выпил еще немного вина и продолжил наблюдать за событиями. Герцогиня сидела на полу, держа голову Альберта на коленях.
— Нет-нет... что с вами? Очнитесь.. очнитесь.. — пыталась разбудить Александра шептала Изабель. — Врача — закричала герцогиня — Нет... пожалуйста нет... ты не можешь не можешь уйти так... — зарыдала девушка прижимая герцога к себе. — Проснись... прошу проснись.
«Помочь? Да только чем?»
— Не надо... Будет только больнее, — князь присел рядом с Изабеллой и попытался ее успокоить.
— Естественно будет больнее. — неожиданно проворчал герцог открывая глаза. — Изабелла вам стоит успокоиться, со мной все в порядке, хотя и не скажу что это было просто! Распознать инфаркт почти сразу и вылечить его! Скажу без лишней гордости любой врач практикующий экстрасенсорику мог бы гордиться таким достижением.
«Все же жив,» — проскользнуло в голове у виконта. Он собственно и не думал, что герцог вот так умрет. Резко, без предварительных недомоганий и прочих предостерегающих знаков. Альберт выглядел вполне здоровым, по мнению Вильема. Пожалуй поэтому он не бурно отреагировал на потерю сознания вампира, а тем более на его оживление. Юный наследник допил вино из бокала.
— Изабелла — ровным тоном проговорил Доминик... затем повернулся к Себастьяну — отведите герцогиню в покои и приготовьте травяной чай, кажется моя дочь перенервничала — яростно взглянув на объект ее беспокойства заметил Форе. — Герцогине нужен отдых... — добавил граф — а нам нужно поговорить господин Аскар, — чуть помедлив — но пожалуй чуть позже.. Приготовьте герцогу комнату, — повернувшись к служанкам приказал Доминик, затем снова перевел взгляд на Альберта — время позднее, после такого стресса который испытал организм вам стоит выспаться, а в поместье достаточно комнат...
Вся компания стало постепенно покидать столовую.
Вильем встал с места, подошел к Доминику и вежливо обратился к нему.
— Граф, герцогу с герцогиней нужен отдых, князь не в лучшем здравии и столько событий... Я приехал по делу, обсуждение которого в данной ситуации пожалуй не уместно и бессмысленно. Возможно мне стоит заехать к вам в иной раз?

  Бальный зал

[1 этаж] Кухня
-----------------------------------------------------
Столовая 

Прямо из Столовой Себастьян отправился на кухню, чтобы приготовить, как и велено, чай хозяйке. Он особо не торопился, шел спокойным шагом, полагая, что ей сначала необходимо немного прийти в себя. Едва открыв дверь, он осмотрелся по сторонам в поисках кухарки Илы. В отличие от многих слуг Илу он уважал и слегка побаивался. Она была неоспоримая хозяйка кухни, женщина, наделенная маленькой, но безраздельной властью. Ей не то, что давать указания, а даже замечание сделать страшно. Того и гляди получишь половником по голове, али чем потяжелее. Убедившись в собственной безопасности, Себастьян вошел на кухню и принялся искать нужный чай. Сначала он хотел как всегда заварить черный чай с имбирем и лавандой, но потом сделал выбор в пользу зеленого жасминового чая.
Перед тем, как приняться за осматривание драгоценных баночек, Себастьян поставил кипятиться чайник, благо огонь почти всегда горел в печи и не пришлось его разводить. Затем он открыл маленький шкафчик, где стояли плотно закрытые баночки. К каждой был прикреплен листочек с подробным описанием чая. Там был написан и сорт, и ингредиенты, и сколько ложек нужно для заварки, и сколько времени заваривать, и какая должна быть температура воды. Обычному человеку это бы показалось странным, но заваривание чая Себастьян возводил в ранг искусства. Он подходил к этому делу со всей обстоятельностью, полагая, что лишь благодаря этому старательности можно донести его истинный вкус и не пустить прахом труд множества людей, собиравших чайные листья на плантациях и доводивших его до готовности.
Вытащив необходимую баночку на стол, он достал поднос и поставил на него две чашки. Себастьян решил, что отец может заглянуть к ней или кто еще, так что пусть будет на всякий случай. После красиво разложил салфетки, ложки, поставил сахарницу и перевернул песочные часы, чтобы в точный момент снять чайник с огня и налить воды в маленький заварной чайник, где уже была насыпана заварка. Меж тем оставалось лишь в задумчивости ходить по кухне и выжидать.

[1 этаж] Кухня
-----------------------------------------------------

Что было замечательного в Иле, что придавало ей необычайную ценность как знатной кухарке, так это умение излучать положительные флюиды, даже когда ее что-то печалило. Вот и сейчас, разливая горячий джем в стеклянные баночки, все движения ее были точны и выверены, хотя мысли кухарки омрачало событие, происшедшее недавно.
«Это надо же было подобному случиться, — думала женщина, — чуяло мое сердце, что произойдет что-то нехорошее. Никак проклятие какое, прости Роза, на этом доме. От самой смерти герцога Фон Рея сыплются на бедную госпожу несчастья, как из рога изобилия» Пухлые руки Илы проворно разливали янтарную густую жидкость в подготовленные банки. Во всей кухне стоял аромат яблоневого сада в жаркий летний полдень. Ила любила этот дом, свою госпожу. Да и как иначе — вся ее жизнь прошла здесь, все воспоминания неотрывны от поместья. Потому все случившееся огорчало кухарку, хоть та и не подавала виду. Как только младшие служанки норовили усесться за столом и перемыть кости всем подряд, Ила грозилась им половником и разгоняла по углам. Что-что, а сплетни она не потерпит у себя на кухне. Потому кухарке небыли известны подробности происшествия в столовой, а расспрашивать глупышек-горничных было нарушением ею же установленного порядка. Закончив с джемом, Ила накрыла каждую банку плотной тканью и обмотала горловину тонкой бечевкой. — Так, нужно убрать всю эту красоту в кладовую, иначе этим баночкам не уцелеть до зимы, — с этими словами кухарка убрала джем в большую корзину и вышла в кладовую. Когда Ила вернулась, на кухне уже во всю хозяйничал Себастьян. Ладно, хоть не в ее специях, а в своем чайном королевстве. — И что хорошего в той твоей горячей водичке? — с веселой ноткой в голосе произнесла женщина. — Вот мне больше по душе грог с ромом, — Ила озорно подмигнула парню. Странный этот Себастьян. Но, что точно делало ему честь, так это умение быть всегда сдержанным.
«Да его сама Роза послала, — подумала Ила. — Это не те трещотки служанки, которые, если спроси, так еще приврут с три короба».
— А скажи-ка мне, Себастьян, был ли ты в столовой, когда... — кухарка сделала многозначительную паузу. — Мне вот знать охота, что там произошло. Не приукрасили ли все мои перепелки — они умеют это, уж поверь мне. Все уши прожужжат за минуту.

[1 этаж] Кухня
-----------------------------------------------------
После очередной проходки Себастьян скучающе взглянул на текущий песок: осталось минут десять. Тяжело вздохнув, он облокотился о стол и скрестил руки на груди. День явно не задался, поэтому не мешало бы его окончить занимательным чтением. Вспомнив, какие книги ему особенно пригляделись в последний раз, он выбрал чтение на сегодня. Ему хотелось что-нибудь занимательное, надуманное и легкое. Он и не заметил Илу, но когда она обратилась к нему, то вздрогнул, резко выпрямился и мягко улыбнулся.
— Здравствуйте, уважаемая госпожа Ила, — приятным, услужливым голосом обратился он к кухарке. — Как ваше самочувствие, не желаете ли чаю или иного напитка?
Себастьян добродушно улыбался, спокойно говорил, а внутри него меж тем полыхала буря чувств. Он всячески старался скрывать это и надеялся, что у него выходит хорошо. «Попал», — пронесло у него в голове. Он пришел на кухню, хозяйничал без разрешения Илы и опасался, что за это ему может влететь, однако решил вести себя достойно при любом исходе. — Хорошо, расскажу все как было, — ответил он на ее просьбу. — Только боюсь я не смогу так красиво рассказывать как они. В общем дело обстояло так. Сначала господа изволили трапезничать, а затем господин князь встал и сказал, что ему нехорошо. Тут господин виконт и я, ваш покорный слуга, — тут он указал кистью на себя, — вызвались помочь господину князю. Все бы ничего, да тут герцог Альберт возьми и упади на пол.
В этот момент, как и полагается драматическому рассказчику, Себастьян сделал речевое ударение, и голос его несколько усилился. Он видел это все собственными глазами в столовой и мало было рассказать о случившимся. Он желал передать те чувства, что испытал там, помогая себе иногда жестикуляцией.
— Все перепугались, — продолжал он, — хозяйка бросилась к нему, ревела, молилась о его спасении, одним словом, все уже подумали о самом худшем. Сразу же и за доктором отправили. Но не прошло и несколько минут, как глубокоуважаемый господин Альберт предстал перед нами в полном здравии, ясном уме и со связной речью. Сказал, что у него был инфаркт, но теперь он здоровее всякого. Что я почувствовал в этот момент, — схватился за сердце Себастьян, — и не передам вам. Сам чуть этот...как его...о, инфаркт не перенес. Ладно, благо все обошлось, только бедную госпожу отвели в ейные покои, чтобы набралась сил. Представляю, что перенесла она, бедняжка.

Отредактировано Себастьян Монтнгомери (02.11.2010 23:31)

[2 этаж] Кабинет
-----------------------------------------------------
Столовая 

Ортас слегка оторопел, когда его без приветствия, без объяснений провели в кабинет. Ну неэтично это! А потом подумал: «А сам то я как хорош? Завалился с похмелья в жутком видке, да ещё и на гуля похож! Хотел с Беллой поговорить, а вышло с её отцом. Хотя они и правда „короли“ — Властные, безкомплексные и уверенные в себе деятели... А может мне стать частью такой замечательной семьи? Да... Было бы хорошо, но! О чём я думаю? Меня встретил её отец, и в таком состоянии? Да не может быть и речи! Я всё ещё навеселе...» Размышляя пьяноватым сознанием, Ортас прошёл за Домиником, и присел в кабинете:
— Я так понимаю, у вас ко мне серьёзный разговор, не так ли?

[2 этаж] Комната Изабеллы фон Рей
-----------------------------------------------------
Роланд жалел. Жалел о том, что осмелился видеть сны. Жалел о том, что осмелился придти сюда. Жалел о том, что заговорил. Потому что сейчас было лишь два пути. Молчать, молчать, как молчал когда-то. Скрывать всю свою боль внутри, сдерживая её за стеной собственной души. Это было и легко, и сложно до боли. Потому что она была рядом. Была рядом и пыталась найти в нем ответы на вопросы. Но Роланд укрывал их, столь отчаянно, что сам боялся этой одержимости. Боясь собственных снов, боясь что рано или поздно они возьмут верх над разумом. Если бы князь мог быть уверен. Уверен в том что будет достаточно сказать несколько слов, и она все сможет понять. Понять так, как об этом знал сам Роланд. Ведь все это, слишком запутанно. Изабелла может испугаться. Может быть ранена, даже глубже чем когда-то был ранен собственными снами Роланд. Второй же путь... Сулил слова. Требовал сказать ей все, все так как оно есть. Но где... Где гарантия того что после этого она захочет говорить с ним? Где найти уверенность в том что из-за своих слов Роланд не потеряет столь близкого сердцу, не потеряет её навсегда. Он искренне желал счастья своей сестре, хотел что бы она была рада своей жизни, что бы никогда больше горе не касалось её. Но как же быть? Как сказать, как сделать так, что бы она смогла понять, не судила Роланда, поняла и простила... Слишком сложно...
И снова прикосновение, едва ощутимое, но в тоже время, заставляющее просто замереть. Казалось бы, даже дыхание князя остановилось, а в глазах вновь сверкнул страх. В этот момент он понял. Слишком долго он позволил себе смотреть в её глаза, это... Нарушало его ветхое спокойствие, которое уже, и назвать так нельзя было. Опустив взгляд, Роланд потускнел, оставляя лишь за судьбой право распорядиться собственной судьбой. — Пожалуйста. Скажи мне, как мне избавиться от этой боли. Я сбился. Сбился с верного пути. Я не знаю что делать с самим собой, я... Кажется, я теряю контроль над разумом. Я схожу с ума...

[2 этаж] Кабинет
-----------------------------------------------------
Открыв дверь в просторное помещение Доминик вошел первым. Пересечя расстояние до стола, а от стола до стула, в котором и устроился поудобнее, после того как вынул портсигар, и достал виски, хранившийся в одном из ящичков красного дубового шкафа, стоявшего недалеко от камина. Разлив «Бордо» так назывался этот божественный нектар, мужчина закурил. Все это время в комнате царила тишина. Граф словно пропустил мимо ушей вопрос Ортаса. Вид его был несколько напряжен, а по глазам читались ноты недоверия. Коснувшись указательными пальцами висков и помассировав их, Доминик заговорил.
— Вы правы, я хочу поговорить с вами сэр Ортас, — задумчиво посмотрев на мужчину огласил Фортунат — ваше пристрастие к крови не делает вам чести, более того в другом случае я посчитал бы неуместным для Изабель иметь такого друга как вы, но... я верю что для вас не все потеряно, более того считаю ваше пристрастие к крови увлечением от неимения дела. Возможно заняв себя, а заодно помогая как вы выразились подруге — сделав акцент на «подруге» произнес граф — вы вновь вернете свой былой вид... — подлив виски дружески, улыбнулся Фортунат
— Бругге! — выразительно произнес мужчина, вознеся руку над головой, придавая словам наибольший эффект — прекрасная страна! Вы были хоть раз там сэр Ортас? — заложив ногу на ногу и подняв бокал с виски поинтересовался Фортунат, — да вы берите, берите не стесняйтесь — улыбнулся граф показывая на соседний фужер, — права у меня есть коньяк, могу предложить его, — все еще дожидаясь ответа протянул мужчина.

Отредактировано Доминик Форе (04.11.2010 02:28)

[1 этаж] Кухня
-----------------------------------------------------
Себастьян слушал душещипательную историю Илы и ему несколько взгрустнулось. Он хорошо помнил, когда умерла мать, когда умер отец, и в эти моменты жизни ему было не просто грустно, но и безумно одиноко. Приходило понимание, что смерть повсюду, что она может забрать каждого в любой момент, отчего он еще больше сочувствовал Изабелле. Однако Себастьян сидел со спокойным видом. Он не показывал своих чувств и сейчас не хотел делать исключение.
— Ужасная история, прямо холодит кровь в жилах, — ответил Себастьян. Надо признать ему льстило, что Ила выказала охоту разговаривать с ним, возможно, стерпит его интеллигентский бубнежь, в то время как она для него показалась золотой жилой в поисках информации относительно кланов. Никто не знал столько сплетен, слухов и даже достоверных фактов. Себастьян решил потихоньку выведать это все, только для начала предстояло подвести под это разговор.
— Да, бедная госпожа, — продолжал Себастьян спокойным тоном, — благо хоть у нее есть родственники, которые разделили горечь ее утраты, помогали ей не пасть духом. Я тоже познал это, когда умирали мои отец и мать, но время лечит любые раны. Даже после самой сильной бури на небосклоне всегда светит солнце. Однако наша госпожа проявляет недвусмысленный интерес к герцогу Альберту. Даже если бы он был ее друг, то все равно бы она так уж не убивалась, подумав, что он умер. При этом, насколько я заметил, ее отец вряд ли был бы рад такой партии, следовательно осмелится ли она пойти против его воли?

Отредактировано Себастьян Монтнгомери (04.11.2010 18:26)

[2 этаж] Кабинет
-----------------------------------------------------
Кабинет. Дизайн кабинета впрочем как и поместья в целом был весьма разителен. Стены украшали картины с изображением охоты, гобелены и прочая утварью, одной из которых стали оленьи рога, расположившиеся над большим белым камином, в глубине которого потрескивали дрова. Длинные роговидные отростки в тусклом свете отбрасывали длинные тени на противоположную стену, вдоль которой была расставлена дубовая мебель обитая шкурой белого тигра.
Восседая в огромном резном кресле, взгляд графа был беспристрастно устремлен на бокал с виски. За окном выл ветер, стук дождя вторил треску дров. Казалось все, все было напряжено, особенно лицо графа, на котором отчетливо вырисовывалась хмурая мина. Все шло пожалуй слишком быстро. Слишком сумбурно. Так сумбурно, что порой граф задавался вопросом: верны ли его поступки? Но нет, Форе был истинным политиком, истинным во всех смыслах этого слова.. недаром в народе Фортунатов называли деятели королей. Именно с их легкой руки вершились многие судьбы. От рождения они были наделены безраздельной властью, которую предпочитали скрывать под покровом тени. Судьбоносные! Так в переводе с древневампирского звучит имя одного из древних родов Орлея. Выслушав ответ Ортаса, Доминик устало улыбнулся. А что он еще мог сделать? Как остановить то, что происходило в жизни горячо любимого чада? Закрыть глаза? Нет. Он не мог и не хотел делать этого. Как любящий отец, и глава клана черт подери, он не мог закрыть глаза. Ее влюбленность в Людовика, назойливое по мнению Фортуната внимание герцога Гогенцоллерна, на которое судя по всему она отвечает с превеликим удовольствием, и излишки внимание других персон которые не устраивали Форе, несколько возмущали гордого отца. Изабель уже сняла траур, сняла 2 года назад, но продолжает упираться, когда он знакомит ее с высокопоставленными персонами. Он стар, и хочет в конце концов понянчить внуков на своем веку. А любовь.. Любовь пустой звук, когда речь касается более приоритетных вопросов, вопросов семьи и рода. Он уже позабыл на какие безумства был способен сам когда в жилах бурлила молодая кровь, и его музой была Анна.
В своей дочери он видел растерянное дитя, ищущее любовь и поддержку со стороны окружающих, но боящееся принимать эту любовь. Права его насторожил тот факт что единственный мужчина который смог заполучить доверие а вероятно и сердце герцогини, был Альберт Александр. При всем величии рода Аскаров, Доминик видел больше минусов от подобного союза. Нет — как отрезал Фортунат — герцог не тот мужчина. Он уже стар, даже старше самого Доминика, а после того что произошло в столовой, он и вовсе усомнился в здравие герцога. Изабель уже пережила одну потерю, и он не мог позволить дочери вновь ощутить то что она чувствовала тогда, когда металась в бреду. Тем более насколько был осведомлен сам Фортунат любовь и Аскар не совместимы. Куда интереснее груффиды. Да, порой они через чур заносчивы, порой через чур само влюблены, но у груффидов был поистине колоссальный плюс, и имя ему Алукард Дракула.
Фортунаты уже сыскали покровительство графа, но почему бы не укрепить рубежи? Тем более сам Вольфнганг Груфид предложил столь заманчивый и выгодный обоим кланам союз. Он не мог отказаться. Вольфганг привел множество доводов, по которым венценосная дочь деятеля королей, должна стать его супругой, не будим углубляться, но скажем доводы были весьма убедительны. И вот он граф Форе не спрашивая согласия дочери, даже не оповещая о своем желание, а можно сказать и плане, соглашается на помолвку Вольфганга Груффида и Изабеллы Фон Рей. Дело оставалось за малым. Она покориться! Да, конечно она покориться! Что еще ей останиться делать? Изабель всегда была предана роду и крови!
Так почему сейчас он сомневается? Медлит? Почему лицо графа выражает беспокойство, а на лбу явственно видна пульсирующая жилка. Он думал. Он думал над тем как скажет ей. Хотя то там думать? Реакция Изабель был а предсказуема, потом реакция его любимой Анны... Они будут против, во всяком случае одна из них точно, мысленно представив Изабель размышлял граф. Она будит против, но я не дам ей выбора, не представлю такой возможности — думал Фортунат. Вольфганг Груффид весьма выгодная партия, выгодная как для нее так и для клана, для обоих кланов...А эти.. кхм.. «друзья» они лишь помешают ему осуществить задуманное, добиться ответа «да», потому что он добьется его во чтобы то не стало, и если понадобиться Доминик запрет строптивицу в комнате, и не выпустит, до тех пор пока она не согласиться выйти за Груффида. И пусть святая осудит его если он не прав! А сейчас ему нужно было убить двух зайцев: Доставить письмо княжне и выдворить на время сэра Ортаса, что так увивается подле его дочери...
— Итак — встав с места и измерив комнату шагами, то в одну то в другую сторону Доминик продолжил — Мне необходима ваша услуга сэр Отас... письмо.. Вы должны доставить письмо княжне Фиц-Эстерлен. — Наконец остановившись и пройдясь по лицу мужчины, вздохнул граф. В тусклом освещение комнаты его фигура казалась еще более мощной и разительной. — Вы согласны доставить письмо по адресату сэр Ортас? И если вы сделаете это обещаю вознаградить вас. Но.. но это должно остаться между нами. Вы выйдете с рассветом и отправитесь в порт, там у второго причала вас ожидает корабль, под названием Анна. Как вы уже наверняка поняли названный в честь моей дорого обожаемой супруги. Вы отплывете на нем. Но никто, никто даже экипаж не должна знать что вы везете послание — достав и протянув свиток с письмом запечатанным гербом Фортунатов произнес граф — какую цену вы хотите за это сэр Ортас? За сохранение это в тайне даже от моей горячо любимой дочери?
Обговорив все детали и отпустив Ортаса, Доминик еще долго сидел в кресле смотря на играющий огонь в камине, уснул он уже под утро. Утром граф спустился к завтраку, но не обнаружив за ним своей дочери был несколько огорчен. Все время до обеда Фортунат посвятил политическим делам, и подготовлению к планироваемой встречи. За делами граф даже не заметил как пролетело врем и настал обед. Постучавшись служанка сообщила что уважаемый гость прибыл и Доминик отправился вниз.

Отредактировано Доминик Форе (04.11.2010 20:17)

[2 этаж] Комната Изабеллы фон Рей
-----------------------------------------------------
Пугающая холодность, вот что последовало за словами Роланда. Он давно ничего не понимал, совсем ничего, не понимал что же нужно Святой от него. Не понимал, как сказать, как сказать это самому себе. Ведь даже сейчас он не верил в свои слова. Даже зная, что они скорее много верны, но... Больно было осознавать это, когда речь идет о той, что ты хотел защищать, хотел сохранить её улыбку на губах до тех пор пока она сама не захочет снять её. Как бы ни старался Роланд, но мысли сами разили его. Он сломался. Совсем отчаялся, совсем потерял грань между добром и злом, правдой и ложью, между тем что верно, и что лишь иллюзия. Его лицо было и холодно и переполнено эмоциями. Он сдавил их, сдавил все чувства, что бы попытаться понять себя, но этого было недостаточно, требовалось больше. Куда больше. Надо было дать этим эмоциям покинуть душу, но черт... Все его мысли заключались в сплошных «но». Он желал одного, и в то же время видел что-то еще. То, что заставляло передумать, забыть, отложить в самый дальний уголок души, рядом со зверем на цепи... Он лишний. Да, Роланд слишком много думал, пора было найти то что заставит его забыться хотя бы на день. И он нашел... Она была холодна, холодна как когда-то был Роланд, и пускай, пока это лучше, это почти не больно. Куда больнее, много больнее было бы, скажи она что-то живое, искреннее... Все это слишком сложно что бы осознать за один день, слишком... Медленно встав, Роланд в последний раз посмотрел на Изабель, ловя возможность еще раз попытаться найти в ней правду, не то что она хотела, а то, что есть на самом деле... Но она скрыла глаза. Кажется, что бы защититься, что бы защитить слишком открытую сейчас душу. Не торопливым шагом князь направился к двери, уже было, потеряв надежду на то, что бы найти правду... — Прости меня. — коротко отрезал он и вышел из комнаты. Это было тяжело, потому что он так и не узнал всего, и потому нужно было подумать... Изабель права. Возможно Роланду просто нужен был отдых.

  Гостевая комната № 2