Шарлотта с силой толкнула хлипкую дверь, ступила на тротуар и вздохнула. Прохладный воздух коснулся ее лица, пылающего румянцем. Вот и кончено все — она навеки порвала с прошлым. Лотта обвела взглядом знакомую улицу — неровная каменная кладка, чадящие фонари с разбитыми стеклами, гора деревянных ящиков у овощной лавки — все это останется в прошлом, в ее воспоминаниях. Она уверенна, что больше никогда не вернется сюда. Никогда... Какой горький привкус у этого слова. Со стороны проспекта доносились звуки большого города, но здесь, в переулке, было спокойно и тихо. Даже некая умиротворенность виделась Лотте в мутно поблескивающей брусчатке, игре теней и светлых пятен от фонарей. Вечер был холодным, но по-весеннему пьянящим. Немного поколебавшись, Шарлотта шагнула в сторону больницы, удаляясь от людных улиц.
«Пешая прогулка пойдет мне на пользу, — думалось ей, — нужно прийти в себя, собраться с мыслями. Тем более, меня вряд ли хватятся — мазель Дезири очень занята в эти дни, Елена в отъезде. Даже если отсутствие мое и заметят, скажу, что ходила на службу, благо церковь Святой Розы совсем рядом».
Не то чтобы ей не велено было выходить из дома, просто Шарлотта боялась спросить позволения навестить матушку, опасаясь услышать отказ.
 «Лучше бы мне запретили сюда приходить, — Лотта неосознанно поджала губы. — Но, тогда бы я пребывала в иллюзиях на счет матушки. Наверное, хорошо, что все так обернулось».
Эхо ее шагов отражалось от стен и казалось, что кто-то крадется сзади. Шарлотта даже оглядывалась несколько раз, но позади нее улица была такой же пустынной. На душе стало неспокойно — все же это не самый благополучный район города — Лотта немного ускорила шаг.
Возможно, пребывай Шарлотта в другом расположении духа, она ни за что не отправилась бы ночью одна по этим трущобам. Но в голове девушка все еще прокручивала сцены недавней встречи с родительницей, потому здравый смысл уступил место чувственным порывам.
— Вот так поворот... — в лачуге стоял невыносимый едкий запах щелочи, грязного белья и прокисших щей. Мать подбоченилась и с ехидным прищуром уставилась на Шарлотту.
— Ты чего явилась?
Ее лицо и руки были распаренными до красноты, с передника капала вода, чепец сбился набок.
«Мамочка, — подумалось Лотте, — как же давно я тебя не видела. Как же ты постарела за это время, — Шарлотта давно уже разучилась плакать, но сейчас ее глаза предательски пощипывало. — Должно быть, это от пара, из-за которого невозможно дышать».
— Ну, чего молчишь? Чего уставилась на меня, как оглушенная? Выгнали небось? — мать подошла поближе, отерла руки полотенцем.
— Нет, матушка, что вы... — пробормотала Лотта. — Мазель довольна мной. Я пришла проведать вас, узнать, все ли в порядке.
Ирэн пристально смотрела на дочь.
— С чего бы вдруг такая забота? — ее взгляд изучающее скользил по фигурке Шарлотты. — Ты же почти госпожа теперь, с чего бы это вдруг о нас вспомнила?
Слова матери поразили Лотту. Словно бы это не она, Ирэн, продала ее главной компаньонке. Мать злится? Но на что?
— Мама, почему вы гневаетесь? Я просто пришла навестить вас.
Улыбка погасла на лице Ирэн.
— Я-то надеялась, что избавилась уже от тебя, что не свидимся больше. Что надо тебе? Зачем овечкой прикидываешься? Думаешь, мать такая дура, что поверит будто бы ты сюда по доброте душевной приперлась?
Лотта не знала что и сказать. Она стояла, удивленно раскрыв ротик и распахнув глаза.
— А-а-а-а... — мать хитро прищурилась и заговорила елейным голоском, — так ты денежек пришла взять, правда? Думаешь, разжалобишь старую матушку своими словами... думаешь, расчувствуюсь да и отсчитаю тебе пару гульденов... — ее лицо вновь приобрело каменное выражение. — А фиг тебе! Вспомнила она, как же. Вон как вырядилась — поди хорошо мужиков ублажаешь, в денежках купаешься, а все туда же — последнее у матери отнять хочешь. Ничего не получишь, поняла? Маленькая потаскушка, — ее голос громовыми раскатами звенел в маленьком пространстве лачуги.
Шарлотта не могла поверить, что это все происходит наяву. От нехватки кислорода голова кружилась, перед глазами все плыло. Правда ли это? Быть может, это дурной сон, видение? Как это может оказаться правдой?
— А, это ты... — Ирэн посмотрела куда-то, поверх головы дочери. — Вот, явилась, — брезгливо кивнула она в сторону Лотты. — Денег требует, тех самых, что богатенькая госпожа за нее дала. Говорит, раз выручили за меня, так половину отдайте.
От неожиданности Шарлотта даже охнула. Ее мать, родная душа, сейчас клевещет на нее. Почему? Чем заслужила она подобное?
Девушка обернулась и взглянула туда, куда смотрела Ирэн. Это был Джон. Он стоял в проеме двери, ведущую в спальню. Его фигура была еле различима во мраке темной комнаты. Угадывались лишь очертания, светлая рубашка, мешковатые брюки. Казалось, он ссохся, ссутулился, руки стали длиннее, волосы сбились в клочья — страшная, даже печальная картина. Только его глаза горели во тьме алыми светлячками.
— Это неправда, — Лотта поджала губы и вскинула подбородок. — Мне ничего не нужно от вас. Я думала предложить помощь, — девушка с вызовом взглянула прямо в глаза матери, — но, раз уж вы не нуждаетесь в моем участии... — Шарлотта запнулась. В ее кошельке, что висел на поясе, было всего несколько гульденов — лишь на то, чтобы нанять экипаж, — тогда я рада, что уже и так помогла — избавила вас от обузы за солидный куш. В таком случае, прощайте.
Закончив, Лотта твердым шагом направилась к двери. Проходя мимо Джона, она уловила его тяжелое, зловонное дыхание.
Вспоминая весь разговор, Шарлотта улыбнулась. Мазель могла бы гордиться ею — она не разрыдалась, не убежала в слезах. Она ушла с высоко поднятой головой.
Небо над городом стало светлым — взошла луна. Ветер гнал по небу облака, что казались черными клочьями дыма на фоне диска луны. От этого тени набегали на мостовую, и Лотте казалось, что в темноте что-то шевелиться. Девушка уже раз сто отругала себя за столь опрометчивый поступок — отправиться пешком к Дому компаньонок. Поймай Лотта экипаж, и уже бы нежилась в горячей ванне с ароматным маслом.
Мысль о тепле заставила Шарлотту поежиться — холодный мартовский ветер пронизывал простое домашнее платье синего бархата, он трепал подол, касался ледяным дыханием голой шеи и плеч, норовил сорвать с волос черную атласную ленту.
 «Ах, как же я беспечна, — корила себя девушка, — ушла из дома без накидки. Это платье хорошо для тихого вечера, но никак не для сегодняшнего ветра. Если мазель мне и простит то, что я навещала мать, то она ужасно огорчится, если я слягу с простудой».
Шарлотта обтянула рукава платья, пряча в них озябшие пальцы. Она прибавила шаг, пытаясь быстрее закончить свою прогулку и попутно согреться. Все мысли выветрились из ее головы — Лотта напряженно вслушивалась в завывание ветра в печных трубах, в шорох гонимых им обрывков бумаги. Невольный страх шевелился в глубине сознания. Как могла она решиться на подобную авантюру? Темнота вокруг нее, казалось, жила своей тайной жизнью. Она глядела на одинокую фигуру девушки сотнями злобных глаз. Шарлотта вздрогнула — ей и вправду почувствовался чей-то взгляд. Она обернулась, не сбавляя шаг. Никого. Лотта почти бежала, дыхание ее сбилось, одной рукой она придерживала подол, другой пыталась унять бешеный стук собственного сердца.
Ей почудились сзади вкрадчивые шаги.
«Роза, обещаю больше никогда не ходить ночными улицами одной!» — взмолилась Шарлотта.
И тут она отчетливо услышала, как загремел по брусчатке булыжник, задетый чьей-то ногой. Лотта остановилась и обернулась. Снова никого.
«Быть может бездомные кошки?» — подумала она.
Поворачиваться спиной к этой пустоте было очень страшно. Шарлотта подошла к фонарю и стала в круг света, словно прося у него защиты.
— Есть кто живой? — громко позвала Лотта, пытаясь унять дрожь в голосе.

Отредактировано Шарлотта де Мюсси (17.01.2013 11:19)

Ответом ей был звон разбитого стекла над головой. Осколки сыпались дождем, запутываясь в волосах. Все произошло так быстро, что Лотта, и вскрикнуть не успела, как почувствовала чью-то ладонь на своем лице и опасный холод стали у своей шеи. Нападавший что-то быстро зашептал ей на ушко, обдавая несвежим дыханием. От страха она чуть не лишилась сознания — инстинктивно всем телом она подалась вперед, в надежде вырваться из цепких рук. Лотта почувствовала, как лезвие царапнуло ее шею, и влажный шершавый язык коснулся ее кожи.
От неожиданности и омерзения Шарлотта охнула. Она боялась пошевелиться, чувствуя близость лезвия.
— Не советую вам даже дергаться, юная леди, пойдем-ка отсюда в местечко поукромнее. Если завопишь, то этот нож перережет тебе глотку, как какой-нибудь овце!
«Джон... — пронеслось в ее сознании. — Должно быть, он окончательно спятил!»
Все так же зажимая ее рот ладонью и угрожая ножом, Джон толкал Шарлотту вглубь переулка, в противоположную от проспекта сторону. Двигались они, на удивление, быстро, так как Лотта не сопротивлялась, ошеломленная всем происходящим. Почти у портового района Джон свернул в узкую слепую улочку. Свет уличных фонарей почти не проникал сюда, только слабое свечение луны выхватывало из темноты очертания мусора, валяющегося вокруг. Здесь воняло лошадьми и мочой.
«О, Роза, зачем я наговорила всякой ерунды о том, что желаю помочь матери материально? Должно быть, Джон посчитал, что я имею при себе деньги, — в панике думала Лотта. — Он убьет меня... Да-да, прирежет в этом вонючем закоулке, тем более, если узнает, что у меня с собой чуть больше флорена. О, Святая Роза, зачем я вообще отправилась с этим визитом? Как нехорошо все сложилось... и мазель Мориарти будет так разочарована...»
Мысли сбивались, скакали, подобно кузнечикам в траве. Тело Шарлотты била мелкая дрожь, в голове туманилось от недостатка воздуха, во всем теле нарастала слабость. Лотта попыталась руками сдвинуть ладонь Джона со своего лица, но тот лишь гнусно захихикал.
«У меня нет денег, Джон... — прокричала Шарлотта в грязную ладонь Веймса, мотая головой из стороны в сторону, желая быть услышанной. — Ты ошибся, Джон, отпусти меня. Я отдам все, что есть в кошельке».
Лотта не могла видеть, но она инстинктивно, всем своим естеством ощущала ухмылку Джона. Он насмехался над ней, над ее жалкими попытками договориться. В ответ на ее слова, Веймс еще сильнее прижал ее к себе, опустив лезвие к груди. Глаза Шарлотты в ужасе расширились. Она почувствовала спиной сбивчивое дыхание Джона и ощутила, как сзади к ней прижалось то, что было явным знаком намерений дампира. Нет, не денег хотел он от нее! Она же, слепа в своих заблуждениях, дала ему привести себя сюда, в это пустынное место, где никто не сможет ее спасти.
Отчаяние нахлынуло на Шарлотту волной, придавая сил. Она забилась в руках Джона Веймса, пытаясь отстраниться от него, вырваться из этой ловушки. Руки дампира, оставив в покое ее рот, блуждали по ее телу, с силой прижимая к себе, лишая возможности сопротивляться.
— Джон, нет, прошу тебя, отпусти меня, возьми деньги, Джон... — сквозь слезы лепетала Шарлотта, пытаясь оторвать его настойчивые руки от себя. — Я достану тебе еще, мазель Мориарти согласиться заплатить, я нужна ей, Джон, если ты испортишь ее планы, тебе не поздоровиться... прошу, прекрати, ты же был мне как отец...
Джон молчал, только порывистое дыхание говорило о том, что все мольбы напрасны.
— Помогите! На помощь! Кто-нибудь, помогите! — закричала Лотта из последних сил, подняв лицо к небесам, с которых на нее равнодушно взирала луна.

 «О Роза, что он... что за мерзость пришла ему в голову?»
От понимания того, что именно требовал от нее Джон, горло Лотты сжалось, от ужаса она почти перестала дышать. Тем временем Веймс, не дождавшись от нее должной реакции, схватил девушку за волосы, запрокинув голову, и с силой тянул вниз. Шарлотта извивалась, пытаясь удержаться, по ее щекам бежали слезы, в глазах застыло отчаянье.
— Нет... нет... нет... — повторяла она одними губами.
Руками же Лотта вцепилась в пальцы Джона, зажавшие ее локоны, пытаясь ослабить хватку. Только казалось, что эти узловатые пальцы были выкованы из железа, словно клещи. Шарлотта задыхалась от ужаса и бессилия. Эта отчаянная борьба была почти бесшумна. Тишину, что плотным пологом упала на этот безымянный переулок, лишь иногда прерывали едва слышные всхлипывания бедной девушки. Колени Лотты больно ударились о землю, ее захлестнул страх и чувство необратимости — она ощущала себя куклой в руках Джона. Из последних сил Шарлотта извивалась и вырывалась, превозмогая боль от вырванных с корнем волос.
— Да успокойся же ты, маленькая дрянь! — проревел Джон, раздраженный этой борьбой. — Зря я не научил тебя повиновению, еще тогда, когда ты бегала у меня под носом, в моем доме, виляя задом. Нужно наверстать упущенное, — дампир со всего размаху ударил девушку по лицу, — тебе велено взять это в рот, так что я жду. Иначе придется поучить тебя смирению. Поверь мне, я знатный учитель — если и дальше будешь упрямиться, заставлю тебя слизывать твою же собственную кровь с моих сапог.
От удара Лотта повалилась наземь. Она почувствовала теплую кровь, что струилась из носа. Силы оставляли Шарлотту, боль пульсировала в каждой клеточке ее истерзанного тела. Она уже не плакала — какая-то отрешенность от всего происходящего захватила ее сознание.
— О, Роза, пусть я сейчас умру... пожалуйста, даруй мне смерть... пусть я умру до того, как он сделает со мной все эти гнусности... — взывала к богине девушка.
— Вставай! — не унимался Джон. — Тебе велено встать, маленькая потаскушка!
Не видя реакции со стороны своей жертвы, Джон ткнул ее сапогом под ребра. Лотта только инстинктивно подтянула колени к животу. Веймс был опьянен запахом крови, что витал в воздухе, и своей властью — эта маленькая беззащитная девушка принадлежала ему всецело. Подумать только — у него вся ночь впереди, он волен наслаждаться ее телом как того пожелает, а, после того, как насытит свою плоть, он выпьет ее досуха, до последней капли! В предвкушении наслаждений, его руки дрожали, глаза наливались кровью, в паху сладко ныло.
— Ну, как хочешь, моя сладкая шлюшка, я не против и такого... поворота, — Джон заржал, смакуя свою удачную шутку.
Он положил нож в карман, опустился на колени позади Лотты, бесцеремонно переворачивая ее лицом вниз, и навалился сверху всей своей массой. Оцепенение спало с Шарлотты, едва она почувствовала, что Джон, придерживая ее за плечи одной рукой, другой пытается задрать подол ее платья. Девушка снова попыталась кричать, но голос не желал возвращаться. Из горла вырывались лишь громкие рыдания и сипение.
— Раздвинь свои ноги, маленькая шлюха! — прорычал ей в ухо Джон. — Раздвинь ноги, я сказал!
Лотта забилась еще сильнее. Она чувствовала на своих ягодицах его горячий пульсирующий орган, эмоции полностью завладели ею — девушка не жалела свое горло, пытаясь закричать, руками она скребла по твердой земле, в попытке отползти в сторону от Веймса, она извивалась, билась изо всех сил, надеясь сбросить с себя насильника. Джон зажал ей рот рукой, пытаясь удержать.
— Ты смотри, какая шустрая. Быстро заткнулась, дрянь, или сейчас шею сверну, — рявкнул дампир. Но Шарлотта не унималась. — Ничего, так даже интереснее, — гадко хмыкнул Джон и начал своим коленом раздвигать бедра девушки.
— Убей меня! Убей! — кричала Лотта, но выходило только жалкое мычание. Кровь из разбитого носа мешала нормально дышать, ладонь Веймса зажимала рот — Шарлотта была на грани обморока от напряжения. Ее пальцы цепляли мусор закоулка, но ничего, что сгодилось бы за оружие, там не было.
— Да уймись же ты! — Джон раздраженно ударил ее по лицу рукой, которой только что сорвал с Лотты остатка белья. Девушка, не обратив на пощечину никакого внимания, все так же пыталась вырваться. — Что, не нравится тебе старик Джон? А, зазнавшаяся сучка? — на этот раз дампир хлопнул ее по обнаженному бедру. — А ты вот мне очень нравишься. Сейчас почувствуешь насколько.

Лотта не помнила, как все произошло. В одну минуту что-то грохотнуло, и исчезла тяжесть Джона, прижимающая ее к земле. Следующее, что помнила девушка — приближающаяся к ней черная фигура.
 «Я умерла? — мысли путались, словно у пьяной. — Наверное, сам Моргот пришел за мной...»
Шарлотта села, тело не слушалось — каждое движение давалось с трудом, словно бы она преодолевала течение стремительной реки. Фигура надвигалась на Лотту мрачной тенью, полы черного плаща шелестели в тишине переулка, звук шагов отражался эхом от стен. Словно завороженная, она смотрела на незнакомца, пытаясь одной рукой собрать обрывки платья и прикрыть наготу. Нет, это был не Моргот, это был вампир. Он убил Веймса. Шарлотта покосилась на лежащий рядом труп. Он спас ее? Или же сильный отнял добычу слабого? Горло сжал спазм и только негромкий вскрик вырвался у Лотты, когда темная фигура застыла прямо перед ней.
— Не бойся меня, я помогу... Все теперь будет хорошо, он мёртв. Сиди смирно, сначала я обработаю твои раны, но прежде... — сказал незнакомец.
Лотта молча наблюдала, как мужчина снял с себя плащ и китель и набросил ей на плечи. Одежда еще хранила тепло его тела и только теперь Шарлотта почувствовала, как она замерзла. Тем временем, вампир разложил на земле какие-то пузырьки, сильно пахнущие больницей. Вылив содержимое одной из склянки на чистый марлевый тампон, мужчина протянул руку к лицу Лотты, намереваясь обработать рану. Девушка застыла. Осторожными движениями незнакомец протирал ее ссадины, которые немного пощипывало от раствора. Когда он перешел к губам, Шарлотта опустила взгляд. Ее голые ноги, с изодранными коленями, были покрыты грязью и засохшей кровью, пальцы рук тоже были в крови и ссадинах, на белоснежной груди чернели синяки и укусы. Эта картина повергла ее в шок, Лотта отрешенно закрыла глаза, позволяя вампиру привести ее в порядок. Он все еще промокал марлей уголок ее губ, стараясь причинить как можно меньше страданий. От этой доброты и заботы, проявленной незнакомым мужчиной, Шарлотта так остро почувствовала весь ужас происшедшего с ней, что из-под опущенных ресниц покатились крупные слезы, обжигая ледяную кожу. Лотта беззвучно плакала, ее сознание, отрешенное до сего момента, наконец-то приняло страшную реальность. Она стеснялась своих слез, потому сдерживала рыдания, рвущиеся наружу, только предательски подрагивающий подбородок выдавал ее.
— Попей немного, всё в порядке — это вода, простая вода, — вампир протянул ей фляжку.
Шарлотта, не открывая глаз, боясь обрушить на незнакомца океан слез, словно малое дитя приоткрыла губы и позволила мужчине дать ей попить. От воды защипало раны, но слез стало меньше. Лотта подняла влажные ресницы и впервые взглянула на незнакомца. Его лицо оказалось так близко, что девушка невольно охнула. Вампир вопрошающе посмотрел на нее. Должно быть, он подумал, что ненароком причинил ей боль. Шарлотта качнула головой в ответ на его взгляд, и мужчина вернулся к своему занятию. Он уже закончил с лицом девушки, и хотел было обработать ссадину на ключице, как Лотта отпрянула.
— Нет! — выпалила она.
Шарлотте не хотелось, чтобы незнакомец прикасался к ее телу. Она и так чувствовала себя оскверненной, изгаженной. Перенести касания чужих рук после того, что проделал с ней Джон, было выше ее сил.

Отредактировано Шарлотта де Мюсси (22.01.2013 23:35)

От невольных объятий вампира ударенный бок Лотты словно пронзили раскаленным металлом. Хорошо, что уже через минуту она оказалась в седле. Лошадь была статная, с благородным изгибом шеи, видно было, что за ней хорошо ухаживали. Эти умозаключения, вкупе с тоном, которым разговаривал незнакомец с подоспевшими стражами, навели Шарлотту на мысль, что ее спаситель не так уж прост. Она украдкой посмотрела на мужчину, что шел рядом. На нем была только рубашка, в его фигуре ощущалась скрытая мощь, как угадывается это у хищной кошки, что крадется к добыче. Строгие черты лица, несомненно, аристократические, рыжие волосы. Только вот глаз его Лотта не рассмотрела.
Тело Шарлотты, отойдя от пережитого шока, ныло в тех местах, куда пришлись удары. Ее бок беспощадно горел, как в огне, колени и локти напоминали о себе каждый раз, когда девушка двигалась. Но все это было ничто по сравнению с муками совести, что терпела Лотта.
— Он мертв? — задала она вопрос широкой спине незнакомца. Тот кивнул в ответ.
 «О, Роза, из-за моей безответственности погибла душа... Пусть и такая неприкаянная, как Джон Веймс, — думала Шарлотта. — А стоило бы мне выбрать другую дорогу, все бы были счастливы. Я бы уже нежилась в теплой постели... Мазель Дезири... если мое отсутствие заметили, она и думать не знает где я. Я стольким сегодня принесла огорчения своим безрассудством и беспечностью... А мама... Она же любила Джона. Теперь она будет меня ненавидеть всю свою жизнь».
От этих мыслей Шарлотте было так тяжело на душе, что она не заметила, как лошадь остановилась. Подъездная дорожка больницы имени Святой Розы. Бросив взгляд на суетящихся у входа сестер, девушка испытала чувство страха, смешанное со стыдом. Сейчас, войдя в больницу, ее незнакомец возьмет обратно свою одежду, оставив ее почти обнаженную. Лотте уже представились десятки глаз, изучающих ее, блуждающих по ее телу, словно мерзкие слизни. Снова захотелось плакать.
Вампир подал знак, что готов помочь ей сойти с лошади. Шарлотта собралась с духом и скользнула в его руки. На этот раз было больнее, девушка попыталась скрыть это от незнакомца, боясь задеть его чувства. Она снова украдкой взглянула на него, намереваясь выяснить, не догадался ли он о ее маленьком обмане. Лотта подняла взгляд, вампир смотрел на нее зелеными, словно незрелые яблоки, глазами. Шарлотта покраснела и отвернулась, быть может резче, чем того требуют правила хорошего тона.
Они вошли в ярко освещенный больничный холл. Странно, но на их довольно необычную парочку никто не обратил внимания. Сестры проходили мимо, торопясь по своим делам. От яркого света у Лотты кружилась голова, она вцепилась в руку вампира, споткнулась на полушаге и почувствовала, как воздух вокруг становиться горячим, раскаляясь подобно металлу, как ее собственные колени становятся предательски мягкими... Как страшно... И мир вокруг окрасился в нежно-зеленый...

Отредактировано Шарлотта де Мюсси (23.01.2013 15:09)

Лотта плыла, раскинув широко руки и покачиваясь на волнах. В ушах шумел ветер, вода вокруг была зеленой, как изумруд. Над ней проплывали дивные облака, меняющие очертания — то лицо мужчины в круглых очках, то лица неизвестных ей женщин. Откуда-то сверху доносились голоса, обрывки разговоров... но Лотте было хорошо и покойно.
Проснулась она в незнакомой комнате. Скромная обстановка и запах медикаментов натолкнули Шарлотту на мысль, что это больничная палата. В комнате царил полумрак, лишь где-то внизу тревожно мигало пламя свечи, готовой вот-вот погаснуть. Лотта села на край кровати, свесив босые ноги. Голова была тяжелая, захотелось снова положить ее на подушку и уснуть. Проем окна бледнел на фоне темной стены.
 «Должно быть, утро скоро, — мысли девушки тоже были тяжелые и медленные. — Бедная мазель Дезири... вот уж так неприятности я нашла на свою голову...»
Шарлотта опустила взгляд ниже. Она была в длинной больничной сорочке из грубо выделанной ткани. Одежда была велика Лотте. Медленно встав с кровати и не почувствовав головокружения, девушка сделала несколько шагов по комнате и застыла, подобно статуе. В кресле, у самой кровати, сидел ее незнакомец. Он забылся сном, голова его склонилась к плечу, дышал вампир размеренно и так тихо, что Шарлотта, грешным делом, испугалась, что он умер. Осторожно ступая по холодному полу, она подошла к спящему и прислушалась. Хвала Праматери, дышит. Лотта была так близко, что чувствовала его запах — легкий аромат духов и соленого морского бриза, смешанные с особым запахом его тела. Девушка отошла на шаг.
«Что теперь делать? — ее сонливость как рукой сняло. — Мне нужно возвращаться в Гильдию, меня ищут, должно быть, ночь напролет. Вот уж получу порицание от госпожи. А он? — Лотта перевела взгляд на спящего. — Разбудить? И что сказать ему? «Прощайте»? Или оставить и уйти?»
Шарлотта осмотрелась в надежде найти свое платье. Ботинки стояли у кровати, кошелек лежал там же, но платья не было.
«Идти к дому в одной рубашке? Меня или остановит патруль, или я опять попаду в передрягу, — взгляд снова остановился на ее спасителе. — Придется будить... — вздохнула Шарлотта. — Попрошу его плащ».
Девушка посмотрела содержимое кошелька, подошла к маленькому зеркалу, что висело над тумбой с умывальными принадлежностями. В полумраке комнаты Шарлотта пыталась рассмотреть, сильно ли пострадало лицо. Сможет ли она поймать экипаж и не слишком уж шокирует свою наставницу своим видом, покажись ей. Скула отдавала синевой, но глаз был в порядке, у левого уголка губ красовалась припухшая ссадина, прямо над небольшим синяком. Сами же губы были покрыты трещинами. На бледной молочной шее темнели кровоподтеки в виде пятерни насильника. Лотта вздохнула. Скрыть такое от мазель у нее не получиться.
Подумав минуту, Шарлотта провела руками по волосам, пытаясь привести их в надлежащий вид, облизнула губы, подобрала длинную сорочку и повернулась к мужчине.
 «Толкнуть его? — мысленно беседовала с собой Лотта. — Или позвать? Но как его зовут? Или уронить что-то?»
Стоять на каменном полу было холодно, потому девушка забралась на кровать, подогнула ноги и натянула на колени сорочку. Она смотрела на спящего на стуле вампира. Тревога все больше охватывала Шарлотту. Она думала о мазель Мориарти, о том переполохе, который учинился по ее вине. Девушка то тянулась к мужчине, то одергивала руку.
«Нет, лучше его позвать. Или просто покашлять, — уговаривала себя она. — Вот бы кто-то зашел... — но от этой мысли Шарлотта похолодела. — О, Роза... я в одной комнате с незнакомым мужчиной... наедине... ночью. Что подумают обо мне...»
Отчаяние захлестнуло Лотту. Набрав в легкие побольше воздуха, она выпалила:
— Милсдарь, проснитесь. Скоро утро.
И зажмурилась от того, как непристойно прозвучали ее слова.

Отредактировано Шарлотта де Мюсси (24.01.2013 13:05)

Лотта прижалась спиной к холодной стене и большими удивленными глазами наблюдала за вампиром, сжимая ладонями стакан с водой, что тот вручил ей. Казалось, в душе мужчины происходит внутренняя борьба. Он метался по комнате, проводя рукой по взлохмаченным рыжим волосам, открыл настежь окно и начал цитировать слова какого-то классика.
 «Должно быть, он не в себе», — печально подумала Лотта.
Пока он декламировал стихи, девушка изучала его спину, что загораживала светлеющий прямоугольник окна. Что за мысли скрывались за этой неприступной броней? Чем жило его сердце? Девушка слушала его голос, что проникновенно читал строки возвышенного произведения, пытаясь представить выражение лица, перебирая обрывки своих воспоминаний о внешности своего спасителя. Картинка не складывалась. Слишком уж насыщенной событиями была прошедшая ночь.
Мужчина, словно почувствовав ее желание, повернулся к Шарлотте, подошел и сел обратно на стул. Его лицо излучало спокойствие, словно бы это не он минуту назад вдохновлено читал стихи. Вполуха Лотта слушала размышления вампира о сем произведении, но, когда тот назвал свое имя, глаза девушки расширились еще больше.
«Трамп? О, Роза... Да уж, наслышана я от Елены о вас... Я сейчас в одной комнате с представителем одного из самых могущественных кланов графства, полуодетая, ночью... Какая нелепая ситуация... Это конец моей репутации, так как никто не поверит, что Трамп уединился с юной девушкой для того, чтобы сидеть у изголовья и читать стихи, а не придаваться греху, как сделал бы любой другой представитель сего прагматичного рода. Хотя, кто знает, что у него на уме — я все еще в его власти, — мысли путались, в груди похолодело. — Кричать? Созвать сюда весь персонал больницы? Вряд ли это поможет репутации. Он спрашивал имя. Быть может, не менее известная фамилия наставницы удержит вампира от неподобающих поступков».
Пока все эти мысли роились в голове Шарлотты, Урбан терпеливо ждал ответ, сверля ее зелеными глазами. Девушка взглянула на мужчину и... эти глаза. Она видела их в бреду, она помнила их, помнила этот взгляд, полный решительности и сочувствия. Нет, мужчина с таким взглядом не станет покушаться на честь девушки. От своих прежних мыслей Лотте стало стыдно, она склонила голову и потупила взор, щеки ее тронул румянец.
— Мое имя Шарлотта де Мюсси, милсдарь. Я воспитанница Дезири Мориарти, главы Гильдии компаньонок, — пролепетала Лотта, несмело подымая глаза на Урбана.

Отредактировано Шарлотта де Мюсси (30.01.2013 11:00)

Урбан фон Трамплтон наградил ее долгим испытующим взглядом. Наверное, так себя чувствует человек, на которого направлен ствол пистолета. Лотте захотелось съежиться, сжаться в маленький комочек и зажмуриться. Но она не посмела отвести взор от собеседника. О, Роза... какой суровый и непреклонный, должно быть, этот Трамп. В нем чувствовалась порода, стать, скрытая сила и, даже, угроза. Жесткий взгляд зеленых глаз скользил по телу Шарлотты, вызывая у той желание укрыться с головой одеялом. Но было еще в нем какое-то скрытое притяжение, что заставляло девушку пристально смотреть в лицо Урбана, медленно погружаясь в зеленую пучину.
Его голос нарушил молчание. Конечно же, имя Дезири Мориарти значило многое, потому никто не пренебрег бы возможностью оказать вампирессе услугу. Урбан любезно предложил доставить Шарлотту домой. Говорил он тоном строго отца, напутствующего непутевую дочь. Надев китель, он пообещал ждать ее на крыльце и вышел за дверь. Сонная тишина обступила Лотту. Лениво барабанил дождь, навевая зевоту. В такую погоду нужно нежиться в теплой постели, а не искать приключений с незнакомыми милсдарями, покушаясь на их плащи.
Шарлотта медленно сошла с кровати, надела ботинки на босу ногу, так как чулки свои она не нашла, и взяла с вешалки плащ. Он был ей велик, капюшон, то и дело, сбивался на бок. Лотта откинула его, но вспомнив слова Трампа о любопытных взглядах, одела обратно. Еще раз окинув взглядом комнату, девушка шагнула за дверь.
Больничный коридор освещали тусклые лампы, находящиеся слишком далеко друг от друга. Лотта придержала капюшон рукой и огляделась, в попытках угадать направление. В коридоре гуляло эхо далеких шагов, чужих голосов и протяжных стонов. От этого казалось, что за твоей спиной кто-то крадется. Девушка вздрогнула. Все ужасы прошлой ночи ожили, она снова ясно вспомнила шаги в переулке, разбитый фонарь... Шарлотта бросилась со всех ног по коридору, придерживая рукой длинный плащ. Свет стал более ярким, коридор вывел девушку в пустынный холл. Лотту не покидало чувство, что стоит остановиться, как чужие мерзкие руки схватят ее и утащат в темноту. И, на этот раз, рядом не окажется никого. Почти задыхаясь, Шарлотта бежала к двери. Капюшон упал на глаза, ноги путались в широком плаще, но Лотта ощутила влажный воздух улицы и тут же натолкнулась на непреодолимое препятствие. От столкновения девушка утратила равновесие, капюшон свалился с ее головы, белокурые волосы рассыпались по черной ткани. Хватаясь руками за воздух, Шарлотта ощутила, как чья-то твердая рука подхватила ее сзади, не дав повалиться навзничь. От этого тело девушки резко подалось вперед, и Лотта уткнулась носом в зеленый мундир. От него веяло сыростью и таким знакомым ей теплом. Шарлотта испуганно взглянула в лицо тому, кто помог ей устоять на ногах. Ее взгляд натолкнулся на колкий, суровый взор Трампа.
— Извините... Я ненарочно... — и девушка залилась краской.

— Полагаю, вы впервые путешествуете верхом?
Лотта поникла. Как объяснить милсдарю, никогда не носившему корсетов, чулок и амазонок, что взбираться на его огромного коня в одной ночной рубашке, не слишком явно демонстрируя при этом свои голые колени, очень неудобно? Оказавшись на лошади, Шарлотта почувствовала себя Годивой — рубашка задралась вверх, только сырой плащ укрывал ее обнаженные ноги от взоров встречных прохожих. Все эти действия, должно быть, выглядели со стороны очень неуклюже, раз уж ее спутник решил, что Лотта впервые села на лошадь.
— О, нет, милсдарь, — ответила девушка, — хоть я и не могу сказать, что считаю себя отменной наездницей.
Сидя позади мужчины, Шарлотта ощущала некую неловкость. Она вплотную была прижата к его спине, колени Лотты упирались в бедра милсдаря, она обвила его руками, хоть сама того и не желала. Это был чересчур тесный, даже интимный, контакт. Они оказались так близко друг к другу, что девушка чувствовала каждый его вдох, каждое движение его тела, хотела того или нет. Потому Шарлотта боялась сделать лишнее движение, чтобы не оказаться прижатой еще плотнее к Трампу. Не имея возможности нормально двигаться, Лотта изнемогала от духоты в капюшоне, что сполз ей на глаза, заслонив собою весь окружающий мир. Распущенные волосы лезли в рот, щекотали лицо и шею, руки окончательно затекли, мокрая ткань плаща неприятно касалась обнаженных ног девушки. Шарлотта нетерпеливо ерзала в седле, стараясь как можно незаметнее почесать нос о спину Трампа и размять затекшие руки.
К дому компаньонок было рукой подать, но девушке этот путь показался долгим, как никогда. Неудобная поза, непривычная близость мужчины, заставляли Лотту вздыхать от томительного ожидания окончания пути.
Лошадь остановилась. Шарлотта приподняла рукой капюшон, чтобы рассмотреть, где они находятся. Дождь усилился, небо заволокло низкими тучами, потому темнота еще укрывала задний двор дома компаньонок. Видимо, Трамп был знаком с местными порядками — задняя дверь закрывалась редко. Спутник Лотты соскочил с лошади и многозначительно взглянул на девушку. Да, стоило поторопиться — в предрассветный час этот район наводнен молочниками, прачками, булочниками, собирающими свои заказы и корзины. Шарлотта взглянула на вампира, ожидающего ее внизу, запахнула плащ и скользнула к Трампу. Сильные руки поддержали ее и аккуратно поставили наземь.
— Вы так любезны, милсдарь фон Трамплтон, — Лотта улыбнулась и взглянула ему в лицо. — Вы спасли мою жизнь, мою честь, боюсь, что слова благодарности так ничтожны, в сравнении с вашим поступком. Но, все же, позвольте выразить свою признательность за вашу смелость. На том поспешу проститься, так как моя наставница, должно быть, уже заждалась меня. Еще раз спасибо и прощайте! — девушка шагнула было по направлению к дому, но обернулась, улыбаясь. — Милсдарь, ваш плащ. Думаю, он вам еще пригодится, мне совестно лишать вас его.
Шарлотта подошла, расстегнула плащ и протянула владельцу. Трамп шагнул к ней, взял вещь, не сводя с нее взгляда. Он оказался очень близко — девушка отчетливо видела его лицо и глаза. Что-то в облике вампира заставило Лотту отпрянуть. Но прядь ее спутанных волос зацепилась за застежку плаща. Тихо вскрикнув от неожиданности и повинуясь инстинкту, девушка подалась вперед, и губы ее оказалось в опасной близости от губ вампира. Она успела заметить его колебание, сменившееся решительным выражением зеленых глаз. Никому не нужный уже плащ упал под ноги, Трамп склонился над Шарлоттой и припал нежным поцелуем к ее губам.

Отредактировано Шарлотта де Мюсси (01.02.2013 00:24)