Начало игры
По проселочным дорогам катились тяжело нагруженные повозки, прогибаясь и поскрипывая на особо лихих ухабах. При каждом таком подпрыгивании, внутри одной из повозок что-то позвякивало, из другой слышался стук и сиюминутное же ругательство или, наоборот, веселый смех, из накрытой зеленой тканью клетки (что обнаруживалось по угловатой форме топорщащегося тента) то и дело слышалось грозное рычание... но все звуки перебивала, конечно же, музыка.
Полная радости и задора, она возвещала на всю округу о приближении бродячих артистов.
Как только веселый караван проезжал мимо какой-нибудь деревеньки, из только что плотно закрытых окон и дверей высовывались веснушчатые детские мордашки и малышня, свистя и радостно вереща, со всех ног бежала посмотреть на циркачей. Вслед босоногой ребятне, заливаясь лаем, неслись, такие же чумазые, как их хозяева, псы.
Часто случалось так, что кибитки, прервав свой многодневный переход, останавливались на пол денька, устраивая для селян маленькое импровизированное представление, конечно же, совершенно бесплатно. К вечеру, усталые, но довольные, артисты вновь пускались в путь, а в продовольственных сетках переездной кухни прибавлялось по 1-2 курице и корзине с овощами-фруктами.
Ночами же, когда на дорогах переставала клубиться пыль, а бархатное небо просвечивалось мириадами сияющих звезд, на гостеприимном поле вспыхивали десятки костров, а в отбрасываемых ими бликах, оживали тени людей. Уставшие от вынужденного бездействия, артисты разминали затекшие мышцы, устраивали шуточные соревнования, репетировали. А над огнем уже бурлили котелки, распространяя аппетитные ароматы по всему лагерю.
Лишь после полуночи наступала почти неуловимая тишина и ускользающее подобие спокойствия, наступала для того, чтобы уже с первыми лучами солнца, побрякивая скарбом, караван вновь устремлялся за розово-золотой горизонт.

Мэгги всматривалась в приближающийся силуэт Дракенфурта. Уже год, как она покинула эти стены, год, как не видела ласковые глаза матери, нарочито грозный, но искрящийся смехом взгляд отца и... и Люсиду, милую, добрую Джин.
Сам по себе город не был для любящей перемещение дочери кочевого народа чем-то важным, но воспоминания о проведенных в этих местах годах детства, безусловно, приятно грели душу. И все таки домом для Мэй был Чарли.
Чарли... вот уже несколько месяцев, как он получил тревожащее письмо от матери и, оставив шапито на руководство жены, помчался к Роузвелли. Загородное поместье семьи Крауч, лишь недавно вновь ставшее жилым, когда мадам Крауч решилась вернуться туда после долгих лет жизни без мужа, находилось в нескольких часах езды от Дракенфурта. Сейчас мать Чарли болела, но это все, что знала о ее состоянии Мэг. Сердце ее разрывалось между желанием пересесть на быстроногую Лоту и, преодолев несколько километров, соединиться с любимым, помочь ему и свекрови... и ответственностью перед друзьями и подчиненными.
Тяжело вздохнув, девушка щелкнула вожжами, поворачивая повозку к уже примеченной поляне меж двух дорог на деревни «Малые пустоши» и «Шефтель».
Прежде чем караван устроится на долгую, в несколько месяцев длинной, стоянку, предстояло еще очень много работы — подготовить место, разгрузить тюки, натянуть шатры, самый большой из которых, главный, мог поместить в себе несколько малогабаритных хижин и вполне себе приличный особняк. Давно выработанная схема действий позволяла артистам, не сталкиваясь друг с другом, устроиться на новом месте.
И все таки, пока все было готово, прошел не один час — начав утром, закончили они лишь к ночи. Зато все усилия стоили восхищения преждевременно прибывших случайных зрителей.
Собираться в дорогу было уже поздно. Легкий ветерок развивал темные кудри, заплетаясь в длинных цветастых юбках девушки, крупные позолоченные серьги грустно позвякивали, когда Мэгги, обреченно взглянув на темные шпили города, повернула к своей палатке.

Отредактировано Мэгги Крауч (24.06.2011 12:25)

Добраться до постели, которую из себя представлял потертый, но чистый матрац, набитый соломой, не удалось. Треск надломанной ветви и глухой удар отвлекли Мэй от грустных мыслей. А когда девушка увидела, что прямо под деревом, припорошенная листвой и сухими веточками лежит, постанывая от боли, ребенок, и вовсе выбросила их из головы. Подобрав юбки, она поспешила к пострадавшему.
Из соседней палатки выглянул Тони, добродушный круглолицый силач с удивленным выражением по-детски округлых глаз. Махнув ему рукой, Мэгги склонилась над девочкой.
Черные волосы ее в беспорядке рассыпались по земле, усыпанные травинками и обломками коры, огромные голубые глаза, жалобно, и как показалось Мэгги, немного сердито уставившись на крону дерева, стали наполняться слезами. Бегло осмотрев бедняжку на предмет открытых переломов и кровоподтеков, коих, к счастью, не оказалось, девушка облегченно вздохнула. Интересоваться или задумываться над тем, почему одежда девочки не слишком подобающая, циркачке и в голову не пришло.
— Не двигайся пока, хорошо? — стараясь не напугать, попросила она у незнакомки.
К дереву уже спешили Лео, Тео и Кай — акробаты, а также Анна, юная танцовщица. Не поспевая за остальными, к дереву направлялась и Мама Божан. Остановив всю эту процессию отрицательным кивком головы, Мэгги вновь повернулась к девушке.
— Расскажи мне, что у тебя болит? — как можно ласковей спросила она.

Замешательство и явный испуг девушки не заметит было невозможно, особенно той, кто привыкла читать в мыслях людей чаще, чем по их лицам. Бедный, загнанный в угол зверек — вот то, что сейчас представляла из себя их новая знакомая, а уж как опасны могут быть такие создания, циркачке приходилось знать не по наслышке.
— Ребят, не оставите нас? Я думаю, мы справимся и сами, ведь правда? — на последней фразе Мэгги обратилась к девушке.
Дважды повторять что-либо тем, кто понимал друг друга почти без слов, не пришлось. Через минуту на поляне вокруг дерева не осталось никого, кроме цыганки и голубоглазой малышки.
— Ну вот, видишь, никто не хотел тебя напугать... и, тем более, удерживать против воли. Просто нам показалось, что попавшему в беду человеку нужна помощь, — голос Мэй был вкрадчив, а за это время она не приблизилась и на шаг к дереву.
— Позволь мне посмотреть, что с твоей спиной... пожалуйста.

Улыбнувшись, Мэгги подошла ближе, когда девушка приподняла край кофточки... улыбка пропала, как только стал виден огромный, сине-розово-фиолетовый след от падения.
— Знаешь... действительно, страшного ничего нет, — как можно уверенней попыталась солгать цыганка, — но не стоит оставлять ушиб без внимания, ты ведь не хочешь, чтобы однажды тебе скрючило спину? — шутка получилась не совсем удачной, но шутить — это было амплуа Чарли, а не Мэй.
Холодные пальцы осторожно коснулись израненной спины, пытаясь оценить степень «ущерба». Тихо поцокав язычком, девушка добавила.
— Вот что, давай сейчас сходим в мою палатку и я быстренько обработаю ушиб, не против? — тут девушка поняла, что до сих пор не спрсила имени незнакомки. — И... меня зовут Мэгги.
Спрашивать, как имя девочки, она не стала, искренне считая, что лучше ни в чем не настаивать, захочет — сама скажет.

— А меня зовут Айрин.
Мэгги тепло улыбнулась девушке, придерживая для нее полог палатки. Интерьер, если так можно назвать помещение, сооруженное из ткани и каркаса, представлял собой весьма живописное зрелище. Белый снаружи, шатер изнутри был подбит темно вишневым атласом, на большом топчане, представляющем собою кровать, лежало покрывало, сшитое из расноцветных лоскутков, а землю устилал пушистый хурбастанский ковер ручной работы. На небольшой тумбе уместились несколько книг, покрывшийся патиной подсвечник и черная кружевная шаль. Все остальное пространство «комнаты» занимали сундуки — большие и маленькие, деревянные, металлические, даже несколько фарфоровых шкатулок, в одной из которых под звуки старинной мелодии кружилась в танце влюбленная пара...
— Присаживайся... Айрин, — указала Мэй на топчан, — и подними еще раз кофточку.
Сама же цыганка достала простую деревянную коробочку, полную всяких баночек и мешочков.

Мэгги сдержала смешок — эта девочка ей, определенно, нравилась. Ее критично-жизнерадостное отношение к жизни, свойственное немногим в современном мире, было достойно похвалы. То, насколько ежиком она умела казаться, явно было следствием нелегкой жизни, что угадывалась хотя бы просто по внешнему виду малышки. И все-таки Айрин не озлобилась, так, просто забаррикадировалась немножко за образом сильной, самостоятельной девушки. В общем-то, такой она и была, но, стоило немного покопаться, и можно было бы вывести на свет очень милую и нежную незнакомку с голубыми глазами, истово верующую в чудо.
У циркачки детей еще не было, но тепло материнской заботы коснулось души девушки. Захотелось чем-то помочь Айрин, чем-то, чем просто совет или излечение ссадин.
— Больно не будет... Айрин, — смазывая ранки настоем из трав, собравшись с духом, проговорила Мэгги, — скажи, а ты занята в ближайшие пару месяцев? Дело в том, что нам пришлось расстаться с помощницей, Хлоей, а без нее мы, как без рук, а рук, в цирке много не бывает... конечно, мы заплатим за твою помощь.
Само собой, никакой Хлои не существовало и в помине, но разве это так важно?

Отредактировано Мэгги Крауч (27.06.2011 14:12)

Цыганка внимательно посмотрела на на сидящую перед ней девушку, в чьих глазах было столько душевной боли, что и за век не исчерпаешь, а еще в них промелькнула надежда.
Шутить было не время, поэтому Мэй, легонько коснувшись плеча Айрин (на самом деле ей хотелось погладить девчушку по голове, как ребенка, но... но это было бы слишком откровенным вторжением в личное пространство), вздохнула и абсолютно серьезно проговорила.
— Айрин, никто из нас не был к той жизни, которую мы ведем, все мы учились, всем пришлось привыкать к нелегкой, но интересной жизни циркачей. Главное, что у тебя есть желание... есть мечта. А остальное... Мы здесь — одна семья и всегда готовы помочь друг другу, понимаешь?
Не могу обещать, что ты сразу же сможешь выйти на манеж, нет, конечно... но но пока мы найдем твой талант, а я уверенна, что мы его найдеи, ты окажешь нам огромную услугу в подготовке представлений.
— Ты просто не представляешь, как часто реквизит пропадает буквально перед самым представлением, а искать его некому, как срочно бывает нужна помощь в надевании костюмов. Да даже элементарно подать кружку воды бывает крайне необходимо.
С твоей ловкостью и скоростью лучшей помощницы и представить нельзя, — закончила свою маленькую речь Мэгги.

Мэгги немного грустно взглянула на девушку, захваченную размышлениями о своей жизни, но, одобрительно кивнув, протянула ей руку.
— В таком случае, по рукам, пойдем найдем тебе место для ночлега? Да и познакомиться бы со всеми надо, как считаешь? Впрочем, этот момент можно оставить и наутро.
Хозяйка труппы быстро прикидывала, куда можно поселить Айрин — палатка Лорелей и Керстин была бы идеальным способом быстро адаптировать ее в цирковое общество — близняшки очень доброжелательны и обходительны, вот только они чересчур активны, беззаботны (на первый взгляд) и постоянно обмениваются понятными только им шутками, Айрин же, наверняка, захочет более спокойной обстановки; Реджина более выдержанная и серьезная, но эта красотка сама себе хозяйка и не любит, когда кто-то сует нос в ее личную жизнь, а она ой какая бурная; Анна... Анна, пожалуй, как раз то, что нужно — из женщин «Избара Раста» она более всего походила на саму Мэгги — ненавязчивая, уравновешенная, выражает все свои эмоции в танце... да и по возрасту с Айрин они почти ровесницы. Есть, конечно, и Мама Божан, но эта дама... не свободна, да и затерроризирует девочку своей гиперопекой.
Оставлять же новенькую в одиночестве было не совсем разумно, Мэй показалось, что девушке нужно немного отвлечься от бед прошлой жизни, с головой окунувшись в веселый и по-семейному добрый быт бродячих циркачей.
Решено.
— Ты ведь не против разделить шатер с другой девушкой? Прости, но свободных мест у нас нет.

Мэгги с жалостью посмотрела в спину выходящей девушки: «Бедный, бедный воробушек, сколько же тебе всего пришлось пережить», — но вслух, конечно же, ничего не сказала.
— Я не очень хороший собеседник...
— Не беспокойся, мы все ценим личное пространство друг друга, — благодарно кивнув, цыганка жестом позвала Айрин за собой.
Ночь уже полностью завладела миром, даже вечно бурлящий цирк, наконец, успокоился и уснул. Мягкой, кошачьей походкой провела Мэй свою новую знакомую к небольшому бело-сиреневому шатру танцовщицы.
— Анна, милая, — прошептала она, приблизившись к спящей девушке, — у нас гостья.
Привыкшие быстро засыпать, едва только голова коснется подушки, кочевники так же быстро скидывали с себя путы сна. Девушка, чьи глаза вспыхнули, отражая угасающее пламя костров, взглянула на пришедших и тут же, не задавая лишних вопросов, встала.
— Здравствуй, Мэг... — девушка замялась, не решаясь спрашивать имя второй вошедшей.
Хозяйка цирка улыбнулась, — Это Айрин, она теперь одна из нас...
Анна кивнула, — Проходи, Айрин, располагайся, а я пока принесу тебе воды.
Пара казалось бы медленных движений, и перед Айрин уже расстелен свежий тюфяк и постельное белье, конечно, не домашнего типа, но чистое и приятно пахнущее весенними травами.
Танцовщица, а следом за ней и Мэгги, ушли, оставив девушку готовиться ко сну.

Мэгги, справедливо решив, что все дела улажены, направилась в свою палатку с желанием поскорее заснуть, чтобы завтра пораньше тронуться в путь.
Закрыв за собой полог, девушка скинула одежду и, умывшись, забралась с головой под одеяло. Но сон не шел.
Звуки и запахи ночи так и манили выбраться из душного шатра на волю... Покрутившись в одинокой постели, Мэй, решившись, накинула на себя легкую сорочку и, поспешила к речке.
С детства девушка все свободное время проводила у воды, а старые привычки редко забываются. Вот и сейчас, кивнув возвращающейся в лагерь Анне, Мэгги быстро скинула с себя одежду и с разбегу бултыхнулась в объятия легких волн.
Крепкое молодое тело наслаждалось каждым движением, каждым соприкосновением с прохладной негой реки. Мэй позабыла и о времени, и об осторожности.

Отредактировано Мэгги Крауч (04.07.2011 19:44)

Лежа на спине, девушка погрузила в воду голову, предоставив тело во власть стихии. Плеск играющих в глубине мелких рыбок, набегающих на берег волн приятно расслабляли и убаюкивали.
А потом она услышала его.
— Мээггимей!
Голос родного человека пробрался сквозь звуки природы, как счастливый сон, Мэгги в первое мгновение даже не встрепенулась, посчитав, что это воображение сыграло злую шутку со скучающей девушкой.
Но шорох шагов, пусть и легких, вывел ее из оцепенения... ведь так незаметно двигаться мог только Чарли...
— Чарли? Ох, Чарли!?
Сердце застыло в груди, оглушенное слишком неожиданной радостью. А потом забилось быстро-быстро.
Нырнув под поверхность вод, Мэгги что есть сил поспешила на берег, жадно вглядываясь в вырисовывающийся на фоне ночного неба и деревьев силуэт. Если бы не годы подготовки, то судороги было бы не миновать... но о каких судорогах может идти речь, если Он рядом... всего в нескольких метрах...
Вот увидели бы ее сейчас друзья, со смеху бы упали — куда подевалась ее хваленая выдержка, гордая стать? Облаченная лишь в серебрящиеся под светом звезд капли воды и темные локоны волос, Мэгги выбежала на траву.
Черные глаза встретились с изумрудным взглядом...

Отредактировано Мэгги Крауч (04.07.2011 21:08)

Вот и все. Недели ожидания закончились. Бесконечные, пустые, грустные дни...
Он был рядом, Он обнимал ее, такой теплый, такой нежный...
— Чар, милый мой, любимый!
Слезы радости смешались со счастливым смехом и солеными капельками потекли по щекам. Прижавшись к мужу всем телом, она ощущала, как царапает кожу шероховатая ткань рубашки, как впивается в животик жесткий ремень брюк... и его руки, ласково гладящие ее волосы. Дыхание, опалившее ушко любовью... губы...
— Я так скучала по тебе...
Погладив влажной ладонью его щеку, девушка потянулась и, потеревшись носиком о его нос, наконец, поцеловала. Легко, ласково, осторожно, будто боясь спугнуть сказочное видение.

Отредактировано Мэгги Крауч (04.07.2011 21:54)

Голова кружилась, дыхание перехватывало... говорят, любовь — это болезнь, Мэгги же, в таком случае, была неизлечима, смертельно больна. Да что там, если бы пришлось выбирать жить ли вечно, как делают это вампиры, или лишь час провести в объятиях своего возлюбленного мужа, девушка ни на миг бы не задумалась, что предпочесть.
Вот так у них было всегда — как будто в первый и последний раз. Они наслаждались друг другом с жаром молодости, полностью отдавая себя своей половинке. И сейчас, когда вода с всплеском поглотила их тела, в ушах все еще стояли слова — Ладо моя.
Река бережно приняла влюбленных, не позволив Чарли ударится о недалекое дно или захлебнуться. Уже через секунду, вынырнув они лежали на пологом берегу, окатываемые казавшимися горячими волнами. Костюм Чара был безнадежно испорчен... но как же он был хорош в этот момент — мокрые волосы, по-мальчишески беспорядочными прядями упавшие на благородное лицо, лишь подчеркивали прямой тонкий нос, теплые губы, изогнутые в улыбке и глаза, полные неподдельного обожания... Красивей его для Мэгги не было никого на целом белом Свете.
Не разрывая близости тел, девушка вновь поцеловала любимого, а руки ее уже стягивали мокрую рубаху.
Вредная ткань, став тяжелой, поддавалась с трудом, но что может остановить женщину, желающую воссоединиться с мужем? Отбросив на берег докучливый предмет одежды, Мэгги, удерживающаяся на бедрах Чарли, прошептала что-то нечленораздельное. Маленькие ладошки, коснувшись еще раз щеки, легли на плечи Чара, скользнули по его груди...

Его ласки сводили с ума, ловкие, быстрые руки, казалось, успевали невозможное для одного человека, но на то он и был Чарли, ее Чар, ее фокусник.
Мэгги знала каждую черточку его лица, каждый шрамик на любимом теле, и без оглядки отдавала себя во власть мужа — единственное рабство, которое с радостью приняла свободолюбивая девушка.
Страсть, помешанная с предельной нежностью, когда не нужны слова, чтобы выразить всю полноту чувств, когда каждый вздох, каждый взгляд кричит — я люблю тебя, я твоя! Когда ближе стать уже невозможно, а проникновение становится самым естественным, что только может быть между людьми.
Со смешанным чувством нетерпения и огорчения Мэг оторвалась от его груди, лишь затем, чтобы ощутить горячую пульсацию под попкой и ладонь, нежащую интимную сторону бедра.
Замурлыкав, девушка перехватила вторую руку Чарли и, покрывая поцелуями-бабочками шершавую ладонь, потерлась о разгоряченную плоть между их бедрами.
Хитро улыбнувшись, Мэгги лизнула длинные пальцы, обхватив указательный губками, пососала и подскочила на ноги, устремившись к берегу.

Пока парень нес ее, Мэг обвила рукой его за плечо, уткнулась носиком в шею, осторожно покусывая мочку уха, слизывая с кожи капельки воды. Сердце ее быстро-быстро стучало, соединяясь с ритмом сердца Чара.
И вот как ему удавалось всегда оставаться таким непредсказуемым и веселым даже в моменты, когда думать ни о чем невозможно? Перебирая одной ручкой его темно-каштановые волосы, Мэг, изогнувшись, игриво шлепнула его пониже спины, едва не спровоцировав второе падение.