Ресторан «Лунная ночь» 

Двери номера отворились, и они вошли в апартаменты Даархель. Здесь было красиво до рези в глазах, но Роланду было не изысков убранства. Сейчас его взгляд притягивала только она. Роланд вновь заковал её в свои объятия. Глаза его сияли от счастья. Он провел ладонью по щеке Даархель — её бархатная, светящаяся изнутри здоровьем и свежестью кожа была на ощупь слегка прохладной и оттого лишь более приятной для разгоряченного Роланда. Он медленно наклонился к ней и нежно поцеловал ее в губы. Их лица приблизились практически вплотную друг к другу. Он ощутил ее дыхание своей на щеке — такое теплое, такое сладкое, это тепло пьянило и дурманило, как насыщенный псионикой алхимический эликсир. Он не хотел ничего другого, только чтобы она была рядом. Она заколдовала его, и ему это нравилось. Малейшее ее прикосновение дарило эйфорию, проносящуюся по всему телу теплым потоком. Каждое её движение отдавалось в нём новой волной нарастающего блаженства, и, казалось, сейчас они были едины. Он снова наклонил голову и коснулся губами её шеи — того места, под которым пульсировала жилка горящей крови. Расширил ноздри и глубоко вдохнул в себя её запах, её манящий и нежный запах. И вновь заглянул ей в глаза. Он видел в них бесконечную красоту, за которую мог отдать все богатства мира. Редкую, исключительную красоту, подобную красоте цветка, распустившегося на вершине горы. Он не хотел останавливать это блаженство. Боясь спугнуть волшебный момент, он тихим-тихим, едва различимым шепотом нарушил повисшую между ними томительную тишину:
— Я всегда буду с тобой. Молчи. Не говори ничего. Мне никто, кроме тебя, не нужен, — и снова, обдавая ее жаром своего дыхания, коснулся губами ее мягких и нежных губ.

Эмоции нахлынули огромным потоком и ударили в грудь. Роланд не знал, что с ним происходило. Он не смог удержать все, что таилось внутри. Сила каждого чувства, испытываемого от осознания близости Даархель, возросла в сотни раз. Он был отравлен ею, но яд этот был приятен. Он старался держать эмоции в узде, но все равно они прорывались наружу. Роланд не мог ни секунды прожить без её тепла, без её глаз, без её красоты. Она была нужна ему больше воздуха. Он ощущал её горячую кожу и хотел сгореть в этом огне. Каждая частица души его была готова буквально взорваться от любви. Какая же она была нежная и горячая! Огонь усиливался и казалось, что он вот-вот подожжет Роланда изнутри. Руки его сжимали её талию все сильнее и сильнее, не желая отпускать. Роланд взорвался и снова собрался из мельчайших осколков. Дрожь прошлась по всему его телу. Он еще раз поцеловал Даархель, и целовал бы без остановки, не держи он себя в руках. Он хотел выплеснуть все чувства и спустить их с цепи, но боялся их. Слишком сильно рычал зверь внутри него, наводя на его разум ужас. Впрочем, все эти мысли испарялись, едва успевая появляться. Сейчас он был словно бы переполнен всеми чудесами мира. Роланд хотел понять свои ощущения, но это было слишком недосягаемо. Даархель была так близко... Роланд поцеловал ее снова, и этот поцелуй был умопомрачительно долгим. Наслаждение переполняло его. На миг отцепившись от её губ, он коротко прошептал:
— Не отпущу, — и вновь впился в эти губы, нежные и сладостные губы.

Роланд все больше и больше влюблялся в Даархель. Казалось, не было предела чувствам, что обуревали его. Он не желал сдвигаться с места, пока рядом с ним была она. Поцелуи становились все дольше, и сладость её губ заставляла снова и снова целовать её. Эмоции все сильнее захватывали сознание Роланда. Он проклинал себя за то, что делал, но это было слишком блаженно, чтобы остановиться. Даже под страхом смерти он не смог бы это прекратить. Ибо жизнь — никчемная плата за её любовь. Сейчас Роланд не знал ни печали, ни страха. Роланд всем сердцем желал её любви. Её руки прошлись по его шее, спускаясь ниже. Острый ноготок прочертил линию на его груди. Ноги подломило от удовольствия, и Роланда понесло назад. Он уперся в край кровати и повалился навзничь, упав на мягкое одеяло. Глаза пробежались вокруг и уставились на лежащую поверх него Даархель. Он снова стал целовать её, а руки его поднялись с её талии до лопаток. Длинные волосы Даархель упали на лицо Роланда, скрывая ее лицо, оставляя видимыми лишь два огонька, сияющих в её глазах. Теперь они были один на один вдали от всего мира. Роланд на секунду отступил, прервав поцелуй, и шепот, наполненный наслаждением, сорвался с его губ:
— Я не могу остановиться. Как же ты сводишь меня с ума, — он прижался к ней. И вновь огонь пронзил все его тело. Нельзя было понять, почему её еще недавно казавшаяся прохладной кожа теперь пылала, но он лишь утопал в этом огне, который уже обжигал кончики его пальцев.

Отредактировано Роланд Браун (06.08.2010 00:44)

Роланд смотрел на сияющие холодным огнем глаза. Голос утопал в поцелуе, будто Даархель не желала ничего слышать. Роланд был удивлен её действием, но, возможно, слова сейчас были лишние. Чувства все росли с каждым её прикосновением. И Роланд все больше отдавался этим чувствам. Он не желал больше останавливаться ни на секунду. Её губы убивали его, затем вновь воскрешая. И вот все эмоции, переполняющие Роланда, будто взорвались, выйдя на свободу. Ненасытный зверь проснулся в нем, и желание переполняло его. Тело отстраняло разум, отказываясь подчиняться логике. Руки прижимали её еще сильней, показывая все желание. Роланд оказался в собственной клетке и пытался выбраться. «Остановись! Что я делаю? Хватит!» — кричал он, но тело не слушалось. Все более страстно целуя её, зверь дожидался своего финала. Её руки скользнули по рубашке, оголяя торс, а на его лице появилась довольная улыбка. Сейчас Роланд был узником в тюрьме своих эмоций. Он не мог ничего сделать, лишь смотреть... И вот Даархель была готова слиться с ним. Разум кричал: «Остановись!» — он не мог позволить себе сотворить это. И тут случилось то, чего животное естество никак не ожидало. Даархель внезапно отказала. В её глазах появился страх. Она увильнула из рук Роланда и скрылась в ванной... Тишина... она завораживает, интригует и успокаивает. Все стихло, и сердце практически остановилось. Сознание вернуло власть над телом. Роланд посмотрел по сторонам и чуть приподнялся, сев на край кровати.
— О нет, — прошептал он и посмотрел на собственное отражение в зеркале. Сейчас он был противен сам себе, он испытывал к себе отвращение и был готов буквально убить себя. «Святая Роза, что же я наделал», — Роланд встал и подошел к порогу ванной. Даархель стояла там. Красивое платье превратилось в мокрую тряпку. По её лицу стекала вода, а на лице был жуткий страх. Сейчас он действительно не знал, что будет дальше. Медленными шагами он подходил к ней и вскоре остановился рядом. Он знал свою вину и не мог с этим ничего поделать: грусть, гнев, тоска — эти знакомые чувства вновь нахлынули, терзая его душу. Рука его погладила девушку по щеке.
— Прости, я не знаю что на меня нашло. Мои эмоции взяли вверх надо мной, я не хотел причинить тебе боль, — сказал Роланд тихим голосом, нежно обняв Даархель.

Роланд все еще был зол на себя. Но теперь он знал, что Даархель не держала на него зла. То что сейчас произошло было слишком запутанно. Роланд не понимал, что он должен был сделать. Он отдался своим эмоциям, позволил выйти наружу зверю, которого держал внутри себя. Это было непростительно в любом случае... И вновь страх заполнил сердце любимой. Роланд все равно считал себя виноватым в произошедшем, хотя и старался не показывать это. На лице его появилась добрая улыбка, и он чуть приблизился к ней.
— Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь меня видеть... — тихо сказал он, успокаивая Даархель, — и клянусь, что никогда больше не позволю эмоциям взять вверх, — голос его затих. Роланд убрал прядь волос с её лица. Глаза, недавно горящие счастьем, теперь были наполнены болью. Все было слишком сложно для одного дня. Роланд это понимал. Он ласковым голосом заговорил с Даархель:
— Тебе нужно отдохнуть. Мы оба пережили слишком много эмоций сегодня, — Роланд достал с вешалки полотенце и аккуратно промокнул им лицо Даархель.

Роланду стало лучше когда у него на глазах Даархель успокоилась и уже не боялась. Даже злоба на самого себя понемногу прошла. Этот день был самым особенным в его жизни. Он за всю жизнь никогда не испытывал столько эмоций. Он полюбил её с первого взгляда и постепенно узнавал о ней все больше нового. Ему никогда не приходил такой подарок и наверняка уже и не придет. Он дорожил каждым моментом, который проводил с ней. И её слова только подтверждали то, что она чувствовала то же самое.
— Конечно, я буду с тобой. И никогда не покину тебя, — с улыбкой произнес он и взял её за руку, — если это твоё желание...
Усталость нагрянула как-то вдруг. Кажется, Роланд готов был заснуть прямо здесь. Но спать в ванной было хоть и необычно, но все-таки не очень удобно. Роланд согласно кивнул Даархель:
— Вернемся, но не сегодня. Завтра отправимся первым поездом. А пока лучше нам всем отправиться спать, — произнес, он ожидая одобрения Даархель.

Роланд покорно проследовал за Даархель. Войдя в спальню, он поразился ее размерам и убранству; большая и красивая кровать с алым одеялом сразу привлекла его внимание. Он был приятно удивлен и отошел к небольшому комоду. Щелкнув застежками, он снял железные наручи и аккуратно положил их на комод. Затем он выпрыгнул из своих сапог, поставив тех рядом с комодом. И наконец он наклонился вперед, вытянув руки, и рубашка покорно слезла с него. Роланд сложил её и положил рядом с наручами. Сон уже почти завладел им, все, чего ему хотелось сейчас, — просто заснуть рядом со своей любимой, которая уже ждала его на кровати. Он подошел к кровати и со вздохом облегчения лег на мягкий пуховый матрас. Накинул на себя одеяло и повернулся к Даархель. Подвинулся поближе к ней и поцеловал её в лоб. И нежным, ласковым голосом проговорил:
— Спи сладко, любовь моя, — и, улыбнувшись, обнял её одной рукой. — И ничего не бойся.

Приятная тяжесть была на его груди. Так приятно быть с ней. Ощущать её тепло, чувствовать прикосновение её нежной кожи, слышать, как её охватило блаженство. Сейчас у Роланда было все, о чем он только мечтал. И теперь он ни за что не ушел бы. Приятная дрожь прошлась по телу и вызвала улыбку. С этой улыбкой Роланд и заснул. Ему снилась Даархель. Всю ночь улыбка не спадала с этого измученного судьбой лица. Сквозь сомкнутые веки начал проникать дневной свет жемчужного цвета. Глаза медленно открылись, привыкая к столь резкому освещению. На долю секунды Роланда охватил страх: что если это все был лишь сон? Но страх отступил, когда на груди ощутилось теплое дыхание. Глаза его могли вечно любоваться ею. Она выглядела такой невинной... Рука плавно убрала прядь волос назад, открыв лицо. И только сейчас Роланд осознал, что её кожа сияет так же, как и дневной свет. Он склонился к ней и нежно поцеловал ее, затем еще раз. Голос его ласково прошептал ей в ухо:
— С добрым утром, красавица, — улыбка не могла сойти с его лица, когда Даархель открыла глаза. Они были столь счастливыми, что даже при свете дня можно было увидеть их блеск. Ладонь его нежно коснулась её щеки.
— Конечно, я здесь. Ты же хотела этого, — руки скользнули под неё, медленно окутывая её объятиями. — Я никогда не покину тебя.

Это утро, оно казалось идеальным. Ничто не могло сейчас испортить это блаженство. Каждая её улыбка приносила непередаваемое удовольствие и радость. Неужели удача сегодня была на их стороне? Роланд даже не задумывался ни о чем плохом. Видимо, сама Святая Роза даровала им эту любовь. И какова же ее цена за столь дорогой подарок? Но сейчас он не хотел заполнять свой разум чем-либо, кроме Даархель. И её голос зазвучал в этой тишине, заставляя Роланда еще раз в неё влюбиться...
— Сегодня, уже скоро. Но не сейчас, и это главное, — Роланд как привороженный смотрел в её глаза, пытаясь понять, почему его так влечет к ним. И он почувствовал прикосновение её нежных губ. Он хотел, чтобы этот поцелуй длился вечно, и он в это верил. Вечное удовольствие и сладость её губ заполнили его сердце. И один тихий вопрос...
— Меня манит к тебе не меньше, — и Роланд поцеловал Даархель в ответ. Ведь действительно она все время притягивает его взгляд, заставляя смотреть на неё, обнимать, целовать... Их губы разомкнулись, но удовольствие не покидало. Роланд улыбнулся. Он был рад этому утру, также рад, как и её лицу, её улыбке...
— Надо одеться, — с веселой улыбкой сказал он. И ведь действительно: они уже так давно проснулись, но не вставали с кровати!

Роланд одобрительно кивнул и встал с кровати. Он проводил Даархель до ванны взглядом и подошел к комоду, где лежала его одежда. Натянув один сапог Роланд, заправил в него штанину. Аналогичную операцию он произвел и со вторым. Он совсем забыл про свои волосы, которые уж слишком небрежно распушились, словно грива. Он достал небольшую веревочку и, собрав волосы, образовал хвост. Остальные вещи он взял с собой в гостиную, где его уже поджидала Даархель. Роланд улыбнулся её словам, находя их забавными. Она хотела поиграть с ним, и он с удовольствием согласился на эту игру.
— Твой завтрак сейчас не одет, — не снимая веселой улыбки с лица, сказал он. Роланд накинул на себя рубаху и, щелкнув креплениями, установил на запястьях наручи. Даархель не впервые посмотрела на Роланда подобным взглядом. И он был ему знаком. Роланд интригующе посмотрел на девушку и медленно подошел к ней.
— А теперь, в отличие от некоторых, одет, — сказал он и посмотрел на полотенце, скрывающее её тело. — Думаю, надо это исправить. Тебе не кажется? — чуть дразня её, произнес он и приподнял бровь.

Он ощущал прикосновение её губ. Это было настолько приятно что глаза Роланда закрылись не желая ни на что отвлекаться. И не замечая как на коже появились её зубы. Даархель была словно одурманена и желала крови. Но она лишь надкусывала шею оставляя небольшие отметины. Её голос вернул Роланда в чувство, и так загадочно и неизвестно шептал.
— Это будет не просто сделать, — и он почувствовал, как запястья освободились от наручей, и те рухнули вниз. Бровь изумленно и с искоркой интереса искривилась. «Что это она задумала?» — с любопытством повторял он про себя. И в этот же момент она будто читая его мысли игриво и дерзко ответила.
— Но я предпочитаю распакованный завтрак, — и теперь Роланд почувствовал её зубы на мочке. И слышалось её тихое рычание. Казалось, она действительно хотела позавтракать им. Коварная улыбка заиграла на его устах, обнажая клыки. Он с хитрым взглядом посмотрел на неё и вновь начал её дразнить:
— Боюсь, к нему не полагается инструкция. Придется открывать вручную.

Роланд с интересом наблюдал за Даархель. В её глазах был азарт, который увеличивался с каждой секундой. Она сейчас была похожа на дикую хищницу. И он играл роль добычи. Ведь процесс охоты всегда имел некую романтику. И её голос прозвучал, как готовность к началу охоты.
— Что ж, будем действовать вслепую, — её ноготки пробежали вверх по рукам, и вслед за ними пронеслась дрожь. Даархель потянула за рукава, и рубаха покорно слетела вниз. Холодный ветерок побежал по коже. А Даархель вновь довольно зарычала. Руки Роланда вновь обхватили её талию, подзывая ближе и ближе. А глаза смотрели в её лицо, которое было наполнено интересом и жаждой. Сейчас все было так странно и необыкновенно, но как раз это и заставляло разум играть с огнем. Её глаза сияли, словно улыбаясь. И Роланд склонился над ней и тихим и ровным голосом прошептал одно слово:
— Поцелуй.

Она нежно поцеловала его, это было все, о чем он просил. И вновь испытав те чувства, что так заполняли его каждый раз, когда она целовала его, он понял что цена была достойной. Он ни капли не сомневался в своем решении и был готов отдать даже всю свою кровь — теперь все решала она, и только она могла себя остановить, достигнув насыщения. Даархель прочертила на его шее царапину, и легкая боль прошла за ней. Кровь каплями выступила на коже, обжигая её, в этой крови таилась мощь, скрытая ото всех. И он ощутил прикосновение её языка, это прикосновение остудило кожу, избавив её от крови, которая впервые была пищей. Словно наркотик, его кровь дурманила и затупляла рассудок, нескольких капель хватило для неё, чтобы войти во вкус. Она начертила еще одну полосу. Даархель снова и снова рисовала на нем все новые линии, жадно поглощая каждую каплю. Роланд чувствовал, как кровь отгоняла разум прочь, уступая место эмоциям — это уже было ему знакомо, и он только мог рассчитывать, что она не повторит его ошибок. Ощущал, как её ногти терзали кожу. Как горячая кровь вытекает, опустошая его и сжигая кожу. Он не пытался её остановить, слишком сильно дурманила кровь. Руки прижали её ближе, отдавая тело на растерзание. Боль прошла по всему телу. Он сдерживал эту боль. Искушение закричать было очень велико. Но он лишь молчал, отдавая столько крови, сколько ей нужно. Казалось, она уже давно потеряла контроль над собой и не способна была даже сказать слово. Но внезапно зазвучавший голос обнадеживал. Роланд ответил, незамедлительно стиснув зубы, чтобы его слова могли сейчас выйти из его уст:
— Ни капли.

Одно слово — и все изменилось, боль обернулась облегчением, а горящая кожа заледенела. Теперь он знал, насколько она была сильна духом. Руки постепенно ослабили хватку и вскоре просто упали вниз. Весь торс был окрашен порезами, из которых уже почти не текла кровь. Облегчение прошло по всему телу, кровь начала понемногу восстанавливаться, и тело расслабилось, Роланд с облегчением выдохнул и отшатнулся чуть назад от томящейся так долго боли. Его раны были незначительны, в сравнении с тем, что он сейчас был поражен её волей, она смогла остановить вечную жажду, которая просто нахлынула одной волной, она поборола в себе то начало, что жило за счет крови. И даже его кровь, которая была настоящим наркотиком, не сломала её. Он был рад за неё. Она взяла столько же, сколько отдала, и не каплей больше. Эта кровь еще долго бы горела внутри неё, искушая и лишая сознания. Но теперь это было не важно: однажды потухший огонь никогда не будет возвращен к жизни. Она произнесла одно слово и послушала саму себя. Роланд поднял рубаху и накинул на себя, сквозь темно-зеленое волокно начали просвечивать алые пятна. И снова наручи защелкнулись, стягивая запястья. Улыбка заиграла на его лице. Он подошел к ней и спокойно сказал:
— Ты уже остановила себя. Ты поступила правильно. Ты взяла сколько нужно было и смогла остановиться. Перестань бояться, просто отбрось эти мысли. — Роланд подошел к Даархель и обнял её: — А теперь пошли в спальню, и ты оденешься. Моя любимая не должна ходить в полотенце.