Она начала приходить в себя и, кажется, успокоилась. Большего ему не нужно было. Даархель посмотрела на Роланда и спросила:
— И во что же я должна одеваться, чтобы нравиться мужчине, без которого не представляю свою жизнь? — вопрос был довольно забавным и вызвал улыбку на его лице. Он еще раз посмотрел на неё в этом полотенце и ответил:
— Ты будешь нравиться мне во всем, просто если мой брат увидит тебя в этом... я боюсь, что ты ему слишком понравишься, — Роланд сменил улыбку на более умеренную, стараясь не обидеть Даархель. Они пошли в спальню. Её слова удивили его.
— Мне нужно стать хоть немного серьезнее и ответственнее, а тебе не стоит потакать всем моим прихотям и желаниям... — Роланд легонько коснулся её подбородка, как бы прося повернуться. Он посмотрел в её глаза, пытаясь справиться с её злобой на саму себя.
— Тебе не нужно изменяться. Ты такая, какая ты есть. И я буду любить тебя всегда именно такой. — Он нежно поцеловал её и отпустил, давая возможность идти дальше, а сам отправился следом. Они вошли в спальню, и Даархель распахнула огромные двери шкафа. Даже в его резиденции одежды было меньше, чем здесь. Он с интересом поглядел на неё и пристроился рядом, чтобы видеть, как проходит отбор из этого немыслимого количества женских штучек.

Роланд с интересом наблюдал за её действиями. За многие годы, прожитые с его сестрой Амандой, он так и не понял, каким образом она выбирала свой наряд. Это было, может, не так интересно, сколько занимательно. Когда Даархель продемонстрировала, как выбирает одежду, его брови покатились в разные стороны: безусловно, способ не был лишен смысла, хотя, может, и скрытого, но при мысли о том, что Даархель случайно вытянула на семейный ужин платье с вырезом до пупка, его бросало в дрожь. Она достала изумительное платье красного цвета, и, пожалуй, если отбросить ненужные слова и выделить смысл, то Роланд был поражен, платье ему очень понравилось. С трудом удержав челюсть, Роланд захотел увидеть её в этом платье. Лицо его исказила довольная, даже восторженная улыбка. Повертев платье в руках, Даархель не стала церемониться и сразу на месте надела его. Наконец-то он увидел на ней что-то вместо полотенца! Лицо его вернуло свое естественное выражение, оставив лишь улыбку, которая не хотела уходить, пока он радовался внешним видом любимой. Роланд действительно был уверен, что брат оценил бы её платье, и, пожалуй, не только платье, но и его хозяйку. Этот немного забавный и глупый страх пока не сильно беспокоил Роланда. Сейчас он просто смотрел на нее, находя ее безупречной. Он с трудом сдерживал в себе желание аплодировать и восторженно кричать. Она повернулась к нему и спросила его мнения о её внешнем виде. Он встал с кресла, хотя точно и не понял, как он там оказался, подошел к ней поближе и прошептал:
— Ты безупречна. Мне кажется, что когда мы приедем в город, мне станут завидовать все мужчины вокруг тебя.
И правда — она была прекрасна, и если кто-то и мог заставить его отца улыбаться, то только она...

Роланд сначала не понял, о чем говорила Даархель. Однако, посмотрев на свою рубаху и обнаружив на ней следы крови, сообразил, что именно было не так в его внешнем виде: раны уже не кровоточили, начали постепенно затягиваться, но кровь уже пропитала батист рубашки в нескольких местах. И Даархель была права — в этом действительно в этом нельзя было идти на встречу, подобная неопрятность с его стороны выглядела бы оскорбительно. А ведь именно от того, каков будет результат разговора, зависело буквально все. К сожалению, внешность порой решает исход разговора куда больше, чем его суть. Поэтому нужно было не только хорошо говорить, но и не менее хорошо выглядеть. Роланд с улыбкой кивнул Даархель и, приподняв бровь, заговорил.
— Действительно, как-то некрасиво получается, надо бы что-то найти... — сказал он, пробегая глазами в поисках чего-то подходящего. Но ничего полезного он не обнаружил. Он уловил легкое касание её руки и услышал ее вопрос, прозвучавший почти одновременно.
— Я люблю простоту, обычная рубашка с широким рукавом очень подошла бы, — ответил он, немного теряясь. И тут же добавил, вопросительно посмотрев на Даархель: — Ты не знаешь, где такую можно достать?
Руки его вновь сплелись вокруг её талии. Он улыбнулся и прошептал:
— Деньги у меня есть, думаю, уж на рубашку-то хватит.

Роланд с облегчением услышал её слова. Без её помощи он бы ни за что не нашел одежду. Посмотрев на запятнанную рубаху, он снял её и положил её на комод. На теле его еще виднелись следы порезов, но основной проблемой была засохшая и размазанная по нему кровь. Роланд решил, что надо бы принять душ, раз уж собирался быть на высоте. Он прошел в ванную и, скинув одежду, включил душ. Горячая вода приятно обтекала все его тело, но, доходя до порезов, жгла без пощады. Эта боль была не сильной, но когда на всем теле не меньше десяти порезов, это уже доставляет как минимум дискомфорт. Затянувшиеся было раны размокли и отмылись от запекшейся крови. И теперь капельки, стекающие вниз, имели ярко-алый цвет. Где-то в гостиной послышался хлопок закрывшейся двери, но Роланд лишь проигнорировал это, не сомневаясь что это либо его любимая, либо некто из служащих отеля. Вода вскоре затихла, и он обмотал вокруг пояса полотенце и, забрав одежду, вернулся в гостиную, где его уже поджидали Даархель и две чистые рубашки. Она встретила его весьма довольным взглядом и, похоже, уже не замечала эти порезы, хотя, отмывшись от крови, они приняли цвет практически идентичный цвету кожи, и даже сам Роланд их почти не замечал. Улыбка заиграла его лице, и он посмотрел на рубашки. Одна из них была практически идентична его прекрасной рубашке, изуродованной в порту. Он, не задумываясь, подошел к этой рубашке и прикинул ее на себя, проверяя, подойдет ли она ему по размеру. Казалось, она была сшита по его мерке.
— Ты просто чудо, — он обратил взгляд на Даархель и улыбнулся еще ярче. Положил рубашку вместе со всеми вещами и отправился в спальню, чтобы одеться. Все вещи превосходно сидели на нем. Он вышел в гостиную и посмотрел на Даархель:
— Полагаю, мы готовы ехать.