Вечернее кафе «Дю Монд» 

Прогулка длилась минут 20-25 из-за того, что вампиры шли медленным шагом — спешить ведь некуда, а полюбоваться природой никогда не бывает лишним. Чтобы дойти до дома Джина, нужно было попасть на главную дорогу, путь к которой шел через аллею парка с раскидистыми вековыми деревьями: в основном дубами и кленами.
Айвори шел медленно, но плавно, явно наслаждаясь ночью. Прохладный ветер приятно обдувал разгоряченное алкоголем лицо и шелестел листья деревьев, сдувал серую пыль с дорожки парка, которая потом оседала на ботинках вампира.
К тому времени, когда Джин с Вирриам уже были на финишной прямой перед кованым заборчиком дома Айвори, Джин немного (самую малость) протрезвел — хорошая прогулка остудила кровь, и ту, что находилась в желудке у юношу, и ту, что текла в его венах.
Джин давно выработанным движением вставил ключ в скважину калитки и распахнул ее, чуть насмешливо кланяясь шедшей рядом с ним леди и показывая второй рукой, не занятой придержанием двери, на проход, тем самым приглашая гостью пройти первой. Все-таки это было небольшим, но важным поступком вежливости и этикета.
Только на первом этаже горел свет — в комнатах слуг. Но и те, скорее всего, уже готовились ко сну. Войдя в дом через большие деревянные двери (здесь Джин прошел первым, распахивая двустворчатые двери почти настежь), наследник рода на секундочку призадумался куда ему проводить свою гостью. В этот же момент выбежала служанка — Элис, но притормозила, увидев, что хозяин пришел не один.
— О, Элис, отлично. Приготовь, пожалуйста, моей спутнице комнату на втором этаже, а потом ты можешь быть свободна. Ни в коем случае нас не беспокоить. — он кинул короткий взгляд на девушку и тут же перестал обращать на нее внимание. Элис же, в свою очередь, обиженно поджала губы, забрала у хозяина пиджак и удалилась к широкой лестнице на второй этаж. Когда она была уже на последней ступеньке, то кинула гневный взгляд на нежданную гостью.
Джин это заметил, но только хмыкнул и обернулся к Вирриам.
— Извините ее, девочка совсем зазналась. Прошу за мной, в зал. — Айвори указал рукой на незаметную поначалу дверь в стене и повел вампирессу в зал.
Зал был просторной комнатой, где было свободное место для танцев, пианино, пара диваном и книжных полок. В центре, недалеко от стеклянного шкафа с несколькими бутылками и парой статуэток стояли друг на против друга два низких дивана на резных позолоченных ножках. Между диванами стоял чайный стол и пара пуфиков для ног — в общем, все удобства.
Джин немного фамильярно и задорно подхватил Вирриам под руку и проводил ее к одному из сереньких диванов. Там он ее и оставил, а сам сделал пару шагов к стеклянному шкафу, откуда вытащил пару стаканов.
— Будете что-нибудь крепкое или предпочтете чай-кофе? — Айвори глянул на свою собеседницу, прошелся взглядом по ее обтянутому в струящееся синее платье телу взглядом, потом по элегантным ногам и снова, от греха подальше, повернулся к гостье спиной, колдуя себе над напитком.

Отредактировано Джин Айвори (26.07.2011 10:20)

Пока Джин открывал стеклянный бар и доставал оттуда сервис, пришел ответ от Вирриам.
«Ну что ж, на мое усмотрение, так на мое усмотрение».
Он на пару секунд призадумался. Велико было искушение залезть, как он обычно делал в таких случаях, в голову вамирессы, но пришлось себя одернуть — все-таки предыдущая попытка провалилась и, более того, была замечена. Так что вряд ли после того раза Вирриам сняла или ослабила щит, скорее наоборот — приготовилась к новым вторжениям.
Ну что же, придется гадать. Что сделать себе, Джин не сомневался — лимонник, он очень любил этот чай за определенную кислинку, которая потом еще долго оставляла после себя приятное послевкусие на языке.
Так, раз ему все равно идти за кипятком, то Вирриам он, пожалуй, тоже следует что-нибудь горяченькое. Вот только что?
— Я оставлю вас на секунду и тут же вернусь, — юный наследник Айвори подхватил фарфоровый заварочный чайник и направился к дверям. Уже выходя, он сказал, повысив голос, чтобы быть услышанным:
— Располагайтесь поудобнее и чувствуйте себя как дома!
Айвори быстрым шагом (но не бегом — не принято было у аристократов бегать по собственному дому) добрался до просторной кухни и направился к котелку, в котором слуги обычно грели воду. И Джину крупно повезло! Там как раз еще оставался кипяток — видимо слуги буквально недавно еще пили чай и разошлись. Сначала он насыпал себе в чайник листьев чая, а потом залил все это водой — поставил завариваться.
Вирриам же он решил сделать кофе. Он сам не знал, почему, но ему казалось, будто девушка любит этот напиток.
Найдя в одном из стенных шкафов турку, брюнет быстро размолол зерна и засыпал порошок в турку. Туда же он налил воду и поставил все это кипятиться над разожженным им в скором порядке огнем.
2-3 минуты и все готово, Айвори берет турку и чайник, ставит на деревянный поднос и несет все это в зал. Он не имел ничего против, чтобы заниматься такими вещами самому, все же Джин любил готовить, да и собственноручно отостал слуг спать. Он, конечно, мог послать им мысленный приказ, но не стал — возможно он сделал так, чтобы ненадолго оставить гостью одну, дабы та почувствовала себя как-то... более комфортно, что ли.
— Простите за задержку, — это были его слова, которы он произнес по возвращению в комнату. На Вирриам он кинул беглый взгляд, полностью поглощенный веещами на подносе и тем, чтобы их не уронить, но судя по тому, что Джин смог извлечь из своего взгляда, девушка выглядела довольно-таки расслабленной.
Айвори снова подошел к шкафу с открытыми стеклянными дверцами и налил себе кофе в приготовленную заранее белую чашку. Чай он предпочитал пить без сахара, искренне считая, что тот меняет и портит настоящий вкус. Для Вирриам Джин наполнил чашку горячим кофе. Пару секунд подумав, юный вампир взял из недр шкафа хрустальный сосуд, в котором плескалась алая жидкость — кровь. Айвори просто вспомнил, что леди так и не допила свою «Снегурочку», и решил поправить дело — налив в крышечку сосуда немного крови, он затем опрокинул эту кровь в чашку с кофе. Закончив свои приготовления, Джин аккуратно поставил две чашки на блюдца и понес их к диванам. Напитки он поставил на низкий столик, между двумя серыми, расшитыми черными нитками, диванами, а сам он опустился не на тот же, где сидела гостья, а на противоположный.
— Угощайтесь, я подумал, что вы будете не против кофе, — Айвори уселся поудобнее и откинулся на спинку дивана, положил одну руку на подлокотник, а вторую устроил у себя на бедре. Только после этого он посмотрел в искрящиеся странным желтым огнем глаза Вирриам.

— Какой красивый у вас дом, — сказала Вирриам. Джин к тому времени был полностью поглощен распитием своего чая, поэтому сначала удивленно вскинул глаза от чашки. И только когда обжигающе-горячий лимонник был проглочен и согревал изнутри, Айвори хотел было сказать «спасибо», но леди, как оказалось, не закончила:
— Впрочем, как и вы сами, — закончила девушка и поднялась. Сказать по-честному, молодой вампир был удивлен, разве что не ошеломлен. Все-таки Вирриам никаких откликов на его ненавязчивый флирт не проявляла, поэтому Айвори уже было настроился на ни к чему не обязывающий лад беседы, как вдруг эта непредсказуемая гостья даже нежно дотронулась до его лица своими тонкими и элегантными пальцами. Однако на этом телесный контакт и окончился — Вирриам зашла за спинку дивана, на котором сидел брюнет, и тем самым пропала из поля зрения хозяина дома.
Джин не оборачивался, чтобы вновь увидеть девушку, с которой так неожиданно познакомился и провел вечер. Чувства подсказывали, что что-то грядет, но вот только что — это для молодого человека оставалось загадкой, хотя на задворках сознания колокольный звон не предвещал хорошего и приятного...
И предчувствие, зародившееся в глуби подсознания, было верным. Стоило только Вирриам произнести слова о незнакомцах, как колокольчики с задворок переместились в главную стратегическую базу мозга вампира. Джин замер с так и не донесенной до чашки на блюдце рукой. Внутри все похолодело, недолгая прогулка до поместья помогла голове освежиться, а горячий крепкий чай погасил остаточное опьянение. Только после слов вампирессы Айвори призадумался, что и вправду действовал крайне опрометчиво, приглашая в дом абсолютно незнакомую девушку-вампира со странными горящими дикостью глазами. А вдруг... она гуль? Или просто вор, маньяк? Что самое главное, слуг он отослал и приказал не беспокоить его ни при каких обстоятельствах. Даже если он пошлет им ментальный толчок с призывом, они, скорее всего, примут его за игру своего подсознания и не пойдут — потому что приказ от хозяина был четкий и понятный. Да даже если слуги и придут — что они могут против сильного вампира? А девушка была сильной, что несомненно — барьер держала, обхитрила Джина...
Так что юноше оставалось надеяться только на себя, на свою силу и ловкость, на свои способности. Если придется, то он подключил свои псионические способности. Сдвинуть на девушку шкаф он, конечно, не сможет, но сломать барьер в ее голове и понапустить туда всякой страшной и психоделической дряни — очень даже может быть. В любом случае, попытка не пытка.
Айвори не двигался, даже старался не дышать, а только внимательно прислушивался, ловил малейшие звуки. Сначала тихая, заглушенная ковром поступь. Легкий стук ногтей о полированную поверхность дерева, чуть более глухой и тихий — о мраморную декоративную полосу шкафа. Затем шаги стихли.
Тогда Айвори позволил себе напряженно повернуться одним лишь корпусом. То, что предстало перед его глазами в последующую секунду, вампир запомнит навсегда. Сначала зрелище было красивым, а потом страшным, но все еще потрясающе завораживающим и не дающим оторвать взгляда: Вирриам потянула за мягкие шнурки, которые держали корсаж, от чего тяжелая ткань платья бархатной лужицей осела у ее стройных худых ног. Потом взгляд Джина заскользил от ног выше и выше, прослеживая плавные изгибы тела и натыкаясь на скрывающее тело белье. Но тут глаза достигли лица девушки. Страх пришел, когда брюнет посмотрел в расширившиеся зрачки девушки, вокруг которых ярко-желтым огнем горела радужка. Красиво прежде лицо изменилось до неузнаваемости — начиная от выражения и заканчивая формой. Пара секунд, и перед Айвори стоит полу-животное, с изломанными суставами, еще пара мгновений, и из пор лезет белый мех, покрывая тело мягкой шубой. И вот через минуту страшных и болезненных с виду преображений перед наследником стоит белоснежный волк с желтыми глазами. Зверь недолго стоит на месте — он делает пару шагов, будто на пробу, а потом рычит и кидается вперед. Прыжок у зверя точный и быстрый, передние лапы сначала устремляются вперед, задавая амплитуду движения, а потом, как и задние, поджимаются к телу, чтобы прыжок был длиннее.
И волк, точнее волчица, оказывается в воздухе в нескольких миллиметрах от Айвори, который встал с дивана и повернулся в сторону Вирриам еще во время ее метаморфозы. Пасть волчицы открывается, и из нее вырывается утробное рычание дикого, обезумевшего зверя. Зубы клацают около носа оцепеневшего от шока вампира, и этот звук возвращает Джина к реальности. Он действует расчетливо, без лишних телодвижений. Сначала резко отклоняется назад, уходя с линии прыжка волчицы, потом, одновременно с тем, как лапы обращенной Вирриам касаются пола, делает перекат в сторону и сбоку уже сам делает низкий, но мощный прыжок на оборотня. Он сбивает волчицу с лап, перекатывается с ней по полу пару раз, а потом снова отпрыгивает к стене, стараясь оказаться как можно дальше от быстро встающей с пола Вирриам.
Ему нужно понять, что происходит, почему его хотят убить (а это очевидно), как избежать последнего пункта и что делать самому со зверем в своей гостиной — убить, оглушить, обездвижить, а может убежать самому, хотя последний пункт Джин откинул сразу — не в его привычке было бежать от проблем. Хватит, набегался уже, чуть гулем тогда не стал.
И вампир весь подобрался, смотря волку прямо в его звериные желтые глаза, обрамленные белоснежной шерстью. Айвори чувствовал, как сокращаются его мышцы, становясь эластичными и пружинистыми, готовыми к каждому малейшему движению своего хозяина. Джин был готов. Как к обороне, так и к нападению.

Отредактировано Джин Айвори (02.08.2011 18:31)

В крови бурлил адреналин, отчего руки мелко-мелко подрагивали в напряжении. Но, в отличие от тела, голова была ясной, а мысли быстрыми и четкими. Зрение, слух, обоняние и осязание — все стало более чутким. На лице застыла маска злости и сосредоточенности. И немного страха. Джину и в голову не приходило, что этот вечер вдруг может стать последним в его жизни. Он еще так много не успел и не увидел, а здесь, прямо перед ним, стоит его возможная смерть.
Оборотень. Это существо пугало своей мощью и ярко-желтыми, пронзительными глазами с толикой интеллекта. Значит где-то под маской волка еще кроется обворожительная вампиресса по имени Вирриам.
Айвори никогда не отличался особой силой — скорее гибкостью и ловкостью. Ему пару раз приходилось сражаться, но это были дерзкие драки за внимание дам. Равного противника можно было обыграть логикой и хитростью, но с гулем или оборотнем расстановка сил кардинально менялась, потому что полубезумные существа были непредсказуемы и неожиданны.
Голубые глаза уловили движение мощных мохнатых лап, и вампир чуть отклонился назад, сгибая ноги в коленях и готовясь к очередному прыжку. Выступать напрямую против оборотня он не мог, потому что был слабее волчицы, да и начинал уставать от постоянного напряженного состояния. Голова немного болела, а дыхание было тяжелым. В попытках выровнять его, Джин делал равномерные вдохи через нос и выходи через плотно сжатые зубы. Но сердце все равно билось очень быстро, так быстро, будто чувствовало возможную смерть и хотело успеть отбить удары на несколько лет вперед.
— Неужели ты испугался? Я думала, таким как ты уже все равно, — Джин вздрогнул, как от удара. Вампир не понимал, откуда идет голос, потому что белый зверь в другом конце зала его дома продолжал скалиться, да и вряд ли это животное могло издавать сейчас человеческие звуки. Тогда... в его голове? Нет-нет, абсурд, даже если бы девушка и пробралась в его голову, он бы почувствовал... Джин был крайне опрометчив, задумавшись об этом феномене в настоящем положении — волчица начала свое движение, а он заметил это, когда та уже делала полукруг в обратном направлении. Айвори не двигался, он следил за оборотнем только глазами.
— Какая разница, умрешь ты сейчас или потом, превратившись в омерзительного упыря, опьяненного жаждой крови? — а вот это было интересно. Во время боя Айвори совершенно не умел держать лицо, поэтому брови автоматически поползли вверх, а глаза расширились, выражая абсолютное удивление. Даже руки, поднятые в блоке, ушли вниз и расслабились.
«Что за бред она говорит?»
Да и выбирать выражения в стрессовых ситуациях он не умел.
И тут оборотень прыгнул. Джин хотел было уйти с траектории прыжка, дернулся назад и понял, что сам загнал себя в ловушку — под лопатками ощущалась твердая и холодная стена. В следующую секунду на его плечи с размаху опустились тяжелые лапы, и послышался звук рвущейся ткани — длинные когти распороли жилет с рубашкой и прошлись по коже, рассекая ее, как нож масло. Полилась кровь из неглубоких ран.
По инерции юноша подался назад еще сильнее и ударился затылком о стену. От тупой боли, расходящейся волнами по голове и по рассеченным плечам, Джин на секунду закрыл глаза, поэтому не видел белоснежных, бритвенно острых клыков, защелкнувшихся у его носа. Зато ясно ощутил горячее дыхание, опалившее кожу лица.
Странно, но жизнь не проносилась перед его глазами с бешеной скоростью, как любят говорить те, кому довелось близко с этой загадочной дамой с косой. Тогда, возможно, есть еще надежда?..
Под волчьим весом колени уставшего Джина подкосились, и он стал заваливаться вбок, хотя оборотень все еще находился сверху. Оказавшись на мягком ковре, Джин инстинктивно поднял руки и вцепился пальцами в длинную шерсть волчицы где-то на ее загривке. Кровь лилась из ран на плечах толчками, густая и бардовая, наполняя комнату и пространство между вампиром и зверем одуряющим запахом.
«Да, надежда есть», — мысль пришла неожиданно, будто бы кто-то дернул за веревочку и зажег лампочку.
Зверь взвыл от беспардонного отношения к своей персоне и стал трясти головой, в попытках сбросить руки наглеца со своей шерсти. Так что Джину пришлось прижать голову оборотня ближе к себе, тем самым крупно рискуя — шея в таком положении оказалась в опасной близости к зубам волка. Но сейчас Айвори об этом даже не думал, он отчаянно пытался поймать взгляд Вирриам в обличье волка. Он, конечно, мог проникнуть в ее голову и без этого, но чтобы пробить такой мощный барьер, как был у нее, лучше было поддерживать зрительный контакт.
И вот голубые глаза поймали желтые. Нельзя было терять ни секунды, ведь такого удачного момента могло уже не выпасть. Зрачки менталиста чуть расширились, а потом резко сузились. Вампир ринулся вперед — не физически, мысленно. Его «я» прошло через глаза волчицы и стало заполнять собой пространство внутри. Он «окружил» барьер, возведенный вампирессой в своем сознании, и всем своим существом навалился на него. Где-то он ломал, выбивая «кирпичи» из стены, где-то сдвигал, в других местах просачивался через узкие отверстия. В общем, для него самого ощущения были отвратительные: будто бьешься о стенку кулаками и головой, ощущая, как кирпичная крошка попадает в царапины и трещины на ладонях, и одновременно с этим протискиваешься через узкий резиновый шланг.
«Стой! Остановись! Не знаю, что ты там себе надумала, но я не гуль!.. Был, конечно, однажды близок к этому... но с тех пор много воды утекло, и больше такого не повторится».
Первые слова были приказом. Так что, полностью поглощенный внутренней борьбой, Джин, тем не менее, почувствовал, как в реальности под его руками перестал биться зверь.

Отредактировано Джин Айвори (02.08.2011 18:19)

Ему еще не приходилось встречать таких сильных телепатов. Только-только он успел мысленно выкрикнуть пару слов, как его стало втягивать, даже всасывать куда-то внутрь, все глубже и глубже в чужое сознание. Джин даже не был уверен, услышала ли и восприняла ли Вирриам то, что он сказал.
Он чувствовал себя Алисой, которая из любопытства побежала за белым кроликом и провалилась в его нору — было ощущение полета, от которого перехватило дыхание и защекотало в животе. Джин все падал и падал и, даже понимая, что все происходит не по-настоящему, со страхом ожидал боли от столкновения с землей или какой-то другой твердой поверхностью.
И дождался, правда, немного другого. Он будто вошел в воду. Ощущение тоже не из приятных, если вспомнить, что шлепок с большого расстояния и на хорошей скорости на воду равносилен падению на бетон. Джину сдавило грудную клетку, по его ментальному телу тысячью раскаленных иголок прошелся жар боли.
Все столь тщательно прочувствованные ощущения длились ничтожное количество времени — всего пару секунд. А потом пошла картинка, будто бы кто-то включил проектор внутри черепной коробки Айвори, проектируя изображение на сетчатку глаза. Так что хочешь — не хочешь, а смотреть будешь. И то, что видел вампир, было для него мучительно, потому что он и сам прошел через это, хоть и не в таких масштабах. Он смотрел на ошметки плоти и крови, обломки костей и нити мышц, и его тошнило. К воспоминаниям черноволосой вампирессы примешивались его собственные — обугленное тело отца, обглоданное — собаки, ссохшееся, но все еще прекрасное — матери... Если Вирриам хотела, показав свои воспоминания, заставить его почувствовать свою боль, у нее вышло. Хотя в этом не было нужды, ведь эти чувства и так были знакомы молодому наследнику не понаслышке.
А потом его отпустило. Это было как глоток свежего воздуха — хотя, почему как? Джина выкинуло из чужого сознания. И снова вернуться он в него не мог хотя бы потому, что зрительный контакт был прерван, а его силы находились на пределе. Вирриам стала обращаться обратно, и, видимо, тоже была малоспособна продолжать борьбу. Обратная трансформация выглядела не менее страшно, чем первая. И, похоже, была намного болезненнее — девушка, уже избавившаяся от шерсти, но все еще имеющая волчьи конечности, упала на пол, ее лицо было искажено муками, глаза плотно закрыты и, если присмотреться, можно было заметить капли слез в уголках глаз.
Да уж, психике Джина пришлось за этот короткий вечер пережить многое. Так что теперь от шока его мелко трясло, он широко распахнутыми глазами наблюдал за превращением оборотня в человека. Тело было сковано и плохо слушалось — но недолго.
— Значит я ошиблась? И ты не сошедший с ума гуль, пришедший в кафе для того, чтобы напиться крови? — в руке девушки блеснуло острое лезвие. И кровь вновь забурлила, по венам будто разлили жидкий огонь. Наверное, единственное, что сейчас заставляло тело вампира двигаться, несмотря на рану на плече и болящую от столкновения сначала со стеной, а потом с полом голову, был адреналин. Он, как обычно, подкрался незаметно и накатился только тогда, когда Айвори увидел опасность. Брюнет рывком перекатился на колени и оттолкнулся от пола — пролетел невысоко, зато как раз на нужное расстояние. Юный вампир навис над нагой девушкой, на этот раз сам прижал ее к полу, обеими ладонями захватил запястья Вирриам, а свои колени поставил по сторонам от стройных бедер.
— Да, ошиблась, — на самом деле Айвори был искренне рад, что его попытка донести до вампирессы свои мысли удалась, — Будь я гулем, то, скорее всего, не распивал бы кровушку в людном месте, где меня могут заметить и схватить. Скорее бы подловил в темном переулке какую-нибудь бедную человеческую женщину, которую никто не стал бы искать, и выпил бы ее до самого дна.
Фантазия у парня разошлась. Хотя голова сейчас работала в последнюю очередь — ее туманил риск, только что прошедшая опасность. И адреналину нужен был способ выплеснуться. И такой способ был. Джин окинул голую девушку под собой голодным взглядом. В паху сразу стало жарко от увиденного: тяжело вздымающаяся аккуратная грудь с затвердевшими от холодного воздуха помещения сосками, плоский живот с проступающими из-под молочно-бледной кожи ребрами, изгиб красивых бедер, чуть острые колени...
Вампир облизнулся, наклонился ниже, вдыхая запах разгоряченной от драки кожи, прошелся носом за ухом, потом по шее, по ямке ключиц и почти заурчал, прикусив нежную кожу грудей девушки, слегка задевая ее острыми клыками.
«Это будет платой за погром, за причиненный моральный ущерб... и просто приятное окончание вечера».
Наверное, именно таки мысли пришли бы в голову оголодавшему по ласке и распаленному дракой вампиру, если бы он еще мог думать. Но сейчас в голове был хаос и желание обладать телом под собой, желание доминировать.

До слуха Джина донеслось звяканье метала, и вампир хотел уже было дернуться, чтобы уйти от удара, но под его руками расслабились чужие захваченные в плен запястья. Он улыбнулся бы, если не был уже занят прикусыванием и целованием разгоряченной кожи цвета слоновой кости. Губами Айвори чувствовал, как под кожей Вирриам сердце учащенно гоняет кровь, а глаза то и дело притягивались к голубой жилке на шее.
Из горла молодого вампира вырвался довольный рокочущий звук, когда он почувствовал как выгибается, совсем слегка, будто сдерживаясь, тело под ним, а колени девушки упираются в бедро, совсем близко от эрегированного члена. Штаны уже давно мешали, а швы и пуговицы штанов неприятно давили на пах.
— Неужели ты правда думаешь, что мои способности ограничиваются лишь передвижением по воздуху легких предметов? — вампиресса под Джином сильно изогнулась и выдохнула эти слова ему на ухо. Неожиданное заявление заставило Айвори поднять голову от груди девушки и посмотреть в ее глаза. За спиной раздалось позвякивание стекла. Судя по шуму дребезжания, вампир определил, что звук доносится от тяжеленного шкафа. Сказать, что Джин был удивлен — значит ничего не сказать. Он был настолько впечатлен, что даже замер в столь ответственны. Момент. Самому ему давались в полной мере только лве способности- проникновение в чужие мысли и левитация, причем последняя и то не очень хорошо. И если бы Джин сейчас даже очень сильно захотел, то не смог бы подняться и на метр от земли.
Хотя он ошибся — на метр от земли он поднялся как миленький, вот только не своими силами. Вирриам, и откуда только у нее взялись силы, приподняла наследника рода над собой и полом, а потом швырнула его на чайный стол. В голову закралась шальная, совсем неуместная мысль, что вампиресса намеревается банально разбомбить все поместье с находящимися в нем предметами.
От очередного удара настрадавшейся за день головы вампира о деревянную мебель, Джина оглушило, и он на десяток секунд потерял сознание. Потом оно вернулось, вслед за ним восстановился рухнувший во время отключки организма ментальный барьер, сильно ослабевший. Когда Джин смог осознавать происходящее вокруг него, то понял, что за недолгое время его беспамятства Вирриам перебралась на его колени и теперь сидит сверху, деловито расстегивая пуговицы на его жилете и рубашке.
Затем последовал поцелуй, укус. Вампир напрягся и приподнял верхнюю часть своего тела над столиком, высвободил руки из рукавов полу расстегнутой рубашки, вырывая пуговицы на манжетах с кусочками ткани. Ладони жадно поползли по приятно давящему сверху нагому телу, сначала по ногам, потом по бедрам, чуть придавливая тело Вирриам к себе. Айвори двинул бедрами, сдавленными по обеим сторонам коленями брюнетки, и потерся обхваченным твердой тканью штанов членом о промежность вампирессы, так удачно и метко севшей прямо на его пах, а не на колени.
Одну руку Айвори убрал с бедер девушки и дернул ею собственную повисшую на паре пуговиц где-то в районе поясе рубашку. Раздался тихий, но резкий звук рвущейся ткани, и вот рубашка по кривой траектории улетает в сторону. Удобно было, что новая знакомая Джина после обратного превращения была без одежды, меньше времени требовалось на раздевание.
Вампир свободной рукой зарылся в короткие волосы девушки и придвинул ее голову к себе, заглядывая при этом в глаза, где плескался непонятный огонек. Последовавший поцелуй был маленькой местью Джина — в конце он в ответ укусил Вирриам за губу, прихватив ее острыми клыками, но не прокусывая.
— Интересный способ давить людей как тараканов, — юноша одной рукой огладил ягодицы девушки, но замер на самом интересном месте (в переносном смысле) и задумался: а не совершает ли он ошибку? Ведь он уже совершил просчет, пригласив в дом незнакомку — и поплатился за это. Не случится ли в это раз так же? Хотя что-то влекло в этой вампирессе... Было в ней что-то знакомое... В глазах, они ему о ком-то напоминали.

Отредактировано Джин Айвори (07.11.2011 22:33)

В передней раздался хлопок двери. Странно, сейчас ведь еще достаточно рано по вампирским меркам, на улице даже довольно светло, несмотря на то, что солнце уже скрылось за горизонтом, и остроухие могут беспрепятственно ходить по улицам, не опасаясь окрасить свою чувствительную бледную кожу красным жаром от лучей светила.
Потом послышались голоса: один незнакомый, с придыханием, будто бы его владелец пробежал большое расстояние, и второй, женский, явно принадлежащий кому-то из прислуги дома.
— Срочное послание от мазель Фрэйд для господина! — приглушенно раздается из-за закрытой двери гостиной.
Шумный вдох, и с Джина будто окатывает холодной водой. Красная дымка адреналина и возбуждения спадает, кровяное давление выравнивается. Выдох. Возвращается здравый смысл, попавший в сети обаятельности Вирриам, приходит осознания неприличности и абсурдности ситуации: он, полуобнаженный, лежит под нагой девушкой, знакомой ему от силы несколько часов. И что это ему в голову ударило?
Джин только хотел было отодвинуть девушку-вервольфа, как она слезла с него сама. Видимо, и Вирриам очнулась от наваждения. Повисла неловкая тишина, оба вампира старательно отводили глаза и не знали что сказать.
А как все было бы, если бы не неожиданный визит курьера? Этого не знает никто. Бывает же так, что человек чем-то так сильно увлечен, что не замечает ничего вокруг, и вдруг БУМ! Послание из внешнего мира, которое тут же возвращает тебя с небес на землю.
— Мазель, простите, я... Наверное, мне стоит оставить вас, — когда юноша нервничал, он ни с того ни с сего начинал переходить на официальный тон и вспоминал о правилах приличия, весьма нелепо в такой ситуации.
Вампиресса, похоже, даже не знала, что сказать. Она напряженно сидела на полу у ног уже успевшего подняться Джина и, опустив голову к полу, прижимала руки к груди в тщетной попытке прикрыть наготу.
И далее заставлять посыльного ждать было бы просто неприлично, да и девушке требовалось уединение, поэтому Айвори стыдливо попятился спиной к двери и, почувствовав под выставленной назад рукой резную ручку двери, выскользнул из комнаты.
Только в коридоре он понял, что боялся дышать. Чего он ждал? Града обвинений от девушки? Или ее слез? А может, новой драки? Джин и сам не знал.
Просканировав пространство передней своим «мысленным эхолокатором», вампир узнал, что в передней, его все еще ожидают.
«Я без рубашки... Неприлично».
Если следовать хорошему тону, он должен был бы выйти к гостю в полном одеянии. Но времени не было. Молоточки в голове упорно стучали, предупреждая о том, что дело срочное.
И вот он, с голой грудью, растрепанный и весь в маленьких, но глубоких ранках от когтей и зубов вервольфа, ворвался в переднюю, властным движением руки распахивая перед собой двустворчатую дверь, ведущую из крыла хозяев.
— Что за шум? — вампир намеренно напустил на себя вид погрознее, чтобы слуги обратили внимание на настроение хозяина, а не на его внешний вид.
Молодая женщина, чей голос он и слышал из гостиной, сунула ему в руки письмо и поспешила удалиться в кухню, заодно прихватив с собой сероглазого мальчишку, чтобы выдать тому деньги за услугу. Джин догадывался, что женщина еще и наверняка накормит мальчика, потому что сколь бы суровой она не хотела казаться, сердце у нее было большое и доброе.
Отдав распоряжение о том, чтобы никто не входил в большую комнату, но положил перед ее дверьми какую-нибудь женскую одежду (за что был награжден о-очень странными взглядами), юный наследник направился к себе в комнату.
Там он вскрыл письмо. По прочтению каждой новой строчки сердце ухало куда-то вниз. Рука с запиской медленно опустилась. В таких случаях, наверное, следует прочитать письмо еще раз, потом снова — а вдруг шутка?! Но Джин знал, что это бесполезно. Все письмо, до последней запятой и маленького расплывчатого пятнышка по краю, какие бывают, если на бумагу упадет что-то влажное, было правдой.
— О, Сэм... Ты был хорошим другом, — и все же не мог вампир молчать, ему сейчас как никогда требовалось слышать живую речь, чувствовать себя живым, а не ушедшим вслед за Фрэйдом в могилу.
Юноша оделся чисто механически, скупыми движениями: руки в рукава рубашки, четыре щелчка — это закрываются запонки, движение плеч — жилетка садится как надо, два взмаха ладони — галстук завязан идеально ровно.
Джин, переносящий за свою не самую долгую жизнь, потерю очередного близкого себе человека, писал твердо:

«Джозетта, я бесконечно опечален твоим известием. Сэмьюэль был мне близким другом и много помогал, когда я сам находился на грани отчаяния. И теперь я, хотя бы посмертно, обязан отплатить своему другу. Я отправлюсь в город и постараюсь узнать как можно больше о случившемся, тогда, возможно, загадочные обстоятельства его смерти станут мне более понятны, а мотивы раскроются.
Прими мои соболезнования, Джин Найтлорд»

  Варьете «Зелёный домик»