[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
Что ж, тост был произнесен. Де Вирр принял поднесенный бокал, бездумно покрутил его в нервных пальцах, наблюдая за переливами света на резных, тонких гранях и так же бездумно поставил на мраморную балюстраду. Он даже не пытался сделать вид, что пригубил предложенный напиток. К чему? Все внимание присутствующих было сосредоточено на королеве и ее окружении, поэтому вряд ли кто-то обратил внимание на его действия.
А даже если и обратил? Не объяснять же, в самом деле, каждому, что он уже несколько столетий не прикасался ни к чему, что могло вызвать опьянение, хотя запах свежей крови все еще кружил голову. Всему виной сильная врожденная склонность к эмпатии. То, что творило его сознание, ослабленное состоянием гемоглобиновой эйфории, не поддавалось никакому контролю и приводило в шок не только его самого, но и окружающих.
Замечание Фрейи о костюме заставило де Вирра улыбнуться. Карнавального костюма как такового не было, но это не заботило Эдгара ни в малейшей степени. Здесь до него никому не было дела, и это устраивало его в полной мере. Де Вирр с улыбкой смотрел на девушку, взгляд которой скользил от одной фигуры к другой. Легкий румянец тронул ее скулы, глаза блестели.
— За королеву, — карминовые губы Фрейи коснулись края бокала, и де Вирр ощутил смутную, неосознанную тревогу. Он чуть нахмурился и невольно поднял голову, но боль, властно бьющаяся в висках, мешала сосредоточиться.
— Вы хорошо себя чувствуете? — в голосе Фрейи послышалось легкое беспокойство.
— Да, конечно, — Эдгар улыбнулся девушке, не желая понапрасну ее беспокоить. Он отлично понимал, что сейчас ей совсем не до него. Как только Фрейя отвернулась, Эдгар шагнул назад и, отказавшись от созерцания феерического действа, повернулся к окну, задрапированному роскошными тяжелыми портьерами. Там, за окном, догорал вечер. В лиловых глазах де Вирра отразились такие же лиловые сумерки. Ночь обещала быть долгой.
Эдгар вздохнул и начал методично и сосредоточенно отсекать от себя чужие эмоции. Восхищение, досаду, надежду, восторг, радость и разочарование — всю ту безумную мешанину чувств, что сейчас наполняла зал. Через некоторое время его внутреннему взору все пространство за спиной представлялось погрузившимся во тьму, как партер и ложи в опере во время премьеры. На сцене была лишь одна фигура, переживания и эмоции которой имели для де Вирра значение.
Он по-прежнему смотрел в окно. Но теперь, чтобы видеть Фрейю, ему не нужно было оборачиваться. Довольно того, что он ее чувствовал.

Отредактировано Эдгар Лоран де Вирр (20.06.2011 10:47)

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
Реголо отвел даму в сторону танцевальной площадки. Вести в танце он умел, и ожидал от партнерши только умения вестись и смотреть кавалеру в глаза. А танцуя, он вспоминал, где же уже ее видел. Наверное, это было что-то мимолетное и давно... Вспомнил.
Девочка, чем-то очень злая на другую девочку. Маленькая бестия. Со стороны та сцена выглядела немного забавно, люди вообще часто забавны в гневе. А то что она собиралась ее убить... Ну, убить так убить.
Есть такая палка. На одном конце этой палки — любовь, выходящая за всякие пределы. Не любовь к женщине или другу, любовь ко всему сразу, вообще. А второй конец — это убийство. Стрела, летящая тебе в сердце — это тоже чья-то любовь...
Вот такая палка о двух концах.
Да и кому вообще рассуждать об убийстве — ему: наемнику, корсару, оборотню?

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
Томный, покрытый поволокой мрака взгляд королевы был отчужден от пышности праздника, но глаза ее по-прежнему излучали силу, пред которой сокрушался любой, кто посмел взглянуть в бездонную синеву, глубокую и всеобъемлющую, подобную морской пучине, в которой тонет даже пиратский корабль. Склонившись перед волей бездны, вы теряете контроль над штурвалом разума и погружаетесь в первородную Тьму, ведомую инстинктами. Где даже хищный волк будет лизать руку своего господина, как верный пес, скулящий у его ног. Внутри нее пробудилось высшее воплощение силы — первородной власти. И эта власть была не только в глазах ее величества, весь облик королевы, от кончиков пальцев до копны густых волос кричал о возвышенности и блеске всего ее существа. Восседая на кипенно-белом троне, она олицетворяла собой нечто бесподобное, ирреально божественное, не имевшее аналогов и сравнений. Воистину прежняя Изабелла была мертва, и теперь каждый, кто был здесь, мог убедиться в том собственными глазами. Однако дух ее не мертв и не сделался жертвой забвения. Бороздя пучины времен, он вернулся в ту гавань, из которой вышел. Она перешла грань, когда металлы и камни стали таким же конденсатом планетного начала, имеющие свою ауру как вампиры или люди, кружащиеся в феерии праздника, с радужным сиянием или темным пятном над головой. Каждый из них имел свой цвет и даже мелодию. Возможно, именно так взирала на своих детей создательница, даровавшая им свой облик и подобие. Именно так видели свои творения алхимики и изобретатели, вдыхавшие жизнь в непревзойденный эксперимент. Смерть для них — всего лишь начало. Начало новой жизни. Право, не каждому дано увидеть в новом воплощении обрывки, отдаленные фрагменты, загадочные проблески забытых знаний. Она же узрела все, обнажив истину, в той тьме и пламени, объявшем ее разум несколько дней назад. И, несмотря на то, что когда-нибудь время заставит дух сменить материю, как маскарадный костюм, само существо его останется прежним. Она, подобно звезде, возродилась и засияла на небосводе славы, греясь под солнечными лучами.
— Ваше величество, — послышался обеспокоенный голос второго советника стоявшего с левой стороны от нее. — У вас кровь, — достав из кармана белый кружевной платок мужчина вытер капли крови, выступившей на лбу королевы. Лицо ее оставалось столь же непроницаемым, как и прежде. Никто не мог почувствовать, о чем думает или что чувствует королева, поскольку перед каждым из тех, кто обладал силой, способной пробраться в разум ее величества, была поставлена мощная ментальная стена, не только псиониками в рядах ее телохранителей, но и ею самой.
— Вы терзаете свое тело, — послышалось причитание одной из фрейлин.
— Если боль мучительна, она непродолжительна, если продолжительна, то не мучительна, — ответила королева, — боль моего тела ничто в сравнение с болью духа. Одно вытесняет другое.
Девушка опустила глаза, поджав губы и подумав: «Какую же отвратительно жеманную ахинею она несет». В момент, когда фрейлина замолчала, время словно замедлило ход в глазах королевы, будто волна чистой энергии куда более великой, чем она сама коснулась ее, возвещая о своем присутствие среди гостей. Когда люди расступились, пропуская к трону мужчину, она сразу поняла, что сила та принадлежала ему — Владиславу Терзиефу Гильермо Мефисто Алукарду III — хозяину замка Трауменхальт, графу Дракенфуртскому, герцогу Тальгарскому, самому Князю Тьмы и Властелину всия вампиров. Господину сильных и царю царствующих. Энергия, шедшая от графа, была почти осязаемой. Шквал из ярких эмоций радости и восторга отразился в глазах ее величества, когда он остановился перед ней. Чувство любви овладело королевой. Любви не женщины, а ребенка, увидевшего отца. Лицо королевы так же ожило, и на губах заиграла прозрачная улыбка, когда голос его, подобно мелодии сфер, коснулся уха. Впервые вместо того, чтобы сидя принимать поздравления, она встала и спустилась вниз.
— Благодарю вас, граф Дракенфуртский, — произнесла королева, чуть склонив голову в знак приветствия и протянув длань для того, чтобы он мог запечатлеть поцелуй, как того требовал этикет. Алукард едва заметно поморщился, увидев ее жест. «Неужели эта скудоумная корова, возомнившая себя газелью, решила, что я самом деле стану лобызать ее ручку? Она окончательно сбрендила? Принимает меня за одного из своих бесхребетных подхалимов? Возмутительно. Одно утешает — недолго ей осталось отягощать хастианский трон своим внушительным афедроном», — подумал он с омерзением. Вместо поцелуя, как того требовал этикет, он одарил ее непроницаемым взглядом и произнес краткую торжественную речь, состоящую их пустых общих фраз.
— Долгих лет правления во здравии! — подобострастно пожелала принцепсу королева после его выступления. К сожалению, появление Алукарда было коротким: брезгуя общаться с Изабеллой, которую не без оснований считал глупой и склочной теткой, в своем самомнении, похоже, окончательно утратившей связь с реальностью, он поспешил удалиться, позволяя остальным гостям развлекать королеву, поздравляя ее с воскрешением и принося ей соболезнования о гибели ее супруга.
Проводив графа взглядом, Изабель вновь заняла трон. Как только силуэт его светлости исчез в толпе, новые гости поспешили поздравить ее величество, раскланиваясь и приседая в глубоких реверансах, восхищаясь красотой и величием королевы, желая ей долгих лет, но совсем позабыв о святости и почестях почившему королю. Словно его смерть не была событием, достойным их внимания, в отличие от воскрешения цветущей королевы. Когда очередная порция поздравлений была выслушана и одобрена, на лбу венценосной особы вновь выступила кровь, которую поспешно вытер второй советник. Уже через несколько секунд перед ней стояла целая делегация из хурбастанцев, возглавленная самим принцем Селимом, выступавшим сейчас не только в роли сына самого императора, но и послом всей империи. Его речь была достойной похвалы, в отличие от роя мыслей, заполнивших его голову. Изабель не только слышала, но и видела все, о чем думал принц сын Аддара, хотя порой его мысли перебивал другой вампир, чьи чувства и картины в голове вызвали куда больший интерес в глазах королевы.
— Рада приветствовать вас, Селим Басака Арх’Хамон ибн Аддар аль Юнхай, — произнесла королева. И голос ее, словно ключ, открыл ему картины минувших лет. — Благодарю вас. Долгих лет вам и вашему отцу.
Затем перед ней предстал и второй сын Аддара — Сора, вампир которому и принадлежали шквал иных мыслей, что привлекли ее внимание. Он также поприветствовал королеву, сделав еще один подарок от себя.
— Благодарю вас, Сора Арх’Хамон ибн Аддар аль Мун-Ци, — ответила королева с присущей ей любезностью.
После торжественной части с сынами Хурбастана, взгляд королевы прошел по залу. Ее внимание привлекла одна молодая особа, в которой она тут же узнала свою двоюродную внучку Дэлеомель, стоявшую в сторонке от всех. Девушка была несколько растеряна и казалась, замкнулась в своих страхах и мыслях. К своему удивлению и, несмотря на то, что они были почти ровесницы, она ощутила материнский инстинкт, по отношение к этой девушке, сверлившей ее взглядом. Королева улыбнулась и хотела подозвать этого прелестного ангела ближе, но внезапный тост в честь ее величества заставил ее отвлечься, и взглянуть в сторону тех, кто произнес его. В момент, когда она повернулась к ним, взгляд королевы столкнулся с взглядом спутницы вампира, что произносил тост. Прекрасная дама с аристократичной выправкой смотрела на нее не как остальные, боясь заглянуть в глаза, а на равных. Она смотрела прямо, уверенно с гордостью и величаем присущим властелинам крови. И это взгляд поразил королеву своей глубиной. Ее спутник поднял бокал. Королева так же подняла бокал повторив:
— Да не испытайте жажды! — и рука королевы грациозно прошла по воздуху: смотрите, придворные, королева поднимает бокал с вами и за вас! В эту минуту взгляд ее коснулся доктора Ренда, и мысленно она отсалютовала ему, пригубив напиток.
Отовсюду начали доноситься торжественные возгласы «Да не испытайте жажды!», смешавшиеся с общим гомоном, стоявшим в зале.
Поставив бокал на поднос, Изабель была готова принять следующее поздравление. К трону, подошел очередной гость, тот, кого она не ожидала увидеть больше всего — Виктор Кенинг. Лицо ее изменилось, приняв надменный вид, свойственный монархам, и хотя прочесть мысли Изабель было нельзя, все чувства были описаны в глазах, которые могли сказать куда больше слов. Она поприветствовала его, как подобает королеве, и так словно он был чужим для нее. Но внутри все сжималось, словно все официальные слова, слетавшие с уст, были вымученными. Но так было лучше. Она поклялась себе, в том, что он никогда более не войдет в ее жизнь, и то страшное ведение в парке аттракционов никогда не произойдет, а значит, он будет жить, жениться, и обзаведётся семьей, он будет счастлив, не зная ее. Так будет лучше. Да, так будет лучше. Она ответила сухо и без особой интонации:
— Благодарю вас, герцог Кенинг. Я безмерно счастлива, что с вами так же все в порядке, и надеюсь в скором времени увидеть вас в компании с супругой и окружение очаровательных детей.
В этот момент к трону подошел еще один мужчина. Сказать, что королева обомлела, было ничего не сказать. Лицо ее величества оставалось столь же непроницаемым, что секунду назад, но внутри нее все словно перевернулось. Она увидела точную копию своего почившего супруга Вильгельма в лице Маркуса фон Кейзерлинга, чьи не только черты, но и манера поведения казались идентичными лицу и манерам почившего герцога. Примерно то же чувство дежавю посетило ее, когда она заглянула в его глазах. Однако особого сходства с его возлюбленной она за собой не заметила. Сказать по совести, ее черты, черты чистокровной вампирессы, которые, как она считала, не имели и единого изъяна, в отличие от человеческих, подвластных времени и обстоятельствам, блекли и расплывались в сравнении с чертами юной человеческой девушки. Это бесило. Но разве самовлюбленная королева могла бы себе признаться в том, что эта девушка красивее нее? Нет, она предпочитала проигнорировать упорно лезущую в глаза реальность и поднажать на гротескно вычурные эпитеты в своем самовосхвалении!
— Ваше величество, с вами все в порядке? — обеспокоенно заметил второй советник, опустившийся на колени рядом с королевой, вытирая пятна крови возле ее ног. — Вы можете потерять много крови, — заметил он, подняв голову.
— Кровь слишком большая ценность, чтобы течь в венах, — ответила она очередной напыщенной чушью, проводив гостя взглядом.
Вновь зазвучали приветствия, реверансы и поклоны, и у приступа к трону возник новый гость — Мефисто Аскар. Вновь последовали торжественная речь, короткий вежливый ответ и очередной тост. И хотя королева не показывала усталости, она явственно ощутила чувство опустошённости. Она также ощутила в толпе присутствие двоюродной сестры Фрейи, но не смогла найти ее взглядом, передав лишь ей ментально: «Я счастлива, что вы ответили на мое приглашение, сестра!».
Казалось прошла целая вечность, но прошло всего пол часа с момента как королева заняла свое место. Первый танец был открыт и гости уже кружились в вальсе.
Поднявшись, королева изящно спустилась в зал. Следом за ней проследовало шесть телохранителей. Побыв в зале от силы пятнадцать минут и пообщавшись с гостями ее величество «под шумок», удалилась на террасу, где надеялась немного отойти от шквала внимания и вновь вернуться к гостям, в надежде, что они не заметят ее недолгое отсутствие.

  Терраса

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
Чутьё вампира почему-то отблагодарило ревенантку за отказ от выпивки, и Левор не стал брать бокал себе. Прозвучал тост, окружающие хором повторили заветные слова, зал наполнился звоном бокалов и едва различимым шипением потревоженного игристого вина. Потом — несколько секунд тишины, когда все собравшиеся дружно прильнули к своим напиткам. В эти секунды было прекрасно слышно музыку. Скрипка как раз играла соло. Сам момент, сама ситуация заставили вампира сделать следующий шаг:
— Коль не хотите Вы напитков, быть может, партнера танцем осчастливите?
Голос Левора был сладким, но не приторным. Слегка искаженный полной маской, он был адресован только одной девушке в этом зале. Легкое движение — и его рука уже приглашающе протянута к Абигайль, пальцы сложены идеально. Любой аристократ позавидовал бы школе манер клана Эль Братто.
Мгновение — и снова шепот светских бесед заполнил зал. Абигайль с достоинством выдержала небольшую паузу, после чего сделала лёгкий реверанс и снисходительно подала руку. Оркестр сменил мелодию, и пара закружилась в быстром вальсе. Нужно отдать должное девушке — её движения были идеально плавными, а тело — собрано и подтянуто. Голова повернута чуть вправо, подбородок направлен вверх. Левор вёл девушку в стандартном танце, но в какой-то момент отвлекся и оказался не с той стороны. Абигайль непринужденно повернулась, будто это было частью танца. Удивленный вампир нарочно сблизился с девушкой, хотя должен был сделать шаг назад. И снова ревенантка нашлась моментально — она прошла под рукой Левора и развернулась к нему лицом. Вдохновленный результатом эксперимента, Норрелервис стал танцевать так, как велело ему сердце. Каждое следующее движение танца рождалось за секунду до его выполнения, и девушка двигалась полностью синхронно со своим партнером. Вокруг пары в сплошных масках образовалось небольшое кольцо. Кто-то остановился и наблюдал, а кто-то поспешил оказаться как можно дальше от возмутителей спокойствия, но Левору было все равно. Сейчас он танцевал. Впервые в жизни он получал от танца удовольствие. «Вот что имел в виду учитель, когда говорил, что танец — это выражение чувств» — пронеслась в голове мимолётная мысль. Но музыка стихла, и танец закончился. Вампир, следуя этикету, поклонился своей партнерше. Звуки разговоров всё еще были слышны, но доносились они издалека. То ли все, кто был неподалеку, действительно замолчали, то ли говорили очень тихо. Уверенно предложив Абигайль свою руку, вампир направился вглубь толпы, подальше от шокированных мужчин, в глазах которых стал появляться хищный блеск.
— Вы превосходно танцуете, — шепотом сказал Левор на ушко Абигайль.
-----------------------------------------------------
Абигайль осведомлена о данном посте и полностью одобрила описание действий своего персонажа.

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
«За здоровье королевы».
Встретившись с её величеством взглядами, алхимик чуть приклонил голову.
«Вот она дерзкая и сладкая ирония судьбы... Бокалом с ядом желать королеве здоровья... А сделала ли эта толпа хоть что-то ради её здоровья? Нет. Ровным счетом ничего... Ну а следующее пожелание», — Ренд искривил губы в презрительно усмешке и чуть закатил глаза, — «да не испытаете вы жажду... Чтобы не испытывать её, нужно уметь удерживать свою страсть к крови. А среди этой презренной толпы вряд ли найдется более десятка способных на это... Будущее гульское отродье... От жажды вы все и сдохнете».
Теодор заметил среди толпы знакомую даму, подойдя к ней с улыбкой, он поклонился и поцеловал её руку. Он знал её еще с университета Орлея. Глупая капризная доченька богатого политика. Ничего интересного. В нужный момент, обольстив её, Ренд весьма успешно вытянул из её кошелька необходимую для исследований сумму... И ей очень повезло, что она не стала тогда одной из подопытных. Они вели пресную светскую беседу, как и все вокруг. Разговор с каждым мгновеньен вызывал в юноше всё больше отвращения. Потому он раскланялся и отошел в сторону.
Тем временем похоже что королеве так же наскучило общество вокруг и она предпочла покинуть всех и отправиться на свежий воздух.
«Что же, боюсь более не имеет смысла здесь оставаться... Ничего стоящего я не увижу».
Теодор подозвал помощницу. Взяв лист бумаги и одно из новых приспособлений Феста — перо с чернилами внутри, которое изобретатель окрестил «ручкой», Ренд написал на бумаге несколько строк. Чуть повернув голову, алхимик бросил Анелии через плечо:
— Передай это послание её величеству, затем отправляйся в нашу комнату и быстро собери всё вещи...
Девушка приняла записку и устремилась в направлении террасы. А сам же Ренд покинул зал, скидывая по пути маску и плащ. Вокруг никого не было видно и слышно. Вампир приметил большое темное окно. Послышался треск ткани. Алхимик разбежался. Звук бьющегося стекла. И Ренд взлетел. Сделав круг вокруг замка, парень приземлился на парапете, имея возможност наблюдать за террасой.
И вот его помощница поговорила с одним из телохранителей её величества, передала ему нужную записку и быстро удалилась прочь. Когда королева получила в руки это письмо, то её взору предстали несколько фраз:
«Моё почтение, королева. Видя ваше нынешнее самочувствие, я осознаю, что более мои услуги не нужны. Но, всё же, как ваш врач, дам последний совет: сегодня вам не стоит пить...
Боюсь бал мне более не интересен. Я буду в покоях, что вы любезно предоставили мне.
Ваш Теодор Дем Ренд».

Убедившись, что письмо достигло адресата, Теодор сорвался вниз, сделал резкий вираж в воздухе и устремился вновь вверх. Вскоре, найдя окно комнаты, в которую его поселили, алхимик вновь приземлился.

  Гостевая комната № 20

Отредактировано Теодор Дем Ренд (25.06.2011 17:14)

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
Он ее узнал — он ее помнил. Мысли мужчины спокойно проникали в вибрирующее телепатией сознание девушки. Не так уж и часто она радовалась своему таланту так, как сейчас.
И без того встревоженная, Амаранте еще больше раскраснелась, тщетно пытаясь скрыть смущение, тщетно возвращая на лицо «маску» отрешенности. Вел кавалер умело, в его руках девушка вполне могла чувствовать себя в безопасности, без боязни оступиться или сделать что-то неправильно. Но страх, как притаившийся в темноте зверь, подкрадывался все ближе к сердцу. Страх неизвестности.
Как корила себя Ама за то, что уделяла занятиям не слишком много времени, еще немножко — и она смогла бы читать в чувствах вампиров так же легко, как и в чувствах людей. Но не сейчас.
Приходилось полагаться на интуицию, а она, как назло, молчала. Молчание стоило нарушить и кому-то из молодых людей. Еще больше злясь на парня за собственные промашки, Амаранте решила не идти на уступки... а просто наслаждаться вальсом. Ох, как же давно она не позволяла себе такой роскоши — окунувшись в музыку, скользить по паркету, повинуясь движениям рук и тела партнера. Было что-то греховное во взглядах танцующих пар и, поддавшись искушению, она посмотрела в синие глаза вампира.

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
Вальс был одним из любимых танцев Реголо. Больше он любил разве что только котильон. Так что, кружа в танце симпатичную девушку, он плавно переходил из приятного начала вечера в его не менее приятное продолжение. «А еще сомневался, идти ли... Нельзя пропускать балы без уважительной на то причины», — думал Реголо.
Он улыбнулся девушке, когда появился визуальный контакт. Он не заигрывал нарочно, просто такова была его манера поведения, из-за которой вниманием женщин Реголо обделен не был. Вот и на текущий момент возлюбленная у него уже была, ждала возвращения экс-пирата с бала, чтобы гарантировать этой ночи еще и приятное завершение. И хоть Реголо и был кобелем, но свою женщину он любил и попросту не видел необходимости искать себе еще одну пассию параллельно ей. Так что иногда улыбка — это просто улыбка. Оставлять даму, дарящую тебе прекрасный танец, без знаков внимания — это совсем не по-джентльменски.

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
Равнодушный взгляд скользил по подходящим к королеве гостям. До его слуха даже долетали некоторые слова и голоса. Высокородных представителей Хурбостана Карл видел не часто, но, тем не менее, нисколько не удивлялся изощренным именам, которые неподготовленному слушателю могли показаться чудной иностранной скороговоркой, придуманной гениальным логопедом. Благодаря близстоящим дамам, обсуждающих важнейшие проблемы современности — видных женихов и своих бедняжек-дочек — он все-таки приметил графа Дракенфуртского.
И вот первый громкий тост подхвачен едва ли не всеми гостями. Карл не сказал ничего. Не видел смысла и не чувствовал никакого желания. Что королева не заметит, то её не оскорбит.
Карл даже взял бокал с алой жидкостью. Для приличия. Надо поддерживать образ среднестатистического гостя. В бокале, наверное, разбавленная кровь. Груффид так и не попробовал. Он стоял молча, опустив бокал. Рыжий вампир никогда не баловался кровью. Она могла не просто смутить его разум, но и сделать внутренние границы ещё более размытыми, выпустив всю мерзость, что Карл с таким трудом держит в узде. Благо, за долгую, для человека, жизнь он научился подавлять неконтролируемые желания и жажду, хотя и не с легкостью отнюдь.
Неожиданно громко заиграла музыка, а гости пришли в движение. Карл не уловил тот момент, когда началась эта танцевальная часть. Наверное, издалека зал действительно мог напомнить муравейник, особенно в первые секунды, когда только начали складываться пары для танца.
Карл тяжело вздохнул. Он никогда не испытывал настоящей ненависти или злобы по отношению к этому высшему обществу, в нем даже не было отвращения (а это отношение, кажется, становится таким модным среди молодой аристократии), но легкое раздражение было его частым гостем. Высокородное происхождение и церемониал тяготили его, они казались ему противоестественными и чуждыми, вызывающими лишь отторжение. К несчастью, чудовищу вроде него приходится прятаться в шкуре обыкновенного аристократа и дворянина, скованного цепями разномастных правил, писанных и неписанных, и традиций, коим приходилось следовать.
Танцевать Карл не любил. Это действо не могло доставлять ему удовольствия. Вступать с живым созданием в контакт, выделяя его среди этих «масок», лишенных личности, и одновременно подавлять себя — это не так уж и просто. Ещё Груффид был далеко не самым лучшим танцором, хотя и никогда не наступал на пятки партнершам.
Его трость осталась где-то в углу, под присмотром какого-то служки. Танцевать с ней уж точно нельзя, хотя бы потому, что она слишком тяжела.
Он шагал неспешно. Танец плох тем, что тут необходима пара. Карл никого толком не знал, потому искать своих знакомых бесполезно (дам, виденных единожды, он к таковым сейчас не относил, ведь найти их среди масок не представлялось возможным). Дамы обычно не баловали вниманием одного из самых младших Груффидов, не слишком красивого и одетого в не слишком выделяющуюся яркими цветами и дорогими тканями одежду.
Карл не слишком привередлив. Признаться, ему не так важно, кто будет его парой. Он искал пару до крайности примитивным способом: Груффид просто считал до трех и подходил к первой даме, за которую зацепился его взгляд.
Так он оказался перед невысокой, особенно в сравнении с ним, леди. Русые волосы, пышная голубая маска и свадебный наряд, что у отнюдь не самого эрудированного вампира ассоциировался с одеяниями хурбостанской наложницы.
Он протянул вперед раскрытую белую крупную ладонь. Надо помнить о галантности и вежливости. На губах Карла неширокая улыбка: ему казалось, что так она кажется более искренней или внушающей доверие. Этот вампир, возможно, не самый гениальный актер, но более лицемерного Груффида вам не отыскать.
— Не согласится ли милая леди составить мне компанию в танце? — голос Карла негромкий, но отчетливо слышимый. Даже он умел говорить красиво. Сказывалось влияние этого светского общество. Медовый язык любого аристократа превратит в завидного кавалера, хотя Карл к такому никогда не стремился.

Отредактировано Карл Груффид (21.06.2011 18:56)

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
В голове, словно пчелы, крутились самые разнообразные вещи, и все в голове девушки перемешалось до такой степени, что она порою ловила себя на мысли: Что есть бал, а что просто фантазии... Но девушка заставляла себя стоять гордо, спину держать прямо, словно ничего не происходило. Да и маска аккуратно скрывала настоящее выражение лица девушка, которое было каменным и холодным, а для гостей была видна лишь загадочная, кокетливая улыбка... В принципе, девушка привыкла уже играть роль, играть любую девушку, но не саму себя. В тоже время музыка на балу все играла, гости развлекались, пили и кокетничали между собой. Тидори лишь время от времени замечала какие гости приходили и приветствовали королеву в здравии. Чьи слова были искренними, чьи-очередной фальшью, девушке было все равно...
Она бы и дальше продолжала не замечать гостей, если бы не хурбастанская делегация, которая поприветствовала Изабеллу и привезла с собою дары. И вот уж очень Тидори понравился юноша, что был в капюшоне. Девушка ловила себя на мысли: «Чем он мог меня заинтересовать?!», но ответ на этот вопрос она так и не смогла получить. Но когда королева поблагодарила послов, Тидори преклонилась (немного, чтобы не привлекать к себе внимания) и улыбнулась юноше. Ах, как бы она хотела, чтобы он увидел ее через свой капюшон... Но у Ваххала свои причуды и свои планы насчет судеб людей.
Дальнейшее девушка не может вспомнить до конца точно: гости все приходили и приходили, вино с шампанским лилось рекой, а музыка играла все быстрей и многие уже начали танцевать. Затем тост, непонятно оказавшийся бокал с шампанским в руках, и странная девушка, которая оказалась рядом. Вроде бы они и не виделись, но для Тидори она казалась знакомой, словно они тысячи лет знали друг друга.
— За королеву! — тихо произнесла девушка, слегка преклонилась пред незнакомкой. Затем ее сестренка решила ненадолго «сбежать» с бала. Атмосфера в зале стояла немного душноватой, и скорей всего Изабелла пошла просто подышать свежим воздухом. Ну так по крайней мере думала Тидори. Внезапно, оркестр начал играть прекрасную музыку, и объявили вальс. Кавалеры в зале начали приглашать дам разделить с ними их одиночество, а кое-кто уже пришел с парой, и начала танцевать немедленно... Что ж, девушка не прочь была развеется и несколько пройдя к стенам бального зала, начала ждать. А вдруг кто-то и ее пригласит на танец?

Отредактировано Чичио Мочизуки (21.06.2011 22:18)

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
— Возможно, и знакомы, — ухмыльнулся Маркус, лукавая улыбка с серьезной маской образовали странное сочетание. — Вам тогда было не больше минус шести месяцев от роду, — парировал вампир и снова улыбнулся, но на этот раз куда-то вдаль, демонстрируя девушке профиль. Обычно он так делал, когда его уносили размышления.
На самом деле, он был рад этой встрече. Взяв на себя большую часть дел отца, по наследству он получил и обязанность помогать своему клану. Причем, это никогда не было подвигом ни для кого, клан всегда своих поддерживал, хотя, Реквием никогда ничего не делал, пока не попросят. Обычная политика самосохранения. К тому же, ему просто была интересна сия юная особа, судя по всему привлекательная и весьма юная. Как непоправимый эстет по части дамской красоты, он не мог отказать себе в удовольствии пообщаться с леди, к тому же это могла получиться интересная и полезная беседа, никакой погоды и формальностей. — «То, что нужно».
Однако, его очень удивили манеры девушки. Он, конечно же, старался быть либералом, но когда Диана намерилась пожать поданную ей руку, он только бровями вскинул, благо, маска закрывала сей маневр его мимики. Сначала он подумал, что она хочет показать ему, что она достаточно серьезна. «Но это было бы уместно на... ну, не знаю где», — вампир еще раз окинул взглядом хрупкий стан девушки, — но потом решил не утруждать древний разум чудесами индукции. Он просто придержал большим пальцем её ладонь и, поднеся ладонь, аккуратно прикоснулся губами. Потом ладонь вернулась на исходную позицию, и только тогда он отпустил палец.
— Взаимно, леди Диана, — бархатный голос и вкрадчивая интонация вполне оправдывали играющую на лице вампира полуулыбку.
Почему он улыбался? На то были свои причины, одна из которых состояла в том, что он понемногу касался мыслей Дианы. То, что она была младше, да еще и его линии крови упрощало задачу, он слушал для того, чтобы избавить от лишних околоворотных фраз. Ничего плохого для неё он не желал по определению. В свои же мысли он не пускал никого, сила его зверя, помноженная на способности Кейзерлингов, давала такие преимущества. Если кто и пытался что-либо вытащить из его мыслей, то чувствовал морозный утренний туман, касающийся кожи, непроглядный, не дающий ничего услышать. А для самых настырных у него был особый аттракцион.
Заиграли звуки вальса, и Реквием отвлекся от их беседы, приподняв изящную кисть руки, словно перед ним был оркестр и он давал им первую ноту. А потом он вернулся, и, сделав шаг к Диане, оказался сантиметрах в десяти от неё, глядя умиротворенным взглядом в её глаза, прикоснулся пальцем в её подбородку, чуть приподымая его вверх. Он молчал, и губы его не шевелились, однако в голове Дианы шелковым прикосновением зазвучал голос Реквиема. — Не беспокойтесь, миледи, вы прелестны, как Луна в безветренную ночь.
Поправив прядку волос девушки, он вновь опустил руку.

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
Стоило Абигайль лишь прикоснуться к руке вампира, как тот уверенно привлек девушку к себе и закружил в танце. Довольно необычном, стоило признать, танце. Левору, казалось, было плевать на установленные правила в ведении партнерши и последовательности движений — он танцевал как только сам того хотел. И в то же время двигался отточено, плавно и уверенно, словно это была его стихия. Стихия развлечений, кружащих голову напитков и атмосферы вседозволенности... Ревенантка вновь сделала шаг в совсем другую сторону, чем полагалось, и неожиданно поняла, что вокруг их пары образовалось свободное пространство — никто не хотел столкнуться с этими двоими, танцующими в свое удовольствие и не обращающими внимание на окружающих. Она улыбалась вампиру, осознавая, что маска на все лицо скрывает ее эмоции, но до конца танца не проронила ни слова. Девушке казалось, что стоит сказать что-либо — и те ощущения, которые словно обволакивали лишь их двоих, исчезнут, разобьются, как хрусталь и со звоном затихнут в памяти...
Музыка стихла, стало тише биться сердце и дыхание вновь стало ровным... Абигайль с сожалением отпустила руку своего спутника и услышала его вкрадчивый голос:
— Вы превосходно танцуете...
— Благодарю, — усмехнулась девушка, пытаясь угадать, что скрывает за маской вампир. Насмешку? Улыбку? Усталость? Ей захотелось сорвать эту глупую и одновременно пугающую рожицу и увидеть слегка усталого и хмурого, но настоящего Левора. Впрочем, это было лишь мимолетное желание, которое тут же исчезло, а на смену ему пришло здоровое равнодушие — подумаешь на танец пригласил, а она уже и восхищена им. И даже забыла, как он воришку убить собирался за какой-то там кинжал... Кстати о кинжалах. Обычный вампир не носит с собой столько оружия... Все эти мысли быстро сменили друг дружку и исчезли, оставив свою хозяйку наедине с весьма разрозненными чувствами...
Объявили первый официальный вальс, но на вопросительный взгляд спутника ревенантка лишь отрицательно качнула головой, давая понять, что больше танцевать она пока не хочет. Другие пары закружились в вальсе, а Абигайль под руку с Левором отошли в более тихий угол, чтобы можно было спокойно наблюдать за танцующими и при желании беседовать, не сильно повышая голос.

Отредактировано Абигайль Клейнхальцберг (22.06.2011 17:08)

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
Музыка скользила по поверхности сознания, не давала пищи ни уму, ни сердцу, но служила дивным аккомпанементом мыслям, которые цеплялись одна за другую, словно бусины, нанизанные на тонкую нить умелой и сноровистой рукой:

...Искры света в росистой траве не пленяют наш взгляд.
Слишком много желаний в глазах, слишком мало их в душах...
И по венам струится соблазнов пленительный яд...
Зачем сердца тревожно стук понимать или слушать?

Если прокляты души, хоть ангельским кажется лик,
Если словом, как сталью так просто разить наугад...
Нашей жизнью оправдан лишь гибели сладостный миг.
Искры света в росистой траве не пленяют наш взгляд...

В ледяной глади оконного стекла как призраки скользили чьи-то тени. Роскошные платья женщин были похожи на осенние яркие листья, которые легко и невесомо кружились, взмывали в воздух и опадали, подчиняясь воле плывущей над залом музыки и руке партнера. Ножки их, казалось, не касались пола... А быть может, с некоторыми из них так и было?
— Неужели, образы в окне, вас интересуют больше чем сам бал? — голос Фрейи вывел его из задумчивости, — Вы совершенно не любите высшее общество?
«Не люблю? ...Это слишком громко сказано... меня все это просто не привлекает... не более того...»
Фрейя улыбнулась, в глазах заплясали искры смеха. Тонкие пальчики девушки его коснулись щеки:
— Прошу вас не скучайте, иначе я буду корить себя, за ваше настроение.
Эдгар чуть нахмурился, уловив смену ее настроения, но не понимая причины.
«...Что вы пили, моя милая барышня?...»
Фрейя чуть подалась вперед, и он почувствовал ее теплые губы. Всего лишь на миг. Глаза его расширились в немом изумлении. Всего один миг замешательства. Но этого хватило, чтобы девушка, смутившись, скользнула прочь. Он чуть повернул голову, глядя ей вслед, чувствуя ее смятение и ощущая себя идиотом.
«И что же ты?» — насмешливо шепнул внутренний голос, — «Это же карнавал, сегодня можно все. Почему бы не отпустить на волю те чувства и желания, которые ты столько времени держишь в железной узде?»
Он даже невольно шагнул за ней вслед. Но лишь в своих мыслях. На самом же деле, не двинулся с места.
«Всего нельзя никогда. Она слишком молода. Почти ребенок. Она слишком много пережила. И теперь любое участие кажется ей чем-то...
Я бы, наверное, мог... я бы мог заставить ее чувствовать что-то большее, как когда-то заставил Софи любить меня... я сильнее и старше, она не сумела бы воспротивиться... но я и сам был когда-то заложником чужой воли... и ни к чему хорошему это не привело...
Всего нельзя. Никогда. Никогда».
Последнее слово отдавалось в висках тупой болью. Де Вирр закрыл глаза, чуть откинул голову, прижавшись виском к холодной мраморной колонне.
«Стакан бы... со льдом», — мимолетная мысль скользнула и растворилась в тысячах таких же, что витали сейчас над залом. А Фрейя уже кружилась в танце с кем-то другим. Легкая, почти невесомая. Как сиреневый лепесток, спорхнувший с ее ладони.

Отредактировано Эдгар Лоран де Вирр (03.07.2011 12:56)

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
Длинные холодные пальцы несильно сжали тонкую ладонь. Короткий шаг вперед. Вторая рука легла на талию, касаясь гладкой кожи незнакомки. К несчастью Карла, костюм девушки своей открытостью разительно отличался от тех нарядов, что обычно носили аристократки и иные дамы, присутствующие на балах. Возможно, многие мужчины сочли бы подобное за везение, но только не рыжий Груффид: желание содрать эту нежную бархатную кожицу становилось все сильнее. Это возбуждение, из-за которого вампир так не любил эти танцы, сопровождалось легким жаром. Шершавая кожа ладоней Карла оставалась холодной, независимо от внешних факторов и его состояния.
Нравится ли ему бал? Стоит ли сказать, что ему все понравилось? Мать говорила, что свои впечатления стоит приукрашивать, отец был уверен, что мнение безродных ничтожеств — а к таковым относилось подавляющее большинство кланов и едва ли не все люди — не имеет никакого значения.
— Я не большой любитель подобных празднеств, но мне не на что жаловаться, — Груффид говорил не слишком громко с неширокой улыбкой.
Музыка уже играла. Поговорить они смогут и позже, появись подобное желание у дамы. Признаться, у Карла всегда было плохое чувство ритма, но, к счастью, у него, редкого гостя подобных мероприятий, все же был большой опыт.
Ему, как представителю сильного пола, приходится вести в танце. Он сделал первый шаг, за ним и второй, вместе с которым поворот телом. В движениях Карла не было плавности или грации. Он не чувствовал никакой легкости, его сознание не растворялось в танце или в мелодии. Для него танец — набор движений, которые следует выполнить в правильной последовательности, не забывая, конечно, что ты выполняешь их не в гордом одиночестве.
Своевременные и последовательные движения ногами, сопровождаемые движениями корпуса, кратковременными увеличениями расстояния между партнерами и вновь сокращениями оного.
Карл вел счет в мыслях. Считал вовсе не потому, что так проще танцевать. Ему проще отвлечься, не воспринимать свою партнершу, как живое и мыслящее существо. Только ощущения явно противоречили этому убеждению. Внутреннего хищника не обманешь: кожа незнакомки не мертвецки холодная.
Музыка прекратилась, вместе с ней прервался счет. Карл сделал шаг назад, освобождая миледи от своих объятий. Приходилось вспоминать правила. Карл слегка поклонился, хотя и не был уверен, что это тут уместно.
Тут, пожалуй, необходим комплимент.
— Вы прекрасно танцуете, миледи, — совершенно не искренне. Карл с легкостью разбавлял свои слова эмоциями, фальшивый лоск на которых настолько прозрачен, что заметить его было весьма непросто.
— Очень рад, что вы составили мне компанию. Могу я узнать ваше имя, миледи? — последнее вырвалось само собой. Он не считал маскарад местом, где можно скрыть свою личину. Неужели подобные маски способны скрыть личность человека от близких ему людей и знакомых?

[2 этаж] Большой бальный зал
-----------------------------------------------------
Равнодушие. Вежливое, изысканное, безысходное. Минуту назад оно не ударило бы девушку волной боли так, как сейчас. Стиснув зубы, Амаранте старалась ничем не выдать своего состояния. Лучше бы он вовсе не замечал ее, лучше бы прошел мимо. Добрая улыбка, вежливый, отсутствующий взгляд.
Вишневые глаза всполыхнули обидой и горечью. — Ну уж нет, поблажек мне не надо, — процедила шепотом ревенант и, резко остановившись, последний раз взглянула в кристально-синий холод глаз вампира. В следующее мгновение «цветочница» уже, гордо вскинув дрожащий от слез подбородок, вышла из ряда танцующих пар.
Все было не так.
Даже не взглянув на протягивающего ей корзину с цветами слугу, она прошествовала к ведущим на террасу дверям.

  Терраса

Отредактировано Амаранте (22.06.2011 19:44)