Арию девушки, дочери хозяина бала, Жак слышал в половину уха, находясь в противоположном конце зала и осторожно осматриваясь по сторонам. Среди чересчур напомаженных и утонченных особо дампир выискивал глазами одного единственного человека, с которым у него сегодня и в этом самом месте была запланирована деловая встреча. Да, довольно забавно планировать дела в настолько неподходящем и располагающем к отдыху месте, где все так и застилает глаза слащавой дымкой, так и манит отречься от всего на свете и окунуться с головой в светскую беседу: поговорить о том, кто как позавтракал и какие тяжкие думы надумал перед сном, как поживает собака Фифи вот этой старой вампирессы в розовом чепчике, при взгляде на которую хочется иронично улыбнуться и сказать несколько лестных слов, чтобы умаслить ее старческую и давно не видавшую ласки душу. Но не сейчас.
Вампир слегка раздраженно поглядел на часы. Он явно опаздывает. Да и где его, черт возьми, эти самые черти носят? Переминувшись с ноги на ногу и поправив съехавшее в сторону белоснежное жабо, Жак буквально выхватил у проходящего слуги с подноса бокал шампанского и мигом его осушил. Проведя рукой по светло-пшеничного цвета волосам, а затем будто что-то смахнув с плеча, он сделал очередной небольшой круг по залу, обсуждавшему только что закончившееся выступление юной Марии Эссекс.
Жак Уолтер негодовал. Постепенно он начинал злиться: ожидаемого все не было и не было. Спустя пару минут пустых ожиданий, мужчина, разгоряченный и ужасно взволнованный, вышел на балкон, который оказался к его недоумению оказался занят. Хотя что в этом удивительного? После такого чрезвычайно большого количества различных парфюмерных эссенций голова хочешь-не хочешь закружится и потребует свежего воздуха. Либо же любая романтичная особа, находящая прелесть в уединении, выйдет на балкон, чтобы всем телом окунуться в сияющую луну и почувствовать себя где-то далеко-далеко...
Со спины и в темноте дампир не сразу понял, что случайно оказался наедине с дочерью Уолтера Эссекса, который на данный момент вместе с какими-то солидными вампирами обсуждал нынешнее политическое и экономическое положение страны и все прочее, что соответствовало последним «горячим» новостям.
Бесшумно вздохнув и поправив темно-голубой сюртук с атласной оторочкой, он приблизился к массивным мраморным поручням. Облокотившись на один из них, Жак чуть перекинулся вперед, пытаясь рассмотреть подъезжающие и отъезжающие при лунном свете кареты. Но той, которую он ожидал увидеть более всего, не было. Опустив глаза и помянув этого человека всеми проклятиями, юстициар, словно бы сняв маску напряжения, с добрым и располагающим к беседе лицом повернулся к девушке и спокойным ровным голосом сказочника проговорил:
— Ваша ария была замечательна. Вы так тонко и душевно пели, что меня посетила мысль, будто бы ангел спустился на землю и пытается смягчить мое грубое и жестокое сердце.
Закончив фразу, он мечтательно вздохнул и слегка улыбнулся. Вампир немного искоса поглядывал на девушку и не приближался более, оставляя ей простой выбор: уйти или остаться.

Отредактировано Брат Дженнитиви (19.12.2010 00:02)

Девушка, которую дампир знал лишь по полуправдивым рассказам местных графов и аристократов, с радостью откликнулась на его желание познакомиться. И этому он был, мягко говоря, несколько удивлен. Мужчине до этого момента казалось, что яблочко от яблони в этой знатной семье далеко не падает. Однако его домыслы были неверны. Наследница Эссекса оказалась весьма миловидной и порывистой в общении персоной, а ее взаимное желание сразу же пообщаться, не ломая комедии, и чтение стихов вызвало в бароне на несколько секунд полный ступор.
Широко улыбнувшись, мужчина сделал немного смущенный вид, подняв на нее глаза.
— Глаза — зеркало души, не так ли? Кажется, вы меня раскусили, и я не такой злодей, каким себя представлял. — Дампир бережно взял руку девушки и поцеловал ее в знак приветствия. — Мое имя Жак Уолтер. А вы — Мария Эссекс, дочь Уолтера Эссекса, если не ошибаюсь? О вас слагают мифы.
Отпустив руку девушки, вампир остался стоять на месте. Он вытянулся и расправил плечи, как любил делать при первых знакомствах, и спрятал одну руку за спиной, а другую прижал ближе к животу. Увы, перчаток он не снимал, что могло быть расценено как знак не уважения к даме. Но Жак был уверен, что этому моменту юная леди особого значения не придаст. Во всяком случае этого элементарно хотелось.
— Я не могу быть снисходительным к себе, мадам, увы. Если буду часто прощать себя, то рано или поздно стану мягкотелым и совсем отобьюсь от рук, — дампир вздохнул и несколько наигранно покачал белесой головой, не отрывая взгляда от лица девушки. — С другой стороны, если сам себя не похвалишь, то не похвалит и кто-то другой.
Словно оборвав тяжелую мысль, Жак миловидно и немного сдержанно улыбнулся.
— Скажите, почему вы одна? Где ваш спутник или... вам все скучны?

Отредактировано Брат Дженнитиви (19.12.2010 00:24)

За все это время Уолтер бросал незаметные взгляды в сторону парадных дверей, которые то принимали, то провожали новый поток гостей. К его сожалению, обещавшего придти сюда уже как час назад, все не было и не было, что не переставало терзать мужчину. Однако, встретив Марию, вампир решил сбросить с себя напряжение от долгого и, как он уже начал думать, бессмысленного ожидания. «Найдет, если что».
— Должно быть вам очень одиноко, миледи. - Больше констатировал, чем предполагал Жак. Обычно дамы, с которыми он любезно обходился, не так очевидно реагировали на его ухаживания в рамках этикета, принимая все как должное. Но Мария... вампиру показалось, что это девушка вышла в светское общество относительно недавно, либо просто предпочитает его избегать. Так или иначе, ассоциаций с избалованной наследницей она не вызывала, даже наоборот, напоминала мужчине простушку, в хорошем смысле этого слова.
— Пьеретта — ваша гувернантка, осмелюсь предположить? — на лице Уолтера появилась заинтересованность. — Скажите, может она не сама «запропастилась»?
Дампир широко и добродушно улыбнулся. Кажется, девушкам, а особенно из знатных семей, порой слишком докучает внимание няньки, из-за чего рождаются авантюрные планы побегов и многие различные способы по устранению излишнего внимания к своей персоне. До поры до времени внимательные и заботливые гувернантки нравятся, но потом либо привыкаешь, либо сильно устаешь.
— Ммм, хотите поделиться секретом? Что ж, я никому не скажу. Обещаю.
Ловко сев рядом с девушкой на перила, дампир слегка нагнулся к ней, демонстрируя свою готовность впитывать информацию. Веселый и простой характер наследницы однозначно ему симпатизировал, отчего Жак был не против ввязаться в одну из авантюрных и слегка детских игрушек. Хотя он прекрасно понимал с кем имеет дело и чем это может обернуться в противном случае.

Отредактировано Брат Дженнитиви (20.12.2010 19:20)

— Конечно-конечно, я буду нем как рыба. — Вампир в ответ сделал важный вид и слегка улыбнулся. — Но вам не кажется, что заставлять эту пожилую человеческую женщину гоняться за вами да еще и путаться в толпе «красноголовых» — не слишком ли жестокое веселье? Вампир принял чрезвычайно серьезное выражение лица, при котором брови нависли над золотистыми глазами, как тучи над солнцем, и между ними образовалась небольшая складочка. Не мигая, некоторое время мужчина пристально всматривался в оттененное и красиво очерченное лицо девушки, как коршун смотрит на свою добычу. Но через пару мгновений разочарованность легко ушла с его лица, уступая место тому добродушному малому, которым он был раньше.
— Разумеется, за вами смотрит же еще отец. Но я видел, что ему по сути дела не до вас, уж простите. Его так сильно окружили, что буквально и мухе не пробиться, — он пожал плечами и неторопясь слез с перил, оказавшись стоять напротив милой девушки.
— Но я вас понимаю, сам грешил подобными шутками, — мужчина дерзко улыбнулся и аккуратно взял Марию за руку. — Скажите, о благородная птица, сегодняшним вечером мы еще услышим ваше дивное и чарующее пение?

Детские уловки в форме «я вам, а вы — мне» в исполнении девушки забавляли юстициара. За такую наивность в глазах и легкий характер сделаешь все что угодно.
Заслышав о танце, дампир принял очень удивленный вид. Однако упрямиться Уолтер не стал, уж очень это надоело ему за последние дни: все время что-то кому-то доказывать, твердо отстаивать позицию и убеждать. Нет. Танец — это искусство. А искусство полностью субъективно, даже несмотря на казалось бы устоявшиеся каноны. Так что тут и спорить было не о чем. — Вы серьезно? — свободной рукой Жак дотронулся до груди, показывая свои глубочайшие чувства. — Ну что ж, я не буду сопротивляться, миледи. Танцевать так танцевать!
К слову сказать, двигался в танце мужчина если не идеально, то просто хорошо, не отягощая даму резким «вождением». Правда сейчас о годности своих навыков мужчина думать не хотел — в непредвиденной ситуации тело само подскажет как лучше.
Вдруг зал как по команде затих. Музыканты бережно склонились над инструментами, прокашлялись, размяли пальцы и вновь заиграли. Помещение наполнила легкая и воздушная музыка с четким и достаточно простым ритмом «раз-два-три, раз-два-три». Несомненно, это был знаменитый вальс, но в исполнении местных музыкантов почему-то звучавший как-то по-новому, более легко и свободно, чем обычно. Кашлянув, мужчина достаточно близко приблизился к девушке и, подхватив ее за талию, аккуратно снял с перил и поставил перед собой. Не слишком ли фамильярно для первой встречи? «Почему бы и нет».
— Вот и музыка подоспела.
С этими словами Жак не торопясь приблизился к наследнице Эссексов, бережно подхватывая ее чуть выше талии и протягивая девушке руку.
Музыка лилась неспешно, словно облако плывя по спокойному и чистому небу.

Отредактировано Брат Дженнитиви (23.12.2010 08:59)

Услышав восклицание Марии по поводу ее серьезности, дампир снисходительно улыбнулся.
— Позвольте узнать, зачем вам хочется казаться серьезной? — на лице мужчины промелькнуло довольно странное выражение, которое совмещало в себе и упрек даме, и одновременное восхищение. — Вы такая, какая есть. Если не получается быть серьезной и наводить на окружающих тоску, то будьте собой. Право слово, просто будьте жизнерадостны всегда, как и сейчас.
Видя, как девушка смущена и взволнована, Жак решил не слишком прижимать ее к себе, чтобы не заставлять ее лицо наливаться милым румянцем еще сильнее. Чуть приблизившись к наследнице Эссексов и выждав вступление, Уолтер начал танец. Он легким движением корпуса повел даму за собой, плавно и вальяжно перемещаясь по всему пространству балкона. Со стороны наверняка могло показаться, что это два лебедя кружат по глади тихого озера под естественные и прекрасные звуки вечерней природы.
— Вы хотите прервать наш танец разговором? Что ж, будь по вашему. — Дампир продолжал двигаться в такт музыке, стараясь не мелькать перед входом в зал. — Моя родина — Дракенфурт. Я там родился, рос, учился, познавал жизнь. — Жак сделал паузу, легко отходя от девушки и предлагая ей покружиться вокруг его руки, после чего вновь приблизился к ней и приобнял. — Сейчас я состою на государственной службе, исполняю роль блюстителя порядка. И благодаря этому привык к различным командировкам по нашим необъятным и многочисленным княжествам и государствам. Не сказать, что я всем доволен, но большинство нынешних вещей меня устраивает.
Выждав своеобразный музыкальный порог, при котором музыка звучит чуть интенсивнее и быстрее, мужчина сильнее прижал к себе русоволосую девушку, после чего сделал несколько быстрых и стремительных кружений, при этом стараясь не слишком утомлять даму. Окончив своеобразный пируэт, дампир вновь повел миледи в обычном размеренном темпе.
— Разумеется, что информация о вас, наследнице Эссексов, больше гуляет среди светского общества, нежели неубедительные и малочисленные сплетни о каком-то Жаке Уолтере, который на балах бывает только тогда, когда разливаются реки или начинаются тайфуны. — Разумеется, последняя фраза была шутливой, хотя и несла в себе долю правды. Появление дампира на балах в большинстве случаев ознаменовалось каким-то делом, как сейчас. Но если дела не шли, мужчина не отказывал себе в удовольствии развлечься, особенно в хорошей и симпатичной компании.

Отредактировано Брат Дженнитиви (24.12.2010 18:40)

— Приходится делать все, что прикажут, — приветливая улыбка дампира тут же приобрела слегка таинственное очертание. — Как вы верно подметили, в мою должность входит и «спасение девушек», если они оказываются не в том месте и не в нужное время. А поимка преступников тоже присутствует, и, к слову сказать, является почти основной частью работы. — Жак сделал паузу. Он не знал, стоило ли рассказывать девушке все о своей работе, тем более, учитывая их недавнее и несколько вынужденное знакомство.
Музыка продолжала литься из инструментов так же непринужденно, как стекает ручей по слегка горному склону. Множество разодетых в шикарные платья дам кружились, подхваченные своими статными и напомаженными кавалерами. Танцующие с определенной четкостью и упорядоченностью скользили по начищенному паркету в зале, от чего создавалось ощущение идеальной отрепетированности их слаженных действий.
Сбавляя темп, мужчина вновь повел девушку по краю обширного балкона. Музыка начала постепенно сходить на нет. Фортепиано звучало все тише и умеренее, скрипка и вовсе замолчала. Наступило молчание, почти сразу же сменившееся прежним гулом довольных и радостных голосов приглашенных. Жак остановил вальсирование немного дальше того места, откуда оно началось и, прежде чем отпустить даму, неторопливо склонился к ее ушку и отчетливо прошептал:
— Я юстициар.
Аккуратно выпустив из объятий прелестницу, мужчина облокотился спиной о перила балкона и застыл с неизменной улыбкой на лице. Казалось, он ожидал реакции Марии и почти на сто процентов был уверен, что такая воспитанная девушка не уделит его должности слишком восторженных возгласов.
— Помните про свое обещание? — мужчина остановил взгляд на глазах и губах девушки, после чего перевел взгляд в пустоту. — Вы обещали песню.

Отредактировано Брат Дженнитиви (27.12.2010 22:09)

Мужчина продолжал стоять у перил балкона, слегка наклонив вправо голову, и умиленно следил за всеми телодвижениями юной вампирессы. Песню, которую она исполняла своим сильным и одновременно нежным голосом, дампиру уже доводилось слышать пару лет назад. Тогда она звучала в исполнении одной неказистой на вид певички из портового кабаре, куда Жака занесло вместе с товарищами после тяжелого задания. Тогда им было весело, в самом деле, разве может обладать какими-то выдающимися талантами такая ужасная персона? Но, устроившись за стойкой, они зачарованно следили за ранее скрытой грацией исполнительницы и весьма необыкновенной для неё манерой пения. О, как они были ей взволнованы! Молодые сердца при звуке этого волшебного голоса сжимались в комок, отдавая необъяснимой тяжестью в груди.
Сейчас Уолтер испытывал нечто похожее, но менее обостренно. Когда девушка закончила петь, дампир в знак признания поклонился ей, плавно поведя рукой в сторону.
— Не хочу огорчать вас, но ваше пение было просто ужасно... ужасно божественно, — на его лице застыла хитрая и одобряющая улыбка. — Скажите, миледи, неужели ваше пение будет радостью лишь для всех этих... аристократиков? Не хотели бы вы посвятить себя более благодарным слушателям? Но тут же, словно опомнившись, мужчина шлепнул себя по лбу.
— Ах, простите, миледи, это ведь может быть не достойным вас, тем более ваш отец вряд ли допустит подобного...
Улыбка медленно исчезла с лица мужчины, уступив место легкой задумчивости. Казалось, что вселенская печаль вселилась в его тщедушное тельце, вытеснив своим могучим существом остатки положительных эмоций.
— Скажите, госпожа, — дампир сделал небольшую паузу, подняв на вампирессу свои пронзительно-ореховые глаза, — не хотели бы вы уйти с бала на некоторое время? Быть может, чтобы прогуляться в саду?
Несмотря на складывающиеся обстоятельства, о своем главном деле дампир продолжал помнить, хоть уже и не надеялся встретить нужного ему человека. Хотя была малая вероятность того, этот оболтус ждет его в саду или просто не смог попасть на бал? Вот дурачье.

Жак невольно растянул губы в улыбке, услышав ответную реакцию девушки на его «подшучивание».
— Уж извините, какой есть, — не скрывая удовольствия в глазах, произнес он, ощущая тепло и гладкость ладоней Марии.
От девушки исходил весьма вкусный, как показалось дампиру, цветочный аромат, который навевал на него ряд приятных ассоциаций, которые подогревали в нем больший интерес к этой милой и очаровательной особе. Потянувшись вслед за ней, мужчина не упустил возможности еще раз оценить ее внешние данные и, по-доброму улыбнувшись, вдруг прибавил скорости, подхватил Марию за талию, чмокнув ее в розоватую щечку.
— Спасибо за ваше ангельское пение и компанию, миледи. Вы просто замечательны.
Дампир не спешил отпускать руку девушки, однако держал ее так непринужденно, что при первом же желании освободиться, Мария сделала бы это без малейших проблем. Да и Уолтер был уверен, что наследница Эссексов не против этого. С балкона на ухоженную галечную дорожку, ознаменовавшую собой начало сада, вела вмещающая двоих неприметная лестница, не выбивающая из общего архитектурного стиля. По бокам тропинки красовались недавно подстриженные фигуры из кустарника и лозы, представлявшие собой мифических животных. В композиции не обошлось и без единорога, означающего чистоту мыслей и намерений. Увидев это сказочное существо, Жак невольно улыбнулся. «Как кстати».

Отредактировано Брат Дженнитиви (01.01.2011 02:06)

Лучший способ избавиться от искушения — поддаться ему. Под таким девизом Жак вел большинство своих личных дел последние несколько лет, чем коренным образом отличался от устоявшегося образа юстициара: неподвластного эмоциям, с каменным сердцем и стальными нервами. Однако Уолтер не всегда был ветреным. Дампир жил по канонам и кодексу ордена, стараясь полностью соответствовать принятому образу всемогущего юстициара. Но после «щелчка» в голове и некоторых событий, повлиявших на него не с лучшей стороны, стиль его жизни коренным образом изменился. Мужчина стал подвластен искушению. Он жил им, дышал и существовал все свое свободное время. А устаканившаяся и размеренная жизнь порой слишком напрягала его. Дампиру часто не хватало авантюр и выброса в кровь очередной порции адреналина.
И вот они уже у фонтана, бурлящая вода которого умиротворяла. При свете зажигающихся фонарей местность выглядела совсем иначе, нежели при дневном освещении. Все находившиеся поблизости фигуры приобретали совсем иное очертание, заставляя сердце сжиматься в комок от исходящей от них таинственности и неизведанности. Казалось, стоит сделать шаг в сторону, как ближайшая фигура грифона оживет и, схватив неосторожного гостя острыми когтями, унесет в свое гнездо. Как только Мария добралась до мраморного края фонтана, Жак сразу же почувствовал вновь затрепетавшее в ней озорство, так и рвавшееся на волю. И правда, наследница не заставила себя ждать: спустя несколько мгновений мужчина был орошен прохладной водой. Улыбнувшись, мужчина молча смахнул с лица стекающие капли воды, успевшие намочить ворот его рубашки. Но оставаться равнодушным Уолтер не собирался. Не скрывая своих намерений, он рысцой подбежал к девушке и, набрав в ладонь воды, немного плеснул на нее, определенно никуда не целясь.
— Негодница, — с двояким смыслом произнес дампир, не снимая улыбку с лица.

Отредактировано Брат Дженнитиви (02.01.2011 01:00)

Убегать от воды было бессмысленно, но Жак сделал несколько попыток к отступлению, пытаясь загораживаться между перебежками руками. Мужчина позволил девушке как следует позабавиться, разрешив намочить свой костюм, который, набрав достаточно влаги, начинал липнуть к телу. Больше Уолтер не делал попыток прорваться к фонтану, упустив множество ключевых моментов, которые бы вывели его на равные с озорницей. Когда атака прекратилась, дампир медленно, убеждаясь, что больше попыток покуситься на сухие участки тела не будет, опустил руки и снял изрядно вымокший пиджак, оставшись в рубашке и штанах, которые, словом, имели не лучший вид.
— Гляжу, вам понравилось, миледи? — протянул Жак, подставляя лицо для промоканий и прищуривая глаза. Его взгляд остановился на струйках воды, неспешно бегущих с русых волос Марии. — Вы такая чудная, словно большой ребенок, который не ищет приключений, а которого приключения находят сами. Не извиняйтесь, это же было и вправду забавно.
Уолтер протянул ладонь, по-прежнему облаченную в мокрую перчатку, к пряди волос девушки и аккуратно сжал ее. — Я получу компенсацию за ваше удовольствие? — бровь дампира игриво поползла вверх.
Озорное настроение девушки передалось и юстициару. Сейчас он ощущал прилив бодрости и как будто бы вернулся в прошлые времена, когда все было проще... да и не требовало объяснений. Поэтому дампир не скупился на эмоции и улыбался так, как требовала того душа и обстановка.

Отредактировано Брат Дженнитиви (02.01.2011 01:52)

— Я и не мог вам отказать, — деловито отозвался дампир, изображая на лице напускное принуждение. Разумеется, он был не против игры. — Однако должен признать, мне тоже было с вами весело.
Уолтер бережно отжал прядь волос Марии и хотел было опустить руку, как девушка принялась стягивать с него сильно вымокшие перчатки, беспокоясь об их сохранности. Если бы певунья в это время заглянула в его ореховые глаза, то увидела бы в них бурю смешанных эмоций, изображавших и вселенский гнев, и недовольство, и удивление. Последнее чувство, подкрепляемое изрядным самобичеванием, играло в нем дольше всех. Мужчина, пока не стало слишком поздно, предпринял попытку освободить руку, но любознательная Мария уже добралась до самого интересного, до розоватых разнокалиберных шрамов, будто хаотично разбросанных по тыльной стороне ладони дампира. Выругавшись про себя, Жак глубоко вздохнул и поначалу несколько укоризненно смотрел на опешившую девушку. Но вскоре его холодный и прожигающий взгляд сменился на более мягкий и приемлемый. Так, наверное, учитель смотрит на нашкодившего ученика.
— Нет, вы все-таки такой еще ребенок, — произнес он, усмехнувшись и оголив не длинные клыки.
Еще раз вздохнув, мужчина заглянул в изумрудные глаза девушки и, словно немного подумав, спокойно произнес:
— Продолжайте... если вам не противно.

Отредактировано Брат Дженнитиви (02.01.2011 19:16)

— Не жалейте такого как я, Мария, не стоит. Жалость мне уже не поможет, — ровным и несколько хладнокровным голосом произнес дампир, не отрывая пристального взгляда от девушки.
Но вскоре ему стало не по себе оттого, что он заставил ее почувствовать. О впечатлительности девушки Жак раньше не слишком задумывался и, по-видимому, зря. Зная, чем все это обернется, мужчина наверняка бы поступил иначе, выставил бы все в свете шутки либо просто внезапно и умело прервал их знакомство, сославшись на неотложные дела. Но сейчас было поздно размышлять об этом. Видя, как Мария наполняется болью и жалостью, дампир на мгновение опустил глаза и вздохнул. Знала бы она, из-за какого подлеца готова заплакать...
Мужчина бережно высвободил свою руку из цепких ладоней взволнованной Марии. Ощутив неприятный комок в горле, дампир даже на мгновение отвернулся от нее.
— Не рассматривайте шрамы так пристально, не нужно, — сказал он будто в пустоту, но, пересилив себя, вновь посмотрел на девушку. — Просто постарайтесь забыть о них, обещаете? — мужчина постарался улыбнуться, но в силу сложившейся ситуации у него это получилось не весьма умело.
Печально взглянув на девушку, он, медленно к ней приблизившись, осторожно заключил ее лицо в свои ладони и большими пальцами смахнул навернувшиеся на ее изумительных глазах слезы. Правдивые слезы ребенка и женщины — это две вещи, которые быстрее всего способны вывести из равновесия даже самого стойкого и крепкого мужчину. Даже Жака, постепенно начавшего ощущать за собой вину, об уместности которой задумывался все меньше и меньше.
Услышав слова Марии о компенсации, сказанные так не во время, дампир опустил взгляд. Зачем он это вообще ляпнул?
— Перестаньте извиняться, миледи. Ради святой Розы, хватит. Вы же не сделали ничего непростительного. Просто ошиблись, хотя... это даже ошибкой назвать нельзя.
Чуть нагнувшись, дампир легко поцеловал горячий лоб девушки и попытался улыбнуться.

Отредактировано Брат Дженнитиви (02.01.2011 20:13)

Жак Уолтер утвердительно кивнул на просьбу девушки и облегченно вздохнул.
— Я понимаю суть ваших благих намерений, честно. Но старые шрамы не всегда болят, миледи, — двояко парировал юстициар, осознавая, что ситуация разрядилась. — А мои и подавно ныть перестали, не волнуйтесь. — Словно опомнившись, дампир поспешил вежливо добавить, — Ваше платье, миледи, надеюсь, не слишком промокло?
Мужчины всегда более остро негодуют на проявленную к ним заботу или жалость, какой бы добрый оттенок она не несла и какой бы уместной не была. Бродя в ночное время суток по затихшему городу или оставаясь наедине с трубкой и стаканом в поместье, Жак нередко вел размышления по данному вопрос и всегда приходил к противоречиям. С одной стороны, жалеть за совершенные кем-то ошибки — неправильно, но с другой стороны, жалость — это крайняя степень сострадания, которое весьма эфирно, но сопряжено с любовью... Но мужчина эти два понятия никогда не ставил на одну полку, все-таки его сердце чувствовало в одном из этих слов иронию и скрытый подвох, которым окружающие, ничего не подозревая, травят оступившихся собратьев. Все-таки, по мнению Жака, жалость размягчает личность, какие бы благие намерения она не несла. Предложение девушки сменить тему было весьма кстати. Приняв многострадальную перчатку и натянув ее на руку, дампир несколько раз попеременно сжимал и разжимал кулаки, добиваясь полной капитуляции воды. И это почти что ему удалось. Тонкая телячья кожа, из которые были сделаны перчатки, летом высохнет гораздо быстрее, чем в любое время года, так что Уолтер не волновался за их сохранность.
— Благодарю, — широко улыбнулся Жак, напоследок заглядывая в лицо Марии и убеждаясь, что больше неожиданностей не предвидится. — Мечта? Вы меня застали врасплох, — по-прежнему игриво продолжил беседу Уолтер, будто бы никакого конфуза и не было. — Дело в том, что я решительно не знаю, чего хочу. Зато могу определенно сказать, чего не хочу. Ведь в жизни возможны только две трагедии: первая — получить то, о чем мечтаешь, вторая — не получить. Даже не знаю, что из этого меньшее зло. Что, к примеру, будете делать вы, когда ваши сокровенные желания сбудутся? Искать новые, на мой взгляд, слишком утомительно. Но другое дело, если у вас все разложено по полочкам.
Переглянувшись с Марией, дампир жестом предложил ей продолжить прогулку по саду. Разумеется, если она не против.
— Ну а что касается вас, дорогая Мария? Какую мечту преследуете вы?
Мужчина повесил на руку аккуратно сложенный чуть подсохший пиджак и медленным прогулочным шагом побрел от фонтана вниз по дорожке, гравий которой приятно проседал под ногами и отзывался приветливым похрустыванием.
— Миледи, надеюсь, будет не против, если я закурю? — скорее это был больше риторический вопрос, но, выждав определенную паузу и с мольбой в глазах посмотрев на девушку, он потянулся к своему пиджаку.
Тем временем дампир достал из кармана средних замеров курительную трубку, искусно вырезанную из вереска, которая, к великому его счастью, от водной осады не пострадала. Чаша трубки, напоминавшая по форме медвежью голову (что тоже не мало говорило о пристрастиях Жака), была сравнительно маленькой, указывающей на предпочтение хозяина курить медленно тлеющий табак. Немного погодя, мужчина выудил оттуда же коробок с табаком и насыпал его в чашу трубки. Бережно отряхнув прилипшие к перчаткам листики в коробочку, дампир сунул его обратно в карман и, раздобыв где-то спичку, поджег табак. Через пару мгновений окружающий его воздух наполнился приятным душистым фруктовым ароматом. — Каждый мужчина должен чем-то заниматься, хотя бы курением трубки, а то, глядишь, и бездельников со временем меньше станет...

Отредактировано Брат Дженнитиви (03.01.2011 01:37)