[Баккар] Рынок невольников 

Дворец хозяина Лины располагался в непосредственной близости от места, где девушек фактически продавали в рабство. Казалось, хозяин этого дома нарочно прикупил себе жилище поближе к этому ужасному месту, чтобы в любую минуту иметь возможность отправиться на рынок и купить себе новую «игрушку».
Всю дорого до нового жилища девушки Раис ибн Макхам не сказал ни слова, впрочем, одного его похотливого взгляда было достаточно, чтобы понять, какие именно мысли роятся в его грузной толстощекой голове. Лишь заходя в дом, Макхам по-свойски обнял Лину за талию и втолкнул в дверной проем, после чего зашел следом за ней и прикрыл двери.
Внутри здания своего хозяина уже ожидали остальные слуги: пятеро девушек, вид которых не оставлял сомнений в том, что слово «нравственность» им мало знакомом, стояли у дальней стены и, тихо перешептываясь, то и дело поглядывали в сторону Лины, тихо хихикая и тыча в нее пальцем. Помимо них в комнате находился молодой человек. Вид его был несколько необычен для этих мест: ледяные глаза, бледная кожа, на которой не было видно следов загара, длинные темные волосы собраны в хвост. Гордо приосанившись, он имел вид довольно безразличный ко всему происходящему и лишь когда хозяин Лины поманил его пальцем, сделал несколько шагов вперед.
— Проследи за девчонкой, да повнимательнее. Я уеду по делам, а когда вернусь, хочу, чтобы в доме был покой и порядок. Будет пытаться удрать — доложишь мне, а уж я для нее придумаю наказание, — усмехнувшись, Раис ибн Макхам развернулся и покинул дом.

Молодой человек же, предварительно отвесив поклон своему хозяину, теперь смотрел на девушку. Его безразличный вид не внушал особого доверия и надежды.
— Надеюсь, ты знаешь, где находишься... и с какой целью, — произнес парень. — Говорю тебе сразу: пытаться сбежать бесполезно. Не доставляй лишних проблем ни мне, ни себе. Мое имя Давид ибн Иман. Если есть вопросы, то задавай их сейчас.
Этот человек вел себя так, словно девушки, вроде Лины, бывали здесь ежедневно и уже успели крупно ему поднадоесть. Впрочем, возможно на самом деле его безразличие было лишь маской?

Теперешний надзиратель Лины глухо рассмеялся, а его безразличный взгляд, казалось, немного оттаял. Для Давида было довольно привычным делом встречать и «сторожить» очередных пассий его работодателя. Но редко когда несчастные пленные девушки вели себя столь раскованно.
— Не слишком ли много запросов для рабыни, — последнее слово Давид произнес подчеркнуто пренебрежительно, но уже через секунду с сожалением вздохнул и добавил, — мне, возможно, не стоит быть столь резким, но и тебе следовало бы вести себя более сдержанно.
Слова о том, что девушка в чужих советах не нуждается, да и вообще ненавидит всех и вся Иман, видимо, решил пропустить мимо ушей.
— Надеюсь, ты не думаешь, что тебя так просто отпустят или убьют. Ведь Раис ибн Макхам наверняка заплатил за тебя немалую сумму, а пускать деньги на ветер не в его интересах. Впрочем, твоя смелость похвальна, если это, конечно, не своеобразное проявление паники, — произнес Давид и, хмыкнув, тихо добавил: — И как у вас всех только ума хватает соваться в Хурбастан без сопровождения, ведь знаете, что здесь творится...
Последняя фраза была произнесена в сторону. Она не была обращенная к кому-то конкретному, и никакой реакции на нее со стороны девушки Давид не ожидал. Еще пару секунд он молча стоял на месте, имея на своем лице выражение некоего сожаления, но уже через некоторое время развернулся к Лине спиной и зашагал куда-то вглубь дома.
— Иди за мной. Будет тебе ванная и все остальное.

— В этой сумке было что-то важное? — осведомился Давид, не поворачивая своей головы к девушке.
Они уже приближались к двустворчатым дверям, поверхность которых была богато украшена росписью всевозможных узоров и цветов. Распахнув двери, Иман повернулся к девушке.
— Сюда никаких саквояжей не приносили, — произнес молодой человек, чуть склонив голову на бок. — Впрочем, быть может, Раис ибн Макхам знает, где он. Я, конечно, поинтересуюсь у него о том, где может быть твой багаж, но особенно сильно не надейся на то, что его тебе вернут.

Выйдя из дверного проема, Иман указал рукой в сторону ванной комнаты, приглашая девушку войти. Стены помещения были отделаны ярко-оранжевой, желтой и голубой мозаичной плиткой. С одной стороны это выглядело довольно искусно, но эти цвета уже через несколько минут начинали раздражать глаза своей яркостью и контрастностью. К слову сказать, комната эта была совершенно «глухая»: ни окон, ни сколько-нибудь заметных отверстий для вентиляции. Подумать страшно, какая тут поднималась температура даже после получаса водных процедур.
— Я буду ждать тебя здесь, — произнес Иман и, выдержав некоторую паузу, добавил, — имени твоего мне не сообщили, как прикажешь тебя называть?

Приподняв бровь, Давид смотрел на девушку несколько обеспокоено. Чего-чего, я того, что Кассандра в полусознательном состоянии вывалится из ванной комнаты прямо к его ногам, Иман не ожидал. Еще пару секунд простояв в некотором недоумении, молодой человек, наконец, взял девушку под локоть и помог ей подняться на ноги.
— С тобой все в порядке? — задал Давид совершенно неуместный и даже глупый вопрос, ведь по внешнему виду пленницы было прекрасно видно, что в данный момент чувствовала она себя неважно: лицо приобрело какой-то болезненный румянец, а взгляд, казалось, помутнел.
Девушка вот-вот готова была упасть в обморок, конечно, следовало бы вывести ее на балкон, дабы Кассандра глотнула свежего воздуха, но не в полотенце же ее туда тащить?
— В комнате есть кое-какая одежда, накинешь ее и я отведу тебя на улицу, — произнес Иман.
Слуга все еще поддерживал девушку, пока они шли к ее комнате. Тишина, повисшая между Иманом и Кассандрой, действовала несколько угнетающе, и потому Давид все же решил начать диалог. Некоторое время он размышлял над тем, как лучше задать вопрос и, в конце концов, решил выбрать наиболее простую формулировку:
— Как так получилось, Кассандра?
Иман не слишком рассчитывал на то, что девушка тут же расскажет ему во всех подробностях о том, как ее похитили, но все же молодому человеку было достаточно интересно послушать историю Кассандры. Она не производила впечатление доверчивой или недалекой девушки, хотя обычно именно такие и попадались в руки работорговцам. Так как же ее угораздило оказаться в столь неприятной ситуации? Быть может на первый взгляд Давид не производил впечатление особенно участливого человека, но ему всегда было жаль пленниц, которые попадали в руки Макхама. Раис не был достойным человеком и довольно часто менял своих так называемых жен. И не смотря на то, что поначалу хозяин одаривал своих девушек щедрыми подарками, со временем все они надоедали Макхаму. Тогда надоевшие «игрушки» перепродавались другим, как поношенные вещи, либо бесследно исчезали.
Нужно было бы быть совсем бессердечным человеком, чтобы не посочувствовать такой судьбе. Но, к сожалению, сочувствие — все, на что был способен Иман. Он никогда не оказывал пленницам помощи в организации побегов и если узнавал о чем-то подобном, то всегда докладывал Макхаму. Возможно, подобное поведение было недостойным, но собственная голова все же была дороже Давиду, чем головы несчастных пленниц.

Отредактировано Кесседи (26.07.2011 00:55)

— Ну, как вам?
Взгляд молодого человека скользнул по фигуре девушки. Яркий восточный наряд несомненно шел Кассандре, впрочем, если бы ее кожа не была столь бледна, костюм смотрелся бы на ней еще более привлекательно. Видимо, девушка чувствовала себя не особенно уютно в своем одеянии, раз то и дело его поправляла. Что ж, ее можно понять, вряд ли столь открытые и необычные одежды были популярны в том месте, откуда она приехала.
— Неплохо, — сдержанно произнес Иман.
— Конечно, я не исключаю того, что если бы я осталась одна на рынке, все могло быть по-другому. Но... что сделано, то сделано. Жребий брошен.
Услышав эту фразу, Давид невесело усмехнулся. «Все могло быть по-другому...» Да, действительно. Выбери она другую страну для посещения или найми более ответственного провожатого, она бы вообще не попала в дом Макхама.
Скромное напоминание Кассандры об обещании вывести ее на свежий воздух вернуло Давида из его размышлений в реальный мир.
— Да, конечно, следуй за мной.
Иман вышел из комнаты, находившейся на втором этаже, и, пройдя несколько метров по коридору, подошел к очередной массивной двери. Та была заперта на замок, как, впрочем, и большинство помещений в доме, выходящих на улицу. Иногда даже Давиду становилось неуютно в этом дворце, который, казалось, был спроектирован чуть ли не по типу темницы. Огромной золотой темницы... Сняв с пояса связку ключей, слуга открыл замок и, отворив двери, пропустил девушку вперед, зайдя следом. Они оказались на довольно просторном балконе, с которого были видны главные ворота. По две стороны от дверей стояли низкие лавки, покрытые цветастыми покрывалами. Давид, впрочем, предпочел направиться прямиком к перилам. Облокотившись на них, Иман стал вглядываться в ночное небо. Сегодня оно было необычайно пустым — ни одной звезды...
— Почему ты приехала в Хурбастан? Тебя здесь кто-то ждал или ждет? — с одной стороны этот вопрос был задан чисто из интереса, впрочем, ответ на него мог бы выдать Давиду полезную информацию: есть ли у девушки знакомые или, быть может, дальние родственники в этой стране, ведь если так, то они непременно станут искать Кассандру, что может создать определенные проблемы...

Не получив ответа на свой вопрос, Давид нахмурился и перевел свой взгляд с девушки на небольшой сад, который располагался внизу, практически у самого выхода с территории дворца Макхама. Осторожность Кассандры была волне объяснима, потому Иман был не очень-то удивлен подобным поведением девушки. Да и не его это были заботы, выпытывать у пленницы хозяина всякого рода информацию.
— Что это за цветы?
Цветы? Не смотря на то, что в данный момент молодой человек глядел именно на растения, он будто бы впервые заметил их. Взгляд его сфокусировался на каких-то особенно пышных и ярких бутонах красно-желтого цвета. Что ответить девушке Давид не знал. За садовыми растениями своего работодателя он не следил, да и вообще вся это яркость и пестрота клумб, в изобилии напичканных вокруг дома его не прельщала, а порой даже раздражала. Впрочем, нельзя не признать — запах от этих растений шел необыкновенный.
— Не знаю, я не... — начал Иман и осекся, устремив свой взгляд на девушку.
Казалось, Кассандра вот-вот съедет по стене и окончательно уснет прямо здесь, на балконе, а ночи в Хурбастане, между прочим, не самые теплые, потому сон ее вряд ли был бы спокойным и безмятежным.
Тяжело вздохнув, лакей отошел от перил балкона и направился к девушке. Разбудить или просто отнести в комнату? В конце концов, не понять пленницу нельзя: ее день был более чем насыщенным и, увы, не самыми приятными событиями.
Иман без видимых усилий подхватил Кассандру на руки и покинул балкон, мысленно напомнив себе закрыть его на ключ чуть позже. Вновь пройдя по небольшому коридору и оказавшись у двери спальни пленницы, молодой человек зашел внутрь. Уложив девушку на кровать, Давид покинул комнату. Дверь он оставил открытой — все равно единственный выход из дома Иман чуть ли не круглыми сутками сторожил, словно цепной пес.
На обратном пути лакей не забыл запереть дверь на балкон, после чего спустился вниз по лестнице на первый этаж. Про себя он отметил, что стоит зайти к Кассандре чуть позже, быть может она проснется и ей что-нибудь понадобиться.
Давид не мог не признать, что эта девушка была достаточно необычна. Не то что бы она вызывал у молодого человека какие-то особенно теплые чувства, но определенный интерес к ее персоне все же присутствовал.

Вечер, да и ночь у Давида выдались неспокойные. Мало того, что он все время просыпался от каждого шороха, так еще и вынужден был бегать туда-сюда: с первого этажа в комнату Кассандры и в обратном порядке. А все Макхам. Он должен был уже давным-давно вернуться и избавить Имана от столь тяжкого бремени караульного пса. Но Раис все никак не появлялся. И вот под утро, когда лакей собирался хоть слегка вздремнуть, в дверь дома раздался настойчивый стук.
Время было довольно раннее, и потому Аман сперва решил, что его работодатель таки соизволил объявиться. Но открыв дверь, Давид увидел на пороге совершенно незнакомого человека. Он обладал копной кудрявых, чуть засаленных черных волос, каскадом спадавшей на широкие мужские плечи. Человек носил аккуратную бороду, взгляд его золотых, чуть потускневших от усталости, глаз был несколько колок и напряжен. Он, собираясь с мыслями, несколько секунд молча смотрел на Имана, после чего, наконец, проговорил:
— Я прошу прощение за свое вторжение. Мое имя — Скотт ибн Азир аль Альхий. Я... Понимаете, я ищу одну девушку. Она совсем не местная и выглядит довольно приметно. Не слишком высока, белокожа с темными волосами... Она, вообще-то, сразу бросается в глаза, находясь в толпе остальных жителей этого города. Тык вышло... мы разминулись на рынке... Быть может вы встречали кого-то подобного?
Прищурившись, Давид скрестил руки на груди. Не нужно быть провидцем, чтобы понимать, о ком говорит этот человек. Кассандра. Отлично, только таких вот проблем ему не хватало.
— Нет. Что-то не припоминаю никого подобного. Сожалею, но ничем не могу вам помочь, — равнодушно произнес Иман, украдкой оглянувшись назад и проверив, не следит ли за их разговором пара лишних ушей.

Скрестив руки на груди, Иман все выжидающе смотрел на Скотта. Тот, видимо, не понимал всяческих намеков на то, что ему давно уже пора откланяться и продолжить свои поиски в другом — Вы уверены? Подумайте! Быть может она встречалась вам где-то на улице? Вы же понимаете, какая в Хурбастане ситуация. Молодая девушка, совершенно одна... Одному Создателю известно, что с ней может приключиться!
Раздраженно вздохнув, Давид отрицательно покачал головой.
— Уважаемый, сколько еще раз мне нужно сказать о том, что я не встречал никого, кто подходил бы под ваше описание!
Взгляд человека, что искал Кассандру, вдруг стал каким-то удивленным и теперь был направлен не на лакея, а куда-то ему за спину. Он, казалось, даже ненадолго замялся, но все же произнес:
— Простите, но... что это у вас за спиной?
Давид вопросительно приподнял бровь и оглянулся назад, проверяя, что так могло удивить его собеседника. И то, что увидел молодой человек, отнюдь не радовало. Кассандра, не смотря на все предосторожности лакея, все же услышала их разговор и теперь, спрятавшись за колонной, активно размахивала каким-то цветастым платком, пытаясь привлечь внимание своего предполагаемого спасителя. Никаких особенно умных оправданий в голову Имана не приходило, и потому на вопрос Скотта он ответил первое, что смог придумать:
— Дети... играют.
Наверное, ничего более нелепого Альхий в жизни не слышал, потому как лицо его приобрело выражение недоверчивое и, пожалуй, несколько разгневанное.
— Немедленно пропустите меня в дом! — неожиданно выкрикнул Скотт, попутно пытаясь проскочить мимо Давида.
К своему счастью, и к великому сожалению Кассандры, лакей оказался несколько проворнее и быстро захлопнул дверь перед лицом гостя, не забыв закрыть ее на замок. С той стороны раздались ругательства и угрозы в адрес Давида, который молодой человек предпочел проигнорировать. Стража, что находилась у входа на территорию дворца, уже наверняка спешит выпроваживать нежеланного гостя, а самому лакею тем временем следовало разобраться с девушкой.
Остановившись напротив пленницы, Иман молча уставился на нее, будто ожидая от Кассандры каких-то оправданий. При этом вид он имел как никогда строгий и враждебный, что явно сулило девушке серьезные неприятности.

— Надеюсь, вы не думали, что я буду молча сидеть здесь и ничего не предпринимать?
Вздохнув, Иман покачал головой. В конце концов, он сам виноват в случившемся, нужно было запереть комнату девушки на замок и тогда никаких проблем не возникло бы. И на что только Давид понадеялся? С самого начала было ясно, что Кассандра не будет вести себя так, как вели другие девушки, не будет сидеть и ждать горькой участи...
— По правде говоря, это было бы просто прекрасно, — на некоторое время показалось, что лакей вот-вот улыбнется, будто бы то, что попыталась провернуть пленница, его лишь позабавило.
Но Иман молча взял девушку за руку и, увлекая Кассандру за собой, двинулся к одной из лестниц, что находилась у стены, недалеко от входа в поместье, но, в отличие от других, вела ни на нижние этажи, а в подвал.
Спуск по лестнице занял не более пяти секунд, и теперь Давид имел неудовольствие видеть «комнаты для наказаний». Так их называл Макхам, хотя на самом дел комнаты эти представляли ничто иное, как обычные клетки, на подобии тюремных, отделенный друг от друга толстыми стальными прутьями. Сюда обычно приводил, по мнению хозяина, вел себя неподобающе. Или, как в случае с Кассандрой, тех, кого следовало держать под замком.
— Посидишь здесь, пока хозяин не вернется, а уж он пусть сам с тобой разбирается, — обратился лакей к Кассандре.
Оставив девушку в одной из камер, которые были на удивление чисты, но от того не выглядели менее угнетающе, Давид поднялся по лестнице на верхний этаж, после чего некоторое время было слышно, как он с кем-то спорит, а потом в темницу спустилась одна из пяти девушек, которых Кассандра уже видела. Одарив пленницу раздраженным взглядом, наложница присела на небольшой ящик, стоявший у стены. Должно быть, девушку послали приглядывать за Кассандрой.

Ничего хорошего по приезду хозяина вам явно не светит, потому вырваться из дворца нужно раньше, чем вернется Макхам. Попытайтесь поговорить с вашей стражницей. Она не выглядит особенно счастливой, быть может сейчас самое время, чтобы обзавестись союзником?

— Должно быть, он вас разбудил из-за меня... Странный мужчина. Я должна извиниться перед вами. Я вечно причиняю всем неприятности. И это мое появление здесь. Наверное, это тоже повлекло какие-то неприятности? Было бы лучше, если бы меня здесь не было, не находите?
Наложница вновь перевела взгляд на Кассандру и, скривив рот в невеселой усмешке, раздраженно произнесла.
— О да, было бы гораздо лучше! Из-за тебя весь дом на ушах стоит, а у хозяина теперь еще и проблемы будут из-за человека, что тебя искал.
Оставалось только догадываться, каким образом девушке ужалось узнать о недавнем госте. Быть может она подслушала разговор лакея и переводчика, хотя вполне возможно, что Давид сам ей все рассказал.
— Мне-то, собственно, глубоко плевать на трудности этого Макхама, — последнее слово девушка произнесла как можно более пренебрежительно, — да только он и нам такую «сладкую» жизнь устроит, что мало не покажется. Черт, ну как же меня так угораздило!
Наложница уткнулась лицом в ладони и обреченно вздохнула. Ее поведение выглядело несколько странным. Логично было бы предположить, что Раис не станет так уж сильно гневаться на всех жильцов своего дворца, ведь они не виноваты в появлении человека, который сопровождал Кассандру. Впрочем, Макхам, видимо, был из тех людей, у которых, чуть что ни так, все вокруг становились виноватыми и подвергались самому суровому наказанию.