Эта девица была для Розы врагом, ей так казалось. Потому она думала, что все, что та говорит — ложь, например то, что ее зовут Мири. Кто знает и может подтвердить это? Да никто! В этой камере только она и Роза. К тому же по ней видно, что она человек, а люди и вампиры, несмотря на всеобщее равенство, мягко говоря, не дружат. А потому Розе представлялось совершенно неудивительным то, что ее похитили, причем именно люди (чему подтверждением была Мири): у них, по обыкновению, нет ни гроша, к тому же это отличный способ выразить свою неприязнь к вампирам, похитив Графиню из клана Дракулитов. Все сходится, словно части одной большой мозаики. Поэтому Розмари даже по началу не сочла нужным представляться самой — она-то (Мири) уж должна знать, кого похитила! По всему же видно, что она с этими главарями заодно: ведет себя развязно, словно уже была здесь раньше. К тому же общалась она с ней как с пленницей. Розе вообще показалось, что девушка приняла пятисотлетнюю вампирессу за маленькую недалекую девочку, запуганную пауком, которого посадил ей на плечо старший брат. Подобное отношение даже немного задело впечатлительную вампирессу, однако, она мастерски скрыла свое негодование и расстройство...
С другой стороны, у Мари ведь нет никакой вероятности полагать, что ее похитили вообще, а уж тем более, что похитила эта Мири! В любом случае, так дальше играть в молчанку нельзя, нужно узнать ее немного, а там уже делать выводы о ней и ее намерениях насчет Розмари. Если это она похититель, сама потом в этом сознается. У Мари же, если рассуждать здраво, нет никаких доказательств того, что она причастна к ее похищению.
Поэтому, немного поразмыслив, Роза уже было решилась заговорить снова, как вдруг та произнесла:
— Если хочешь сбежать — попробуй, я тебя не держу. Дверь за тобой. Лично у меня не получилось. Может, тебе больше повезет.
Какая наглость! В Дракенфурте бы ее за это уже повесили! Но проблема в том, что они-то, похоже, не в этом городе... Можно сделать скидку на то, что она не знала, с кем разговаривает и предположить, что не знает потому что не похищала. Значит, с ней надо поговорить — может хоть вместе девушки смогут сориентироваться насчет их местоположения и цели нахождения здесь.
Холодно помолчав, Роза ответила слегка сдержанно:
— Я Роза.
Затем, немного помолчав, продолжила:
— Допустим, ты здесь не при чем. Тогда что это за маскарад? Зачем мы им понадобились? И только не говори, что не знаешь ответа! Скажи хоть что-нибудь, иначе я умру от неизвестности и томительного ожидания!

Абаджан?! Девушка мигом изменилась в лице: левая бровь вскинулась вверх, глаза были широко распахнуты и глядели в упор на сидящую перед ней Мири; рот слегка приоткрылся от изумления. Поверить в это почти невозможно! Как же это так?! Получается, если верить словам ее «соседки по несчастью», то на том самом корабле, который так смутно (и в основном по отвратительному запаху) припоминала Роза, их везли в один из крупнейших городов Хурбастана! Но для чего? Зачем они кому-то понадобились? Розмари здесь никого не знала и сомневалась, что о ее существовании там кто-нибудь подозревает. То, что услышала она дальше, было хуже любых возможных догадок и ожиданий (как казалось в тот момент Розе): есть вероятность полагать, что ее привезли сюда для того, чтобы продать на аукционе рабов! Ее — графиню Дракулитку! На аукционе рабов... Розмари даже представить себе не могла, какие ужасы ее там могут ожидать, да и размышлять дальше на эту тему не очень-то хотелось. На какой-то момент она даже подумала, что если это правда так, то ей лучше всю оставшуюся вампирскую жизнь просидеть в этой дыре, чем стать наложницей какого-нибудь здешнего богача! Хм.... но тогда зачем кому-то похищать Мири? Она-то вроде бы — девушка как девушка. Красотой особенной не блещет — даже шрам на переносице есть... Зачем она кому-нибудь? Да и работать она как следует не сможет — она же как-никак девушка, да еще и человек! Вот это остается загадкой, а значит, это еще не факт, что версия Мири правдива. Но что же тогда?..
— В любом случае, мы ничего не можем сделать. За нами так или иначе придут, вот тогда все узнаем... — сказала Мири с ноткой иронии в голосе.
— Да, ты права, — тихо вздохнув, вымолвила Роза, — гадать ни к чему... мы ничего не можем пока сделать... По правде говоря, меня очень мучает эта неизвестность. Впрочем, кому я это рассказываю? — девушке, оказавшейся со мной «в одной лодке»...
Наступило молчание. Наконец, его прервала Мири:
— Вода в кувшине чистая, не пахнет и не отравлена. Не надо смотреть на нее так, как будто ее начерпали из лужи или болота. Мы им нужны и нужны в добром здравии, а не с зелеными лицами и кишечным расстройством. Товар никто не станет портить.
— Вот именно! — живо откликнулась Розмари, — на какую-то долю секунды мне показалось, что лучше уж погибнуть здесь от голода, чем потом от побоев.
Но, несмотря на сказанное, все же подошла к столику и быстро отхлебнула из кувшина. На вкус было ужасно, но она не подала виду. В любом случае, хотя бы жажду она утолила. Затем осторожно села на край своей кровати и, немного помолчав, попыталась вновь завести разговор. Так или иначе это была единственная возможность хоть как-то убить время, да и ей самой было интересно узнать о своей новой знакомой побольше.
— А ты сама-то откуда? Из Дракенфурта? Что с тобой случилось, ты помнишь?

Отредактировано Розмари Дракула (13.05.2012 14:19)

Подумать только! Розмари Дракула опять попала в очередную переделку! И почему только ее сестра Валентина никогда не бывала в таких ужасных ситуациях, когда вообще неизвестно, доживешь ли ты до завтра, и, если доживешь, что тебя ждет там, в этом «завтра»? Со стороны, если исключить ее некоторую неловкость, проявлявшуюся временами, в Розе не было ничего нехарактерного для светской леди. Ровным счетом ничего. Все: и шикарное платье, и роскошные украшения, и манеры, умение держаться на людях (и среди вампиров) — все указывает на ее знатное происхождение. Глядя на нее, можно было подумать, что она просто избалованная вампиресска, которую всю ее жизнь «кормили с ложечки». Возможно, где-то оно действительно так. Однако, мало кто знает о ее «молодости» все. Ведь именно в молодости, точнее сразу после окончания школы она покинула родной дом, причем совершенно одна, без чьего-либо ведома, в одном только легком платье и дорожном плаще. Ее ближайшие родственники всем говорили, что она, якобы, сильно больна и не может пока выходить в свет, а, между тем, искали ее повсюду... Мари же пыталась выжить в этом жестоком и яростном мире, переживая кучу злоключений и приключений. Она тогда была еще слишком молода, чтобы бояться по-настоящему. Наверно, именно поэтому эти события не обучили ее как следует жизни... Каким-то чудом она умудрилась выжить! Выйдя замуж, вернулась домой, и стала опять выходить в свет; все вроде бы встало на свои места. Однако, лишь ее характер и взгляды на мир кардинально изменились — пережив все это, она перестала презирать людей, бедняков, не титулованных особ — в общем, всех, кто был ниже ее по материальному положению и социальному статусу. Да, она держалась в свете как и раньше — на расстоянии от такого общества, но в душе его не презирала, как раньше. Об этом никто, кроме нее, до сих пор не знает...
И что сейчас, наверно, думает Мири, глядя на Розу, быть может, — какая бедняжка, белоручка в тюремной камере! Ей, должно быть, еще никогда не приходилось терпеть подобное отношение!
И лишь Роза одна знает — что ей уже приходилось когда-то жить в подобных условиях. Конечно, все это было уже порядком забыто, только сейчас всплыло в памяти. Розмари от подобных воспоминаний даже передернуло. Надо же, она все еще помнит — а ей казалось, что она стерла это навсегда из своей памяти.
— Похитили меня из Дракенфурта. Но вообще я отсюда. С Хурбанистана, я имею в виду. Последнее, что я помню — это силуэт очень высокого (метра под два) мужчины, который кидает мне под ноги флакон с усыпляющим газом.
— Надо же, ты отсюда... — отрешенным голосом проговорила Розмари, туманным и полным слез взглядом глядя куда-то на ножку кровати. — Может, тебя похитили твои близкие — хотят вернуть тебя домой, а, пока ты не одумаешься, держат тебя здесь, — Роза чуть было не добавила, что она сама чудом спаслась от такой «заботы». Она была еще где-то не здесь, и потому не подумала, какой вздор сказала, и, что этой фразой, возможно, задела девушку: откуда ей может быть известно про ее семью, и про то, что она тоже сбежала?! Может, у нее никого нет на этом свете!..
Поняв, что сказала что-то не то, Мари нервно закусила губу и мысленно понадеялась, что эта фраза или останется незамеченной, или Мири ничего по этому поводу не прокомментирует лишнего. Потому последнюю фразу, насчет «последнего вспоминания» проигнорировала совсем.

Отредактировано Розмари Дракула (15.05.2012 17:21)

Мири вздохнула. Кажется, Роза сама о чем-то крепко призадумалась, поэтому на ее ответ среагировала не сразу.
«Может, тебя похитили твои близкие — хотят вернуть тебя домой, а, пока ты не одумаешься, держат тебя здесь».
Мири с любопытством взглянула на свою соседку. Судя по ее тону, здесь имел место личный опыт излишней заботы близких. А судя по наполнившимся слезами красивым глазкам, это было дело давнее, стороны примирились и сейчас воспоминание о семье у Розы даже в таком ключе вызвало не негативные эмоции и не облегчение «Слава богу, я от них избавилось», наоборот — девушка явно скучала по ним и боялась больше уже не увидеть. Счастливая. Значит, есть кому ее ждать.
— Моих близких на свете давно уже нет, — сердце болезненно сжалось «Миро!», — А семья не настолько злопамятна, чтоб тащить сюда с того света.
Услышать ответ Розы по этому поводу, Мири не успела. Еще до того, как начали открывать дверь ключом, она услышала в коридоре шаги и напряглась. Приняла более удобную позу для того, чтоб мгновенно встать и перейти в движение. О, если за ними прислали только охранников, какая это будет удача. Если Мири права и это только пункт переправки рабов, то они здесь не представляют особой опасности. Сюда шел всякий сброд без наличия каких-либо моральных принципов, но с желанием легкой работы. Еще бы, немудрено дело охранять запертых за тяжелыми дверьми испуганных девиц. Да и работа охранника не способствует какому-то развитию — наоборот, слишком легко «заржаветь», когда целыми днями недвижно ловишь ртом мух во время смен, а после рубишься в карты и заливаешь горло дешевым пойлом. Подобный образ жизни до смешного притупляет внимательность, ловкость и любые боевые навыки, имейся они в наличии. Единственная польза от охранника — громкий крик, чтоб сбежались все остальные и перекрыли проход. Но особо не покричишь, когда тебе молча из-за спины набрасывают на горло удавку или сворачивают шею. Это применимо что к охранникам какого-нибудь поместья (Мири судила по личному опыту), что в этих казематах.
Но дверь открылась, и Мири увидела не просто охранников, а женщину-вампирессу в безукоризненно чистом белом костюме с улыбкой змеи в их сопровождении.
Наемница сузила глаза. Охранников было трое, они перекрыли собой выход. Но они Мири не волновали, а вот наличие незнакомки с ними... Чутье ей подсказывало, что с ней стоит быть осторожней.
У нее был взгляд кошки, которая пришла поиграть с мышками. И Мири это не нравилось, очень не нравилось. Сия мазель просто излучала уверенность в своем превосходстве и полном контроле за ситуацией. И на вид была достаточно умна, так что эта уверенность, судя по всему, имела под собой веские основания, и отнюдь не в виде трех охранников за спиной.
И тут вампиресса задала вопрос, подтвердивший предположение Мири: «Я хочу услышать причину, почему ты должна выйти из этой камеры живой».
Это была игра. И внезапно Мири заинтересовала эту женщину настолько, что она сразу выбрала ее в качестве своего оппонента.
— Я скорее могу назвать пару причин, по которым меня стоит отсюда выносить только вперед ногами, — решила начать игру с провокации — осторожно, ты ходишь по тонкому льду.
С одной стороны, если ее версия о том, что их сюда привезли на опыты, была верна, то... Тогда ее не станут убивать на прямом месте. Все же зачем разбрасываться полученными с такими затратами экземплярами. Хотя что-то подсказывало Мири, что деньги тут не вопрос и никакой роли не играют. Ставить на то, что она дорого им обошлась, не стоило. На то, что вампиресса действительно заинтересовалась наемницей, тоже. Тут, скорее, был просто выбор из двух.
Положеньице дерьмовое. Вынести троих охранников и завладеть их оружием Мири смогла бы. Но что толку. На эффект неожиданности рассчитывать не приходится (под ним Мири имела в виду абсолютно внезапное нападение, в котором оппоненты не ожидали опасности. Из темноты или сзади). А так, даже если ей удастся с первой попытки удачно разобраться с первым и тут же заняться вторым, все равно третий охранник или та же мазель успеют поднять тревогу. Тогда сюда сбегутся все, кто не хромой, не глухой и достаточно трезв для передвижения на своих двоих.
Все эти варианты развития событий пролетели в голове наемницы за долю секунды.
Другое дело, что это все же игра. И вампиресса сама инициировала ее. «Порази меня, удиви меня, подогрей мой интерес. Если пропадет он, вместе с ним на дно уйдет твоя жизнь». Она сейчас оценивает Мири как товар, как лошадь на рынке — ощущая свое полное превосходство над ситуацией, нахально смотрит в зубы. Что же, смотри, как не показали бы тебе там клыки.
Чего она ожидала от наемницы? Что та начнет расписывать какая она замечательная и полезная вещь в хозяйстве, «Пусти меня, Иванушка, я тебе еще пригожусь?» О, как это было бы унизительно. Да и Мири всегда считала, что ценность свою надо доказывать делом, а не словами. Словам — грош цена, любой с короб наплести может.
Но все же придется поплясать под дудку этой стервы. У Мири не было иного выхода, хотя ее почти физически тошнило от перспективы играть паяца на потеху собравшейся компании.
Вон охранники за спиной блондинки. Зевают, расслабились, считают, перед ними такие же испуганные и слабые невольницы, как и всегда, висят клинки в расхлябанных ножнах — бери не хочу. Перекрыли проход, и считают, что на этом их задача выполнена. У Мири они вызывали куда большую злость и раздражение, чем сама вампиресса.
Гнев начинал подкатывать к горлу, бурлить где-то внутри и грозиться выплеснуться наружу. Сначала растерянность, потом отчаяние, а теперь злость — вся эта ситуация с похищением, которое порушило все ее планы и вырвало с насиженного места, а теперь еще и эти беспринципные отбросы, которые позволяют себе смотреть на нее, Мири, сверху вниз.
«И зачем вы, мазель, только притащили с собой этот бесполезный мусор?» — отличная фраза, которую можно сказать после того, как первому она сломает кадык метким ударом в горло (и сдерживаться не станет — такие не заслуживают жалости или милосердия, поскольку даже не догадываются об их существовании), выхватит его кинжал из ножен и, отступив назад, касательной дугой перережет горло второму. А третий... С третьим уже разберется по ситуации, если он сам уже к тому времени не забьется в угол и не начнет звать мамочку.
Конечно, за такое ее потом по головке не погладят и конфетку не дадут. Но какая разница? У Мири и так было ноль целых хрен десятых шанса выбраться из этой ситуации живой и невредимой, а так хоть пар спустить можно. Да и видела она по поведению вампирессы, что та тоже считает этих охранников мусором под ногами и расходным материалом, впрочем как и саму Мири.
Наверняка, у вампирессы имелся трюк в рукаве и на такой вариант развития событий. Но хотя бы одному из них Мири врезать успеет. И откуда только могла взяться такая кровожадность?
Да, пусть как затея для побега это не очень удачная идея, а как ход в игре, где надо удивить противника...
«Кое-кто тут хочет сначала побыть просто идиотом, а потом мертвым идиотом! Флаг вам в руки!», — разум сдался в борьбе с авантюризмом.
Мири вздохнула, сделала вид, что совершенно не обращает внимания на происходящее, потянулась за кувшином. Отпила пару глотков, а потом... внезапно резко кинула его в угол. Это должно было на необходимые доли мгновения отвлечь охранников и позволить Мири совершить задуманное.
Мири вообще до сих пор не могла решить, а не совершает ли она смертельную глупость. Разум вопил, что да. Но в делах жизни и смерти Мири привыкла полагаться на чутье — оно редко ее подводило.
Из охранников кто-то может успеть поднять тревогу, но наемнице не было до этого дела. Весь мир сузился до двоих — ее самой и белокурой бестии в белоснежном костюме. До их маленькой игры, которая была лишь потехой для вампирессы, а для Мири — вопросом выживания. И у наемницы не было иного выхода как поставить все на кон.
Пан или пропал.

Отредактировано Мири Рэйес (16.05.2012 11:46)

Рамиру Ассману

Итак, у нашего старого плешивого пса Ассмана было плохое настроение. Даже нет, не так, не просто плохое, а отвратительно-равнодушное. Беллатриса даже расстроено поджала губки, наблюдая за невозмутимой глыбой льда, сидящей напротив. Он опять портил все веселье. Но, опять же, это не могло не радовать, должна же быть в этом мире хоть какая-то стабильность?.. На миг глаза мазель Хитклиф сверкнули острой ненавистью, затаенной желчной болью, но уже в следующую секунду все стало по-прежнему. Смеющийся взгляд, бесстрашная бравада и черные невидимые крылья за спиной. «Нет, вы только посмотрите на него! Приволок сюда двух лохматых бабешек и думает, что прямо сейчас ему на блюдечке с голубой каемочкой подадут обожаемых малявок. Как бы не так!», — она мысленно злорадно потирала руки, предвкушая реакцию Рамира на ее еще не высказанные фразы.
— Проза так проза, ты никогда не умел ценить искусство, даже такое сомнительное, как бытовая поэзия, — вампиресса все еще смаковала эмоции, которые так удачно считала с Ассмана еще до того, как зашла в эту обшарпанную комнату. — Зато я заметила, что сделала тебя счастливым. Значит, ты не будешь против, если мы поиграем еще?.. — молодая женщина на миг уперлась вопросительным взглядом в собеседника, но уже через доли секунды вкусно расхохоталась и поспешила развеять иллюзию выбора. — Ах, да! Точно! У тебя же нет выбора, я совсем забыла. На счет колыбельной ты все-таки зря так категоричен, потому что самое главное это не то, кому она спета, а где, — с этими словами она бросила на стол туго завязанный шелковый мешочек, в котором что-то явственно звякнуло от удара. — Еще увидимся, сладенький. Я буду скучать.
Последние слова были сказаны с придыханием и притворным томным желанием. Теперь все зависело от него самого — догадается, как решить головоломку, то станет ближе на один шаг к своим драгоценным деткам, а если нет... Это будет прекрасное, совершенно новое прочтение старых добрых сказок. А проще говоря, жить они все будут недолго и не счастливо. Она уходила снова с гордо поднятой головой и чувством полного удовлетворения и превосходства. Пускай бросает гневные взгляды ей в спину, пускай... Даже если сейчас он догонит вампирессу и сломает ей шею, она победит. Потому что оборвется последняя ниточка, связывающая его с детьми.

Указания

В мешочке большие квадратные старинные монеты (три штуки) с изображением гроба, над которым мерцает звезда и полумесяц. Думайте, куда вам дальше.

На стол приземлился шелковый мешочек, в котором что-то явственно звякнуло от удара.
— Еще увидимся, сладенький. Я буду скучать.
— А я — нет, — светским тоном уведомил уходящую вампирессу Рамир. Недостойная дочь шакала и гиены, по недомыслию не утопленная во младенчестве, как говорил один его старый знакомый, истинный мудрец востока.
Ревенант протянул руку, развязал «посылку» и вытряхнул содержимое. Три большие старинные квадратные монеты с изображением гроба, над которым мерцает звезда и полумесяц, неплохо смотрелись на потемневшей от времени древесине стола, дивно гармонируя с камнями тюремных стен. Белла была неправа (как, впрочем, и всегда) — он любил и ценил искусство. Правда, своеобразно. И не всегда разделял мнение большинства.
Но мрачное очарование старины и смерти его влекло и манило.
Ему знакомы эти монеты, еще один привет из молодости.
Время не пощадило ни неровные квадратики, ни руку, их держащую. На смуглой, высушенной южными жаркими ветрами старческой ладони тускло блестит старое золото.
— Мы идем туда, где твоя мятущаяся душа познает покой, — говорит Рашид.
Рашид — человек, ему около 80 лет, Рамир точно не знает, он вообще ничего не знает о нем, кроме имени, скорее всего, ненастоящего. Рашид стар, Рашид мудр, Рашид знает больше чем говорит и улыбается уголками губ. Рамиру двадцать восемь лет, но он уже осознал, что есть загадки, которые прекрасны сами по себе, которые не стоит пытаться разгадать.
Человек открывает перед ревенантом удивительный мир востока, наполненный палящим зноем, мир с привкусом песка, специй и крови, мир, в котором крики рабов и верблюдов перекрываются молитвенными песнопениями. Это похоже на сказку, темную, манящую сказку этой странной чужой земли. Рамир очарован и околдован, ему кажется, что рукояти клинков здесь легче ложатся в ладони, шаг становится плавнее и тише, глаза замечают больше, чем раньше. Рамир учится кланяться человеческим старикам, сидеть, скрестив ноги, есть приторные сладости и часами слушать Рашида. У него такое ощущение, что он попал в сокровищницу.
Каждый раз, когда на шумный город опускаются сумерки, человек ведет его смотреть очередную диковинку. И каждый раз это что-то совершенно удивительное.
Ревенант молча цепляет ножны с оружием и идет за провожатым. Кровь умирающего солнца все еще разлита по шпилям и куполам минаретов, одуряюще пахнут какие-то роскошные цветы, на соседней улице слышен перестук копыт.
— Это колыбель Акина, юноша. Святое место. Сюда надо входить с открытым сердцем и чистыми помыслами, — старик кидает странные квадратные монеты в горшок около странного сооружения. — Это — дар смотрителям, — объясняет он свои действия.
— Обычно сюда приходят просить. Но это не для тебя. Все, что тебе нужно, ты возьмешь и сделаешь сам. Тебе не нужна помощь Небес, чтобы быть счастливым, но тебе нужен покой. Место, в котором ты сам себе укажешь верный путь. Место, где кровавая бездна, что зовет твою душу, отступит перед святостью. Место, где на твое сердце прольется свет. Танец стали — это хорошо, но если ты при этом забудешь куда идешь — не будет такой платы, которой ты сможешь искупить эту ошибку. Теперь закрой глаза и встань на колени.
Рамир повинуется, расслабляется, пытается ощутить ауру с помощью эмпатии. Он пока плохо контролирует дар, но через некоторое время ему удается ощутить... нечто. Нечто такое, что будет звать его с любого конца мира, нечто, ради которого он десятки раз пересечет океан, чтобы преклонить колени у Колыбели. Покой.
Ревенант прикрывает глаза, прогоняя дымку воспоминаний. В последнее время ему начинает казаться, что он идет по своим собственным следам. Он протягивает руку и касается монет.
Что ж.
Посетить Колыбель он никогда не отказывался.
Рамир накрывает старое золото раскрытой ладонью, задерживая ее на пару ударов сердца, а потом забирает монеты и покидает казематы, ступая мягким кошачьим шагом.
Улицы полны народу, шум, гам, крики верблюдов. Рамир невозмутимо идет вперед, рассекая людской поток, благо, рост и комплекция позволяют. Чем ближе к цели его пути, тем агрессивнее настроены встречные. Неприятные подозрения, возникшие с момента ухода Беллы, начинают всерьез беспокоить. Ревенант надеется, что у этой безумной хватило ума не осквернять священное место. Его священное место в особенности.
Хвала Розе, хватило.
Толпа на площади перед мечетью, много стражей, но на саму Колыбель внимания никто особо не обращает. Рамир, нахмурившись, проталкивается в центр, а для того, чтобы ему простили невежливость, достаточно одного взгляда.

  Колыбель Акина

Отредактировано Рамир Ассман (25.06.2012 21:56)

Внезапно дверь их камеры настежь отворилась, и в их невольничью клетку вошла высокая светловолосая красавица со злобной усмешкой на тонких губах. Она обвела взглядом комнату, перевела взгляд на Розмари. Роза подумала, что та читает ее мысли, и ей даже стало не то, что жутко неприятно, но даже немного стыдно... Все это время, пока она находилась в камере, ни разу еще не высказала ни одной путной мысли. Легко, конечно, списать все это на нестандартность ситуации, на то, что Роза — девушка из высшего общества, и ей никогда еще не приходилось самостоятельно защищать свою жизнь, принимать решения, от которых, возможно, зависит, увидит ли она кого-то из своих близких еще хоть раз. Однако, это факт — у нее, по идее, была уйма времени для того, чтобы придумать план, как выбраться отсюда, а она и не подумала воспользоваться этим шансом! Ну, что теперь об этом говорить. Теперь следует узнать, что ей от нее надо. Скорее всего, выкуп. Осталось сойтись в цене.
Однако, в этот момент белокурая бестия перевела свой равнодушный взгляд с Мари на ее соседку по камере — Мири. Вот тут началось самое неожиданное и поразительное «представление».
Девушка, видимо, просто наслаждалась ситуацией. Со все той же дьявольской усмешкой на губах она задала Розиной новоиспеченной знакомой вполне прямой и леденящий душу вопрос. У Розы от этих слов даже мороз пробежал по коже, но виду она не подала. Но большее удивление вызвал у нее ответ Мири — наглый, нахальный, бесстрашный, насмешливый... Хотя, скорее, это только сильнее позабавило эту женщину. Розмари теперь была уверена, что дело не в выкупе. Несмотря на это, сложившаяся ситуация не принесла ей ни чуточку облегчения. Наоборот, теперь ход событий совсем не радовал вампирессу. Все вокруг было похоже на игру Мири против белокурой девушки (которая даже представиться не соизволила, видимо, посчитав, что девушки недостойны ее внимания). Игра на выживание между неравными по силе противниками.
— И почему она заговорила именно с Мири? Посчитала меня глупой кисейной барышней, не способной и за свою жизнь побороться?! — мельком пронеслось у Розы в голове, — возможно, но она ошибается, и я это еще докажу.
Мири, по-видимому, устала тягаться с этой незнакомкой или решила ее отвлечь... как бы то ни было, она потянулась к кувшину с жуткой водой, сделала пару глотков, и тут... все произошло в доли секунды: Мири бросила кувшин в угол и со всей яростью и мужеством набросилась было на девушку, как та при помощи телекинеза буквально обрушила на нее со страшной силой тяжелую кровать. Грохот был жуткий. Розмари просто опешила. Секунд десять она не могла прийти в себя, даже пошевелиться, но потом сделала глубокий вдох и собралась помочь Мири. Она почувствовала (наверное, впервые в жизни), что сейчас она больше дорожит жизнью Мири, чем даже своей собственной. Хотя, пусть, это длилось несколько мгновений, этого хватило, чтобы девушка кинулась на помощь пострадавшей. Один из охранников в ту же секунду резко оттолкнул Мари, схватил обездвиженное тело несчастной, перекинул через спинку кровати и, не церемонясь, связал ее по рукам и ногам. Роза понимала, что с этими людьми нужно быть осторожнее, нельзя следовать секундным позывам и совершать необдуманные поступки, как она сама только что поступила (за что себя очень ругала). Поэтому, совладав с собой, она молча смотрела на происходящее, не в силах помочь Мири.

Отредактировано Розмари Дракула (16.07.2012 06:57)

И вот уже Мири несут вон из камеры. Куда? Куда ее несут? Что с ней будет? Все было похоже на страшный кошмар, из которого никак нельзя было выбраться.
Розмари судорожно начала перебирать в голове варианты и поняла, наконец, что ее судьба вела к этому с самого начала; что эта белокурая бестия с первых минут пребывания здесь знала, что Роза погибнет. Слезы наворачивались у нее на глаза, губы пересохли, а внутри все тело дрожало, словно она стояла на краю пропасти. И это была бы лучшая смерть для нее. Она понимала, что ей не дадут умереть спокойно, особенно когда охранник со злой усмешкой развернулся прямо на нее. У нее не было времени собраться с духом, да и к чему это? Неужели бы хрупкая девушка могла героически, ни издав ни звука, принять такую смерть?! О подобном пишут только в героических сказаниях... Она вдруг поняла, как сильно она хочет жить, как многого в этой жизни она еще не сделала. Как сильно она любит свою семью и понимает, что, возможно, никто из ее близких никогда не узнает всей правды о ее смерти.
Как должен чувствовать себя тот, кто понимает, что через какие-нибудь пять минут его уже не будет в живых; что в эти пять минут он перетерпит такую боль, которую, возможно, он никогда еще не терпел. И за что? Зачем все это? Судьба?!

* * *
Что Роза совершила за всю свою жизнь такого, что заслужило бы в глазах других уважение? О ней не вспомнят... а она погибнет мучительной, ужасной смертью и за что?! Погибнет из-за прихоти какой-то сумасшедшей?!
Каждый удар клинка приносил ей неимоверные страдания, каждая капля крови, падавшая на ковер, лишала ее жизненных сил, каждое мгновение для нее тянулось медленно, мучительно; с каждой секундой ее охватывал все больший ужас, а ведь самое страшное было впереди! Внезапно она почувствовала, что не может дышать. Ее охватил ужас, она понимала, что ей осталось уже недолго. Она хваталась за горло, словно за свою жизнь; она боролась, но было уже бесполезно.
И уже умирая, она думала о своей семье: о сестре, которая, возможно, единственная будет плакать и скучать по ней, о своей дочери, которая теперь останется совсем одна в этом мире и о муже, который любил ее всегда... Теперь она никогда не узнает, жив ли он?.. Она думала и о друзьях, и о родителях, которым сделала много больнее за свою жизнь, чем ей самой было сейчас...

* * *
Наверное, каждому из нас что-то предсказано судьбой и от этого не убежать, не скрыться, что бы ты ни делал. Это надо просто пережить... а, быть может, и погибнуть в этих муках. Но за что? И ради чего? — Эти вопросы никого не волнуют. Смерть ужасна, в ней нет ничего прекрасного или возвышенного, ни доли. Самое парадоксальное, что все мы рождаемся ради этого. Всех нас ждет смерть. Но какая она будет и от чего это зависит? Это нам знать не дано. И, если девушка из высшего общества погибла мученической смертью в грязной тюремной камере, вся изрезанная и исколотая кинжалом, то уж не знаю, чего ожидать от этой жизни кому-либо другому...

Конец игры

Отредактировано Розмари Дракула (17.07.2012 08:03)