1) Имя и фамилия персонажа:
Камиль ЛаШанс.
Именем, ввиду разных причин, не пользуется. Всем известен как Джон Смит, порой, правда, представляется под какой-нибудь другой распространенной фамилией — Блэк, Томсон, Джонсон и так далее.

2) Раса:
Ревенант. Но из всех благ своей расы пользуется только одним — долголетием.

3) Пол:
Мужской. Гетеросексуален. Но особенного сексуально интереса ни женщинам, ни другим биологическим организмам от него ждать не приходится. Его жена и любовница — наука. Ей он не изменяет.

4) Клан:
Кайтиф.

5) Дата рождения, возраст:
12 сентября, 1420 г. / 406 лет.

6) Внешность:
Если не знать заранее, что перед вами не человек, никогда в жизни не догадаетесь. Века смешения крови детей человеческих с вампирами поразительно сильно изменили внешность ревенантов семейства ЛаШанс.
Когда-то в Орлее не было семьи, где дети были бы краше, чем в доме этих полукровок. Но ничего не остается вечно прекрасным с течением времени, особенно если это прекрасное отравляют кровью чужого вида.
Итак, некогда удивительно красивые представители семьи ЛаШанс утратили свою красоту, из года в год отдавая своих дочерей человеческим мужчинам, порождая потомство ревенантов, все менее и менее похожее на те образцы блистательной внешности вампиров и полукровок, что в Нордании привыкли видеть.
И Камиль не стал исключением этих правил. Высокий, как и положено своему виду, он сложен не так хорошо, как хотелось бы. Его кости кажутся слишком тонкими, а тело чересчур худощавым.
Никаких признаков выдающейся мышечной массы, прекрасного рельефа, статности и прочих признаков канонической мужской привлекательности.
Выглядит Камиль лет на 35-36, вероятно чему виной тонкая сетка морщинок у глаз и губ, что выдает в нем личность насмешливую и не упускающую возможность открыто проявлять свои эмоции.
Черты лица слишком тонкие, нос явно немного длиннее, чем нужно для его лица. Кстати сказать, это является верным признаком того, что этот самый нос часто засунут в чужие дела. Подбородок маленький и острый, вечно покрытый пробивающейся щетиной. Скулы высокие, а ямочки на щеках неизменны при довольных гримасах. Тонкие губы вечно в улыбке обнажают ряд мелких ровных зубов, а россыпь неярких веснушек на носу напрочь сбивает все возможные суждения о серьезности господина ЛаШанса.
Глаза же «мистера Смита» живые и яркие, отражающие весь тот огромный жизненный опыт, что он накопит за четыре века существования своей истории. Спокойный теплый темно-ореховый оттенок с золотистыми вкраплениями энтузиазма и энергии. Глаза, о которых никто не слагает поэм и красивых предложений из восторженных слов. Глаза, способные обмануть невнимательного собеседника в подлинных чувствах обладателя, а часто и в наличии интеллекта (есть у ЛаШанса такая шутка, ну страсть как он любит прикинуться иной раз дурачком).
Темные волосы Камиля всегда в беспорядке, как будто он проснулся и не стал приводить прическу в порядок. Кстати, этот необузданный хаос объясняется, вполне, легко — очень часто мистер Джон Смит в сильном волнении или глубокой задумчивости запускает пальцы в волосы и совершенно не заботится о таком бесполезном задании, как вернуть волосам более-менее приличный вид. Но вот, чего не скажешь о прическе, а бакенбарды ЛаШанс содержит весьма в ухоженном состоянии.
Камиль наделен живой мимикой, спокойным, чуть насмешливым голосом с приятной хрипотцой, и уверенностью каждого движения, как будто он заранее знает, какой жест уместен в ситуации, а какой шаг верен. Кажется, этот ревенант не бывает неуклюж. Хотя, никто не может похвастаться, что видел его когда-нибудь пьяным.
Одежду выбирает с такой же небрежной легкостью, как и суждения. Его костюмы, хоть и дорогие, никогда не бывают яркими, выглядят качественными и удобными, но не кричат о своей стоимости. Из цветовой гаммы предпочитает коричневые и темно-синие тона. Пахнет от ЛаШанса всегда свежим мылом и самую малость — перцем.

7) Характер:
На первый взгляд Камиль ЛаШанс производит впечатление человека очень несерьезного. Он громко восклицает каждый раз, когда догадывается о чем-то важном. Он откровенно смеется тогда, когда смех, кажется, абсолютно неуместен. Он поступается правилами и открыто в лицо заявляет собеседникам, что находит их глупыми, если он таковыми действительно их находит. Ко всему прочему, ЛаШанс много болтает.
Он часто отправлялся в длительные путешествия, и отличается отменной неусидчивостью, если речь идет о долгом проживании на одном месте. Он торопится отправиться в какое-нибудь приключение, экспедицию, даже банальная прогулка по тесным улочкам Дракенфурта приносит ему куда более явное удовольствие, чем день, проведенный в постели. Ни слава, ни деньги, ни почести, ни угрозы и уговоры — ничто не властно над Камилем. Он с презрением отвергает все вышеперечисленное и еще никогда об этом не пожалел.
Подчас ревенант до абсурда смел. Подчас излишне принципиален. Он пацифист до мозга костей, испытывающий отвращение к оружию и насилию. Можно заметить, как часто со смешанными чувствами из разочарования и недовольства смотрит он на орден юстициаров, не разделяя и не одобряя большинства их методов. О наемных охотниках же Камиль предпочитает и вовсе не вести речи.
Он натура довольно чувствительная, и хоть повидал немало, так и остался милосерден и несколько романтичен. Камиль охотно флиртует с дамами, расточая едкие комплименты сомнительного содержания, и охотно идет на контакт. Очень общительный, ЛаШанс безвозмездно дарит каждому некий кредит доверия, не имея для этого никаких причин и следствий. Одно лишь имеет вес — если кредит растрачен попусту — вернуть его не получится, и Камиль навсегда исключит этого человека из круга своего общения.
Поведение господина ЛаШанса часто расценивают как дерзость, а добродушные шуточки — как оскорбление (впрочем, далеко не всегда неоправданно). В обществе Камиль снискал себе репутацию очаровательного чудака, острого на язык, впрочем при этом не раз подтвердив слухи о своей разносторонней образованности и незаурядном уме.
Несмотря на фундамент доброжелательности, Камиль может быть жестоким и хладнокровным к людям, кто попрал и надругался над его моральными и нравственными ценностями. И все же, это крайне редкие случаи....
Ему нравится поддерживать образ обаятельного простака и весельчака. Он многое повидал, многому научился и многое испытал, чтобы относится к жизни с лишней серьезностью.

8) Псионические способности:
Неплохо развита эмпатия, но пользуется ею, как правило, ненамеренно. Эмпатия у него будто в фоновом режиме, к тому же, считает, что это крайне невежливо — вторгаться в чужие эмоции и, тем более, навязывать собственные.

9) Биография:
Некогда в Орлее жила и процветала семья ЛаШанс. Жила мирно, не вмешиваясь ни в какие сомнительные предприятия вот уже чертовы несколько поколений, лишь изредка хвалясь перед соседями своим родством с чистокровными вампирами в Дракенфурте и Бругге, хоть и дальним.
Плодились они и размножались, как сказано выше, мешая из поколения в поколение кровь ревенантов с человеческой, занимались своим ремеслом — алхимией да торговлей и не знали никаких печалей.
Вот и Камиля ждала та же судьба, что была уготовлена каждому мальчишке, носившему фамилию ЛаШанс (а в связи с необычной семейной философией, в доме ЛаШансев царил абсолютный матриархат) прислуги и, впоследствии, возможности приумножить семейный капитал, женившись на какой-нибудь дочери богатого галантерейщика.
Его, как и всех сыновей и дочерей ЛаШанс отдали в дорогую частную школу, но о качестве образования родители Камиля заботы проявляли много меньше, чем требовалось. И, чем старше становился старший сын Констанц и Люсьена ЛаШанса, тем сильнее он понимал необходимость в образовании самостоятельном.
Семейный библиотекарь, старый вампир, что жил в то время на верхнем этаже семейного особняка, часто давал смышленому мальчишке разные книги, а когда Камилю исполнилось девять, начал обучать его языкам, алхимии, астрономии, палеонтологии и истории втайне от родителей.
В свои двенадцать юный ревенант знал школьную программу и много больше того, что преподают педагоги на дополнительных занятиях. Он легко справлялся с общеобразовательной программой и мог сдать экзамены много раньше, чем его сверстники.
Уже в то время понимая, что отличается от большинства, Камиль, хоть и старался окружить себя друзьями и шумной компанией, все равно чувствовал острые приступы одиночества. Тогда он брал книгу в руки и шел куда-нибудь подальше от родного дома, пропадая до самого вечера.
Камилю исполнилось шестнадцать, когда Констанц всерьез забеспокоилась отношением собственного сына к семейной истории и не понимала его рвения занять себя чем-либо другим, увиливая от своих ежедневных обязанностей. Несколько раз Камиль пробовал разговаривать с отцом, но тот, будучи человеком по своей природе, да еще и не самого смелого десятка, только сочувственно хлопал наследника по плечам. У него было еще две дочери и сын, куда ему там отвоевывать сумасбродство старшего отпрыска?
Последующее года тянулись как одна сплошная вереница. Отец старел и Камиль понимал, что никак не может остановить этот процесс. Мать зверствовала с каждым годом все больше, а сестры уже потихоньку осваивали свое хозяйское положение. У Камиля и Кая оставалось все меньше времени на себя, и все больше времени они тратили на выполнение поручений матушки и сестер.
Однажды утром, осенью, едва Камилю исполнилось двадцать пять, мать потребовала у него рассмотреть вариант женитьбы на дочери торговца пряностями. Громко смеясь, Камиль хлопнул дверью.
Еще дважды Констанц прибегала к помощи уговоров и угроз, пока в ее красивой голове не созрел коварный и отвратительный план.
— Женись на Фьёле, и я оплачу тебе обучение в Гиллесбальде, в любом университете, какой ты выберешь. На раздумье тебе день. Не ошибись... мой мальчик, — она всегда так говорила, когда хотела унизить. По крайней мере, Камилю так казалось.
Итак, в день, когда старший сын ЛаШанс надел обручальное кольцо на тоненький пальчик Фьёли, он отправил документы в гуманитарный университет, где собирался изучать философию и историю.
Подарив молодой супруге две недели семейной жизни в доме своих родителей, Камиль распрощался с ней, выбрав себе в избранницы науку.
Нужно отметить, что Фьёля его сердце затронула, и после обучения Камиль планировал к ней вернуться. Но тут его ждало разочарование. Кай, женившись так же по настоянию матушки, нашел утешение в постели жены брата. И та с явной охотой отвечала ему согласием.
Вышли замуж так же и сестры, что и было последней каплей в решении Камиля... удрать. Прихватив с собой некоторые сбережения, распрощавшись со стариком-библиотекарем и больным и старым уже к тому времени отцом, ЛаШанс бежал в Бругге.
Здесь он подрабатывал в книжной лавке и продолжал самостоятельное обучение.
Годы ушли на возможность хоть немного стать на ноги самостоятельно, без помощи родителей, без связей. Десятилетия, он, молодой ревенант сложил к алтарю науки, получая разрозненные и несистематизированные знания из разных областей учений.
Из Бругге Камиль под чужим именем и поддельными документами, которые он смог достать, отправляется путешествовать по миру.
Множество городов он проезжал, останавливаясь только там, где слухи о «великих умах» подтверждались. Многие закрывали перед ним двери, но настойчивый юный ревенант продолжал топтаться на пороге. Он с жадностью стремился впитать в себя как можно больше знаний. Он писал письма разным ученым, задавал вопросы, просил объяснений.
Повстречав однажды в Демвольде алхимика, Готье Драна, реверанта в самом расцвете лет, Камиль отправился путешествовать с ним по Мун-Ци и едва не отдал Богу душу, заразившись какой-то неизвестной желудочной хворью на третьем году странствий.
Его вылечили местные лекари, игнорируя брань и проклятья Драна, который, кажется, их методов совершенно не разделял.
Уверившись в действии медицины народа Мун-Ци, Готье и Камиль прошли путь от Щенг-Ци до Таучанд, по дороге останавливаюсь в крупных городах, изучая язык и традиции.
Прошло двадцать лет, прежде чем ЛаШанс и Драна вернулись из своей экспедиции в Норданию. Дран занялся изучением минералов, а Камиль вернулся в Орлей навестить семью.
Его ждал не самый радужный прием. Жена его умерла пару лет назад, а мать превратилась в жадную фурию (не мудрено, у нее заканчивались средства), тут же вознамерившуюся женить непутевого сына во второй раз.
Камиль твердо решил в Орлей больше никогда не возвращаться.
Под именем Джон Смит он пару лет спустя читал лекции о народах Айзы в Бругге, после было еще несколько университетов, с которыми ЛаШансу удавалось успешно сотрудничать.
Он увлекся алхимией и медициной, и к своему сто сороковому день рождению отправился путешествовать по югу Нордании.
Поселившись в Флорессии, Камиль водил дружбу со многими учеными, работавшими в разных областях наук, показав себя как человека харизматичного, активного и очень смекалистого.
Он долго прожил в Равене и Римини (последний особенно полюбился Камилю), и именно здесь впервые столкнулся с варварским отношением к гулям охотников, что убивали с отменной жестокостью. Став однажды свидетелем расправы над гулем двоих охотников, ЛаШанс понял, что никогда не будет испытывать к людям с подобным занятием ни только симпатии, но и уважения.
А прибыв около ста лет назад в Дракенфурт, Камиль решил на какое-то время обосноваться в этом городе. Он скопил достаточное состояние, постоянно отправляясь в какие-то сомнительные путешествия то за знаниями, то за сокровищами, накопил огромный багаж знаний, хоть и далеко не систематизированный, а также свел знакомства со многими влиятельными людьми. Что уж добавить — знакомства эти далеко не всегда заканчивались для «Джона Смита» дружескими объятиями.

10) Откуда вы узнали об игре?
Палантир

11) Связь с вами:

12) Пробный пост:
В тот год холода пришли раньше, чем обычно. Небо опускалось серыми тучами и будто стремилось зацепить верхушки самых высоких особняков в Орлее. Ветер с каждым днем «злился» на что-то, ведомое только ему одному, а воздух становился все тяжелее, наполняя вечерние улицы вязкой, тревожной тишиной.
Все более явным становилось напряжение в доме ЛаШанс, все отчетливее Камиль чувствовал каждым утром приближающийся серьезный разговор с матушкой, что пройдет непременно в сопровождении укоризненного взгляда младшего брата, Кая.
Фьёля умерла, так и не дождавшись супруга из его путешествий, наверняка, ей казалось, что бессмысленных. Трудно представить, что прошло столько лет — целая человеческая жизнь. Целая жизнь ни в чем неповинной женщины проскользнула в стенах этого дома, будто в заточении какой-то тюрьмы.
Камиль отложил от себя рукописи по свойствам нигредо, которые читал уже не в первый раз за те два дня, что жил в доме родителей, вернувшись из странствий по Мун-ци. Он проводил в кабинете отца большую часть дня и находил в этом какую-то странную, почти злую иронию. Сам-то Люсьен садился за этот стол крайне редко, не испытывая тяги к знаниям, а также ни проявляя ни малейшего желания участвовать в схватках с Констанц, которой не нравилось, что супруг занят чем-то иным, а не ее приказаниями.
Вырвав листок из книги, где были перечислены взаимодействие и реакция нигредо с другими алхимическими веществами, которые обычно упускают из вида ученые (Камиль пообещал себе непременно поэкспериментировать по данным рецептам) ЛаШанс его, сложенный в четверо, убрал во внутренний карман пиджака, прежде чем поспешно захлопнул книгу, едва скрипнула половица у двери кабинета.
Повернувшись к окну, ревенант сделал вид, что в таком положении и сидел все прошедшие часы, как будто ожидая визита Констанц. Кажется, она осталась удовлетворенной видом сына, который не занят своей исследовательской «чепухой».
— Мальчик мой... — снова ей нужно было начать именно с этого. Молодой мужчина невольно почувствовал, как резанули по нервам слова матери. Удивительно, это свойство ее голоса так и осталось властно над разумом и чувствами Камиля по истечении стольких лет.
Потрясающая была эта женщина — Констанц ЛаШанс. Сильная, волевая, властная и в свою третью сотню лет — почти до рези в глазах прекрасная. Ее сын невольно задумался, скольких еще мужчин она назовет «супругом» прежде чем годы заберут у нее силы и выдающуюся красоту? Скольких еще братьев и сестер она успеет ему подарить?
Размышления Камиля прервал ее резкий, звонкий и хорошо поставленный голосок, обволакивающий, словно ядовитая змея:
— Камиль, ты разочаровываешь мать, — ЛаШанс сдержал улыбку, разговор этот даже начался так, как он того ожидал, — Сколько тебя не было? Отец умер. Фьёля умерла. Ты не оставил ей ни одного дитя! Ты — старший мужчина рода ЛаШанс, оказался паршивой овцой...
«А вот это что-то новенькое», — нет, она и раньше стремилась унизить своих сыновей с пьедестала своего высокомерия, но судя по тому, как едва слышно дрогнул ее голос на последней фразе, Констанц была в бешенстве. Открытие это немало позабавило Камиля, с трудом пытавшегося «удержать лицо» и не дать маху какой-нибудь кривой усмешкой совершенно некстати заигравшей на тонких губах.
— Есть Клодия, дочь купца, красавица и умница. Ей всего пятнадцать и ее отец владеет несколькими магазинами в городе. Камиль, ты слушаешь меня?
— Да, слушаю, — по правде сказать, пыль на правом краю стола интересовала его куда более, чем речи госпожи ЛаШанс.
— Абигайль.... Она немного некрасива, зато ее отец из богатого рода. Поговаривают, что ее родной брат — юстициар, а ты же знаешь, сколько они зарабатывают...
Камиль невольно поморщился и облокотился о спинку стула, подсознательно увеличивая расстояние между собой и матерью.
— Почему я не могу жениться на вампирессе? Или женщине из ревенантов? — ЛаШанс с издевкой вскинул бровь. Не то, чтобы у него кто-то был, но ради возможности наблюдать, как резко измениться выражение лица Констанц, стоило прикинуться.
Он неспеша вышел из-за своего стола и, сохраняя едкую улыбку в уголках губ, облокотился о подлокотники ее кресла, оказавшись лицом к лицу с родной матерью на расстоянии таком ничтожном, что его можно было бы принять за неприлично интимное.
— Хочешь, я расскажу тебе почему? — в голосе Камиля не было злости, не было горечи или обиды. Он давно смирился, что для рода ЛаШанс мужчина только разменная монета. Но скрывать своих истинных чувств, молодой ревенант не пытался. Все, что Констанц слышала в его голосе, в каждом его слове, было острым, насмешливым презрением.
— Ты позволила Каю жениться на девушке из ревенантов, потому что Кай, в отличие от меня, всегда останется подле тебя. У них есть дети — ревенанты, симпатичные карапузы, которые твоего дома не покинут и принесут тебе в свое время немало денег. А от меня — наследника не будет. Ты даже смирилась с тем, что я не задержусь здесь на очень долгий срок.... Ты хочешь, чтобы я приезжал, женился на девушке-человеке и оставлял ее тут с тобой, умирать. Чтобы ты могла сосать деньги из ее семьи до тех пор, пока они все не умрут. А потом я вернусь, и женюсь снова. И снова. И снова... Ты чертовски умна, Констанц ЛаШанс, — он со смехом коснулся щеки матери губами и удивился, как та пылала.
...Дальше все произошло очень быстро. Обескураженная такой наглостью старшего сына, которого она всегда считала бесхарактерным тюфяком, Констанц не находила слов, чтобы прервать его монолог. Зато, спустя секунду тишины, едва Камиль закончил говорить, его мать взорвалась. Она сыпала на него ругательства и отборную брань, обвиняла в безответственности и даже, кажется, порывалась ударить.
А Камиль только улыбался. Улыбался на каждое ее слово. Улыбался, закрывая за собой дверь кабинета и спускаясь вниз по лестнице. Улыбался, наткнувшись по дороге на взволнованного криками Кая. Улыбался, небрежно бросив ему:
— Я уезжаю. Скажи Коену, чтобы приготовил лошадь, если тебе не трудно... И, Кай, я давно хотел тебе сказать, что твой рот лучше выглядит закрытым, — еще одна удовлетворенная улыбка, когда брат вернул челюсть на положенное ей место.

13) Локация, с которой вы начнете игру:
Варьете «Зеленый домик».

14) Согласны ли с правилами ролевой?
Никого не трогаю, примус починяю.

Отредактировано Джон Смит (30.10.2011 18:49)