Одним из первых деяний Фертилити по возвращению из путешествия в Мун-Ци была организация бала. Разумеется, в ее отсутствие этим никто не занимался! Алукард был поглощен управлением государством, да к тому же дорогой сын никогда не любил пышных торжеств, пафоса и аристократического разгула, полагая, что все это суть развращенность и нужно быть ближе к народу. Переубеждать его было бесполезно. Что касается младших членов семьи, то юные пташки-дракулиты в последнее время взяли моду разлетаться по чужим балам да заниматься собственным увеселением. В итоге в отсутствие мадам Дракулы никому и в голову не пришло дать хотя бы один бал.

На следующий же день по приезду Фертилити занялась организацией, и к 27 апреля Трауменхальт был готов принять гостей. В этот день госпожа Дракула чувствовала себя как никогда умиротворенной, но слегка грустила. «О Роза, как давно прошли времена, когда я волновалась перед балами», — думала она, прихорашиваясь перед зеркалом. — «Кажется, еще сто лет жизни — и я разучусь даже радоваться светским раутам, буду скучать, ходя по залу... Возможно, даже уйду в монастырь».
Впрочем, в том, что она проживет еще сто лет, Грэйс сомневалась. В ее возрасте смерть ожидаешь с минуты на минуту, прямо-таки как молодая девица опаздывающего кавалера. И графиня полагала, что ни один кавалер, даже такой занятой и весьма сомнительный тип, как Смерть, не в состоянии опаздывать к ней на свидание вечно.

На балу Фертилити явилась как всегда безупречна. Облаченная в алое платье на кринолине, она выглядела величественно и ярко, демонстрируя энергию, которую и полагается излучать хозяйке бала, дабы высший свет, наполнивший зал, не вздумал скучать. Часть вечера прошла в светских разговорах и обменах любезностями, когда Фертилити не обошла вниманием, пожалуй, ни одного гостя. Часть же была полна танцами. Особенно много в программе было так любимых ею котильонов, ни один из которых госпожа просто не могла пропустить. Под конец вечера, притомившись, Фертилити отошла к прочим отдыхающим, где заметила молодого вампира, доселе обделенного ее вниманием.
— О, милсдарь Ордис! — обратилась она к нему, присаживаясь в реверансе. — Рада вашему присутствию, я давно не видела вас в обществе.

Речи старых кумушек лились в острые ушки юной Кейзерлинг неутихающим водопадом, но самое удивительное, что она не только успевала все это слушать, но ещё и активно участвовала в беседе. В её жизни это был очередной бал, на котором представительница столь уважаемого клана была просто обязана появиться. А то, что у неё планы на вечер, труп на столе и клубничный кекс тоже, кстати, на столе — никого не волновало. Да, жизнь была особенно несправедлива сегодня, впрочем, это не могло помешать девушке мило чирикать со знакомыми, играя давно заученную роль прилежной юной вампирессы.
Сегодня на ней было светло-персиковое платье с изящной растительной вышивкой на лифе и подоле. К нему прилагались белые перчатки, маленькая бальная книжица с уже знакомым растительным узором на обложке, высокая прическа с сияющей заколкой и дорогое колье на шее. Типичный бальный туалет, который призван одновременно и подчеркнуть красоту носительницы, и скрыть её в толпе таких же (а может и более) прекрасных дам. Матильда улыбалась, кокетливо смеялась, прикрыв губы веером, и в тайне мечтала устроить кому-нибудь из местного бомонда лоботомию, чтобы проверить наличия мозга в черепной коробке.
— Ах, душенька, вы уже видели леди Дракулу? — щебетала невыносимо болтливая и отвратительно добросердечная леди Мунроуд, с которой Тиль всего минуту назад обсуждала новые веяния в моде. Та скорость, с которой эта женщина умудрялась переходить от одной темы к другой, бросала вызов даже бывалой светской львице из клана Кейзерлингов, потому Матильда так любила и ненавидела с ней встречаться.
— Увы, ещё не имела счастья сегодня с ней повстречаться, — невинно потупив взор в смущении, пролепетала молодая вампиресса.
— Так давайте же я вас представлю! — леди Мунройд хлопнула в ладоши, почуяв какие-то только ей самой ведомые возможности.
— Ох, я, право, не знаю...
— Чушь-чушь, ничего не хочу слышать, идемте!
«Меня всегда интересовало, в каком свинарнике эту женщину учили манерам?», — невольно подумала девушка, покорно следуя за своей старшей подругой.
Подле леди Дракулы к тому времени уже стояло двое мужчин. Матильда невольно позавидовала такой прыткости матери клана, бал ещё не успел набрать силы, а у этой дамы уже двое кавалеров.
И кто же это был? Ах да, вот это юный Джин Оливер Найтлорд, он из клана Фенгари. Сирота, ещё и собаку любимую потерял, был опасно близок к гемофилии, ну и так далее. Помнится, батюшка в своё время тонко намекал присмотреться к нему, мол, хорошая партия и так далее, да только Матильду куда больше интересовали трупы, кексы и работа в гильдии. Второй же жертвой смертельного очарования вампирессы был... о, Роза, да никак это сам Релир Беркли! Отпрыск древнего клана Ордисов, весьма богат и любознателен, но молод и несколько импульсивен, как слышала девушка. Во всех этих светских беседах с немолодыми кумушками был один плюс — волей-неволей начинаешь знать очень многое за очень короткий срок.
— Леди Дракула! — восклицательное приветствие, на которой была способна только шумная и громкоголосая леди Мунройд, вывело Матти из плена её «мысленного архива», вернув в реальность бала. — Как я рада вас видеть, леди, — приседаем, вежливо склоняя голову, — я хотела бы вам представить Матильду фон Кейзерлинг...
«Нет, в свинарнике манеры определенно лучше», — снова приседая в отточенном многолетней практикой поклоне, думала Тильда.
— Леди, вы же помните своё обещание? — продолжала представившая её женщина, в очередной раз резко сменив тему разговора.
«Обещание?»
Юная вампиресса быстро пробежалась по струнам сознания женщины. Ах, так Фертилити обещала представить её лорду Грейсу. Моргот, она могла и догадаться, ведь этот бравый вояка прибыл всего несколько минут назад, что не укрылось от взора нетерпеливой леди Мунроуд. Эта дама ужа давно имела виды на немолодого лорда, который сейчас активно подумывал о браке, но никак не нашел подходящей пассии. Зато эта самая пассия, более чем подходящая по её собственному мнению, давно уже поглядывала на бравого вояку.
«Седина в бороду — Моргот известно куда», — мысленно вздохнула Матти, продолжая застенчиво улыбаться и украдкой с любопытством поглядывать на двух мужчин. На её щеках даже проступил едва заметный румянец! Конечно, ведь она вполне могла остаться одна в их обществе, если её спутнице все же удастся ненадолго похитить хозяйку бала.

Отредактировано Матильда фон Кейзерлинг (18.12.2011 20:45)

Зал смолк, когда резные двустворчатые двери распахнулись и в зал вошел человек, весь облаченный в черное: фрак, штаны, цилинд... Типичный фокусник. Но нет, он здесь сегодня не для того, чтобы творить магию своими руками. Он просто проводник.
— Дамы и Господа! — громко, отчетливо и серьезно произнес вошедший, дождавшись, когда последние шепотки смолкли и все обратили на него свое внимание, — Уже совспм скоро... Вам предстоит перейти в другой мир! Испытать новые ощущения! Почувствовать... Себя кем-то другим...
милсдарь загадочно блеснул глазами и обвел столпившихся вокруг людей полукругом.
— Но для данного мероприятия вам следует разделиться на группы согласно списку, — и фокусник развернул длинный пергамент.
По мере зачитывания, люли сбивались в группы. И вот прозвучали имена — Матильда фон Кейзерлинг, Айвори Джин, Релир Ордис и еще несколько других. Так вышло, что именно их группе выпала честь быть первыми, и чтец подошел к ним и пригласил последовать за собой.
Вампиры вышли из ярко освещенного зала и пошли по прохладным коридорам с приглушенным светом. Было тихо, хорошо распространялось эхо от шагов. Они достигли небольшой двери и остановились.
— Я покину вас здесь, — твердым голосом провозгласил милсдарь. Он открыл дверь, фигурно поклонился и ушел.
Далее предстоял черед другой особы встречать гостей...

Релир терпеливо наблюдал за своими собеседниками, и ему с каждым мгновением становилось все грустнее и грустнее: чертов этикет буквально душил свободолюбивого юношу, который не терпел холодной светской вежливости, которому была куда милее даже базарная брань (да, правила приличия она нарушает, зато как она искренна!). Нужно было срочно придумывать что-нибудь, что изменит такое положение дел, либо же срочно уходить с бала, искать какой-то предлог для того, чтобы покинуть праздник и возвратиться домой. Умник внезапно зашевелился на краю сознания Релира и в ответ на его недоумение практически мгновенно передал ему сжатый до предела эмоциональный образ, который объяснил юноше причину его обеспокоенности: лица собеседников молодого вампира чуть заметно, на какую-то секунду изменились, но альтер-эго успел это отметить и сделать свои выводы: они были довольно сильными эмпатами (или телепатами, не суть важно) и успели что-то заметить. Понятно, что ни один, даже самый опытный менталист не смог бы сразу же понять суть системы коммуникации между Релиром и остальными его личностями, зато им было под силу ощутить странность, инаковость юноши, чего ему, конечно, хотелось избежать всеми силами. Насчет конфиденциальности своих переговоров с альтер-эго Релир не опасался: в полной мере воспользоваться этим каналом связи могли только его сущности, да и в том случае, если какой-нибудь сильный эмпат ценой невероятных усилий получит к нему доступ, он тоже ничего бы ему не дал — способ упаковки образов и эмоций был уникальным, основанным на слепках всех личностей Релира и для постороннего сознания являлся бы крайне запутанным искусственным языком, причем языком полуинтуитивным, с количеством правил, превышающим количество слов в словарном запасе среднестатистического вампира. Поэтому Релир сделал то, что всегда делал в таких ситуациях: сосредоточился и на секунду отстранился от управления телом. Умник, притихший, какой-то сонный сегодня Малыш и даже Сволочь тоже на несколько секунд сконцентрировались и привели свои сознания в состояние полного внутреннего молчания, когда вполне обычный и нормальный для каждого человека или вампира постоянный внутренний диалог внезапно смолкает, сознание перестает обращать внимание на отдельные мысли и предается созерцанию. Эту методику юноша давным-давно вычитал в одном из трудов по сравнительной психологии вампиров, найденном в обширной библиотеке Ордисов. С тех пор эта уловка множество раз помогала Релиру в общении со своими ментально одаренными сородичами. Конечно, общаться в таком режиме было невозможно, зато альтер-эго на несколько часов как бы опускались в такие глубины сознания Релира, что обнаружить их там было невозможно даже для самого опытного телепата или эмпата. Юноша и сам не знал, чего он добивается, пытаясь сохранить тайну того, что у него несколько личностей, просто ему было бы очень неприятно, если бы об этом его секрете стало кому-то известно.
После того, как на балкон вышел человек в черном, разговор прервался и собеседники поспешили на выход. Видимо, Фертилити Дракула задумала преподнести им какой-то сюрприз! Ну что же, посмотрим, посмотрим... Выйдя с балкона и пройдя по анфиладе, они вышли у длинного коридора со множеством дверей, за которыми помещались апартаменты, более походившие на комфортабельные кабинеты, в каждом из которых могло поместиться до десятка посетителей. Это были звукоизолированные, уютные помещения, гости пользовались такими комнатами чаще всего для того, чтобы сбежать от шумного многолюдства и спокойно, тет-а-тет, поговорить с интересными им людьми (и не-людьми тоже). Релир был, если можно так выразиться, новичком в Трауменхальте, он слишком редко бывал в замке и до сей поры ему ещё ни разу не приходилось бывать в этом месте. Комната, куда их отвели, была не пустой, в ней присутствовала девушка по имени Ратри Каро. Удивленно хмыкнув и выразительно приподняв бровь, юноша обвел взглядом помещение и одобрительно кивнул. Это комната была богата столь простой и элегантной роскошью, какая только и отличает пусть дорогие, пусть качественные вещи от настоящих произведений искусства. Пошарив по кабинету глазами, Релир занял так понравившееся ему с первого взгляда кресло и приготовился слушать. Ратри Каро была прекрасной рассказчицей, знавшей, видимо, множество историй и на удивление талантливо их рассказывавшей, она великолепно владела своим голосом, все оттенки интонаций, едва ощутимых полутонов и обертонов артистически вплетались ею в повествование. Сама история была классической, Релир читал множество подобных, однако талант рассказчицы был таков, что он с удовольствием послушал бы в её исполнении даже известные ему чуть ли не наизусть произведения. Все с искренним вниманием следили за перипетиями сюжета рассказываемой истории, и тут Релиру стало грустно: по сравнению с тем, что он сейчас слышал, реальность ещё долго будет казаться ему пресной и бесцветной. Пустой.
Внезапно в голову Релира пришла отличная, великолепная идея: сейчас он почему-то вспомнил о все том же трактате по психологии, точнее, об отдельной его главе, которая посвящалась ментальным ролевым играм и теперь он подумал, что нет ничего, что мешает ему предложить своим собеседникам опробовать это, судя по всему, увлекательное развлечение. Ролевые игры в Дракенфурте знали и любили, в них играли представители, наверное, всех рас, сословий и классов. Наиболее распространены были словесные ролевые игры, которые считались салонными играми, они составляли неплохую конкуренцию как настольным, так и карточным забавам, и были весьма распространены в Свете. Суть игры была следующей: каждый игрок придумывал себе персонажа, после чего вслух коротко пояснял остальным то, каким именно является этот персонаж: какова его биография, каков характер, как он выглядит. Когда все участники заканчивали словесное описание придуманных ими героев, в дело вступал Мастер Игры. Целью и задачей Мастера было отыгрывать мир во всем его многообразии и непредсказуемости. Обычные же игроки действовали от имени своих героев, вслух проговаривая все их действия, чувства и мысли, в то время как Мастер отвечал за сюжет в целом и за реакцию мира на действия игроков. В зависимости от опыта собравшихся, их состава и сыгранности, такие игры могли быть как короткими, так и длинными, основанными полностью на фантазии играющих, или почти что с документальной точность воссоздающими какое-либо историческое событие. Существовали так же игры живого действия, участники которых брали за основу произведение какого-нибудь писателя и со всей тщательностью реконструировали антураж и скрупулезно отыгрывали события книги. В одном из подобных развлечений хотя бы однажды участвовали, пожалуй, каждый из присутствующих на этом балу, однако Релир хотел предложить им нечто совсем другое.
Идея была, на первый взгляд, проста и незамысловата, однако до того, как Релир взял в руки трактат, ничего подобного ему в голову не приходило. Задумка была следующая: игроки вместо слов использовали мысли и эмоции, для этого перед началом игры Мастер «настраивался» на остальных игроках и, когда это было необходимо, посылал им невероятно красочные видения, по уровню достоверности вполне сравнимые с реальностью, а когда требовалось, фиксировал все действия игроков и обеспечивал их коммуникацию между собой. У этой методики, тем не менее, имелись также и серьезные минусы: например, мастер был обязан быть просто чудовищной силы телепатом, чтобы обеспечивать игру обычным людям или не одаренным в ментализе вампирам. К тому же, в трактате писалось, что при такой игре возникает риск заболевания игроманией, игровой зависимостью, когда игроку выдуманный, виртуальный мир становится более комфортным, более желанным, чем реальность.
Однако, давались в книге и советы о том, как справиться с этими препятствиями, например, телепат может быть совсем слабеньким, однако тогда игроки должны предварительно открыть свое сознание такому телепату, сбросить даже природную, присущую любому живому существу ментальную защиту, что можно легко сделать как при помощи несложной техники по самовнушению, так и при помощи точно выверенной дозы обычного снотворного, которое введет игрока в состояние, пограничное между сном и реальностью. С психологической зависимостью, однако, ничего было сделать нельзя, автор не знал ничего о том, как с ней бороться.
Выждав мгновение, когда гениальная рассказчица на несколько минут остановилась, он подробно, со всеми деталями рассказал своим спутникам о всем, что успел узнать о ментальных ролевых играх.
— ... так вот я о чем и говорю, милсдари и мазели, как вы относитесь к тому, чтобы скрасить вечер этой прелюбопытной игрой? О, я не сомневаюсь, это будет нечто особенное, учитывая то, какая публика собралась сегодня здесь. — сказал он ни секунды не сомневаясь в том, что все эти, безусловно, талантливые личности примут участие в экзотическом и многообещающем мероприятии. Да и соблазн тут же испытать все то, о чем повествовала Ратри, так сказать, на своей шкуре, был слишком велик.

Отредактировано Релир Беркли (06.01.2012 13:27)