Регистрационная стойка и лобби-бар 

Девушка медленно прогуливалась по парку, пока не увидела большой фонтан. Журчащая, переливающиеся вода, манила к себе. Фрейя шла на зов стихии. Присев на краешек фонтана, вампиресса провела рукой по воде. Маленькие брызги, щекотали открытые тело.
— Здравствуй, — мужской голос, заставил Фрейю вздрогнуть. Она повернулась и увидела, приведение. Высокий молодой человек, светился, на заходящих лучах.
— Вы? — девушка встала. Сердце понеслось галопом в неизвестность. Не от страха, от неожиданности. Приведение молча смотрело на девушка. Когда то голубые глаза, были бесцветными. Но взгляд, ни капли не изменился.
— Ивори, — произнес призрак. Холодные пальцы, коснулись губ вампирессы. Она закрыла глаза, а когда распахнула, не приведения, не холода не было. Фрейя глубоко вздохнула. Она прошла к скамье и присела. Слезы пеленой накрыли глаза.
Над городом сгущались сумерки.

Начало игры

23 ноября 25 года. Около 18 часов вечера.

Арчибальд Блюменфрост, бакалавр механики, доктор алхимии и доктор естественных наук, философ-неопессимист, изобретатель, мизантроп, убежденный агностик и самодур, сидел в парке на скамье напротив отключенного на зиму фонтана, поскребывал лысеющую макушку и созерцал сцену, разыгравшуюся в каких-то трех шагах от него.
Там, хихикая и мозоля глаза, вертелись три юные вампиресски в модных меховых шапочках и шерстяных пальто учениц частной школы, какие они носят в период зимней сессии. Девушки поражали своей красотой и беспечностью. Они ели пончики, облизывая пальцы, и строили глазки всем проходящим мимо парням. Их не смущал ни ветер, уже довольно промозглый, ни мелкие щипки по-ноябрьски колючей измороси.
Блюменфрост был погружен в напряженную работу. Основная часть его сознания любовалась очаровательными девушками, очаровательно резвящимися на ветру, но в некой маленькой, наглухо закрытой и заизолированной извилинке происходил активный процесс размышления над смыслом его, доктора Арчибальда, жизни.
Происходило оно, если дословно процитировать самого мыслителя, следующим образом: «Размышляя над исследованием (а у доктора все размышления, в том числе касающиеся глобальных этических материй, имели вид исследовательских), я подключаю семенные железы в параллель с таламусом, а кору головного мозга — отключаю». Его жизненные привычки придавали этой невероятной теории некоторое вероятие.
Доктор Блюменфрост думал о том, что при его ритме жизни и напряженной работе самой большой обузой для него стала бы семья. Требующая исполнения супружеского долга жена, сопливые дети, грязные пеленки, детские болезни — все эти назойливые, приносящие бесконечные проблемы и головную боль элементы супружеской жизни глубоко претили его далекой от житейских банальностей натуре.
С тем большим удивлением он обнаруживал в себе целиком иррациональное желание заиметь домашние тапочки, плед, заботливо укрывающий плечи, ароматную индейку на Рождество и, быть может, даже очаровательную женщину под боком в своей холодной, вечно не прибранной постели.
Над разрешением возникшего в результате столь противоречивых желаний когнитивного диссонанса он как раз работал, задумчиво вертя в руках фетровую кепку и прикидывая которая из трех игривых девчонок согласилась бы запекать для него индейку, не требуя взамен производить потомство.

«Не вижу другого выхода, кроме как пойти в бордель», — решил, наконец, доктор в результате тщательного всестороннего анализа проблемы. Однако покидать насиженное место, вопреки решению, не спешил. Девчонки доели пончики, похватали портфели и, заливаясь озорным жизнерадостным смехом, так контрастирующем с настроением погоды в озябшем парке, побежали прочь от фонтана и Арчибальда по своим беспечным девчоночьим делам.
Одна из них, убегая, обернулась и показала доктору язык.
Доктор расплылся в улыбке и показал ей язык в ответ.
— Экая коза! — хмыкнул он, заерзав на скамье, раздумывая, не догнать ли ему эту девчонку. Но воздержался. Школьница была совсем юной, но не было никакой гарантии, что в перспективе у нее не прорежется материнский инстинкт. Эти женщины, им ведь только одного от нас надо!
Доктор удрученно вздохнул. И вздрогнул.
Сначала оттого, что почувствовал сбоку чье-то присутствие, потом — услышав голос. Голос был приятным. Женским.
Обернувшись, Арчибальд увидел огромные изумрудные глаза на бледном, но ничуть не болезненном лице. Лицо было слишком привлекательным для человека. Да и острые ушки, выглядывавшие из-за льдисто-пепельных, изумительно красивых шелковистых волос девушки, выдавали вампирскую кровь.
Девушка спросила разрешения присесть рядом с ним.
Захваченный врасплох доктор зарделся, помедлив с реакцией, но поспешил скрыть смущение, беззастенчиво осмотрев вампирессу с ног до головы и обнажив белые зубы в широкой ухмылке:
— Падайте рядом. Красавицам всегда найдется место подле меня. В тесноте, как говорится, да не в обиде. Да и скучно одному стеречь медяки на дне фонтана, вдвоем однозначно веселей. Ну-с, что расскажете старому водяному?

Отредактировано Арчибальд Блюменфрост (03.05.2010 22:34)

— О, это правда! — Хохотнул Арчибальд, довольный реакцией девушки. — Даже я не полезу туда, если мне за это не заплатят ни геллера. Ну а если мне заплатят пару геллеров, то у меня уже будет мелочь, и весь смысл лазанья по дну фонтану моментально испарится. Вот ведь какая штука получается! А вы слышали, что в Мери никто не кидал медяков, потому что Мери была не фонтан?
Шутка была на редкость бородатой, но ученого это не смутило.
— Сказочник, говорите?.. — польщенно крякнул он, приглаживая редеющие волоски на макушке, — ну, в некотором роде, в некотором роде... Сказочник. Можно и так сказать. А вы, я вижу, метресса образованная, из высших слоев, — кивнул он на лошадь, незаурядное происхождение (и, следовательно, незаурядную стоимость) которой мог бы невооруженным глазом определить даже совершенно далекий от коневодства человек, — из высшего общества, значит, должны были прослышать о некоем сумасшедшем некроманте и вивисекторе, жутком беспринципном негодяе, который под покровом ночи проводит бесчеловечные эксперименты на живых гулях. На болотах. Представляете? Вот как вы отреагируете, — сделал он страшные глаза, — если я скажу вам, что тот самый сумасшедший — перед вами?

Отредактировано Арчибальд Блюменфрост (05.05.2010 23:38)

— Вы??? Я никогда не поверю в это! — в тон Блюменфросту ответила девушка.
— Да, да, — расплылся в самодовольной улыбке Блюменфрост, энергично закивав головой. Ему нравилось, что девушка рассмеялась. Он вообще был невероятно падок на веселых девушек, особенно если они смеялись над его шутками. Ведь это происходило так редко! По правде говоря, вампиресс он немного побаивался. Не доверял он им. Высокомерные, холодные, неприступные, они были не просто существами с другой планеты, как все женщины в его представлении, они были особым подвидом инопланетян, еще более невероятным, непонятным и непредсказуемым, чем женщины его расы, — и оттого бесконечно чуждым. Так ему казалось. Хотя он прекрасно знал теорию, а теория гласила, что в ДНК любой вампирессы есть особый, латентный ген, который активируется в присутствии человека, причем человека-мужчины. Равно как и у мужчин-вампиров просыпаются скрытые, доселе неизученные инстинктивные механизмы в обществе человеческой женщины. Именно эти загадочные гены, по мнению ученых, отвественны за то могучее сексуальное притяжение, которое вспыхивает между представителями столь отличных друг от друга рас. Но сам он никогда не чувствовал ничего подобного ни к одной вампирессе. Ему нравились простые, как ржаная водка, и обыденные, как пшеничный хлеб, здоровые человеческие девушки. Деревенские хохотушки, светлоглазые молочницы, румяные торговки и крикливые цветочницы. Слишком красивых женщин он откровенно сторонился. Считал их набитыми дурами, избалованными буффонками и, разумеется, жутко испорченными особами. Которые, к тому же, видели в нем не личность, а денежный мешок. Хотя самому ученому было глубоко плевать на свое богатство (солидное даже по меркам Клеверных холмов), на его веку повстречалась не одна ушлая девица, силившаяся во что бы то ни стало захомутать такого видного жениха.
Но не смотря на все свои предубеждения, этой световолосой вампирессе он симпатизировал. У нее и клыки были не такие острые, как у ее соплеменниц. И вела она себя не напыщенно. И говорила без заносчивости. И — да-да — смеялась над его шутками.
Он прищурился как довольный кот, которого почесали за ухом, и собрался было травануть еще какую-нибудь остроту в ответ на фразу девушки, что «каждый волен заниматься своим делом, если оно не несет угрозы чьим-то жизням», но передумал, заметив — только сейчас! — что собеседница еле держится на ногах. Ну что ж, внимательность никогда не была его коньком.
Девушка, видимо, сама ощущая, что не способна поддерживать светскую беседу, заскочила в седло и простилась, пригласив его к себе в гости. То ли из вежливости, то ли была настолько вымотанной, что плохо соображала. Кто знает... О мотивациях женщин Арчибальд знал еще меньше, чем о них самих. «Сумерки богов», — повторил про себя ученый, а вслух сказал, пытаясь придать голосу твердость, чтобы в нем не проскочило сожаление о несостоявшемся разговоре:
— О, я буду счастлив принять вас в своей лаборатории, но в качестве подопытной, вы, откровенно говоря, никак не годитесь. Для статистически верных экспериментов нужны образцы со средними данными, каковые вы многократно превосходите по всем параметрам! Но в качестве утешения могу вам предложить продукт возгонки. Отменный продукт, надо сказать. О, нет-нет. Не при себе. В лаборатории. Впрочем, если вы меня любезно приглашаете, то я не вправе буду прийти к вам без подарка, так что помните о скромном водяном — и он, быть может, навестит вас не с пустыми руками...

Отредактировано Арчибальд Блюменфрост (06.05.2010 23:25)

Девушка подстегнула лошадь в галоп и скрылась из поля зрения, шлейфом оставив за собой едва уловимый запах духов и конского пота (почему-то не казавшийся таким уж неприятным). И легкое сожаление, что встреча с ней оказалась такой мимолетной.
Арчибальду хотелось общества, хотелось необременительных разговоров ни о чем, приятного времяпрепровождения в приятной компании. Это с ним случалось так редко, что когда случалось, означало только одно: он хотел убежать от своих мыслей, затеряться в гомоне общества, скрыться от собственных навязчивых дум среди переживаний, страстей и мыслей других существ. Думы — он вынужден был это признать перед самим собой — были крайне невеселыми. Он больше не мог отрицать, что нуждается в заботе. Ну кто бы мог подумать, что и у него, прожженного холостяка, неисправимого самодура, возникнет потребность в духовной близости с... А вот с кем? Он сам, по правде говоря, не знал. Копаясь в себе, он в конце-концов понял, чего ему не хватает, но так и не решился признаться, что нуждается в этом. В друге? Или даже больше, чем в друге?
Тяжко вздохнув, он натянул на голову кепку, поднялся со скамьи, потянувшись и расправив плечи. Посмотрел на часы, которые показывали без пяти минут восемь вечера и, немного, совсем немного — всего секунду — поколебавшись, направился в

  Вечернее кафе на проспекте

Отредактировано Арчибальд Блюменфрост (08.05.2010 00:22)

Тишина. Тишина и спокойствие этого места просто завораживали. Это было похоже на одну из сказок которую, читала няня Ада на ночь еще малышке Белле. Полная луна восседала на небосводе, играя в волосах вампирессы, и отбрасывая блики на воду в фонтане, брызги которого пытались достать до мило беседующей пары вампиров. Казалось, что в такие звездные ночи рождаются легенды и творятся чудеса, выходят на охоту страшные чудовища, и летают в лесах феи, пробуждая спящие цветы в морозные стужу. Белла казалось одной из тех фей, рядом с вампирессой оживали цветы, распуская свои бутоны, словно в летнюю пору. После бездны у нее появился новый необычный дар, тепло, которое шло от Изабель могло, как пробудить все живое, так и превратить в тлен. Легкий ветерок, играл с волосами и нежно ласкал лицо девушки. Как вдруг, словно гром среди ясного неба она почувствовала на себе воздействие чьего то дара. Словно кто то пытался пробраться к ней в голову,
«Кто? Где? Почему? Когда?» — десятки, сотни вопросов одновременно звучали со всех сторон, вытягивая ответы, даже против воли. От столь неожиданного натиска в висках Изабеллы начала происходить война, жуткая головная боль поразила герцогиню. Вдруг все остановилось. На расстояние десяти шагов стоял мужчина, вышедший из тени деревьев и пристально смотрящий на вампиирессу. Наконец натиск закончился, и где-то внутри сознания Беллы прозвучал вопрос:
— Кто ты? — Видимо этот вампир, каким-то образом сумел уловить демоническую сущность вампирессы, но будучи еще молодым, не мог понять что это. Взяв под контроль мысли и эмоции, она взглянула ему в глаза, Изабель стало весьма любопытно, кто осмелился проникнуть в ее голову, понимая, что она не просто вампиресса.
— Очень забавно, впервые кто-то из рода Кезерлингов нападает на наследницу клана фортунатов. Ай-яй-яй, юный юстициар, как вам не стыдно! — укоризненно передала Изабелла свою мыслеречь, коей обладала не хуже любого псионика. — Вам нужно знать лишь то, чей клан я представляю, по-моему это весомый аргумент, что бы вы больше не лезли в мою голову, а подошли и поздоровались, как это полагается лорду вашего клана! — Ее речь была твердой, в секунду вампиресса закрыла от мужчины всю информацию, хранившуюся в ее сознание. Он мог слышать лишь то, что она хотела сказать.
Изабелла бросила взгляд на юстициара, чье лицо закрывал капюшон, в ожидании подойдет ли он к ней. Интересно, действительно было интересно и как-то забавно увидеть еще одного представителя клана Кейзерлингов, ведь Изабелла была знакома всего с одним, а именно с Гелассеном, который являлся одним из близких друзей отца. В последний раз, когда она видела этого мужчину он, кажется, устраивал охоту на тех оборотней, которые ворвались к нему в лабораторию. «Возможно, этот молодой человек прибыл дабы помочь ему в этом», — промелькнуло в голове Беллы...

Отредактировано Изабелла Фон Рей (02.06.2010 03:34)

Мужчина медлил недолго, Изабелла смотрела на него с неким любопытством и азартом, он видимо даже и не подозревал, кто она есть, и что может произойти выйди из под контроля ее эмоции, он не подозревал, что за сила кроется внутри этой хрупкой вампирессы. Все живое в эту минуту каждой клеточкой чувствовало эмоции Изабеллы. Она не злилась на него, скорей ей было любопытно, что этот юстициар из себя представляет, она не чувствовала опасности, поскольку сама демонесса была настолько сильна что сражаться с ней было просто бесполезно. Губ вампирессы коснулась легкая улыбка, когда мужчина подошел ближе.
— Прошу простить мою скромную персону, если я напугал вас своим неожиданным появлением — произнес Габриэль своим истинным голосом, совершив легкий кивок. Речь была на грани слышимости и странным образом гармонировала с пасмурной погодой сегодняшней ночи, словно эхом отражаясь от каждой капли дождя. — Габриэль фон Кейзерлинг, наследник клана Кейзерлингов.
Изабелла присела в легком реверансе и представилась:
— Приятно познакомиться, я Изабелла фон Рей. — обольстительно улыбнулась девушка, добавив:
— ...наследница клана фортунатов. — Ее золотые волосы ниспадали на открытые плечи, луна выглянула из-за туч, освещая лицо вампирессы, сапфировые глаза девушки были настолько яркими, что ни одна звезда на небосводе не могла соперничать с ними.
— Крониды потеряны навечно, — услышала Изабелла мысленный голос Габриэля. — Попытка воспользоваться их проклятым учением может привести к аналогичным результатам. Какими благими не были бы намерения.
Сейчас она вспомнила слова мойр: «Помни, кто ты есть». Она любила все живое, любила всепоглощающе, словно каждый цветок это ее дитя, дитя о котором она хотела заботиться. Видимо, нереализованные материнские чувства давали о себе знать, на ее глазах выросло столько детей, стольким помогла Изабель, но свое родное дитя вампиресса не успела покачать на руках.
— О чем вы милсдарь, — передала она ему, — вы угрожаете наследнице одного из самых могущественных кланов?! — она передала эту мыслеречь, смотря Гэбриэлу в глаза, изящно изогнув бровь, она скрыла от него свою истинную сущность и, казалось, сейчас перед мужчиной стоял сам ангел, снизошедший с небес.

— Вампир из Фортунатов, — прозвучал ответ, — юстициару не нужна причина для оглашения вердикта. Только кровь десяти старших, текущая в твоих жилах сдерживает меня сейчас от вынесения приговора на месте, даруя возможность узнать подробности. В тебе скрыто зло, о котором знаем мы оба, и дай только повод — клянусь, я унесу твою темную сторону в страну забвения, какой бы высокой не оказалась цена.
Слова Гэбриэла переданные мысли речью лишь забавляли Изабеллу, он был еще юн, и казалось знает все на свете, но это было не так. Зло, которое было внутри герцогини было не возможно убить, развоплощение принесло бы еще большое разрушение, когда Астарта в последний раз покидала тело а тогда это было по собственной воле, разверзлась бездна, утащив на дно когда то великий лайнер «Анна Элизабет», погубив десятки нет сотни жизней. Она этого не хотела, она лишь шла на встречу своему супругу не думая о последствиях, которые не заставили себя ждать. Лишь умение контролировать эмоции герцогини могло сдержать ее от опрометчивых поступков, но тот, кто мог когда то это делать сейчас покоился глубоко в земле, два любимых создания, ради которых она жила и несла в мир свет. Изабелла была мудрая женщина, и знала, что спорить с мужчиной когда он в чем то уверен глупо. Он снова послал ей сообщение.
— Фортунат, ввиду новых обстоятельств, я приостанавливаю сей процесс, но предупреждение остается в силе: только один повод и приговор будет не обжаловать. — С этими телепатическими словами, молодой вампир откинул капюшон, освобождая взор очей из плена полутьмы, которую создавала плотная материя плаща
Перед взором вампирессы открылся его внешний облик. Молодой юстициар был прекрасен, тонкие и аккуратные черты лица, светлые волосы, в которых играла луна, и обворожительный взгляд черных глаз. Истинный представитель клана Кезерлингов. Вампиресса обернулась в сторону, где стоял Алекс, но его там уже не было, лишь полная луна освещала тропинку, ведущую к фонтану. Он всегда был загадочным, неожиданно появлялся и исчезал, когда на небе появлялась царица луна. Юстициар пытался пробудить в герцогине благоразумие, взывая к ее разуму. Душа этого молодого человека была чиста.
— Большая честь познакомиться с достойной дочерью дружественного клана, — истинный голос Габриэля звучал, словно тихая, едва различимая музыка. — Большое счастье и неожиданность повстречать Вас, миледи, в этом месте.
— Если бы вы мне не угрожали, — обольстительно улыбнулась вампиресса, глядя ему в глаза, — сейчас, я бы тоже была рада вас видеть! Но позвольте, — ее голос был мелодичен, — я по-моему не сделала ничего предосудительного.
Изабелле не нужен был дар что бы успокоить взбудораженный разум мужчины. Ее томный взгляд и обворожительная улыбка могли покорить любого. Ей не нужна была война, это было глупо. Изабелла была истинным политиком прирожденным властителем, и истинной наследницей великого клана.
— Что же вы милсдарь знаете о клане кронидов? — ее голос был усладой, словно голос ангела снизошедшего с неба. — Сейчас мы одни — оглядевшись парировала девушка — и можем разговаривать как простые люди не прибегая к мыслеречи!

Отредактировано Изабелла Фон Рей (02.06.2010 19:36)

Холодные капли дождя падая с неба растворялись не долетая герцогини, словно тепло которое шло от Изабель, превращало их в пар, она была как куколка, аккуратно уложенные волосы не тронула не единая капля. Большие синие глаза смотрели на мужчину внемля каждое его слово. Он закончил. Изабелла улыбнулась, ведь то что показал юстициар и сам факт того что он решил ей показать это был весьма полезным. А дождь все усиливался.
— Пойдемте в мой экипаж, — произнесла Белла, — вы же меня не боитесь, Габриэль? Вы так промокли что я боюсь за ваше здоровье, в это время года так легко простыть! — кокетливо улыбнулась она ему. Вампиресса была благодарна ему за ту информацию, которую он предоставил пусть это была и не целостная картина но она чувствовала что это не все, что этот молодой человек знает больше...

Слезы неба стекали по окну, оставляя размытый след на стекле. Смотря в окно, Изабелла вспомнила те далекие времена, времена когда она жила в Орлее. Эта ночь напомнила ей ту когда она потеряла мужа и ребенка. Так же шел дождь, и так же с ней рядом был Луи, верный слуга и помощник, которому она доверяла как себе. Смотря в окно она думала о том что было бы если бы все произошло иначе.
— Ты не понимаешь юстициар, ты не понимаешь моих чувств, тебе не ведома та боль которую я пережила, — она бросила взор на мужчину. — впрочем зачем я тебе это говорю. Она вспомнила о том, что сейчас команда, состоящая из аристократов и наемника, которого она наняла для этого дела ждет вампирессу для дальнейших поисков.
— И еще, Габриэль, называй меня Изабелла. Я фортунат, но будет лучше, если мы начнем общаться более мирно, наши кланы дружат, и лично мне хотелось бы сохранить эту дружбу. Но у меня чувство, что ты агрессивно настроен в отношение меня. Скажи, Габриэль, то что ты успел увидеть. Неужели я такое чудовище, по твоему мнению?

Слова Гэбриэла немного обижали Изабеллу, на мгновение она закрылась в себе. Всем своим видом юстициар показывал, что относится к ней не как к наследнице клана фортунатов, а как к исчадию ада. Несмотря на то что в ней была такая сила Изабелла осталась той же ранимой что и раньше. Ей и без того было больно осознавать что она исчадие ада, в какой то момент полюбившее жизнь и все что с ней связано. И лишнее напоминание вызывало боль в душе девушки. Она слышала, что говорит Гэбриэл, и это было похоже на угрозу. Помимо всего прочего начались раскаты грома, от которых Изабель вздрогнула и скрестив руки словно защищаясь от мира облокотилась на сидение, все еще смотря в окно.
— Как вам будит угодно, — ответила посмотрев на мужчину ответила вампиресса.

Изабелла была поглощена своими мыслями, воспоминаниями, которые просто съедали молодую вампирессу изнутри. За свою не долгую жизнь она столько всего пережила, стольких похоронила, казалось, ее хрупкие плечи держат такой большой груз, что еще немного, и она сломается. Все перемешалось каждый раз, каждый божий день она боролась, и это была самая тяжелая борьба, борьба с собой. Она не хотела больше смертей, не хотела боли и страданий, которые преследовали ее по всюду. И возможно стоит забыть про планы, которые она наметила, но материнские чувства которые просто пылали в душе Изабеллы не давали ей это сделать, в ней было столько любви, нереализованной, нежной, она хотела посвятить себя семье. Но воля случая, или что то еще лишили ее этой возможности, а тут словно маленький свет заиграла надежда, надежда, что она увидит свое дитя, обнимет и будет заботиться, заботиться как любая мать, нет наверное больше, поскольку цена будит очень велика, цена которую Изабелла должна будит заплатить за возвращение дочери. Эмоции, эти пагубные эмоции, проще было бы забыть взять свои чувства под контроль но что то не давало ей этого сделать что то бросало ее в самые пучины бездны.
— Изабелла... — прозвучал другой тихий шепот. Живой и теплый. — Красивое имя. И очень вам подходит.
Она видела как Габриэлю тяжело было это сказать, в его клане эмоции привыкли скрывать под занавесом, боже она бы отдала все на свете что бы научиться тому же.
— Благодарю, — улыбнулась Изабель, хоть он и не видел ее улыбки. Дождь изрядно промочил ее спутника. — Вы промокли, — начала вампиресса, — вам нужно переодеться и обсохнуть иначе завтра проснетесь с болью в горле — заботливо произнесла она — Сейчас мы поедим в поместье, где вы сможете переодеться и отдохнуть с дороги, отказа я не приму! — Закончив, герцогиня приказала кучеру ехать к поместью фон Реев.

  Замок «Бордо»

Отредактировано Изабелла Фон Рей (03.06.2010 13:30)

Особняк «Пять ступенек в рай» 

Мартине спеша держа коня за поводья скакал по тропинке, изредка нагибаясь чтобы не ударится лбом об низкорастущие ветви. И стараясь не сбить кого-то, потому передвигался очень медленно. А подходя к водопаду вовсе слез с седла и держа за поводья подошёл и сел у водопада, дожидаясь пока прибудет Даархель. Но судя по всему девушки любит опаздывать, он прилёг на плитку, на мягкий снег. Водопад был выключен, но от этого это место не теряло красоты. Герцог предвкушал прогулку на лошадях и то как она закончиться. Хотя пытался не представлять это, сам Мартин редко когда что-то планирует ожидая от жизни сюрпризы. Но любопытство — это нельзя проигнорировать. Маленькая девочка шла с мамой за ручку дёргая её за юбку и показывая на снегиря с красной грудкой что был в двух шагах от маленькой девочки. Чирикая той на встречу, снегирь взмахнул крыльями и подлетел к дереву где таких снегирей было с полторы дюжины. Девочка раскрыла глаза и более активно затрясла руку матери, тыкая пальцем на покрасневшие кусты.