— А ты мило ругаешься, — добродушно ужалил ее Луис.
Они уже благополучно плыли к берегу, а это означало, что объятия и убийство отменяются. Да уж, Айрин за словом в карман лезет, а еще говорила, что сам Лем много болтает.
— Знаешь, в такой абсурдной и нелепой ситуации я еще не бывала! — девушка улыбнулась, и Луис, наконец, немного расслабился. — О, такая ответственность, такая ответственность, — сейчас уместно было бы взволнованно прижать руки к груди, вот только заняты они были другим, — стало быть, я приоткрыл для тебя занавес в этот безумный, фантасмагорический, фееричный и совершенно абсурдный мир Луиса Лема! Тебе повезло, он, в смысле, Луис, симпатяжка.
Айрин снова закатила глаза, а юноша тем временем обогнул ее небольшой дугой и сделал то, что со стороны могло показаться даже очаровательным, но только со стороны. Приблизившись вплотную, Лем торжественно провозгласил: — Добро пожаловать! — и смачно чмокнул ее в ухо. Кто подобное переживал, знает, ощущение такое, будто на голову надели кастрюлю и навернули по ней черпаком.

«Хе-х... не огрела, надо же!»
Довольный своей безмозглой выходкой, Луис нырнул под воду, чтобы дать Айрин пару мгновений остыть. Хотя, куда уж больше? Они и так в холодной воде, которая прогреется только часов через десять.
У него до сих пор звенело в ушах от ее крика, но все ж не так, как у самой Айрин.
— Совсем охренел?
— Гмм... Нет. Ну, может, только отчасти, — улыбка до ушей.
Выбравшись на долгожданную сушу, Луис, не без усилий, принял вертикальное положение и прошел пару метров от берега, чтобы надежно укрыться от Краучей в тени ивы.
Вода громко хлюпала в ботинках, а прочая одежда оказалась в разы тяжелее. Айрин выглядела еще более мокрой, если бы это было только возможно. Мокрые волосы обвили ее как черные водоросли, а одежда превратилась во вторую кожу. Зато теперь она стала больше похожа на девочку, чем на уличного хулигана.
— Слушай, ты знаешь в какой стороне палатка Анны?
— Ну, она почти с противоположно края, неподалеку от Мэгг. Если стоять лицом к куполу, то она будет на час дня где-то в сотне ярдов. Такая, винного оттенка. Насколько я могу судить, этим ты и занималась, искала палатку, когда я тебя встретил?
Девушка молча кивнула.
— Значит, ты не мародерка, и то хорошо, хотя буянишь не меньше... — Лем поймал еще один гневный взгляд — Тебя провести или сама найдешь?

— Осла еще ожидал, но не клячу, — хмыкнув, ответил Луис, — но без этой клячи ты тоже далеко не уйдешь.
«Солнце только встало, и откуда столько энергии?»
— Идем, идем... — постанывая протянул Лем и стряхнул прилипшие к штанам травинки, — от греха подальше, — намекая, что они все еще на обозримой территории.
— Я воровка — парень тряхнул челкой, разбрызгивая капли воды, как мокрый пес, и округлил глаза.
В прочем, и не мудрено. Здесь у каждого своя история, непростая история. Чего стоил один Тир!
— А я сегодня даю жару, — пытаясь смягчить обстановку, весело прокомментировал Лем, — может и мне завести хрустальный шар? Нацеплю платок на голову, как Мэгг, и буду глазки строить посетителям.
Айрин посмотрела на него, как на дурочка, но уже беззлобно.
— Грядет ментальная буууря, — страшным голосом продекламировал парень, — остерегайся Луны во второй фазе.... кажется я чушь сморозил. — Коротко хохотнув, Луис невинно пожал плечами.
Они уже добрались до лагеря, но путь к анниной палатке был пройден только наполовину.
— Стоп, — Луис резко затормозил и косо посмотрел на Айрин, — погоди, я проверю карманы.... все ли на месте... — вынув из недр мокрых брюк надкушенное яблоко, парень облегченно вздохнул и, как ни в чем бывало, пошагал дальше.

— А кто сказал, что я боюсь? Тебя? Маленького голубоглазого волчонка?
Айрин скривилась, а Луис усмехнулся и показал язык. — Я тоже умею дурачиться.
Девушка была как та крупная рыба, что почти добровольно попадается, но то и дело срывается с крючка. Вот и сейчас она «сорвалась», вырвавшись вперед, как бы мягко говоря «выкуси». Лем плелся позади с еле заметной полуулыбкой, слушая, как Айрин напевает какую-то дворовую песенку сомнительного содержания. — А куда это ты так яро рванула? — Прикрикнул вдогонку парень, когда Айрин уже заметно отдалилась.
— Если не ошибаюсь, я веду тебя, а не наоборот.
Девушка наконец сбавила темп и бросила на Лема взгляд через плечо. Догнав ее в несколько широких шагов, Луис только теперь заметил небольшой розовый порез на ее ноге. — О, уже и первые боевые ранения.

— Ну уж извини, на мне тоже найдешь не больше сухой одежды, — полусерьезно съехидничал Лем, — и не пытайся заставить меня почувствовать себя виноватым. Сама напросилась. Нужно же было как-то остудить твой пыл. Я вообще люблю пылких девушек, но... не в той сфере. Парень рассмеялся, глядя как щеки Айрин начинают покрываться румянцем.
— Мы пришли, — произнес наконец Луис, — та-дам! Беги внутрь, пока и впрямь не простыла. А ногу я бы посоветовал все же обработать. Хотя бы спиртом. Могу пойти свистнуть... эмм... одолжить бутылочку у Мэгги, пока ты переодеваешься. Кстати, у тебя хоть одежда есть? Или ты собираешься ее украсть? — Лем искренне просиял от своего перла.

Еще вот-вот, и Айрин была готова выйти из себя.
«Пора бы уже перестать испытывать ее терпение. Хотя... это же так весело!» — Лем развалился, как кот на солнышке, в надежде, что одежда сама собой просохнет и избавит его от пары лишних килограмм веса.
Люди уже вовсю сновали туда-сюда, но далеко не все из них выглядели выспавшимися, и причина того копошилась сейчас в палатке. Те, кто обжился в фургонах остались в некоторой защищенности от воплей Айрин, но и их разбудило всеобщее движение.
По какой-то необъяснимой причине, девочка напоминала ему себя самого, лет эдак десять назад. Сложно поверить, но и весельчак Лем в нежном возрасте был той еще колючкой. А что случилось потом? Да ничего, просто вырос, наверное. Выбрал свою стратегию и свою роль, за которой было удобнее всего укрываться от внешних бед.
«Интересно, кого же скрывает этот волчонок?»
Как говорится, вспомни о драконах... Стоило Луису подумать об Айрин, как зашуршал полог шатра.
— О, Святая Роза, — громче, чем хотелось бы, воскликнул Лем, — так ты девчонка! — и тут же получил кулаком в грудь, что заставило его засомневаться в сказанном.
Было не больно, но дыхание перехватило. — Не будь букой, я же дурачусь.

— И это так ты показываешь, что не бука? — наигранно возмутился парень.
Платье ситуацию никак не меняло. Айрин оставалась забиякой в девчачьем наряде. Лем не успел опомниться, как тонкие пальцы девчонки больно вцепились ему в предплечье и рванули куда-то в сторону.
— А не слишком ли ты уверенно здесь шныряешь, как для человека, не знающего дорогу?
Собственно, теперь Луис и сам не знал, куда они идут, но, судя по всему, к группе людей, толпившихся вокруг импровизированной печи Миссис Божан.
— Ээээ... — затянул парень, — поверь, тебе это не нужно. Сначала будешь полчаса обниматься с нашей матерью-кормилицей, потом не отвяжешься от Лорелей и Керстин и я уж молчу о том, что ты пожалеешь, что вообще взялась есть. Миссис Божан попытается впихнуть в тебя целого поросенка. У нее зашкаливающий материнский инстинкт, который не прошел даже когда дочки выросли. Если ты голодна, предлагаю пустить в ход твой талант.
Луис лукаво улыбнулся и подмигнул, сводя Айрин с намеченного пути.
— Зайдем сзади. Сейчас начнут накрывать на стол, но кое-что еще в печи. Судя по запаху, это хлеб. «Кухня» загорожена с одной стороны. Такой себе полушатер. Сможешь пролезть прямо под ним, если выковырять из земли один колышек. У тебя ведь нож найдется?

Воровство в действии. Такого Луис не видел прежде. Да еще и по его подначиванию. Айрин была тише мыши и двигалась проворно, словно кошка. Парень смотрел на все это действо почти что с восхищением, если бы только мог себе в этом признаться... ну, воровство же.
Все прошло как по маслу. Девочка справилась чисто и быстро, да и вполне успешно, стоит отметить.
— Хоть и не заслужил ты этого.
Лем скорчил гримасу и ловко выхватил пресловутый куш.
— Давай уже этот чертов хлеб! Я почти позабыл, когда ел в последний раз, а вожусь тут с тобой, опекая от перспективы удушения. А ты еще говоришь, что не заслужил.
Жадно откусив почти половину булки, Луис продолжил с набитым ртом, — Миссис Божан запекает его с овощами, просто пальчики оближешь, — и принялся заметать следы преступления.
Люди понемногу сходились к завтраку, а это означало, что пора сматываться, пока не взяли с поличным.
— Какие еще афиши? Я... не, это не по моей части. Этим Оскар занимался, но до города так и не доехал. Хе-х, дурья башка, жениться надумал. — Лем хмыкнул и, откусив еще кусок, в скором темпе пошагал прочь.
— Где есть то будем? А то я так и сточу все на ходу. Там и придумаем, что делать с афишами.

— Простуда не заразна! — Отмахнулся Лем и продолжил свое мокрое шествие, ибо вода по прежнему стекала со штанов в сапоги — Сейчас привалимся где-нибудь на солнышке, само просохнет.
Девушка покачала головой, мол, «сам разбирайся».
— Или ты так настаиваешь, чтобы подглядывать? — Подстегнул парень.
Эти двое цапались, как кошка с собой, и никто не хотел быть «мудрее и не уподобляться».
— Дяденька, говоришь? Угрюмый так ворчливый мужичок?
Айрин кивнула.
— Так это Хрюндельф! — Заржал Луис — Только не вздумай его так называть, а то выест до печенки. А вообще, знаешь, он прекрасный образец того, чем ты можешь стать, если будешь такой же язвой. — Лем щипнул девушку за плечо, показывая, как она сама жалится, и отскочил в сторону на пару шагов, уклоняясь от возможной мести.
Зачастую, жонглер никогда не занимался организационными вопросами, но что поделать, дама требует.
— Таак... Афиши, афиши. Да большая часть из них так и осталась у Оскара. Грюндельф вчера просто рвал и метал. Хорошо хоть мы купили саму типографскую пластину, так что вчера послали кого-то за новыми оттисками. Думаю, он сам найдет тебя, когда, курьер заедет.

— Приветствуются, еще как. Но они устали в пути, вот и хотят, как неприкаянные.
День уже вступил в свои права. Солнце сильно припекало, испаряя воду почти на глазах.
— И, конечно же, милая, задевают. Ранят до глубины души — с выражением предельной очевидности ответил Лем — Я тебе уже, кажется, говорил о вырванном сердце и джиге?
Айрин смотрела обреченно, с выражением «ну когда же ты перестанешь?». И он перестал.
— Я если серьезно, то все проще, чем кажется. Всего сезон назад я был на твоем месте. Новенький, чужой. И, даже не смотря на мой легкий характер, мне было непросто. С едва знакомыми девицами я проводил больше времени, чем с собственными коллегами. Я так и не завел настоящего друга за все это время. А девушки... да, их было немало, но я уезжал, а они оставались. И каждый раз все сначала. То, что я говорю тебе это — знак моего доверия. Не хочу, чтобы тебе было так же непросто.
Луис и сам не до конца верил в то, что говорил. Айрин не такая, как он. Она, как те девушки, что остаются, когда цирк уезжает.

Отредактировано Избара Раста (18.07.2011 17:01)

— А ты не понимаешь намеков, а? Я тебя себя предлагаю! — Луис обиженно надул губы, как семилетняя девочка.
На улице становилось уже предельно жарко, и парень начинал жалеть, что волосы и одежда так быстро просохли. Айрин тоже было не по себе, то ли от разговора, то ли от палящего солнца, особенно безжалостного на открытой местности. Кажется, это впервые за период их недолгого знакомства стих смех. Пытаясь вынырнуть из минорного настроя, девочка перевела тему.
— Ну, так куда мы направляемся?
— Предоставлю выбор даме. — Лем снова «вернулся в строй» и демонстративно склонился в глубоком поклоне. — Могу познакомить тебя с труппой. Можем подразнить Грюндельфа... но лучше не надо, пока ты не сделала работу. Можем посмотреть на тренировку акробатов, только так, чтобы они нас не засекли, а то застрянем на пол дня. А можем еще раз искупаться! — Юношу снова пробрал смех, минутного уныния как и не бывало.

«Дааа, сложный случай», — подумал про себя Лем, но вслух сказал: — Вот и славно, идем глазеть на выскочек.
Обозвав Луиса ослом (благо, больше не тем отборным матом), Айрин бросилась бежать, совершенно по наитию, да так, что только пятки сверкали. Прежде ему приходилось бегать за девушками, но чтобы буквально?! Ну и не при тех обстоятельствах, разумеется. Сделав глубокий обреченным вздох, Луис помчался следом.
Добравшись до тренировочного шатра всех имеющихся в наличие гимнастов, оба уже слегка запыхались, Лем, возможно, чуточку больше. Им повезло, в этот час разминались Жозе и Рене. Айрин уже дала понять, что не горит желанием в первый же день заводить дружбу с близняшками-трещотками, но еще про двоих бабников Луис заблаговременно и коварно умолчал.

Тренировка только началась. Айрин с жадностью голодного ребенка, попавшего в кондитерскую, восхищенно притихла. Даже Луис, великовозрастный детина, сам наблюдал за ними с открытым ртом, пока не свыкся с подобными зрелищами.
— А змеи у вас есть?
— Ага! — довольно ответил Лем, словно змеи были у него в личном распоряжении — Но это еще что! Попозже я покажу тебе наших кошечек.
Под кошечками парень подразумевал питомцев Реджины, но с к ним, да и к самой Реджине, подход нужен особый.
— Но это потом, наша дрессировщица сама как дикая кошка. Зато, скоро у нас шоу, ближе к событию все равно найдем способ потаскать за усы Муарру. — Лем коряво изобразил, как он это будет делать. Вышло не слишком впечатляюще.
— А ты чем занимаешься в цирке? — спросила вдруг Айрин, оторвав на мгновение взгляд от парней Лионет.
— Оо, — ошарашенно протянул Луис, — неужели ты не оценила мои очевидные таланты в номере с яблоком? Я еще и не такое могу! — в голосе парня звучала по-детски очаровательная гордость, как у мальчишки, что решил похвастать новым солдатиком. — Я могу жонглировать даже ножами, вот! А сама-то ты чем занимаешь? Про афиши-то я слышал... Ты на место Оскара?

— Опять двадцать пять! А тебе нравится меня дразнить? Это была моя фишка! — скрестив руки на груди, Луис слегка пнул девушку бок-в-бок.
Та пошатнулась, но осталась твердо стоять на ногах.
— Просто проверяю твою реакцию. — Подстраховываясь пошутил парень. Я чисто по доброте душевной могу проверять тебя на таланты. Остальные таланты. — Исключая очевидный.
Потеряв интерес к гению Лема, Айрин вернулась к любованию зрелищем.
— Впечатляет, да? — почти с первичным восхищением спросил Луис, видя искру в глазах девушки.
Ни с того, ни с сего, он вдруг перестал быть центром ее внимания, что было малость непривычно, для избалованного женским радушием Лема.