Вересковые заросли. Малые пустоши 

В лесу уже стало серо. Постепенно ночь укрывала всё вокруг невидимым покрывалом темноты. Вверху, над деревьями, было еще достаточно светло, но сам лес уже погружался в темноту. Стужа постепенно брала верх над прогретым солнечным воздухом, что был насыщен мерцанием снежинок. Туман неспешно подымался кверху и уже окутывал все по щиколотку. Казалось, вы идете в вязком дыме сигар, который пропах свежестью снега.
Фиаргуст ушел вперед так, что его и не видно было. Это была его обязанность: идти впереди и предупредить хозяйку об опасности. Элисс же настороженно шагала по лесу, давно потеряв след гуля. Она просто знала, что тот где-то на болотах. Может, уже сконал от инсульта или «псионического инфаркта», а может, жив и ждет ее...
Почему-то сейчас вампирессе было абсолютно наплевать на свою жизнь. Она не хотела мучить себя и остальных. Если ей будет суждено умереть — она умрет. Нет — хвала Розе!
Элисс вновь терзали мысли из прошлого. Воспоминания её былой жизни. Воспоминания молодой вампирессы, что была проклята своим же роком. И никто её не пожалеет в этом мире, кроме волка. Да и тот, если бы узнал, что служит её роду в третьем поколении насильно, съел бы её и не подавился.
В лесу изредка кричали птицы и трещали веточки, что Элисс ломала своим шагом. Ветер не думал дуть. Он уже давно уснул. Тишина окутала болота.
Хлюп! Элисс едва не угодила в вязь, что была усыпана опавшей листвой.
— Ах! Едва не угодила. Пора просыпаться! — девушка проверила всё снаряжение и достала арбалет. Револьвер был далеко не её оружием, но стрелять из него сможет. Арбалет же был здорово натянут, на дуге. А потому сможет пробить и деревянную дверь с тридцати ярдов, но болт останется в ней. Меч тоже легко выходил из ножен.
«Где Фиаргуст?» — Элисс стала волноваться за волка. Она доверяла ему безмерно, а потому решила, что он может и попасть в беду. Обычно он показывался каждые пять минут. А тут его не было видно еще с поляны, где росли опята.
«Долго его нету... Нашел что-то, рыскает... Научила самостоятельности, возьми меня машинист паровоза! Теперь волноваться буду!»
Вампиресса сосредоточилась на обходе топей и прогулке по болоту. Она аккуратно тыкала впереди себя небольшой палицей и делала всё больше и больше шагов влево, в обход.
Через десять минут она, совсем раздосадованная потерей волка, шла без палицы в обход болот. Наверное, она даже позвала волка, если бы не увидела вдруг его четкий след. Фиаргуст был крупнее своих сородичей, и Элисс знала его след как свой.
«Мерзавец... Ну и дам я ему по голове!»
Вампииресса сделал еще несколько шагов и замерла. По лесу прокатился глухой крик, будто пытался орать во всю глотку через кляп. Элисс присела и осмотрелась.
«Святая Роза, я что, к старому стоку вышла?»
Вокруг было очень много источников вони. Он не был ярым, но тихо давил на обоняние. Звук повторился, а за ним пошел и какой-то свист. Всё это говорило, что болото было не обойдено, а наоборот, аккуратно исследовано изнутри. И самой Элисс никогда не смекнуть, как она нашла прекрасный проход без топей, если бы она не знала, что сюда уложили старую дорожку еще в былые времена.
Вампиресса присела и стала копать листья. Она сняла десять сантиметров листвы, перегноя и земли и дошла до меленькой брусчаточки.
«Моргот меня дери! Дура! Что я тут забыла?»
Внезапный треск спереди заставил Элисс резко вскинуть арбалет и положить палец на курок. Совсем не аккуратно.
— Щелк! — в руку здорово ударило. Боль смешала все эмоции и догадки.
— Фиаргуст, дери тебя... — Элисс видела волка, который удивленно уставился на неё из кустов и оценивающим взглядом смотрел на болт в дереве, всего в двух прыжках от себя.
Палец Элисс был разрезан до крови и она сосала быстро идущий кровоток.
— Иди сюда, волчара!
Фиаргуст послушно подбежал. Если он тут, значит впереди всё чисто. Волк непременно бы предупредил хозяйку об опасности.
Элисс перемотала палец тряпицей, что носила для подобных случаев, и услышала очередное завывание болота. Вампиресса мысленно произнесла молитву Розе и пошла к стоку.
Первый маленький сток она увидела через несколько шагов, за поворотом яра. Дальше вампиресса кралась как кошка, тихо и непринужденно. Арбалет был вновь заряжен, а потому оставалось только искать цели.
«Вход в коллекторную. Фиаргуст, был там?»
«Ничего, хозяйка. Ни полоски запаха... одна вонь и гнилая кровь... И лохмотья одежды с запахом, что я учуял еще на дороге в деревню».
«Что ж... там точно наш гуль! Спасибо, Фиаргуст!»
Элисс зашла в коллекторную. Вонь ударила по голове, словно дубина. Элисс прищурилась и натянула шарф на нос. Глухие шаги с тихим «хлюп» раздавались по коллекторной. Отражались от каждой извилины в стене. Играли в свою симфонию ужасов...
Парочка подошла к приоткрытой металлической двери. Оттуда несло неимоверной дрянью и гнилью. Но отступать было некуда.

Самое тайное оружие воина, которое выделяет его среди других, — это его реакция. Что это такое? Записанный, привычный нервный импульс, который может спасти жизнь? Или талант, — талант с рождения, который говорит о профпригодности воина? В принципе, вопрос глуп и не имеет однозначного ответа. Ведь не всегда воины реагируют одинаково быстро на действия соперника.
Но Элисс в этот раз среагировала быстро. Её основным раздражителем был не гуль — Фиаргуст. Она привыкла и знала, что волк всегда заметит опасность первым. Он — хищник с рождения. Все его инстинкты направлены на охоту. У него именно тот талант. Талант Элисс состоял лишь в том, чтобы вовремя среагировать на рык волка. И она сделала это безупречно.
Когда Фиаргуст мгновенно застыл и зарычал, Элисс вскинула арбалет и нашла цель очень легко.
— Не надо! Не убивайте меня! — взмолилась цель.
Девушка сама не услышала что сказала, но тут же положила палец на арбалетный курок. Тетива затрещала едва слышно. Элисс видела, как она минимально натянулась, готовая спустить болт во врага. Остановило Элисс лишь то, о чем она внезапно догадалась:
«Он говорит... он что не гуль? Нет! Гуль! Вона какой противный! Странно это всё!»
— Ты чего тут делаешь? — удивилась Элисс. — Расскажи-ка мне, на какой ты стадии? С виду четвертая! Не меньше! А говорить где научился? 
Фиаргуст зарычал и оскалился, ведь гуль попытался встать, но рухнул на пол, будто его швырнули.
«Что за черт? Он идти не может! Впервые вижу такого гуля... Фиаргуст, что ты чуешь?»
«Он пропах весь „ашпирой“ и календулой... противнее запаха я не встречал... больницей пахнет».
«Угу. Молчи пока. Тебе не стоит так напрягаться. На сегодня хватит мысленной связи».
Элисс сделал несколько шагов влево, в обход какого-то каменного блока. Она не сводила с гуля глаз и целилась ему прямо в голову. С такого расстояния эффективность её выстрелов равнялась ста процентам, ну, может, девяносто девяти целым и девяти десятым.
— Давай договоримся? Я задаю вопросы — ты отвечаешь и не двигаешься.

Элисс видела в этом гуле того, кто понимает, что делает. Осознанно и здраво просит не убивать. Этот вампир догадывался о своей участи и понимал, что он убийца-гуль. Такое редко встретишь, а точнее, совсем не встретишь. Гули никогда не проявляли себя как разумные собеседники. Они только думали о жажде и их не заботила собственная жизнь. У этих зверей были только инстинкты.
Элисс скривилась. Она поняла, как тяжело этому гулю. Он осознает свою никчемность и живет от дозы к дозе. Кочует в поисках жертв. В голове Элисс промелькнула мысль: «Избавить... избавить его от страданий».
— Кто ты такой? И почему тут лежишь? — Элисс подошла на шаг ближе, чем дала себе возможность убить его в секунду, выстрелом в голову. — Ты не такой как все... — вампиресса вдруг осознала это и мгновенно ретировалась. — Новые люди — новые подходы.
— Как тебя зовут хоть? Ты сбежал из больницы?
В голове Элисс вдруг зародились две эмоции: жалость и смятение. Она поняла, что это её шанс понять Флипа — своего бывшего супруга, которого она пристрелила. Её ответы на вопросы всей жизни в нем, в этом гуле.
Фиаргуст зарычал.
— Хап, Фиаргуст!
Волк в ответ заскулил и облизал пасть. Потом вновь оскалился.

— Сидеть смирно! — крикнула Элисс.
Фиаргуст клацнул зубами и очень громко гаркнул.
Элисс смекнула. Аскары. Клан вампиров. Далеко не последний в городе. Клан прогрессоров и технологов, а еще пафосных ублюдков. Элисс была рада, что не имела с ними дела. Она поняла сейчас, что перед ней кто-то, на ком испытывали лекарства. Иначе он бы не был на терминальной стадии таким болтливым-то.
— Сиди смирно! И просто отвечай! — Элисс с хлюпом встала в какую-то лужу.
— Тебя лечили? Скажи, ты принимал лекарства?
Элисс вдруг охватил небольшой шок. В голове понеслось несколько картинок из прошлого. Псионика стала жечь в голове.

«Фиаргуст!»
— Он не придет! — красные глаза посмотрели на Элисс. Вампир выбросил труп младенца и подтянул к себе Элисс. Схватив её руки и, сев на неё, он окончательно взял верх. Филипп жадно лизал остатки крови на лоне, а Элисс в попытках вырваться из его объятий сломала палец.
Филипп закончил у лона и решил перейти прямо к шее. Элисс осознала близость смерти и решила умирать достойно — так, как она запланировала, если какой-либо гуль её одолеет — она смотрела ему прямо в глаза; она перестала кричать и «брыкаться».
Фиаргуст зарычал и в очередном укусе случайно дернул ручку вниз. Лишь пять прыжков потребовалось волку, чтобы вцепиться гулю в шею.
Два тела сплелись в клубок и покатились вниз по лестнице. Филипп, уже гуль, стал бороться. Бороться за новый глоток крови — волчьей. Мощные руки гуля ухватили шею волка и стали давить, точно так же, как и челюсти волка. Кровь лилась из шеи гуля, а Фиаргуст слабел на глазах.
Элисс поняла, что перед ней самое тяжкое испытание, посланное Розой. Страж доползла до арбалета, благо, он был заряжен, и направилась ползком к лестнице.
Фиаргуст уже стал дергать лапами. Волк ослабил хватку. А гуль смотрел в волчьи глаза и душил.
— Щелк!
Сдавленный стон:
— В яблочко, — Элисс отбросила арбалет и завалилась на пол без сознания.

Элисс опустила арбалет, а потом мгновенна его подняла.
— Скажи мне, есть лекарство?

— Ты не глуп. Но сейчас ты понимаешь, что говоришь. Они дали тебе возможность понять самого себя! — Элисс скривилась.
Её голова немного пошаливала от картин прошлого, а потому она стала слегка напряженнее. Она не понимала, зачем его отпустили. Или же он сбежал? Загадка. Ей было слегка тошнотворно убивать этого гуля без мотивации. Она поняла, что он и сам не знает, есть ли лекарство, но его состояние говорило лишь о том, что его разрабатывают. Раз он смог понять, что на волосок от смерти, тогда он и сможет понять много другого.
— Сэм, гляди на себя. Ты пьешь. Прекрасно знаешь, что не остановишься. Помоги мне, и я помогу тебе, — Элисс вздохнула.
Фиаргуст вновь зарычал, разрушая все мотивы этого мрачного места. Волчий рык делал из него нору волков, что жили в эхо, которым это место славилось. Где-то всё так же мычал человек с кляпом во рту. На периферии мычания слышались стоны погрязших в секс вампиров. А дополнялось всё тихими и громкими звуками падающих капель. Старый сток был мистиком. И Сэм был тому доказательством.
— Много вас там было, Сэм? — Элисс опустила арбалет и посмотрела на Фиаргуста.
Могло показаться, что она сошла с ума, но волк всё понял. Он напрягся как никогда.
— Бедный Сэм. Ты, наверное, красивый был в молодости. Любил выпечку? Я её обожаю, особенно стряпню Эрвина Розенхауэра. А сам ты где родился? — Элисс отошла шагом назад и посмотрела гулю в глаза.

— Да... Стряпня... Я жил тогда еще в маленькой деревушке, здесь недалеко. Эх... Бабушка Лэнси так вкусно готовила пирожки... Эх... Я ведь раньше я часами копал её огород за эти пирожки. Хорошие были деньки. — ностальгия мучила Сэма еще больше чем жажда.
Элисс увидела, что её нововведение подействовало. Она улыбалась. Искренне, открыто. Она испытывала ненависть к каждому из гулей, но этот дал ей кое-что новое. Она увидела в нем обычного человека. Он чувствовал, вспоминал, любил и пугался. Элисс улыбалась Сэму и видела в нем такого привычного ей человека семьи.
Элисс вздохнула и вновь привлекла внимание гуля.
— Они мерзавцы, Сэм. Что они с тобой сделали... Я тоже помню свои дни спокойствий и забот. Знаешь, ты ведь похож на меня. Конечно, я не пью кровь, но ловлю таких как ты. И я успела понять вас и увидеть разных кровопийц. Часто вы просто глупые звери, но еще чаще убийцы. Сэм, ты любил свою маму?
Элисс не дождалась ответа, она просто посмотрела в глаза гуля.
— Ты любишь, что делаешь, скажи! Мама что тебе сказала бы? А девушка? У тебя была невеста?

— Да... Кристи... Мы должны были пожениться через несколько месяцев. Но Аскары... Забрали меня... Упыри! Скоты! Я им никогда не прощу! Я потерял все! Свою любовь, свою семью! Свою молодость! Вся моя жизнь пролетела в насилии! И все из-за них!
Элисс тяжело вздохнула.
— Наверное, была счастлива Кристи найти такого молодца, — Элисс вновь улыбнулась. Привстала, заняв свою позицию вновь. Она была серьезно настроена. В её голове давно созрел план. — И у меня был любимый. Но только он спился и хотел меня убить, — Элисс вздохнула и причмокнула языком.
— Жизнь несправедлива, Сэм. Всегда мы стремимся к лучшему, а получаем то, чего даже не хотели. Она забывает про наши чувства, правила морали. Она лишает нас отдельных моментов, при этом награждает другими. И мы, словно игроки лотереи, всегда тянем билет и молимся. Молимся, чтобы угадать комбинацию. Знать, что там будет. Много... много ли там бед...
Элисс вздохнула, осознавая, что она может сейчас сделает.
— Прощай, Сэм. Вот тебе мой билет. Моя помощь, — вампиресса резко отошла назад и спустила болт прямо в голову гуля.
Элисс закрыла глаза гулю, когда тот перестал рыпаться и произнесла пару слов:
— Прими его, Роза. Он был в уме, когда умирал.
Леди Страж развернулась и пошла к выходу из стока.
— Пошли, Фиаргуст. Он тут останется ненадолго. Его растерзают менее умные гули, — Элисс зашлась кашлем.
— Простыла, черт!
Пара отправилась в город.

  Портовая таверна «За штурвалом»