Арчибальду Блюменфросту

29 июля 1826 года, вечер.

Что произошло за неделю, прошедшую после бала в Хастиасе? Реголо таки отвез мавку в лес, обойдясь без приключений и сдержав данное Лаэрту слово. После чего он вернулся во дворец и поступил так, как от него обычно ожидают: то есть сделал то, чего сам же от себя не ожидал.
По дороге из леса в город Реголо много думал о том, куда себя деть. Опять в Орлей? Здрасте, правитель, я у вас корсаром был, да сплыл, а теперь берите обратно. Не хотелось. А Хастиас был морской державой. К тому же, судя по волнениям в мире, лишний капитан отнюдь не был бы Ее Величеству лишним. Реголо был абсолютно уверен, королевских братьев и Бруггианских княжон не убивают просто так — война не окончена.
В общем, как говорят на его прекрасной родине, пуркуа па?
Да, не был Пелоросса патриотом. В преддверии войны пошел не в родную страну, а в чужую. Но Хастиас был приватиру явно больше по душе. Даже, пожалуй, больше, чем Дракенфурт, в котором Реголо в последнее время жил. Эх, неужто его избушка в лесу бесхозной будет?.. Надо хоть кота забрать, он к этой зверюге привязался.

Как оказалось, Ее Величество слышала о Пелороссе. И взяла не просто наемным приватиром, взяла в регулярный флот. И первым же его заданием (а скорее испытанием — сгодится ли этот капитан для военного флота?) было напроситься в экспедицию к Арчибальду Блюменфоросту. Ну, то есть, как напроситься? Придти и сказать, что королева Хастиаса милостиво предлагает спонсировать мероприятие, предоставляет корабль и капитана. Вот он, капитан, собственной персоной.

Итак, после нескольких дней в пути (хвала богам, профессор оказался в это время не так уж далеко от Хастиаса) Реголо наконец-то вылез из седла резвого скакуна. Вот он, капитан Пелоросса: немножко помятый, немножко небритый, но гордый и готовый к свершениям. Как всегда!
Бывший приватир нетерпеливо постучал дверным молоточком. Ох, застать бы профессора на месте! Обидно будет, если он ушел. Ждать не хотелось.

Отредактировано Реголо Пелоросса (31.07.2011 18:06)

Арчибальду Блюменфросту

Долго ждать не пришлось. Дверь отворилась, и Реголо попал в резиденцию храма науки, спрятанную в частном доме профессора. У входа приватира встретил не приходской священник, а робот, выдавший вместо приветствия номер записи и дату. Значит, все происходящее будет записываться. Это немножко насторожило Пелороссу: он очень не любил всяческие формы слежки и фиксации его слов и действий. Ну ладно, запись так запись.
Позади робота стоял сам профессор. Он был немолодым человеком, и выглядел совершенно так, как ярый служитель своего божества. То есть для цивильного человека — странновато, но Реголо был уверен, что ученому-практику именно так выглядеть и положено. Горелка в руке Арчибальда сошла бы за культовый религиозный предмет.
— Добрый день, профессор, — поздоровался приватир, делая шаг внутрь помещения. — Меня зовут Реголо Пелоросса, я прибыл по поручению ее величества королевы Изабеллы. Она предлагает свою помощь в вашей экспедиции, и полагает, что для поиска острова вам не помешает корабль и капитан. Я — капитан и есть.
Итак, сделано предложение, от которого невозможно отказаться. Было доподлинно известно, что хоть у Блюменфоста уже есть участники экспедиции, транспортного средства до сих пор нет. Кроме того, милость королевы дорогого стоит.
В общем, у Реголо не было ни малейших сомнений в том, что королевское задание будет выполнено, и он попадет в экспедицию капитаном судна. И тогда начнется приключение... Пелоросса его уже предвкушал.
Да, искать самовольно перемещающиеся острова капитану еще не приходилось!
Экспедиции — самое место для тех бедняков, которым ну никак не хватает золота на покой. Реголо в этом плане был добровольным нищим.

Арчибальду Блюменфросту

26 июля 1826 года.

Она практически перестала дышать, с тех пор, когда увидела на одном из фонарных столбов объявление о наборе в экспедицию. Время перестало существовать для Скарлетт и полностью утратило свою ценность — реальным для нее был лишь момент, когда наконец-то представилась возможность встретиться с Блюменфростом, и обговорить детали. О том, что профессор возможно не пожелает видеть в экспедиции женщину, тем более такую как Скарлетт, она не задумывалась. Вернуться на остров! Вернуться на остров — жужжало в ее мозгу назойливым роем все эти дни после падения «Атлантиса», заставляя улыбку рассыпаться тысячей осколков, а искры в глазах гаснуть... Пламя ее свечи задули одним неловким движением, кто-то лишь уронил дирижабль, оставив там, вдали от жизни, цивилизации и нее, Скарлетт, всех, кто был ей по настоящему дорог. Она возносила молитве Розе в слезах радости, узнав что хотя бы муж жив и в целости, но Элизабет, Камилла, Джек — все они пропали, не оставляя надежды на возвращение. Возможно их поглатила морская пучина, а может быть они живы... Ведь сама Остин оказалась на берегу, вместе с Рампалтизой. Может ее дорогие просто где-то в глубинах острова, и живы... «Ах, хоть бы они были живы!» И Скарлетт спешила по вечерней улочке, закутанная в темный длинный плащ, скрывающий ее фигуру, с опущенным капюшоном, чтобы жители Равены, упаси боже, не признали в этой странной особе мазель Бладрест. Наконец, она остановилась подле неприметной двери, и оглянувшись по сторонам настойчиво постучала. Ей нужно вернуться на остров. Она сделает все, чтобы вернуться.

Скарлетт Остин

Дверь тяжело отворилась, и робот, будучи недавно выключенным и, похоже, почти что сломанным, начал записывать всё происходящее. Звук перемотки плёнки разбил изобретательскую тишину, спокойствие, сровнял ровным счётом всю концентрацию и сосредоточенность учёного с ветром, таким же переменным и непостоянным. Тот, неожиданно для себя забыл о наборе в экспедицию, так увлёкшись делом, что обжёг свою руку огненным стилом и зашипел от боли. Схватив обожженную конечность, гений отбросил в сторону газовую горелку. Человек явно что-то делал, словно писал шедевр художественного искусства, и это было похоже на новые части, встретившего девушку, робота.
— Сиськи святой Розы! — он озлобленно оглянулся назад, будучи стоя спиной к новоприбывшей. — Что Вам надо, кто ты такая?
Рассмотрев укрытую в плаще фигуру девушки, её прекрасное лицо и светлый лоснящийся волос, словно солнечный шёлк, согретый и припечённый дневными лучами, учёный тут же сменил тон.
— Кхем-кхем, простите, не каждый день заходят такие дамы...

Арчибальду Блюменфросту

Чего-чего, а подобного приветствия вампиресса не ожидала ни в коем случае, посему застыла на пороге, словно искусно выполненная мастером статуя. В глазах ее плескалось удивление — почему настроение Арчибальда столь переменчиво? Но спустя минуту вампиресса отмерла, и надев на лицо привычную улыбку деловой женщины шагнула на встречу ученому.
— Я по поводу набора в экспедицию, — сказала она, уперев в ученого холодный взгляд нефритовых глаз. — Дело в том, господин Блюменфрост, что мое имя Скарлетт Бладрест. Наверняка вы слышали обо мне и моем муже — падение произошло как раз когда нас венчали. Я была на острове, выбралась от туда по воде, обошла его вдоль и поперек, особенно линию берега... И желаю отправиться туда снова. Причины по которым я собираюсь сделать это, озвучивать я не намерена. — Скарлетт сделала неопределенный жест рукой, и чуть склонила голову, отводя в сторону взгляд, который тут же наткнулся на странную конструкцию, которая шипела и выпускала из себя длинные бумажные ленты. «Занятная штука», — подумала вампиресса и, привычным жестом убрав за ухо прядь светлых волос, продолжила: — Я считаю, что буду полезна экспедиции, как проводник — раз, и два, как алхимик. — Наконец, поток слов Скарлетт иссяк, и она, глубоко вздохнув, посмотрела на Арчибальда. Что он скажет? Явилась тут какая-то, условия ставит... Может ведь и просто выгнать, мало ли, что у него на уме. Но в груди Остин пошевелился крохотный зверек — острое желание отстоять себя и добиться цели любой ценой. Она найдет способ уговорить профессора, если тот начнет сопротивляться. А если не начнет... Тем лучше для нее!

Людвигу фон Кейзерлингу

Очередной стук в дверь, вздох, уставшего от работы, учёного, и его дикое желание заснуть. Оно было сравнимо с адской невыносимой болью, жутким головокружением и тысячами галлюцинаций. Всё этот чёртов недосып, который Арчибальд так жутко и здорово ненавидел, мешал ему спать в тесной и совсем неуютной мастерской с мелкой, похожей на детскую, кроваткой. Она была обставлена двумя подушками, словно слившихся в одно белое пятно, размытое в очках учёного, и белым одеяльцем с красным покрывальцем. Рядом стоял столик, напоминающий кофейный, на нём приспособление, похожее на самовар, и парочка пивных кружек, наполненных до краешков сосуда, откуда огромными кусками пены, словно вздымающиеся облака, путешествующие по небосводу, выливался напиток. Он шипел и буянил со всей своей силой, напоминая о чудесном мгновении, длившемся пару секунд назад, когда из того самого «самовара» лился божественный эликсир.
— О светлый, о светлый час, когда запомнился мне сон! — учёный вскинул голову назад. — О светлый сон, о дивный сон! Твой лик был вырезан в ОЗОН, под светлым номером семь-семь, «ОЗОН77»! Машина будущего дня, когда пивас по пузам разольётся! О светлый час, о дивный сон! — меланхолично вздыхая, Блюменфрост потащился к какой-то очередной кнопке, после нажатия на которую дверь автоматически отворилась, гонимая металлическими нитками.
Голос на фоне делал какие-то подсчёты, после чего раздался звук записывающей плёнки.
— Мотор! — учёный впился ладонью в плечо Людвига, — что тебе нужно, очередной проходимец? Тоже желаешь попытать счастье на Ксеноне?
Он был пьян, пойми его.

Людвигу фон Кейзерлингу

— Спонсоры — наше всё! Невесты — наше всё! Пиво — наше всё! — он радостно закричал, схватив аристократа и потащив к самовару. Недолго наблюдая за вторым стаканом, в коем была налита вода, с потонувшими там зелёными травами, алхимик выпил отвар, — Слушай, спонсор наш, сначала мне нужно кое-какое изобретение. Оно усилит работу корабля «Что-то начинается»...
Недолго прогудев, словно пытаясь отрезветь, Арчибальд выпил второе зелье, лишь покрасневшее лицо выдавало его. Робот проёрзал по полу и подъехал к Людвигу.
— Видишь этого робота, аристократище? — человек отвернулся в сторону и что-то недовольно изрыгнул, после чего снова повернулся к Кейзерлингу, — Чтобы сократить расходы на рабочую силу, мы можем механизировать рабочий персонал нашего пакетбота! Понимаешь, аристократище?
Держа в руках стакан, Блюменфрост привстал и тихонько подтолкнул своего будущего спонсора, словно стараясь подбодрить:
— Главное — согласись на цену, не упади, — пауза, гробовое молчание, несмолкающий гул ветра лишь раскалывал скорлупу безмолвной тиши в хижине злобного гения; даже роботы, казалось бы, даже вся техника здесь замолкла, будто имея душу и разум, ожидая продолжения фразы из уст Арчи. — Шестьдесят пять тысяч крон. То, что могло бы сделать тебя навеки богатым, ты потратишь на этот дешёвый пакетбот, но поплывёшь с любимой. Королева не согласится — экономика Хастиаса ещё ослаблена после войны и огромного бала, а твой кошелек взамен на свидание с невесткой. Согласен?
Перед вампиром стоял огромный выбор: остаться навсегда бедным, невесть каким, или увидеть свою возлюбленную?
Действительно, Арчибальд врал Людвигу. Это не сокращение расходов, это их увеличение. Но, зато, полный технологический прорыв. Полностью механизированный пакетбот не требует лишних затрат на еду, лекарства. А через столетие это станет дешёвым ходом. Что поделать, всё — ради науки и любимых.

Отредактировано Вольфганг Шварцмайер (21.08.2011 13:46)

Людвигу фон Кейзерлингу

— А вы не промах, «молодой хер», — съязвил учёный, — знаете ли вы, что по закону, — бла-бла-бла, — вам воздастся? А знаете ли вы, что для полной механизации рабочего персонала потребуется не менее тридцати двух тысяч крон, молодой человек?
Арчибальд определённо собирался настаивать на своём: тридцать две тысячи крон, не меньше! И никаких более разговоров, пришло время действия!
— Тридцать две, — старикан заорал на всю каморку, отчего роботы попрыгали и все тарелки полетели с тем же треском, — тысячи кроны!
Казалось, будто старикан сейчас готов был завизжать, но в его голосе чувствовалась та же гордость и сила, с коей был готов стоять за своё святое дело каждый человек.
И как истинный представитель рода человеков, Блюменфрост не собирался уступать тому, кто его оскорбил.
— Или вам привести аргументы, чтобы ваш маленький мозжечок взорвался от передозировки информации? Знаете, вы — Кейзерлинги, совершенно ужасный клан. Мне не раз рассказывал батя, — под «батей» гений имел ввиду своего приёмного отца-вампира, — что ваша стайка бешенных хурбастанских чихуахуа — лишь нищий сброд. Но лишь для того, чтобы закрепить отношения между кланами... Я остановлюсь на 32 тысячах крон.

Отредактировано Вольфганг Шварцмайер (21.08.2011 15:17)

Арчибальду Блюменфросту
-----------------------------------------------------
Бригантина «Виктория» 

8 августа 1826 г., полдень.

Вальд шёл в раздумьях, как вдруг знакомое слово приковало его взгляд. «Ксенон»! Невзрачная листовка, уже изрядно потоптанная и замаранная лежала на мостовой. Он уже почти прошёл мимо, но замер, развернулся и поднял листовку. Дыхание перехватило. Ксенон! Это было то самое приглашение в экспедицию. Уже не веря своим глазам, Вальд снова перечитал её. Да ещё имя на листовке ему тоже было смутно знакомо. Но откуда?..

Странник пошёл по адресу, указанному на листе, пытаясь на ходу придумать, что же он скажет, когда ему откроют дверь. Ничего связного не получалось, да и вообще кто он? Неудачник из деревни, бросивший университет, скрывающийся от юстициаров? Что он мог предложить, кроме неуёмной жажды приключений?

Ему уже казалось, что он заблудился, как наткнулся на заветную дверь. Звонок, терзающие секунды ожидания: «Может, всё-таки ошибка? Нет никакой экспедиции? Или я опоздал? Или вовсе адрес не тот?..»

Отредактировано Вальд Мар (28.08.2011 18:39)

Арчибальду Блюменфросту

Для Даархель стал неожиданностью тот факт, что ее мало того, встретили, так еще и помнят. «Вроде бы и мелочь, но так приятно. А он ни капли не изменился, все такой же живой цепкий взгляд, та же подвижность и оптимизм», — княжна улыбнулась ученому, который встретил девушку с такой радостью, будто только ее и ждал и прошла в его лабораторию, уставленную чем-то неизвестным и очень интересным с точки зрения вампирессы. Руки так и тянулись потрогать то одно приспособление, то другое, покрутить какой-нибудь рычажок и нажать на одну из многочисленных кнопок, но Даархель останавливала себя, зная, что ни к чему хорошему с ее везением это не приведет.
— Вы еще помните меня, сказочник? — ну да, такое милое прозвище само сорвалось с губ, будто было вторым именем мужчины. — Это так приятно.
Наблюдение за этим ученым доставляло сплошное удовольствие и вампиресса, сама того не замечая, заражалась от Арчибальда той искренней эмоциональностью и хорошим настроением.
— И да, на дне того фонтана вместо удачи оказалось лишь пара медяков. А вы, помнится, приглашали меня посетить свою лабораторию, — тут она помахала в воздухе объявлением — и вот появился повод воспользоваться им.
Внимание девушки перескакивало с одного предмета на другой, возвращалось к Арчибальду и снова с жадностью первооткрывателя изучало внутреннее убранство лаборатории.
— Насколько я помню, в прошлый раз мы не называли своих имен. Спешу исправить сие недоразумение — меня зовут Даархель Аттари, ну а ваше имя, уважаемый Арчибальд, я узнала из объявления.

Даархель Аттари

— А вы, помнится, приглашали меня посетить свою лабораторию...
— Разумеется, но никак не ожидал увидеть вас так скоро, — произнес Арчибальд. — Да еще и здесь, в Равене...
Признаться честно, Блюменфрост вообще не ожидал увидеть незнакомку у себя дома. Согласно его многолетнему опыту, девушек редко привлекали старики, увлеченные техникой и алхимией. Но то, с каким интересом гостья рассматривала различные изобретения — действующие и просто пылящиеся на полках — несомненно льстило алхимику. Впрочем, надо думать, что не праздный интерес к скромной персоне ученого послужил поводом для столь неожиданного визита.
— Насколько я помню, в прошлый раз мы не называли своих имен. Спешу исправить сие недоразумение — меня зовут Даархель Аттари. Ну а ваше имя, уважаемый Арчибальд, я узнала из объявления.
Почтительно склонив голову, Арчибальд отступил чуть в сторону, оглядывая комнату в поисках места, куда могла бы присесть Даархель. К сожалению, диван и стулья были завалены горами различных бумаг и чертежей. Оставалось только удивлять, как ученому удаются ничего не терять в этом творческом беспорядке.
— Могу я угостить вас чаем? Заодно мы могли бы обсудить ваше участие в экспедиции, ведь, как я полагаю, вы посетили меня именно этой целью? — с этими словами ученый приглашающим жестом указал в сторону кухни, ожидая ответа своей гостьи.

Арчибальду Блюменфросту

Вальд как стоял перед дверью, сжимая листовку, аж онемел от удивления, увидев давно знакомое лицо. Перед ним стоял тот, с кем он провёл лучшие годы университетской жизни. «Нет, так не бывает», — вцепилась в его голову мысль. Дальние закоулки разума ещё не могли принять тот факт, что этот господин, живущий в шикарных покоях и тот аспирант-непоседа — один и тот же человек. Поразительно, как меняются люди! Листок выпал из непроизвольно разжавщихся пальцев, и его понесло ветром по мостовой.

— Арчи... бальд! Так это ты... вы? — наконец отошёл от ступора Мар. Совершенно выбитый из колеи столь неожиданной встречей, он даже не мог подобрать нужный тон общения, — Собирае... шь... те... экспедицию?..

Арчибальд положил гостю руку руку на плечо, как бы предлагая пройти внутрь, а на самом деле убедиться, что глаза ему не врут. Тот переступил порог, и растаяв, затараторил, забыв все правила приличия:
— Я не могу поверить своим глазам! Сколько лет, сколько зим! Возможно ли такое, чтобы мы встретились после стольких лет? Да ещё так странно? Как ты? И что всё это значит? — он поднял руку, в которой только что держал листок, удивился пропаже и добавил: Ну эта... экспедиция?

Отредактировано Вальд Мар (28.08.2011 19:31)

Даархель Аттари

«Колдуя» на кухне над двумя кружками чая, Арчибальд и не подозревал, что в его гостиной, по совместительству являющейся и лабораторией, Даархель решила поближе приобщиться к техническим наукам опытным путем.
Сказать, что ученый не был рад увидеть то, как девушка нажимает кнопку на одном из множества механизмов, которому только предстояло придумать более или менее полезное применение, значило бы просто промолчать. Агрегат, что стоял на тумбочке, вдруг странно «крякнул» и, испустив последние дыхание в виде небольшого дымного облачка, вновь превратился в недвижимое нагромождение шестеренок. Разноцветные кнопочки, что до этого момента ярко сверкали на его передней панели, сначала стали тускнеть, а потом и вовсе отключились.
Наблюдая это, Блюменфрост имел вид несколько бледный и даже слегка раздраженный. Губы его сжались в тонкую нить, будто алхимик был готов немедленно разразиться укоряющими речами в адрес неосторожной и чрезмерно любопытной гостьи. Но вместо этого Арчибальд лишь раздосадовано вздохнул и, поставив чашки с чаем на стол, что находились рядом с Даархель, приблизился к теперь уже неисправному механизму, которой всего пару секунд назад стал объектом женского любопытства.
— Вам не следовало делать этого. Хорошо, что более опасные свои проекты я предпочитаю хранить под замком, ведь они, при неправильном обращении могли бы и весь дом взорвать. Надеюсь, больше вы здесь в мое отсутствие ничего трогать не станете?
Теперь, глядя на гостью, ученый выглядел более спокойно, чем несколько секунд назад. Да и мог ли Арчибальд долго раздражаться на девушку, что столь непостижимым образом была мила его сухому любопытству?
Взяв в руки свою кружку чая, Блюменфрост, последовав примеру Аттари, сел на край небольшого кресла, что стояло напротив девушки.
— Назовите причины, согласно которым я должен выделить вам место в экспедиции.
На самом деле, ученый мог прямо сейчас ответить девушке, что с удовольствием возьмет ее с собой на корабль, но тогда, надо полагать, Даархель, заключив сделку, сразу бы распрощалась с алхимиком. Вот и приходилось задавать деловые вопросы, чтобы иметь удовольствие побыть в обществе этот любопытной особы еще какое-то время. Да и в любом случае было бы полезно узнать, какую пользу Аттари сможет принести экспедиции. Помимо того, что Арчибальду было бы просто приятно увидь в своей команде эту девушку.
-----------------------------------------------------

Скарлетт Остин

Он отвлёкся от всех своих дел, будучи погруженный и завершающий великолепное изобретение, ещё одно, и ещё одно, и ещё... А вот стоят тысячи колбочек и баночек, а вот замаринованные огурцы... Хотя нет, это совсем не огурцы, в полутусклом освещении еле разглядишь слоновий член. Откуда у Арчибальда такие атрибуты? Хм-м, ну, чей-то подарок. И сейчас этот подарок будет передан красотке Скарлетт, такой молоденькой, блондинистой и щупленькой.
Он так хотел поглядеть, как же она отреагирует на этот подарок, как она отблагодарит Блюменфроста. Человек словно сиял от счастья, он был готов дарить ей всё, что угодно. Даже слоновьи члены. И это был не верх его сил, не весь предел. Ну же, Арчи, ну же! Скорее, удиви её!
— О-о, конечно, пу... кхе-кхем, миледи! — пауза, хранящая в себе радостное спокойствие, тысячу эмоций в одной мимике учёного, — А не желаете ли вы остаться попить чайку?..
Мужчина протянул руки с банкой, в коей была налита зелёная наркотическая жидкость, пьянящая такая, со слоновьим членом внутри. Эх, романтика...

Арчибальду Блюменфросту

— Чайку? — Скарлетт растерянно моргнула, когда в ее руках оказалась странная банка с зеленоватой жидкостью и... И вытянутым предметом внутри. Сощурив глаза, вампиресса долю секунды рассматривала подношение, а после скрипнула зубами. Это... Это... Это просто возмутительно! Это оскорбительно! Да она засунет этот самый куда-нибудь ему. Кстати, кому принадлежал сей орган вампиресса понять так и не успела, но это мало волновало девушку, а интересовало еще меньше.
— Какая прелесть, — процедила мазель Бладрест, отставляя банку на ближайшую тумбочку, на которой покоилась кипа бумаг. Бумагам пришлось потесниться, когда банка с детородным органом опустилась рядом. Тумбочка пошатнулась, грозя скинуть все содержимое на пол, но Скарлетт уже стояла вплотную к Арчибальду, упираясь в него испепеляющим взглядом.
— Я непременно останусь на чашечку чая, — кивнула она, очаровательно сверкнув улыбкой, как не делала этого уже давно, бог весть как давно... — Если распивая сей прекрасный напиток, мы обсудим детали моего участия в экспедиции, — тихий шелест длинного плаща сопроводил перемещение вампирессы к дивану, на котором она тут же вольготно устроилась, закинув ногу на ногу, не дожидаясь приглашения Арчибальда. Она совершенно не ожидала подобного поворота событий, хотя, стоит вспомнить только его приветствие... Девушка прикрыла глаза на секунду в ожидании чая. «Искренне надеюсь, что это окажется нормальный, пригодный к употреблению напиток».

  [Равена] Берег моря
-----------------------------------------------------
Скарлетт Остин в экспедицию принята.