Кристоферу Андерсу

Не нужно быть проницательным, чтобы понять, что положение было ужасным. И это мягко говоря. Гарольд давно не испытывал ничего подобного. Ощущения от простреленного бедра были самые что ни на есть болезненные. Казалось, что все тело горит, но при этом по спине и лицу ручьями лился холодный пот, заливая глаза, попадая, кажется, даже в рот. Губы треснули от удара в лицо. Кто бил — он увидеть не успел, да это было и не важно.
Когда экспрессивный охранник засунул Бенсу в рот бороду, ему стало плохо настолько, что как только выродок скрылся за дверью, лейтенанта тут же вырвало на хороший ковер. Вероятно, страж порядка ушел достаточно далеко от комнаты, поскольку на звук пищевого фейерверка клирика он не явился.
— Сукин ты... Падла, урод... Мудак недоношенный... — Гарольд извергал сквозь зубы всевозможные проклятия, приправляя их красноречивыми нелитературными выпадами, которые и не снились портовым мордоворотам, а между тем они были значительно более натренированы в ругательствах.
Скользкие от пота, крови и черт еще знает чего ладони шарили за спиной по веревке в поисках узла. Охрана не слишком церемонилась с ним, обматывая веревкой, что давало служивому надежду на несложный или не затянутый узел, который, вскоре нашелся. Годы обучения делали свое дело, — пальцы ловко вцепились в сплетение ворсистого волокна, пытаясь нащупать слабые места, аккуратно и не торопясь пытаясь их распустить. Руки дрожали, от этого задача усложнялась, но спустя несколько минут длинною в часы Гарольду все таки удалось распустить узел.
— Вылечим ногу, и я найду тебя, мразь ты обоссанная!
Если бы в этот момент кто-нибудь наблюдал за лейтенантом, то обязательно задал бы вопрос — кому предназначалось сие дивное послание. Но в данном случае даже сам ее родитель вряд ли мог бы дать ответ. Скорее всего адресатом являлся и чертов агент Балинбахер, который развел его как ребенка, и мерзкая барышня-гуля, которой он бы с радостью отстрелил голову, и перешедший все рамки дозволенного охранник.
Освободившись от веревки, Бенс быстро огляделся. Комната была небольшая, даже скорее маленькая. Источников света кроме настольной лампы в ней не было, а единственное окно выходило практически впритык с соседним зданием, оставляя небольшое пространство между стенками. Письменный стол, массивный стул с протертым задником, шкаф с какими-то бумагами, запертый на ключ, и сваленные в углу вещи, которые не поместились на заваленной вешалке.
— Да вы, голубчик, судя по всему, холостяк! — пробормотал лейтенант, выдергивая из попавшихся на той самой вешалке брюк длинный ремень, выполненный из мягкой недорогой кожи.
Перетянув ногу через пах, обмотав и затянув как следует рану найденной в вещах рубашкой, Гарольд торопливо прислушался. Игорный дом постепенно затих, но внезапно где-то неподалеку послышался хлопок, который без сомнения принадлежал огнестрельному оружию. В нос ударил запах дыма, просочившегося по всей видимости из игорного зала. Клирик прикрыл дверь, стараясь как можно тише щелкать дверным замком. Проковыляв в другую часть помещения, он поднял тяжелый стул и едва не повалился сам, но сумел удержать вес на здоровой ноге, опершись ягодицами на стол.
— Ну ссс... сука! — процедил он сквозь зубы.
Подперев ручку двери спинкой стула, он добрался до окна и щелкнув затвором открыл ставни. Перелазить через подоконник с простреленным бедром было непосильно сложно задачей. Боль пульсировала в висках, отдаваясь кузнечными ударами в глазных яблоках, наполняя картину перед глазами алыми пульсациями.
Наконец, преграда была побеждена. Притворив за собой окно, Бенс медленно двинулся между стенами, стараясь не вдыхать и не выдыхать, молясь всем возможным богам и дьяволам, чтобы проход нигде не сузился, оставив его гнить от бессильной злобы до прихода охранника. Сантиметр за сантиметром преодолевались с черепашьей скоростью, нога болела и подводила его. Он практически перестал ее чувствовать, но желание сбежать из этого места было превыше неудобств.
И вот, выдохнув все, что оставалось в легких, Гарольд оказался на узеньком пяточке, который по всей видимости был такой же архитектурной «дырой» на стыке нескольких построек. Вокруг было темно, сыро, а под ногами бегали крысы истошно вереща, напуганные внезапным вторжением незнакомца.
— Пшли! — зашипел на них клирик, инстинктивно пытаясь пнуть одну из них, что чуть не привело его к падению.
Немного передохнув он двинулся по еще одному узкому тоннелю, плотно прилегая к стенам, собирая занозы и ссадины.
Неизвестно сколько бы еще продолжались мучения, но вскоре после нескольких поворотов этих кротовых нор он увидел свет уличного фонаря, который заметно прибавил сил лейтенанту.
— Ух! — клирик буквально вывалился на мусорную кучу, которая заваливала этот самый проход, откуда он выбрался.
«Как же воняет!»
Правая нога практически совсем отнялась, не слушаясь Гарольда ни в какую. Он принял сидячую позу, после чего подобрал из кучи небольшую деревянную палку. Перенеся вес своего тела на эту опору, он с трудом поднялся и медленно поковылял в сторону дороги. Когда его легкие наполнились свежим ночным воздухом, он немедленно ощутил железный вкус крови во рту смешанный с кислятиной от рвоты. Нос был забит, руки дрожали пуще прежнего. Но расслабляться было рано, нужно было найти способ добраться до штаба, — иначе до утра его точно поймают.
Не радуясь своим перспективам, Бенс машинально поковылял по мостовой, вслушиваясь в тишину небольшой улицы, на которой он вышел, страстно желая поймать кэб и быстрее оказаться на службе.
«Пожалуй, это первый мой раз, когда я так тороплюсь на работу», — с горькой ухмылкой подумал клирик.

Отредактировано Гарольд Бенс (24.03.2016 00:48)

Кристоферу Андерсу, Драго Бладресту

Мир превратился в калейдоскоп ярких пятен. Айрин не знала, сколько прошло времени, пока к ней не вернулось хоты бы часть самообладания. Но девушка, к своему удивлению, обнаружила себя на руках Драго. Значит, это именно он вытащил ее из того жуткого места. Хотелось поблагодарить его, но губы до сих пор дрожали и не слушались.
Айрин непроизвольно прижалась к Драго, когда перед глазами в очередной раз появились два трупа. Смертей она видела сегодня слишком много. Впрочем, пока живешь на улице, можно увидеть и не такое.
Девушка опустила взгляд, вспоминая, сколько трупов за свою жизнь она видела. Например, зимой часто встречаешь замерших алкашей, а когда снег растает, находят избитых до смерти проституток. Иногда даже людей, которых зарезали. Но после своей первой истерики, как только Айрин видела кровь, старалась убежать от того места как можно дальше.
Из неприятных воспоминаний вывел прохладный ветерок. Ощутив эти приятные прикосновения к лицу, воровка сразу задергалась и не успокоилась, пока ее не опустили на землю. В объятиях графа было спокойно и надежно. Вот только это был последний вечер, что они провели вместе.
Осознав этот факт, Айрин сразу поняла, что на улице они не одни. Более того, вокруг было много народа. Большинство из них гости из казино. Они шумели, толкались, некоторые дамы упали в обморок...
Андерс схватила Драго за руку, испуганно оглядываясь.
«Ее тут нет?» — сердце бешено колотилось, а взгляд, кажется, на миг стал звериным. Словно воровка пыталась учуять опасность. В принципе так и было. Клирик и вор — это почти как кошка и собака.
— Ее нет, — тихо выдохнула Айрин, успокаиваясь и отпуская руку Драго. — Было бы неприятно, если бы меня сразу поймали.
Когда девушка пытается усмехнуться, губы дрожат, но она делает вид, что так и должно быть. И то, что коленки дрожат от увиденного — это пустяки. Сейчас важнее всего уйти, убежать и никогда больше не видеть графа. Иначе в следующий раз... она не сможет его оставить. А это словно собственноручно заключить себя в оковы. Сейчас было все рано на то, что большая сумма осталась в замке. Все равно у нее еще есть та пачка денег, которую ей дал Авель. Да-да, она ее до сих пор крепко сжимала в кулаке. Если бы она ее уронила во время истерики — не была бы она вором!
— Ну, граф, — Айрин отошла на пару шагов, затолкала деньги за пояс платья и сделала неуклюжий реверанс. — С этого момента мы свободны от обязательств друг перед другом. Простите, что обременяла вас своим присутствием или как там говорится... Фух, наконец-то этот чертов этикет позади!
Айрин демонстративно распустила волосы. Пусть прическа и испортилась за весь вечер, но шпильки там еще были и они больно впивались в кожу.
«Коленки, прошу вас, хватит дрожать. Мне сейчас бежать в этом платье по самым неприятным местам. Надеюсь, мальчишки поделятся со мной одеждой», — с сомнением подумала воровка, оглядывая Драго с ног до головы, словно ища в нем какие-то только ей видимые изъяны.
— Святая Роза, какой ужас! — совсем неожиданно раздался высокий девичий голос и на графа начала падать какая-то барышня, в ярко синем платье. Это выглядело столь комично, что Айрин не выдержала и тихо фыркнула от смеха. Хотя это было больше похоже на нервный смешок.
Тем ни менее, это было самым лучшим моментом скрыться в каком-нибудь темном переулке. Преодолевая дрожь в теле, Айрин резко развернулась и уже собиралась убежать, но план провалился.
— Помогите... Я пострадал в давке... Кажется, у меня сломана нога. Помогите...
«Тебя мне еще не хватало! Привлекаешь слишком много внимания!» — с раздражением подумала девушка, но, заметив, что на нее смотрит охранник, сделала понимающее лицо и подошла к мужчине, лежавшему на лужайке.
Обычный мужчина с удивительно живыми глазами. Словно он постарел, а его глаза нет. Словно... что-то знакомое.
«Дура, это хороший шанс убежать», — воровка мысленно дала себе подзатыльник, схватила незнакомца за руку дрожащими пальцами и кивнула.
— Конечно, я помогу вам, — тихо прошептала Айрин, умоляюще глядя на мужчину. — Куда вам нужно? У вас тут супруга?
Воровка ловко помогла подняться пострадавшему, при этом еле устояв на ногах, а затем обернулась к графу и грустно ему улыбнулась.
— Прощайте, граф. Как говорила моя мама: «Скоро ты забудешь обо всём, и всё, в свою очередь, забудет о тебе». Надеюсь, это произойдет скоро!
Айрин покрепче перехватила незнакомца и потащила его через толпу, нарочно выбирая дорогу в том месте, где полно дамочек. Обычно они любят драматизировать, как только заметят симпатичного мужчину.
— Шевели ластами, дядь. Ты ж не легкий, — просипела Айрин, понимая, что понемногу приходит в себя.
«Это был очень сложный день».

Отредактировано Айрин Андерс (27.03.2016 20:32)

Айрин Андерс, Алейне Готьер

У выхода в вестибюль творился сущий кошмар: рехнувшаяся публика образовала в дверном проеме непроходимый затор; охранники, окончательно потеряв контроль над ситуацией, грубо расталкивали народ: «По двое! Разойтись! Куда прете!»; крупье и официанты тщетно пытались погасить стремительно набиравший силу пожар. Бладрест увидел, как клочок горящей портьеры упал на пол, как огонь занялся паркетом, перекинулся на столы. Дым горькой пеленой заволок помещение, забил дыхание, расцарапал глотки. Раздался ломкий переливчатый звон — официант разбил стулом оконное стекло, чтобы стало легче дышать. Это было ошибкой. От резкого притока кислорода очаги пламени, словно ифриты, выпущенные из бутылок, хлопками взметнулись вверх, к самому потолку; жар многократно усилился.
«Болваны! — лязгнул зубами наемник. — Эти идиоты сожгут казино дотла».
Людская воронка меж тем уже засосала их, обступила со всех сторон. С каждым шагом натиск ее становился все жестче, чем ближе к выходу, тем страшнее. Ослепленные инстинктами, вампиры и люди карабкались друг на друга, перли по головам, по спинам упавших, не слыша ни мольб, ни стонов. Под ногами валялись битые бутылки, рассыпанные фишки, сломанные вееры, дамские сумочки. Бладрест споткнулся о тяжелый предмет, оказавшийся фотокамерой с растолченными в труху стекляшками-линзами, при этом чуть не выпустив из рук свою ношу. Если бы не рефлексы берсеркера, не устоял бы.
— Айрин, ты в поря... — удушливый кашель разорвал его фразу в клочья.
— Пропустите! Господин с ребенком! — хрипели охранники.
Но куда там. Высшее дракенфуртское общество, рафинированная публика напирала страшно, бездумно, свирепо, мыча от натуги, как тупая скотина. Уши просверливал жуткий визг — у дверей прищемили кого-то. Девочка-кошка глухо закашлялась, задрожала всем телом, будто от беззвучных рыданий, затрясла головой, прогоняя мельтешащие перед мысленным взором фантомы, — сознанием она все еще была не здесь. Нельзя было терять ни секунды. Бладрест подтянул ребенка к себе, ввинтился в плотное месиво тел, лобовым тараном пробился вперед и, сам не чая как, вырвался в коридор, оставив позади сдавленные стоны и возмущенные крики.

Спустя десять ударов сердца они оказались на свежем воздухе, в овеваемом ночной прохладой дворе. Холод отрезвил девочку-кошку. Она шумно засопела, заерзала, требуя свободы передвижения. Бладрест сгрузил ее на оплывшую после дождя лужайку и привалился к столбу, с трудом восстанавливая пульс и дыхание. В ноздрях застрял запах дыма. В голове — от виска до виска — стоял монотонный гул, постепенно переходящий в завывания пожарной сирены. Снаружи царила та же кутерьма, что и внутри игорного дома. Вампиры и люди сновали туда-сюда, стенали, рыдали, охали и бранились, напряженно вглядывались в сизоватый полумрак сумерек, в разбросанные по двору зигзаги и пятна света: не едут ли клирики? удастся ли поймать экипаж? На стенах соседних зданий, на лицах прохожих играло зарево от пожара; окна карет влажно мерцали, отражая желтые огоньки.
— Ее нет, — облегченно выдохнула девчонка, рачьим шагом попятившись прочь от Драго. — С этого момента, — бормотала она, — мы свободны от обязательств друг перед другом. Простите, что обременяла вас своим присутствием, или как там говорится...
— Стоять! — преградил ей дорогу парень. — Куда собралась? Ты мне сейчас расскажешь, паршивка, что ты там натворила. Говори, откуда у тебя эти деньги. Быстро!
Паршивка не удостоила его ответом, лишь таинственно усмехнулась и распустила прическу, позволив ветру свободно трепать ее волосы. Выглядела она при этом так... Так, будто кто-то другой пять минут назад прижимался к нему испуганным до полусмерти кутенком. Жизненная сила людей была вещью поистине поразительной. «Никогда нельзя недооценивать способной человеческой психики к регенерации», — напомнил себе наемник.
Неожиданно в его барабанные перепонки врезался высокий девичий голос; одновременно откуда-то сверху, с лестницы на голову свалилась очередная странная незнакомка. Слившись в объятиях, они кубарем покатились по мокрой траве, пробуравив в лужайке неровную борозду.
— Святая Роза, какой ужас! — скорчилась барышня, цепляясь рукой за бордюр. — Простите, я такая неловкая!
— Вы с меня встанете? — смутился наемник, приподнявшись на локтях.
— Да-да, извините, конечно, — поспешила принять вертикальное положение незнакомка. — Милсдарь Бладрест! — распахнула она глаза. — Какое счастье! Вам удалось спастись! Я видела, ваша супруга...
— Скарлетт. Так ее звали.
— Это ужасно! Милсдарь Бладрест, если я могу чем-то...
— Не можете.
— Скоро приедут клирики... Я видела этого террориста. Господи, это какой-то кошмар...
— Кошмар.
— Может, все-таки...
— Нет.
— Позвольте, я вызову экипаж...
— Уходите, — губы Драго сжались в узкую щелочку. Он устало сел на траву и пристально посмотрел на девушку снизу вверх. — Просто уйдите отсюда. Спасайте свою жизнь, здесь вы не в безопасности.
Голос его звучал мягко, но в лице и во всей фигуре было нечто такое, что заставило барышню тут же умолкнуть и повиноваться.

Отступившие было мысли о Скарлетт вернулись, навалились могильной плитой. Бросив короткий взгляд на окна игорного дома, наемник понурил голову, охваченный невыразимо горьким чувством. Чувством, что счастье, показавшееся таким близким, обмануло, просочилась сквозь пальцы. Что будущее осталось в прошлом. Что оно всегда было в прошлом, даже когда у них со Скарлетт все только начиналось.
— Прощайте, граф, — донеслись, наверное, последние обращенные к нему слова девочки-кошки. — Моя мама говорила: «Скоро ты забудешь обо всем, и все, в свою очередь, забудет о тебе». Надеюсь, это произойдет скоро!
Периферическим зрением граф засек, как залитый кровью мужчина среднего возраста протянул руку к Айрин, просил ее подойти, помочь ему добраться до экипажа, как Айрин, изображая сестру милосердия, живо откликнулась на его просьбу. Но не шелохнулся. Лишь проводил взглядом ее удаляющуюся спину. «С кем угодно готова уйти, только не со мной? Так, что ли?» — злобный оскал искривил его рот; вырванный вместе с землей пучок травы полетел девочке вслед. Не долетел — рассыпался в воздухе. Как иллюзии графа. Как вся его чертова жизнь.
«Я все равно не смог бы ей ничем помочь, — уронил он голову на колени. — Так бывает. Несчастный случай. Черный лебедь. Очень редко, но непредсказуемые несчастья случаются, на то они и непредсказуемые. Чего я добился бы, если бы вытащил из огня ее мертвое тело? Айрин... Кто бы о ней позаботился? У меня был выбор, и я его сделал: выбрал живую. Кто бы только объяснил, отчего на душе так паршиво...»

Неизвестно, сколько бы он так просидел, — не исключено, что самого утра, — если бы его не разыскал Рунольв. Видя по настроению графа, что с разговорами лучше повременить, верный дворецкий молча сопроводил его к кэбу и без лишних вопросов повез домой. На выезде с площади за окном мелькнула знакомая фигура в зеленом платье: русоволосая девушка, предсказавшая убийство графини, брела по тротуару, еле переставляя ноги, словно бы в сомнамбулическом трансе. Ее правая рука была неестественно согнута и прижата к груди — вероятно, девушка пострадала в давке, когда выбиралась из казино. «Эта девица...» — злобно сощурился Драго. Повернувшись к переговорному окошку в стенке кэба, прокричал:
— Рунольв!..
Дворецкий натянул удила и цыкнул на лошадь, затормозив экипаж. 
— Вы! — подлетел наемник к провидице, в два широких шага нагоняя ее. — Я узнал вас. Это вы болтали про беду, которая случилась со Скарлетт.
Девушка устремила на него мутный невидящий взгляд. Она была в шоке.
— Вы сейчас пойдете со мной, — с расстановкой проговорил Бладрест, железными ладонями хватая ее за плечи, — и все мне расскажете. Все, что вам известно о моей жене, о ее убийце и о Расте Кроули.
— Трогать, милсдарь Бладрест? — взялся за хлыст дворецкий.
Наемник решительно втолкнул девушку в кабину своего экипажа.
— Без промедления. А вы, мазель, выкладывайте, что вам нашептали голоса в вашей голове. Немедленно! 

  Главный проспект

Отредактировано Корделия Бладрест (01.04.2016 01:57)

Драго Бладресту

— Вот дура. Дура. Дура, — стучала себе по лбу Алейна кулачком здоровой руки. — Надо было не в облаках летать, а смотреть куда едет экипаж! И что теперь? Куда топать-то?.. Эх, была не была пойду в обратную сторону от казино.
Ноги отказывались слушаться, особенно одна из них на каждый шаг отзывалась болью. Девушка шла медленно и попыталась снова уйти в себя, так хотя бы не сильно ощущаешь боль в поврежденной руке. Но ей задуманное не удалось, из кустов неожиданно сверкнула слепящая вспышка и выпрыгнул худощавый парень. Барышня на долю секунды лишилась зрения и от испуга попятилась назад. Каблук предательски зацепился за шлейф многострадального платья и ревенантка плюхнулась на этот самый зеленый кусок ткани. Втянув воздух сквозь сжатые зубы, она потерла сломанные пальчики. А нахальный фотограф продолжал щелкать своей машиной. К тому же он что-то пролепетал про газету, про то какой удачный кадр, и он за это получит хорошую премию, ещё добавил про конкурента, который сдохнет от зависти. Алейна начинала злиться, мало того, что болит все что может болеть, еще и этот зудит, как надоевший комар над ухом.
— Мазель, вы же из казино убежали? Что вы думаете о роли жертвы халатности хозяев «Гнезда дьявола»?
Ревенантка открывала и закрывала рот, словно выброшенная рыба на сушу. Облокотившись на здоровую руку, она кое-как приняла вертикальное положение. Девушка тяжело вздохнула, устало потерев переносицу, поманила пальчиком юношу. Когда тот приблизился на расстояние вытянутой руки, Алейна произнесла:
— Вам больше снимать некого? И вообще проходили бы мимо! И... помогите! На помощь! — закричала барышня, обращая внимание толпы. Несколько мужчин и правда оглянулись, фотограф отвлекся, чем не преминула воспользоваться ревенантка, обогнув парня, последовала дальше.
После падения нога и рука, будто сговорившись стали болеть сильнее. Не успела ревенантка пройти и пары шагов, как на неё снова налетели (правда не из кустов, а из-за угла здания). И опять она оказалась на пятой точке, а над ней возвышался здоровый такой мужчина,  в форме, выдающей в  нем пожарного. Он протянул руку девушке, зычным, но приятным голосом спросил:
— С вами все в порядке? — Алейна лишь кивнула в ответ, пряча покалеченную руку за спину и хватаясь за крепкую руку, поднялась с грязной брусчатки.
«Главное, не подавать вид, что у меня все болит, а то в больницу повезут. А там... Бр-р-р».
— Не извольте беспокоиться, милсдарь. Я в полном порядке, — девушка неуклюже присела в реверансе. Пожарный окинул её скептическим взглядом, но ничего не успел сказать. Подъехала карета с остальными, его попросили поторапливаться. Пожар разгорелся во всю, нужно было в срочном порядке спасать оплот азартных игр и выводить еще выживших. Ревенантка проводила их мрачным взглядом и покачала головой.
— Ох, как же я хочу домой, в свою маленькую комнату, — шептала Алейна. «Я напишу мадам Моро. Попрошу совета, как не сожалеть о случившемся... Теперь и госпожа Силентия и милсдарь Авель не захотят знать меня. Все, что далеко за пониманием реального и странное пугает. А я их испугала. Предсказала смерть, которая сбылась... И... о Святая Роза, они будут считать меня виноватой в том, что девушка погибла. Алейна, ты виновата! Ты должна была вывести ее из казино, ты знала, что случится, но ничегошеньки не сделала!» — корила себя барышня.
— Вы! — Алейна вздрогнула от громкого голоса. К ней подлетел беловолосый вампир. — Я узнал вас. Это вы болтали про беду, которая случилась со Скарлетт.
Ревенантка медленно возвращалась в реальный мир из грустных мыслей и сфокусировала взгляд на говорившем. «А этому-то что нужно от меня?! Пожар помочь тушить? Или интервью дать? И кто он такой? — размышляла девушка, все ещё не пришедшая в себя. — А-а-а! Вспомнила! Тот с белыми волосами из видения. Это он ругался с бедной девушкой! И что угодно?..»
— Вы сейчас пойдете со мной, — проговорил мужчина и схватил барышню за плечи, — и все мне расскажете. Все, что вам известно о моей жене, о ее убийце и о Расте Кроули.
Ревенантка ненавидела, когда её так бесцеремонно хватают за руки или плечи, девушка начала потихоньку заводиться, внутри всё кипело от гнева.
— Я не понимаю о ком речь! Отпустите меня! Кто такой этот Раст Как-его-там? И что за «моя жена»?.. А, так несчастная Скарлетт ваша жена? Бедняжка!! Жить с таким невоспитанным мужем, который на улице на честных людей... э-э-э ревенанток кидается, — барышня хотела вырваться из железной хватки, но вампир держал крепко, попутно заталкивая ревенантку в тёмный экипаж.
Алейна пыталась упорствовать, но мужчина оказался выше и настырнее, все-таки впихнул её внутрь кэба. Девушка забилась в угол, про боль в конечностях она напрочь забыла, перво-наперво нужно было спасать себя от безумного вампира. «Так, попала! Сейчас тебя вывезут в тихий лесок, там и закопают! Да, я виновата в смерти девушки, но зачем так хватать? Это тебе урок, Алейна! В следующий раз, если увижу чью-то смерть, даже пальцем не пошевелю, чтобы спасти... если, конечно, будет следующий раз», — барышня горестно вздохнула, осторожно потирая сломанные пальчики — те почему-то начали чесаться.
— Без промедления. А вы, мазель, выкладывайте, что вам нашептали голоса в вашей голове. Немедленно!
— Угумс, сейчас. Выложу. Единственное, что я вам могу выложить это содержимое моей сумочки, милсдарь... э-э-э... Бладрест, — девушка услышала эту фамилию от кучера. Она глубоко вздохнула (было страшно до дрожи в коленках, но девушка попыталась не показывать страх) и повернулась всем корпусом к мужчине. — Всё, что творится в моей буйной голове останется в моей буйной голове и поверьте: вы сами не захотите знать, что мне шепчут голоса. На данный момент они подсказывают о-о-очень нехорошие слова в ваш адрес! Выпустите меня! Учтите, я умею визжать и кусаться, дам фору любому вампиру! Выбирайте: быть контуженным или без носа? А может и то, и другое?
«О, да! Он прямо испугался! Другое придумать не могла, например... я владею восточными боевыми искусствами! Может, поверил бы», — шептал голос в голове. Алейна поерзала на сиденье, пытаясь отодвинуться от нахального вампира. Ревенантка, буквально, прижалась всем телом к двери, ещё и сумочка зацепилась за что-то. Барышня подергала, сумочка не поддалась. Она подергала ещё раз и опа!.. Дверь нараспашку и девушка в свободном падении, а через несколько секунд сидит на холодной брусчатке с ногой, которая на глазах начала опухать. «Что произошло?! Я выпала из кэба? Ха, моя неуклюжесть меня же и спасла», — барышня покрутила головой, затем резко опустила взгляд на ногу, та пульсировала от сильной боли.
— Мамочка-а-а-а! — по щекам текли слёзы размером с куриное яйцо. Алейна попробовала встать, но судорога боли прошила все тело, пришлось сесть обратно.

  Главный проспект

Отредактировано Алейна Готьер (05.04.2016 19:50)